Текст книги "Исправление повесы"

Кэтрин Джордж
Исправление повесы

Глава 1

Лаури одарила представительного седовласого покупателя вежливой дружелюбной улыбкой, ловко пряча веселого бесенка в глазах, и стала заворачивать в подарочную упаковку дорогое экстравагантное женское белье, предназначенное явно не жене. Когда клиент отошел, она обменялась насмешливым взглядом с напарницей.

– Обеденный вал спадает? – Она с облегчением обвела глазами вдруг опустевший отдел женского белья.

– Подожди минут пять, и начнется послеполуденный прилив мамаш с дочками.

– Хлопчатобумажное бельишко для школьниц, – согласно кивнула Лаури, приводя в порядок разложенное на стеллаже шикарное, все в кружевах шелковое белье. – Зря я так рано позавтракала, уже снова умираю от голода.

– Ну так пойдем со мной попьем чаю, – раздался знакомый мелодичный голос.

Лаури встретилась взглядом с парой ярко-синих глаз, смотревших на нее явно с осуждением.

– Сара!

– Собственной персоной. Смею надеяться, румянец на ваших щечках – это краска стыда, Лаури Морган. – В голосе кузины чувствовалось некоторое раздражение. – Что это ты здесь делаешь?

– Работаю, – кротко ответила Лаури.

– Об этом я могла бы догадаться и сама, – парировала Сара. – Когда это все произошло, позвольте задать вопрос? И почему ты мне ничего не сказала?

Затравленным взглядом Лаури выхватила приближающихся покупателей.

– Да я как раз собиралась, честное слово. Сейчас я не могу говорить. В три у меня перерыв на чай. Сможем мы встретиться наверху в кафе?

– Не сомневайся. И отпросись еще минут на десять. – Сара пристально посмотрела на юную кузину. – Не забудь приготовить объяснения, девушка. А пока что я, пожалуй, возьму одну из вон тех хорошеньких вещичек – тридцать четвертый размер, будь добра. К трем зайду за тобой. Будь готова.

Лаури не мешкая отыскала нужный размер, завернула покупку, получила от кузины деньги, обещая встретиться с ней попозже, и тут же на нее налетела стайка тоненьких, одетых во все черное и кожу девчонок, наперебой требующих самые потрясные и самые дешевые бюстгальтеры. Еще час или около того Лаури торговала нижним женским бельем всех видов и на все вкусы – от скромного спортивного трико до бесстыдных полупрозрачных штучек, каких у нее сроду не было, а если б и были, надеть их у нее не хватило бы смелости. Она едва улучила минутку сбегать отпроситься на лишние десять минут сверх отпущенных на чаепитие. Вернувшись на свое место, она столкнулась с высоким мужчиной, рассматривающим выставленные на обозрение предметы женского туалета с их астрономическими ценами; в глазах его не было обычной в таких случаях обалделой растерянности.

– Не могу ли я вам помочь? – обратилась к нему Лаури в своей дружелюбной манере.

Он улыбнулся в ответ, глядя на нее сверху вниз; под прямыми, словно прочерченными по линейке бровями золотыми искорками поблескивали карие глаза.

– Можете, да еще как, – низкий, протяжный голос обволакивал Лаури теплым медовым облаком. Покупатель указал пальцем на изысканные кружевные лифчики:

– Я бы взял пару таких со всем, что прилагается; комплект тридцать шестого размера и комплект тридцать второго. – Он окинул оценивающим взглядом выставленный товар. – Первый комплект вон того розоватого цвета, а второй – черного. Ммм, да, точно, черного.

Лаури быстро подобрала нужные размеры, в глубине души завидуя будущим обладательницам этих подарков.

– Трусики, сэр, в этом наборе двух типов: вот такие – поплотнее, и такие, – она показала нечто суперсексуальное из кружевных полосочек.

Мужчина лениво ухмыльнулся.

– Поосновательнее – розовые и эфемерные – черные. – Его четко прорисованная бровь взлетела вверх. – Как, вы одобряете?

Лаури только кивнула, чувствуя, что щеки заливает румянец.

– Прекрасный выбор, сэр. В подарочной упаковке?

