Текст книги "Пекарня Чудсов. Рецепт чудес"

Глава 5
Поваренная книга

Ранним утром Роз в ночной рубашке на цыпочках спустилась на кухню. Слабое дурное предчувствие никуда не делось, однако радость от того, что у нее появился шанс воспользоваться Книгой и поработать в одной команде с братьями, была куда сильнее и в итоге перевесила все переживания.

Небо за окном было бледно-серым, ручейки дождя сбегали по оконным стеклам, смазывая очертания заднего двора. Роз с трудом разглядела темный силуэт мотоцикла Лили на подъездной дорожке. Лик еще спала; спускаясь по лестнице, Роз слышала мощный храп миссис Карлсон. С цокольного этажа не доносилось ни звука, – кажется, Лили тоже пока не проснулась.

Тим уже сидел за столом. На нем были вчерашние спортивные голубые шорты и белая майка, на голове – лаймово-зеленые наушники с микрофоном, подаренные ему на день рождения два года назад.

– Приветствую, Розмарин. – Он жестом пригласил сестру садиться. – Ты точно по расписанию. – Он нажал кнопку на гарнитуре и проговорил в микрофон: – Кориандр, выходи. Повторяю: Кориандр, выходи.

В наушниках зазвучал голос Алфи:

– Кориандр – Лавровому Листу. Выхожу. Прием.

Роз закатила глаза.

– Ваши кодовые имена – всего-навсего названия других трав?

– Да! – возбужденно воскликнул Тим. – Лавровый Лист – Кориандру, Лавровый Лист – Кориандру. Розмарин на месте. Приказываю Кориандру явиться в центральный штаб.

– А почему мне не присвоили кодовое имя? – поинтересовалась Роз.

– Потому что твое имя – это и так название травы. Что такое, по-твоему, розмарин? – едко ответил Тим.

– Верно подмечено, Тимьян, – не осталась в долгу Роз.

Через распашные двери из торгового зала на выложенную терракотовой плиткой кухню скользнул Алфи – без обуви, в гетрах, фланелевых пижамных штанах, черном пиджаке от костюма и черных солнцезащитных очках. «Вырядились, как шпионы на пижамной вечеринке», – подумала Роз про братьев и хихикнула, когда Тим протянул ей зеленую гарнитуру. Алфи театрально огляделся по сторонам и на цыпочках прокрался к столу.

– План такой, – начал Тим, но, поймав в окне свое отражение, отвлекся, пригладил волосы и только потом продолжил: – Заходим, переписываем рецепты, выходим. Просто, чисто, без сопутствующего ущерба. Я буду читать вслух, а Роз записывать за мной, потому что у нее красивый почерк.

– А я? – вставил Алфи.

Роз и Тим переглянулись.

– Ты будешь смотреть в текст из-за моего плеча и следить, чтобы я не ошибся, – предложил Тим.

Алфи закивал, довольный такой важной ролью.

Роз открыла дверь холодильной камеры, и трое шпионов шмыгнули в темный проход. У Роз на глазах собственное дыхание на стылом воздухе превращалось в облачка пара. Неожиданно лампочка под потолком моргнула и погасла. Где яйца, где круги сыра, где одна стена, где другая, – было не понять.

– Жуть какая, – прошептал Алфи.

Нащупав в конце коридора край шершавого гобелена, Роз отогнула его, затем стала водить рукой по доскам и железным петлям дверцы, пока не нашарила замочную скважину. У нее слегка закружилась голова, когда изящные зубчики ключа-венчика провернулись в замке и дверь в библиотеку открылась.

Парди не позволяла Роз даже одним глазком взглянуть на рецепты в Поваренной книге Чудсов, однако теперь девочка была убеждена, что после работы нянькой и беготни по поручениям имеет полное право прикоснуться к древним секретам, составлявшим семейное наследие.

– Нам надо выбрать самые интересные и действенные рецепты, – заявил Алфи, водя пальцем по кожаному переплету с затейливым тисненым узором, делавшим обложку Книги похожей на дверь старинного собора.

Тим отогнал младшего брата от Книги и открыл ее сам. Роз заглянула ему через плечо.

– Погоди-ка, – сказала она. – Тут должен быть рецепт маффинов с маком, мама пекла их позавчера утром. Возьмем его. Читай.

