Текст книги "Вещие сны"

– Я понимаю, – произнесла Джоанна, всем сердцем жалея эту печальную маленькую девочку.

– Меня зовут Риген. Первое «и», – несколько обиженно добавила она и тут же объяснила:

– А то все говорят два «е» – Реген.

– Мне тоже больше нравится с одним «и» и одним «е». Рада познакомиться с тобой, Риген.

– А говорите вы совсем не так, как мама. – Риген слегка наклонила темноволосую головку. – Так здесь никто не говорит.

– Это потому, что я живу в другом конце страны, – объяснила Джоанна. – В Атланте, штат Джорджия.

– Ой, а я знаю! У вас там есть классная бейсбольная команда – «Смельчаки», да?

Джоанна улыбнулась.

– Да, там, где «Смельчаки». А ты, значит, любишь бейсбол?

– Угу. Мама тоже любит… любила. – Риген сунула руки в карманы джинсов и подняла плечи, вся как-то нахохлившись. – А папа не любит. Он ничего не любит, кроме своей работы.

Расслышав в последних двух фразах нечто большее, чем было сказано, Джоанна заметила, как бы между прочим:

– Бывает, когда взрослые теряют того, кого очень любили, они заглушают горе работой, чтобы не так страдать.

Риген посмотрела на нее по-взрослому понимающе и печально.

– Он и до катастрофы все время работал.

«Вот тебе урок, – подумала Джоанна, – не сюсюкай с бедным ребенком».

– Понятно. Бывают такие люди, – сказала она уже вслух.

Казалось, Риген вполне удовлетворена этим простым утверждением; она почти улыбнулась.

– Вот и моя учительница так говорит.

– Учительница? Скажи, а почему ты сегодня не в школе?

– Я занимаюсь дома, – объяснила Риген. – Школа на другом конце города, идти до нее слишком далеко, надо ехать на автобусе или машине. Я слышала, как врач сказал папе, что мне пока нельзя ездить в машине и в автобусе. Теперь у меня домашняя учительница. Ее зовут миссис Портер.

– Она тебе нравится? Риген опять подняла плечи.

– Ничего. Она любит одно ток-шоу по телевизору, и поэтому у меня перерыв всегда в это время – чтобы она могла его посмотреть.

– И в перерыв ты приходишь сюда? – спросила Джоанна.

– Нет, не всегда. – Риген помолчала, а потом вдруг заговорила торопливо и резко:

– Моя мама очень любила эту беседку. Когда я была маленькая, мама взяла меня на ярмарку. Там я каталась на карусели, и мне это так понравилось, что она долго искала и наконец нашла карусельную лошадку, которую можно было купить, и поставила ее здесь. Чтобы ее любимое место стало и моим любимым тоже.

– Похоже, у тебя была замечательная мама.

Лицо у Риган стало морщиться, но она с усилием овладела собой.

– Угу.

Джоанна притворилась, что ничего не заметила.

– Риген, ты не возражаешь, если я иногда буду приходить сюда. Если ты скажешь «нет», я не буду.

– Приходите. Можете даже сесть на лошадку, если хотите. Мама садилась.

– Спасибо, может быть. – Больше Джоанна не успела сказать ничего – до них донесся отдаленный звон колокольчика.

– Миссис Портер звонит, – сказала Риген. – Это значит, что шоу закончилось и мне пора идти домой.

– Ну хорошо, – улыбнулась Джоанна. – Приятно было с тобой познакомиться, Риген. Я думаю, мы еще увидимся.

– Вы долго пробудете в Клиффсайде?

– По крайней мере две недели.

Риген собралась было уходить, но вдруг заколебалась – казалось, она хочет спросить о чем-то, но не решается.

– Джоанна? А как узнать, когда взрослые боятся?

– Я думаю, у всех по-разному, – ответила Джоанна осторожно. – Например, когда я чего-то боюсь, я сижу очень тихо и жду, чтобы то, чего я боюсь, исчезло.

– А когда я боюсь, мне снятся дурные сны, – сказала Риген. – И маме тоже. Летом ей часто снились дурные сны, перед аварией.

– Риген…

Снова зазвонил колокольчик, и Риген быстро сказала:

– Я должна идти. До свидания, Джоанна.

