Текст книги "Школа Джедаев-2: Темный подмастерье"

ГЛАВА 21

В это время на Корусканте Чубакка и Трипио направлялись вместе с I двойняшками в голографический зоопарк вымерших животных. Сидеть с детьми дома было уже совершенно невозможно, неугомонные малыши окончательно задергали запрограммированного на долготерпение Трипио, а Чубакку едва не довели до белой горячки.

Трипио и Чубакка почему-то решили, что, основательно выгуляв детей, они вернут себе душевный покой. И вот великолепная четверка поднялась по транспортному туннелю на крышу одного из небоскребов в старом городе и оказалась у входа в голографический зоопарк.

Под арку ворот зоопарка Чубакка входил с оттянутыми назад руками, ведя, что называется, за ручку своих подопечных. Он делал два огромных шага вперед и ждал, когда подтянутся дети, затем снова делал два огромных шага и ждал вновь. Трипио катился впереди. Он только что принял проникающую масляную ванну, и его золотое покрытие празднично сияло в искусственном свете.

Подойдя к кассе, дройд набрал код кредитной карточки Хэна и Леи. Чубакка, выведенный из себя медлительностью детей, сграбастал двойняшек под мышки и направился вперед.

Сначала они оказались в пустом скучном зале ожидания, где было множество разнообразных кресел, ниш, углублений, перекладин для удобства посетителей всех возможных типов телосложения. Но вот наконец двери в противоположном конце комнаты распахнулись. Чубакка с двойняшками наперевес зашагал вниз по наклонному туннелю. Трипио хотел было обогнать Чубакку, чтобы возглавить шествие, но куда ему было угнаться за великаном-вуки.

Свод туннеля был усеян разнокалиберными лампочками, которые малоправдоподобно изображали небо, полное звезд, комет и планет. Когда они проходили через датчики движения, над ними призывно ухали гулкие голоса богов-небожителей, доносившиеся из вмонтированных в стены стереофонических колонок.

– Вперед, путешественники, этот коридор времени вернет вас в далекое прошлое. Вас ждет путешествие по нехоженым тропам Вселенной! Дивитесь забытым чудесам седой древности. Диковинные животные, исчезнувшие с лица Галактики, воскресают вновь. Только для вас, только у нас!

Стены вокруг них потемнели. Яркие цветовые пятна вытянулись в полосы, что, несомненно, изображало скачок в гиперпространство. Пол заходил ходуном. Дети обалдели от восторга и совершенно не обращали внимания на снобское фырканье Чубакки, весь вид которого говорил о том, что его, старого космического волка, просто тошнит от всей этой пошлости. «Скачок» состоялся, и записанный на пленку голос произнес загадочным шепотом:

– Добро пожаловать в виртуальную реальность. Выбор за вами Перед ними было несколько входов.

– Сюда, дети, сюда, – заторопился Трипио, выступая вперед. Он загодя просмотрел брошюры с описаниями экспозиции и соотнес их содержание с интересами двойняшек, теперь он точно знал, какие диорамы они должны осмотреть в первую очередь.

– Давайте посмотрим исполинского краба с Каламари.

Они миновали портал и оказались на берегу океана: из белопенных вод выступал острый коралловый риф. В переплетении изумрудно-пурпурных водорослей, покачиваясь от ударов бушующих волн, стояло зверски огромное членистоногое существо – десятиногий краб с двойными жвалами, двойными рядами шипов вдоль спины и восемнадцатью блестящими черными глазами, четыре из которых были на передней паре челюстей. Краб кинулся и зарычал, как ледовая вампа под огнеметом.

Из пенящихся волн, воздев зазубренные костяные стрекала, показались три зеленокожих тритона. Они выкарабкались на риф и тут же атаковали исполинское членистоногое.

Стрекала пробили шипастую броню, и чудовище набросилось на тритонов, угрожающе клацая своими исполинскими клешнями. Коварно избочась, краб схватил одного из тритонов и принялся вытаскивать его из воды, терзая клешнями и челюстями нежное зеленое тритонье мясо. Ластовидные ноги тритона рыбохвосто трепыхались в предсмертных конвульсиях.

