Текст книги "Пылающие короны"

Глава 7
Рен

Рен плотнее запахнула накидку, пробираясь по глубокому снегу. Меховой воротник касался щек, когда она выдыхала воздух через ладони, отчаянно пытаясь согреть онемевшие пальцы. Но это не помогало. Ветер завывал, посылая дрожь по спине и заставляя зубы стучать.

Шипящий ад!

Туман окружал ее. Она прищурилась и пошла дальше – в неизвестность. И опять потерялась в этих проклятых горах в попытке сбежать от ужасного пронзительного смеха, который появлялся с ветром.

Онак Старкрест насмехалась над ней.

«Беги, беги, сломленная птичка.

Тебе не удастся спрятаться от меня».

– Замолчи! – закричала Рен. – Оставь меня в покое!

Она, спотыкаясь, пошла по снегу, такому глубокому, что он доходил ей до колен. Ветер хлестал по щекам и щипал глаза, насмехаясь над Рен. Каждый вдох давался с трудом.

Смутно Рен осознавала, что, должно быть, видит сон, но холод был таким реальным, как и паника.

Шрам на руке начал гореть. Она повозилась с пуговицами на рукаве, закатала его до локтя и увидела, что запястье стало темно-красным, пузырящимся, а серебряный полумесяц шрама был ярче, чем когда-либо.

Рен тихо прошипела от боли.

Смех Онак зазвучал еще пронзительнее, усилившийся ветер эхом прокатывал его по горному перевалу.

Рен схватила снег и приложила его к запястью. Боль немного утихла, но остро ощущался обжигающий холод. Рен не чувствовала пальцы на ногах. Спотыкаясь, она отчаянно искала путь домой.

Метель усилилась. Впереди появилась тень. Рен нахмурилась. За последние три месяца, оказываясь в ловушке этого кошмара, она всегда была одна.

– Кто здесь? – выкрикнула она.

Тень покачнулась, падая вперед.

Рен бросилась вперед, чтобы разглядеть фигуру.

– Онак? Покажись!

Инстинктивно ее рука потянулась к бедру за кинжалом. Но во сне она оказалась безоружна. Преодолевая метель, Рен прошла вперед и увидела человека, стоящего на коленях.

– Кто ты? Отвечай! – закричала она.

Раздался стон. Рен разглядела светлые волосы, прорезанные чернильно-черной линией.

– Аларик?!

Король Гевры застонал.

– Помоги мне!

– Что, черт возьми, ты здесь делаешь? – Рен опустилась на колени.

В моем кошмаре. В моей голове.

С большим усилием Аларик поднял голову. Его ледяные голубые глаза налились кровью, а бледная кожа подчеркивала его болезненный вид.

– Я могу задать тебе тот же вопрос, – сквозь зубы прохрипел он, – тут мой ад.

– Это не реальность, – прошептала Рен, – тебя здесь нет.

Аларик наклонился вперед. Он хватал снег и пытался сделать вдох.

– Это убивает меня, – выдохнул он, – она убивает меня.

Раздался смех, метель вихрилась, швыряя снег в лицо Рен. Она потянулась к королю, но мир закружился, окрашивая все в яркий, ослепительно-белый цвет.

– Аларик?

Далеко из-за зазубренных горных вершин донесся отдаленный глухой удар, потом еще и еще: стук, стук, стук…

Надвигалась лавина. Рен закричала, но звук застрял у нее в горле. Мир мигнул, из белого превратился в черный, пока не остался только этот звук.

Стук! Стук! Стук!

Рен с резким вздохом проснулась. Она села в постели и поморгала, прогоняя сон. Медленно, милосердно в комнату просачивалась реальность: первые проблески рассвета, пробивающиеся сквозь окно, мягкая подушка и слегка колышущийся полог над кроватью.

Кошмар закончился. Она снова в своей спальне в восточной башне Анадона, в безопасности. Прошлым вечером она изображала из себя счастливую королеву, которая праздновала наступление весны, со всем радушием, на которое была способна. Игра на публику так вымотала Рен, что она заснула в карете и даже не помнила, как забралась в постель.

Надо успокоиться, это всего лишь сон.

Но желудок скручивает в узел, лоб липкий от пота, а шрам на запястье саднит. И смех все еще отдается эхом в ее голове – тот самый, который звучал во время праздника.