– До свидания…

Джоанна, стоя в беседке Кэролайн и держась за карусельную Лошадку, смотрела, как Риген бежит к дому.

Глава 3

Гриффин Кавано сидел за столом и смотрел в окно. На другой стороне улицы располагалась городская библиотека, с его места была хорошо видна ее входная дверь. Он посмотрел на часы и нахмурился.

Она там уже целых три часа. Конечно, нет ничего необычного в том, чтобы скоротать дождливый будничный день в библиотеке, но туристам обычно несвойственно развлекаться таким образом. К тому же он сильно сомневался, что Джоанна Флинн, не проведя и суток в этом городе, так заскучала, что ей показалось заманчивым провести три часа, листая, к примеру, старые подшивки «Нэйшнл джиогрэфик».

Так что же она там делает?

На всякий случай он запомнил номер ее машины, но машину она арендовала в Портленде, и вряд ли в городском автомобильном агентстве есть какая-либо полезная информация о ней – конечно, если бы ему в самом деле нужна была информация для работы, если бы у него был хоть какой-нибудь официальный повод для запроса. Но не было.

Разумеется, это его не остановило. Первое, что он сделал утром, – позвонил в Атланту и, пользуясь личным знакомством с офицерами местной полиции, без протокола задал им несколько вопросов о Джоанне Флинн. И получил вполне однозначные и определенные ответы. «Не привлекалась» – даже за парковку в неположенном месте. Один раз, летом, попала в аварию, машина разбилась, но сама владелица, сидевшая за рулем, не пострадала, поэтому дела не заводили. Работает в Атланте, в частной библиотеке, снимает квартиру, в которой живет уже несколько лет, вовремя платит налоги и оплачивает счета. Родилась в Чарльстоне, родители утонули в море двадцать лет назад, воспитана теткой. Подростком имела заграничный паспорт и каждое лето вместе с опекуншей странствовала по свету. Вот и все, что было известно о Джоанне Флинн департаменту полиции города Атланты.

– Эй, Грифф!

– Да? – Увидев, что в кабинет входит его помощник, он не стал делать вид, что погружен в бумаги. В жизни маленьких городков есть свои преимущества, как, например, спокойное отношение к бумажной работе. Все равно в ней нет необходимости. – Что тебе нужно, Марк?

– Только что звонил Ральф Томпсон, хлопочет насчет расширения парковки у его универмага; что об этом думает городской голова?

– Запретил даже упоминать. Сказал, что она захватит тридцать футов парка.

– Ну так и передай Томпсону это для начала. – Марк Беллер тяжело вздохнул и закатил глаза. – Если ты не против, пусть лучше не я принесу ему официальный ответ. С тех пор, как в прошлом месяце я предписал ему заблокировать задний выход, он смотрит на меня так, словно я отравил его собаку или еще хуже.

Гриффин опять посмотрел в окно; ее машина по-прежнему стояла перед библиотекой.

– Сейчас пойду и сам доведу это до его сведения, – сказал он. – Собственной персоной, чтобы показать ему свою крайнюю заинтересованность. Он это оценит. А мне как раз что-то хочется размять ноги.

– Знаешь ли, там льет как из ведра.

– Не растаю, – отмахнулся шериф.

Он отодвинул стул, поднялся и потянулся за своей ветровкой. Даже на работе он был в темных слаксах и бледно-голубой рубашке, без галстука. Хотя его подчиненные и носили форму, Гриффин Кавано, шериф Клиффсайда, упорствовал в своем пристрастии к гражданской одежде, что было явным нарушением правил; но на это закрывали глаза, поскольку он как никто разбирался во всех проблемах городка и умел поддержать в нем порядок. Начальство тяжело вздыхало при встрече с ним, но пока никто не осмеливался возражать против того, как Гриффин одевается на работе.

– Ты, наверное, слышал о Джоанне Флинн, – сказал Марк.

– Что именно? – с деланным безразличием спросил Гриффин.

– Ну, что она появилась в нашем городе. И что если перекрасить ей волосы, то будет вылитая миссис Маккенна.

