Текст книги "Только во имя любви"

Он наконец отошел от нее. Да, ее чистота интригует его, но она сама ему неинтересна, и он немедленно прекратит думать о ней. Антонио всегда был очень осторожен с женщинами, с которыми встречался, потому что знал, что не создан для семейной жизни. Он выбирал женщин опытных, искушенных, которые знали, во что ввязываются, и страдать из-за него не собирались. Единственное, чего он боялся в жизни, – превратиться в своего отца.

Он вернулся к своему месту и уже собирался сесть, когда самолет сильно тряхнуло и Виктория потеряла равновесие. Антонио рефлекторно обхватил ее за талию, не давая упасть.

Самолет выровнялся через секунду, и Виктория обнаружила, что сидит у Антонио на коленях, а он крепко прижимает ее к себе. Шок от интимности ситуации был ужасающе сильным.

– Простите… Я… я упала…

– Да, я заметил.

Ее тело на удивление хорошо легло в его руки. Он чувствовал свежий запах ее шампуня, смешивающийся с ароматом духов. Самолет еще раз вздрогнул, и Антонио вдруг осознал, что касается ее нежной кожи, чувствует пальцами ребра.

– Я больше не буду падать.

Она начала выкручиваться из его рук, хотя самолет все еще летел неровно, и он чувствовал, что она вся горит. Он нравится ей, вдруг понял Антонио, и если он захочет, он может снова привлечь ее к себе. На секунду это желание стало нестерпимым, но он одернул себя. Ее наивность была нова для него, но терять голову он не собирался.

– Помочь вам перенести Натана?

Она быстро покачала головой. Кожа все еще горела от его прикосновения, а от мысли, что он пойдет с ней в спальню, сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

– Я справлюсь, спасибо.

– Ладно. – Он вернулся к своим бумагам, но краем глаза следил, как она поднимает спящего ребенка.

Стюардесса принесла ему кофе, а Виктория плотно закрыла за собой дверь спальни. Так будет лучше, твердо сказал себе Антонио.

Глава 6

Рано утром они приземлились в Гонконге не более чем минут на сорок. Виктория приподняла шторку иллюминатора, но не увидела ничего, кроме рыжих огней. Чуть погодя снова взревели моторы, и самолет покатился по взлетной полосе.

Лежать в кровати пристегнутой было странно. Самолет взлетал все выше, покачиваясь на воздушных потоках и изредка вздрагивая. Несмотря на ребенка, спящего рядом, она чувствовала себя одинокой и испуганной, хотя бояться было нечего. Когда они доберутся до дома Антонио, они вряд ли будут часто видеться: он целыми днями будет сидеть в офисе, а она сможет много времени проводить с Натаном. Она закрыла глаза и вспомнила, как упала Антонио на колени. Воспоминание о его руках заставило что-то внутри задрожать, и это страшно испугало ее. Она постаралась выкинуть эти мысли из головы, ненавидя себя за слабость. Ей все это просто показалось, как и то, что на секунду он захотел притянуть ее ближе к себе. Она почти засмеялась своей глупости. Этот человек мог позволить себе все, что захочет, и ясно дал ей понять, что она для него – вещь, перешедшая в его временное владение для дела, не для удовольствия, и Виктория чувствовала себя больной и опустошенной.

Самолет достиг нужной высоты, и сигнал пристегнуть ремни погас. Через пару минут Виктория уже крепко спала. Ей снились странные сны: в прекрасном подвенечном платье она шла к алтарю, где ее ждал Антонио, потом они танцевали, и он прижимал ее к себе. «Ты хочешь меня, так ведь?» – насмешливо спрашивал он. Она хотела ответить «нет», но слово застревало у нее в горле, и он смеялся над ней. Она хотела отстраниться, но он нагнулся поцеловать ее, и она не могла пошевелиться, да и не хотела, но, подняв голову, увидела, что это не Антонио, а Ли склоняется к ней с жестокой ухмылкой.