На одной странице разворота изображалась сумрачная, обшитая досками кухня. Старушка в чепце и фартуке вытаскивала из печи противень с пышными маффинами, а мужчина в широкополой шляпе и богатой меховой шубе кричал и колотил по земле кулаками. На другой странице был рецепт, но не обычный, с перечнем ингредиентов и пошаговой инструкцией, нет, этот рецепт, скорее, являл собой целую историю. Тим вслух зачитал вступление:

Булочки с семенем красного мака для восстановления утраченной памяти

И случилось так, что лета 1518-го на шотландском острове Пена леди Греснил Чудс, повязавши алый передник, помогла лорду Фалону О’Лекноду, коего подводила память. Не мог он припомнить местонахождение своей драгоценной накидки. И молвил лорд Фалон: «Моя накидка, расшитая рубинами и подбитая мехом горностая, пропала две седмицы[11]11
  Седмица – неделя (устар.). – Примеч. ред.


[Закрыть] тому назад! Ее похитили мои недруги, сомнений нет». Тогда леди Чудс испекла для него булочки с маком. Отведав оные булочки, лорд Фалон вспомнил, что две седмицы тому назад повесил накидку на спинку стула во время обеда в доме священника Пьеро да без нее сей дом и покинул.

– Что это за белиберда? – недоуменно спросил Алфи.

Тим оглянулся на брата:

– Видимо, благодаря нашей пра-пра-пра-какой-то-там-бабке один богатей вспомнил, что забыл свой плащ в гостях. – Тим продолжил читать вслух, а Роз принялась лихорадочно за ним записывать:

И всыпала Греснил Чудс два кулака белой, точно снег, муки в середку деревянной чаши. Вбила в муку одно куриное яйцо, проткнула золотистый желток наименьшим пальцем своей левой руки и трижды промолвила: «Обливискато-Канселлято».

И смешала она один наперсток черного макового семени с одним кулаком коровьего молока, нашептывая: «Меморе-Репаре».

И вылила леди Чудс маковое молоко в муку и перемешала железной ложкой пятикратно по ходу часовой стрелки.

И добавила она в смесь каплю слоновьей слюны и оставила тесто подходить.

И налепила она булочек и в середку каждой положила по лепестку алого мака.

Далее продолжалось в том же духе:

И подул ветер с севера. И поставила леди Чудс булочки в печь, разогретую до СЕМИ ОГНЕЙ, на срок в ШЕСТЬ ПЕСЕН, а после подала их лорду Фалону О’Лекноду. И сверкнули очи его изумрудной зеленью, и вспомнил он, что оставил накидку в доме священника Пьеро.

– Я не знала, что рецепты из нашей семейной Книги… такие. – Роз пробежала глазами по своим записям. Два кулака муки? Печь, разогретая до семи огней? Срок в шесть песен? – Понятия не имею, в чем тут что измеряется. – Роз в безмолвном отчаянии посмотрела на братьев.

Тим бросил взгляд на часы:

– Семь утра. Скоро придет Чип. Нужно поторопиться. Просто пиши, потом разберемся.

* * *

Полчаса спустя Роз, Алфи и Тим вышли из секретного хранилища с точными, слово в слово, копиями пяти рецептов блюд, которые они собирались приготовить за неделю.

Покинув холодильную камеру, в окне над нишей троица сквозь струи дождя заметила, как по подъездной дорожке движется мерцающая фигура.

– Кто это? – прошептала Роз.

Дети приоткрыли заднюю дверь и осторожно выглянули наружу. Тетя Лили в лиловых брюках, расшитых пайетками, и топе такого же цвета при помощи серебристого гаечного ключа подтягивала болт на колесе своего мотоцикла. Ее короткие черные волосы блестели от дождя.

– Чем она занята в такую рань?

Братья ничего не ответили Роз и выскочили во двор пожелать тете Лили доброго утра. Роз осталась в дверях, не желая мочить ночную рубашку. Почему же Тим с Алфи никогда не бежали сказать «доброе утро» ей?

Лили отбросила гаечный ключ в сторону, широко раскинула руки и обняла мальчиков:

– Парни! Чего не спится? И почему вы в наушниках?

Тим и Алфи переглянулись. Алфи заулыбался, а Тим стащил гарнитуру с головы.

– Я просто играл с Алфи, – сказал он. – Ерунда, детские забавы.

