Текст книги "Танец лунного света"

Глава 4

Рейф не мог больше бороться с желанием поцеловать Сару, прямо там, в ее саду, в месте, где она так долго жила со своим мужем. Квентин Доббс был мертв, но он вошел в ее жизнь, едва Рейф оставил ее; Сара выбрала Доббса, и Рейфу было невыносимо даже думать об этом. Несомненно, это желание проистекало из необходимости сделать Сару своей. У них было неоконченное дело, и он не собирался отказываться от шанса его закончить.

Его губы прижались к ее губам уверенно и требовательно. В последний раз они целовались, когда были подростками. Поцелуй получился совсем не таким страстным, как ему хотелось бы, но он не мог позволить своей порывистости испортить все. Как бизнесмен Рейф знал, что успех всего предприятия закладывается на первом этапе, а это предприятие должно было выгореть.

Сара замерла, пораженная; Рейфу казалось, что ее сердце бьется громче, чем пощелкивает соседская система орошения. А потом она выдохнула – все, что нужно было Рейфу. Мысли о предприятиях мгновенно выветрились из его головы. Чистое желание опалило его. Он запустил пальцы в ее волосы; орхидея упала на землю. Густой сладкий аромат смешался с запахами сада и пробудил воспоминания о цветах, раздавленных их телами в отчаянном объятии много лет назад.

Рейф скользнул пальцами по ее спине, притягивая Сару к себе. Каждое прикосновение усиливало желание сорвать с нее одежду и заново узнать ее оформившееся тело.

Когда она сказала ему, что это место спланировал ее муж, Рейфа преследовала мысль о цветах, которые ей дарил Квентин. Цветы были единственным, чем Рейф мог порадовать Сару, когда они встречались: ради этого ему пришлось смирить свою гордость и перед школой работать в оранжереях Уорта. Вообще-то нанял его садовник, Хуан Родригез, но факта это не меняло: ради Сары по утрам Рейф ворочал навоз. Сначала он хотел просто подарить ей букет на День святого Валентина, но потом увидел, что она без ума от цветов, и решил работать там постоянно.

Тогда он готов был на все, чтобы Сара улыбалась, – но только не на жизнь в этом затхлом городишке.

Рейф крепче прижался губами к ее губам, когда воспоминания вонзили в него когти. Его пальцы скользнули под край ее шортов, и ее стон породил эхо в нем. Ее ногти впились в его спину – именно так, как раньше. В самый глухой час ночи, когда он позволял себе думать о Саре, он вспоминал эту ее манеру и мечтал, что однажды купит весь город и ее вместе с ним. Однако, вернувшись, он понял, что Сара ничуть не изменилась: ее сердце, принадлежащее этому городу, и ценности, не выходящие за его пределы, все еще невозможно было купить.

Вкус ее губ еще сильнее взвинтил его нервы. Черт возьми, восемнадцать месяцев с момента отъезда он не мог поцеловать другую женщину и сделал это, только узнав, что Сара обручилась с Доббсом – парнем, с которым они учились в одной школе и который никогда не делал секрета из того, что тоже неравнодушен к Саре. Сейчас Рейф стоял в его саду, с его женой, а он сам был мертв, и это ничего не упрощало: Рейф не мог встретиться с Квентином как мужчина с мужчиной и честно отвоевать Сару.

От ощущения шелковистой кожи под пальцами, ее рук на его волосах тело Рейфа пульсировало от желания узнать, что же никак не давало ему забыть ее. Он потянул вверх подол ее майки, провел пальцами по ее спине…

Сара резко отстранилась. Ее припухшие губы влажно блестели в рассеянном свете.

– Нет… – Она подняла дрожащую руку. – Нет…

Рейфа не удивило ее поведение, оно всегда было противоречивым. Когда-то она сказала, что любит его, и пообещала уехать с ним куда угодно, но, когда речь зашла о конкретном месте, она начала называть крошечные городки и расписывать их прелести. Рейф понял, что, даже если она решится уехать, счастливой она сможет быть только в городе как две капли воды похожем на Виста-дель-Мар. Рейф даже сделал ей предложение, хотя семейная жизнь пугала его до полусмерти, но и это не заставило ее передумать. Рейф продержался два года вдали от нее, а потом сорвался и вернулся за ней. Вот только она оправилась от их разрыва быстрее, чем он предполагал: после его отъезда она начала встречаться с Квентином и через год вышла за него.

