Текст книги "Лето секретов"

ГЛАВА 2

Проснулась Джинни в полдень, медленно и неохотно. И тут же застонала, вспомнив случившееся минувшей ночью. Чувствуя себя совершенно разбитой, она посидела, спустив ноги с кровати, пока не прояснилось в голове, и первым делом позвонила в больницу. Ей ответили, что миссис Синклер выздоравливает. Попросив медсестру передать Энн, что она навестит ее несколько позже, Джинни встала под горячий душ. Пара чашек черного кофе окончательно привели ее в норму.

Можно было отправляться в Сент-Джойнз-Вуд – престижный район шикарных апартаментов, в котором Энн Синклер обитала с тех пор, как стала вдовой. Обидные упреки Сола Ланкастера не шли у Джинни из головы, и она задумалась, войдя в прихожую квартиры матери. Как часто здесь бывал сэр Дэвид Ланкастер? Оставался ли на ночь? И не он ли оплатил это гнездышко?

Встряхнув головой, Джинни постаралась отбросить нелепые подозрения: в конце концов, они получили приличную сумму, продав дом в Кингстоне, ее вполне хватило бы на покупку такой квартиры. Времена, когда богатые джентльмены скрывали любовниц, покупая для них жилище, давно миновали.

Она принялась собирать в сумку вещи, которые Энн просила привезти в больницу, и невольно обратила внимание на следы обитания здесь мужчины: в ванной рядом с розовым халатиком мамы висел большой махровый халат кофейного цвета, на полочке лежали бритвенные принадлежности, а на столике – детективный роман в бумажной обложке. Мама не любила подобного чтива.

Значит, перед визитами дочери Энн тщательно уничтожала следы пребывания у нее любовника? Или раньше они не бросались Джинни в глаза? Но коли она столь невнимательна, то могла не заметить и то, что брак ее родителей дал трещину? Особенно, если они скрывали свой разлад от дочери!

Судорожно вздохнув, Джинни прошла в гостиную, чтобы отыскать там конверты, писчую бумагу и чековую книжку матери. Все это лежало в ящике старинного письменного стола вместе с банковским поручением, подписанным сэром Дэвидом Ланкастером. При виде его подписи у Джинни неприятно засосало под ложечкой, ей показалось, что буквы вот-вот подпрыгнут со страницы и вопьются ей в лицо. Поборов угрызения совести, она двумя пальцами взяла документ.

Черным по белому в нем говорилось то же самое, что Сол Ланкастер с презрением бросил ей в лицо: сэр Дэвид переводил ее матери со своего счета деньги – помимо пенсии, которую та получала после смерти мужа от фирмы «Ланкастер электроникс». Очевидно, за оказанные ему услуги, за что же еще?!

Проглотив ком, Джинни опустилась на диван, испытывая головокружение от такого открытия. Взгляд ее скользнул по дорогой мебели, шикарному ворсистому ковру и бархатным шторам. Ей стало душно от этой роскоши. Вскочив с дивана, она подхватила сумочку и вылетела из квартиры. Мучиться неизвестностью у нее больше не было сил, и Джинни решила поговорить с матерью по душам, причем чем скорее – тем лучше.

Она отправилась в больницу, даже не купив фруктов и цветов, как собиралась.

Энн сидела в кресле возле окна. Увидев дочь, она тепло улыбнулась.

– Хорошо, что ты отпросилась с работы! Я с ума здесь сойду от одиночества, словом не с кем перекинуться. Отдельные палаты очень уютны, но в них так тоскливо!

Заметив суровое выражение физиономии Джинни, она замолчала.

– Я принесла тебе все, что ты просила! – сказала дочь, поставив пакет на кровать: – Тебе еще что-нибудь нужно? – В голосе ее звучало неприкрытое раздражение.

– Какая муха тебя укусила? – прищурилась Энн. – Почему ты разговариваешь со мной таким тоном? Тебя что-то расстроило?

– Ты угадала! – Джинни поджала губы. – Я хочу знать, как долго все это будет продолжаться! Почему ты скрываешь от меня свои отношения с сэром Дэвидом Ланкастером?