– А-а, – протянула Лили и в это мгновение заметила в дверном проеме Роз, которая внимательно прислушивалась к разговору. – Доброе утро, Роз!

– Тетя Лили, а вы почему не спите? – спросила Роз.

Лили улыбнулась так широко, что обнажились десны.

– Я всегда просыпаюсь не позже семи. Вот и решила, что утренняя поездка за продуктами будет приятнее, если я прокачу кого-нибудь из вас на малютке Трикси! – Она похлопала по блестящим рукояткам рулевой колонки, похожей на бычью голову. – Ну, кто со мной? Подъемы и спуски куда легче преодолевать на мотоцикле!

Алфи поднял руку и возбужденно запрыгал:

– Я, я, я, я, я!

Тим сохранял выдержку, хотя Роз видела, что ему до смерти хочется прокатиться.

Лили протянула Алфи черный защитный шлем. От восторга Алфи подскочил на добрых полметра, застегнул шлем под подбородком и плюхнулся на заднее сиденье мотоцикла.

– Ты следующий, – подмигнула Тиму Лили.

– Ага, договорились. Круто. – Он вразвалочку двинулся к задней двери. – Пропусти-ка меня, ми эрмана.

Роз не сдвинулась с места.

– В чем дело, сестренка?

Роз подалась вперед и заглянула прямо в прекрасные серые глаза старшего брата:

– Что-то темнит эта тетя Лили. Зачем возиться с мотоциклом в несусветную рань да еще под дождем? И как вышло, что она приехала улаживать двухсотлетнюю семейную вражду именно в то время, когда наших родителей нет в городе?

Тим отпихнул Роз с дороги:

– Не выдумывай. Ты просто завидуешь, что у тебя нет мотоцикла и ты не роскошная красотка ростом метр восемьдесят.

Роз пока не доросла до того, чтобы называться «роскошной», однако слова брата ее все равно уязвили. Она знала, что даже в будущем вряд ли станет такой же роскошной, как тетя Лили, и уж точно не нуждалась в лишних напоминаниях об этом.

– Пойду переоденусь во что-нибудь поприличнее, – сказал Тим и, шаркая, направился к лестнице.

Роз вздохнула. «Скорее всего, я и вправду завидую, – подумала она. – Завидую чудесному смеху Лили, ее чудесным нарядам и чудесной жизни». Она поплелась к холодильной камере, прошла по темному коридору, отвернула гобелен и подергала ручку дверцы, ведущей в библиотеку, – просто удостовериться, что та заперта.

Уже на пороге кухни, закрывая камеру, она вдруг заметила на полу сверкающую точку и наклонилась, чтобы получше ее рассмотреть. Блестючка оказалась лиловой пайеткой, одной из тех, которыми были расшиты брюки тети Лили.

Вывод напрашивался сам собой: этим утром в холодильную камеру заходила тетя Лили.

Глава 6
Рецепт первый: «Любовные маффины»

Часом позже Роз рывком распахнула дверь комнаты братьев, отчего табличка «Приемные часы» слетела на пол. Тим как раз задергивал белую простынь, разделявшую комнату на две половины.

– Читать не умеешь? Разве сейчас три часа дня? – Тим порылся в огромной куче носков и футболок и извлек на свет мятые брюки защитного цвета.

– Не сейчас, Тим! – воскликнула Роз. – Смотри, что я нашла в холодильной камере! – Она сунула брату под нос палец, на кончике которого, словно божью коровку, держала лиловую пайетку.

– И что? – Он широко зевнул.

– А то, что этим утром тетя Лили нас подслушивала. Я же говорила, какая-то она подозрительная!

Тим только фыркнул.

– А тебе никогда не приходило в голову, ми эрмана, что ей просто понадобилось молоко для кофе? И надо же, какое совпадение, мы, как все нормальные люди, храним его в холодильнике. – Тим разложил брюки на постели и попытался разгладить мятые складки ладонью.

– Кофе? – тихо переспросила Роз. – Она пила кофе?

– Да. – Тим выпрямился. – Даже кружку оставила во дворе.

Роз выглянула в маленькое белое окошко у изголовья кровати. На гравийной подъездной дорожке одиноко стояла забытая кружка с коричневой жидкостью.

– Ну, может, и так, – сказала Роз и спрятала пайетку в задний карман штанов на случай, если ее подозрения в адрес Лили подтвердятся и нужно будет предъявить полиции доказательства.