Она уже привыкла, что покупатели-мужчины хотят не только чтобы покупку завернули как подарок, но еще и отметили, какой кому: с такой чертой представителей сильного пола она хорошо ознакомилась за четыре фантасмагорических недели работы в отделе нижнего женского белья. Обычно Лаури не без гордости демонстрировала, с какой ловкостью она заворачивает подарки, но на сей раз под пристальным и лукавым взглядом ярко-карих глаз пальцы ее вдруг словно одеревенели, а тут еще Сара появилась, многозначительно постучав пальцем по наручным часам.

Лаури бросила на нее виноватый взгляд, но Сара уже уставилась на покупателя, который в этот момент засовывал в карман жилета свою кредитную карточку.

– Адам! – воскликнула она с изумлением. – Что ты тут делаешь?

Мужчина расплылся в улыбке и расцеловал ее в обе щеки.

– Что, спрашиваешь, Сара, я здесь делаю? Покупаю нижнее бельишко. – Он бросил взгляд на Лаури. – А цены здесь – закачаешься.

Сара посмотрела на пакеты и подняла бровь.

– Бьюсь об заклад, я знаю, что именно ты выбрал.

– Те же штучки, полагаю, что покупает тебе Руперт, – откликнулся тот, улыбаясь еще лучезарнее и при этом посмотрев на часы. – Позволишь мне пригласить тебя наверх на чашечку чаю с пирожным?

– Благодарю, Адам, но только не сегодня. Мне надо накормить Лаури, мою кузину. Лаури, это Адам Хокридж.

Адам Хокридж вновь обратил свои золотисто-карие глаза на Лаури и задержал ее руку в своей чуть дольше, чем следовало бы, осветив ее ослепительной, словно лампа в тысячу ватт, улыбкой.

– Добрый день, Лаури. Рад познакомиться с вами. Пойдемте вместе выпьем чаю.

К явному огорчению Лаури, Сара наотрез отказалась, заявив Адаму, что сегодня у них девичник-междусобойчик, а чаепитие придется отложить до следующего раза. Разочарованная Лаури пробормотала какие-то вежливые слова на прощание уходящему Адаму и тут же бросилась за ним вдогонку, прихватив забытые пакеты.

– Ваши подарки, мистер Хокридж!

Тот с улыбкой обернулся.

– Благодарю. Жаль насчет чая, – добавил он вполголоса. – Может, как-нибудь в другой раз?

Лаури вспыхнула, промычала что-то бессвязное и поспешила назад к Саре.

– Уф! – выдохнула она. – Ну и шикарный мужчина.

Сара энергично помотала головой.

– Не для тебя, милая. Он, может, и шикарный мужчина, но записной ловелас.

– Я ж не замуж за него собралась, – возмутилась Лаури. – Подожди, я захвачу свою сумку.

В кафе кузины сели за угловой столик, и Сара уставилась на Лаури своими синими глазами.

– Ну, – повелительным тоном потребовала она, – выкладывай, когда это случилось. Ты что, поссорилась с отцом? И почему нам ничего не сказала? И где ты вообще живешь?

Лаури с наслаждением впилась в пирожное.

– Здесь я появилась месяц назад, но никакой ссоры с отцом не было, коль тебя это так интересует. Я временно живу еще с четырьмя девушками в квартирке на Шефердз-Буш и как раз собиралась объявиться у вас, честное слово, Сара, со дня на день собиралась, но прежде я хотела встать на ноги.

– Что, однако, не объясняет, почему девушке с явными способностями к секретарской работе надо торговать нижним бельем, чтоб заработать себе на кусок хлеба, Лаури Морган, – строго резюмировала старшая кузина. – А я-то думала, у тебя постоянная работа в Ньюпорте.

– Так оно и было. Но мой босс раньше времени ушел на пенсию, и вот невезуха, крошка Лаури лишилась места.

– Но ведь можно было найти что-нибудь в том же духе.

– Не так это просто. А кроме того… – Лаури криво усмехнулась и передернула плечами, – это было лучшим объяснением, чтоб убраться из дому. Подальше, Сара налила еще чаю и нахмурилась.

– Ты же говоришь, что никакой ссоры не было. Разве там что-то не в порядке?

