Текст книги "Сара Дейн"
Автор книги: Кэтрин Гэскин
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Она подняла крышку белого ящичка и перебрала кусочки аккуратно свернутых ленточек, несколько кусочков хороших кружев и, под конец – пару мягких вышитых перчаток. Она отложила их и перевела внимание на темно-синий плащ. Узенькая меховая отделка по вороту придавала ему оттенок роскоши, неслыханной для одежды служанки. Сара прижала его к лицу. Потом взгляд ее упал на сверток синего муслина. Она бросила плащ и жадно вытащила другое одеяние. Это было широкое платье, отделанное лентами, – немодное и поношенное. Очевидно это было парадное платье Марты, которое она надевала только по торжественным дням. Для Сары было неважно, что его фасон устарел – оно все же было изящно и нарядно. Она еще раз взглянула на мягкие складки, которые образовывала юбка, и решила примерить его.
Но когда она попыталась закрыть дверь, прежде чем снять свое платье, она обнаружила, что мешает сундук. Если не запихнуть сундук обратно под койку, то дверь придется оставить открытой. Она вспыхнула от раздражения и обиды, когда обдумывала, что же делать с этой неуклюжей вещью.
Было маловероятно, что кто-нибудь пройдет по коридору в это время, потому что все, кто мог бы пройти, были заняты обедом. Сара в раздумье переводила взгляд с платья на дверь и обратно, потом решила, что может рискнуть, оставив ее незакрытой. Она быстро стащила с себя через голову ситцевое платье и натянула муслиновое. Марта была ее роста, но полнее. Платье было слишком велико: линия талии была ниже, чем нужно, а вырез, рассчитанный на более полную фигуру, провисал спереди и соскальзывал с плеч. Она решила переделать его на себя, и возможно, как-нибудь будет повод надеть его. Конечно, оно было чересчур нарядным для служанки, но если Марта, пожилая и исполненная достоинства, считала его подходящим, то и она, Сара, может себе это позволить.
Роясь среди более строгих вещей в поисках чего-нибудь для отделки муслина, она наткнулась на длинный шарф из прекрасного черного кружева. Возможно, это был шантийи, который был ей знаком, так как его ввозили контрабандой, и он порой украшал плечи зажиточных дам Рая. Она критически осмотрела его: шарф был совершенно цел и очень красив. Она накинула его на голову, спустив на плечи концы, и повернулась к умывальному столику, где лежало маленькое ручное зеркальце.
Единственный свет в каюте падал из верхней лампы, поэтому она лишь неясно различила свое отражение. Ей показалось, что ее мать могла быть немного похожей на нее в этот миг. Лицо, которое она увидела, ей понравилось, светло-золотистые волосы и обнаженные плечи просвечивали через черное кружево. Она продолжала смотреть на себя, подумав, что приятно получать удовольствие от собственного лица.
Она слегка передернула плечами и поправила шарф. И тут какой-то звук в дверях заставил ее опустить зеркало и быстро обернуться. Она увидела Уайлдера, который наблюдал за ней.
Глаза их встретились в тот момент, когда оба оценивали ситуацию. Сара сжала губы, ожидая, когда он заговорит. Она отметила его небрежную позу – он стоял прислонившись к дверному косяку – и неприятную ухмылку, которая играла на его красивом лице.
Когда он заговорил, его певучие интонации показались нарочито оскорбительными. Он дернул головой, и взгляд его открыто прошелся по всей ее фигуре.
– Очень мило, дорогая! – протянул он. – Очень мило!
Ей удалось удержать гнев в себе, не дав ему отразиться на лице, и таким образом не дать Уайлдеру повода для ликования. Она стояла совершенно неподвижно, прижавшись спиной к умывальному столику.
Но он перевел взгляд на открытый сундук.
– Что такое, Сара? Складываешь вещички? Покидаешь нас? Какой позор!
Он вопросительно взглянул на нее и, оторвавшись от притолоки, шагнул в каюту. Была какая-то дерзость в том, как он захлопнул крышку сундучка и пихнул его под койку. Он толкнул ногой дверь, и она захлопнулась за ним.
– Мистер Уайлдер, – сказала она резко, – откройте, пожалуйста, дверь!