– Ты пекарь, а не детектив, Роз, – усмехнулся Тим.

– Ладно, – надулась она. – Тогда идем печь.

Пока Тим прямо поверх шорт натягивал брюки, Роз раскрыла на полу свою записную книжку с красивым мраморным рисунком на обложке.

– Кажется, рецепт любовных маффинов неплох. Вот, гляди. – Она ткнула пальцем в заголовок:

Маффины из зеленоплодных кабачковдля устранения всевозможныхпрепятствий в любви

– Зеленоплодные кабачки? – Тим изобразил рвотный позыв.

– Иначе говоря, цукини, – пояснила Роз и зачитала вслух скопированный текст:

И случилось так, что лета 1718-го в английском городе Гусь-Проснись сэр Джаспер Чудс сблизил две несчастнейшие души, вдовца Джеймса Коринфа и портниху Петру Биддльбум, первый из коих был слишком печален, а вторая – слишком робка, чтобы отдаться яркому любовному пламени. Сэр Джаспер доставил оные кабачковые маффины обоим на дом, а затем, удалившись на безопасное расстояние от швейной мастерской Петры Биддльбум, принялся ждать. Минуло два часа, и вдовец Джеймс Коринф постучал в дверь Петры Биддльбум, и она пригласила его на чай. Месяц спустя они обвенчались.

– О-о-о, – насмешливо протянул Тим. – Прямо-таки мистер Бэсстол и мисс Репей из Средневековья.

– Ага, – согласилась Роз. – Знаешь, что нам нужно сделать для проверки рецепта? Испечем два маффина, предложим их мистеру Бэсстолу и мисс Репей и посмотрим, влюбятся они друг в друга или нет!

Тим взглянул на сестру с таким выражением, будто только что съел лимон.

– А нельзя ли свести какую-нибудь парочку посимпатичнее?

Роз застонала от досады:

– Конечно, что же еще ты мог сказать! Послушай, этот тип носит свитшот с лягушками. Ему уже ничего не поможет, кроме волшебства. У нас все ингредиенты есть?

Тим прочел вслух:

И натер сэр Джаспер Чудс один крупный зеленоплодный кабачок, трижды произнеся имена двух одиноких сердец. И просеял сэр Джаспер через железное сито один кулак муки и один кулак сахара. И сбрызнул смесь двумя наперстками отборной ванильной эссенции с острова Таити. И вмешал он в тесто одно яйцо маскового неразлучника Agapornis personata, купленное у тайновидца, который добывал оные яйца в девственных лесах Мадагаскара.

Роз озадаченно посмотрела на Тима:

– И где мы возьмем яйцо маскового неразлучника? Полетим на Мадагаскар?

– Понятия не имею, – с досадой поморщился Тим. – У мамы с папой полно всяких диковинных штук в запасе. Может, даже яйца динозавров завалялись.

Брат и сестра спустились на кухню и вошли в холодильную камеру, решив поискать яйца там. Роз открыла картонную упаковку с надписью: «Птицеферма Горести-Фолз: счастливые куры – счастье на кухне!» В упаковке лежала дюжина обычных белых яиц, снесенных точно не масковыми неразлучниками, какими бы чудны́ми птицами те ни были.

– А это что?! – воскликнул Тим.

Чтобы увидеть, о чем он говорит, Роз пришлось встать на цыпочки. За штабелями контейнеров с яйцами скрывалась рукоятка в форме скалки.

– Ух ты! Обожаю скалки, – засмеялся старший брат.

Он крутанул находку, и холодильник, где и без того было не жарко, обдало порывом ветра. Внезапно Роз почувствовала в районе щиколоток тепло. Опустив глаза, она увидела, как несколько напольных плиток разъезжаются в стороны, открывая взору деревянную лестницу в подвал.

Секретный ход! Роз ошеломленно посмотрела на Тима. Брат так же ошеломленно таращился на нее.

– Это уже вторая тайная комната, которую мы обнаружили в холодильнике за неделю, – пробормотал он.

Роз сбегала на кухню за фонариком и вместе с Тимом спустилась по ступенькам – грубым прогнившим доскам, готовым подломиться в любой момент. В тусклом свете фонарика Роз видела не дальше чем на метр. Сердце глухо колотилось в груди, тогда как шаги Тима за спиной звучали четко и уверенно.

