Текст книги "Акт исчезновения"

12
Нежданный гость

Четверг, 11 февраля

Я готовлю фахиту[30]30
  Техасско-мексиканское блюдо: мясо на гриле с овощами, завернутое в тортилью (мягкую пшеничную лепешку).


[Закрыть], когда приходит сообщение.

Весь день я была занята – готовилась к завтрашней встрече в «Юниверсал» с Кэтрин Майер и оторвалась от DVD, присланного из офиса Кэтрин, только чтобы ответить на эсэмэску Ника: он интересовался, не хочу ли я на этой неделе выпить кофе. Поскольку назавтра не нужно учить реплики, у меня было время сделать пометки в сценарии и проработать каждую сцену. Так что, по-моему, я полностью готова к встрече.

Телефон сигналит уже после шести вечера. Подскакиваю к нему с лопаткой в руке, наполовину надеясь, что это Эмили, и наполовину зная, что это не она. Клянусь, если б не пустая белая машина на парковке в Северном Голливуде, я бы начала сомневаться: может, я просто придумала Эмили?

Я права на вторую половину. Сообщение не от Эмили, а от Соуки: подруга спрашивает, не хочу ли я завтра днем отправиться в джип-тур – на обзорную экскурсию по особнякам голливудских звезд.

Покатываюсь со смеху от нелепости вопроса, закашлявшись от резкого запаха приправы к фахите, заполнившего кухню. Соуки слишком хорошо меня знает. Интересно посмотреть, как выглядит этот вульгарный рай для туристов. Что может быть лучше после завтрашней самой важной встречи в моей жизни, чем сидеть в джипе, слушать чепуху, которую несет гид, и глазеть на дома знаменитостей…

Я отвечаю «да» и разогреваю в духовке начинку для тортильи. Для ужина еще не время, но сегодня хочется лечь пораньше.

После еды нужно приготовить одежду на завтра, принять ванну, лечь в постель, перечитать сценарий и, надеюсь, уснуть до десяти. И утром, когда зазвонит будильник, я буду бодрой и свежей.

* * *

Наевшись и приняв ванну, выбираю для завтрашней встречи шелковую кофточку, которая подойдет под костюм оверсайз от «Ганни»[31]31
  «Ганни» – датский модный бренд прет-а-порте.


[Закрыть], и туфли на шпильках. Я хочу выглядеть шикарно. Как-никак это деловая встреча. И хотя Кэтрин наверняка уже видит меня в «Галатее» в роли Элизы-кокни, я хочу убедить ее, что сумею сыграть и «Элизу преображенную».

На тумбочке гудит телефон, и я подхожу, ожидая увидеть имя Соуки.

И у меня захватывает дух. Вместо Соуки я вижу имя Эмили. Это она.

Хватаю телефон, присаживаюсь на краешек кровати и читаю.

Четверг, 11 февраля, 18:43

Прости за вчерашнее, мне очень-очень жаль. Долгая история. Я просто ходячая катастрофа. Большое спасибо, что присмотрела за машиной. Ты настоящая спасительница. Могу я забрать бумажник и ключи сегодня вечером? Xxxx

Я долго вглядываюсь в сообщение. Первая – хоть и жуткая – мысль: слава богу, жива. Это странно, учитывая, что мне и в голову не приходило, что Эмили нет в живых, – разве что подсознательно. Поэтому я не стала бить тревогу или рассказывать кому-то о том, что произошло.

Наверное, когда происходят странные вещи, то и в голове творится что-то странное. Каскадный эффект. Наши представления о том, что возможно в этом мире, меняются в соответствии с реальностью. Но Эмили не умерла. И даже не пропала без вести. Она разговаривает со мной. За последние два дня у меня слишком разыгралось воображение. Мне просто нужно вернуть этой женщине вещи.

Я набираю ответ:

Так рада это слышать! Да, никаких проблем. С кем не бывает. Можно заскочить ко мне и забрать сегодня вечером.

Точки пульсируют:

Конечно. Какой у тебя адрес?

Мой палец на секунду зависает над клавиатурой, пока я раздумываю, не лучше ли встретиться с ней где-нибудь на нейтральной территории, в людном месте. В конце концов, я ее не знаю. И не знаю, что с ней случилось. Но тогда придется садиться в машину, куда-то ехать и засиживаться допоздна накануне самой важной встречей в моей жизни… Меньше всего сейчас хочется тащиться в какой-нибудь случайный бар или забегаловку. И вряд ли я вправе просить ее подождать до завтра. Одному богу известно, как она столько времени обходилась без денег и машины. К тому же я не одна, внизу Мигель и Люси. И, похоже, каждый дюйм здания под камерами видеонаблюдения. Так что встретиться здесь с Эмили должно быть совершенно безопасно.