Он пристально взглянул на нее и расхохотался.
– Пожалуйста, откройте дверь! – передразнил он, подражая ее интонациям. – Мистер Уайлдер не собирается открывать дверь.
Затем он шагнул вперед и ухватил ее за руку повыше локтя. Он приблизил к ней свое лицо.
– Ну и что ты можешь сделать?
Она уперлась рукой ему в грудь. Ему были смешны ее попытки оттолкнуть его.
– Бесполезно, Сара, если пикнешь, я скажу тому, кто войдет сюда, что я здесь по твоему приглашению. А это ведь будет выглядеть некрасиво, если я так скажу, а? Даже твой замороженный невинный вид не поможет!
– Если вы… – голос ее стал слабее и менее уверенным. – Если вы не уйдете…
Он быстро прервал ее, прижав свои губы к ее губам, притянув ее к себе с такой силой, что она не могла сделать ни единого движения. Тесно прижатая к нему, она явственно ощутила те мужские ароматы, которые он принес с собой в ее крошечную каюту: запах и вкус табака на его губах и языке, слабый запах пота от его подмышек, запах брильянтина, который он употреблял для волос. Они липли к ее ноздрям и вызывали страх. У него была сила, и он был охвачен лихорадкой желания, поэтому продолжал требовать ответа на свой поцелуй, а она не давала его. Он слегка ослабил хватку, и она почувствовала, что он пытается опрокинуть ее назад. Она закрыла глаза и вцепилась ему в плечи, так чтобы ее тело невозможно было опрокинуть. Ею овладела одна мысль, когда она вцепилась в него: ничто не заставит ее уступить Уайлдеру, потому что, если она уступит, он будет пользоваться ею безжалостно и бездумно. Он будет использовать ее, пока захочет, а потом бросит.
Он начал отчаянно трясти Сару, пытаясь ослабить ее хватку, но она не отпускала. Запах вина был тошнотворно сильным, и ей казалось, что она теряет сознание. Она открыла глаза и увидела капли пота у него на лбу и над губой. Она поняла, что выглядит так же.
Тогда он отпустил ее. Она все еще цеплялась за него, уставившись вперед ошалелым взглядом. Казалось нелепым: бороться, чтобы он не приближался, а когда он отпустил ее, все еще держаться за него. Он взял ее за запястья и сбросил ее руки одним рывком со своего мундира.
– Ты не рассчитывала, что я приду, да? – спросил он. – Для кого-то другого готовилась… для другого, Сара! Для кого-то ты нарядилась. Для кого?
Он придвинул к ней свое лицо.
– Если ты мне не скажешь, я тебя сломаю! Я… – Он яростно тряхнул се. – Это Роберте? Говори! Или Маклей? Или это один из тех мерзавцев-ссыльных, с которым ты спишь, когда удается?
Он снова стал трясти ее, больно ударяя о край столика.
Она прошептала слабым голосом из-за боли, которую он ей причинял:
– Если вы не уйдете…
– Уйти?.. – Он отпустил ее руки. – Я не хочу уходить.
Его бешеная ярость, казалось, оставила его. Выражение лица смягчилось и он положил руку ей на плечо, одним пальцем нежно поглаживая кожу, лаская с необычайной нежностью изгиб выступающей косточки.
– Почему ты сопротивляешься, Сара?
Рука соскользнула на шею, тот же палец теперь задержался на впадине у ее основания.
– Я бы смог так облегчить твою жизнь. Я бы дал тебе денег, чтобы ты могла купить еду по прибытии в Сидней. Я куплю тебе платья в Кейпе, шелк… Сара, ты меня слышишь? Ты слушаешь меня?
Его глаза, смотревшие ей в лицо, были уверенными и полными желания.
– Сара… – говорил он нежно. – Я же нравлюсь тебе, правда?
В ответ она резко отдернулась от его ласкающей руки. Голос ее, исходивший откуда-то из глубины гортани, был сиплым шепотом.
– Если вам нужна шлюха, мистер Уайлдер, вы найдете сколько угодно внизу! Сюда же в поисках шлюхи не приходите!
Рука его дернулась, как будто он хотел ее ударить.