– Я опасалась, что ты превратно истолкуешь мои слова! И не ошиблась!

– Вы давно с ним встречаетесь?

– Относительно недавно, – уклонилась от ответа Энн, прикидывая, кто смутил ее дочь. Если что-то наболтала Элис, тогда это еще не так страшно, можно все списать на ее болезненную ревность и подозрительность. Но если вмешался Сол… Его откровения будет нелегко опровергнуть! – Мы с Дэви долгое время были друзьями. Но со временем наши отношения изменились. После смерти твоего отца Дэви стал уделять мне больше внимания и заботы, и мы полюбили друг друга…

– Это точно? – перебила ее дочь. – Только после того, как папы не стало?

– Разумеется! Как ты могла подумать… – Энн задохнулась от негодования. – И вообще, я не давала тебе повода так со мной разговаривать! Я тоже имею право на личную жизнь!

– Естественно!

– Смени тон, девчонка! – В порыве гнева Энн привстала с кресла, но тотчас же бессильно упала в него, поморщившись от боли в ребрах. – С меня довольно! Я позволяла тебе самой выбирать себе кавалеров, а теперь прошу признать и за мной такое же право! – Она гордо вскинула подбородок.

– Я не связываюсь с женатыми мужчинами! – возразила Джинни. – И не беру денег за любовь! Пусть сэр Дэвид сам решает свои проблемы с женой. Но какого черта ты принимаешь от него вознаграждение? Как ты смогла так поступить, мама? – с отчаянием воскликнула она.

– Откуда тебе все это известно? – побледнев, спросила Энн.

– Я видела банковские документы!

– Ты шпионишь за матерью! Как не стыдно!

– Ты просила привезти чековую книжку, чек с подписью «Ланкастер» лежал на ней. Я не могла его не увидеть. Выходит, Сол Ланкастер не лгал, обвиняя тебя в продажности! – крикнула Джинни. – Ты содержанка его отца!

Она потупилась, вспомнив, как больно задели ее слова Сола, брошенные им в запальчивости. Но еще сильнее ранило презрение, читавшееся в его глазах. Она с трудом перенесла встречу с ним минувшей ночью, когда считала, что он клевещет на ее мать. Каково же будет ей теперь посмотреть ему в лицо? Ведь он оказался прав! Боже, какой позор!

– Я вполне могу жить и на пенсию за твоего отца, – холодно заметила Энн. – К тому же, у меня имеются сбережения. Мне нет никакой надобности становиться чьей-либо содержанкой, как ты выразилась.

– Зачем же ты принимаешь от него деньги? – не унималась Джинни.

– А что в этом плохого? – пожала плечами Энн. – Дэви состоятельный человек, ему приятно видеть меня в дорогой одежде и бриллиантах, когда мы с ним выходим в свет. Но пусть это тебя не волнует, дочка! Мне только сорок два года, и я не намерена спрашивать у тебя, как мне жить. Ты молода и сможешь сделать карьеру! Тебе легко осуждать других! А я двадцать лет просидела дома как примерная супруга и мать! Но теперь, когда ты выросла, а я стала вдовой…

Она выразительно шмыгнула носом и промокнула платочком глаза, поглядывая из-под ресниц на дочь.

– Прости меня, мамочка! – воскликнула Джинни и, опустившись на колени, порывисто прошептала: – Я была так занята собственными делами, что не задумалась, насколько тебе одиноко… Я не имела права нападать на тебя! Это Сол Ланкастер заморочил мне голову! Он так разозлил и напугал меня…

– Напугал? – Энн поправила локон на лбу у дочери, пытливо заглянув ей в глаза. – Что же он такого сказал, негодяй? – участливо спросила она, ликуя, что ей удалось взять инициативу в свои руки.

– Он сказал, что ваш роман начался еще до гибели папы, – пролепетала Джинни.

– Это ложь! – поморщилась Энн. – Но даже если так, почему ты испугалась? Что в этом ужасного? Может быть, Сол еще что-то сказал?

– Он… – Джинни судорожно вздохнула. – Он предположил, что папа узнал о твоих отношениях с сэром Дэвидом и умышленно пошел в море в шторм, чтобы погибнуть…

Она отчаянно заморгала, скрывая слезы.