Она потянулась к кувшину на прикроватной тумбочке и сделала глоток воды, пытаясь прогнать жар внутри себя.

Стук. Стук. Стук.

Снова этот звук.

Рен резко повернула голову.

– Что за…

Ночной ястреб сидел на подоконнике – посланник гевранцев. Рен вскочила с кровати и распахнула окно, потянувшись за свитком, привязанным к лапке птицы. Она развернула его, и сердце замерло, когда она увидела подпись внизу. Письмо было от Тора.

«Дорогая Рен, последние несколько месяцев показались мне длиннее и холоднее, чем обычно. Я часто думаю о тебе ясными ночами, когда небо усыпано звездами, на рассвете, когда мы с Эльске гуляем вдоль замерзшего озера и когда ветер поет в горах Фоварр.

Сотни раз я пытался тебе написать, но боялся, что не сумею подобрать нужные слова. Ожидание чего-либо после нашего прощания. Будущее, в котором мы не увидимся. Я не знаю, как сказать, что скучал по тебе, не усугубив ситуацию. Мне кажется эгоистичным делить с тобой эту боль и в глубине души надеяться, что ты чувствуешь то же самое.

И все же я вынужден написать тебе. Не ради себя, а ради королевств – своего и твоего. По всей Гевре прокатились странные волнения. Тень ползет по нашей земле. Животные стали опасными, а королевские звери одичали и воют в горах, как будто чувствуют что-то плохое.

За последние недели поля к югу от Гринстада растревожены, могилы наших животных пусты, бесплодная земля растрескалась. Может ли это быть делом рук ведьмы Старкрест, которая похожа на тебя? Происходит ли в Эане что-то странное?

И есть еще кое-что. Королю нездоровится. Он попросил о срочной встрече с тобой, хотя и не говорит зачем.

Ты можешь приехать, Рен?

Мы должны добраться до сути проклятия, от которого страдает наше королевство. Я могу только надеяться, что оно еще не достигло берегов Эаны.

Буду ждать твоего ответа.

Твой Тор (и Эльске)».

Взгляд Рен задержался на маленьком отпечатке лапы, нацарапанном рядом с именем Эльске. Она мимолетно улыбнулась, прежде чем перечитать письмо.

Действительно мрачные новости. На севере творилось что-то нехорошее. Рен не могла избавиться от неприятного ощущения, что Онак Старкрест начала действовать. Силы ее, вероятно, восстановились, и ведьма наконец вышла из укрытия.

Рен посмотрела на гобелены, висевшие на стене ее спальни, и обнаружила среди них портрет Орты Старкрест – отважной королевы-ведьмы, которая правила Эаной вместе с Онак тысячу лет назад. Ведьма, которая пыталась остановить свою сестру Онак, даже когда та прокляла ее на берегах Серебряного Языка, разрушив их магию и закончив совместное с сестрой правление. Орта погибла, защищая свое королевство, и даже сейчас, на рассвете, ее зеленые глаза светились неизменной преданностью.

Рен встретила взгляд, так похожий на ее собственный, и пожалела, что Орта Старкрест не может ей помочь.

«Орта, что задумала твоя сестра? И как нам ее остановить?»

Вздохнув, Рен вновь вернулась к письму Тора, который беспокоился о Гевре и своем короле.

Появление Аларика в ее кошмаре не было случайным. Какой бы недуг ни беспокоил ее, он, должно быть, добрался и до него. Иначе зачем бы ему искать ее?

Ночной ястреб ждал на подоконнике. Рен подошла к столу, чтобы написать ответ. Ей так много хотелось сказать Тору: сотни мыслей, страхов и чувств, но в письме всего не расскажешь, да и время сейчас имело решающее значение, поэтому она просто написала: «Тор, встретимся завтра на закате в Шаркфин-Пойнт. Твоя Рен».

Рен привязала записку к лапке ночного ястреба.

– Лети быстро, – наказала она, и птица вспорхнула.