– Чертова дурочка! – рявкнул он. – Говоришь, как воинствующая девственница! Дура!.. Дура! Не думай, что ты кого-то проведешь таким образом… Мы-то знаем таких! Но тебе так долго не продержаться в Порт Джексоне. Увидишь, как быстро ты переменишься… там тебе придется выбирать между своей девственностью и голодной смертью.
Его негодующий голос понизился. Он глубоко дышал, постоянно стирая рукой пот со лба.
– Я тебе расскажу, Сара, если ты не знаешь, что с тобой произойдет, когда ты попадешь в Сидней. Тебя сначала осмотрят военные, а так как у тебя красивое лицо и красивая фигура, один из офицеров захочет сделать тебя своей наложницей. И ты не откажешься. Ты не станешь совать им в нос свою невинность. Там слишком страшна будет угроза голода. Тебе придется заняться бизнесом: продавать свою красоту за хлеб и солонину.
Она смотрела на него сквозь полуопущенные веки.
– Как вы заблуждаетесь, мистер Уайлдер! – огрызнулась она. – Я не торгую собой. Мое положение в обществе будет иным – я буду личной горничной миссис Райдер.
– Вот как? Личной горничной? – издевательски усмехнулся он. – Почему ты так думаешь? С чего это ты взяла?
– Она мне сама это сказала! – бросила она ему.
– Ах вот как? Как же она тебе доверилась!
– У нее нет причин не доверять мне, больше того – у нее не будет оснований для этого впредь. – Ее дыхание вырывалось из груди с такой силой, что причиняло ей боль. Наконец она приказала: – А теперь убирайтесь!
Тонкая неприятная улыбка вернулась на его лицо.
– Убираться? Ты велишь мне убираться? С какой стати?
Продолжая улыбаться, он неожиданно снова метнулся к ней и схватил ее. Саре, которая изо всех сил уворачивалась, казалось, что его губы повсюду: прижимаются к ее волосам, к глазам и рту, жадно ищут ответа. Потом она ощутила их на своей шее, на плече, с которого сползло платье. Его руки шарили по ее телу, и она слышала острые звуки рвущегося муслина. После этого она перестала сдерживаться. От гнева у нее потемнело в глазах, отлетела всякая осмотрительность: ей стало совершенно безразлично, является ли этот человек капитаном или последним человеком на корабле. Она знала только одно – ей необходимо отделаться от его рук.
Сара быстро увернулась, в тот же миг подняв правую руку к его лицу. Она вонзила ногти в его потную кожу и резко провела ими вниз. На краткий миг они оба замерли. Сара в благоговейном ужасе смотрела на три длинные царапины, которые оставила на его щеке. Средняя, глубже остальных, уже начинала кровоточить.
Его рука медленно потянулась к щеке. Пальцы нащупали влагу, он повернул их к себе, взглянул на них и выругался, увидев размазанную по ним кровь.
– Шлюха! Где ты научилась этим трюкам? В борделе? Да я тебе все кости переломаю за это!
Он дважды ударил ее. Второй удар отбросил ее на сундук, она стукнулась головой о переборку и соскользнула вниз, почти потеряв сознание.
Фигура Уайлдера угрожающе заколебалась перед ее затуманенным взором. Он склонился над ней.
– Мне больше от тебя ничего не нужно, сучка! Здесь и оставайся! Это тебе очень идет – твоя маленькая келья!
Он повернулся на каблуках и вышел. Дверь захлопнулась за ним с оглушительным грохотом, который отдался по всему узкому коридору.
Глава ЧЕТВЕРТАЯ
I
Глухие часы ночной вахты вызвали в Эндрю ощущение тупой усталости. Он с благодарностью передал дежурство Робертсу, и теперь, почти сразу после восьми склянок, стал спускаться вниз. Ночь была ясной, но темной. Дул легкий бриз, и «Джоржетта» четко следовала курсу в спокойном море. Тишина была полной, так как судно было погружено в сон.
Два кормовых огня бросали слабый свет на палубу и освещали рулевого, когда лучи их сходились на штурвале. Отведя от них взгляд, спускаясь по трапу, Эндрю увидел огонек сигары в темноте и рассмотрел очертания человека, который прислонился к борту. Он помедлил, потом двинулся вперед.
– Брукс? Это вы?
