Текст книги "Полночная звезда"

– Вам, мужчинам, хорошо в сапогах и брюках, – завистливо сказала она, поглядывая на многочисленных пешеходов, которые ловко перепрыгивали через огромные лужи.

– И к тому же практично, мисс Джеймсон. Мы удовлетворяем свое тщеславие в других вещах.

– Уверяю вас, сэр, именно мужчины и их дурацкое тщеславие заставляют женщин наряжаться в столь неудобную одежду.

– Ко мне это не относится, мадам. Вы бы понравились мне в брюках и сапогах.

Это был удачный ответ, но Чонси отреагировала мгновенно.

– Возможно, ваше желание когда-нибудь осуществится, – нашлась она, кокетливо улыбнувшись.

На улице становилось все более оживленно. Чонси отвернулась от Делани, медленно погружаясь в невообразимый шум, исходящий от многочисленных уличных торговцев, праздношатающихся горожан и поскрипывающих фургонов, переполнявших Калифорния-стрит.

– Ваш город очень живой и какой-то необыкновенно подвижный, – сказала она, глядя на живописные дома. – Он пробуждает массу приятных чувств.

– Да, по сравнению с ним другие города кажутся мне невыразимо скучными и тоскливыми. Я вижу, вас больше интересуют наши современные кирпичные дома. – Поймав ее удивленный взгляд, он самодовольно усмехнулся. – Во всяком случае, должны интересовать. Ведь это наша главная защита от огня. Золотоискатели, которые оказались здесь много лет назад, уже неоднократно теряли свое имущество в результате многочисленных пожаров. В том числе и я. Осторожно, мисс Джеймсон, этот джентльмен едва держится на ногах.

– Но сейчас вы, кажется, весьма преуспеваете в бизнесе, – осторожно заметила Чонси, обходя стороной нетвердо стоящего на ногах мужчину.

– Да, – коротко ответил он с улыбкой на губах. – Вы не пробовали подняться пешком на один из наших холмов?

– Да, я уже была на Телеграф-хилле, где находится маяк. Интересное зрелище, сэр. Что же до остальных холмов, то я решила немного подождать.

– Вот мы и пришли, – сказал он, кивая в сторону красивого здания ресторана. – Первоклассное заведение, смею вас заверить, и к тому же дорогое. Здесь умеют опустошать кошельки посетителей.

Ресторан действительно производил хорошее впечатление. Его огромный зал был украшен темно-синим бархатом и множеством живых цветов. Чонси мгновенно окинула его взглядом и с удивлением обнаружила, что является единственной представительницей слабого пола. Многие посетители почтительно здоровались с Делани, но он не оставлял ее ни на минуту.

– Франсуа! – неожиданно воскликнул он, протягивая руку маленькому круглому человеку, который спешил им навстречу. Затем он наклонился к Чонси и тихонько прошептал ей на ухо: – Его настоящее имя Джад Стаббз.

Насколько мне известно, он приехал сюда из Пенсильвании.

– Мистер Сэкстон! Мадам! Рад вас видеть! Мне уже давно говорили о том, что в нашем городе появилась очаровательная англичанка.

– Ваша известность уже достигла самых потаенных уголков, добравшись до кухни, – пробормотал Делани своей спутнице.

– Будьте повежливее со мною, сэр, – также тихо сказала она. – Ведь за обед плачу я.

Франсуа повел их к уютному столику подальше от окна и предложил меню.

– Вам понравится меню, мисс Джеймсон, – с легкой иронией сказал Делани. – Франсуа долго трудился над тем, чтобы составить его по-французски.

Чонси удалось сдержать себя и не рассмеяться в присутствии хозяина ресторана.

– Около шести месяцев назад, – продолжал Делани, – Франсуа соединил свои предпринимательские усилия с Пьером Леграном, настоящим французом, прибывшим сюда с целью вложения капитала. Пьер быстро освоился и стал прекрасно готовить. Что вас так развеселило, мисс Джеймсон? Представляю, что подумают о нас джентльмены, которые сейчас уставились на вас.

– Не сомневаюсь, что их мысли будут в вашу пользу, мистер Сэкстон, – едко заметила Чонси.

– Вы действительно уверены в этом, мисс Джеймсон? – протянул он, с удовольствием отмечая, что эту женщину невозможно привести в замешательство.