Набираю свой адрес и нажимаю «отправить».

Серые точки долго пульсируют, и наконец приходит ответ:

Отлично. Буду через полчаса. X

Если Эмили заедет сюда, то у меня не будет времени нервничать из-за завтрашней встречи. И хорошо.

Включаю Си-эн-эн, наблюдая, как отсчитываются минуты до ее прихода, и размышляю, не надеть ли вместо спортивных штанов что-то поприличнее. Но на самом деле я не хочу, чтобы она заходила внутрь, – уже поздно. И хотя раньше я надеялась, что мы можем подружиться, сейчас, наверное, лучше не вникать в те странности, которые творятся с Эмили. Честно говоря, стоило сдать ее вещи в полицейский участок или что-то в этом роде. Большинство так и поступили бы.

Беру ее бумажник и ключи и кладу наготове на столик у входа, под монитором видеофона.

Когда звучит сигнал внутренней связи, я выключаю телевизор и выхожу в коридор, чтобы ответить на звонок службы безопасности.

– Привет, Миа, это Люси с ресепшена. Здесь Эмили, хочет вас видеть.

Странно слышать имя Эмили от кого-то другого, и это сразу успокаивает. Эмили – просто человек. Обычный человек, который стоит внизу у стойки регистрации и разговаривает с Люси. И я вдруг понимаю: что бы вчера ни случилось с Эмили, это окажется чем-то удручающе банальным.

– Да, отлично. Спасибо, Люси. Можете попросить ее подняться?

– Конечно, без проблем.

И только тут я вспоминаю, что договор аренды, который я утащила из автомобиля Эмили, остался внизу, в моей машине.

Вот дерьмо.

Секунду я колеблюсь, прежде чем метнуться в гостиную за ключами от «Ауди», но едва беру их в руки, как раздается звонок в дверь. Уже некогда бежать за договором. Она здесь.

Я вижу ее на мониторе – нечеткая черно-белая картинка. Она одета не как вчера, и в этом ничего странного, но на долю секунды сбивает с толку. Хотя ее волосы так же собраны сзади в хвост, а через угловатое плечо перекинут тот же рюкзачок «Найк».

С улыбкой открываю дверь:

– Эмили! Привет.

Я сначала говорю это – и только потом рассматриваю женщину, стоящую передо мной. На мониторе она смотрела куда-то в сторону, но теперь, когда наши взгляды встречаются, я сразу понимаю: это не она. Не Эмили.

– Привет! Рада снова тебя видеть, – отвечает женщина, широко и лучезарно улыбаясь. Я расплываюсь в ответной улыбке, пока мозг лихорадочно соображает, пытаясь понять, что же, черт возьми, происходит. Голос такой же, как у Эмили, – с нью-йоркским акцентом, с хрипотцой. Волосы, рюкзачок, позвякивающие браслеты – все то же самое, и все-таки… И лицо очень похоже на лицо Эмили. Но это не Эмили. Черт побери, что происходит? Рассматриваю ее – пухлые губы, каштановые волосы, густые брови, тени для век, светлая кожа… Все как у Эмили. Но это не она.

Наверное, я просто забыла, как выглядит Эмили? Я ведь говорила с ней всего несколько минут, и прошло уже почти два дня. Я могла плохо ее запомнить. Она называет себя Эмили. Было бы очень странно, если это не она.

Женщина демонстративно встряхивает рюкзачок, и я понимаю, что слишком откровенно на нее пялюсь.

– Боже, прости, – извиняюсь я, нехотя отводя глаза. – Такой длинный день… Да еще смена часовых поясов!

– Нет-нет, это я должна извиняться. Серьезно. Большое спасибо, что позаботилась о машине, Миа. Я правда ценю это.

На секунду мне приходит в голову, что это какая-то подруга Эмили. Но зачем ей ее сумка, ее украшения, ее голос? Зачем подруге Эмили притворяться Эмили? Даже смешно. Это точно она.

Отгоняю эти мысли, лихорадочно хватаю со столика бумажник и ключи и ободряюще улыбаюсь:

– Вот, держи.