Вздрогнув, она проснулась. На секунду сон показался ей таким реальным, что она поддалась панике. Она сделала несколько глубоких вдохов и велела себе расслабиться. Ли давно нет в ее жизни, а брак с Антонио закончится через несколько недель. Он не станет целовать, обнимать ее… ранить. Им обоим такие сложности были не нужны.

Она села и посмотрела на просыпающегося Натана. Он сбросил с себя одеяло и отчаянно пытался вывернуться из-под ремня безопасности.

– Что задумал, чертенок? – Она перекатилась к нему и пощекотала. Он засмеялся и еще активнее задергал ножками. – Знаю, ты хочешь есть, верно?

Она крепко обняла его, но он заерзал и нетерпеливо захныкал. Если не накормить его сейчас, слез долго ждать не придется. Она расстегнула свой ремень и встала. Хорошо бы принять душ, прежде чем выходить в салон, но сначала надо было накормить Натана, иначе он превратится в настоящую катастрофу, поэтому она надела халат и уложила волосы как смогла. Натан хныкал все громче, она взяла его на руки и вышла в салон.

Она думала, что Антонио спит, но он по-прежнему склонялся над своими бумагами. Неужели всю ночь работал? К счастью, ей не надо было проходить мимо него: маленькая кухня, где вчера она готовила ужин Натану, была слева от нее. Она быстро поставила чайник и достала из холодильника банан, хлопья и молоко. Натан уже открыто выражал недовольство, и она тихонько уговаривала его подождать.

Антонио услышал их и поднял голову. Солнце, проникавшее в иллюминатор, окружило мать и дитя сиянием, делая картину еще более домашней. На Виктории был длинный голубой халат, а волосы падали на плечи блестящими волнами. Антонио впервые заметил, какие красивые у нее волосы, и вся она была такой женственной и преображенной, что он не мог отвести от нее взгляда, но потом сказал себе, что ему это, наверное, показалось. Виктория была не так проста и без очков, возможно, даже привлекательна, но никаких чувств к ней он не испытывал.

Виктория больше не появлялась, пока пилот не объявил, что они вот-вот достигнут пункта назначения – Бресции. Антонио испытал некоторое облегчение, глядя, как она идет к нему по проходу с Натаном на руках, потому что это снова была уверенная женщина, которую он впервые увидел в ресторане. Ее волосы были аккуратно зачесаны назад, лицо снова наполовину закрывали очки, а одета она была в бесформенный черный брючный костюм. Должно быть, он слишком много работал – она показалось ему красивой.

– Как спалось?

– Спасибо, чудесно… – Она попыталась улыбнуться, но смущение не позволило ей.

– Садитесь и пристегните ремни, мы почти дома.

Тепло сказанные слова, смягченные акцентом, обескуражили ее, но она напомнила себе, что для нее это был не дом, просто еще одна остановка на жизненном пути. Она усадила Натана, села сама и уставилась в иллюминатор.

Антонио обнаружил, что сидит лицом к лицу с мальчиком. Когда их взгляды встретились, Натан обезоруживающе улыбнулся. Антонио отвлеченно подумал, что он очень милый парень. Судя по всему, Виктория тратила на него больше времени и денег, чем на себя. Не то чтобы Антонио что-то понимал в детях, скорее наоборот – наверное, он просто не годился на роль отца, но мысль, что он может сломать малышу жизнь, заключив эту сделку, очень испугала его.

Пилот объявил, что через двадцать минут они приземлятся. Виктории не терпелось скорее увидеть Италию, но пока в иллюминаторе проплывали только облака. Потом самолет снизился, и ей открылся вид на землю внизу. Под ярким солнцем все было зелено и сочно, виноградники сменяли горы, дороги вились между полями, засаженными злаками. Через несколько минут шасси коснулось посадочной полосы. Виктория посмотрела на Натана: он был в восторге и заинтересованно крутил головой.

– Думаю, ваш сын станет пилотом, когда вырастет, – сказал Антонио, поймав ее взгляд. – Он, похоже, обожает летать.

– Он обожает все, что быстро двигается, – рассмеялась она. – Сходит с ума по гоночным машинам.

