Текст книги "От сердца к сердцу"

Глава 8

– Ой! Молнию заело. Поможешь застегнуть?

– Ты просишь меня одеть тебя? – Подвинувшись к жене, Джеффри поцеловал ее голые плечи. – Раздеть тебя я могу в одну секунду, а вот помогать скрыть под складками одежды это совершенное тело… Не знаю…

Повернувшись к нему, Джулия нежно поцеловала мужа в губы. Она была так счастлива, вспоминая этот чудесный день. Джеффри ходил на первое занятие Мерри верховой ездой, внимательно (да-да!) наблюдал за девочкой и подбадривал Мерри и Аманду. Причем не казался при этом ни усталым, ни раздраженным…

– Спасибо тебе за это утро, Джеффри, – прошептала Джулия, когда ее мягкие губы коснулись его губ. – Для Мерри твое присутствие очень много значило.

Джулия не заметила, как сдвинулись брови на красивом лице ее мужа, потому что в это мгновение он отвечал на ее поцелуй.

Джеффри ходил в конюшню, потому что этого хотела Джулия. Он и представить себе не мог, что его присутствие имеет какое-то значение для все еще малознакомой ему золотоволосой девочки. Потому что Мерри по-прежнему робела и стеснялась его.

– Я рад, дорогая. Так раздеть тебя?

– Нет, что ты, не сейчас! – вскричала Джулия. – Мы должны быть у Пейдж с Эдмундом через десять минут.

– А позднее? Если я сейчас застегну твою молнию, ты позволишь мне расстегнуть ее, как только мы вернемся домой?

– Конечно.

– Добро пожаловать.

Пейдж тепло улыбнулась Лоуренсам, встречая их у себя через десять минут. Она посмотрела на Мерри – девочка должна была ночевать в Сомерсете, потому что обед вряд ли рано закончится.

– Как поживает моя любимая ночная гостья? – ласково спросила Мерри хозяйка дома.

– Прекрасно, тетя Пейдж.

– Все еще волнуешься по поводу первого урока верховой езды?

Мерри ответила на вопрос Пейдж резким кивком, и ее светлые волосы взметнулись вверх. За то время, что прошло после урока, длинные волосы Мерри и Аманды стали для них новым символом. Они больше не были Алисами в Стране чудес, Спящими красавицами или Золушками. Нет, теперь они превратились в волшебных коней с прекрасными, летящими на ветру гривами.

– Аманда ждет тебя в гостиной.

Перед тем как побежать к подружке, Мерри сказала Джулии:

– Пока, мамочка. – А потом, смело взглянув на Джеффри, прошептала: – До свидания, папа.

– Кажется, я знаю, где наши девочки проведут лето, – заметила Пейдж. – Они будут целыми днями помогать конюхам сгребать сено, насыпать овес и чистить денники.

– Но Патрик, возможно, не захочет, чтобы они вечно вертелись под ногами.

«Ох, Джулия!» – мелькнуло в голове у Пейдж, которая не уставала умиляться наивностью приятельницы. Разве ей неведомо, что желания Патрика в расчет не принимались? Он был слугой. Ему платили (причем, возможно, не так уж и много) за то, чтобы он выполнял любые капризы своих нанимательниц – богатых хозяек огромных поместий. Причем все капризы, подумалось Пейдж. Сегодня она в который уже раз подивилась чувственности Патрика Джеймса и спросила себя, какие желания других клиенток ему приходится исполнять.

Джулия была одной из самых богатых хозяек одного из самых больших поместий Саутгемптона, но… это же была Джулия! Она думала о желании Патрика, а не о своих капризах, и ей бы в голову не пришло отдавать ему приказания.

– Я уверена, что Патрик не будет возражать, Джулия. Однако если хочешь, мы спросим у него. Но входите же, – пригласила она гостей. – Кейси и Эдмунд уже на террасе.

По пути на террасу Джулия вспомнила, что Пейдж с Эдмундом недавно купили гобелен семнадцатого века на аукционе Сотби. Дамы отправились в столовую, чтобы полюбоваться на необычную покупку, а Джеффри проследовал на террасу, где уже расположились Эдмунд и его потрясающая новая сотрудница.