Мне отчаянно хочется поскорее покончить с этой странной ситуацией. Но перед тем, как отдать вещи, я выдерживаю паузу. Интересно, как бы на моем месте поступила Джейн. Женщина, стоящая передо мной, еще даже не рассказала, что с ней случилось. Почему исчезла. Где была все это время. Сплошные загадки…

– Можно узнать, что произошло вчера? – спрашиваю я. – Извини за грубость, но куда, черт возьми, ты подевалась?

В глазах Эмили мелькает еле заметное раздражение.

– Ах, да. Наверное, я должна объяснить? – Она смущенно улыбается. – У меня, скажем так, возникла небольшая проблема с парнем. Все сложно. Мне жаль, что так вышло и я доставила тебе неудобства… – Она качает головой: наверное, из-за нелепой ситуации. – В общем, после того как ты пошла оплатить парковку, позвонил мой бывший. – Она закатывает глаза. – Я как раз была в туалете и ответила. Случилось ЧП, а ты к тому времени уже была на прослушивании. Так что мне пришлось вызывать «Убер» и мчаться на другой конец города, чтобы срочно со всем разбираться, а не ждать, пока ты закончишь и вернешь ключи. Надо было дождаться тебя или оставить записку, как ты, но совершенно не было времени. Короче, все это тянулось целую вечность, и мой телефон разрядился. И я получила твое сообщение только сегодня днем, когда наконец вернулась домой и зарядила телефон. Это был напряг… – Она поднимает руки, сцепив указательные пальцы в кольцах. – Но, надеюсь, теперь я избавилась от этого парня.

Господи… Похоже, я ошибалась насчет того, что она не из тех, кто терпит дерьмо от парней. Но история какая-то мутная. Трудно поверить во что-то настолько чрезвычайное, из-за чего пришлось оставить банковскую карточку совершенно незнакомому человеку. Может, и к лучшему, что она не сказала, что же произошло на самом деле? Но я опять чувствую, как Джейн подталкивает меня. Пластиковый брелок для ключей от машины Эмили запотевает в руках, и я решаю, что заслуживаю знать больше. Я потратила полтора дня жизни, беспокоясь о ней.

– И с чем же тебе пришлось разбираться? – резко спрашиваю я.

Вопрос в лоб застает ее врасплох. Я наблюдаю, как до нее доходит: ключи и бумажник до сих пор у меня. И у нее нет другого выхода, кроме как ответить. У этой женщины, совсем не похожей на Эмили.

– Ну ладно. Я рассталась со своим парнем несколько месяцев назад, – послушно отвечает она. – Но на днях он объявился в Лос-Анджелесе. И мне позвонили из того дома, где я снимаю квартиру… – Она качает головой. – Это была соседка. Она позвонила, потому что какой-то мужчина лез ко мне в окно.

Она улыбается мне быстро и вымученно, и я уже догадываюсь, чем закончится эта история.

– Я спросила соседку, как он выглядит, и по описанию это оказался мой бывший. Поэтому я попросила пригрозить ему полицией. Она так и сделала, он запаниковал, сорвался с подоконника, упал как-то криво, размахивал руками, орал, и я слышала по телефону, как она тоже орет на него. А потом он замолчал. Полностью вырубился. Оказывается, сломал лодыжку. Соседка сказала, что вызовет скорую, но я попросила этого не делать, потому что у него нет страховки. Он до сих пор вписан в мой полис. Я уговорила соседку подождать, поискала тебя в приемной, но ты уже ушла на прослушивание. Я вызвала «Убер», вернулась к себе, схватила его, отвезла в больницу, и мы проторчали там почти двенадцать часов. Мне пришлось позвонить его родственникам и рассказать, что случилось. Это было самое ужасное. Потом я позвонила страховщику и попросила аннулировать мой полис. А потом телефон разрядился. – Она тяжело вздыхает, ее история закончена. – Вот с чем мне пришлось разбираться.

Мне становится стыдно, что я заставила ее это рассказать.

– Господи, какой ужас… А сейчас твой бывший в порядке?

– Думаю, да, – она пожимает плечами. – Хотя теперь это не моя проблема.

– Вот. – Я передаю ей бумажник и ключи, сочувственно улыбнувшись.

Она кладет бумажник в карман, опускает взгляд на ключи в другой руке и кивает в знак благодарности:

– Отлично. Еще раз спасибо. И еще спасибо за то, что оплатила парковку. Это так мило с твоей стороны… Немногие бы это сделали. Я должна возместить тебе расходы.