– Да, вышел глотнуть свежего воздуха. – Эндрю не мог рассмотреть его лица, но голос его был усталым и мрачным. – Там, внизу, сущий ад, – сказал он. – Я принимал там роды у ссыльной, провозился всю ночь.
– Она в порядке? – Эндрю сочувствовал врачу в его трудном деле – возиться с этой непокорной толпой заключенных женщин.
– Мать в порядке, ребенок мертв. Он родился мертвым. – Брукс отвернулся к борту и попыхтел сигарой. – И хорошо, что он умер. Эти младенцы, рожденные на транспортах, редко доживают до конца путешествия. Они больны и истощены. Мать этого ребенка не имеет представления, кто отец.
Между ними наступило молчание. Эндрю смотрел в морскую даль, но ничего не ощущал: ни своей усталости, ни темноты ночи. Наконец он сказал:
– А как тот, которого вчера выпороли?
– Плохо. Но он отойдет, я полагаю. Он сильный.
Сцена порки, проведенной накануне, преследовала Эндрю. У ссыльных, казалось, какой-то особый дар все время попадать в неприятные истории. Боже праведный, неужели им мало, недоумевал он. Вчерашнее наказание было результатом зверского нападения валлийца на низкорослого бристольского бандита. Оружием послужила одна половина ржавых ножниц. А стычка произошла, ни много ни мало, из-за числа орудий на борту «Джоржетты». Нетрудно возбудить драку среди людей, которые месяцами ничем не заняты. Валлийца пороли перед мачтой на виду собравшегося экипажа. Плетка взлетала и опускалась, пока его спина не превратилась в кровавое месиво и невозможно стало продолжать экзекуцию, тогда его начали хлестать по икрам ног. Маленький бандит лежал внизу, слишком ослабев от потери крови, чтобы принять участие в наказании.
– А второй? – спросил Эндрю. – Он будет жить?
– Да, будет. Он хорошо поддается лечению, но оба они проведут остаток пути в кандалах.
Эндрю проговорил медленно, нахмурясь:
– Не могу привыкнуть к этим поркам. Бог свидетель, мне должно было хватить того, чего я насмотрелся на флоте, чтобы привыкнуть. Но здесь все как-то иначе, а когда порют женщину – меня начинает тошнить. Мне больше жаль этих ссыльных, когда их наказывают, чем матросов. Что еще им остается делать, как не влипать в истории?
– Вы что-то очень нынче расчувствовались по поводу ссыльных, Маклей, – пробормотал Брукс.
Эндрю повернулся к нему.
– Что вы имеете в виду?
– Может, это и не мое дело, но очень бы мне не хотелось видеть, как вы влипаете в историю.
Эндрю напрягся.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду эту девушку – Сару Дейн. – Брукс произнес это тихо, как бы осторожно нащупывая почву. – Боже мой, вы же знаете, как быстро разносятся по судну сплетни! Вы столько времени с ней проводите. И вы не можете винить…
– Я люблю ее! – оборвал его Эндрю.
– Вы ее любите!.. – Брукс опешил. – Вы же ничего о ней не знаете – или почти ничего. Ну, что вы знаете? Эндрю беспомощно поднял плечи:
– Да что кто-нибудь из нас вообще о ней знает, кроме того, что она красива, что в ней есть очарование и сила духа!
– Красота – да, – произнес Брукс задумчиво. – Этого у нее не отнимешь. О да, шарм и дух! Но, Боже праведный, Маклей, вы же не можете любить ссыльную за красивые глаза!
– Но что же поделаешь, если я ее действительно люблю! – поспешил сказать Эндрю. – Я весь поглощен ею. Я не могу не думать о ней постоянно! Меня мучает ее образ!
Брукс обернулся к нему.
– Но ведь это несерьезно!
– Черт побери, конечно серьезно!
– Вы ей об этом сказали?
На миг Эндрю задумался.
– В том-то все и дело – не сказал. – Он мрачно продолжил: – Вы знаете, какая она – никак не выберешь случая. Она со всеми нами одинакова: с Уайлдером, Робертсом, с вами, Брукс. У нее для всех готовы и улыбка, и смех – и это все.