Кейси Инглиш с нетерпением ждала встречи с Джеффри Лоуренсом. Разумеется, ей было известно, что Джеффри женат. Несмотря на то что личная жизнь самого популярного телеведущего США никак не освещалась в журналах «Пипл», «Портрейт» и «Вэнити фэйр», Кейси, как и большинство американок, углядела на его пальце элегантное обручальное кольцо. Пейдж сказала Кейси, что Джеффри женат, однако разговор как-то сам собой перешел на другую тему, и Пейдж не успела рассказать Кейси о Джулии.

Впрочем, популярного адвоката не так уж и интересовала жена мистера Лоуренса. Нет, ее привлекал сам Джеффри, как и все красивые и влиятельные мужчины. Правда, Кейси не затевала любовных интрижек с женатыми – ей не были нужны чужие мужья, – но она любила флиртовать, невинно строить глазки, наслаждаться произведенным на мужчин впечатлением. Поэтому ей очень хотелось увидеть, как в синих глазах знаменитого и сексуального красавца телеведущего при виде нее вспыхнет огонек одобрительного восхищения и как они загорятся желанием.

– А, Джеффри, вот и ты! Познакомься с Кейси Инглиш, – заулыбался Эдмунд. – Кейси, это Джеффри Лоуренс.

– Добрый вечер, Эдмунд. Кейси, рад познакомиться с вами. – «А она и впрямь красавица», – подумал Джеффри, обратив внимание на цвета незабудок глаза, открытую улыбку, хрупкую изящную фигурку и блестящие золотистые волосы. Вечером они казались еще более красивыми, потому что лучи заходящего солнца подсвечивали их красноватым светом. «Хотя, – заключил через мгновение Джеффри, – пожалуй, дело не в солнце, а в естественном цвете ее волос».

– Я каждый вечер смотрю вашу передачу, – проворковала Кейси. Однако голубые глаза тут же беззастенчиво уточнили, что смотрит она на него, а новости ее не интересуют. «Я знаю, что ты женат, Джеффри Лоуренс. Это плохо. Мы могли бы отлично развлечься, ведь правда?»

– А вы, насколько я понял, блистаете в залах судебных заседаний, – вежливо ответил Джеффри, дивясь ее красоте, уверенности и полному отсутствию своего интереса к ней. Джеффри привык к оценивающим улыбкам красивых, уверенных в себе женщин. Правда, не многие из них могли бы соперничать красотой с Кейси. Однако сердце его не забилось быстрее, не затрепетало даже на мгновение. Это таинственное волшебство происходило с ним при виде лишь единственной, далеко не такой уверенной в себе женщины…

Той, которая только сейчас вышла на террасу, и ее глаза немедленно разыскали его. Заулыбавшись, Джеффри сказал:

– Кейси, позвольте познакомить вас с моей женой.

– Джулия?! – изумилась Кейси. Ее лицо на какое-то мгновение помрачнело, словно по ее уверенности был нанесен сокрушительный удар. Однако Кейси быстро взяла себя в руки. Правда, ее голос заметно дрожал, в висках стучало, когда она вновь заговорила: – Джулия Филипс!

– Кейси! Как это мило встретить тебя тут! Я и не знала, что мы когда-либо увидимся. – Упоминала ли Пейдж ее имя? Возможно, однако Джулия была так занята мыслями об уроках верховой езды для дочери, что не очень вникала в слова приятельницы.

– Стало быть, вы знакомы, – проговорил Эдмунд.

– Мы с Джулией вместе учились в школе. Как давно это было? – небрежным тоном бросила Кейси, хотя, конечно, ответ на этот вопрос был ей известен и без подсчетов. – Ох, целых десять лет назад!

– Какое чудесное совпадение, – заметила Пейдж. – Эдмунд, почему бы тебе не приготовить напитки, пока я схожу за закуской? А потом мы познакомимся поближе.

– Позволь помочь тебе, Пейдж.

– Нет, Джулия, в этом нет нужды, – отозвалась Пейдж. – Оставайся здесь, поболтайте с Кейси.

– Мы не слишком-то хорошо знали друг друга, – спокойно произнесла Джулия, надеясь, что на этом разговор закончится.