– Ну, вообще-то я не одна платила…

И тут я замечаю что-то блестящее в ее открытой ладони. Свет в коридоре отражается от брелока с логотипом «Ауди», и я вдруг понимаю, что отдала свои ключи. Она ждет продолжения, а когда я по-прежнему молчу, тоже опускает взгляд на ключи в своей руке. Но она смотрит прямо на них, не обращая внимания на путаницу. Как она может не понимать, что ключи чужие?

Кровь внезапно стынет в жилах. Я не ошиблась. Это не Эмили.

Женщина морщит лоб:

– Все в порядке?

– Похоже, я случайно дала тебе ключи от своей машины.

Она снова разглядывает их. Кажется, я застигла ее врасплох.

– Да?

– Видишь, они от «Ауди». А у тебя какая марка, напомни? – невинно интересуюсь я. Хотя на самом деле прекрасно помню.

Она вскидывает брови:

– Господи, да я понятия не имею. Автомобиль взят напрокат. Вроде он белый?

Она как ни в чем не бывало возвращает мне ключи. То ли она худшая в мире лгунья, то ли я окончательно сошла с ума.

– Тогда можно я возьму свои? – просит она, и я понимаю, что снова пялюсь на нее.

– Конечно. – Беру их со столика и отдаю ей. – Вот. Извини. – Мой голос почему-то звучит как обычно, пока я лихорадочно пытаюсь сообразить, что же, черт возьми, мне делать.

– Отлично. – Она улыбается и убирает ключи в рюкзачок. – Еще раз спасибо за все, Миа. Я у тебя в долгу.

У меня совсем мало времени, чтобы что-то сказать. Если я собираюсь изобличить ее, нужно делать это прямо сейчас.

– Наш план выпить кофе в выходные еще в силе? – выпаливаю я.

Она испуганно смотрит на меня, но быстро берет себя в руки:

– Ах, да, боже, чуть не забыла, что мы собирались… Да, конечно. – Качает головой, удивляясь собственной рассеянности. – Да. Напиши мне. Дай знать, когда и где. Я подскочу.

Я смотрю ей в спину, пока она уходит по коридору, и у меня перехватывает дыхание.

Мы с Эмили не собирались пить кофе. И Эмили помнила бы об этом. И узнала бы свои ключи от машины.

Не знаю, кто эта женщина, но она не Эмили.

13
Предложение, от которого невозможно отказаться

Пятница, 12 февраля

Когда на следующее утро звенит будильник, я чувствую себя еще более усталой, чем когда ложилась. Тревоги, кошмары, страх…

Не хочется встречаться с Кэтрин Майер в таком состоянии. И все же я сползаю с нагретых простыней и стараюсь выкинуть из головы странные события вчерашнего вечера – хотя бы на время. Буду разбираться со всем этим после встречи, потому что прямо сейчас мне нужно сосредоточиться. Спотыкаясь, с сонными глазами бреду в ванную и натягиваю купальник – поплавать и освежить голову.

Соскальзываю из прохладного утреннего воздуха в воду и пытаюсь не думать об Эмили. Но в голове крутятся одни и те же вопросы: если это была не Эмили, где она сама? И кто та женщина, которая приходила ко мне вчера вечером? Хотя некогда искать ответы: нельзя отвлекаться, нужно сосредоточиться на Элизе, на будущей встрече. Может, это самый большой шанс в жизни… Рассекая воду, прогоняю мысли об Эмили и вместо этого думаю о Джордже. Заставляю себя сосредоточиться на нем и Наоми. Сегодня у него начинаются съемки на Восточном побережье. Вместе с ней. Его собственный большой шанс. Меня охватывает злость, она подпитывает меня. Я получу эту работу. Никому не позволю отнять у меня шанс.

Мысли текут, как вода сквозь пальцы, и в конце концов Джордж тоже куда-то растворяется, а в голове проясняется. Запыхавшись, вылезаю из воды и возвращаюсь к себе – собираться.

Там меня ждет сообщение от Ника.

Машины Эмили нет на месте. Она связалась с тобой?

Видимо, ее забрала женщина, которая приходила вчера вечером. Может, позвонить ему и рассказать, что случилось? Смотрю на часы и понимаю: у меня просто нет времени. Вместо этого я быстро печатаю ответ и бегу в душ.

Да. Она пришла за ключами вчера вечером. Все это немного странно. Но прямо сейчас у меня нет времени. Встреча в 10.