Рейф сжал кулаки и сунул их в карманы. Сара быстро нагнулась, подняла цветок и аккуратно положила его на стол.

– Я не за этим пригласила тебя.

– Ты уверена?

– Конечно. – Она пошатнулась и сжала спинку стула, восстанавливая равновесие. – Меня попросили поговорить с тобой насчет фабрики.

– Попросили?

Ее слова охладили его эффективнее ведра ледяной воды.

– Ну да, разумеется.

Он уже понял, что она хочет заставить его изменить свое решение насчет фабрики, но не ожидал, что кто-то станет использовать ее как оружие против него. Каким-то образом люди прознали о его слабости к ней. Так дело не пойдет.

Рейф подошел к ней, вглядываясь в отражение звезд в ее глазах.

– Не трать время понапрасну, Сара. – Он ненавидел Рональда Уорта за то, что он сделал с семьей Рейфа. – Никто никогда не убедит меня, что болезнь моей матери не была результатом условий работы на фабрике. Даже если Уорт не знал об этой проблеме, он уволил моих родителей, когда моя мать забеременела.

Того требовали правила работы на фабрике, запрещающие служебные романы. Его родители оказались на улице, без страховки, с ребенком на подходе. Они так и не оправились от этого удара. Его мать знала, что больна, но постоянно откладывала визиты к врачу, не желая тратить на это деньги. А потом стало поздно.

С улицы послышался шум подъезжающей машины, и Рейф удержал злые слова. Он стиснул зубы от гнева на Рональда Уорта и того, кто нарушил их с Сарой уединение.

– Сара, не важно, как сильно я хочу тебя, я не забуду, зачем пришел сюда.

Она ахнула:

– Ты обвиняешь меня в том, что я намеренно соблазняю тебя?!

Эта мысль не приходила ему в голову до этой минуты. Ее гнев не дал ей развиться.

– Нет, я обвиняю других в том, что они спекулируют на моей привязанности к тебе.

Она прикусила губу и вздохнула:

– Я бы все равно заговорила об этом. То, что и как ты делаешь, неправильно, ты меня смущаешь. Ты кажешься таким знакомым и в то же время совершенно чужим человеком.

– Я тот же, кем всегда был.

– Иногда я почти верю в это.

Она быстро отвернулась и подняла крышку гриля. Ее напряжение было почти таким же ощутимым, как запах дыма.

– Тогда доверься своим инстинктам.

«Особенно если они в конечном итоге приведут тебя в мою постель».

Ее руки нервно двигались, давая ей возможность не поворачиваться к нему.

– Мне кажется, твое отношение к «Надежде Ханны» – искреннее. За то короткое время, что фонд функционирует, вы помогли стольким людям. Я вижу, как повышается уровень жизни в городе. Люди хотят продолжить обучение, записываются в добровольцы…

– Так в чем же проблема?

Сара вздохнула и закрыла гриль:

– Как я… Как ты… Как в тебе может сочетаться готовность помогать людям и разрушить сотни жизней?

Она уронила руки вдоль тела: их больше нечем было занять. Она опустила голову и бросала на Рейфа неуверенные взгляды – это было так непохоже на Сару, которую он так хорошо знал!

– Тот парень, которого я помню, в которого влюбилась, который хотел заработать миллионы, чтобы изменить мир, – он все еще жив? Осталась еще хоть часть того тебя?

Что это было в ее голосе – надежда или осуждение? Так или иначе, он не собирался делиться с ней своими деловыми планами. Он не для того вошел в список четырехсот самых богатых людей журнала «Форбс», не достигнув даже тридцати, чтобы сейчас начинать переосмысливать свои методы. Он не за этим пришел.

– Есть один способ выяснить это.

Она медленно подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза:

– Если ты думаешь, что я снова поцелую тебя… или надеешься на что-то большее… забудь.

Черт возьми, ему нравилось ее сопротивление.

– Проведи со мной некоторое время.

Она взглянула на него с удивлением:

– Что, прости?

– Походи со мной на свидания. – Он взял ее за плечи. – Дай мне шанс подарить тебе то, что я обещал.