– Какое чудовищное предположение! – Энн, похоже, была потрясена услышанным. – Но ты ему, естественно, не поверила?

– Я в полной растерянности, мама! Он говорил все это настолько уверенно…

– Он заблуждается! Послушай, дорогая, отец любил нас обеих, ты это знаешь не хуже меня! И даже если между нами порой и возникали проблемы, он не стал бы лишать себя жизни, потому что обожал тебя. И довольно об этом! Обещай, что все забудешь!

– Хорошо, мама, обещаю…

Энн успокоилась и начала рассуждать о пустяках. Постепенно атмосфера в палате утратила прежний накал. Джинни провела с матерью еще полчаса и ушла, когда Энн сказала, что устала и хочет вздремнуть.

Улица встретила ее ласковым послеполуденным солнцем. Джинни глубоко вздохнула, радуясь хорошей погоде, но в следующую секунду глаза у нее полезли на лоб: из лакированного черного «ягуара» выбирался Сол Ланкастер, поставив свой автомобиль рядом с ее «порше»! Он был в армейском мундире и выглядел еще более агрессивным, чем накануне.

Первым импульсивным желанием Джинни было удрать не оглядываясь, чтобы избежать новой стычки. Увы, Сол заметил ее, так что ей не оставалось ничего другого, как приготовиться к бою: не могла же она показать ему, что до смерти напугана! Ощущая легкую дрожь в коленях, Джинни вскинула голову, застыв на месте и наблюдая с замирающим сердцем, как приближается ненавистный ей мужчина. От него можно было ожидать любой выходки – новых оскорблений и язвительный намеков, холодного презрения и откровенной враждебности. Но женская интуиция подвела ее, Сол отреагировал чрезвычайно оригинально.

Он с трудом узнал в ней ту кровососку, на которую наорал со злости минувшей ночью. Несмотря на солидный возраст Джинни – ей уже перевалило за двадцать, – ее лицо, не испорченное макияжем, кокетливый хвостик белокурых волос, джинсы и тенниска придавали ей сходство с подростком лет шестнадцати. Не давая ей опомниться, Сол подбежал к ней и, сжав руками талию, подбросил ее в воздух:

– Джинни, крошка! Чертовски рад тебя видеть!

При этом он покосился на человека, издали наблюдающего за ними.

Джинни настолько опешила, что даже осмелилась взглянуть в его темно-зеленые глаза, обрамленные длинными ресницами.

– Не произноси ни слова! – сквозь зубы пробормотал Сол и, неожиданно нагнувшись, поцеловал ее, видно, решив, что это не худший способ заткнуть ей рот.

Обняв Джинни за плечи, он вместе с ней вошел в приемный покой и только там бесцеремонно оттолкнул. Девушка споткнулась и с трудом сохранила равновесие.

– Вы ненормальный? – прошипела она, вытирая ладонью губы.

Поцелуй – если можно так назвать то, что он сделал, – был грубым и совершенно бесчувственным, больше смахивающим на укус.

– Тише! Не нужно кричать! – Сол сжал ей локоть, и тоже не совсем дружелюбным образом. – Снаружи крутится репортер, я устроил эту сцену для него! – пояснил он. – Нам надо поговорить, но только не здесь, где-нибудь в спокойной обстановке. Скажите, – улыбнулся он медсестре, проходившей мимо них в этот момент, – здесь есть кафетерий?

– Да, прямо по коридору и направо!

Сол одарил ее еще одной улыбкой и благодарным взглядом. Джинни едва не стошнило.

– Веди себя прилично, – сурово буркнул Сол и потащил ее за собой в направлении буфета.

Джинни пришлось подчиниться, чтобы не лишиться кисти. Однако в ней уже проснулось любопытство, поэтому она особенно и не пыталась сопротивляться. Молча указав ей рукой на столик в нише, за которым их никто не мог услышать, Сол сходил за кофе и плюхнулся на стул напротив нее.

– Сколько я вам должна? – полезла Джинни в сумочку, когда он, едва не расплескав горячий напиток ей на колени, поставил чашку на стол. – А то еще подумаете, что я хочу полакомиться за чужой счет, – добавила она медовым голоском.