Гриффин никому не рассказывал о своей встрече с Джоанной Флинн, но не слишком удивился принесенным вестям. Слухи в Клиффсайде распространялись быстро.

– Да, знаю.

– Народ удивляется, – невинно произнес Марк.

– Чему удивляется? – недовольно поинтересовался Гриффин.

– Всему. Судят-рядят, знаешь ли. В Сити-холле склоняются к идее реинкарнации – насколько я слышал, вполне серьезно. На электростанции более популярна версия о двух близнецах, разлученных при рождении. А Дженни сообщила, что все дамы в ее салоне абсолютно уверены, что миссис Маккенна непонятным образом лично восстала из мертвых, вернулась в Клиффсайд и будет теперь кого-нибудь преследовать, но Тед из банка считает, что последнее маловероятно.

– Реинкарнация более реальна? – с усмешкой уточнил шериф.

– Я просто рассказываю, чем дышит город, – уловив в его тоне иронию, оправдывался Марк.

– Они что, по факсу тебе все это передали? – вовсю веселился Гриффин.

Марк тоже засмеялся.

– Почти. Ты не представляешь, сколько звонков было утром на эту тему. И что я должен им отвечать, босс?

Гриффин застегнул на ветровке молнию и расправил плечи.

– Отвечай, что мы не занимаемся ни в чем не повинными туристами, на кого бы они ни были похожи. Так и передай, Марк. Я не хочу, чтобы еще и в моем кабинете раздували эти сплетни.

– В этом, собственно, нет никакой нужды, – сказал Марк.

«Это уж точно», – думал Гриффин, выходя из вестибюля на улицу. Сплетничали в Клиффсайде в общем беззлобно, но если что-то вызывало интерес, то слухи распространялись быстро и версии множились на глазах.

Джоанна Флинн определенно возбуждала всеобщее любопытство.

Гриффин не отрицал и собственной заинтересованности – себе он лгать не привык. Не отрицал и своих дурных Предчувствий. В последнее время за внешним спокойствием Клиффсайда он чувствовал некую скрытую напряженность, которой еще год назад не было. Он справедливо опасался, что появление сверхъестественно точной копии Кэролайн Маккенна – особенно сейчас, вскоре после ее смерти, – может только ухудшить положение.

Он не мог внятно объяснить, на чем основываются его предчувствия, но инстинкт полицейского подсказывал, что если люди молчат, в то время как раньше говорили много и охотно, и поглядывают искоса, стараясь, чтобы никто этого не заметил, то, значит, что-то не так. Надо сказать, что все шло по-прежнему, по крайней мере, на первый взгляд. Жители города улыбались, здороваясь друг с другом, никаких ссор или скандалов не возникало. В общем, явных причин для беспокойства не было. Но он чувствовал, что после смерти Кэролайн Маккенна город неуловимо изменился, и не мог понять, так ли это на самом деле или ему только кажется.

Когда Гриффин вышел на улицу, дождь приутих, и до библиотеки удалось добраться почти не вымокнув. Здание, хотя и четырехэтажное, было невелико; на первом этаже за конторкой сидела библиотекарша, миловидная женщина средних лет.

– Здравствуйте, шериф, – сказала она неожиданно громко и весело, что никак не вязалось с традиционными представлениями о тех, кто постоянно работает в тишине библиотек. И тут же строго добавила:

– Вы наш должник.

Гриффин вспомнил, что недели две назад он взял несколько книг.

– Простите, миссис Чандлер. Завтра же принесу, обещаю вам.

– Вы их прочли?

– Нет, – несмело признал он. Она страдальчески прикрыла глаза.

– Ради бога, не нужно возвращать их непрочитанными. Если они кому-нибудь понадобятся, я вам позвоню – только вы их сначала прочтите, а уж потом приносите назад!

– Да, мэм.

– Кротость вам не к лицу, – заключила миссис Чандлер.

– Я стараюсь работать над собой, – улыбнулся он. – Кстати, Джоанна Флинн здесь?

– Да, – ответила она, не притворяясь, что не знает, о ком идет речь. – Она наверху, читает микрофильмы. Похоже, умеет пользоваться библиотекой.

– И что она читает?