– Конечно, сэр. Разве я не говорила, что за полторы недели получила уже три предложения выйти замуж?

«Почему же вы появились в моей конторе и решили угостить меня обедом?» – подумал он, но ничего, естественно, не сказал.

В эту минуту у их столика появился Франсуа и вручил Делани бутылку прекрасного бордо.

– Чудесное вино, Франсуа, спасибо, – сказал он и добавил, наклонившись к Чонси: – Как в лучших ресторанах Лондона, не правда ли?

Делани наполнил бокалы вином и торжественно произнес:

– Давайте выпьем за вас, мисс Джеймсон, и за успех во всех ваших начинаниях!

Чонси поняла, что покраснела, но ничего не могла с собой поделать. «Он просто насмехается надо мной», – подумала она и упрямо вздернула подбородок.

– Да, мистер Сэкстон, за мой успех!

– Знаете, у меня такое ощущение, будто я поросенок, которого ведут на заклание, – сказал он с хитрой усмешкой. – С чего бы это?

– Вы, сэр, и так уже погрязли в своем самодовольстве, – неожиданно заявила она.

– Значит, мне не нужно заказывать свинину, а?

– Думаю, свиные щеки будут для вас более предпочтительными.

– Поскольку мы уже просмотрели почти все в этом меню, рекомендую вам обратить внимание на парную рыбу. Не сомневаюсь, вы найдете ее вкус безукоризненным.

Через минуту Делани вернул Франсуа меню и сделал заказ.

– Преклоняюсь перед вашими познаниями в области кулинарии, сэр, – с едкой ухмылкой сказала Чонси.

– Но не перед моим остроумием.

– Вы же сами сказали мне во время танца, что у этого мистера Сэкстона ума ни на грош, не так ли?

– Вы снова превозносите меня, мадам, – ответил он и тепло улыбнулся. – Я к этому не привык.

Чонси вдруг подумала, что, вероятно, так же тепло он улыбался ее отцу. В душе она ощутила горечь.

– В мире есть немало вещей, к которым каждый человек должен привыкнуть. – Ее голос был твердым и подчеркнуто спокойным.

– У меня такое ощущение, что вы поплыли на глубину, оставив меня на отмели, – многозначительно заметил он. – Напомнили мне мою невестку.

– Вашу невестку? Я уже начинаю тонуть, сэр.

– Да, ее зовут Гайана. Она тоже англичанка, как и вы, и живет с моим братом в Нью-Йорке. Упряма, своенравна, с необыкновенно развитым чувством собственного достоинства и потрясающей силой воли. Очень надеюсь, что мой брат Алекс уже сумел обуздать ее и взять под свой полный контроль.

Это был уже ничем не прикрытый намек, но Чонси обратила внимание на другое: если его невестка действительно англичанка, то это означает, что именно она вывела его на определенные круги в Англии. Чонси пригубила из своего бокала и посмотрела на собеседника.

– Как ее зовут, сэр?

– Сэр? Послушайте, мисс Джеймсон, раз уж вы пригласили меня на обед и к тому же согласились заплатить за меня, то, может быть, вы перейдете на неформальный способ общения и станете называть меня просто Делани? Я не такой уж и старый, как вы хотите показать. Всего лишь двадцать восемь лет, если быть точным. Явно недостаточно даже для того, чтобы быть для вас любящим дядей.

– Хорошо. Так как же ее зовут… Делани?

– Ван Клив, – сказал он, внимательно наблюдая за выражением ее лица. Ему показалось, что в ее голосе прозвучала некоторая напряженность, но понять ее причину он не мог.

– Ван Клив, – задумчиво повторила Чонси. – Боюсь, это имя ни о чем мне не говорит.

– Англия – небольшая страна, но все же не до такой степени, чтобы вы могли знать всех ее граждан, – заметил он и замолчал, так как почему-то не решился сказать, что мать Гайаны, Аврора Армингтон, является герцогиней Графтон. Он очень опасался, что эта молодая леди тоже начнет кудахтать насчет королевской крови, как и миссис Стивенсон. Хотя внутреннее чутье подсказывало ему, что такого не случится. Впрочем, от малознакомой женщины всего можно ожидать.