– Это касается только меня. Папа на седьмом небе. – Лаури с виноватым видом вздохнула. – Я только и делаю, что твержу себе, что моему отцу всего сорок семь, что он ужасно привлекательный мужчина и совершенно нормально, что у него вторая жена, которая всего на несколько лет старше меня. И Холли мне ужасно нравится. Честное слово! Но жить в одном доме с парочкой новобрачных, которые ходят, держась за ручки, причем один из них твой папаша, согласись, не так легко, Сара. Я получила чек от своей фирмы в Ньюпорте, папа подбросил еще, а девочка, с которой я вместе работала, знала одну тут, которой нужна была компаньонка, чтобы вместе снимать квартиру, – словом, я покинула землю моих отцов и, слава Богу, быстренько нашла здесь работенку. Правда, я работаю не полный день, но это позволяет сводить концы с концами, пока я ищу настоящую работу.

Сара внимательно посмотрела на Лаури.

– Ну, и тебе все это нравится?

Лаури с каменным лицом глядела в сторону.

– Поначалу было не по себе. Настолько не по себе, что даже тосковала по дому. Но сейчас все входит в свою колею.

– А как воспринял твой отъезд мой любезный дядюшка?

– Буквально разрывался между желанием запретить мне даже думать об этом и восторгом при мысли остаться наконец наедине с Холли.

– Ты ревнуешь? Лаури задумалась.

– Во всяком случае, не к Холли, – медленно проговорила она. – Разве только к тому, что они вместе. Но ведь мама умерла уже Бог весть когда, и папа вполне заслуживает счастья. А на роль дуэньи я не гожусь. – Она встряхнула головой. – Ладно, хватит обо мне. Расскажи лучше, как Доминик и Эмили и твой великолепный супруг.

– Руперт все тот же, если не больше, – с кривой усмешкой выговорила Сара. – По уши в своем новом романе и хандрит, если работа не ладится. Словом, все как обычно. У сынишки голова папина, но, к счастью, характер полегче, а Эмили плывет по жизни в счастливой уверенности, что все ее обожают.

– Но это так и есть!

– Пока что! Пока что!. – согласилась Сара. – Но с осени она идет в школу, так что все может измениться. – Она бросила на Лаури командирский взгляд. – ЖДУ тебя на все воскресенье – и без возражений!

Лаури улыбнулась с искренней радостью и встала.

– Можешь не беспокоиться. В Лондоне по воскресеньям дикая скучища!

– Так чего ж ты, скажи на милость, не объявлялась раньше?

– Не хотелось навязываться, Сара.

– Таких идиоток, Лаури Морган, днем с огнем не сыщешь. Но я тебя понимаю как никто, – добавила Сара, целуя девушку. – Я была точь-в-точь такой же, когда очутилась в большом городе одна-одинешенька. Ну, ладно. Я удаляюсь. Приходи в любое время после завтрака – а то и до, если хочешь.

Лаури с легким смешком покачала головой.

– Я буду вовремя, к ланчу, но все равно большое спасибо, Сэл. Я уже с нетерпением жду воскресенья.

Борясь с клаустрофобией в подземке по дороге домой, затем сражаясь за место в ванной, Лаури не теряла бодрости, согреваемая мыслью о предстоящем воскресенье в Сент-Джонз-Вуде в лоне семейства Клэр. Ее кузина Сара, одна из трех красавиц дочерей преподобного Глина Моргана из деревушки Кумдеруэн близ Монмута, где родилась и Лаури, была замужем за Рупертом Клэром, достаточно преуспевающим писателем, который к тому же умудрялся продавать права на фильмы по своим произведениям. Это будет чудо что за воскресенье! И радость ее будет тем большей, что она выдержала характер и не напросилась сама на приглашение, как ей этого ни хотелось с первых же дней своего появления в Лондоне.

У Клэров в Сент-Джонз-Вуде был огромный, наполненный солнечным светом дом, с внушительным садом, обнесенным стеной, и большим каретным сараем, где на первом этаже стояли автомашины, принадлежащие Клэрам, а на втором была квартира для секретарш Руперта, поток которых никогда не иссякал, поскольку ни одна долго у него не задерживалась. С радостью встреченная Домиником и Эмили, Лаури увидела, как сверху по изящно изгибающейся лестнице бежит ей навстречу с распростертыми объятиями Руперт, сопровождаемый Сарой.