И вдруг она заметила, что лицо ее мужа помрачнело, а глаза потемнели – это было верным признаком гнева. Она видела такое выражение лица супруга всего дважды – когда сказала Джеффри, что беременна, и четыре месяца спустя, когда он увидел их дочку. Оно пугало Джулию, служило для нее знаком того, как сильно Джеффри недолюбливал Мерри. Он и сейчас поэтому рассердился? Из-за того, что она встретила знакомую, напомнившую ему о том времени, когда они зачали нежеланного для него ребенка?

Нет, стала разубеждать себя Джулия, вспоминая чудесный день, проведенный в конюшне. Ее мечта, кажется, начала сбываться. Они станут семьей… наконец-то…

– Да, – таким же спокойным тоном подтвердила Кейси, – мы были мало знакомы.

Ей нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Целых четыре года даже при воспоминании о Джулии она морщилась, как от зубной боли. Но встретить саму Джулию…

– Я очень рада видеть тебя, Кейси, – повторила Джулия. А потом, желая перевести разговор на настоящее время, добавила: – Насколько я знаю, ты весьма преуспела.

«И ты тоже, Джулия. Ты замужем за удивительным Джеффри Лоуренсом, чьи глаза наполняются страстью и желанием когда он видит тебя». Если Джеффри смотрел на нее, его глаза оставались вежливо-равнодушными, зато когда он обернулся на Джулию, в синем океане его глаз мелькнуло такое выражение, что Кейси вздрогнула. Мысли уносились в прошлое, будя в ней горькие воспоминания. «Ты преуспела больше меня, Джулия… как всегда…»

Пока Джеффри готовил напитки, Кейси расхваливала Сиклифф. Ее восхищали великолепный вид на океан, полное уединение, новые обои от Лоры Эшли, очарование уютного коттеджа.

Она пыталась выиграть время, болтая всякую ерунду, старалась хоть немного успокоить нервы бурбоном. Кейси то и дело поднимала глаза на Джулию, словно все еще надеялась, что бывшая соученица окажется просто плодом ее воображения и вскоре исчезнет, как исчезла когда-то давно.

Джулия улыбалась, однако тоже испытывала тревогу и молила Бога, чтобы разговор не заходил о прошлом. В конце-то концов, напомнила себе Джулия, они с Кейси едва знали друг друга. Удивительно, что Кейси вообще узнала ее. Да, Джулия надеялась, что разговора о прошлом не будет, но вечер уже начался неудачно, потому что Джеффри был так зол. Интересно почему?..

А Джеффри тем временем вспоминал два разговора – недавний с Эдмундом о том, каких выдающихся успехов достигла Кейси в Карлтонской академии, и тот совсем давнишний разговор с Джулией, когда они собирались пожениться. Тогда она сказала, что для нее не важно, окончит ли она среднюю школу или поступит в колледж, словно школа ее была самой обычной.

Однако выясняется, что Джулия училась в Карлтоне вместе с Кейси.

Джулия смущенно замолчала. Джеффри жаждал узнать побольше подробностей из прошлого его жены, а Кейси задумчиво пила бурбон, пытаясь утихомирить обуревавшие ее эмоции.

Джулия… Ее Немезида, ее соперница, главный враг в войне, о которой Джулия и не подозревала. Джулия… Вечно раскрывавшая ее чувства, ее ошибки – те, о которых Кейси и знать не хотела!

«Черт бы ее побрал! Будь проклята Джулия за то, что эти воспоминания вновь ожили во мне!»

Кейси ненавидела чувства, ненавидела Джулию за то, что та будила их.

* * *

Кэтрин Кэрол была первым ребенком Керка Кэрола Инглиша. Ее отец хотел сына и был разочарован, узнав, что у него родилась дочь. Его недовольство усугубилось еще и приговором врачей, сообщивших родителям Кэтрин, что из-за осложнений при родах они больше не смогут иметь детей.

Кэтрин Кэрол Инглиш никогда не называли ласковым Кэти, Киттен – котеночком – или Кати. Некоторое время ее звали просто Кей – Кей-младшей, а потом сложное имя, к счастью, сократилось до короткого Кейси.

В жизни Керка Кэрола Инглиша все измерялось достижениями. Идеал был для него стандартом. Главное – выиграть, во всем быть первым, второе место в жизненном соревновании считалось наихудшим, ничем. Он не хвалил за успехи, лишь ругал за просчеты. Всю свою юную жизнь Кейси посвятила тому, чтобы угодить стремившемуся к идеалу отцу. И ей никогда не удавалось достичь абсолютного успеха, несмотря на блестящие способности. При том, что она была всего лишь дочерью, а не сыном, которого он так ждал.