Стая старкрестов смотрела на Рен с крыши замка. С тех пор как снято проклятие ведьм, старкресты посещают Анадон почти каждую ночь. Теперь они сидели на западной башне, наблюдая за ястребом, который взмыл ввысь и уносился в утренние облака. Затем они оглянулись на Рен, как будто хотели ей что-то сказать. Но несмотря на возвращение полной магии, Рен оказалась плохой провидицей. У нее не хватало терпения наблюдать за ночным небом, и больше всего ее озадачивали узоры, создаваемые старкрестами.

И что небеса могли сказать ей такого, чего она не знала. На другом берегу Бессолнечного моря назревала беда.

Рен, пошатываясь, вернулась в спальню и закрыла окно. Она соскользнула на пол и снова перечитала письмо Тора. И снова. И снова. Девушка осознала ужасную правду. Гевра страдала, и скоро Эана присоединится к ней, ведь это королевство Онак. Пройдет совсем немного времени, прежде чем безжалостная королева вернется обратно.

Боль в шраме Рен вспыхнула, словно в знак согласия. Это напомнило ей о сне, о короле Аларике, стоящем на коленях в снегу с выражением невыносимой боли на лице. Она поклялась выяснить, что означало это видение для них обоих.

Когда утро наступило по-настоящему и комнату залил мягкий золотистый свет, Рен встала. Она накинула халат, готовясь встретиться лицом к лицу с неизбежной правдой.

Скоро ей придется рассказать обо всем Розе.

Глава 8
Роза

Роза проснулась с улыбкой на лице, сон, в котором она танцевала с Шеном, все еще крутился в голове. Она надеялась на их скорую встречу. Возможно, они наконец соберутся с духом и найдут способ быть вместе. Она больше не вынесет прощания.

Но, богиня, как, скажите на милость, можно справиться с таким? Должна ли Роза разослать официальное уведомление, что ее сердце занято? Или ей следует отказаться от любви ради долга и продолжать развлекать иностранных поклонников в стремлении улучшить отношения Эаны с другими странами?

Хмм. Конечно, еще можно подумать о романтических перспективах Рен…

Но предположение, что Рен выйдет замуж по расчету, заставило Розу усмехнуться. Нет, Рен ясно дала понять, что она даже не подумает о браке по договоренности, каким бы ни был жених. Каждый раз, когда Чапман поднимал эту тему, Рен напоминала о бедном принце Анселе – по-настоящему поучительная история.

Вспомнив Анселя, Роза погрустнела. Она не хотела выходить замуж за младшего брата короля Аларика, но отчаянно желала, чтобы он выжил и нашел свое счастье. Но хоть сейчас он обрел покой. С помощью магии исцеления Роза смогла даровать ему безмятежность, которую он заслуживал.

Дрожь пробежала по спине Розы, когда она села в постели. Ей было неприятно думать о том, что произошло в Гевре несколько месяцев назад. О заклинании крови, которое попыталась применить ее сестра, об Онак.

Роза полагала, что должна быть благодарна за то, что воскресшая ведьма далеко, за Бессолнечным морем, но беспокоило покалывающее чувство, что Онак не станет прятаться вечно.

Роза поднялась, раздвинула шторы, отчаянно желая увидеть солнце. Утренний свет залил спальню, избавляя от тревог. Она стояла, наслаждаясь теплом, и призывала себя не беспокоиться о неизвестном. Но когда ее взгляд скользнул по фруктовым садам, она нахмурилась и решила спросить садовников, не замечали ли они в последнее время чего-нибудь странного в фруктах.

Стук в дверь заставил ее подпрыгнуть.

– Роза! – позвала Селеста. – Ты спишь?

Роза поспешила открыть, просияв при виде самой дорогой подруги. Селеста была в фиолетовом платье, черные локоны собраны высоко на макушке.

– Ты выглядишь на удивление бодрой, – отметила Роза. – Насколько я помню, ты все еще танцевала с бабушкой Лу, когда мы с Рен уходили с фестиваля.

Селеста вошла в спальню и закрыла за собой дверь.

– Не позволяй себя обмануть, – устало ответила она, – я почти не спала.

– Ты должна рассказать мне, как ты провела ночь, – сказала Роза, усаживая Селесту на подоконник. – Ты уже завтракала? Я как раз собиралась попросить служанок принести хлеб с джемом и медом… – Роза замолчала, увидев мрачное выражение лица Селесты. – Ох, дорогая, что случилось?

Селеста взяла Розу за руки.