– Вот как. – Антонио улыбнулся и взъерошил Натану волосы. – Тебе здесь будет хорошо, малыш.

Он впервые проявил интерес к ребенку, и у Виктории почему-то больно сжалось сердце. Он заметил, что она смотрит на него, и она быстро отвела взгляд. Что с ней такое? Натану здесь будет не лучше, чем ей, они чужаки здесь и скоро навсегда уйдут отсюда, и чем скорее закончится этот брак, тем скорее она успокоится.

Они не обменялись ни словом по пути из аэропорта. Виктория с Натаном на коленях сидела в одном углу лимузина, Антонио – в другом. Виктория думала, показалось ли ей или напряжение между ними усилилось, когда они оказались здесь. Может быть, Антонио сожалел об этой поспешной женитьбе? Она посмотрела на него и чуть не рассмеялась: он смотрел прямо перед собой, и его лицо было жестким и решительным. Этот человек слишком самоуверен, чтобы жалеть о своих поступках.

Дорога бежала по берегу озера, такого большого, что Виктория сперва подумала, что это море. Немного погодя местность стала гористой, и Виктория заметила на другом берегу озера деревушку с красными крышами, выделяющимися на фоне серых скал, словно появившуюся из волшебных сказок Андерсена.

– Как здесь красиво! – порывисто воскликнула она, и Антонио выглянул в окно.

– Это место называется Лимоне. Берег засажен цитрусовыми деревьями, однако название происходит от латинского слова, означающего границу.

– Вы много знаете об этом месте.

Он улыбнулся:

– Наша семья живет здесь уже несколько поколений. Озеро Гарда у нас, можно сказать, в крови. – Он сказал что-то водителю, и при первой возможности тот свернул на обочину. – Вон там, внизу, – Антонио указал на берег, где виднелось величественное здание, – это мой отчий дом.

Виктория распахнула глаза:

– Больше похоже на замок.

– Да, моя семья всегда мыслила глобально. – Голос Антонио звучал почти насмешливо. – Там живет мой отец. Меня вырастила мать в куда более скромном доме недалеко отсюда. Мы едем туда.

– Ваши родители не живут вместе?

– Они расстались, когда мне было десять. Мама умерла много лет назад.

Водитель снова вывел машину на дорогу. Виктория набралась смелости и спросила, желая узнать больше об Антонио:

– Значит, ваши родители развелись?

– Нет, мой отец не верит в развод. Он предпочитает наслаждаться неверностью.

Отрывистый ответ выдал его сильнее, чем он ожидал.

– Вы не слишком любите своего отца.

– Мы терпим друг друга.

Она заметила, как помрачнело его лицо.

– Это печально, вам не кажется?

Вопрос как будто на мгновение озадачил его, но потом он ответил:

– Нет, Виктория, это просто жизнь.

Машина проехала сквозь большие ворота, покатила по гравиевой дорожке между кипарисами и остановилась у большого белого дома, вписанного в изгиб берега озера.

– Если это скромный дом для вас, понятно, почему моя квартира показалась вам маленькой, – сказала Виктория, а Антонио рассмеялся и открыл дверь навстречу теплу итальянского дня.

– Чувствуйте себя как дома.

Их встретила женщина средних лет. Из быстрого обмена репликами по-итальянски Виктория поняла только, что это домоправительница и ее зовут Сара. Сара была заметно удивлена, когда Антонио представил Викторию как свою жену. Она оглядела ее с ног до головы и с ужасом уставилась на ребенка, наверное думая, что все это совершенно не в характере Антонио. Виктория твердо сказала себе, что ей все равно, и храбро встретила прохладный прием.

– Покажите синьоре Кавелли ее комнату, Сара, – сказал Антонио по-итальянски.

– Вы имеете в виду вашу комнату?

– Нет, смежную, которую я просил вас приготовить, – отрезал Антонио. Сара работала у него около двадцати лет, и он очень любил ее, но все равно она не имела права смотреть на него так неодобрительно. Он будет делать что хочет и жениться на ком хочет, черт возьми! – И вы заказали все, что я просил? Кроватка и прочее?