– Не хочу здесь, – сказала Джайна.

– Хочу в другое место, – поддержал ее Джесин.

– Но дети, я же еще не успел раскрыть вам биологическую сущность этих существ, – возразил Трипио.

– Пойдем, пойдем! – канючила Джайна. Они прошли сквозь волны топографического прибоя и вновь оказались у стены со множеством дверей. Чубакка решительно шагнул к крайней левой.

– О нет, Чубакка, сюда не стоит, – засомневался Трипио, – я не уверен…

Но они уже вошли во второе помещение и оказались в пустыне. Волны невидимого тепла исходили от раскаленной, изрезанной глубокими трещинами почвы и угловатых скал. Вдруг на вершину одного из таких скалистых выступов с кровожадным урчанием выпрыгнуло странное существо. У него была квадратная голова гуманоида, массивное кошачье тело, кривые когти и членистый хвост, который подергивался взад-вперед и был увенчан скорпионьим жалом. Когда оно ощерило пасть, его желтоватые клыки засочились ядом.

– Мантикор?! – удивился Трипио. – Точно. Странно, почему они до сих пор не внесли коррективы в экспозицию. Ведь уже давно доказано, что это существо представляет собой химерический плод антинаучного воображения. Мантикоры никогда не существовали.

Тут за их спинами послышался ответный рев другого мантикора. Он карабкался, чтобы вступить в смертельную схватку со своим собратом. Двойняшки потянули Чубакку за мохнатую руку и прошли сквозь несуществовавших животных к следующему ряду дверей.

– Давайте на этот раз выберу я, – предложил Трипио.

Чубакка недовольно зарычал. Дети не обращали на все это никакого внимания.

– Пошли домой, – сказал Джесин. Джайна кивнула головой:

– Я хочу домой.

– Но дети, я уверен, – настаивал Трипио, – что вот здесь вам понравится. Давайте я расскажу вам о печальных певчих смоковницах Пил Диллера.После осмотра еще трех диорам, сопровождавшегося занудными лекциями Трипио, двойняшки решили, что лучше поиграть в прятки, чем продолжать утомительное путешествие по голографическому зоопарку.

Хотя при телепатическом общении они и не могли понимать друг друга дословно, в общих чертах один ребенок улавливал мысли другого. Джесину удалось оторваться от Чубакки. Пробежав через ледники снежных соколов, он повернул налево. В это же время Джайна припустила в противоположном направлении, прошмыгнув мимо ошеломленного Трипио. Применив свой начинающий прорезываться дар Силы, двойняшки без труда нашли верный путь среди множества разветвлений и тупиков коридора и, отделавшись от своих опекунов, уверенно двигались, каждый своим маршрутом, к выходу.

Чубакка рычал, Трипио звал детей, но Джесин и Джайна были уже далеко от диорам и через несколько минут снова встретились. Довольные удачным бегством, они звонко смеялись и, весело топоча, бежали со всех ног по "облицованному белым кафелем коридору, мимо комнат для отдыха и подзарядки, мимо ремонтных помещений.

В месте пересечения коридора в открытом турболифте работал старый ремонтный дройд. Джесин и Джайна уже не раз видели турболифт и иногда пользовались им, добираясь домой.

Дройд-ремонтник был из металла серого цвета с двумя головами и множеством механических манипуляторов, снабженных всяческими насадками. Головы дройда были обращены друг к Другу. На одной из голов поблескивал ряд ярких оптических датчиков, на другой мерцал экран, на котором периодически появлялись статистические данные и официальные нормы имперского строительного кодекса.

Неразборчиво бормоча, дройд пытался отыскать среди имеющихся насадок какую-то особенно необходимую, но не нашел и отправился за ней по коридору. Турболифт остался широко открытым. На нем была только маленькая светящаяся табличка «Не работает».

Дети подбежали к турболифту и прошмыгнули внутрь. Они уже много раз видели, как родители и Трипио управляли им.