– О, я не стану отрицать, что она знает, как себя вести. У капитана нет никаких причин жаловаться на ее поведение! Да, эта девушка не промах, в этом я отдаю ей должное!
– Да… да, – сказал Эндрю нетерпеливо. – Но что же мне делать? Я люблю ее!
– Ситуация крайне неловкая, Маклей, – произнес Брукс после долгой паузы. – Даже не знаю, что сказать. Капитан не потерпит никаких романов…
– Романов? Я не собираюсь заводить с ней роман! Я хочу на ней жениться!
– Да вы с ума сошли! Как вы можете жениться на ссыльной? Все это не так просто. Вы что, забыли, что вы расстанетесь с ней, как только попадете в Порт-Джексон?
Эндрю произнес спокойно:
– У меня есть планы…
– Планы! О каких планах можно говорить?! Она же ссыльная! Вы же ничего о ней не знаете: откуда она, за что ее сослали.
– Это так, – сказал Эндрю, – но я выясню.
– Тогда вам придется узнать это от нее самой, никакие сопроводительные бумаги этого не сообщат.
К этому времени врач докурил сигару и выбросил светящийся окурок в воду.
– Но ведь я совершенно серьезно отношусь к этому, Брукс, – сказал Эндрю. – Я расспрошу ее. Я выясню все, что возможно – и тогда увидите, люблю ли я ее на самом деле!
Брукс глубоко вздохнул.
– Ну что ж… остается только надеяться, что вы… не разочаруетесь. Вот, пожалуй, и все, что я могу сказать. А теперь нам обоим пора спуститься вниз. Я просто смертельно хочу спать.
Эндрю последовал за доктором. Он оглянулся по пути на кормовые огни, выделявшиеся на фоне темного неба. «Джоржетта» шла в глубокой всеобъемлющей тиши и спокойствии, как будто на ее борту царил полный мир.
Эндрю столкнулся с Сарой лицом к лицу на следующий день, когда она спускалась по трапу с верхней палубы. Он быстро поднялся на несколько ступенек, чтобы перехватить ее. Она удивилась этому и вопросительно посмотрела на него.
– Я хочу поговорить с вами, – сказал он.
Она ничего не ответила, только оглядела нижнюю палубу. Коридор, из которого появился Эндрю, вел прямо к офицерским каютам. Пока они стояли так, лицом к лицу, мимо по палубе прошли двое матросов, которые кинули на них быстрые любопытные взгляды.
– Пойдемте, – сказал Эндрю. Он прошел мимо нее по трапу, кивком головы показав ей, что она должна последовать за ним.
Сара прямо взглянула ему в лицо, когда он провел ее в тень спасательной лодки на юте и потребовал, чтобы она сказала ему, почему она находится на «Джоржетте». Он прямо спросил о причине ее ссылки.
Она ожидала этого и пожала плечами с готовой усмешкой на губах.
– Ох, я просто сбежала из дома священника, позабыв вернуть своим хозяевам три гинеи, которые, согласно их заявлению, мне не принадлежали.
Он раздраженно вздохнул и резко тряхнул ее за плечо.
– Не шутите со мной так, милая леди. Это не может быть все!
– Тогда вы узнаете все-все, что было! – бросила она ему в лицо. – А если вам это не понравится, помните, вы сами напросились.
Он так и продолжал держать руку на ее плече, пока она рассказывала ему обо всем, начиная с жизни в Лондоне, в Рае и в Брэмфильде. Она ничего не утаила: ни сомнительного прошлого матери, ни семейной истории Себастьяна. Он слышал о сэре Джеффри Уотсоне и леди Лин-тон. Она не смогла ему рассказать об одном, и не собиралась об этом рассказывать – о своей любви к Ричарду Барвеллу.
– Когда пришло время отправляться к леди Линтон, я решила, что с меня хватит жизни в семье, где я навсегда останусь дочерью пьяницы и мелкого должника. – Помолчав, она добавила с некоторым сожалением: – Единственная ошибка, которую я допустила, – это то, что взяла деньги сэра Джеффри. После этого мне не было оправдания.
Когда она закончила, он вдруг сжал ее плечи и расхохотался так, что было слышно по всей палубе.