Пока Франсуа возился на кухне, выполняя их заказ, за столом воцарилась неловкая тишина. Делани молча смотрел на свой полупустой бокал, а потом начал легонько стучать по нему пальцами.

– Мои знакомые часто выражают удивление, что такая леди, как вы, решила порадовать нас своим визитом в Сан-Франциско, – сказал он наконец.

– Вы тоже удивлены этим, сэр… Делани?

– Разумеется. Мне дали понять, что у вас не только птичий клюв, но и еще один, более серьезный недостаток – склонность к чисто английскому снобизму. Я очень рад, что первое утверждение оказалось абсолютно ложным, но вот второе…

– О да, это точно, уверяю вас, – сказала она так, как будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся. – Какое вкусное блюдо! Ради него можно раскошелиться.

– Смею вас заверить, оно не такое уж и дорогое, мисс Джеймсон. Должен признаться, вы первая женщина, которая пригласила меня на обед и согласилась заплатить за меня.

– Видимо, вам следует поработать над собой, Делани. Я имею в виду вашу способность очаровывать женщин.

– Но вы же пригласили меня, мадам. Означает ли это, что моего очарования для вас оказалось достаточно? Стало быть, я не лишен некоторых весьма интересных качеств?

– А разве клиенты вашего банка не стремятся познакомиться поближе со своими банкирами? – вопросом на вопрос ответила Чонси.

– Вы очень остры на язык, мадам. Для меня это в диковинку. Никогда еще не встречал женщину, которая так легко парирует все мои замечания.

– Я уже говорила вам, мистер Сэкстон, что вы должны поработать над собой.

– Снова «мистер»? Ну что ж, я, кажется, заслужил. Приношу извинения за то, что столь пренебрежительно высказался в адрес представительниц вашего пола. Но с другой стороны, как я уже сказал, я не привык к тому, что женщина ведет меня в ресторан.

Он пристально следил за ней, а она тем временем спокойно смотрела на свою тарелку, пытаясь овладеть ситуацией, как ему показалось. И это ей удалось. Она снисходительно усмехнулась и указала на него вилкой.

– У меня такое ощущение, что вам хотелось добавить слово «вульгарная».

– Вы, мисс Джеймсон, – тихо сказал он и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, – совершенно неразрешимая загадка для меня.

– Вы ненавидите загадки?

– Отчего же? Чудаки украшают нашу жизнь.

Чонси побагровела от возмущения.

– Я не отношусь к их числу, сэр!

– А если я скажу, что вы странная женщина, но при этом богатая и прекрасно воспитанная?

– Во всяком случае, я не притворяюсь, когда приглашаю на чай!

– Бедная миссис Стивенсон! – Он сокрушенно покачал головой. – Столько усилий, чтобы выглядеть аристократкой, не правда ли?

Не успела Чонси ответить, как к их столику быстрым шагом подошел молодой человек.

– А, Тони, – рассеянно сказал Делани. – Сколько же зловредных статей ты сегодня накропал?

– Ни единой, Дел, – ответил тот, вперившись глазами в Чонси.

– Ах да, прости. Мисс Джеймсон, позвольте представить вам Энтони Доусона, одного из владельцев нашей самой уважаемой газеты «Альта Калифорния». Он же является автором множества статей.

Ну почему же этот зануда не может убраться прочь? Они уже болтают больше десяти минут, и конца этому глупому разговору не видно. Она всеми силами старалась сохранить вежливый тон, но ее голос с каждой минутой становился все более жестким и нетерпеливым.

Делани устало улыбался, выслушивая бесконечные комплименты, которые дождем сыпались на Чонси. Но его поразили не сами комплименты, а тот холодный тон, которым она реагировала на них. «Интересно, – подумал он, – почему же она так недружелюбно настроена к нему? Ведь он милый и привлекательный. Почему же она выбрала меня?»

– Чувствую, готово очередное предложение, – заметил Делани, когда они выходили из ресторана.

– Нет, на этот раз чутье обмануло вас, – сказала Чонси, нахмурив брови.

– Думаю, вам придется привыкнуть к подобным вещам, если вы останетесь в Сан-Франциско на длительный срок. К тому же Тони Доусон вполне приличный человек, к вашему сведению.

«Приличные люди меня мало интересуют!» – подумала она.

– Делани, вы проводите меня до гостиницы?