Богатые, знатные Инглиши одарили Кейси умом, красотой и большим наследством. И девочка разумно распорядилась этими дарами. Она училась только на «отлично», никогда не пользовалась шпаргалками, никогда не отлынивала от занятий. Она внимательно изучала свое красивое лицо, добиваясь того, чтобы на нем всегда было приветливое, но уверенное и чуть высокомерное выражение.

Кейси не давала себе поблажек, опасаясь хоть в чем-то упустить достигнутое. Но иногда внутренний голос говорил ей, что можно и сбавить темп, можно и отдохнуть, она все равно была и останется лучшей. Беспокоиться не о чем.

Но Кейси не давала себе отдыха, а уж когда в Карлтоне неожиданно появилась Джулия Филипс, она поняла, что все ее достижения гроша ломаного не стоят.

Так просто быть победительницей, когда она только то и делала, что побеждала.

Джулия была одаренной девочкой, которую нашли в общеобразовательной школе в Беркли. Ей дали стипендию! До появления Джулии Кейси считалась лучшей и самой младшей ученицей в их классе. Однако Джулия оказалась умнее и к тому же на год моложе.

Из-за Джулии Кейси поняла: для нее выигрывать – все равно что дышать. Не выигрывая, она попросту задохнется и умрет страшной смертью.

Но как Кейси ни старалась, она больше не была лучшей.

Потому что Джулия оказалась лучше ее. Джулия была умнее и могла бы с легкостью казаться гораздо привлекательнее, если бы осознавала силу своей чувственной красоты. Однако она была такой робкой, такой наивной! Она не замечала и не ценила свою красоту (а вообще она хоть что-то замечала?). Только поэтому Кейси удалось сохранить репутацию самой красивой девушки в Карлтоне.

Да, Кейси осталась самой красивой девушкой, но она потеряла другую корону, не менее важную для нее, чем корона красоты, – она больше не была самой умной.

Потому что на каждом экзамене, на каждом испытании, на каждой национальной контрольной работе Джулия обходила ее. Не намного, но обходила. Поначалу разрыв между ними был очень велик, и преподаватели даже переключили свое внимание с умненькой Кейси на блистательную Джулию. Однако Кейси рьяно взялась за дело – она зубрила, изнуряла себя работой и сумела добиться того, что разрыв между ними в баллах постепенно уменьшился. Но Джулия все равно постоянно выигрывала.

Сама Джулия, умная, замечательная Джулия, проводила ночные часы за чтением романов Шарлотты Бронте и Джейн Остен, вместо того чтобы флиртовать с молодыми людьми. Она даже и не подозревала, что между ней и Кейси шла война не на жизнь, а на смерть.

«Холодную» войну вела Кейси. Она шпионила, пыталась найти изощренный способ избавиться от соперницы, сбросить ее с пьедестала.

Может, подсунуть робкой, наивной и красивой Джулии кавалера? Разве любовь не отвлечет ее от учебы? Не помешает ей сосредоточиться?

Мальчики в Карлтоне были готовы на все, лишь бы услужить Кейси. Уверенная в себе, сногсшибательная красавица Кейси была истинной королевой школы. Она уговаривала парней приударить за Джулией, и они честно пытались это сделать. Но им не улыбался успех. «Она с другой планеты, Кейси!» – восклицали они, огорчаясь из-за того, что не смогли выполнить желание Кейси. «Извини, Кейси, но она словно с луны свалилась!» Да, казалось, Джулия и в самом деле была с другой планеты, из другого, ушедшего, века. Века галантности и романтических отношений между мужчинами и женщинами.

В конце концов Кейси задумала сама подъехать к Джулии – не для того, разумеется, чтобы подружиться, а чтобы изучить тактику врага. На выходные она позвала Джулию к себе в Сан-Франциско, в их роскошный особняк – позагорать и развлечься. Джулию это приглашение удивило, она была благодарна богатой однокласснице, но отказалась от приглашения, сославшись на то, что должна работать после уроков и в выходные.