– Историю города, так она сказала. Спрашивала об основателях города и какие семьи родом отсюда. Сказала, что окрестности очень живописны, интересовалась, кто ими владеет. Пересняла несколько карт и планов. Обрадовалась, что мы держим книгу регистрации рождений, смертей и браков здесь, а не в мэрии. И, конечно, газетный архив. – Миссис Чандлер помолчала и неуверенно добавила:

– Правда, странно, до чего она похожа на Кэролайн? Если бы не цвет волос и голос…

– Да.

Поскольку у Гриффина не было никакого официального предлога для беседы с Джоанной, он и не стал делать вид, что есть. Он просто кивнул суровой библиотекарше и отправился по лестнице на третий этаж, где хранилась большая часть городских архивов.

Старые ступени и перила громко скрипели под его шагами, но Джоанна, увлекшись микрофильмами, была настолько погружена в свои занятия, что явно не слышала его приближения. Гриффин остановился поодаль и рассматривал ее, стараясь сохранять объективность. Это оказалось неожиданно трудно. Даже при лампах дневного света ее волосы отливали золотом, и даже несмотря на сосредоточенную нахмуренность, она была прелестна. В профиль ее сходство с Кэролайн было удивительным. Разлученные близнецы? Глядя на нее, невольно хочется в это поверить.

Он бы и сам склонился к этому предположению, если бы не знал совершенно точно, что у Кэролайн никогда не было сестры.

Гриффин перевел дыхание и подошел к ней в тот самый момент, когда она наконец поняла, что уже не одна. Оглянувшись и увидев его, она вздрогнула и сделала непроизвольный жест рукой – то ли от неожиданности, то ли просто желая заслонить от него то, что так сосредоточенно читала.

Он счел, что последнее будет вернее.

– Здравствуйте, шериф. Рада видеть вас здесь.

– Здравствуйте, мисс Флинн.

Он сел на стул рядом с ней и уловил слабый запах ее духов. Аромат был приятный, и он долго не мог понять, почему же ему от этого так не по себе. Потом понял. Он подсознательно ожидал привычного запаха сигаретного дыма.

– Пожалуйста, шериф, зовите меня просто Джоанна, – сказала она скорее сухо, чем сердечно. – Раз уж мы обречены каждый день встречаться в самых разных местах.

Гриффин сдержался, не позволяя себе ответить на ее сарказм. Во всяком случае, пока.

– Я не слежу за вами, если вы об этом, – сказал он. – Просто окна моего кабинета выходят на эту улицу, и я видел, как вы сюда входили. Вы заметили, что вы здесь уже около трех часов?

– Так что же? – спросила она несколько вызывающе.

– Я просто подумал, может быть, вы захотите сделать перерыв. Что, если я угощу вас чашечкой кофе?

Она растерянно посмотрела на него.

– Это ловушка?

Он невольно засмеялся.

– Да нет. Послушайте, я действительно решил, что мне пора отвлечься отдел, и подумал, что, наверное, и вам тоже. На этой улице есть одно кафе, где варят прекрасный кофе. Что скажете?

Она пожала плечами.

– Конечно, почему бы и нет. Подождите минутку, я приведу все в первоначальное состояние.

– Чтобы уже не возвращаться?

– Думаю, хватит. Провести в библиотеке больше трех часов во время отпуска, даже и в дождливый день, это уже слишком, так ведь?

– Это зависит от того, что вы ищете.

Джоанна спокойно убрала микрофильм на место и, помолчав, медленно произнесла:

– Представьте себе, шериф, что вы приехали в отпуск в тихий маленький городок и вдруг оказалось, что вы страшно похожи на одного недавно погибшего человека. Что бы вы стали делать?

– Я думаю, то же самое, что и вы, – ответил он так же медленно. – Постарался бы узнать об этом человеке как можно больше, хотя бы просто из любопытства.

– Тогда почему же мне кажется, что вы этого не одобряете?

– Не то чтобы не одобряю. Я скорее беспокоюсь. Для многих здесь гибель Кэролайн Маккенна – еще не зажившая рана.