– Нам нужно поговорить.

У Розы пересохло во рту.

– О Рен?

– Нет, – быстро сказала Селеста, – ночью у меня было видение.

– Какое? – спросила Роза, голос прозвучал неожиданно пронзительно. Слова Селесты и ее затравленный взгляд заставили королеву занервничать. Сначала дерево превратилось в дым, затем Рен исчезла в лесу, а теперь видение Селесты. Желудок Розы сжался от беспокойства.

– Думаю, оно об Онак, – ответила Селеста, затягивая узел в животе Розы. – Сначала я подумала, это ты, потом, что Рен. Но это другая девушка. У нее пустой взгляд и улыбка… зловещая.

– Онак? – Даже при звучании этого имени по телу Розы побежали мурашки. – Ты уверена? – спросила она, пытаясь усилием воли отогнать страх.

– Я вообще ни в чем не уверена, – сказала Селеста больше себе, чем Розе. – Но знаю, что она не из этого мира и не из нашего времени. И прошлой ночью, когда я взглянула на нее, она была окружена… – Она нахмурилась, словно все еще пыталась осмыслить это: – Мертвыми животными. – Она вздрогнула, а затем поправила себя: – Точнее, не совсем мертвыми.

Желчь подступила к горлу Розы.

– Не понимаю, – сдавленно произнесла она, – как кто-то может быть мертвым и немертвым одновременно?

Взгляд Селесты блуждал по комнате.

– Как Ансель, – прошептала она. – Ее руки… – Селеста закрыла глаза, и между ее бровями появилась морщинка. – Их покрывала корка крови, как будто она вымочила их в ней. И она смеялась, Роза! Я никогда не слышала такого ужасного звука. На мгновение, клянусь, мне показалось словно… словно…

– Что? – У Розы перехватило дыхание.

Селеста резко открыла глаза.

– Словно она приближается, Роза.

Роза вскочила на ноги.

– Нам нужно поговорить с Рен.

– Подожди! – остановила ее Селеста.

– Чего ждать? – нетерпеливо спросила Роза.

– Что-то не так с Рен. Не могу понять, что именно, но в последнее время мне кажется, что она что-то скрывает.

Роза нетерпеливо выдохнула.

– Что, например? Воскресшую ведьму?

– Я не знаю. Возможно.

– Ох, Селеста! – Роза едва не рассмеялась. – Не смеши меня. Ты никогда полностью не доверяла Рен, вот и все.

Селеста сердито взглянула на нее.

– Я не шучу. Я просто осторожна, чего и тебе советую. Я понимаю, что Рен твоя сестра, но мы обе знаем, что она не всегда откровенна.

– Я полностью доверяю Рен, – заявила Роза.

Она должна доверять Рен. Если она не сможет доверять сестре, то кому тогда? И Рен рассказала ей обо всем, что произошло в Гевре. Верно? Именно стресс от этого, потери Банбы и последовавшей за этим битвы заставлял Рен вести себя странно последние несколько месяцев. Вот и все.

– Только потому, что ты хочешь, чтобы все шло определенным образом, не означает, что ты можешь добиться этого одной лишь силой воли, – многозначительно отметила Селеста.

– Но я могу попробовать.

Селеста грустно рассмеялась.

– Полагаю, если кто и в состоянии, так это ты.

– Мы можем доверять, Селеста. – Роза улыбнулась подруге. – На самом деле я поставлю на это свою жизнь.

Селеста вздохнула.

– Хотелось бы, чтобы ты этого не делала.

– А теперь, – заключила Роза, словно не слышала ее, – давай завтракать.

После завтрака Роза встретилась с Чапманом в тронном зале, чтобы обсудить дела на день. Она зевала, просматривая стопку бумаг, подготовленных для нее управляющим, но повеселела, увидев предложение по строительству новых школьных зданий по всей Эане.

Роза и Рен понимали, что демонстрация магии, безусловно, один из способов завоевать расположение жителей Эаны, но лучше детям узнать, откуда магия берется, чтобы не расти в страхе перед ней.

– Подай мне карту, – попросила Роза Чапмана, – решим, где будут новые школьные здания, и распределим финансы.

Чапман вздохнул.

– Ваше Величество, это четвертый пункт в списке дел. Нам многое еще нужно обсудить.