Панель управления отличалась от той, которая была в имперском Дворце: не так вычурно орнаментированная, потускневшая от времени и постоянного использования, усеянная кнопками, обозначавшими сотни различных уровней многокилометровой толщи метрополиса. Поскольку нижние уровни были давно покинуты и погребены под обломками, к нижней половине панели была приварена металлическая пластина, закрывавшая кнопки первых ста пятидесяти этажей. Однако дройд-ремонтник снял эту предохранительную пластину для того, чтобы проверить схему турболифта.

Дети вряд ли знали, зачем вообще нужны цифры, хотя Трипио и пытался учить их считать от одного до десяти. Эти уроки часто расстраивали робота, но детки тем не менее были смышленые и успели уяснить гораздо больше, чем подозревал их наставник.

Ряды кнопок были для Джесина и Джайны просто какими-то блестящими разноцветными кружками. Они смотрели на них, не зная, какую именно нажать, но они узнали некоторые цифры.

Джайна указала на кнопку.

– Номер один, – сказала она. Джесин нажал на нее.

– Номер один, – повторил он.

Двери турболифта сдвинулись, и пол кабины начал уходить вниз. Послышалось характерное для ускорения жужжание. Джесин и Джайна в ужасе взглянули друг на друга, но тут же рассмеялись. Турболифт все опускался и опускался. Наконец его кабина остановилась. Двери разъехались.

Джесин и Джайна стояли, моргая глазами. Потом они вышли из кабины в необитаемую зону нижних уровней метрополиса.

– Темно, – проговорил Джесин.

Двери за их спинами закрылись, и лифт снова загудел, возвращаясь к верхним уровням. Джесин и Джайна остались одни.

Чубакка носился от диорамы к диораме, как неуправляемый гоночный автомобиль. Он громко сопел, вынюхивая след потерявшихся детей. Трипио спешил следом за ним, стараясь не отставать.

– Я ничего не вижу из-за этих голограмм, – пожаловался Трипио. Чубакка сделал стойку, повел носом и ринулся в очередной дверной проем.

Гам и хаос привлекли внимание служителей зоопарка. Один из них подскочил к Чубакке и замахал руками:

– Тс-с! Вы мешаете другим нашим посетителям. Это тихое место предназначено для расширения кругозора и приятного отдыха.

Чубакка только зарычал в ответ. Служитель зоопарка коротышка-ботан встал на цыпочки, выпячивая грудь и пытаясь встретиться взглядом с Чубаккой.

– Я всегда говорил, что голографический зоопарк не место для вуки.

Чубакка схватил служителя за белошерстые грудки и поднял вверх. Он выдал при этом целый залп рычания, воя и ругательств.

Трипио спешно подбежал к ним.

– Простите, может быть, мне будет позволено перевести, – сказал дройд. – Мой друг Чубакка и я в настоящее время разыскиваем двух маленьких детей, которые потерялись. Их зовут Джесин и Джайна. Им по два с половиной года.

Чубакка опять зарычал.

– Да, да, я как раз пытаюсь их разыскать. Это очень срочное дело. Дети сбежали от нас, и за любую помощь, которую вы могли бы нам предложить…

Чубакка обеими руками тряс служителя, как истрепанную куклу.

– … мы были бы вам очень признательны, – закончил Трипио.

Но к этому моменту служитель уже потерял сознание.

Джесин и Джайна пробирались сквозь бурелом рухнувших опор и балок, перелезали через кучи древнего мусора, поросшего оранжево-желтыми поганками и еще какими-то огромными бугристыми грибами. Над их головами в хитросплетениях опор и несущих конструкций раздавались шаги неведомых невидимок.

Массивные, покрытые слоем мха фундаменты зданий казались несокрушимыми. Здесь явно был кто-то еще, но этот кто-то прятался в тени, и ничего не прояснилось, даже когда глаза детей привыкли к слабому освещению. А еще шея дождь, вялый моросящий дождь – вернее, откуда-то сверху на головы детей аритмично падали капли вонючей воды.