– К вашим услугам, мадам.

Всю дорогу она ждала, что он предложит ей встретиться в другое время и при других обстоятельствах, но так и не дождалась.

– Не хотите ли подняться ко мне и выпить чашку чая, Делани? – предложила она. – Настоящего английского чая.

Тот изобразил на лице искреннее удивление.

– Простите, мадам, но мне необходимо поработать над сохранностью ваших бриллиантов. Надеюсь, вам понравятся наш город и все его жители. – С этими словами он прикоснулся рукой к шляпе и ушел прочь.

Чонси почувствовала, что ее охватывают злость и разочарование, Что с ним случилось? Ведь она была абсолютно уверена в том, что ему нравилось общение с ней. Ну и негодяй, черт бы его побрал!

Глава 9

В течение трех последующих дней Чонси ждала ответных действий Делани, но все ее надежды оказались тщетными. Он не предпринимал ровным счетом ничего, чтобы встретиться с ней. Ничего! Даже когда она столкнулась с ним в магазине, куда ходила за покупками вместе с Мэри, он вежливо поклонился ей и ушел, не проронив ни слова.

– В чем же дело? Что случилось? – озабоченно пробормотала она, отбрасывая в сторону камень кончиком зонта. – Неужели я должна охотиться за ним?

Мэри ничего не ответила, так как с восхищением осматривала Портсмутскую площадь, мимо которой они проходили. Только через несколько минут она стала прислушиваться к тому, что говорит хозяйка.

– Ничего страшного, – попыталась она успокоить ее. – Посмотрите лучше вот на это здание. До прошлого года здесь находился театр Дженни Линд. Вы представляете? Дженни Линд! Правда, она никогда не была в этом городе. Боб, один из носильщиков, сказал мне, что это здание горело три раза! В конце концов, мистер Магвайр продал его городским властям. Сейчас здесь находится городской совет Сан-Франциско.

– Вряд ли это была хорошая сделка, – сказала Чонси, рассеянно посмотрев на мрачное здание, над которым развевался американский флаг.

– А больше всего мне хотелось бы попасть в «Эльдорадо». Настоящий игорный дом! – Мэри рассмеялась: – Даже трудно себе представить – игорный дом рядом с городским советом!

– Хорошо, Мэри. – Чонси глубоко вздохнула. – Я перестану мучить тебя своими проблемами. Давай поговорим о погоде.

– О погоде? А что о ней говорить? Погода просто прекрасная! Я не могу поверить, что сейчас февраль! Здесь так тепло, что не нужно напяливать на себя теплое пальто.

– Да, погода действительно превосходная, – согласилась Чонси. – Сейчас ты скажешь мне, что залив необыкновенно красив и живописен.

– Да, и сверкает на солнце! – охотно подхватила Мэри. – Да ладно вам, мисс Чонси, еще не все потеряно. Вы будете у Ньютонов сегодня вечером. Помните, что вас пригласили на ужин? Думаю, что и мистер Сэкстон непременно придет туда.

– Да, – выпалила Чонси. – Не только мистер Сэкстон, но и Пенелопа Стивенсон.

– А-а-а, – протянула Мэри.

Вечером Мэри причесывала хозяйку, а Чонси излагала ей свою дальнейшую стратегию.

– Может быть, мистер Сэкстон действительно любит мисс Стивенсон, – в который раз осторожно заметила Мэри.

– Вздор! – возмущенно произнесла Чонси. – Она же совершенно глупое и никчемное создание!

– Да, возможно, но она очень хорошенькая и к тому же смеется над шутками мистера Сэкстона, чего не скажешь о вас. Кроме того, она занимается домашним хозяйством, а это тоже немаловажная деталь. Что еще нужно мужчине в конце концов?

– Ты говоришь так, как будто у тебя есть опыт в подобных делах, – фыркнула Чонси. – Ведь ты на год моложе меня. Кстати, твоя мисс Пенелопа не знает, когда нужно смеяться. Редко бывает, что она смеется к месту. Мне нужен хорошо продуманный план, вот и все.

– Хотите отбить его?

– Если мистер Сэкстон не уделит мне достаточного внимания сегодня вечером, то, пожалуй, попробую. Разумеется, не в прямом смысле, но…

– Мне кажется, вам не следует уж слишком настаивать, ведь на вечере будет присутствовать мисс Стивенсон. Не может же он бросить свою невесту, как только увидит вас!