– Ух, подожди. – Она подняла руки, чтобы положить их ему на грудь, но сжала кулаки и отступила на шаг, смущенная. Это сказало ему больше, чем если бы она прижалась к нему не задумавшись. – Ты предлагаешь просто продолжить с того места, на котором мы остановились? Это невозможно.

Рейф сделал шаг вперед:

– Это твой шанс изменить мое отношение к фабрике. Полный и постоянный доступ ко мне и моему вниманию.

Сара помолчала.

– Надолго?

– Если тебе удастся переубедить меня завтра – до завтра. – Он знал, что ей не удастся.

Она фыркнула и взяла лопатку:

– Почему-то мне кажется, что этого не случится.

– Ладно, вот тебе мое предложение. – У Рейфа созрел план, который даст ему достаточно времени, чтобы заманить Сару Ричардс в свою постель. – Весь город только и говорит о дне рождения твоей бабушки в конце недели. Думаю, этого времени нам хватит, чтобы решить, стоит закрывать фабрику или нет. Можем начать, поужинав вместе завтра.

Подозрительно глядя на него, Сара покрутила в руках лопатку, потом вернулась к грилю и выложила котлетки на тарелку.

– Завтра я занята.

Она всегда была никудышной лгуньей. Впрочем, сейчас Рейф мог проиграть одну битву, если победа в войне будет за ним.

– Тогда послезавтра, у Жака. И все последующие дни ты будешь уделять мне немного времени.

Она неуверенно закусила губу, словно отгораживаясь от него тарелкой.

– Просто немного времени и все? Мы поговорим насчет фабрики?

Рейф забрал у Сары тарелку, поставил ее на стол и, взяв Сару за плечи, посмотрел в ее испуганные зеленые глаза:

– Ты меня не слушаешь, Котенок. Я же сказал: мы решим, стоит ее закрывать или нет. Ты сможешь высказать свои доводы. – Он погладил ее шею там, где панически билась жилка. – А я, в свою очередь, постараюсь убедить тебя, что нам необходим страстный секс, в котором мы отказывали себе четырнадцать лет назад.

Сара ехала к дому Уорта, чтобы забрать бабушку со встречи, и пыталась придумать, как рассказать ей о своем разговоре с Рейфом. В том, что бабушка набросится на нее с расспросами, Сара не сомневалась.

Обронив это возмутительное замечание о сексе, Рейф как ни в чем не бывало принялся за свой бургер. Несмотря на то что в процессе он пожирал Сару глазами не менее жадно, после ужина он вежливо пожелал ей спокойной ночи и ушел, даже не коснувшись ее.

Всю ночь она металась по кровати, вспоминая их самый первый поцелуй. Он предложил подвезти ее после работы, чтобы ей не пришлось ехать на автобусе, но вместо дома отвез ее к Арестантской скале, куда местные парочки чаще всего отправлялись на свидание. Они оба выросли в Виста-дель-Мар, но до того момента почти не пересекались: Рейф всегда был одиночкой. Но в ту ночь, в их выпускной год, когда они впервые остались наедине, все изменилось…

Они сидели в его машине, залитой лунным светом. Рейф провел пальцами по ее руке, и она почувствовала тепло даже сквозь двойной слой одежды. Он взял ее за руку и поднес ее к губам, целуя место давнего перелома.

– Прости, что я был так груб с тобой во втором классе.

Ее рука дрожала.

– Ты прощен.

– Спасибо, Сара.

Он положил руку ей на затылок и наклонился к ней, закрывая собой луну, город и весь мир. Его губы прижались к ее нежнее, чем она могла себе представить, и было странно, что такой жесткий человек может целовать так мягко. Она обхватила его за шею, гладя по волосам. Это был Рейф, человек из ее снов.

Она сказала себе, что это всего лишь затянувшаяся детская влюбленность, о которой догадывалась лишь ее бабушка. Он был не ее тип, к нему было сложно подобраться, но сейчас все было не важно. Сегодня Рейф был с ней, целовал ее, обнимал, заставляя прижиматься к нему теснее и желать большего. Ее руки распахнули его пиджак, скользнули под футболку, но тут Рейф отстранился. Его грудь тяжело вздымалась, рука давила на ее плечо, словно он хотел удержать ее на расстоянии, но совсем отпустить не мог. Она медленно разгладила складки на его футболке. Какие же у него мускулы… Он застонал, и она с силой провела рукой по его груди.