Джесин взглянул вверх. Казалось, что стена непомерно огромного здания не имеет верхней границы. Вместо неба он увидел лишь маленькое расплывчатое пятнышко.

– Хочу домой, – сказала Джайна.

Всюду стояли бесхозные штабеля раскуроченной, проржавевшей боевой техники. Двойняшки карабкались по мертвым остовам космических кораблей и прочего хлама, бывшего в годы гражданской войны грозным оружием.

Джесин и Джайна наткнулись на полуразрушенную стенку, на которой когда-то располагался компьютерный экран. Терминал был опрокинут набок, экран вдавлен внутрь. Но двойняшкам это напомнило установку, которая была у них в доме.

Джесин стал перед разрушенной панелью руки в боки, стараясь походить на отца. Он обратился к компьютерному экрану. Он точно знал, что надо сказать, так как много раз слушал ночную сказку.

– Мы заблудились, – сказал он, – пожалуйста, помогите нам найти наш дом.

Он долго ждал, но не получил никакого ответа. Световые сигналы все не зажигались. Из разрушенного динамика доносилось только сухое шебуршание сверкающих жуков, устроивших там себе гнездо.

Джесин вздохнул и взял за руку Джайну. Услышав свистящий звук из узкого проулка, двойняшки оглянулись.

Бесформенное серо-зеленое существо – гранитный слизень – таращилось на них своими прозрачными глазами на студенистых черенках. При движении оно пачкало камни мостовой мутно-прозрачным веществом, похожим на зеленые сопли.

Слизень подполз ближе – двойняшки попятились. Из подбрюшия слизня вывернулась неровная щель – трепещущий безгубый рот. Рот причмокнул и со свистом затянулся сырым воздухом.

Джайна шагнула навстречу чудовищу: настала ее очередь быть заблудившимся детенышем бантха.

– Мы заблудились, – пожаловалась она. – Пожалуйста, помогите нам найти наш дом.

В ответ на это слизень сначала встал на дыбы, затем медленно выпустил воздух, размяк и снова превратился в комковатую лепешку.

Лепешка потекла направо, сунулась в разрушенный проход и стала удаляться от них в темноту, издавая ритмичное «чмоки-чмоки-чмоки».

Неожиданно налетел порыв ветра, и слизняк встревоженно нырнул в одну из боковых улочек.

Джесин взглянул вверх и увидел острые, похожие на мантию крылья совонетопыря, который устремился вниз, вытянув свои железные когти.

Слизень попытался зарыться в ржавом металлоломе, но совонетопырь сел на груду ржавых обломков и принялся разгребать ее ужасными когтями. Треугольный клюв поршнем ходил вниз и вверх до тех пор, пока совонетопырь не нащупал свою жертву. Перехватив слизняка кинжалами когтей, хищная тварь расправила перепончатые крылья и мощными толчками вознеслась в небо, унося с собой извивающуюся добычу. Лица перепуганных детишек снова обдало ветром.

Джесин и Джайна проводили взглядом совонетопыря, переглянулись и продолжили свой трудный путь по преисподней Корусканта.

– Надо срочно поднять тревогу, Чубакка, – предложил Трипио. Но казалось, что вуки до сих пор не хочет признаться себе в том, что они действительно потеряли двух малышей.

Они оставили бедолагу ботана лежать в глубоком обмороке в одной из диорам, а сами направились по облицованному белым кафелем коридору, ведущему к киоскам с прохладительными напитками и сластями. Трипио представил себе, что почувствует служака-ботан, когда он очнется и увидит себя лежащим внутри опутанной паутиной берлоги паука-людоеда с Дуроса.

Дройд-ремонтник закончил с починкой турболифта и снял табличку «Не работает». Его головы дуэтом замурлыкали какой-то нехитрый мотивчик: результатом своего очень ответственного и очень умственного труда дройд был явно доволен.

Чубакка показал на дройда-ремонтника, но Трипио вознегодовал:

– Чем может помочь недоразвитый дройд-ремонтник в такой сложной ситуации? Эти модели дройдов мало чем отличаются от примитивных грузчиков.Но мохнатая рука вуки уже волокла его к дройду. – Ну хорошо, если ты настаиваешь.