Лестница закончилась, подошвы зашаркали по холодному бетонному полу. Роз дрожащей рукой держала фонарик перед собой. Неожиданно она взвизгнула: изнутри банки из синего стекла на нее смотрело чье-то лицо! Вполне человеческое, только гораздо меньшего размера.

– А-а, что это?! – заорал Тим.

С перекошенным от страха лицом Роз приблизила фонарик – луч осветил банку целиком. Существо, сидевшее внутри, было не иначе как гномом: крохотный человечек, ростом сантиметров пятнадцать, в зеленом колпачке и с пышной белой бородой. Не мертвый и сморщенный, как можно было ожидать, а вполне живой: он дышал. Точнее, храпел. На его физиономии застыла блаженная улыбка, ноздри раздувались и сдувались в такт дыханию. Роз застыла как вкопанная. На ярлыке, наклеенном в нижней части банки, значилось: «Гном Вечного Сна».

На минуту Тим лишился дара речи.

– Чтоб меня… – прошептал он наконец, разглядывая через стекло дрыхнущего карлика.

Роз перевела луч фонарика вправо, на другую банку. Та оказалась пуста, за исключением единственного алого лепестка, который медленно кружился внутри, словно осенний лист в парке. Банка была подписана: «Первый осенний ветер».

Тим развернулся на сто восемьдесят градусов, и его взгляд упал на банку, наполненную мутноватым свечением.

– Что там? – полюбопытствовала Роз.

– Свет лунного затмения, – шепотом отозвался он. Свечение отбрасывало на его лицо голубоватый отблеск. Присмотревшись к банке полкой ниже, он ахнул: – Гляди, Роз!

Роз тоже повернулась и направила фонарик на небольшую банку. В отличие от прочих, из синего стекла, эту изготовили из зеленого и для надежности обмотали проволочной сеткой. Массивная железная защелка, местами проржавевшая, была закрыта. Роз с трудом разглядела содержимое банки: кажется, там болтался какой-то скользкий серый шар размером приблизительно с бейсбольный мяч. «Глаз чернокнижника», – гласила надпись.

Брат и сестра ошарашенно воззрились друг на друга. Они видели, как отец охотился за ветрами, ловил шепоты и экзотических птиц, но… он что, убил чернокнижника и забрал у того глаз? А чернокнижники вообще существуют? И если да, не вернется ли владелец за своим глазом? Роз поежилась. Раз в секретной комнате под кухней обитает Гном Вечного Сна, каких еще сюрпризов им ожидать?

Тим затряс сестру за плечо:

– Смотри, смотри, яйца маскового неразлучника!

В одной из банок синего стекла лежало примерно с дюжину крошечных яичек, красных в черную крапинку. Тим схватил банку с полки и сказал:

– Идем отсюда. Не хочу знать, что еще здесь хранится.

В кои-то веки Роз вынуждена была признать, что и ей этого не хочется.

* * *

Не успели Роз и Тим разложить на столе записную книжку с рецептом, как на кухню через заднюю дверь ввалились Чип, Алфи и Лили, нагруженные решетчатыми деревянными ящичками с голубикой, клубникой и малиной.

– Как же мы сможем готовить при них? – тихонько спросила Роз Тима.

На его губах промелькнула коварная усмешка.

– Пойду-ка поговорю с Лик. – Он скрылся наверху, затем спустился обратно. Позади него, широко распахнув глазенки, шагала младшая сестра. – Сейчас начнется, – одними губами проговорил Тим. – Эй, ребята! – обратился он к Лили и Чипу. – Не могли бы вы вдвоем сегодня присмотреть за Лик? Нам с сестрой-старушкой нужно сосредоточиться на маффинах.

Чип подошел к застекленной парадной двери. Снаружи на утреннем солнышке уже собралась шумная очередь; проголодавшиеся горожане с нетерпением ждали свежей выпечки: миссис Хэвгуд, портниха и фантазерка, длинный как жердь шериф Рейберн, тихая библиотекарша мисс Карнополис и с десяток других жителей Горести-Фолз.

Как только Чип открыл и подпер дверь, Лик выскочила из пекарни и с воплями «Прятки! Прятки!» понеслась по улице.

– Лик! – закричал Чип. – Немедленно вернись!

Тетя Лили схватила Алфи за руку и выбежала вслед за девочкой.