– Слушай меня внимательно! – насупил брови Сол. – Разговор пойдет о репортере, который помог отцу сразу же после аварии.

– И что же в нем особенного?

– А то, что он снабжает скандальными новостями газету «Пост»! Он сразу же узнал моего папашу и смекнул, что женщина, сидевшая в его автомобиле, не моя мать! Ты следишь за ходом моих мыслей?

– Разумеется, но пока я, признаться, не совсем понимаю, почему…

– Сейчас поймешь! Я уверен, что в сегодняшнем вечернем номере появится заметка, намекающая на «загадочную» спутницу известного предпринимателя, угодившую вместе с ним в автокатастрофу, причем – глубокой ночью! Я знаю, как положить конец сплетням, но для осуществления моего плана мне необходима твоя помощь.

– И не подумаю вам помогать! – фыркнула Джинни. – Мне хватает своих забот!

– В таком случае, дорогая, твоей мамаше не избежать скандала, – холодно произнес Сол. – Все станут указывать на нее пальцем и называть не иначе как «очередной любовницей сэра Дэвида».

– Какое дело бульварной газете до руководителя промышленной компании? – удивилась Джинни. – Он же не звезда тенниса!

– А такое, что отец занялся политикой! – Собеседник поморщился. – Ты разве не знаешь, что он намерен стать членом парламента?

– Нет, – покачала головой Джинни.

– Так вот, представь, в июле он будет участвовать в промежуточных выборах, – сказал Сол, все больше мрачнея.

– Да, действительно, скандал ему сейчас совершенно не нужен, – Джинни вздохнула. – И все же вряд ли ему поверят, что он просто подвозил знакомую до дома после полуночи. Ведь медперсонал наверняка обо всем догадывается!

– Врачи будут держать язык за зубами, – уверенно заявил Сол. – Не в их интересах откровенничать с репортерами.

– А каковы ваши собственные интересы? – Джинни вскинула брови. Она полагала, что Сол собирается заставить сэра Дэвида порвать с ее матерью, припугнув его разоблачением в печати.

– Он мой отец! И мне кажется, что он станет хорошим политиком, если воспользуется предоставившейся ему возможностью, – ответил Сол. – Но больше чем это обстоятельство, меня волнует репутация матери. Она очень гордая женщина и…

– И терпеть не может мою маму! – взорвалась Джинни.

– Да, причем – не без веских на то оснований! – добавил Сол, теряя терпение, но быстро взял себя в руки. – Она изрядно поистрепала нервы, заставляя себя примириться с прихотью отца. Она бы терпела и дальше, зная, что никто из друзей и родственников не догадывается о ее позоре. Но если интрижка станет достоянием общественности, мама не выдержит. Я говорю это вполне серьезно, Джинни! И еще: приближается свадьба!

– Какая свадьба? – Джинни нахмурилась, окончательно запутавшись в хитросплетениях этой интриги.

Сол тяжело вздохнул и, закатив глаза к потолку, запустил пятерню в волосы. Черная прядь упала на лоб, сделав его похожим на рассерженного мальчишку. На душе у Джинни потеплело – значит, еще есть надежда, что со временем он станет нормальным человеком. Она улыбнулась, а Сол раздраженно спросил:

– Разве мама тебе ничего не рассказывала?

– Нет, – пожала плечами Джинни, раздосадованная тем, что мало знает о личной жизни родной матери. – А у кого все-таки свадьба?

– Моя кузина Аманда выходит за виконта Мэллори! Ты не читала об этом в газетах?

– Нет!

– В высшем обществе это станет большим событием: его родители – граф и графиня Роузмонт. Поэтому на торжественной церемонии будут члены королевской фамилии. Лично мне наплевать на злые языки, но для матушки важно иметь право идти с гордо поднятой головой, не ожидая перешептываний за спиной. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю? – Сол пристально посмотрел на Джинни.

– Да, пожалуй, – вздохнула та, не испытывая ни малейшего сочувствия к леди Ланкастер, с ее каменной физиономией. – Однако любопытно, при чем здесь я?