– Это не слишком умно, Котенок, – мягко сказал он.

Он дышал так же тяжело, как и она, и счастье наполнило ее. Ее страсть не была неразделенной.

Ее бабушка, наверное, съест ее за то, что она поехала с ним, но она могла думать только о том, что ее мечты о Рейфе могли стать реальностью. Они были молоды, но она знала, что они созданы друг для друга, и была готова идти с ним рука об руку куда угодно. Она знала, как тяжело жить в этом городе, знала, что нужна Рейфу, даже если он сам этого не осознавал. Она была готова рискнуть, не хотела думать, что случится, если у них ничего не получится…

Сара стряхнула воспоминания, останавливая свой маленький автомобильчик у дома Уорта. Ее мечты не сбылись тогда, не сбудутся они и теперь. Он оставил ее, сконфуженную и неудовлетворенную, стоять перед домом, таким маленьким по сравнению с особняком, нависающим над ней сейчас. Заглушив двигатель, Сара смотрела на арки и высокие окна с потрясающим видом на океан – символ богатства, которое когда-то обещал ей Рейф. В особенности ее внимание привлекали сады. Сара вышла из машины под сень пальм, где они с бабушкой договорились встретиться: Кетлин должна была обговорить с личным поваром Уорта последние детали своего праздника – подарок Рональда Уорта Кетлин как своей долговременной ассистентке.

– Могу я чем-то помочь вам, миссис Доббс?

Сара обернулась и увидела Хуана Родригеза. Стоя за фонтаном в форме лошади, садовник поправлял побег, взбегающий по стене патио. Сара часто бывала в особняке и много общалась с садовником мистера Уорта. Мистер Родригез уволился много лет назад, но постоянно болтался вокруг особняка, проверяя, хорошо ли справляются с работой его преемники.

Он назвал ее «миссис Доббс». Он всегда придерживался этого официального тона и так и не свыкся с мыслью, что после смерти мужа она взяла свою девичью фамилию.

– Меня зовут Сара, мистер Родригез.

Она прошла в сад; густой запах тропических цветов немного успокоил ее.

– Конечно, – ответил он, глядя на нее своим пронзительным взглядом, который, казалось, проникал в самую глубину твоего существа. – Вы заблудились?

– Я приехала за бабушкой. Она сказала, что будет ждать меня в саду после того, как поговорит с поваром, но я не вижу ее.

– Думаю, она еще в доме, с мистером Уортом. Они скоро закончат.

– Спасибо. – Сара обвела рукой ухоженный сад: – Ваш сад изумителен.

– Он больше не мой, но нынешние рабочие позволяют мне делать вид, что я все еще их босс. – Он оглядел свою робу, усмехаясь. – Моя Ана говорит, что ваш сад ничуть не хуже.

Его дочь Ана возглавляла «Надежду Ханны», и старик не скрывал своей гордости. Когда Ана только заняла этот пост, Сара подумала, что Рейф увлекся ею, но теперь Ана была помолвлена с рок-звездой Уордом Миллером. В последнее время свадьбы, помолвки и беременности следовали одна за другой, но это никак не отражалось на личной жизни Сары. Впрочем, завтра она идет на свидание с Рейфом…

Сара повернулась к мистеру Родригезу:

– Мой сад не идет ни в какое сравнение с тем, что вы создали здесь.

– Ане так не показалось, когда она была на девичнике, который вы устроили для Маргарет Таннер.

Было странно устраивать вечеринки для друзей, выходящих замуж за миллионеров, тогда как она сама едва сводила концы с концами. Но она гордилась своим домом, и оказалось, что ее подруги не изменились только потому, что их банковские счета увеличились. Она развесила фонарики на деревьях и ограничилась легкими закусками, и вечеринка удалась и приятно удивила ее. Богатство не всегда портит людей. Может быть, Рейф сможет это понять?

– Мистер Родригез, как следует ухаживать за бугенвиллеей?

Растение должно было быть высоким и цвести маленькими белыми цветочками, а росток у Сары в саду все время сох, балансируя на грани жизни и смерти.