– Я это хорошо понимаю. Любая смерть в небольшом, тесно связанном обществе затрагивает многих. Почему, как вы думаете, я читаю старые подшивки газет, а не просто задаю вопросы? Потому что не хочу никому случайно сделать больно. Довольно и того, что я на нее так похожа. – Она перевела дыхание. – Сегодня утром у меня была неожиданная встреча. С дочерью Кэролайн. И больше я не хочу подобных неожиданностей, шериф. С меня хватит.

Он смотрел, как ловко ее пальцы управлялись с микрофильмом. У нее красивые руки, подумал он. И не спеша ответил:

– Наверное, вам было тяжело.

– Я думаю, еще тяжелее было бедной девочке, но, если бы я только могла предвидеть такую возможность, я бы держалась совершенно иначе.

– Я вас понимаю.

– Вы согласны?

Она сложила бумаги – вероятно, копии каких-то страниц микрофильмов, а также карты и планы, о которых говорила миссис Чандлер, – и положила их в свой рюкзачок.

– Я понимаю, почему вы стараетесь узнать о Кэролайн как можно больше.

Он заметил, что назвал Кэролайн просто по имени, лишь поймав на себе внимательный взгляд Джоанны.

– Вы хорошо ее знали?

«Какого черта я должен отвечать на этот вопрос», – подумал он, однако ответил:

– Достаточно хорошо. Это небольшой городок, а я живу здесь уже больше девяти лет.

Ничего не сказав, Джоанна взяла свой рюкзачок, явно собираясь идти. Гриффин мрачно улыбнулся и поднялся со стула, демонстрируя готовность сопровождать ее. Что ж, мотивы понятны, но почему она так трепетно и вдумчиво к этому относится? Столь любопытные люди редко бывают тактичными.

Они молча спустились по лестнице. Некоторая неловкость не оставляла Джоанну, это было незаметно, но Гриффин это чувствовал. И его настораживало то, что он так чувствует ее состояние. Может быть, ощущение, что он давно и хорошо знает Джоанну, возникло просто потому, что она так похожа на Кэролайн, а Кэролайн в такой ситуации было бы неловко?

– Вы нашли все, что хотели, Джоанна? – спросила миссис Чандлер, когда они спустились вниз.

– Нет, но очень многое, – кивнула Джоанна – Может быть, я еще вернусь, особенно если дождь не кончится. Кажется, у вас хороший подбор художественной прозы?

– Неплохой, если мне позволено похвалить саму себя. Приходите в любое время. Я буду здесь, – ответила библиотекарша.

Когда они вышли на улицу, дождь перестал, хотя влажность еще наполняла воздух, а низкие тучи обещали скорое продолжение. Джоанна вдруг остановилась и, посмотрев на свою машину, сказала:

– Ой, я же в зоне одночасовой парковки!

– Я заметил, – усмехнулся Гриффин.

– А я нет. Будете меня штрафовать?

– Не буду. – Она искоса взглянула на него, он равнодушно пожал плечами. – Мы здесь обращаем внимание на эти зоны только в самый разгар туристского сезона, когда с парковкой проблемы. А сейчас, как вы можете убедиться, никто не ждет очереди и не кружит по всему кварталу, выискивая свободное местечко.

Она оглядела почти совершенно пустую улицу.

– Понятно. Значит, вы не подвергнете меня штрафу, если машина останется здесь, пока мы не попьем кофе?

– У меня обеденный перерыв, – сказал он. – И я его прерву, только если кто-нибудь начнет грабить банк.

Джоанна послушно повернула за ним, и они пешком направились к кафе, которое располагалось кварталах в двух от библиотеки.

– Шериф в маленьком городке – это в общем спокойная работа? – спросила она.

– В общем. – Ему показалось, что ее это действительно интересует, и он добавил:

– У нас здесь народ скорее склонен к спорам, чем к преступлениям; необходимость в судье возникает так редко, что он работает всего два дня в неделю. В межсезонье, разумеется. Летом становится более оживленно, но все равно – по большей части я слежу за выполнением местных постановлений и правил да смотрю, чтобы детишки из старших классов не шатались ночью по улицам.

Она с любопытством посмотрела на него.

– Вы сказали, что живете здесь уже около девяти лет, но что-то вы не очень похожи на жителя маленького городка. Вы родились в Орегоне?

Он покачал головой и подумал: «Интересно, это действительно так заметно или она просто попала пальцем в небо?»