– Боже, это ведь и дураку понятно! Я хочу, чтобы ты пошла со мной на вечеринку в ночной клуб!

– Куда? – Джинни подумала, что не расслышала.

– Ты все прекрасно поняла! – укоризненно взглянул на нее Сол. – Аманда и ее жених завтра устраивают вечеринку для друзей в связи со свадьбой. Там будет полно репортеров, нужно, чтобы наши снимки попали в газеты.

– Зачем?

– Слушай меня внимательно! Я сказал репортеру «Пост», что ты и твоя матушка ужинали вчера с нами по случаю моего возвращения из Боснии. А потом отец повез ее домой, и по дороге они попали в аварию.

– Кто же в это поверит? – возразила Джинни. – Меня-то в машине не было! А я должна была бы поехать вместе с ними!

– Нет, потому, что тебя вызвался проводить я! – чуть слышно сказал Сол. Джинни так и раскрыла рот. – Это вполне нормально! Я хотел познакомить родителей со своей девушкой и ее мамой!

– Да, я была права: вы ненормальный! – констатировала Джинни.

– Это почему же? Все будет выглядеть вполне убедительно. Нужно лишь, чтобы нас увидели вместе на вечеринке, вот и не будет никаких сплетен. Итак, завтра мы идем в клуб, а потом, возможно, и на свадебную церемонию, – самоуверенно закончил он.

– Неслыханная дерзость! – выпалила Джинни, покраснев до корней волос. – Еще вчера ночью вы с вашей мамашей смотрели на меня, как на грязную попрошайку из трущоб, а теперь просите сделать вам одолжение! Я должна строить из себя вашу подружку, изображать чуть ли не без пяти минут невесту, а после свадьбы вашей кузины вы забудете, как меня зовут! Нет уж, увольте!

– Есть прекрасное решение и этой проблемы, – невозмутимо возразил Сол. – Можно разыграть ссору в общественном месте. Ты даже можешь влепить мне пощечину, если захочешь!

– Да, я с наслаждением посадила бы тебе фингал под глазом, – пробормотала Джинни, сверкнув глазами. Их блеск не укрылся от наблюдательного Сола, но он принял его за согласие.

– Значит, решено? Ты согласна мне помочь?

– Не знаю, – пожала она плечами, потупившись. После всех гадостей, которые он наговорил накануне, ей следовало бы послать его ко всем чертям. Но, с другой стороны, такой поворот событий будет на руку Энн…

– Итак? – нетерпеливо спросил он.

– На завтра у меня запланировано другое дело, – покачала она головой, – встреча с одним моим знакомым.

– Так отмени встречу!

– Знаете, вы и в самом деле чересчур… – не выдержала Джинни, но Сол перебил ее, взмахнув рукой:

– У меня тоже были другие планы! – сурово сказал он. – Однако порой приходится идти на вынужденные жертвы. В конце концов, эту кашу заварила твоя матушка!

– Ах, так вот оно что! – вспылила Джинни. – А ваш папаша, значит, вообще здесь ни при чем? Я его видела только пару раз, но он не произвел на меня впечатление безвольного идиота!

– Это так, он совсем не глуп, – кивнул Сол. – И знает, чего хочет.

– Он создал компанию «Ланкастер электроникс» на пустом месте, верно? – распалялась она все сильнее. – Для этого нужно иметь сильный характер и целеустремленность.

– Не понимаю, к чему ты клонишь?

– Да к тому, что он не позволит собой вертеть, как игрушкой! А я постоянно слышу упреки в адрес моей матери, хитрой интриганки, которая водит его за нос!

– Не за нос, а за… другую часть тела.

Джинни густо покраснела.

– Нельзя ли без пошлостей?

– Оказывается, ты способна смущаться, крошка! – Сол расплылся в улыбке. – Так мы никогда ни о чем не договоримся, – перешел он на серьезный тон. – Ты пойдешь со мной завтра на банкет или нет?

– Пожалуй, пойду.