Подбежав к роботу, Чубакка встал на его пути. Автоматические датчики приказывали роботу свернуть то в одну сторону, то в другую, но Чубакка заставил его остановиться. Дройд-ремонтник сконфузился и недоуменно заверещал.

Трипио вежливо поклонился.

– Простите, – сказал он и выдал длинную серию бинарных вопросов. Ремонтный дройд отвечал звуками, напоминающими паровой гудок. Трипио повторял вопросы, но получал те же самые ответы.

– Я тебе говорил, что от него толку не добьешься, – проговорил Трипио.Дройды-ремонтники не запрограммированы на запоминание посторонней информации. Они просто занимаются ремонтом и ждут очередных команд.

Чубакка недовольно промычал в ответ, тряся волосатой головой.

Трипио возмутился:

– Тихо, ты… половик ходячий, я ведь говорил недолго! Кроме того, ты обязан своей жизнью Хэну Соло.

Ремонтный дройд, ставший свидетелем их перебранки, отправился восвояси. Трипио подумал, что надо бы ему упростить свою программу, с тем чтобы ничего не знать о жизни Галактики. Он чувствовал, как перегреваются его контуры по мере того, как он начинает осознавать возможные последствия печальных событий, обрушившихся на его бедную золотую голову.

– Хозяин Соло, возможно, демонтирует мои ноги и заставит меня пересмотреть и привести в порядок все неразобранные файлы имперского информационного центра.

Захламленная улица несколько расширилась, и в призрачном свете подземного мира Джесин различил двигавшегося впереди дройда.

– Смотри, – сказал он Джайне, – дройд.

Дети побежали к нему, размахивая руками, надеясь привлечь его внимание. Но дройд невозмутимо продолжал свой путь по тропе, проторенной через мусорный завал. Двойняшки остановились.

Этот дройд был просто ископаемым по сравнению с дройдом, ремонтировавшим лифт. У него были суставы, квадратный корпус. Его компоненты скрепляли большие болты. С неуклюжим торсом, большими руками и угловатой шестигранной головой дройд мало чем отличался от тележки с инструментами. Вдоль его шеи и позвоночника проходила толстая плетенка кабелей. Все они были поражены коррозией и покрыты пылью и грязью. Бока дройда начали обрастать мхом. Сбивчивость его движений говорила о том, что он нуждается в смазке.

Вдоль улицы тянулся неровный ряд заскорузлых и покосых металлических столбов. Они были приблизительно на метр выше детей. На верху каждого столба размещался странный осветительный кристалл, снабженный увеличительными линзами, но мерцавшая в них мертвенно-серая муть не нарушала темноты, а напротив, делала ее еще более плотной и опасной.

Дройд-ремонтник прошкандыбал в конец улицы, затем остановился и, скрежеща шестеренками, кое-как дотянулся до осветительного кристалла. Дройд осторожно вынул его из гнезда с помощью сегментированных щипчиков. Затем, уложив неисправный кристалл на тележку, он вынул из ящичка новый. Следуя командам сложной программы, дройд установил новый кристалл на верху столба и включил его.

Новый кристалл оставался таким же мертвым и бесцветным, как и его предшественник, но, казалось, дройд не замечает этого. Он перешел к следующему столбу, повторив весь процесс сначала.

Джесин подошел к дройду и обратился к нему, подражая интонациям отца.

– Мы заблудились, – сказал он.

– Пожалуйста, помогите нам найти наш дом, – попросила Джайна.

Робот тревожно затрещал, затем наклонился, чтобы рассмотреть детей своим единственным оптическим датчиком.

– Заблудились? – лязгающим голосом спросил он.

– Мы потеряли наш дом, – печально уточнила Джайна.

– Этого нет в моей программе, – заявил робот. – Это не является моей основной задачей. – Он выпрямился и перешел к третьему столбу. – Этого нет в моей программе.

Джайна и Джесин заплакали. Но услышав плач друг друга, они вместо того, чтобы расплакаться сильнее, вообще перестали плакать.