– В Неваде. Отец служил в армии, так что в детстве я объездил всю страну.

Джоанна кивнула, но не успела ничего сказать – мимо них прошла пожилая дама. Она вежливо поздоровалась с Гриффином, не сводя при этом глаз с Джоанны.

– Совершенно не удивлена, но явно заинтересована, – грустно заметила Джоанна, понижая голос. – Готова поспорить, она уже знает, как меня зовут, если не больше. Мне не пришлось представляться ни на заправке, ни в библиотеке. Скажите, шериф, в этом городе уже все знают мое имя?

– Если кто и не знает, – сказал он, открывая перед ней дверь кафе, – то, безусловно, узнает еще до наступления ночи. А меня зовут Гриффин.

Она мягко улыбнулась в ответ, и Гриффин едва поборол искушение дотронуться до нее. Поймав себя на этом желании, он немного растерялся.

Молодой официантке тоже не нужно было представлять Джоанну: она не скрывала своего любопытства, провожая их к угловому столику, и отошла, чтобы принести кофе, с явной неохотой.

– Это из-за меня или потому, что со мною вы? – спросила его Джоанна.

– Это из-за нее, – ответил он. – Лиз патологически любопытна.

– Понятно. – Джоанна оглядела десяток посетителей кафе и добавила:

– Похоже, этим недугом страдает тут у вас весь городок, шериф. То есть – Гриффин.

– Боюсь, что так. – Он и не оглядываясь знал, что на них смотрят все, причем совершенно открыто. – По крайней мере, еще несколько дней вы будете предметом самого горячего интереса.

Она изучала его так внимательно, что ему стало не по себе, и он подумал – а понимает ли она, как странно им всем на нее смотреть? Светло-карие глаза вместо голубых, золотистые волосы вместо темных – но совершенно те же черты лица. Господи, даже манера задумчиво наклонять голову такая же, как у Кэролайн. Но и различий, смущающих зрение и слух, вполне достаточно.

– Я полагаю, они скоро ко мне привыкнут? – с надеждой спросила Джоанна.

– Придется, – сказал он первое, что пришло в голову. И, не удержавшись, добавил:

– Не верится, что вы и Кэролайн не сестры-близнецы.

Она приподняла бровь.

– Честно говоря, я и сама так подумала, что такое может быть. Поэтому в библиотеке я чуть ли не в первую очередь нашла ее свидетельство о рождении. Она родилась здесь, в Клиффсайде, и ее предки жили здесь практически со дня основания города. Я, со своей стороны, родилась тремя днями позже нее в Чарльстоне, штат Южная Каролина, и у моей семьи там не менее глубокие корни. Так что, если не заниматься фантастическими построениями, я не вижу, каким образом мы, рожденные в двух разных городах за много тысяч миль друг от друга, можем быть в родстве.

– Конечно, нет, – сказал он. – Но две женщины так похожи друг на друга и при этом не связаны родством… это так странно.

Джоанна, казалось, размышляла.

– Не знаю. Но есть такая теория, согласно которой у каждого из нас где-то на земле есть двойник…

– Пожалуйста, мы же договорились – без фантастики, пусть даже и научной.

Лиз принесла им кофе, и Джоанна не стала отвечать на его замечание, дожидаясь, пока официантка уйдет. Потом заговорила.

– Вчера – научная фантастика, а завтра – научный факт. Или вы так не думаете?

Он неохотно ответил:

– Я думаю, Джоанна, что ответы на самые необычные вопросы чаще всего заурядны и почти всегда просты. Этому меня научили несколько лет работы полицейским в городе побольше, чем Клиффсайд.

– Так вы что – твердолобый реалист?

– Если хотите, назовите это так. – Ее предположение нисколько не задело шерифа. – Люди в целом легко предсказуемы, и мотивы их поступков редко бывают сложными. Обычно что видишь, то и есть. Это сильно облегчает работу.

– И что же вы видите, когда смотрите на меня? – серьезно спросила она.

– Я вижу… Джоанну Флинн.

Она улыбнулась.

– Гриффин, вы не умеете врать.