– Чапман, я королева, – напомнила ему Роза, – и не привязана ни к какому списку.

Чапман кашлянул.

– Но, Ваше Величество, сначала нужно обсудить финансовые вопросы, чтобы понять, сколько денег мы сможем выделить на разные сферы. Необходимо встретиться с казначеем, а он прибудет не раньше полудня. – Чапман вздохнул. – С казначеем обсудим торговые запросы от соседних стран, чтобы знать, в каком положении мы находимся.

Роза потерла виски, гадая, когда же покажется ее своенравная сестра. У Рен была поразительная способность увиливать от подобных встреч.

– Ладно, отложим пока карту. – Роза отпила кофе. – Просмотрим торговые запросы? Теперь, когда в Эане приветствуют магию, приятно видеть больший интерес к нашему королевству.

– Действительно, – сказал Чапман с немалой долей удовлетворения, – магией нельзя торговать, но наши соседи, безусловно, хотят сближения со страной, которая теперь, помимо всего прочего, может управлять ветром.

Роза лукаво улыбнулась ему.

– Никогда не подумала бы, что именно бури впечатлят тебя больше всего, Чапман.

Управляющий усмехнулся.

– Вы забываете, что я встречаюсь с Ровеной каждый день. На ее характер приятно смотреть, а на бури, которые она устраивает, тем более.

– Чапман, тебе симпатична Ровена? – рассмеялась Роза.

– Конечно же нет! – покраснел Чапман. – Но нельзя отрицать, что она очень яркая. – Его усы дернулись, выдавая волнение, но он решительно продолжил: – А теперь о торговых предложениях и… э-э-э… симпатичных людях…

Роза улыбнулась.

– Слушаю!

– Итак, из Каро прибыл посол, чтобы обсудить запросы о торговле.

– Тебе нравится посол?

Чапман смутился.

– Нет-нет, Ваше Величество, ничего такого! – Он кашлянул. – Я имею в виду, что меня это не касается, и он, строго говоря, не посол… или… эм… он настаивает на том, что он посол, но проблема в том, что он также… эм… хм…

– Чапман, я никогда не видела, чтобы ты так мямлил, – сказала Роза с растущим раздражением, – пожалуйста, говори более четко.

Внезапно снаружи раздался громкий звук трубы.

Чапман взглянул на карманные часы.

– Ох, дорогая, он рано, но, думаю, это хороший знак. – У него на лбу выступил пот. – Лучше рано, чем поздно.

– Чапман, на что ты намекаешь? И что за адский рев трубы? – Роза вздрогнула от пронзительного звука. – Рен тайно запланировала еще один концерт, о котором я не знаю?

– Ваше Величество, пожалуйста, помните, я хотел, как лучше для вас… и для страны, конечно же. – Чапман встал и подал Розе руку. – Позвольте сопроводить вас на балкон!

– На балкон? – Роза растерянно моргнула. – Зачем? Я думала, у нас много дел.

– Это тоже дело. – Он попытался улыбнуться, но его усы дернулись, и Роза внезапно поняла, что управляющий нервничает. – Скоро вы все поймете.

Роза встала и поправила юбки.

– Очень надеюсь, что это так.

Чапман отвел ее на балкон, где совсем недавно Роза и Рен стояли после коронации и приветствовали подданных. Когда Чапман открыл двери, звуки трубы стали громче, слышалось ржание лошадей.

Что происходит?..

Она вышла на солнечный свет, прикрывая глаза рукой, пытаясь разглядеть, откуда доносится шум. Бросила взгляд поверх балюстрады, ахнула и повернулась лицом к Чапману.

– Позволь спросить, почему принц Каро стоит в моем саду, окруженный дюжиной лошадей, шестью менестрелями, двумя очень большими сундуками и чем-то, что выглядит как роща оливковых деревьев?

Чапман сглотнул.

– Он, должно быть, узнал, что случилось с оливковыми деревьями, которые прислала его мать, – сказал он. Подарок королевы Элизианы на коронацию сгорел во время одной из первых атак Стрел.

– И как ты объяснишь все остальное? – прошипела Роза. – Лошади танцуют!

Внезапно звуки труб прекратились.