– Вряд ли стоит называть ее невестой, Мэри.

– Да, пока не стоит.

– Посмотрим, – упрямо сказала Чонси.

– Я говорила вам, что сегодня после обеда познакомилась со слугой мистера Сэкстона?

– Мэри! – Чонси мгновенно повернулась на своем туалетном пуфике и посмотрела на служанку укоризненным взглядом. – Как ты могла!

– Его зовут Люкас, и он очень приятный, – продолжала как ни в чем не бывало Мэри. – Вежливо представился и предложил свою помощь. Мне он чем-то напомнил пирата с черной повязкой на глазу и деревянной ногой.

– Ты узнала у него что-нибудь? – спросила Чонси, с нетерпением ерзая на пуфе.

Мэри самодовольно улыбнулась.

– Узнала, мисс. Он сказал, что на Портсмутской площади скоро будет грандиозное празднество, посвященное дню рождения Джорджа Вашингтона.

– Мэри!

– Вы потеряли чувство юмора, мисс. Ну, хорошо, я вам все расскажу. Мистер Сэкстон каждый день рано утром совершает прогулку по Ринкон-хилл. На лошади, естественно.

– Ах, вот оно что, – тихо прошептала Чонси и задумалась. План принимал все более отчетливые очертания.

В тот вечер на ужине у Ньютонов Делани Сэкстон находился в прекрасном расположении духа. Присутствовало лишь шестеро гостей, среди которых должна была быть, как он догадался, мисс Джеймсон, которую миссис Ньютон пригласила по настойчивой просьбе Тони. Все свое внимание Делани уделял бестолковой болтовне Пенелопы, но в душе постоянно думал об англичанке, с удовольствием вспоминая слова Люкаса.

– Она заинтересовалась вами, Дел, – сообщил ему тот после возвращения домой. – Ее служанка, симпатичная девушка по имени Мэри, выкачала из меня все, что я знаю о вас. Теперь я словно пустой колодец.

«Боже мой, – подумал он, украдкой наблюдая за ней, – она выглядит ошеломляюще!» Чонси сидела между Тони Доусоном и миссис Ньютон, и он отчетливо слышал ее мелодичный смех на другом конце стола. Ее полная белоснежная грудь высоко вздымалась под кружевными оборками платья. Неожиданно его охватило вожделение, страстное желание обнять эту женщину, прижать к себе, ощутить ее упругое тело. Черт возьми, ему понравился ее нос – прямой, небольшой, с аристократическими, как ему казалось, формами ноздрей. А пухлые и чувственные губы!

– Дел, вы слышите, что я говорю?

Он повернулся к своей хорошенькой собеседнице и лениво усмехнулся.

– Простите, дорогая. Я, собственно говоря, размышлял сейчас о том влиянии, которое оказала философия Спинозы на флору и фауну Сан-Франциско, – произнес он нарочито громким голосом.

– Да, но при чем здесь мое новое платье! Неужели оно вам не нравится, Дел? Папа уплатил за него огромные деньги!

– Но Спиноза, моя дорогая… – запротестовал Делани, но Пенелопа оборвала его.

– Это что, один из восточных политиков? – спросила она, посмотрев на него по-детски невинными глазами.

– Нет, он скорее похож на активного члена «Комитета бдительности»[2]2
  «Комитет бдительности» – добровольные организации, бравшие на себя полномочия законной власти и действовавшие в поселках скотоводов и старателей на Дальнем Западе, в которых часто не было суда, тюрьмы или шерифа. – Примеч. ред.


[Закрыть], дорогая, – с едким сарказмом заметил он.

На другом конце стола прыснула мисс Джеймсон и захохотал Хорас Ньютон.

– Дел, ты невозможный человек! – сквозь смех проговорил Хорас.

– Но иначе жизнь так скучна, – философски изрек Делани.

– Мистер Сэкстон, – сказала Чонси, показывая на него вилкой, – что вы говорите? Джо Спиноза был типичным образчиком псевдологики, которую использовало правительство тори для поддержания своих ужасных «хлебных законов».

