Текст книги "Особняк"

Особняк
Кей Конлей

Иллюстратор Кей Конлей

© Кей Конлей, 2023

© Кей Конлей, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0056-9974-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Особняк

Серый неприветливый двухэтажный особняк из крупного камня. Строение, лишённое каких-либо архитектурных изысков. Простой прямоугольник с дубовой дверью и девятью окнами на фасаде.

Стивен Тэйси брезгливо поёжился.

– Да заходи ты уже! – прокричал весёлый мужской голос изнутри дома. – Не так уж тут и плохо!

Стивен с недоверием ещё раз оглядел особняк, проводя рукой по своим идеально подстриженным светлым волосам.

– Или боишься чем-нибудь обляпаться?! – на пороге показался невысокий молодой мужчина с очень живым, мальчишеским лицом. Майкл Кэриган – личный секретарь, правая рука, помощник во всём и давний хороший друг.

– Мне кажется, я обляпался уже в момент оглашения завещания, – кисло ответил Стивен.

– Думал, тётка оставит всё приюту для кошек? – заулыбался Майкл.

– Надеялся… А вообще-то, я не думал об этом и вовсе. Тётя Гвендолин не общалась ни с кем более трёх лет: после смерти дяди Вэйна стала затворницей. Не появлялась на семейных праздниках.

– А что, это было так заметно? У вас немыслимо огромная семья! Я работаю на тебя целых десять лет, дружим мы ещё больше, но я продолжаю путаться среди веток вашего генеалогического древа семейства Тэйси. А на праздничных сборищах, здороваясь с очередным представителем вашей фамилии, я никогда не называю имён: точно знаю, что ошибусь! Просто улыбаюсь как можно шире и говорю, что рад встрече.

– Ну-у, в этой ветке сложностей нет. У отца один родной брат, носитель нашей фамилии, у того одна жена – безродная сирота, Гвендолин Прим в девичестве, – Стивен указал рукой в сторону особняка, – детей у них не было. Всё.

– Смотри-ка, ты был выбран более желанным кандидатом в наследники, чем милые обделённые комочки шерсти! – Майкл победоносно затряс в воздухе кулаком.

Стивен только глаза закатил и покачал головой. Но на самом деле ему всегда нравилась непосредственность и лёгкость характера друга. Сам же он не позволял себе подобного поведения по причине вечной внутренней собранности, привитой с детства сдержанности и природной скупости на эмоции.

– А может, и правда, отписать всё это каким-нибудь кошкам, и дело с концом. И никакой возни с просмотром хлама, – вполне серьёзно предложил Стивен.

– Э-э, нет, босс, – Майкл отрицательно подвигал указательным пальцем. – Мне уже с центрального холла при входе понятно, что это не старый серенький особнячок, а шкатулка с драгоценностями. Картины, что я успел углядеть только в этой зоне, потянут на приличные деньги. Прилично неприличные!

Майкл Кэриган знал, о чём говорил. Он прекрасно разбирался в искусстве. Мог почти безошибочно оценить многие вещи как из современной, так и из прошлой эпохи. Сказалось воспитание отчима, владельца одной из самых больших и успешных галерей в городе.

– Ты сейчас серьёзно? – презрительно фыркнул Стивен. – Тебе напомнить минутную прибыль моей компании?

– Деньги к деньгам, мой друг! Деньги к деньгам, – многозначительно изрёк Майкл и снова скрылся за дубовой дверью.

Стивен вздохнул и последовал за секретарём.

Особняк встретил запахом сырости и неприятной странной прохладой, какой-то неестественной и оттого неожиданной. Мужчине даже показалось, что ноябрьский промозглый день, оставшийся снаружи, намного уютнее и теплее.

Стивен огляделся. Мягкий свет, пробивающийся сквозь окна, позволял хорошо рассмотреть всё вокруг. Квадратный небольшой холл с кубическим плиточным рисунком на полу, массивная лестница из лиственницы, окрашенная тёмным лаком, картины вперемешку с золочёнными настенными подсвечниками. Справа и слева две основательные арки, уводящие в другие помещения первого этажа.

– Вот бы отца сюда! – в холле появился впечатлённый Майкл. – Понимаешь, тут не просто навалено всякого. Знаешь, есть такие собиратели с деньгами и нездоровой одержимостью тащить всё в своё логово?

Стивен безразлично пожал плечами.

– Так вот тут не так! Даже из того, что я увидел, а увидел я ещё не всё, становится понятно, что тот, кто создал эту коллекцию… – Майкл пытался подобрать слова. – О нет, нет! Это был не собиратель! Нет… Это был эстет. С тонким вкусом и умением складывать единый ансамбль, где нет ничего лишнего. Ну и тётка у тебя была…

– Дядя, – поправил Стивен. – Это дядя. Это он тяготел к прекрасному. Я его хорошо помню. В детстве я любил с ним разговаривать. Мне он даже нравился…

– О! Я его припоминаю. Этот дядька умел выделиться из толпы твоих многочисленных родственничков. А ты здесь, как я понимаю, не был ни разу?

– Нет. Дядя Вейн переехал сюда с женой за пять лет до своей смерти. А ведь у него был роскошный пентхаус в центре города. Что его дёрнуло на эти перемены, ума не приложу. Всегда жил ярко, на полную. – Стивен усмехнулся. – Мой отец называл его «Мистер три И».

Лицо Майкла стало вопросительным.

– Искусство, ирландский виски… интрижки, – пояснил Стивен.

– А-а, – понимающе протянул Майкл. – Видимо тётушка Гвендолин была терпеливой жёнушкой, – криво ухмыльнулся он.