– Прекрасно! Тогда нужно придумать легенду нашего романа! Аманда излишне любопытна, начнет приставать ко мне с расспросами. Итак, последние четыре месяца мы видеться не могли, потому что я был в служебной командировке. Чем не объяснение того, что раньше она о тебе ничего не слышала? Предлагаю сказать, что мы познакомились на Рождество, перед самым моим отбытием в Боснию, а потом переписывались.

– Звучит убедительно.

– Мне тридцать два года, я намерен выйти в отставку и поступить на работу в охранное бюро в Лондоне, которым руководят Леннокс и Купленд. Эта фирма обеспечивает клиентов водителями-телохранителями и выполняет различные поручения особого свойства… А еще я собираюсь купить дом, тебе это нужно знать на всякий случай. Ну, обо мне довольно! Расскажи немного о себе. Разумеется, лишь то, что я смогу повторить Аманде!

– Хорошо, опустим сомнительные детали моей биографии, – приторно улыбнулась Джинни в ответ. – Перейдем к главному. Итак, мне двадцать два года, я дизайнер по интерьерам…

– Специализируешься по спальням, насколько я понимаю? – язвительно заметил Сол.

– Точно, – невозмутимо согласилась с ним Джинни, – но только, к вашему разочарованию, я занимаюсь спальнями детей, а не их папаш.

– Какая жалость! Ну, а как обстоят дела с увлечениями?

– Помимо вытряхивания денег из мужчин, меня интересуют оздоровительная гимнастика, теннис, плавание…

– Вполне достаточно, – прервал ее он. – Кстати, бой-френду неплохо иметь твой адрес и телефончик! Итак, – взглянув на полученную от Джинни визитную карточку, воскликнул Сол, – я заеду за тобой завтра в восемь!

– Прекрасно. – Джинни кивнула и встала из-за стола.

– Выйдем отсюда вместе. Репортер, я надеюсь, ушел, но не помешает и подстраховаться на случай, если он все еще крутится у подъезда.

Они молча пошли по коридору, и с каждой секундой раздражение, испытываемое Джинни оттого, что он идет рядом, усиливалось. Как же она вытерпит его в течение целого вечера? Может быть, хотя бы его кузина окажется приятной личностью? Она тяжело вздохнула, удрученная этими мыслями, и вежливо поинтересовалась, чтобы как-то нарушить затянувшуюся томительную тишину:

– Долго еще ваш папа пробудет в больнице?

Вопрос был, разумеется, лишь проявлением формальной вежливости. Никакой симпатии к людям, носящим фамилию Ланкастер, она не ощущала.

– Примерно с недельку, – флегматично отозвался Сол, выглядывая спрятавшегося репортера. – Правда, потом ему предстоит ползать на костылях некоторое время. Это, пожалуй, даже поможет ему собрать десяток-другой дополнительных голосов на выборах. – Он усмехнулся – не без издевки, как отметила Джинни, исподтишка покосившись на него.

Пожалуй, пора объявить перемирие, подумалось ей. Их обоих тяготят грехи родителей. Его не оставляет в покое поведение отца, она озабочена выходками матери. Но благостная мысль увяла, не успев обрести силу. Едва Сол взглянул на ее «порше», губы его моментально вытянулись в нахальной ухмылке.

– Даже не подозревал, что оклейка стен детских комнат так хорошо оплачивается!

– Эта машина не моя, она принадлежит Барни Феррису, моему боссу.

– Меня это нисколько не удивляет, крошка! Вы нашли с ним общий язык, насколько я понимаю? – Сол ернически подмигнул ей.

– Да, мы прекрасно поладили с боссом, – в тон ему ответила Джинни. – Я даже живу в его доме.

Стрела попала точно в яблочко, Сол помрачнел и спросил:

– Он не будет возражать против того, чтобы мы провели с тобой вместе завтрашний вечер?

– Он в отъезде по делам фирмы. Да и вообще, это достаточно терпимый человек.

Джинни отперла дверцу автомобиля и села за руль. Сол проводил ее машину долгим взглядом, насупив густые брови. Она улыбнулась, взглянув в зеркальце на его физиономию, и вдруг почувствовала, что ей хочется познакомить этого человека с Барни и Джой. Какая жалость, что они не смогут пойти на предстоящий званый ужин! У Сола точно испортился бы аппетит!