– Да, все в комнате.

– Отлично, тогда вы знаете, где спит моя жена. – Он многозначительно посмотрел на Сару, а потом на часы: он больше не мог тратить на это время. – Мне надо сделать несколько звонков. Я буду в кабинете.

Только тут он заметил, какой испуганной выглядела Виктория, как крепко она прижимала к себе Натана, словно Антонио привез их в ад.

– Идите отдохните, Виктория, увидимся позже, – небрежно сказал он.

Она вздернула подбородок, словно говоря: «Не стоит беспокоиться», – и он улыбнулся, разворачиваясь.

– Позаботьтесь о ней, Сара, – бросил он через плечо по-итальянски, но на этот раз его голос был мягок. – Убедитесь, что у нее есть все, что нужно.

– Да, конечно, – растерянно сказала женщина, и Виктория задумалась, что же он сказал ей.

Ей безумно хотелось понимать итальянский.

Водитель принес багаж, и Сара повернулась к ступенькам.

– Сюда, – сказала она с сильным акцентом.

Дом был грандиозен. Спальня, в которую Викторию привела Сара, была самой большой и роскошной комнатой из всех, что ей приходилось видеть. Виктория задохнулась, глядя на огромную кровать, изящную мебель и окно, выходящее на балкончик с видом на озеро.

– Эта комната правда для меня? – Стоя в дверях, она осматривалась с таким видом, словно ее по ошибке привели сюда, а не в комнату для прислуги.

– Да. – Сара открыла дверь в ванную. – Здесь вы найдете все, что нужно.

– Спасибо.

Водитель поставил ее багаж у кровати. Виктория знала, что Сара не могла не заметить, каким жалким он выглядел на фоне всей этой роскоши.

– Детская здесь. – Сара открыла еще одну дверь, за которой оказалась большая светлая комната с красивой кроваткой и корабликами, висящими над ней.

Виктория подошла ближе. Обстановка была роскошна. Белье в кроватке было искусно вышито, у окна стояло удобное кресло, на столе лежали детские книжки, на полках – детская рация и кремы и лосьоны.

– У кого-то в этой семье есть ребенок? – удивленно спросила Виктория, не ожидавшая ничего подобного.

– Да. У вас.

Виктория уже хотела сказать, что она здесь временно, но выражение лица домоправительницы остановило ее.

– Хозяин велел приготовить все необходимое для двухлетнего ребенка. Я сделала, что могла.

– Спасибо, это чудесно.

У Натана еще никогда не было своей комнаты, он всегда спал в кроватке рядом с ней. Она вспомнила, как во время беременности листала журналы, разглядывая фотографии вот таких детских, мечтая… Вспомнив, что Сара смотрит на нее, она взяла себя в руки и указала на еще одну дверь:

– А что там?

– Там, синьора, комната вашего мужа.

Рука Виктории соскользнула с ручки, которую она уже собиралась повернуть.

– Ясно. – Она почувствовала, как заливается краской. – Что ж, спасибо еще раз за обустройство таких дивных комнат.

– Не за что. – Женщина чуть улыбнулась. – Могу я помочь еще чем-то, синьора Кавелли?

Это обращение и неожиданно уважительный тон Сары удивили ее, но потом она сказал себе, что пока это ее имя.

– Нет, благодарю.

Сара кивнула и пошла к двери.

– Ужин будет подан в восемь в главной столовой, – сказала она и плотно закрыла за собой дверь.

Виктория села на кровать, чувствуя себя утомленной. Натан же был полон энергии и рвался у нее из рук. Она опустила его на пол и смотрела, как он топает по комнате.

– Не трогай зеркало, Нат, – сказала она, когда он прижал пальчики к зеркальной дверце гардероба.

Он улыбнулся, двинулся дальше, нашел ее чемодан и попытался открыть его, но взгляд Виктории был прикован к ее отражению. Костюм знавал лучшие времена, а она сама была бледна и выглядела встревоженной, осознавая, что чужая здесь: неудивительно, что домоправительница так смотрела на свою новую хозяйку.