– Заниматься? – спросила Кейси.

– Нет, – ответила Джулия, глядя на нее своими ясными лавандовыми глазами. – Работать.

Кейси не поверила ей. Джулия врет, она не работала! Без сомнения, она все время тратила на занятия и учебу, никогда не развлекалась и почти не спала. Вот почему она побеждала в войне.

В один прекрасный день Кейси, притаившись в своем «БМВ», стала ждать, пока Джулия сядет в автомобиль, предоставленный Карлтоном своей лучшей ученице. Шофер повез Джулию из Беркли в Атертон. Кейси поехала следом. Если она поймает Джулию на вранье, это будет своего рода победой.

Однако Джулия не лгала. Машина оставила ее у какой-то крохотной развалюхи в двух милях от Телеграф-авеню. Кейси ждала. Не прошло и пятнадцати минут, как Джулия вышла из домика в коричневой клетчатой униформе и направилась пешком к забегаловке, где подавали гамбургеры. Там, как выяснила Кейси, Джулия работала три вечера в неделю и каждый второй выходной.

Незнакомые ей ранее зловещие эмоции охватили Кейси, в голове вертелись ужасные мысли. А в душе бушевали ненависть, ревность и разочарование…

Кейси не выиграть, как бы она ни старалась. Она выжимала из себя все, что могла, но Джулия все равно была первой.

Как же добиться выигрыша? Каким способом одолеть Джулию? А если вдруг с ней что-то случится? Вдруг она попадет в аварию, впадет в кому или даже умрет?

Кейси ненавидела эти мысли! Ненавидела себя за них, за то, что временами ей хотелось, чтобы эти страшные желания сбылись. И от этого ее ненависть к Джулии все возрастала. Правда, Кейси и в голову не приходило, что она сама каким-то образом примет участие в уничтожении соперницы. И все же она хотела, чтобы с Джулией что-нибудь стряслось, желала, чтобы рука провидения пришла ей на помощь…

А затем случилось это. Кейси выиграла, потому что осталась в одиночестве. Весной Джулия внезапно исчезла. Все началось с ее таинственного отсутствия на занятиях по пятницам и понедельникам. И вдруг в мае она исчезла и больше не вернулась. Руководитель Карлтона сообщил, что Джулия уехала в связи с семейными обстоятельствами. Перед отъездом она блестяще сдала устные экзамены – чтобы соблюсти требования школы к выпускникам. Она не будет присутствовать на выпускном вечере, но ее уже оценили! Правда, она не сдавала курсовой работы, а стало быть, соревнования между ними не было.

Это означало, что Джулия окончила школу второй. Поэтому Кейси произнесла прощальную речь. Да, Кейси, а не Джулия обращалась к одноклассникам – самым талантливым выпускникам средней школы во всей стране. Она доверительно рассказала им о том, какое блестящее будущее ждет их всех.

Кейси выиграла, но победа была горькой. Горечь усугублялась еще и тем, что Кейси открыла в себе некоторые отвратительные черты, о которых и не подозревала раньше.

Летом, до начала первого семестра в Беркли, Кейси подолгу размышляла о своем будущем, готовилась к следующей ступени собственной жизни. Никогда больше не позволит она себе вступить в столь же безумное соревнование. «Но ведь в колледже, в юридической школе, на практике тебе будут встречаться такие вот Джулии. Так будь же готова к этому, Кейси. Ты, как обычно, окажешься не самой лучшей. И не всегда будешь выигрывать, как бы ни пыталась».

Итак, Кейси заранее готовила себя к возможным проигрышам и к тому, чтобы переживать их так же достойно и элегантно, как она выигрывала. Но для этого надо было усиленно тренироваться.

Правда, в течение целых десяти лет в ее жизни больше не было ни Джулий, ни Джулианов, ни женщин, ни мужчин, которые угрожали бы ее успеху. Она была первой в Беркли, первой в Гастингсе. За три года работы в офисе окружного прокурора она выиграла бесчисленное количество дел.

Десять лет жизнь Кейси была легкой и простой, ничто не омрачало ее. Джулия стала для нее просто неприятным воспоминанием, далеким видением, темным эпизодом в светлой жизни.

Да, Джулия ушла, но не была забыта.