Мысленно послав ей вдогонку непечатное напутствие и перебрав косточки ее мамаше, а заодно и всем Синклерам вообще, Сол переключился на размышления о собственном папаше, явно переживающем мужской климакс. До встречи с Джинни он собирался заглянуть к нему в больничную палату, но теперь передумал и, сунув руку в карман, стал нащупывать ключи от машины. Сейчас ему больше хотелось повыдергивать у сэра Дэвида ноги, и здоровую, и сломанную, а не справляться о его самочувствии.

– Что ты собираешься сделать? – переспросила на другое утро Джой, когда Джинни поведала ей о своих планах на этот вечер.

– Появиться в высшем обществе вместе с Солом Ланкастером, – терпеливо повторила Джинни. – Ничего, если я подожду его здесь? Мне хотелось бы познакомить тебя и Барни с этим человеком!

Джой насторожилась, уловив в ее голосе странные нотки.

– Что ты задумала? – спросила она, глядя на подругу с подозрением.

– Ровным счетом ничего! – Джинни сделала большие невинные глаза.

Подруга недоверчиво хмыкнула, но не стала вдаваться в подробности. Она торопилась к парикмахеру: сегодня приезжал Барни.

– Не забудь, Барни прилетает в половине третьего! – напомнила она, выбегая из комнаты.

– Я все помню, – сказала ей вслед Джинни и взглянула на часы.

Вот черт, она ведь собиралась заскочить в больницу до этого времени. Как же это могло выскочить у нее из головы. А ей еще нужно новое платье! Наконец, пора позвонить Джеми и отказаться от свидания с ним сегодня. Кстати, Джеми Калверт тоже вполне может оказаться приглашенным на этот банкет. Джинни набрала номер его телефона. Хозяина не оказалось дома, но она оставила ему сообщение на автоответчике.

Открыто заявить надоевшему ухажеру, что она больше не желает его видеть, было бы чересчур поспешным шагом. Джинни предпочла осторожно извиниться, сославшись на происшествие с Энн. Сделав это, она мысленно вычеркнула один пункт из списка дел, намеченных на этот день, и отправилась в больницу.

– Куда ты собираешься? – переспросила Энн, подозрительным тоном, глядя на дочь с еще большим изумлением, чем Джой всего лишь час назад.

Тяжело вздохнув, Джинни невозмутимо изложила ей план Сола.

– Нет, мне не нравится эта затея! – Энн поморщилась.

– Я тоже не вижу в этом ничего забавного, – возразила Джинни, раздраженная черной неблагодарностью мамаши. – Но иду на эту авантюру ради тебя! Или ты в душе хочешь, чтобы всему свету стало известно о твоих отношениях с сэром Дэвидом? Тогда извини! Однако подумай: не вынудит ли его такой поворот ускорить принятие решения…

Интуиция подсказывала ей, что сэр Дэвид Ланкастер устал сидеть на двух стульях и созрел для того, чтобы выбрать одну из двух женщин в своей жизни, окончательно и бесповоротно. Джинни не стала скрывать свои соображения от матери, однако та напрочь отвергла подобное предложение.

– Нет! – пронзительно взвизгнула она. – Развод Дэви не в моих интересах, я не хочу выходить за него замуж! Он всю жизнь изменял жене и вряд ли избавится от этой укоренившейся привычки на склоне лет. Мужчин не переделаешь! Он мне симпатичен, но я не стану его законной женой ни за какие коврижки! От всей души желаю Элис и впредь оставаться леди Ланкастер и – Бог им в помощь! – супругой члена парламента. Пусть лебезит перед избирателями и целует младенцев! Брр! – Она содрогнулась от омерзения, но тотчас же вернулась к насущным проблемам: – Ты ведь не станешь петь под дудку Сола, я надеюсь? Он способен наплести обо мне любые небылицы. Уж Элис наверняка настроила его против меня! Представляю, что она ему наговорила!

– Он уже достаточно откровенно высказался о нас обеих, мама, – успокоила ее Джинни. – Пойми, это не любовное свидание, а отвлекающие маневры. Послушай, мне надо бежать, я должна встретить в аэропорту Барни! – Она чмокнула Энн в щеку и умчалась.