– Надо просто выбрать нужное время для посадки и запастись терпением. – Он вытер руки о робу. – Если хотите, я мог бы как-нибудь зайти и посмотреть, что можно сделать.

– Спасибо, это было бы очень мило с вашей стороны. – Сара сделала шаг назад. – Я пойду поищу бабушку. Хорошего дня. – Она повернулась к роскошной входной двери особняка.

– Миссис Доббс, – окликнул ее мистер Родригез.

Сара оглянулась: садовник внимательно смотрел на нее.

– Да, сэр?

– Держите. – Он протянул ей очаровательный нежно-оранжевый цветок гибискуса.

– Спасибо.

Запах цветка напомнил ей об ужине с Рейфом у нее в саду.

И о том, как Рейф поцеловал ее.

Поднимаясь по ступенькам крыльца, Сара постаралась забыть об этом и настроиться на поиск. Бабушка Кет сразу чувствовала, если что-то было не так, и стоит ей понять, насколько Рейф выбил ее из колеи, Саре гарантирован допрос с пристрастием. Сара улыбнулась дворецкому, проведшему ее к библиотеке и удалившемуся в гостиную. Дом производил неизгладимое впечатление, но Саре казался холодным и слишком совершенным. Ее сланцы шлепали по мраморному полу; стены были увешаны картинами, о которых говорили, что мистер Уорт объехал весь мир, чтобы собрать их. Из библиотеки доносились голоса; дверь была лишь чуть-чуть приоткрыта, но высокие потолки коридора усиливали звук.

– Рональд, – говорила бабушка Кет, – ты должен поговорить с Рейфом, рассказать ему всю правду и разрядить напряжение между вами, пока еще не слишком поздно.

Сара остановилась как вкопанная. Она ненавидела подслушивать, но, услышав имя Рейфа, не смогла заставить себя уйти или распахнуть дверь и прервать их разговор. Что конкретно Уорт должен был сказать Рейфу?

– Ты права, Кетлин, – устало ответил Рональд Уорт, – но я не могу набраться смелости.

Сара прижалась спиной к перилам лестницы за вазой на постаменте.

– Что ж, – сказала ее бабушка, – он уже пять месяцев в городе, друг мой. Я думаю, пора прекращать ждать, что решимость и подходящий момент придут, и просто поговорить.

– Правда отразится не только на нем, я должен придумать, как сказать остальным.

– Они тоже имеют право знать.

Звук шагов наверху испугал Сару. Она подняла голову: служанка спускалась по лестнице, смахивая пыль с картинных рам. Сара вышла из-за вазы и постучала в дверь библиотеки. От ее легкого прикосновения дверь открылась. Ее бабушка и Рональд Уорт стояли у шкафа; он тер переносицу. Сара откашлялась, входя.

– Здравствуйте.

Они отшатнулись друг от друга. Бабушка Кет прижала к груди сумочку, Уорт убрал руку от лица, не переставая хмуриться.

– Бабушка, ты готова? Нам надо успеть в клуб, решить, как расставлять столы.

– Конечно, дорогая. – Кетлин поспешила к внучке, цокая каблуками.

– Мистер Уорт, – сказала Сара, напряженно кивая; ей было очень неуютно в присутствии этого человека. Может, в этом виновато отношение Рейфа к нему, смешанное с ее сочувствием Уорту, потерявшему жену и дело всей его жизни? – Надеюсь, у вас все хорошо?

– Меня принудили отойти от дел, – фыркнул он. – Мне ничего не остается, кроме как хорошо проводить время.

Кетлин покачала головой:

– Ты должен научиться жить не только работой и уделять больше времени детям. – Она взяла Сару под руку. – За семьей надо бережно ухаживать.

Сара поморщилась от боли, вспоминая о том, как мечтала о внуках, которых подарит бабушке. Она достойно держалась все три года, но в такие моменты боль и отчаяние прорывались наружу, бередя раны. Пора было сделать что-то, снова взяться за свою жизнь. Даже если ей опять причинят боль, все самое страшное с ней уже случилось. Готова ли она снова завести отношения? Готова ли она завести отношения с Рейфом?