Не важно, кто что думает, напомнила она себе, беря сумку Натана и относя ее в детскую. Главное в ее жизни – ребенок. Глядя на детские вещи на полках, она вдруг подумала, что Антонио тоже понимает, насколько важно внимательное отношение к ребенку, и это удивляло ее.

Натан увидел ящик с игрушками в углу и направился к нему. Обычно в это время он хотел спать, но перелет, очевидно, сбил его биологические часы. Может, свежий воздух поможет, подумала она, глядя в окно. Может, он поможет им обоим.

Глава 7

Антонио вышел из душа и быстро оделся. Он два часа разговаривал с веронским офисом, и все равно ему надо было съездить туда и решить несколько вопросов. Это было чертовски не вовремя после долгого перелета, к тому он хотел сегодня же встретиться с отцом. Что ж, это удовольствие переносится на завтра. Он уже позвонил старику и раздразнил его любопытство, сказав, что хочет обсудить дела и кое-кого привез с собой. Отец пришел в восторг, пригласил Антонио на ужин и был заметно разочарован, когда тот сказал, что сегодня занят.

– Кого же ты привез? – весело спросил старик.

– Подожди немного, отец. – Антонио тщательно следил за голосом. – Я надеюсь, что ты выполнишь свою часть сделки, раз уж я покоряюсь твоей воле.

– Разумеется, как только родится ребенок, я с легкой душой уйду на покой и передам компанию тебе.

Повязывая голубой шелковый галстук, Антонио улыбался. Отцу придется уйти на покой куда раньше, чем он предполагает. Он проклянет тот день, когда затеял эту игру.

Антонио взглянул на часы: почти шесть. Вряд ли стоит возвращаться сюда на ночь, лучше переночевать в Вероне, решил он, беря сумку и ключи.

– К ужину меня не ждите, я переночую в городе, – сказал он Саре, полировавшей медную ручку входной двери.

– Да, синьор.

– Скажите синьоре Кавелли, что мы увидимся завтра. Отец пригласил нас поужинать, так что она и ребенок должны быть готовы к семи.

– Хорошо. Они в саду, если вы захотите сказать ей сами.

– Нет времени, – отрезал он. – Просто передайте ей.

Женщина кивнула, но в глазах ее было неодобрение.

– Она, кажется, милая девушка.

Антонио пожал плечами. Сара подняла бровь, и он улыбнулся:

– До завтра. Помните: я хочу первым сообщить отцу хорошие новости.

– Нет нужды напоминать мне. – Она уперла руку в бок. – Я всегда сама осторожность.

– Конечно. – Сара была более чем надежной, но напомнить никогда не вредно.

Солнце садилось, оставляя пылающий след в небе. Иногда он забывал, как здесь красиво, и теперь помедлил на гравиевой дорожке, оглядываясь. На другом конце лужайке он заметил Викторию. Она осторожно бросала сыну мяч и хлопала в ладоши, когда он ловил его и пытался бросить ей. На ней были старые джинсы и клетчатая рубашка, а волосы собраны в хвост.

– Умница! – Ее смех плыл в теплом воздухе, и, несмотря на спешку, Антонио не мог отвести от нее глаз. – Лови, Натан, лови!

Мальчик рассмеялся, не поймав мяч, и бросился за ним так быстро, как позволяли его ножки, а Виктория притворилась, что хочет схватить его. Антонио улыбнулся, когда она подхватила его и закружила. Это был один из тех беззаботных моментов, почему-то очень трогательных, и его раздражало, что он не знал почему. Он почти отвернулся, когда она заметила его. Она немедленно напряглась, словно газель, увидевшая хищника. Что, по ее мнению, он собирается сделать с ней, зло подумал он, открывая машину.

– Вы уезжаете?

Удивленный, он поднял голову. Она медленно шла к нему, держа сына на руках.

– Да, надо уладить кое-что.

Он бросил сумку в машину. Виктория все не уходила, и он посмотрел на нее:

– Вы что-то хотели, Виктория?

– Я… – Холод в его голосе заставил ее сжаться.