– А вот и наша хитрюшка, – заговорил Руперт, качая головой, затем заключая ее в свои объятия и смачно целуя. – Ускользнула, как я слышал, из лап дракона, верно?

– Можно и так сказать. – Лаури улыбнулась прославленному мужу своей кузины. – Здравствуй, Руперт, рада тебя видеть.

– Ты бы не радовалась, если б пожила с ним здесь эту неделю, – с чувством возразила Сара. – Миссис Парке не только самая бездарная из всех его секретарш, но она еще и самая трусливая, и у великого писателя от нее просто крыша едет. А я наотрез отказываюсь взваливать на себя ее работу – впрочем, тебе это скучно слушать. Ступай в оранжерею. Отпразднуем там апрельский солнечный денек.

В сопровождении Эмили, виснущей на ней, и Доминика, тараторящего о новой школе, в которую ему предстоит пойти, Лаури направилась в оранжерею и уютно расположилась в плетеном кресле, потягивая ароматный напиток в запотевшем ото льда стакане и всей душой наслаждаясь гостеприимством Клэров.

– Коктейль для нас и фруктовый сок для всякой мелюзги, – заявил Руперт, вручая бокал дочке. – А ты, Доминик, удостаиваешься стакана.

– Премного благодарен, – не без иронии отозвался сын. – Ну дай глоточек коктейля, пап, а?

– И не думай, – отрезала мать, смягчая приговор нежной улыбкой. – Звонят в дверь. Будь добр, сходи открой.

– Мама говорит, что ты теперь живешь в Лондоне, – с очаровательной улыбкой обратилась к Лаури Эмили. – А почему ты не у нас поселилась?

– У меня есть квартира, – поспешно ответила Лаури, а Руперт хмыкнул.

– Вас там набилось как сельдей в бочке, насколько мне известно.

– Одна девушка, слава Богу, на днях съедет, – Лаури скорчила гримасу. – Квартплата, правда, повысится, но зато у меня теперь будет комната с платяным шкафом и больше шансов попасть в ванную. – Неожиданно раздались голоса, и глаза Лаури расширились от удивления. Действительно, один из голосов был явно знакомым. Она вопросительно посмотрела на кузину.

– У нас сегодня еще пара гостей, дорогая, – объяснила Сара. – После того как я встретила тогда в твоем магазине Адама Хокриджа, он позвонил и пригласил нас на какой-то пикник, как раз на сегодня. Я сказала ему, что у нас будут гости, и пригласила к себе, и уж конечно в сопровождении его очередной пассии, как водится.

Доминик ввел в оранжерею вновь прибывших, Лаури из вежливости встала, пожалев в глубине души, что не додумалась надеть что-нибудь более элегантное, чем джинсы и полосатая хлопчатобумажная рубашка: ей пожимала руку длинноногая, узкобедрая блондинка, облаченная в белое кашемировое платье, выставляющее на всеобщее обозрение роскошный бюст. Впрочем, Адам Хокридж, к вящей радости Лаури, предстал в еще более потертых джинсах и свитере поверх рубашки с незастегнутым воротничком. Он улыбнулся ей как старой знакомой.

– Так-так, наша маленькая кузина! – И он дружески потряс ей руку. – А это моя приятельница, Фиона Чайлд.

Лаури пробормотала что-то подходящее и с тайной улыбкой стала наблюдать, как новоявленная гостья обрушила на хозяйку лавину восторгов по поводу ее дома, проворковала что-то детям и затем всю свою тяжелую артиллерию обольщения направила на Руперта.

– Мисс Тридцать второй размер, – прогудел низкий голос на ухо Лаури, и та едва сдержалась, чтобы не рассмеяться на всю оранжерею. – Черные кружавчики.

– Ну уж не сегодня, – не сдержавшись, прошептала она в ответ. – Они бы просвечивали.

– Вы думаете? – подмигнул ей Адам, принимая из рук Доминика стакан. – Любопытно.

– Что любопытно? – включилась Эмили.

– Ты, – глазом не моргнув ответил Адам и сел, посадив на колено Эмили и притянув к себе Доминика. – А теперь вы оба выкладывайте, что у вас и как.