Глава 5

Сара была близка к тому, чтобы найти Рейфа и ударить его. Вчера он заставил ее пообещать, что они встретятся, что проведут вместе эту неделю, а сегодня он снова игнорирует ее, даже не позвонил. Она очень надеялась, что ланч с лучшей подругой позволит ей понять, как вести себя с ним, или хотя бы уймет дикую головную боль. Маргарет Таннер си дела напротив нее в «Бистро у моря», кофейне в деловом районе города, в которой был небольшой обеденный зал и веранда. Сегодня был как раз подходящий день для того, чтобы посидеть где-нибудь, где бриз будет овевать их, а зонтик – прятать от солнца.

Сара уныло тыкала вилкой свою еду и пила уже вторую чашку кофе. Маргарет тоже отодвинула тарелку.

– Что случилось? Не вздумай отрицать, что что-то не так, – безапелляционно заявила она. – Другие, может, и купятся на эту твою солнечную улыбку, но я слишком хорошо тебя знаю.

В школе их разделяло несколько классов, но когда они выросли, то стали друзьями. Их объединял родной город, и Сара очень ценила честность и открытость Маргарет.

– Что меня выдало? – спросила Сара.

– Да ты как на углях. Ты три раза переносила место встречи и пять… вот, уже шесть раз проверяла телефон.

Рука Сары, тянущаяся к мобильному, лежащему у перечницы, замерла.

– Надо же, а я не заметила.

Маргарет отбросила волосы с лица. Ее облик очень изменился с тех пор, как она начала работать на Таннера.

– Ты так и не ответила на мой вопрос.

Зазвенел колокольчик: женщина в деловом костюме с кофе и пакетом в руках открыла дверь. Сара дождалась, пока она пройдет мимо них, и сказала:

– Рейф вернулся. – Она с трудом удержалась, чтобы не проверить телефон, не зазвонивший ни разу с того вечера.

– Да, почти полгода назад, я заметила.

– Я имею в виду, вернулся в мою жизнь. – Она тронула безмолвный телефон. – Я так думаю, по крайней мере.

– Значит, вы наконец поняли, что бессмысленно игнорировать друг друга, – усмехнулась Маргарет.

– Ну, трудно было продолжать игнорировать меня, когда я вылила графин чая ему на колени.

– Что?! – Маргарет задохнулась, потом рассмеялась.

Сара подождала, пока она отсмеется; ждать пришлось долго.

– Странно, что ты не знаешь, весь город судачит об этом. Я думала, по крайней мере, Уильям скажет тебе.

– Мы… э-э-э… – Маргарет подергала себя за ухо. – Мы были заняты другим, когда я вернулась из командировки вчера вечером.

– Другим? – Сара наклонилась к ней; она была очень рада за подругу. – Поделишься?

– Не пытайся сменить тему. – Маргарет отодвинула вазу с маргаритками и внимательно всмотрелась в Сару. – Мы говорили о тебе и Рейфе и ваших попытках снова сойтись.

– Я не пыталась. Я ведь затеяла этот разговор… – И в последний момент передумала. Она едва сдерживала свои эмоции в последние дни. – Я бы не сказала, что мы стараемся сойтись, но мы разговариваем друг с другом, пытаемся завершить все лучше, чем четырнадцать лет назад.

– Завершить? – Маргарет понимающе улыбнулась. – Тогда почему ты вся красная?

– Здесь жарко. – Сара взяла меню и обмахнулась им.

– Ничего подобного. Ты действительно хочешь убедить меня, что пламя потухло? – Маргарет вдруг замолчала и изумленно вскинула брови. – Боже, ты краснеешь все сильнее! Вы что, снова начали спать вместе?

– Снова?! – Сара бросила меню на стол. – Почему все так уверены, что мы спали друг с другом, когда встречались? Да, это странно, но мы не занимались сексом, мы ждали до свадьбы!

– Ладно-ладно, тише, я поняла. – Маргарет подняла руки в защитном жесте.

Нападая на всех подряд, Сара вряд ли чего-то добьется. Ей был нужен совет человека, которому она доверяла.

– Сейчас мы тоже не спим вместе.

– Но что-то все-таки случилось.

– Мы поцеловались. И пламя, конечно, не потухло. Но из этого ничего не выйдет. У нас и в школе были проблемы, мы ждали от жизни разных вещей, о разном мечтали. Сейчас эта разница стала только больше.