– По крайней мере, теперь я слышу свои мысли, – заключила Роза, но тут услышала лютню. Ее глаза расширились.

Где-то внизу принц Каро начал петь. У принца были густые темные волосы, подстриженные в типичном стиле Каро: густая челка и длинные волосы по бокам, которые заканчивались прямо на линии подбородка. Он был в великолепном красном плаще, брюках того же цвета и в безупречно белой рубашке с большим воротником.

Роза заметила на каждом пальце по кольцу с драгоценным камнем, сверкающем на солнце. Ей показалось, что они подмигивают ей.

Песня принца долетала до балкона, его темный немигающий взгляд ни на секунду не отрывался от лица Розы.

 
Королева Роза, о вашей красоте знают все,
Королева Роза, я не могу сказать нет вашей мольбе.
Магия в руках, в сердце доброта,
Сегодняшний день станет началом, но не концом.
 

Он с ликованием продолжил:

 
А новой судьбой! Между мной и тобо-о-ой!
 

– Он поет мне… серенаду? – удивленно прошептала Роза. – Я даже не помню его имени. Мы виделись один раз, когда были детьми.

– Его зовут принц Феликс, – ответил Чапман. – Я упоминал, что вам нравятся романтические жесты, но я не ожидал чего-то настолько… грандиозного.

– И зачем ты общался с наследным принцем Каро, Чапман? – спросила Роза, натянуто улыбнувшись. Надо признать, что принц был довольно красив, даже когда бренчал на крошечной лютне и пел нелепую песню. – Уверена, это те разговоры, в которых следовало участвовать мне.

– Я никогда не разговаривал с принцем Феликсом лично! – сказал Чапман, пытаясь защититься. – Я только упомянул о возможности брака по любви его советнице Андрее в письмах. Она стоит возле лошадей.

– Ах да, – сказала Роза, разглядывая миниатюрную темноволосую женщину, – я не заметила ее, стоящую за ДВЕНАДЦАТЬЮ ТАНЦУЮЩИМИ ЛОШАДЬМИ в моем саду!

Принц Феликс все еще счастливо напевал и, похоже, не собирался останавливаться.

– У него хороший голос, – робко отметил Чапман.

– Спасибо звездам за эту маленькую радость. Полагаю, нам следует пригласить его войти. Я могу только надеяться, что ты рассказал Кэму о нашем неожиданном госте и повара готовы приготовить обед, подходящий для визита члена королевской семьи.

По выражению крайнего ужаса на лице Чапмана она поняла, что он ничего подобного не сделал.

– Ох, Чапман, – вздохнула Роза.

Спустя несколько часов Роза сидела напротив принца Феликса в королевской столовой. Тея села рядом с ним, в то время как Рен заняла стул рядом с Розой, она выглядела расстроенной. От Розы не ускользнуло, что взгляд сестры то и дело устремлялся к двери, как будто она хотела выскочить.

– Нам нужно поговорить, – прошептала Рен, как только они сели за стол, но Роза мягко утихомирила ее.

– После ужина. У нас гости.

К счастью, Кэм справился с задачей, приготовив впечатляющий ужин из красных окуней, приготовленных в специях Каро и поданных на подушке из помидоров и перца со слегка обжаренными картофелем и спаржей. Во время еды Розе казалось, что рыбий глаз наблюдает за ней. Она избегала смотреть на него и вместо этого улыбалась принцу.

– Мы очень вам рады в Эане, принц Феликс. Нам приятно принимать вас у себя.

– И мне приятно, – сказал принц Феликс с мелодичным кароским акцентом. – Я давно хотел вернуться в вашу восхитительную страну, в которой живут самые красивые люди. – Он подмигнул Розе, и Рен чуть не подавилась кусочком спаржи. – И самая красивая магия! Эана поистине благословенна.

– Верно, – сказала Роза, сдерживая улыбку и ущипнув сестру под столом. – Точно так же, как ваша страна по-своему особенная. Шелк Каро славится яркими красками, и мы часто наслаждаемся вашим вином. Многие мои любимые специи родом из вашей прекрасной страны.

– И все же, увы, мы не наслаждаемся плодами магии, – надулся принц Феликс, – но мы не боимся ее, – быстро добавил он. – И мечтаем увидеть магию на наших берегах. Мне интересно, если… – Он замолчал, поглаживая подбородок, как будто идея только что пришла ему в голову.