Что же случилось с ней? Где она? Что делала? Может, пишет книги? Из многочисленных способностей Джулии талант к литературе был самым ярким. «Господи, пусть она будет писательницей, – молила Бога Кейси. – Только не адвокатом, не юристом!»

Кейси понимала, что Джулия с успехом может заниматься чем угодно. А если она учится на юридическом факультете Гарварда? Едва подумав об этом, Кейси тут же раздобыла список преподавателей, студентов и практикующих адвокатов – выпускников Гарварда. Имени Джулии в нем не оказалось. Кейси вздохнула с облегчением.

И вот в этот чудесный вечер, когда воздух был напоен ароматом роз, Кейси оказалась лицом к лицу со своим давним врагом. Голова у Кейси пошла кругом, но она пыталась мыслить разумно. Да, Джулия была здесь, но она не стала адвокатом, не представляла для нее угрозы.

И вдруг, повинуясь импульсивному решению, разогретая бурбоном, Кейси решила положить этой истории конец раз и навсегда. Она справится с демонами, одолевавшими ее. Она выведет их из темноты на свет.

– Я должна кое в чем признаться Джулии, – заговорила Кейси решительно. Переведя взгляд со смущенной Джулии на заинтригованного Эдмунда, она кокетливо произнесла: – Ох, Эдмунд, что за напитки ты намешал! Это из-за твоего бурбона меня повело!

– Ты попросила просто бурбон, Кейси, ничего там не намешано, – отозвался Эдмунд.

– Ох! – улыбнулась Кейси. – Ну ладно, с этого момента я перехожу исключительно на «севен-ап».

– Так в чем же ты хотела признаться, Кейси? – спокойно спросил Джеффри. По его тону чувствовалось, что его интересует все, связанное с женой. Ожидая ответа, он налил себе второй – полный – бокал виски.

– Кейси…

– Джулия, это скорее не о тебе, – защебетала Кейси, – тут нет ничего плохого. Да и откуда? Все дело во мне, хотя… это сущие пустяки… – Набрав полную грудь воздуха, Кейси призналась: – Дело в том, Джулия, что я недолюбливала тебя в школе.

– Недолюбливала? – удивилась Джулия. – Но ты всегда была так мила со мной!

«Мила? Джулия, неужто ты не понимаешь, что это было просто уловкой? Как ты не замечала, что я ненавижу тебя?»

– Да, я недолюбливала тебя, – повторила Кейси. – Это бывает у школьниц… Но ты была так чертовски умна!

И она стала говорить о Джулии, о ее уме, а не о собственной зависти. И, восхваляя ее, Кейси призналась, что Джулия была лучшей в их классе.

Это было… великолепно. Все, кто слушал Кейси, не могли даже заподозрить, какие чувства ее обуревают. Старые воспоминания, восторги… Никакой зависти.

Сумела ли она побороть себя? – задавалась Кейси вопросом. Может, ее действительно терзала девичья жажда соперничества? Не пора ли забыть прошлое, просто посмеяться над ним? Может, стоит полюбить Джулию? Подружиться?

Разве это не стало бы ее победой?

Эдмунд и Пейдж с улыбками слушали рассказ Кейси. Он ничуть не удивил их, они уже знали, что их робкая приятельница обладает недюжинным умом. Кейси не преминула заметить, что лучшие университеты страны – Йель, Стэнфорд, Гарвард – зазывали Джулию к себе в студенты.

– Ты прославила нашу школу! – заявила Кейси.

При этих словах Джеффри налил себе третий бокал, подошел к перилам и стал смотреть на море.

– Все думали, что ты будешь писательницей, Джулия. Ты пишешь что-нибудь? – спросила Кейси, закончив свою историю.

Джулия не сразу поняла, что вопрос был обращен к ней. Она с тревогой смотрела на напряженную фигуру мужа, но потом все же рассеянно ответила:

– А?.. Нет.

– Да, – с улыбкой поправила ее Пейдж. – Вот уже несколько лет Джулия развлекает детишек Саутгемптона замечательными историями. К счастью, она записала их.

– Только для Мерри, Аманды и других детей, – смущенно заметила Джулия.

– Нет, они могут, скорее должны, стать известны всем. Джулии нужно только найти хорошего художника.