– Мы ее догоним! – пообещала она, уже преодолев полквартала.

– А я займусь покупателями! – отозвался Чип. Ему не оставалось ничего иного, как на время оставить Роз и Тима одних.

Роз разместила записную книжку на столе. Наконец-то выдалась возможность что-то испечь, да притом не простое, а особенное, по рецепту из Поваренной книги Чудсов! Так отчего же трясутся руки? Роз казалось, будто она готовится дать концерт перед миллионной армией восторженно вопящих поклонников: девочку переполняли не только волнение и гордость, но и невероятный страх. Что, если она ошибется и ее освищут? Или того хуже: вдруг она кому-то навредит?

И натер сэр Джаспер Чудс один крупный зеленоплодный кабачок, трижды произнеся имена двух одиноких сердец.

Тим вымыл один цукини и принялся натирать его на крупной терке для сыра, превращая влажные зеленые полоски в жидкую кашицу.

– Не забудь про имена! – напомнила Роз.

Тим застонал от досады.

– Мистер Бэсстол и мисс Репей.

– Громче!

– Мистер Бэсстол и мисс Репей! Мистер Бэсстол и мисс Репей!

Чип заглянул на кухню, просунув голову в распашные двери. Он запыхался, лицо вспотело и раскраснелось. Очередь покупателей выросла вдвое.

– Все в порядке? – спросил он.

– Д-да, – запинаясь и краснея, ответил Тим. – Мы просто… вспоминали слова… одной рэп-композиции.

– Прямо как ваша мать, – поморщился Чип. – Тоже бормочет всякую чепуху, когда месит тесто.

Он скрылся за дверями, и Роз с Тимом облегченно выдохнули.

И просеял сэр Джаспер через железное сито один кулак муки и один кулак сахара.

– Один кулак. – Роз нахмурила брови. – Это сколько? – Она сжала кулак и поднесла его к маминым стальным мерным чашкам, аккуратно вставленным одна в другую, словно матрешки. Кулак был размером примерно с чашку.

Тогда Тим тоже поднял кулак – величиной с грейпфрут, а в другую руку взял мерную чашку, которая в сравнении с его кулаком казалась совсем малюсенькой.

– Что ж, мухер[12]12
  Mujer – женщина (исп.).


[Закрыть], в прежние времена люди были мельче. Давай возьмем по одной чашке того и другого. – Он зачерпнул из холщового мешка полную чашку муки, пальцем срезал горку, затем просеял муку через металлическое сито, похожее на неглубокий сачок для ловли бабочек.

И вмешал он в тесто одно яйцо маскового неразлучника Agapornis personata, купленное у тайновидца, который добывал оные яйца в девственных лесах Мадагаскара.

Убедившись, что Чип не видит, чем они заняты, Роз осторожно откупорила банку из синего стекла, достала и разбила одно яйцо. Желток цвета алой розы плюхнулся в белое тесто, задрожал и затрясся, а после погрузился в тесто. Секундой позже он выскочил на противоположной стороне миски, нырнул и вынырнул снова. Желток двигался все быстрее и быстрее, пока не начал кружить по миске, сбивая тесто в тугой комок.

Под самый конец желток взорвался; тесто начало потрескивать и шипеть, в воздух, словно миниатюрные фейерверки, полетели лиловые и голубые искры. На глазах у подростков тесто приобрело нежный бледно-розовый цвет. Треск и шипение прекратились, и все успокоилось, будто ничего и не произошло.

Роз поежилась. Это вам не кабачковые маффины из поваренной книги Бетти Крокер! Наконец-то Роз становится настоящей кухонной волшебницей. Даже Тим взирал на тесто с благоговением.

Брат и сестра разлили тесто в формочки для маффинов и поставили выпекаться, рассудив, что «шесть огней» – это примерно 160 °C, температура, при которой обычно пекла мама. «Срок в восемь песен» составил около получаса нестройного пения дуэтом всех известных рождественских гимнов.

Восемь песен спустя Роз и Тим вынули из духовки дюжину хорошо поднявшихся маффинов, золотисто-коричневых в зеленую крапинку, и поставили их остывать.

– А куда девать остальные? – вслух задумалась Роз.

– Я от них избавлюсь, – пообещал Тим и унес лишние маффины с кухни.