– Ну и дурочка ты, Сара! Ох и дурочка! – Он снова рассмеялся. – Подумать только, что ты позволила сослать себя в Ботани-Бей за цену пары платьев! И подумать только, что я ночей не спал, потому что ты назвала себя воровкой. Подумать только – воровка! Да ты так же брала взаймы, как твой отец, и только.
Он уже перестал смеяться и просто широко улыбался.
– Ну, это лучшие новости за всю мою жизнь!
Безо всякого предупреждения он наклонился и поцеловал ее прямо в губы.
– Запомни это до будущего раза, Сара.
Он повернулся и зашагал по палубе к трапу. Она вслушивалась в стук его сапог. Он тихо насвистывал, спускаясь.
Она осталась на месте, в тени спасательной лодки. Там внизу у нее было много дел, но она сказала себе, что один раз они могут и подождать. Она на секунду закрыла глаза и снова увидела лицо Эндрю Маклея, веселое и в то же время серьезное, возбужденное, как у мальчишки. Но к этому примешивалась горечь. Что толку в том, что Эндрю Маклей влюблен в нее – ничего из этого не может выйти: она получит то же предложение, что и от Уайлдера. Хотя Эндрю может облечь его в слова любви и привязанности, и, значит, соблазн поддаться ему будет сильнее. Она беспокойно вертела головой, всматриваясь в темный горизонт. И конец подобных отношений будет положен прощанием в Порт Джексоне, а ценой будет утрата доверия Джулии Райдер. Эта мысль мучила ее. Вот рядом с ней человек, который может помочь ей забыть Ричарда Барвелла, забыть ту глупость, которую совершили двое детей. В Эндрю была властная сила, которая могла спокойно управлять ее любовью и нежностью и которой он мог эту любовь завоевать и удержать. Перед ним образ Ричарда померк бы. Она признала в отчаянии, что сейчас так легко было бы влюбиться.
Но ведь «Джоржетта» неминуемо покинет Порт Джексон в один прекрасный день, а она останется. Только дураки способны влюбиться, имея подобную перспективу.
Пробило четыре склянки – сигнал к окончанию вахты. Эндрю Маклей, может быть, и похож на человека, который способен наполнить свою жизнь захватывающими приключениями, он может быть вызывающе очарователен и может смотреть на нее с чарующей нежностью, но, решила она, лучше выбросить его из головы, пока он не сделал ей так же больно, как когда-то Ричард Барвелл.
II
Глядя на солнце, Джеймс Райдер глубоко вдыхал свежий воздух, благодарный, что это казавшееся вечным путешествие от Рио-де-Жанейро до Кейпа было почти окончено. Больше двух часов назад прозвучал взволнованный крик дозорного: «Земля!» Эхо этого крика разнеслось по всему кораблю, как рябь на воде, и переходило из уст в уста. Дул попутный ветер, и с каждой минутой африканский берег становился виден все отчетливее. Они так точно подходили к земле, что Райдер удивился этому, вспоминая необозримые просторы Атлантического океана, который катил свои волны позади них.
Он вцепился руками в борт, вглядываясь в неясные очертания земли перед собой. «Джулия тоже будет рада этому, – подумал он. – Она устала от тесноты, от неприятной качки и мечтает оказаться в гавани». Подумав об этом и о том терпении, которое она выказала во время этого долгого пути, он снова поразился ее стойкости и отваге. «Она чертовски замечательная женщина, – подумал он. – Проехать полмира с мужем и двумя детьми, зная, что в конце пути так мало может ее за это вознаградить». После многих лет совместной жизни Райдер все еще глубоко любил свою жену. Она была драгоценностью, которая доставляла ему больше забот, чем он хотел признать.
Уже три года прошло с тех пор, как их сыновья-близнецы утонули, когда рыбацкая лодка перевернулась в море недалеко от фермерских полей Эссекса. Джулия безмолвно и постоянно скорбела по ним, и потрясение от их смерти не оставляло ее. Она стала похожа на призрак, живя в мире, где ничто уже ее не интересовало. Муж видел ее апатию, отчаяние, но безрезультатно пытался возродить в ней интерес к жизни. В конце концов он попросил ее согласия на то, чтобы продать ферму и переселиться в западную или центральную часть страны. Но она отказалась. Она не соглашалась жить нигде в Англии, где не был бы слышен шум Северного моря.