* * *

За обедом Джеффри и Джулия вели себя непринужденно, но сердце Джулии ныло от тоски. «Почему ты сердишься, Джеффри?» А Джеффри казалось, что кто-то вонзил в его сердце нож и поворачивал его там, загоняя с каждым поворотом все глубже и глубже.

– Сколько времени ты проживешь в Сиклиффе? – вежливо поинтересовалась Джулия у Кейси.

– До Дня труда. Последнюю неделю августа я проведу в своей городской квартире – мне надо обустроиться и вступить в коллегию адвокатов, но к уик-энду я вернусь на вечер в клубе.

– Этот вечер, – с ясной улыбкой пояснила Пейдж, – будет устроен в честь Кейси.

– Это очень мило с вашей стороны, – отозвалась Кейси. Она знала, что роскошный вечер, который Пейдж с Эдмундом готовили в саутгемптонском клубе, станет настоящим событием. Ее, талантливейшего адвоката, нового члена самой престижной адвокатской конторы, принадлежавшей Эдмунду, представят самым могущественным обитателям Саутгемптона и Манхэттена.

– А когда ты получишь решение о вступлении в местную коллегию адвокатов?

– В начале октября.

– Но работать она начнет сразу после Дня труда, – заметил Эдмунд. По его уверенному виду все сразу поняли: у Кейси не возникнет проблем с оформлением права на адвокатскую практику. – Кроме прочих дел, Кейси будет вести дело Элиота Барнса против государства.

– Правда? – В первый раз за весь обед Джеффри всерьез заинтересовался разговором.

Дело штата Нью-Йорк против Элиота Барнса могло занять все первые полосы газет. Впрочем, оно было весьма противоречивым. Элиот Барнс был адвокатом, который успешно выиграл дело по обвинению одного из самых влиятельных политиков Нью-Йорка во взяточничестве и рэкете. Не успел Барнс почувствовать себя героем, как вдруг неожиданно все переменилось, и он был обвинен в уклонении от уплаты налогов и в мошенничестве. Все ждали, что обвинения будут сняты, однако прокурор округа решил завести дело.

Фирма «Спенсер и Куин», уверенная в невиновности Элиота Барнса, собиралась взять на себя его защиту. А Кейси Инглиш должна была раскопать все необходимые детали и факты, чтобы выиграть в этом серьезном процессе.

– Да, – ответил Эдмунд на вопрос Джеффри, – это большое дело.

– Разумеется. – Джеффри повернулся к Кейси. – Подумать только, ты целых три года работала в офисе окружного прокурора в Сан-Франциско, а здесь у тебя первым будет дело по обвинению окружного прокурора Манхэттена.

– Может, я и буду сидеть в другой половине зала, Джеффри, – проговорила Кейси с обворожительной улыбкой, – но я все равно окажусь на той же стороне, что и раньше. На той, которая выигрывает. На стороне закона, – добавила она.

– Сколько еще тайн ты скрываешь, Джулия?

Они сидели в своей романтичной спальне в Бельведере, но все получилось не так, как она ждала. Джеффри и не подумал снять с нее платье, как обещал.

Да, все изменилось. Он говорил спокойным, пугающе спокойным тоном.

– Тайн?

– Лжи.

– Джеффри, я не понимаю тебя.

– Да что ты? – язвительно переспросил Джеффри. – Странно, что такая умная женщина – и вдруг чего-то не понимает.

– Пожалуйста, скажи мне!

– Ты получила полную стипендию в одной из самых привилегированных, дающих лучшее образование частных школ страны. Да что там страны, всего мира! И после этого у тебя повернулся язык сказать мне, что для тебя не важно, окончишь ты ее или нет, поступишь в колледж или нет?!

– Но я не лгала, Джеффри! Для меня это было действительно не важно! Я перешла в Карлтон лишь потому, что мне дали стипендию.

– Ты была лучшей ученицей в классе!

– Я старалась. Я была перед ними в долгу, потому что они были так внимательны ко мне, – оправдывалась Джулия.

– А как ты умудрилась окончить школу, Джулия? По переписке? Заочно? Ты получила диплом и скрывала его от меня?

– Нет, Джеффри, нет! За несколько недель до нашей свадьбы мне устроили устные экзамены. Возможно, они отправили диплом моей тетке, во всяком случае, я его никогда не видела.