– Я не вру. – Он старался, чтобы голос звучал ровно. – Кэролайн Маккенна мертва. В отличие от большинства жителей этого города, я видел ее труп, и потому мне никак не удастся убедить себя в том, что вы – это она. Даже если бы я очень этого хотел.

Улыбка сползла с лица Джоанны. Нахмурившись, она уставилась в свою чашку.

– Простите. Я не хотела напоминать вам…

– О тяжелом и неприятном? Джоанна, я почти пять лет прослужил в полиции Чикаго; я видел такое количество трупов, что и в страшном сне не привидится. Я могу говорить о ней – и о том, что от нее осталось, – не падая в обморок, уверяю вас.

Она посмотрела на него уже совсем серьезно.

– Не сомневаюсь, что можете, учитывая вашу профессию. Но когда я сказала, что вы не умеете врать, я вовсе не имела в виду, что вы, глядя на меня, видите Кэролайн.

– Тогда что же вы имели в виду?

Он понимал, что не в силах скрыть волнения, что говорит хрипло, несмотря на все свои усилия. Более того, он понимал – утверждение, что он не испытывает боли по поводу смерти Кэролайн, прозвучало абсолютно не правдоподобно.

– Я имела в виду, что Кэролайн для вас еще не отошла в прошлое. И когда вы смотрите на меня – когда кто угодно в этом городе смотрит на меня – все неизбежно видят лицо Кэролайн. Никого не интересую я, никто не задумывается о том, кто такая Джоанна Флинн. Меня просто никто не видит!

Немного подумав, Гриффин кивнул.

– Да, пожалуй. Это… неприятно, я согласен.

«И кроме того, это неплохо объясняет мое собственное смятение, – подумал он. – Мозг пытается совместить образы двух женщин, внешне похожих, хотя совершенно ясно, что во всех остальных отношениях они различны. Вот и все».

– Как вы думаете, каково это мне? Люди смотрят на меня так, словно они меня знают. Когда я зашла в аптеку, продавщица автоматически взяла пачку сигарет и положила передо мной на прилавок…

– Кэролайн курила, – услышал Гриффин собственный голос.

– Да, когда продавщица осознала, что сделала, она стала оправдываться. «Миссис Маккенна курила, – сказала она, – вот я и решила…» – Джоанна вздохнула. – Бедняжка просто не знала, куда девать глаза, и я тоже. Чувствуешь себя несколько странно, позвольте вам заметить.

– Значит ли это, что вы собираетесь сократить свой отпуск? – помедлив, спросил Гриффин.

Не сводя с него больших золотистых глаз, она отпила кофе, поставила чашку на стол и лишь потом ответила.

– Нет.

– Но если мы причиняем вам столько неудобств…

Джоанна отмахнулась почти беспечно.

– Если станет совсем плохо, я в любой момент смогу уехать. А пока Клиффсайд предлагают мне обещанное Торговой палатой – прекрасные пейзажи, тишину и покой.

– А если окружающие продолжат вести себя так, что вы будете чувствовать себя несколько странно?

– Тогда останется только любоваться пейзажами или мирно читать на веранде «Гостиницы».

Он подумал, что, наверное, никогда не сможет привыкнуть к ее голосу и этому тягучему южному акценту. Сам по себе акцент даже приятен, ню каждый раз, как она заговаривала, он вздрагивал.

– А дома, в Атланте, у вас жизнь суматошная и напряженная?

В ее глазах неожиданно вспыхнуло веселье, а губы изогнулись в быстрой улыбке – теперь юна совсем уж не походила на Кэролайн.

– Честно говоря, моя жизнь течет достаточно размеренно. Я работаю в библиотеке.

Он кивнул, делая вид, что не знал этого раньше.

– Тогда почему вы так стремитесь к тишине и покою?

– Ну… тут ведь еще и смена обстановки. И потом, в большом городе все равно шумно. – Она привычно пожала плечами, как будто это могло что-то объяснить.