– И конечно, когда у вас с мужчиной так мало общего, первое, что нужно сделать, – пойти с ним на свидание. – Маргарет вонзила зубы в свой сэндвич, почти незаметно усмехнувшись.

– Я думала, ты будешь на моей стороне.

– Так и есть. – Она промокнула губы салфеткой. – Я просто обращаю твое внимание на то, что все и так знают. Ваши с Рейфом отношения далеко не завершены.

– Что, если это просто долгое воздержание сказывается? – спросила Сара Маргарет и саму себя. – Что, если у меня просто слишком долго не было мужчины, ни одного после Квентина?

Маргарет поперхнулась:

– Ты ни с кем не спала три года?!

– Знаешь, я начинаю уставать от того, что ты считаешь меня извращенкой только потому, что я не бросаюсь на каждого встречного мужчину.

Маргарет решительно отставила стакан:

– Если я правильно тебя поняла, твой муж был твоим первым и единственным мужчиной и ты любила его. Ты ни с кем, кроме него, не спала, даже если хотела. Все это может измениться, если ты не будешь отгораживаться от Рейфа.

В этом-то и была проблема. Сара любила Рейфа, и его отъезд сокрушил ее. Ее сердце разбилось во второй раз, когда погиб Квентин. Третьего удара она не переживет.

Если бы только знать наверняка, что Рейф не оставит ее снова…

– Он пригласил меня поужинать у Жака.

Глаза ее подруги вспыхнули любопытством, сменившимся озабоченностью, перешедшей в решимость.

– Тогда тебе надо подобрать какой-нибудь сногсшибательный наряд. Я знаю отличный магазинчик дизайнерской одежды. – Она бросила на стол две двадцатки и схватила Сару за руку. – Пошли, без возражений, пора поработать над старыми ошибками.

Сара надеялась, что не повторит их. Если уж она решится сойтись с Рейфом, она не позволит ему снова разбить ей сердце.

Ему наконец удалось снова заманить Сару к себе в машину – еще один шажок к постели. Они ехали вдоль побережья к ресторану. По рабочим делам Рейф ездил на внедорожнике «мерседес», достаточно просторном, чтобы вместить его команду или очередных деловых партнеров. Сегодня же он выбрал «порше». Машина неслась по дороге, обгоняя другие автомобили, пролетавшие мимо вспышками света. Огни танцевали на темной воде океана.

Рейф заполучил Сару на остаток недели и намеревался дать ей все, чего она заслуживала. Именно поэтому он выбрал эту роскошную машину, чтобы Сара почувствовала разницу с его старой машиной со сломанной магнитолой, в которой они провели столько чудных мгновений. Когда-то он уже собирался отвезти ее поужинать к Жаку на День святого Валентина, но этот план сорвался, и все, что он смог предложить ей, – букет цветов и пикник на пляже. Тогда у него перехватило дыхание: она была слишком прекрасна для такого непритязательного времяпрепровождения…

Стоя на крыльце родительского дома, Сара попыталась заглянуть ему за спину, качнув кудряшками.

– Что там у тебя?

Он протянул ей букет. Названий большинства цветов он не знал, но глаза Сары вспыхнули, а больше ему ничего не было надо.

– О, Рейф! – Она зарылась в цветы лицом, глубоко вдыхая, а потом быстро чмокнула его. – Они чудесные! И ты ведь за весь день ни разу не выдал себя! Хотя… Это ими пахло в машине?

– Ты меня поймала. Я рад, что ты рада.

Рейф вдруг вспомнил о Доббсе и ощутил укол ревности. Это было глупо. Он никогда не был собственником.

Сара осторожно положила букет на перила.

– У меня для тебя тоже кое-что есть.

Рейф разворачивал яркую бумагу со странным чувством. С тех пор как умерла мама, никто так не заворачивал подарки для него.

– Зажим для денег? – Не слишком полезный подарок, но Рейф поспешно улыбнулся, чтобы не обидеть Сару.