– Будь смелым, – сказала Джайна.

– Смелым, – согласился с ней Джесин.

Измученные дети уселись на выглаженную временем глыбу бетона посреди улицы. Они смотрели, как дройд-ремонтник тупо и методично снимает со столбов пустые кристаллы и заменяет их порожними.

Дройд проделал весь путь до конца улицы, и ни один из столбов не стал излучать свет. Набрав скорость, горе-фонарщик покатился по разбитой дорожке, по которой он путешествовал уже сотни лет, обратно – к месту своего старта.

Он опять остановился перед первым столбом, вновь вытянулся вверх и в очередной раз заменил безжизненный кристалл кристаллом мертвым.

ГЛАВА 22

Адмирал Даала еще никак не могла оправиться после гибели «Мантикора». Она стояла, тяжело облокотясь на поручни мостика, и не могла произнести ни слова. Тем не менее, битва на Каламари продолжалась.

– Стереть в порошок, – отдала она наконец приказ. – Открыть с орбиты огонь из всех турболазерных батарей. Целиться в каждый плавучий город. – Она смотрела остекленевшими глазами сквозь широкий иллюминатор «Горгоны». – Все уничтожить!

Она не могла понять, в чем ошибка. Она точно следовала тактике Великого Моффа Таркина. Она старательно училась у него, и он предоставлял ей всю необходимую информацию. Но с того момента, как Даала удалилась с комплекса «Черная Прорва», ее преследовали неудачи. Поджигатель попал в руки Повстанцев. Была уничтожена «Гидра», а теперь и «Мантикор». Правда, ей удалось совершить налет на небольшой грузовой корабль и уничтожить колонию на Дантуине. Не теперь при первой же атаке на планету Повстанцев она опять потеряла Звездный Разрушитель из-за своей сверхдоверчивости.

Она потерпела поражение. Полное. Рядом с «Горгоной» тем же курсом двигался «Василиск». Вместе они низвергали ураганы турболазерных ударов в океан, уничтожая каламарийские плавучие города. Они подлетали к терминатору – световой границе дня и ночи, там их ждут еще два больших плавучих города. Все сооружения превратятся в пар, а жители найдут свою смерть в водных глубинах.

– Отправьте последнюю эскадрилью сид-истребителей, – решила Даала, рассматривая проходящую внизу яростную битву, – я хочу покончить с этой планетой.

– Адмирал! – Командир Кратас пробежал мимо пульта управления датчиками и поднялся на две ступеньки наблюдательного помоста. – Боевые корабли противника только что вышли из гиперпространства. Это целый флот! Нам ни за что с ними не справиться!

Даала раздраженно заметила:

– Они так быстро среагировали на наше нападение?

Но она тоже увидела сверкающие контуры боевых кораблей, мчавшихся, как кометы, по направлению к ним по планетной орбите.

У нее перехватило дыхание. Верфям не причинено ни малейшего ущерба, две-три царапины – не в счет. Она не достигла основной цели – штурма Каламари. И все же… Им удалось уничтожить, по крайней мере, один плавучий город, повредить другой, разрушить еще два.

– Отзовите все эскадрильи сид-истребителей, – сказала Даала, – создайте прямолинейный коридор через гиперпространство в направлении туманности Котел. Мы возвращаемся для пересмотра нашей тактики и оценки наших потерь.Она секунду помедлила и гневно добавила: – Но мы подготовимся к следующей атаке.

Сид-истребители вернулись обратно на Разрушители. Корабли сил обороны Каламари носились по орбите, как стая голодных хищников. Даала не решилась сразиться с ними, хотя ничего она так страстно не желала бы, как вцепиться в горло их командиров своими собственными руками.

– Подготовиться ко входу в гиперпространство, – приказ прозвучал до того, как силы противника успели начать атаку. Даала наблюдала за полем сражения, удлинившимся в яркие белые линии, которые сошлись затем в исчезающую точку на другой стороне Вселенной.

Имперские Звездные Крейсеры вошли в гиперпространство и стали недосягаемыми для сил Новой Республики.