Тогда, наконец совершенно впав в отчаяние, он осторожно подошел к ней с предложением переселиться в колонию Нового Южного Уэльса, и, как ни странно, она ухватилась за это. Идея эта в общем-то была совершенно бредовой: так мало было известно об этом поселении – это была тюрьма под открытым небом, а ее обитатели – преступники. Тем не менее, после первого серьезного обсуждения такой возможности, она не испугалась трудностей, которые их ожидали: ни одиночества, ни местоположения на краю света. Она вдруг загорелась, и у него не оставалось иного выхода, кроме осуществления плана, к которому сам он до того еще не относился серьезно. Она даже настояла на том, чтобы сопровождать его в Лондон для собеседования с государственным секретарем Дандасом. От Дандаса они направились к сэру Джозефу Бэнксу, который плавал с Куком и высадился когда-то в Ботани-Бей. Здесь они рассчитывали получить надежную информацию из первых рук. Бэнкс описал эту новую землю как обетованную, созданную специально для фермерского хозяйства. По пути назад в Эссекс они молчали, каждый был занят обдумыванием услышанного.
Они знали, что, осев в Новом Южном Уэльсе, они будут иметь бесплатные наделы земли и ссыльных в качестве работников, но были у всего этого и значительные недостатки. Появлялись сообщения о наводнениях, голоде, которые не слишком вдохновляли новую эмиграцию, поэтому до сего времени лишь немногие семьи решились отправиться туда. Итоги поступающих в Англию сведений были таковы: перед собой они видели дикую природу и постоянную угрозу голода. Энтузиазм Райдера при мысли обо всем этом мог бы поубавиться, но он был наделен воображением и духом авантюриста, которого легко увлечь новыми перспективами.
Но все же он не был абсолютно слеп в отношении опасностей, которые поджидали вольных поселенцев, и он откровенно рассказал о них Джулии, предоставив ей возможность отказаться от задуманного. Но она уже приняла решение, и ее было не переубедить. Она покинула эссекскую ферму, почти не оглянувшись, и готова была принять вызов новой жизни в Новом Южном Уэльсе с устрашающей решимостью.
Он мрачно улыбнулся небу, которое простиралось над вздымающимся полотном, раскинутым под ним. «Да, – снова восхитился он, – она чертовски замечательная женщина!»
Он начал ходить взад и вперед по палубе. Минут через пять он остановился, устремив задумчивый взгляд на двух своих детей. Они сидели, укрытые высоким бортом, рядом с Сарой Дейн. Он с волнением думал о возможностях, которые открывает колония перед его детьми. Если ее скрытые ресурсы вознаградят их за труды, то именно дети выиграют от этого. Им придется вырасти в обстановке одиночества и изоляции, вдали от своей родины, но они вырастут в том поселении, которое находится пока в зачаточном состоянии, и они смогут воспользоваться процветанием, которое предвидится в будущем.
«Но что станет с такими, как Сара Дейн, – подумал он, надолго задержав на ней взгляд, – с теми, кто не по доброй воле отправился в колонию, которую они должны заселять и в которой им предстоит трудиться?» Он медленно покачал головой, зная, что бесполезно пытаться разгадать, какие мысли бродят за этими загадочными глазами. Ни Джулия, ни кто-нибудь другой, подозревал он, кроме, может быть, Эндрю Маклея, не знает, почему она находится на «Джоржетте». Приходится просто признать очевидный факт, что она не принадлежит к обычному типу и классу людей, которых перевозят подобные корабли. Но что бы там ни было, он был бесконечно благодарен судьбе за те достоинства, которыми она обладала. Она была нянькой и наставницей для его детей, горничной и компаньонкой для его жены. Подобное сочетание качеств в одной женщине было достаточно необычным. Он увидел, как она подняла голову и рассмеялась чему-то сказанному Чарльзом. Солнце освещало ее лицо и открытую шею. Эта юная красота, расцвеченная солнцем, надолго задержала его взгляд.
Наконец он отвернулся и возобновил свою прогулку, но почти тут же остановился: Эндрю Маклей, освободившийся от вахты, спускался с полуюта.
– Доброе утро! – приветствовал его Райдер. – Приятное зрелище, не правда ли? – указал он кивком головы на землю.