Собравшись, беру ключи от машины и сумку и подхожу к столу взять сценарий. Но его там нет. Стол совершенно пуст. Я заглядываю под него, быстро поворачиваюсь, осматриваю пол в гостиной. Сценарий исчез. Хотя точно лежал здесь вчера вечером. Если только не… Возвращаюсь в спальню. Там его тоже нет. Стою в коридоре, совершенно сбитая с толку. Куда я подевала его, черт возьми? Вообще-то на сегодняшней встрече он не нужен, но сам факт пропажи… Очень странно. Вчера я не брала сценарий с собой, когда уезжала, так что не могла его оставить в другом месте. Неужели куда-то засунула?

Возвращаюсь на кухню и проверяю столешницы, шкафы и мусорное ведро, в котором только остатки фахиты. Бог знает, зачем мне выбрасывать сценарий, но я не понимаю, куда еще он мог подеваться.

Может, здесь кто-то был? Я знаю, что квартиру регулярно убирают. Может, уборщица выкинула его, решив, что это уже ненужный сценарий? Может, я оставила его в упаковке, в пакете, и он выглядел как мусор? Не могу точно вспомнить. Машинально обшариваю взглядом остальную часть комнаты, но все на своих местах. Наверное, это все-таки уборщица, хотя я не уверена: в квартире всегда идеальный порядок. И вдруг я замираю, вспомнив о потерянной ключ-карте. Мог ли сюда зайти кто-нибудь еще? По спине бегут мурашки. Пытаюсь вспомнить, когда в последний раз видела сценарий. Вчера днем или вчера утром? Если утром, то уборщица могла запросто прийти без меня. Смотрю на кухонные часы и вздрагиваю: я опаздываю, пора. Когда вернусь, спрошу Люси, приходила ли вчера уборщица. Наверное, так и есть. Я просто на взводе из-за всех этих странных событий последних дней…

Добираюсь до студии по пробкам, но все проходит более-менее гладко. Приезжаю вовремя, забираю на входе пропуск с фотографией и иду по пустынному мраморному холлу, где меня встречает ассистент и быстро ведет на этаж, где находится офис Кэтрин Майер.

Бодро цокаю каблуками в такт сердцебиению. Мы проходим через еще один холл и попадаем в шумный офис открытого типа, занимающий добрую половину здания. Петляя между столами, добираемся до углового кабинета с открытой дверью. Ассистент исчезает за ней и тут же возвращается.

– Кэтрин готова принять вас прямо сейчас. – Он улыбается и жестом приглашает в залитый теплым солнечным светом офис Кэтрин Майер. Я делаю глубокий вдох и вхожу.

Навстречу поднимается подтянутая женщина лет пятидесяти в сером брючном костюме хорошего покроя и ослепительно белой блузке. Идеальная прическа, элегантная седина на висках. Она выходит из-за стола и дружески пожимает мне руку:

– Миа… Наконец-то мы познакомились. Присаживайтесь. – Она указывает на кресло за моей спиной и поворачивается, чтобы налить воды из графина на столе. Протягивая стакан, интересуется: – Как вам Лос-Анджелес?

Я делаю глоток, прежде чем весело ответить:

– Погода здесь изумительная.

Кэтрин гортанно смеется:

– Весьма дипломатично с вашей стороны. Ха-ха… В Лос-Анджелесе есть еще кое-что, но – да, погода фантастическая. – Она поднимает брови в знак согласия и усаживается за стол. – Если честно, я сейчас стараюсь не приезжать в город без крайней необходимости. Здесь, в студии, бываю всего два дня в неделю, а остальное время работаю дома. Я всегда советую молодым актерам: если работаете в Лос-Анджелесе, приезжайте сюда как можно позже и уезжайте как можно раньше. – Улыбается и уже всерьез добавляет: – Если слишком задержаться, начинаются проблемы.

У меня из головы не выходит вчерашний вечер. Неужели я уже слишком здесь задержалась? Всего-то шесть дней… Делаю еще один глоток холодной воды и пытаюсь сосредоточиться:

– Да, здесь не как в Лондоне, это точно. Но мне интересно. – Я криво улыбаюсь.

Кэтрин смотрит на меня проницательно, словно что-то ищет, и я вспоминаю, с кем она ожидала сегодня встретиться. Она видела во мне только Джейн Эйр. Поэтому я разрешаю Джейн пристально взглянуть в ответ. Кэтрин довольно улыбается.