Хэн Соло и Ландо-калриссит пробивались сквозь небеса Каламари на «Тысячелетнем Соколе», определяя по столбам поднимающегося дыма местонахождение разрушенных плавучих поселений.

Они нашли Бегущий-по-Волнам, но когда они приземлились на одной из его аварийных посадочных площадок, они узнали, что адмирал Акбар, Лея и госпожа посол Силгхал уже отправились со спасательной группой в разрушенный и погрузившийся в океан Рифовый Дом.

Хэн был совершенно подавлен зрелищем разрушений, нанесенных силами Адмирала Даалы. Даже то, что он вновь стал хозяином «Сокола», нисколько не улучшало его настроения.

Ландо сидел на месте Чубакки, рассматривая навигационные карты.

– Похоже, Рифовый Дом где-то здесь, под нами. Но там лишь плавучие кучи искореженного металла и ничего такого, что могло бы быть метрополисом.

– Да… Рожки да ножки…-тихо отозвался Хэн. Они спустились ниже. Хэн смотрел сквозь иллюминаторы «Сокола» на плавучие обломки. На кусках металла четко виднелись черные следы от бластерных выстрелов. Разрозненные блоки качались на волнах раковины города, герметизированные и не пропускающие воздух, как цинковые гробы. Каламарианцы и кворрены-спасатели карабкались по этим блокам, пытаясь пробраться в них и спасти тех, кто находился внутри.

– Это похоже на Город Туманов, – сказал Хэн, – или, скорее, на остатки какого-то жуткого пиршества. – Он показал на гладкий кусок наружной оболочки Риф Хоума: – Давай, что ли, сядем на ту вон секцию?

Ландо пожал плечами с безразличным видом.

– И «Сокол» идеально впишется в пейзаж: металлолом на фоне металлолома.

– Эй, полегче! – проворчал Хэн. Ландо взглянул на него.

– И все-таки, как ни крути, у тебя есть собственный корабль, старина. Вернуть бы мне тоже свою «Госпожу Удачу».

Хэн посадил «Сокола» на вздыбившиеся обломки сталепластика. Затем он выключил стабилизаторы и разгерметизировал дверцы. Спустившись по трапу, он попросил спасателей узнать, нет ли здесь Леи. Ему казалось, что он не видел ее уже целую вечность.

Как обычно, когда их насильно разлучали, он вспоминал все те ласковые слова, которые хотел бы сказать ей. Он понимал, что она заслуживала гораздо большего внимания, чем он оказывал ей в силу своей внешней грубоватости.

Вместе с Ландо он смотрел на раненых, которых одного за другим извлекали из-под плавучих руин. Несмотря на волны, захлестывавшие края металлических обломков, раненых укладывали на относительно устойчивые платформы, на которых врачи могли оказывать им помощь.

В соленом воздухе витал запах крови, смешиваясь с вонью лазерной гари, смрадом остывшего в море расплавленного металла и дымом пожарищ.

Из глубин всплывали щупальцелицые кворрены. Они поднимали наверх важнейшие комплектующие компьютерного центра Риф Хоума и личные вещи, спасенные из затопленных жилых кварталов. Было очевидно, что кворрены заявят, что это их собственность, а потом будут продавать спасенное имущество прежним хозяевам – каламари.

Хэн, широко расставив ноги для пущего равновесия, с трудом удерживался на дрейфующем куске обшивки. Волнующееся море легко покачивало платформу. Вдруг он увидел приближающийся к останкам города катер. Его вела Лея. На борту катера находился также Акбар и женщина-каламарианка.

Хэн неистово замахал руками. Катер развернулся и направился к краю платформы, на которой стоял Хэн. Лея буквально выплеснулась из катера, когда Акбар подвел катер к ребристому металлическому островку. Лея рванулась навстречу Хэну и упала в его объятия. Он прижал ее к груди и все целовал, целовал:

– Невредимка ты моя! Как я ужасно рад… Она взглянула на него:

– Я знаю!

Вдруг Хэн посерьезнел:

– Это ведь все Даала, не так ли?