А он чертовски привлекателен, отметила про себя Лаури, видя, что детишки так и льнут к нему. Если разглядывать каждую черту его лица в отдельности, то эти густые широкие брови, чуть изогнутый в уголках губ большой рот сами по себе ничего выдающегося не представляли, не говоря уже о крупном, чуть вдавленном на переносице носе, однако в сумме все это складывалось в портрет довольно обаятельного мужчины. Но помимо общей привлекательности от Адама, несомненно, исходило какое-то особое обаяние, еще более подчеркнутое ощущением внутренней твердости. Пусть он и явный повеса, но привлекательности ему не занимать, размышляла про себя Лаури, внимая одним ухом какому-то вздору, который несла Фиона насчет своей парикмахерши.

– У вас потрясающе смелая прическа, где вы такую сделали? – насела она на Лаури, впившись взглядом в ее короткую мальчишескую стрижку. – У вас естественный цвет или вы краситесь?

– Иссиня-черные, как вороново крыло, волнистые волосы, такие же, как у Сары, – пояснил ей Руперт.

– У нас в парикмахерской есть мастер, – откликнулась Лаури. – Он постриг меня за полцены.

– Вы парикмахерша? – воскликнула потрясенная до глубины души Фиона.

– Нет, я продаю нижнее белье.

– В Вест-Энде, а не вразнос, – с деланно серьезным лицом добавил Руперт.

– Очаровательно, – протянула Фиона, утратив всякий интерес к Лаури.

Чего нельзя было сказать об Адаме. За обедом он сидел рядом с Лаури, непрерывно расспрашивая ее о житье-бытье, успевая в то же время что-то рассказывать Эмили и Доминику о своей поездке в Японию.

– Как поживает отец? – обратился к нему попозже Руперт, наполняя бокалы вином.

– Собирается на покой, – ответил Адам, сразу посерьезнев.

– Стало быть, тебе придется взять на себя руководство компанией, не так ли? – вступила Сара.

– Увы, боюсь, что так. Всему хорошему рано или поздно приходит конец, так что вашему покорному слуге вскоре предстоит превратиться в трезвого гражданина, прикованного к письменному столу. – Он вызывающе ухмыльнулся. – Кажется, кто-то сказал «давно пора»?

Фиона с недовольной гримаской отбросила волосы назад.

– Значит, конец Аскоту и Хенли и всему прочему?

– Увы!.. Уж что касается первых двух, так это точно, – в ореховых глазах запрыгали бесенята. – Ну, разве что время от времени немного прочего.

Фиона так и зашлась от смеха.

– Уж этот Адам!

Сара и Лаури как по команде вскочили и, стараясь не глядеть в глаза друг дружке, начали убирать со стола. Они отказались от помощи мужчин, и те вышли в сад в сопровождении детей, чтобы поиграть в крикет. Фиона осталась в оранжерее, уткнувшись в груду журналов.

– И что он в ней находит? – с неодобрением проворчала Сара, загружая мойку грязной посудой.

– Да брось ты, Сара! Тут все ясно как день. Целых два пункта. Она тот самый Тридцать второй размер, черные секс-кружавчики, которые я продала ему два дня назад. Адам сам сказал, – засмеялась Лаури, перекладывая салат в пластмассовую коробку. – А второе, у него есть еще одна. Он купил другой комплект – цвета ангельского румянца, тридцать шестого размера.

– Это в его духе! Через неделю он явится за следующим комплектом двух разных размеров.

– И чего это мужчины так падки до этих сексапильных тряпок? Ума не приложу. А что, Руперт тоже?

Сара кивнула головой.

– И ведь абсолютно бессмысленно. Лаури во все глаза уставилась на кузину.

– То есть?

– Да ведь стоит мужчине увидеть тебя в этих причиндалах, как ему туг же хочется их сорвать. Вот так!

Лаури покраснела до корней волос. Сара внимательно посмотрела на нее.

– Так-так! Видно, ты уже на собственном опыте убедилась.

– Только раз.

– И опыт не совсем удачный?

– Совсем даже неудачный. Жизнь у меня тогда была довольно примитивной. Свидания с ребятами из моей школы да пару раз с мужчинами, с которыми познакомилась на работе. А потом это… Надо ж было такому случиться! Я совсем потеряла голову.