Он посмотрел на часы:

– Если нет, мне надо ехать.

– Я только хотела поблагодарить вас, – выпалила она.

Он нахмурился:

– За что?

– Что озаботились оборудованием детской. – Она смотрела не него, словно заставляя себя не отводить взгляд.

– Ах, это… – Он пожал плечами. – Все сделала Сара.

– Все равно это очень мило с вашей стороны. Все эти вещи, наверное, стоят целое состояние, и сама комната чудесная. У нас никогда не было детской.

Почему-то от искренности ее слов ему стало неуютно.

– Не надо благодарить меня, Виктория. Я сказал, что позабочусь о вас, пока вы в моем доме, а я человек слова. Все, что требуется от вас, – не мешать мне и сопровождать меня, когда нужно.

– Я сделаю все, что в моих силах. – Она отступила, словно его слова испугали ее.

– Мой отец пригласил нас к себе. Сара сообщит вам детали.

Она беспомощно смотрела, как он поворачивается к машине.

– Ничего, если я возьму с собой Натана? Не хочу оставлять его…

– Разумеется, вы должны взять его с собой. – Он нахмурился, как будто вопрос был очень глупый.

– Должна?

– Конечно! А теперь, если у вас все…

– О, еще кое-что. Что мне надеть? – быстро спросила она.

– Надеть? – Он удивленно посмотрел на нее.

– Да, что положено надевать в таких случаях? – Ей было очень стыдно задавать такие вопросы, но спрашивать у недружелюбной домоправительницы хотелось еще меньше. – Я взяла с собой не так много вещей…

– Не важно, – небрежно перебил он. – Оденьтесь как на церемонию.

Он оглядел ее. Рубашка у нее на груди натянулась от того, как она держала Натана, и на секунду он вспомнил, как прижал ее к себе в самолете. От этой мысли он напрягся.

– Да, тот костюм как раз подойдет, – продолжил он, вспомнив, какой невзрачной он делал ее.

– Правда?

Она нахмурилась. Костюм был далек от совершенства, и она надела его скорее в знак протеста. С другой стороны, какое ей было дело? Ей, похоже, и не нужно было производить хорошее впечатление на его отца, она ведь не была его настоящей невесткой, она даже не задержится здесь надолго.

– Хорошо, – пробормотала она, – если вы так считаете.

– Определенно, – кивнул он. – И волосы уберите так же. Мне не нравится, когда они распущены.

Она смущенно коснулась волос:

– Хорошо, я заколю их.

– Прекрасно. Увидимся завтра. – И он наконец сел в машину.

Мотор взревел, и она проводила машину взглядом. На секунду ей стало интересно, куда он едет, где проведет ночь, но потом она напомнила себе, что это не ее дело.

Виктория стояла перед зеркалом и изучала свое отражение. Костюм был строгий и скучный, однако, может быть, Антонио хотел, чтобы она выглядела по-деловому, чтобы отец поверил, что она его жена. Так или иначе, она выполнила все его указания.

Вчера за ужином ей пришлось несколько раз напомнить себе, что она лучше будет ужинать одна, чем с мужчиной, который не очень-то рад ее обществу, что ей все равно, что он думает о ней. И все-таки острое чувство одиночества было неприятно, и это было странно, потому что она не хотела быть с Антонио, а к одиночеству давно привыкла.

Может быть, она просто скучала по своим сотрудникам и друзьям или не привыкла, что ее обслуживают. Она хотела поесть на кухне, предложила помочь, но Сара потрясенно посмотрела на нее:

– Вам не место на кухне, синьора Кавелли.

– Я почти всю жизнь проработала на кухне, – тихо ответила Виктория. – К тому же я люблю готовить.

Женщина закусила губу и пробормотала что-то насчет неправильного и неподобающего. Как бы там ни было, Виктория не могла притворяться той, кем она не была. Сегодня утром она все-таки сама приготовила завтрак для себя и Натана.

– Вам правда не следовало это делать, – сказала Сара, застав ее за этим занятием. – Моя обязанность – обслуживать вас.