– Боюсь, мисс Джеймсон, – ехидно заметил Делани, наклонившись вперед, чтобы лучше видеть собеседницу, – что вы перепутали Джо Спинозу с его братом Отисом, который, как всем известно, прожил всю жизнь в лесу, наблюдая за изменением цвета листьев.

– Подождите минутку, – громко выкрикнул Тони Доусон, размахивая руками. – Мисс Джеймсон, Дел, мне нужно сбегать за бумагой и записать этот полемический шедевр!

– Пожалуйста, не трудитесь, сэр, – остановила его жестом руки Чонси. – Я не хочу ставить мистера Сэкс-тона в глупое положение. А это неизбежно произойдет, если он вспомнит, что Отис Спиноза никогда не жил в лесу, а большую часть своей интересной жизни провел в Северной Африке, изучая влияние засушливых ветров на формирование песчаных дюн.

– А я убеждена в том, мисс Джеймсон, – неожиданно вмешалась Пенелопа, – что Дел прав! Он вообще никогда не ошибается! К вашему сведению, он очень образован и читает книги!

– Неужели, сэр? – осведомилась Чонси с неподдельным изумлением. Книги здесь ни при чем! Мисс Стивенсон просто насмехается над вами.

– Моя дочь никогда не насмехается над людьми, мисс Джеймсон, – бросилась на защиту миссис Стивенсон.

– Простите, мадам! – Чонси мило улыбнулась. – Разумеется, о насмешке не может быть и речи.

– Есть вещи, которые молодые леди никогда и ни при каких обстоятельствах не должны делать, – резко сказал Делани.

– Например, выставлять солидных джентльменов в идиотском положении? – ехидно заметил Тони Доусон.

– Именно.

– В таком случае, я полагаю, тебе, Дел, нужно признать свое поражение. Ты должен уступить своей сопернице, – сказал мистер Доусон. – Ты готов признать, что проиграл этот спор?

Делани улыбнулся и поднял бокал в сторону Чонси.

– Предлагаю тост за молодых леди, которые, по всей вероятности, забыли, что американцы за нашу короткую историю уже два раза дали под зад англичанам.

– За Отиса Спинозу, который построил себе дом из деревьев, за которыми он так долго наблюдал! – примирительным тоном воскликнул Тони.

– За американских джентльменов, которые не любят, чтобы их поучали и которые любят древнюю историю!

– За джентльменов, – подытожила Агата Ньютон, – которых сейчас нужно оставить в покое!

Агата вихрем выскочила из комнаты, чтобы скрыть неожиданно зародившееся в душе веселье. Сэлли Стивенсон уже успела сообщить ей, что мисс Джеймсон является типичной представительницей английских снобов, но она всегда была дурой, эта Сэлли. Она так легко поверила в то, что Агата пригласила мисс Джеймсон исключительно ради Тони. Но он вел себя так подобострастно, что она просто не могла упустить возможности поиздеваться над ним.

Она снова вошла в комнату и подошла к мисс Джеймсон.

– Моя дорогая, – сказала она, ласково притрагиваясь к ее руке, – боюсь, этот спор продлится до бесконечности. На вашем месте я бы с удовольствием оставила мужчин. Пусть думают, что они знают больше всех!

– Мне нравится спорить с ними, мадам. – Старая леди чем-то напоминала Чонси Люси, сестру ее матери, умершей, когда Чонси было пятнадцать лет.

– Лично я не нахожу в этом споре ничего интересного. – Пенелопа обиженно надула губы.

– Еще бы, моя дорогая, – успокоила ее Агата. – Лучше сыграй для нас что-нибудь. У тебя это получается намного лучше, чем спорить с мужчинами.

– Нет, она подождет, пока не придут джентльмены, – сурово произнесла миссис Стивенсон.

– Вы правы, мадам, – тут же добавила Чонси. – Какой смысл тратить свой драгоценный талант на нас?

Вскоре в гостиную вошла группа возбужденных джентльменов. Агата Ньютон была очень удивлена тем, что Делани Сэкстон тут же направился к Пенелопе Стивенсон и с тех пор не отходил от нее ни на шаг. Странно, подумала она. Очень странно. Бедный Тони. У него нет никаких шансов с мисс Джеймсон.