– Будешь пользоваться им, когда разбогатеешь. И там еще кое-что… Может быть, тебе это покажется глупым, но…

Он снова сунул руку в коробку и достал игрушечный «порше». Улыбнувшись, он вспомнил, как рассказывал ей, что мечтает о таком: он проехал бы по главной улице так быстро, что ни один полицейский не смог бы догнать его. Рейф наклонился к Саре, колеблясь, зная, что не следует целовать ее на крыльце ее дома, но она сама притянула его к себе, впиваясь пальцами ему в плечи, жадно целуя. Он отстранился, только когда руки начали дрожать от напряжения.

– Спасибо. Подарки просто чудо. Ты просто чудо.

Рейф знал, что чем скорее их отношения закончатся, тем лучше: неизвестно, куда они заведут их после школы…

Возглас восхищения, который издала Сара, заставил Рейфа вернуться в реальность, где его руки сжимали руль, глаза были прикованы к дороге, а рядом сидела самая восхитительная женщина из всех, с кем ему приходилось встречаться.

Она провела пальцами по кожаной обивке сиденья и снова замурлыкала.

– Я так рада, что ты смог купить машину, о которой всегда мечтал.

– А я рад, что наконец смог тебя в ней прокатить.

И еще он был рад, что она помнила о том, о чем он мечтал. Она не выкинула его из головы полностью, что бы ни говорила. Из динамиков лились старые мелодии, которые тоже должны были напомнить ей о прошлом.

Сара повернулась к нему. Кондиционер наполнял салон ее запахом.

– Что ты делал все это годы, кроме собирания гор денег?

– А ты не следила за моими успехами? – подколол он, стараясь смотреть на дорогу, а не на ее маленькое черное соблазнительное платье. – Я раздавлен.

– Ну да, конечно. – Она тихонько рассмеялась. – Я прямо вижу, как пошатнулась твоя самооценка.

Он не мог позволить себе сомневаться в самом себе. Кто-то считал его надменным – ему было плевать на это, поэтому он промолчал.

– Рейф? Так ты расскажешь, что делал? – настойчиво повторила Сара.

Что ж, вреда не будет, если он расскажет ей.

– Работал строителем в Лос-Анджелесе, подкопил денег, потом пошел в вечернюю бухгалтерскую школу…

– Подожди, – перебила она. – Ты бухгалтер?

Ее шок уязвил его. Помимо всего прочего это значило, что она действительно не следила за ним, не пыталась узнать что-то о его жизни. После его отъезда ее жизнь не кончилась. Рейф сжал руль.

– Да, я бухгалтер… – начал он и замолчал, когда она захихикала. Он бросил на нее осторожный взгляд: она прижимала руку к вырезу платья. – Что смешного?

Она перестала смеяться, но улыбка не пропала с ее лица.

– Ты никогда не мог похвастаться хорошим чувством юмора.

– Ну, тогда помоги мне понять свою шутку, – сухо сказал он.

– Я просто удивлена твоим выбором профессии. Ты не похож на скопидома, который живет в хижине и трясется над каждым центом.

Объяснение немного успокоило его.

– Я научился зарабатывать деньги, узнал законы их обращения и как сделать так, чтобы никто не отнял их у меня. И вот я глава огромной корпорации, которого все знают и любят.

– Что ж, некоторое чувство юмора у тебя все-таки есть.

Она снова засмеялась, и Рейф почувствовал, как этот звук отдается в каждой клетке его тела.

– Оно появляется, когда нужно мне, но, как правило, в нем нет нужды. У меня нет цели очаровать весь мир. – Он заправил шелковистый локон ей за ухо, и желание пронеслось по его венам с ревом, заглушившим рев мотора. – Я хочу завоевать весь мир.

– Держи обе руки на руле, пожалуйста. – Она отвернулась, но от его взгляда не укрылось, как поднялась и опустилась ее грудь. – Чем займешься теперь, после того как надерешь зад Рональду Уорту?

Он открыл рот, чтобы ответить и увести ее от этой темы. Лучше будет обсудить его планы касательно «Надежды Ханны», чем говорить о старой фабрике, производящей никому не нужные чипы. Сирена, взревевшая позади, не дала ему заговорить. Рейф заметил голубой отблеск в боковом зеркале, посмотрел на спидометр и поморщился. Восемьдесят пять миль. Черт. Он мог как угодно разгоняться, когда был один, но с Сарой нельзя было вести себя так неосторожно.