Роз выглянула в торговый зал через распашные двери: первым в длинной шумной очереди стоял мистер Бэсстол. Вот он прошаркал к прилавку. Его растрепанные седые волосы окружали голову ореолом, отчего та напоминала пушистый одуванчик. На рубашке красовалась надпись: «Я – принц-лягушка, поцелуй меня!»

Схватив еще горячие маффины, Роз метнулась в зал и практически отпихнула Чипа от прилавка.

– Доброе утро, мистер Бэсстол! – приветливо поздоровалась она. – Чего желаете?

Мистер Бэсстол уставился на нее в замешательстве.

– Д-доброе утро, – заикаясь, пролепетал он и обвел взглядом витрину, делая вид, будто выбирает. – Пожалуй, я возьму… морковный маффин с отрубями. – Мистер Бэсстол обернулся и увидел, что следом за ним в очереди стоит мисс Репей в ярком спортивном костюме.

– Мисс Репей! – окликнула ее Роз. – Подходите!

Мисс Репей оглянулась, затем показала на себя:

– Я?

– Да-да, вы! Подходите к кассе. Сегодня утром мы обслуживаем покупателей по двое!

Мисс Репей нерешительно подошла к кассе и встала позади мистера Бэсстола. Они взглянули друг на друга и улыбнулись, но сразу отвели глаза, покраснев от смущения.

То же самое Роз видела на дискотеке в шестом классе. Мальчики и девочки, которые испытывали взаимную симпатию, стояли в противоположных концах зала, робко улыбались друг другу, а потом утыкались взглядом в пол. Удивительно, что взрослые вели себя точно так же.

Мисс Репей попыталась что-то сказать, но ей как будто сдавило горло.

– Я возьму морковный маффин с отрубями, – в конце концов пролепетала она.

– Забавно, что вы оба спросили морковные маффины, ведь они как раз закончились! – соврала Роз. У нее вспотели ладони, голос дрожал. – Зато мы испекли партию кабачковых маффинов, и они бомбически вкусные! С пылу с жару!

Она продемонстрировала два маффина, от которых, словно дым из печных труб, еще поднимался парок. Мистер Бэсстол и мисс Репей во все глаза уставились на маффины и одновременно кивнули.

– Вот и славно. – Роз упаковала каждый маффин в отдельный бумажный пакетик и вручила их мистеру Бэсстолу и мисс Репей со словами: – За счет заведения!

Оба вышли из пекарни, механически перебирая ногами, а на тротуаре бросились в разные стороны. Тем временем к дверям прошмыгнула Лик. Она ловко лавировала между ног покупателей, которые нетерпеливо притопывали и бурчали, недовольные тем, что мистеру Бэсстолу и мисс Репей маффины достались бесплатно.

Тетя Лили и Алфи ворвались в пекарню вслед за Лик, но та уже взлетела по ступенькам и скрылась на втором этаже. Роз не обращала внимания на кутерьму: у них со старшим братом были дела поинтереснее.

– Роз, иди сюда! – позвал Тим с кухни.

Прибежав из зала, она увидела в руках у Тима выцветшую от времени и заляпанную жирными пятнами розовую карточку. Текст на ней был выведен аккуратным маминым почерком.

– Смотри, – сказал Тим, – это карта соответствия единиц измерения, я нашел ее в холодильной камере.

На карточке значилось:

Кулак = 1/2 чашки

Огонь = 27 °C

Песня = 4 минуты

Наперсток = 1 чайная ложка

Орех = 1 столовая ложка

Роз состроила гримасу:

– Значит, один кулак муки – это полчашки, а не целая!

– Ну, тесто все равно получилось отменное. В крайнем случае эти двое только крепче полюбят друг дружку. Бррр! – Тима передернуло.

– Есть только один способ это проверить! – подмигнула брату Роз.

* * *

Три часа спустя Роз и Тим, скрываясь в кустах перед лужайкой городской начальной школы, всматривались в окна классной комнаты, где мисс Репей вела урок «Чудеса науки» для ребят из дневного летнего лагеря.

– Куда, черт побери, запропастился мистер Бэсстол? – злился Тим. – Торчим тут битый час. Этой парочке пора бы уже переместиться к нему домой и танцевать медлячок в террариуме с лягушками.