– Думаю, да, но у нас нет еще доказательств, – ответила Лея.

– Да она, она." Ей плевать на политику. Она просто хочет уничтожать все подряд.

Из катера выбралась женщина-каламари и направилась к тому месту, где лежали истекающие кровью раненые. Небольшая группа медиков пыталась оказывать им помощь. Женщина шла среди раненых, делая краткие замечания, как будто определяла – кому из них остаться в живых.

Два медика отчаянно старались помочь кворрену. у которого была разворочена грудь и оторвана рука. Она взглянула на него и сказала:

– Этот не выживет, и вы уже ничего не сможете сделать, чтобы спасти его.

Два врача-каламари, почувствовав ее абсолютную убежденность, перешли к другому пациенту, оставив умирающего.

Подобно ангелу жизни и смерти, она шла мимо раненых, переводя свои круглые глаза то вправо, то влево.

Хэн заметил ее и спросил у Леи:

– Кто это?

– Ее зовут Силгхал. Она – каламарианский посол, – объяснила Лея, затем добавила тише: – Я думаю, она могла бы стать Джедаем. Она сама еще не догадывается об этом. Я хочу свести ее с Люком. – Лея обняла мужа. – Я так рада, что ты здесь, со мной.

– Я как услышал, что здесь творится, так сразу и рванул сюда.Приподняв брови, Хэн взглянул на Ландо. – Между прочим, по дороге мы еще раз сыграли в сэбэкк. На этот раз моя взяла. Не хочешь ли ты. Лея, прокатиться до дому на моем корабле?

– «Сокол» снова твой? – спросила она обрадовано. Потом взглянула на Ландо: – Мне очень жаль, Ландо.

Тот пожал плечами:

– Это был единственный способ сбыть его с рук.

Из катера на плавающие обломки выбрался Акбар. Поднеся свою широкую руку к мощным надбровьям, он оглядывал мрачную картину разрухи. Прежде выражение лица адмирала всегда казалось Хэну непроницаемым, но на этот раз Акбар выглядел совершенно опустошенным.

Хэн подошел к адмиралу.

– Адмирал, – сказал он, – я тут слышал, как вы расправились с Поджигателем. Чистая работа.

Лея в своей белоснежной форме тоже подошла к Акбару.

– Адмирал, ваша победа здесь полностью искупает вашу мнимую вину на Вортексе. Я надеюсь, вы не собираетесь больше прятаться?

Акбар покачал своей большой головой.

– Нет, Лея. Вы напомнили мне своей дружеской настойчивостью об одной вещи. Я не создан для затворничества. Я должен действовать, активно действовать.

Лея тронула рукой мощный бицепс адмирала.

– Спасибо, адмирал. Вы нужны Новой Республике.

Но Акбар покачал головой.

– Нет, Лея, я не вернусь на Корускант. После этой бойни я увидел, как я нужен здесь, как я нужен моему народу. Я должен остаться на Каламари, чтобы помочь моему народу прочно встать на ноги, укрепить свою цивилизацию и сплотиться для будущей борьбы с силами Империи.

Мы еще не оправились после нападения Опустошителей Миров, а теперь новая атака разрушила наши плавучие города. Теперь я просто не могу бросить Каламари на произвол судьбы. – Он взглянул своими круглыми глазами на затянутое облаками небо и добавил;

– Эта планета – мой дом. Здесь живет мой народ. Я должен отдать все свои силы, чтобы помочь ему.

Хэн обнял Лею за плечи и прижал к себе. Он точно знал, о чем она сейчас думала.

– Я понимаю-. Акбар, – сказала Лея, и на этот раз она уже не упомянула его воинского звания.

Хэн чувствовал, как подкосила его жену потеря Акбара. Она была страшно напряжена – под ладонью Хэна, лежавшей на плече Леи, казалось, гудят высоковольтные провода.

Отказ Акбара вернуться на Корускант и прогрессирующая день ото дня болезнь Мон Мотмы означали, что на хрупкие Леины плечи ляжет все бремя проблем Новой Республики.