– Но ты не сказала мне, что окончила школу.

– Ты же сам говорил, что тебя это не волнует! Выходит, это неправда? Ты бы хотел, чтобы я была такой же, как Пейдж или Кейси.

– Нет! Нет, я хотел лишь, чтобы ты сказала мне правду.

– Но это и есть правда. Джеффри, почему ты мне не веришь?

– Из-за того нагромождения лжи, которым ты заполонила нашу жизнь.

– О какой лжи ты говоришь?

– Скажи мне, Джулия. Ты ведь все время лжешь. Скажи же!

Она молча смотрела на него своими лавандовыми глазами – такими невинными и испуганными. Однако Джеффри знал, какими невинными они могут быть, когда она обманывает его, поэтому он настаивал на честном ответе. И вдруг волна ярости захлестнула Джеффри, он даже испугался. Испугался он внезапного желания причинить Джулии те же страдания, которые мучили его самого. Он чувствовал себя огромным животным – сильным, но обезумевшим от боли, способным сделать больно даже тому, кого любил.

– Куда ты идешь? – шепотом спросила Джулия, когда ее муж рывком распахнул дверь шкафа и вытащил оттуда джинсы и кроссовки.

– Мне надо уйти от тебя.

Джеффри торопливо переоделся в обитой дубовыми панелями библиотеке. А потом вышел из дома и побежал. Он пробежал почти милю по лесной чаще, как вдруг осознал, что направляется к утесу, высившемуся на морском берегу, в то самое место, где мальчиком искал ответы на свои многочисленные вопросы… и где три года назад он принял решение вернуться домой и остаться с Джулией, потому что она была для него важнее, чем все его мечты.

Путь ему освещала та же луна, которая обычно обливала серебряным светом их ложе любви. Однако в эту ночь она была какой-то ущербной и на ее светлой поверхности темнели тени.

В точности как на их жизни. Этим вечером Джеффри узнал, что она скрывала от него не единственную тайну. Правда, он никак не мог понять, для чего ей это было нужно, но у Джулии были еще другие тайны и секреты; ей зачем-то были нужны ложь и обман.

Ну почему она скрывала от него Карлтон?

Добежав до утеса, Джеффри заметил огни в Сиклиффе. За обедом они все заверили Кейси, что она будет там в полном уединении. Она могла загорать обнаженной, лежа в гамаке, или бегать по морскому берегу. Никто не увидит ее. И этим вечером она могла раздеваться, даже не задернув штор…

Однако Кейси задернула шторы, поэтому Джеффри увидел лишь тени. И вдруг на короткое мгновение он ощутил непреодолимое желание войти в дом…

«Скажи мне, Кейси, кого в Карлтоне любила Джулия? Ты видела Мерри, когда она зашла пожелать всем спокойной ночи. Она никого тебе не напомнила? Может, какого-нибудь учителя, чья карьера оборвалась из-за того, что он завел роман с лучшей шестнадцатилетней ученицей? Или директора, который пообещал Джулии диплом за устные экзамены?»

Интересно, знала ли Кейси, почему Джулия лжет?

Возможно, ответ был ей известен. Однако Джеффри не собирался вмешивать кого-то в их частную жизнь.

Он бежал по извилистой тропинке до самого берега, бежал по зыбучему песку – до тех пор пока каждая клеточка его тела не взвыла от усталости, умоляя остановиться. Но Джеффри не внимал мольбам собственного тела и бежал вперед все быстрее и быстрее.

Через три часа, когда огни в Сиклиффе уже давно погасли, Джеффри вернулся в Бельведер, вернулся к Джулии…

Она лежала на их кровати под шелковым одеялом и, несмотря на то что летняя ночь была довольно теплой, тряслась от холода. Джулия слышала, как Джеффри принимает душ, и молила Бога, чтобы до нее не донесся звук захлопнувшейся за ним двери.

Но Джеффри не ушел – он спокойно вернулся в спальню.

В их браке не было обыкновения ссориться. Они никогда не ссорились. И Джулии не приходило в голову притвориться спящей, повернувшись к нему спиной, потому что Джеффри был ее любимым, ее сердцем. Поэтому Джулия смело встретилась с ним глазами, готовая ответить на любые вопросы мужа. Во всяком случае, постараться это сделать.