– Да уж точно, сэр, – ответил Эндрю, улыбаясь и вдыхая свежесть утреннего воздуха. – Полагаю, что миссис Райдер будет рада ступить на твердую землю. Здесь, конечно, не так весело, как в Рио, но, по крайней мере, она отдохнет от пребывания на судне.
Райдер улыбнулся.
– Не думаю, что моя жена будет страдать от отсутствия веселья, скорее, это коснется людей помоложе.
Эндрю ничего не сказал, но бросил быстрый взгляд на Сару.
Тон Райдера был шутливым, но лишь потому, что он захотел скрыть вдруг охватившую его тревогу. Увлечение Сарой со стороны Маклея было очевидным и являлось постоянным поводом для сплетен на корабле, где не было почти никаких развлечений с момента выхода из Рио. Это увлечение было вполне объяснимым, но Райдера удивляло, что каждая их встреча происходила на виду у десятков людей. Со стороны могло показаться, что он красиво и не торопясь ухаживает за ней и что впереди у них вся жизнь. Но обстоятельства опровергали подобную видимость. Сара Дейн была ссыльной, а Маклей – офицером компании, которая по своему престижу уступала разве что Королевскому военно-морскому флоту. Вся ситуация была какой-то нелепой. На большинстве кораблей ему было бы разрешено взять ее в наложницы, и таким образом дело бы и кончилось: Сара бы стала гораздо богаче, когда «Джоржетта» покинет Сидней и отправится по своему обычному торговому маршруту. Но у Райдера было чувство, что намерения Маклея иные.
Пожилой человек серьезно посмотрел на своего собеседника. В ярком утреннем свете глаза Маклея были темно-синими, кожа вокруг них, хоть и молодая, была в морщинках, она задубела и загорела от постоянного пребывания на воздухе. У него были сильный рот и подбородок. Его речь, каждое его движение изобличали в нем типичную шотландскую решительность. Парадоксальность натуры Маклея занимала Райдера. Ему было известно, что каждую ночь Маклей допоздна засиживается за картами с любым, кто готов с ним играть, и что ему фантастически везет. Но Райдер слышал, как капитан хвалит его за безупречное выполнение обязанностей. Он казался одним из тех, кому, как представляется, совсем не нужен сон, – моряк с холодным спокойствием азартного игрока.
Эндрю, которому надоело молчание, наступившее в беседе, пошевелился и задал вопрос.
– Вы будете загружать скот в Кейпе, сэр?
Райдер с усилием заставил себя обратиться к этому вопросу.
– Да, я на это надеюсь. Постараюсь загрузить столько, сколько будет возможно разместить. Мне сказали, что ему цены нет в колонии.
Эндрю кивнул.
– Все офицеры планируют купить скот в Кейпе, чтобы продать интендантству Сиднея.
– И вы хотите присоединиться к этой торговой операции?
– Думаю да, сэр. Предполагается, что это будет очень выгодным предприятием. А я, – продолжил он, смеясь, – не из тех, кто от такого отказывается.
Райдер кивнул.
– Говорят, что человек, у которого есть скот, может преуспеть в колонии. Что же до меня, то я не собираюсь сидеть и ждать, полагаясь на ненадежный урожай. Мне нужны коровы и свиньи. Возможно, овцы.
Эндрю ненадолго задумался.
– Мне хотелось бы поговорить с вами о колонии, сэр. – Он немного помедлил, потом снова начал, преодолевая нерешительность: – Что вы по правде думаете о возможности осесть там?
Райдер серьезно взглянул на своего собеседника:
– Там, конечно, будет несладко. И те, кто добровольно направляется в Новый Южный Уэльс, должны быть готовы поставить многое на карту. Там все как бы против нас: даже времена года идут в обратном порядке, нам предстоят засухи и наводнения, а также тяжелая работа на голодный желудок. – Голос его стал громче, а глаза возбужденно загорелись. Он хлопнул кулаком по ладони. – Но поселенец будет там царем, Маклей! Да только подумайте! Это земля, которая никогда не знала копыт домашнего скота! В нее никогда не бросали зерна! Не говорите мне, что если с ней обращаться как следует, она не родит урожая!
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?