– Я к такому не привыкла, – призналась Виктория. – И потом, я подумала, что смогу раскрыть некоторые секреты итальянской кухни, если проведу здесь какое-то время.

На секунду ей показалось, что Сара просто выставит ее из кухни, но потом суровое лицо домоправительницы смягчилось.

– В разных частях страны разная кухня. Какая интересует вас?

После этого напряжение между ними спало, и они провели несколько приятных часов, листая кулинарные книги. Виктория чувствовала себя спокойнее, чем все это время, и определенно спокойнее, чем когда взглянула на часы и обнаружила, что уже почти семь. Антонио еще не вернулся, но она подумала, что ей следует дождаться его внизу. Она посмотрела на Натана, сидящего на полу и играющего с машинками, найденными в ящике с игрушками. Он был очень мил, аккуратно одетый и причесанный, и Виктория улыбнулась при мысли, что он не может не понравиться отцу Антонио.

– Пойдем, милый, нам пора.

Она протянула ему руку, и он степенно встал, сунув одну машинку в карман, а другую показывая ей.

– Да, замечательные машинки, – согласилась она.

Вряд ли случится что-то плохое, если он возьмет их с собой, хуже будет, если Натан расплачется, как бывало, когда он уставал. Она покормила его больше часа назад, и в нормальных условиях сейчас он уже был бы в кровати, но днем он проспал дольше обычного и был еще вполне бодр и в хорошем настроении.

В семь Виктория спустилась в холл. Через несколько минут появилась Сара.

– Принести вам что-нибудь, синьора? – вежливо спросила она, одновременно критически оглядывая ее.

– Нет, Сара, спасибо. – Виктория нервно провела рукой по юбке.

– Хорошо. – Сара улыбнулась Натану, подбежавшему, чтобы похвастаться машинкой. – Очаровательно, – сказала она по-итальянски и повторила то же по-английски.

Ее лицо смягчилось при виде ребенка. Виктория была удивлена одобрением и тем, что он нисколько не боялся женщины. С улицы донесся шум подъезжающей машины.

– Это, должно быть, хозяин. Я скажу, что вы готовы.

Виктория села на диван. Тишина нарушалась только тиканьем часов. Когда Антонио появился в дверях, Виктория подняла голову и ее сердце подскочило к горлу. На нем был темный костюм, подчеркивающий ширину плеч, а полосатая рубашку и серый галстук делали его средиземноморскую красоту еще ярче. На его фоне Виктория выглядела простушкой.

– Добрый вечер, Виктория, – сказал он, разглядывая ее. – Готовы?

– Да. – Разве она не выглядела готовой? Она смущенно поднялась на ноги. – Я жду с семи, как вы сказали.

– Хорошо.

Он даже не извинился, что заставил ее ждать, лишь еще раз окинул взглядом ее бесформенный костюм, и она вспыхнула.

– Вы велели одеться так, – вызывающе сказала она.

– И я был прав, все отлично.

Виктория нахмурилась, прекрасно зная, что это не так. Ее тетя всегда смеялась над ее внешностью, даже когда она попыталась носить контактные линзы. Она посмотрела на Натана, стоявшего с машинкой в руке и смотревшего на них.

– Я думаю, нам пора. – Виктория предпочла сменить тему. – Натану и так давно надо быть в постели.

– Конечно.

Он заметил, как она отвела от него взгляд, словно желая сбежать. Очевидно, ей не нужны были его комплименты, она не верила им. Было в ней что-то, что внушало ему желание… ободрить ее? защитить?

– Мы не пробудем там долго. Возможно, когда мы приедем, ужин придется отложить.

– Почему?

– С моим отцом иногда сложно.

– Думаете, он рассердится, что вы не пригласили его на церемонию?

Он улыбнулся:

– О нет, это вовсе не проблема. – Он посмотрел на Натана, подошедшего к нему, и наклонился к малышу: – Что это у тебя? Я узнаю эту машинку.

Натан серьезно протянул ему машинку.

– Да, – уверенно сказал Антонио, – очень быстрая, блестящая, одна из самых желанных машин в мире.