Воображение Роз рисовало другую картину: мистер Бэсстол, красиво подстриженный, в элегантном черном костюме в полосочку, встанет под окном кабинета мисс Репей, постучит в него и произнесет: «Мисс Фелидия Репей, я полюбил вас с первого взгляда!» Мисс Репей засветится от счастья, в глазах засверкают непролитые слезы радости. Она вылезет в окно и удалится под ручку с мистером Бэсстолом, а первоклашки в кабинете так и будут сидеть, разинув рты от удивления.

Сцена весьма напоминала ту, которую Роз представляла в мечтах о себе и Девине Стетсоне, если, конечно, она когда-нибудь станет вести уроки в летнем лагере для учеников начальной школы.

Мистер Бэсстол, однако, не появлялся. Роз вздохнула:

– Наверное, это все из-за того, что мы напутали с количеством ингредиентов. – Она не знала, чего ей хотелось больше: то ли вырвать на голове все волосы, то ли разреветься. Или то и другое одновременно. – Зато теперь мы знаем, сколько чего нужно класть, и в следующий раз сделаем все правильно, – прибавила она, надеясь, что «следующий раз» и правда будет.

– Уф-ф, не уверен, – пробормотал Тим. – По-моему, мы только зря тратим время. Я-то просто хотел показать тете Лили, что умею… что мы умеем творить чудеса. – Тим выпрямился во весь рост. – Но если ничего не выходит, то я займусь более важными делами. Поиграю в видеоигры, например. Или посплю. А ты возьми себе в помощники Алфи. – Он отряхнул рубашку от грязи и листьев и двинулся прочь.

Роз тяжело вздохнула, признавая поражение, и тоже побрела домой.

* * *

Тем вечером Роз сидела за обеденным столом, держа на коленях усталую и чумазую, но счастливую Лик. Тетя Лили присела рядом и погладила малышку по голове.

– Ну и перепугала же ты меня, – сказала она.

На ужин Лили приготовила пиццу – восхитительный круг тонкого, тающего во рту теста, политого вкуснейшим томатным соусом, с начинкой из свежайшей моцареллы и оливок. Чип, умаявшись за день работы в торговом зале, предпочел отправиться домой. Миссис Карлсон помахала пальцем перед носом у Лик:

– Уж я бы ее отыскала! – строго проговорила она. – В прошлом я была шпионкой.

Лили сказала, что ей нужно привести себя в порядок, и удалилась в гостевую комнату на цокольном этаже, оборудованную собственным туалетом, душем и небольшой раковиной.

Раздался телефонный звонок. Роз подбежала к аппарату и сняла трубку. Звонила мама.

– Здравствуй, солнышко, – проворковала Парди.

У Роз участился пульс. Ее одолевало желание признаться, что она была и в библиотеке, и в подвале, и переписала рецепты, и пробовала приготовить волшебную выпечку, и пыталась свести мистера Бэсстола и мисс Репей. А больше всего ей хотелось рассказать маме о приезде тети Лили, спросить, не лжет ли та, называя себя их родственницей, и стоит ли ей доверять. Однако Роз понимала: ей следует молчать, чтобы не навлечь на всех неприятности. Да и, если на то пошло, тетя Лили им только помогает управляться с пекарней, пока родители Роз в отъезде. Что в этом дурного? Тем не менее Роз обязана сказать маме хоть что-нибудь, верно?

Она открыла рот, но, как только подумала о тете Лили, язык почему-то сделался ватным, а рот будто разучился произносить слова. В следующее мгновение мысль о Лили начисто вылетела из ее головы.

– Роз, милая! – забеспокоилась на другом конце провода Парди. – Солнышко, с тобой все в порядке?

– Я хотела что-то тебе сказать, но забыла, что именно. Наверное, просто устала. – На этом Роз завершила разговор и повесила трубку.

Алфи грыз корочку от пиццы, словно пес – мозговую косточку.

– Роз не нашлась, что сказать? Это что-то новенькое! – фыркнул он.

Возвратившаяся Лили присоединилась за столом к остальным и засмеялась, когда малышка Лик забралась к ней на колени. Роз наблюдала, как тетя Лили шутит с ее сестренкой и братьями, видела, как вспыхивают глаза всех троих, стоит той откинуть голову и сверкнуть улыбкой. Трудно было даже представить времена без тети Лили, без того, чтобы она хлопотала в пекарне, до блеска полировала свой мотоцикл и заставляла Чипа таять, словно кирпичик сливочного масла.