– Если? – подтолкнула его Рен.

– Если цветок Эаны посадить куда-то, где, так скажем, теплее, цвел бы он так же хорошо, как на родной почве? – Он пристально посмотрел на Розу. – Простите, что говорю так прямо, но мы люди прямолинейные.

Рен фыркнула.

– Вы говорите прямо?

– Я пытаюсь спросить вас, королева Роза, если бы у нас с вами были дети, они, безусловно, были бы прекрасными, но и обладали бы магией, не так ли? – Тут уж Роза чуть не подавилась. Принц Феликс словно не заметил этого. – Возможно ли распространить магию вашей страны в другом государстве?

– Чем ближе мы к источнику нашей магии, которым является Эана, тем сильнее наша магия, – вежливо ответила Тея, как будто принц Каро спрашивал об урожайности картофеля, а не о возможности рождения совместных с Розой детей, обладающих магией. – Принц Феликс, я должна сказать, что лошади, которых вы привезли с собой, очень хороши. Я восхищалась ими все утро.

Роза одарила Дыхание Королевы благодарной улыбкой.

– Ах! – Глаза Феликса засветились. – Это лучшие жеребцы Каро. Они сами по себе чудо.

– Тогда, возможно, вам стоит вместо этого жениться на одном из них, – тихо сказала Рен.

– Это мой подарок королевам, – продолжил он с энтузиазмом. – По шесть на каждую из сестер. Вы увидите, что иллонийские лошади – самые быстрые на земле. Я готов поставить на это свой замок.

– Тогда, боюсь, вы потеряете его, принц Феликс, поскольку они не могут быть быстрее наших пустынных лошадей, – сладко сказала Роза.

Феликс наклонился вперед.

– Это вызов, королева Роза? И какова ваша ставка? – Он уставился на нее. – Я выиграю вашу руку, если одна из моих лошадей опередит вашу?

Рен перевела взгляд с сестры на принца.

– Это либо лучшее, либо худшее предложение, которое я когда-либо слышала.

– Принц Феликс, вы слишком добры, – сказала Роза, глотнув вина, – мы не можем принять такой щедрый подарок.

– Но мы примем оливковые деревья, – добавила Рен, взмахнув вилкой.

– Это деревья моей матери, – произнес Феликс. – А лошади и драгоценности, – он широко улыбнулся Розе, – от меня для самой красивой девушки в Эане. Это лишь малая часть того, на что она может рассчитывать как невеста принца Каро.

– Роза – королева Эаны, – многозначительно напомнила Рен, – и уже много что имеет.

– И я ничья невеста, – добавила Роза, сдерживая гнев. Однажды она исполняла подобные песню и танец, и это закончилось трагедией. Она не заинтересована в том, чтобы ее снова продали, и уж точно не принцу Феликсу из Каро.

Он поднял руки в знак примирения.

– Прошу прощения, – сказал он, улыбаясь, – я не хотел вас обидеть. Я всего лишь хочу доставить вам удовольствие. – Он поднял брови. – И вам следует знать, что я очень серьезно отношусь к тому, чтобы доставлять удовольствие женщинам. В Каро это целое искусство.

– О боже, – тихо сказала Тея.

Рен хихикнула в салфетку.

Щеки Розы вспыхнули.

– Принц Феликс, мы надеемся на долгий и процветающий союз с Каро. Но, боюсь, в настоящий момент я не могу ничего от вас принять.

Принц Феликс нахмурился. Он неохотно посмотрел на Рен и кашлянул.

– Королева Рен…

– Не утруждайтесь, – оборвала его Рен, – я тоже скажу вам нет. – Она наколола рыбий глаз на вилку. – И рассматривайте это как никогда.

– Хорошо, – сказал Феликс, делая большой глоток вина, – королева Роза, вы убедитесь, что я очень терпеливый и настойчивый человек.

Роза придала голосу твердость.

– Какие замечательные качества.

Феликс усмехнулся.

– Я с нетерпением жду возможности показать вам остальные.

«Звезды над головой!» – подумала Роза, потянувшись за своим кубком вина. Поддерживать торговые отношения с ближайшими союзниками оказалось гораздо сложнее, чем она ожидала.