– И что произошло?

– Да в общем-то, ничего особенного. Объект моей страсти забыл сообщить мне, что он женат, такая свинья. Это на время отбило у меня всякий интерес к мужчинам. А в Лондоне я пока еще никого не встретила, – грустно улыбнулась Лаури. – Честно говоря, я надеялась, что кого-нибудь встречу, но пока что, надо признать, улицы Лондона не вымощены мужчинами, которые спят и видят, как бы пригласить меня на романтический обед.

– Бедная ты, бедная, – запричитала Сара, и в глазах ее появился воинственный блеск. – Надо что-то придумать. Я попрошу Руперта…

– Нет, не надо, – поспешно прервала ее Лаури. – Я приехала в Лондон, чтоб наладить свою жизнь собственными руками, не забывай. Пожалуйста, Сэл, предоставь мне самой решать что и как.

Сара потрепала ее по щеке.

– Ах, прости, опять я лезу куда не следует. Ну ладно, пойдем, вытащим мисс Тридцать второй размер в сад поиграть в крикет.

Но Фиона наотрез отказалась сдвинуться с места, боясь испортить на ветру свою прическу. Сара и Лаури оставили ее среди журналов и присоединились к компании, вовсю гоняющей мяч, подающей, отбивающей и защищающей воротца.

– А ты как, Лаури? – обратился к ней Адам, протягивая биту. – Не попытаешь счастья?

– Ну, можно попробовать, – с притворной робостью согласилась Лаури, делая вид, что не умеет держать биту. Она лукаво подмигнула Доминику, который расплылся до ушей, глядя, как Адам потрусил по лужайке, готовый дать мяч попроще для новичка. Руперт, на корточках защищающий воротца, с трудом удержался от смеха, когда Лаури, пританцовывая, приняла детскую подачу, мастерским ударом послав мяч далеко в клубнику.

Адам стоял как вкопанный, открыв рот и тупо глядя на Лаури, пока Доминик не извлек мяч.

– Ах вон оно что! – грозно закричал он, грозя Лаури кулаком. – Решила меня надуть, ну, погоди! – Он поймал брошенный мяч, затем разбежался от воротец, чтобы на сей раз сделать настоящую подачу, но Лаури шутя отбила ее, и мяч пролетел над головой Адама под бурные аплодисменты всех четырех Клэров. Так же небрежно разделалась она с остальными тремя подачами, но, увлекшись, потеряла бдительность и послала верхом мяч, который Доминик, подпрыгнув, ловко взял рукой, вызвав новую бурю оваций со стороны всех присутствующих, и особенно громких со, стороны противника.

Адам со всех ног бросился к Лаури, глаза его метали молнии.

– Не пытайся убедить меня, что новичкам всегда везет!

– А чего тут пытаться! – ехидно ввернул Доминик. – Ее папенька – капитан местной команды в той деревне, где они живут. Он научил ее играть, когда она была еще меньше Эмили.

– Сына-то у него не было, – как бы оправдываясь, подтвердила Лаури. – Пришлось папочке передать свое мастерство мне. Правда, – добавила она, – не больно много мне довелось играть.

Адам ухмыльнулся.

– Подачам он тебя тоже научил?

– Ну, так, средненьким. Он вручил ей мяч.

– Ладно, валяй!

– Моя очередь отбивать, – обиженно напомнил Руперт, когда Адам занял место перед воротцами.

– Потом, а сейчас мне надо расквитаться! Но, отбивая третью сильную подачу Лаури, Адам запулил мяч прямо в окно каретного сарая, и под звон разбитых стекол матч закончился.

Привлеченная гамом, из оранжереи выскочила Фиона и обрушила град упреков на голову Адама, вызвав неодобрение Эмили, которая поспешила вложить свою маленькую ладошку в большую руку Адама, желая утешить своего сыпавшего извинениями друга.

– Да ладно… миссис Парке может поработать завтра в оранжерее, – успокоил Адама Руперт, похлопав его по плечу.