Делани не мог объяснить свое поведение. Мисс Джеймсон была сегодня просто великолепна и часто поражала присутствующих искрометным остроумием. Они неоднократно сталкивались в словесном поединке, и ему это чертовски нравилось. И тем не менее он уехал. Поднявшись по лестнице наверх, он на мгновение остановился перед дверью Мари, грустно улыбаясь. На этот раз он точно знал, что стремится к прекрасному телу своей любовницы только для того, чтобы выбросить из головы Элизабет Джеймсон.

Но забыть эту странную англичанку он так и не смог. Даже осыпая ласками Мари, он представлял на ее месте мисс Джеймсон, ее великолепную фигуру и полную грудь.

– Mon amour[3]3
  Любовь моя (фр.).


[Закрыть], – шептала Мари, – о чем ты думаешь?

– Думаю о том, как хорошо быть рядом с тобой, – сказал Делани, переворачиваясь на спину. Ему нравилось, когда Мари находилась на нем. Несколько умелых движений, и он вошел в нее со всей страстью, на которую только был способен. – Вот теперь я ни о чем не думаю, – простонал он от удовольствия.

Их движения с каждой минутой становились все более ритмичными и возбуждающими. Почувствовав приближение долгожданного расслабления, Делани представил на месте Мари Элизабет Джеймсон. Это была его последняя мысль, перед тем как погрузиться в безбрежное море блаженства.

Делани не остался у Мари на ночь, чем слегка расстроил ее. Возвращаясь домой по тихим ночным улочкам города, он долго не мог избавиться от мысли, что плохо обошелся со своей любовницей. И во всем виновата эта маленькая ведьма! «Что же она выкинет еще?» – подумал он, мягко усмехаясь.

Два дня спустя Тони Доусон, Дэн Брюэр и Хорас Ньютон пригласили Делани на обед в ресторан «Капитан Кроппер».

– Знаешь, Тони, – ворчал Хорас Ньютон, остервенело накалывая на вилку кусок черепашьего мяса, – этот негодяй Лиментур встретил нас в Земельной комиссии и обрушил на нас целую тонну документов и прочей дряни. При этом заявил свои претензии на владение значительной частью города, а также Алкатраса и Иерба-Буэны[4]4
  Острова в бухте Сан-Франциско. – Примеч. ред.


[Закрыть].

– Не забывай еще и Фаралонские острова, – добавил Делани.

– Это чистейшей воды надувательство, – со знанием дела заявил Тони. – Пока это мало кого волнует, Хорас.

– И все же у меня складывается впечатление, что этот человек доставит нам в будущем немало неприятностей, – вмешался в разговор Дэн.

Тони подозвал официанта и заказал еще по одной кружке пива. Как только оно появилось на столе, он высоко поднял свою кружку.

– Дел, пьем за твою шахту «Полночная звезда»! Дэн сказал мне, что добыча идет полным ходом.

– Да, неплохо, – скромно заметил Делани. – Порода богата золотом, но у меня такое ощущение, что золотоносная жила скоро кончится. – Его мысли неожиданно коснулись Пола Монтгомери, вызвав тревогу. Очень давно он не получал от него никаких сведений. Он окончательно решил не посылать денег этому человеку, пока не получит от него вразумительного объяснения своему молчанию.

– Я слышал, у тебя там были какие-то проблемы, – сказал Хорас.

– Небольшие, – согласился Делани. – Пара мерзавцев, у которых больше жадности, чем мозгов.

– Хорошо, что эти подонки уехали из Сан-Франциско, – постарался утешить его Тони. – Боже мой, Дел, тебе крупно повезло, что ты не видел тех беспорядков, которые начались здесь, когда сюда пришел «Комитет бдительности» летом пятьдесят первого года. Ты тогда был в Англии и прекрасно провел время.

– Да, нашел там деньги для поддержания «Полночной звезды», – сухо ответил Делани и пожал плечами. – Надеюсь, какое-то время у меня не будет конкурентов в этом деле. Не очень хочется быть судьей и исполнителем приговора одновременно.

– Кстати о проблемах, – подхватил Хорас. – Дел, когда ты собираешься предпринять решительные шаги? Я на днях разговаривал со стариком Стивенсоном – тот крайне удивлен твоей скромностью и нерешительностью. – Хорас посмотрел на Делани сквозь прозрачное стекло пивной кружки и хитро подмигнул ему.