– Потрясающе, – еле слышно бормочет она и подается вперед, облокотившись о стол: – Итак, «Галатея». Что вы об этом думаете?

– Отличный сценарий. Безупречный. И, по-моему, очень актуальный.

Кэтрин кивает в такт моим словам.

– А вы посмотрели фильмы, которые мы прислали? – Она сдвигает брови в ожидании ответа.

– Да, посмотрела. И вспомнила, как еще в детстве видела фильм с Рексом Харрисоном. Он забавный, но, конечно, «из другого времени», – многозначительно добавляю я. – Насколько я понимаю, ваш фильм очень отличается от пьесы Бернарда Шоу. Он ближе к «Она»[32]32
  Американская фантастическая мелодрама.


[Закрыть] Спайка Джонса. В том плане, что объект становится субъектом. Идеал превращается в живую, дышащую, независимую реальность, которая вдруг оказывается способна сама сделать выбор.

Кэтрин сияет улыбкой и с восторгом хлопает ладонью по столу.

– Да. Вот поэтому я так хотела именно вас. Все так. Замечательно. Вы правы, вот такой финал нам и нужен. Учитель воспитывает ученицу, она усваивает все, чему он ее учит, а потом оказывается, что она слишком хороша для него. Вот такая история. Фильм нового типа о преображении. Сэнди натягивает облегающий комбинезон и понимает, что может добиться большего, чем Дэнни Зуко, который хотел только одного: изменить ее. И она отправляется на поиски настоящего мужчины, равного себе.

У меня мелькает мысль о Джордже: он бросил меня ради кого-то круче, красивее, моложе. И я чувствую, как теряю уверенность…

Соберись, Миа. Потому что, если ты еще не забыла, Джордж почти весь ноябрь проторчал дома в одних трусах.

А Кэтрин продолжает, не замечая моих внезапных внутренних метаний:

– Итак, позвольте рассказать о наших текущих планах. – Она кладет на стол папку и открывает ее. – Мне нужна режиссер-женщина и первоклассная женская съемочная группа. Сегодня выбираем режиссера. Да, и у нас уже есть кандидат на роль профессора Хиггинса. – Она возбужденно смотрит на меня. Ее энергия заразительна: вся моя нервозность улетучивается. – Хотите знать, кто?

Я наклоняюсь вперед в кресле, чтобы лучше рассмотреть, что внутри папки:

– Конечно!

Кэтрин с улыбкой разворачивает папку ко мне, ее указательный палец упирается в чье-то имя.

– Строго секретная информация. – Она снова улыбается. – К тому же пока это только предложение, а там видно будет.

Я чувствую прилив адреналина, когда вижу, куда указывает ее палец. Боже мой… Я таращу глаза.

– А он согласится? – вырывается у меня.

Кэтрин опять улыбается:

– Возможно. Сейчас он очень разборчив и не снимался уже пару лет, но концепция ему нравится. Очень нравится. Это все, что я хотела сказать.

Мои щеки краснеют, в голове проясняется. Если он скажет «да», если я получу эту роль, то…

Нужно успокоиться. Делаю глоток холодной воды. Кэтрин хихикает.

– Я отреагировала точно так же, – говорит она. – В любом случае, Миа, я хочу, чтобы вы прошли пробы.

Ее слова сразу отрезвляют. Господи, нет, не надо проб. Бесконечный марафон испытаний… Сначала пробы, потом совместная читка, потом ожидание ответа, потом повторные пробы, потом сомнения руководителей студии. А в итоге я обычно проваливаюсь. Но Кэтрин опережает меня:

– Подождите. Прежде чем проходить через это, выслушайте. Я просто хочу увидеть его и вас вместе. Просто совместная читка, в помещении только вы двое и камера. Это не открытый кастинг. Послушайте, я видела вас и знаю, на что вы способны. И я отправила ему кое-какие ваши работы. Пройдете вдвоем несколько сцен, и посмотрим, что получится.

Она послала ему что-то из моих работ. Один из лучших актеров старшего поколения видел меня. От этой мысли внутри разливается тепло, страх слабеет.

– Он хочет, чтобы Элизу уже утвердили, если он подпишет контракт. Поработаем над этим вместе? Вы и я. Возможно, предложим вам роль уже после первой читки. В любом случае это будет незабываемо. Вы готовы?

Кэтрин слегка касается ладонями папки, словно крупье – колоды карт, и улыбается.