Натан был очень доволен и захихикал, когда сильные руки подхватили его.

– Что ж, пойдемте.

Натану ужасно нравилось сидеть так высоко, и он оглянулся на мать, словно говоря: «Смотри, где я». Все это казалось Виктории немного нереальным. Для стороннего наблюдателя они выглядели как обычная семья, отправляющаяся в гости, но на самом деле ничего обычного тут не было.

Сегодня Антонио отпустил водителя, ехать они должны были на его собственной машине.

– У вас каждый день новая машина? – удивленно спросила она.

– Нет, каждый второй.

Виктория не заметила его взгляда, изумленно глядя на детское кресло в машине.

– Вы поставили его специально для Натана? – поинтересовалась она, пока он пристегивал мальчика.

– Это не для моего кейса, если вы об этом, – ответил он и добавил серьезнее: – Я подумал, что оно понадобится, раз мы едем не на лимузине.

– Большое спасибо! Редкий холостяк подумал бы об этом.

– Наверное, вам просто попадались недумающие мужчины. – Он открыл перед ней заднюю дверь.

Она пожала плечами:

– У меня было мало времени на общение с мужчинами.

– Когда вы последний раз были на свидании? – спросил он, садясь за руль и включая зажигание.

– А этот вечер вы считаете свиданием? – ответила она вопросом на вопрос. – Я не считаю.

Антонио улыбнулся. Ему нравились ее скромные, но полные достоинства ответы, из-за них ему хотелось дразнить ее.

– А мне кажется, что свиданием можно назвать любую встречу наедине.

– Я так не думаю. Не в том смысле, в котором вы говорили.

– В каком же смысле я говорил?

– В романтическом… Вы сами прекрасно знаете.

– Не думал, что вы так цепляетесь к деталям. – Он улыбнулся ей, и ее сердце несколько раз подпрыгнуло.

Виктории было неприятно, что он так действует на нее. Она знала, что он просто играет с ней, что ему совсем не интересно, когда она последний раз была на свидании. Если он узнает, что ее первый и последний опыт состоялся почти три года назад, это покажется ему смешным. Она отвернулась и постаралась говорить спокойно:

– Возможно, я цепляюсь, как вы сказали, но я предпочитаю слово «учитываю». Разве не этого вы хотите от меня?

– Именно этого. Кстати, должен заметить, что, хотя вы назвали меня холостяком, я ваш муж, у вас на пальце кольцо.

– На бумаге, – быстро добавила она.

– Конечно. И в присутствии моего отца.

– О да! – Она сглотнула. Ей следовало догадаться, что лежало за напоминанием. – Не волнуйтесь, я не забуду.

Антонио мрачно улыбнулся:

– Не думаю, что представится возможность забыть.

Что это значит? Антонио больше ничего не сказал, погрузившись в раздумья. Виктория смотрела в окно, позволив себе просто наслаждаться пейзажем. Если бы это действительно было свидание, оно было бы идеальным. Но свиданием это совсем не было.

Они остановились перед высокими воротами. Антонио опустил стекло, чтобы набрать код и открыть их, и они поехали по длинной темной подъездной дорожке. Их взглядам открылся внушительный дом с башенками и зубчатыми стенами. Он был красив и зловещ одновременно, а может быть, так казалось Виктории из-за напряжения, копящегося внутри. Машина остановилась перед парадной дверью, по сторонам которой сидели свирепые каменные львы.

– Добро пожаловать в родной дом, – насмешливо пробормотал Антонио и добавил что-то по-итальянски.

– Простите… Что это значит? – осторожно спросила она.

– Это значит «Добро пожаловать в око бури», – ответил он, помедлив, словно подыскивая нужные слова.

Она хотела спросить, что значит и это, но не решилась, взглянув в мрачное лицо Антонио. Пока она вытаскивала из машины Натана, Антонио позвонил в дверь. Несмотря на теплый вечер, Викторию охватил озноб. Она была рада, что теплое тельце Натана прижимается к ней, потому что ей вдруг стало очень страшно.