Дав слово оплатить счет за ремонт, Адам нехотя отчалил, подстегиваемый раздраженными напоминаниями Фионы об ожидающем их где-то в другом месте обеде. Несмотря на ее назойливое поторапливание, он попрощался с Домиником и Эмили и даже улучил минуту, когда Фиона ушла наверх, чтобы подновить косметику, перекинуться парой слов с Лаури.

– Для такой эфемерной девушки, – глянул он на Лаури своими блестящими глазами, – у вас очень сильный удар, Лаури Морган.

– Иногда это бывает необходимо, – скромно пояснила она.

– Чтоб отбивать настырных поклонников?

– Не могу сказать, что их у меня пруд пруди, – призналась Лаури.

Адам Хокридж откинул назад свои блестящие каштановые волосы, сведя брови у переносицы:

– В чем же дело?

– Я и сама хотела бы знать, – бросила она машинально и тут же спохватилась, увидев, как сверкнули его глаза.

– Надеюсь, не в личных склонностях. Не в глубокой неприязни к нашему брату, мужчинам?

– Нет, не такой уж глубокой, – осторожно ответила она.

– Вот и великолепно, – он улыбнулся и пожал ей руку. – Я страшно рад, что Сара пригласила меня сегодня. До свидания, кузиночка.

Лаури с готовностью согласилась остаться на ужин, раз прочие гости удалились. Она помогла уложить Эмили, почитала ей на ночь, затем разделила с Сарой заботы об ужине, на который Доминику было разрешено остаться; затем он тоже ушел спать, и взрослые остались одни. Лаури поймала себя на том, что с нескрываемым любопытством слушает, как Сара с Руперто перемывают косточки Адаму, обсуждая его будущее за чашкой кофе, который они втроем пили за кухонным столом.

– Наш Адам, конечно, плейбой, – говорил Руперт, – но при всем при том блестящий электронщик, да к тому же с нюхом на маркетинг. Он поведет дело отца с головой – лучше, пожалуй, чем это сделал бы его брат.

– Руперт учился в одной школе с Питером Хокриджем, – пояснила Сара.

– Я часто проводил каникулы в их доме, – продолжал Руперт. – Адам был тогда совсем мальчишкой. Да если на то пошло, ему и сейчас чуть за тридцать. Он немало успел за свою жизнь, так что люди нередко забывают о том, что он совсем молод.

– А почему его брат не возглавит дело? – спросила Лаури.

– Он погиб, малыш. Разбился на машине после того, как от него ушла жена. Адам был тогда в Гарвардской школе бизнеса.

– Какой ужас! А что это за дело? – продолжала спрашивать Лаури, стараясь не выдать свою заинтересованность.

– «Хок Электроникс» снабжает программным обеспечением широкий круг клиентов по всему миру. Отец Адама поднимал компанию с нуля и убежден, что с лихвой вернет затраты на научно-исследовательскую работу и развитие дела. – Руперт протянул чашку, чтобы ему налили еще кофе. – А с тех пор, как Адам вернулся из Штатов, количество программ, которыми они оперируют, утроилось. Мозги у него, надо сказать, работают что надо. Дэну Хокриджу повезло с сыном, есть кому пойти по его стопам.

– За ланчем Адам высказывался об этой перспективе без особого восторга, не правда ли? – вставила Сара, пересаживаясь к мужу на софу.

Руперт обнял ее за плечи.

– Бремя будущей ответственности, надо полагать. Но уж когда Адам возьмет его на себя, старина Дэн сможет наконец, как обещал, прокатить жену вокруг света.

– А пока что Адам будет резвиться с девицами типа Фионы, сколько успеет. Пока его не запрягут, – ехидно бросила Сара.

– У него всегда была слабость к блондинкам? – с усмешкой спросила Лаури.

– Не уверена, что Адам зациклился на цвете волос. Его тип – это, если подумать, длинноногая девица с богатым грудным отделом. А что, – вдруг встрепенулась Сара, – уж не думаешь ли ты?..

– Нет-нет, успокойся, – твердо заявила Лаури. – Ты что, забыла: я не длинноногая и не блондинка. Но Адам мне нравится. Доминику и Эмили он тоже нравится.

– Они души в нем не чают, – признала Сара. – Из Адама выйдет замечательный отец, когда он созреет для этого. С бывшими повесами всегда так, – улыбнулась она, глядя на Руперта. – Знаю по опыту!