– Я думаю, что все дело не в скромности, а в том, кто первый его захомутает, – рассудительно сказал Дэн. – Именно поэтому он и убегает от них.

– Я? – удивленно переспросил Делани и почувствовал слегка учащенное сердцебиение. – Я никогда еще не убегал ни от кого, тем более от этой вертихвостки.

– Знаешь, даже Агата не смогла сказать об этой девушке ничего определенного, а уж она-то прекрасно разбирается в людях, – вмешался в разговор Хорас. – Правда, я слышал, как она бормотала, что эта девица слишком умна и красива, чтобы быть счастливой в семейной жизни. Какой же мужчина смирится с этими качествами?

– Сэм Бреннан рассказывал мне, что Кори Минивер бросил перед ней свою шляпу и попросил ее руки, но она хладнокровно отказала ему, как, впрочем, и десятку других парней в Сан-Франциско. – Дэн замолчал и посмотрел на свою пустую кружку.

– Сегодня вечером веду ее в театр, – гордо заявил Тони. – Там будет какая-то пьеса Шекспира, а она ведь англичанка да и вообще образованная женщина. Думаю, ей будет очень интересно.

– Что с тобой, Тони? – с притворным любопытством спросил Делани. – Неужели ты решил приударить за богатой наследницей?

Тони поставил на стол кружку, а его красивое лицо потемнело от гнева.

– Она леди, Дел! И вызывала бы у меня уважение, даже если бы у нее не было ни цента!

– Да, да, конечно, – поспешил согласиться Делани. – Значит, театр?

– Да.

– Знаешь, мне кажется, моя Мари уже давно умирает от желания посмотреть какую-нибудь пьесу Шекспира. Не исключено, что мы там встретимся сегодня вечером.

– Черт возьми, Дел, – воскликнул Дэн, допивая пиво, – не хотел бы я оказаться на твоем месте, если старик Стивенсон увидит тебя там с любовницей!

Делани хитро ухмыльнулся и посмотрел на своих друзей. «Меня больше интересует, что подумает мисс Джеймсон, а не этот прощелыга Стивенсон», – промелькнуло у него в голове.

Чонси с огромным любопытством наблюдала за тем, как Стивенсоны во время всей «Бури» метали яростные взгляды в ту сторону зала, где сидел со своей любовницей Делани. Она, кстати сказать, была очень милой. Чонси лишь один раз встретилась со взглядом Делани и доброжелательно улыбнулась ему, с удовольствием отметив про себя, что у него удрученный вид. Он, вероятно, ожидал, что она продемонстрирует свою ревность или по крайней мере неодобрение, но она его разочаровала.

Тони Доусон делал короткие заметки в блокноте, подготавливая обзор спектакля для очередного выпуска газеты.

– Театр производит очень хорошее впечатление, сэр, – сообщила ему Чонси, когда спектакль уже закончился и они выходили из здания театра.

– Да, мадам, – согласился Тони, внимательно наблюдая за ней, – но у меня сложилось впечатление, что вы больше внимания уделяли публике, а не спектаклю.

– Правда? – с наигранным удивлением спросила она и хитро улыбнулась. – Должна признаться, что некоторые зрители меня поразили. Впервые вижу, чтобы джентльмены приходили в театр со своими любовницами и делали это совершенно открыто, никого не стесняясь. В Лондоне это совершенно немыслимо. Во всяком случае, ничего подобного я там не видела.

– Думаю, вам не следовало бы знать об этом, – угрюмо проворчал Тони.

– Не знать или не говорить? – уколола Чонси. – Вы хотите сказать, что невинные и добродетельные леди не должны обращать внимание на развратные поступки своих знакомых? Другими словами, они должны быть глухими, слепыми и немыми существами? – Ее вдруг поразила неприятная мысль, что Делани Сэкстон, по всей видимости, получает удовольствие оттого, что дразнит своих друзей и шокирует их своим поведением. – Простите, Тони, – сказала она, стараясь отбросить дурные мысли о Сэкстоне. – Я буду вести себя хорошо. Обещаю.

– Не хотите ли вы поужинать в ресторане «Пудель»?

– Я много слышала о четвертом этаже этого ресторана, сэр, – задумчиво произнесла она. – Надеюсь, вы не поведете меня туда?

– Мисс Джеймсон!