– Не забывай меня! – крикнула ей вдогонку мать, машинально изобразив радушную улыбку.

Но едва за дочерью закрылась дверь, она нахмурилась: ситуация легко могла выйти из-под ее контроля. От непринужденной болтовни недалеко и до ненужных откровений… После напряженных размышлений Энн взяла телефонную трубку и набрала номер домашнего телефона Ланкастеров в Ричмонде. Ей ответила Элис.

– Здравствуйте, – спокойно спросила Энн, – говорит Энн Синклер.

– Я вас слушаю! – раздался ледяной голос.

– Речь пойдет об отношениях между нашими детьми. Нужно положить их знакомству конец – и как можно скорее. Вы согласны?

На другом конце провода помолчали.

– Похоже, вы там добрались до шкафчика с наркосодержащими пилюлями, – сдавленно выдавила из себя наконец Элис. – С чего вы взяли, что мой сын…

– Вечером Сол идет с моей Джинни на банкет, – перебила ее Энн. – Он заявил репортерам, что Дэвид отвозил меня домой после семейного ужина в четверг. Таким образом он хочет погасить возможные сплетни. Что вы на это скажете?

– Если так, – облегченно вздохнула Элис, – то я ничего страшного пока не вижу!

Ты, естественно, и не можешь ничего видеть дальше собственного носа, подумала Энн, зато я все прекрасно себе представляю! Джинни росла папочкиной дочкой, и если Сол Ланкастер выложит ей всю историю без утайки, Джинни может навсегда отвернуться от матери. Стараясь не выдать голосом волнения, она продолжила:

– Сол наверняка заметил, насколько Джинни привлекательна! И хотя ко мне он и не питает теплых чувств, очень скоро поймет, что у моей дочери чудесный характер, она пошла в отца в этом плане. А к нему, насколько я знаю, Сол всегда относился с уважением.

На этом слове, произнесенном с ударением, Энн прикусила язык, чтобы, не дай Бог, не переборщить и не насторожить собеседницу чрезмерной озабоченностью и прозорливостью. Элис должна претить сама мысль, что ее сын может увлечься дочерью любовницы ее супруга! В конце концов, это ведь граничит с кровосмешением! А она так нравственна, так осторожна…

– Я возьму ситуацию под контроль и приму все необходимые меры, если сочту нужным, – сказала, помолчав, Элис и положила трубку, не попрощавшись.

Энн медленно откинулась на подушки, охваченная тревогой. Она уже давно не чувствовала себя такой уязвимой. С тех пор как погиб Ричард, рядом с ней в трудную минуту всегда была Джинни. А кто утешит ее теперь?

Ах, Джинни! Какая недальновидность – связаться с Солом! И зачем ей самой, если быть до конца откровенной, нужно было путаться с Дэвидом Ланкастером? Нет, на нее определенно нашло тогда затмение! В первое время опасность разоблачения их связи сыном любовника щекотала ей нервы и будоражила кровь, придавая дополнительную сладость интриге. Разве могла она представить, что в один прекрасный день во все это окажется втянутой ее дочь? Нет, такое ей не могло присниться и в кошмарном сне! Энн покачала головой и печально улыбнулась.

Разве Джинни могла понять, что творится в душе у матери? Она слишком наивна, чтобы знать, что помимо чистой любви существует тяга к острым ощущениям, жажда риска. Мудрый Ричард Синклер смирился скрепя сердце с эпизодическими выходками супруги, полагая, что легкий флирт с очередным мужчиной не скажется на их отношениях.

Энн тяжело вздохнула, смахнула слезу со щеки и скрестила на груди руки. Да, если Джинни узнает, как все обстояло на самом деле, она возненавидит мать и будет презирать ее всю жизнь. Мало того, она вполне может поверить, что Сол прав, подозревая, будто Ричард совершил самоубийство, не вынеся ее измены.

У нее защемило в груди, но причиной тому были невеселые размышления, а не поврежденная грудная клетка. Энн грустно усмехнулась: кажется, она научилась молча терпеть и эту боль… Но вынесет ли ее дочь?