Гриффин очень хотел бы ей верить, но неизменное чутье полицейского, отточенное долгими годами работы, подсказывало, что Джоанна вряд ли оказалась здесь только ради смены обстановки – это было бы слишком просто. Он не мог утверждать ничего конкретного, не было никаких явных признаков того, что она что-то скрывает, но он был уверен, что это так. Несмотря на то, что по всем полученным данным ее жизнь была безупречна, он не сомневался, что в Клиффсайд Джоанна приехала не случайно. У нее, несомненно, была веская причина приехать сюда, и он мрачно подумал, что эта причина ему скорее всего не понравится, когда он ее обнаружит.

– Вы так пристально на меня смотрите, – тихо сказала она.

Он отвел глаза и посмотрел на свой кофе – и только сейчас понял, что даже не попробовал его.

– Простите.

– Расскажите мне о Кэролайн.

Это предложение застало его врасплох. Он быстро взглянул на Джоанну и понял, что именно этого она и добивалась.

– Разве в библиотеке вы не все о ней узнали? – сухо спросил он.

– Кое-что. Она входила в состав множества комитетов. Ее очень уважали в этом городе. Много сил она отдавала улучшению работы местной медицины. Кроме того, была хорошей матерью и много помогала школе, где учится ее дочь.

– И вам этого мало?

Джоанна едва заметно, но вполне утвердительно кивнула.

– Все это на самом деле ничего не говорит мне о настоящей Кэролайн. У меня по-прежнему много вопросов. Что она делала, чем жила, кроме участия в работе комитетов и создания декораций для школьных спектаклей? Или это заполняло ее жизнь целиком? Интересовалась ли она чем-нибудь, какое у нее было хобби? Может быть, она любила животных? Или музыку? Живопись? Наконец, любила ли она мужа, была ли счастлива?

Гриффин перевел дыхание.

– Почему вы спрашиваете меня?

– Потому что вы можете говорить о ней, не падая в обморок, – тихо ответила Джоанна. – Вы же сами сказали.

Проклятье!

– Я не могу ответить на ваши вопросы, – сказал он.

– Не можете или не хотите? – Он не успел еще придумать ответ, как она, вздохнув, произнесла:

– Простите, я, наверное, не должна настаивать. А то получится, что в вашем городе прибавилась еще одна слишком любопытная особа.

Гриффин мрачно посмотрел на нее.

– Джоанна, я, пожалуй, повторю еще раз то, что уже сказал в библиотеке. Не ходите по городу с расспросами о Кэролайн. Слишком многим вы можете сделать больно.

– Это приказ шерифа?

Он не мог быть совершенно уверен, но ему показалось, что она раздосадована.

– Нет, это моя личная просьба.

Она слегка наклонила голову.

– Учту. А теперь я, пожалуй, пойду в отель. Спасибо за кофе.

– Не за что, – ответил он.

Джоанна не протянула ему руки, когда они вышли из кафе и пришла пора прощаться; она просто сказала: «Увидимся» – и направилась вниз по улице, к библиотеке, туда, где стояла ее машина.

Гриффин минуту постоял, глядя ей вслед, и вдруг почувствовал, что все, кто сидит в кафе, включая Лиз, наблюдают, как он смотрит вслед Джоанне. Ему нестерпимо захотелось обернуться и взглянуть в глаза каждому из них, но в итоге он просто пошел в другую сторону – сообщить Ральфу Томпсону, что тот не получит дополнительного места для парковки.

Через четверть часа, терпеливо выслушав гневную речь Томпсона о чрезвычайной самонадеянности и глобальном невежестве городского совета, Гриффин вернулся на свое рабочее место. Знакомая машина уже не стояла перед библиотекой, из чего он заключил, что Джоанна отправилась в отель.

Не сказав никому ни слова, он вошел в свой кабинет и закрыл за собой дверь, едва поборов желание запереть ее на ключ, снял куртку, сел за стол и выдвинул верхний ящик. В ящике было несколько секретных папок, но не они его интересовали. Он вытащил сложенный вдвое листок бледно-голубой бумаги. От частого перечитывания тот изрядно потерся на сгибе. Шериф развернул этот листок и прочел слова, написанные круглым, почти детским почерком, которые давно уже заучил наизусть:

«Гриффин, мне нужно с тобой увидеться. Встретимся в полдень у старой конюшни. Кэролайн».

Он сложил записку, спрятал ее на прежнее место, в ящик, и, откинувшись на спинку стула, стал смотреть в окно.