– Видимо, – приподняв одну бровь, кивнул Стивен. – Скандалов за ними не водилось. Хотя я слышал из разговоров отца и матери, что некоторые Тэйси посмеивались над ней за спиной. Безродная, серая, терпит измены мужа. Что-то в таком роде. Я не вникал особо, – мужчина потёр виски, как при головной боли. – Ох, я бы и сейчас не вспоминал, если б не это… наследство.

– Да ладно тебе, не плачь! – Майкл хлопнул друга по плечу. – Хочешь, я сам со всем разберусь. Для редкого и бесценного организую аккуратный переезд в ваш семейный особняк, остальное продам через отца, а деньги отправлю на твой личный счёт в лучшем виде.

– И себя не обидишь заодно, – усмехнулся Стивен.

– Конечно, нет! – расплылся в самодовольной улыбке секретарь.

– Делай, как знаешь, мне всё равно, – безразлично махнул рукой Стивен. – Я и ходить-то по этому дому не хочу.

– Понял тебя, – довольно ухмыльнулся Майкл. – Дай мне… скажем… ещё полчаса, и можем ехать.

Стивен кивнул и полез в карман за серебряным портсигаром.

– Ты тут много не кури. Полотна этого не любят, – Майкл многозначительно указал на картины.

– Угу, – скептически бросил Стивен. – А запах сырости они, значит, любят.

На лице секретаря появилась задумчивая гримаса. Он немного постоял и, ничего не ответив, скрылся в одной из арок.

Оставшись один, Стивен закурил. Он глубоко затянулся и выпустил пару колец. Мужчина наблюдал, как они медленно плывут среди парящих в воздухе пылинок, хорошо заметных в лучах тусклого света. Зрелище завораживало и отвлекало от ожидания.

Стивен затянулся ещё раз и поёжился, плотнее кутаясь в безупречно сидящее молочно-кофейное пальто из кашемира. Появилось чувство, что холод становится ощутимее, а запах сырости гуще. И было уже не понятно, то ли лёгкие выдыхают дым, а то ли обычный выдох превращается в пар из-за низкой температуры. На секунду Стивену показалось, что дым заполняет собой весь холл, как живой туман. Струится, звенит, дышит, пульсирует.

– Да чтоб тебя! – Стивен тряхнул головой и ринулся к двери, решив, что ему скорее нужно на воздух. – Нет! Сырые, затхлые дома не по мне!

– Стивен…

Рука мужчины замерла на ручке входной двери. Он резко обернулся и посмотрел на лестницу.

– Сти-ивен…

Медленно подойдя к перилам, Стивен взглянул вверх, пытаясь увидеть второй этаж.

– Стивен.

Стивен немного попятился назад и, повернув голову к арке, в которую недавно ушёл Майкл, прокричал:

– А тут что, есть кто-то из персонала?

Его вопрос поглотило сгустившееся пространство.

– Сти-и-ивен… – пропел нежный голос, доносившийся сверху.

– Ладно, – сердито кивнул Стивен и начал подниматься по ступеням.

Он настолько погрузился в происходящее, что не замечал, как тлела сигарета в его руке, угрожающе приближая огненную кромку к коже пальцев.

– Где вы и кто вы? – строго спросил Стивен, когда поднялся наверх и повертел головой в поисках источника голоса. – Вы работали на Гвендолин Тэйси?

Стон. Звенящее грудное эхо.

– Да что это всё?.. – поморщился Стивен. Он почувствовал, как холод обступил его со всех сторон. В ноздрях закололо, голова закружилась. Дышать стало тяжело. Густой ледяной воздух отказывался проникать в лёгкие.

– Стивен, – в нежном голосе послышался всхлип.

Губы Стивена замерли в попытке что-то произнести. Он постарался сосредоточиться на деталях вокруг. Коридор, уводящий влево от лестницы, широкий и с множеством закрытых комнат. Коридор с правой стороны намного уже и лишь с единственной дверью в конце, от которой Стивен не смог отвести взгляд. Его глаза ощупывали каждый миллиметр окрашенного белой краской дерева.

«Почему эта дверь такая нелепая? – мелькнуло в сознании перфекциониста. – Совершенно не вяжется с общим тёмным дизайном».

Внезапный тихий скрип сдул эту, обостряющую сознание, мысль. Белая дверь приоткрылась. Ноги сами пошли по недлинному коридору.

– Стивен… Распутай мои волосы…

Сердце бешено заколотилось. По коже пронеслась волна колких мурашек. Мозг отказывался хоть сколько-то анализировать происходящее.

– Распутай мои волосы, Стивен… Распутай… распутай… распутай… – голос превратился в невыносимый звон и резко оборвался.

Внезапная тишина оглушила. Всё вокруг исчезло. Пространство схлопнулось, сузилось до небольшого промежутка между дверью и косяком. Тонкая полоса затягивала взгляд, открывая часть двуспальной кровати с ажурной ковкой, изящный будуарный столик и окно с васильковыми занавесками.

– Распутай мои волосы, Стивен… Распутай их! – в комнате возник силуэт женщины в длинной ночной рубашке, загородив весь обзор. Лицо скрывали плотные рыжие пряди, туго намотанные на шею. – Я не могу дышать! – бледные, тонкие, с прожилками синих вен пальцы высунулись в щель, почти коснулись лица Стивена.

Мужчина с силой отпрянул назад и едва не сбил с ног своего секретаря.

– Э-э! – Майкл ловко удержал босса за плечи. – Ты чего здесь? – Он попытался заглянуть за спину друга. – Что там?

– Ничего, – буркнул Стивен, убирая с себя руки Майкла.

– А что бледный такой? – не унимался Майкл.

– Ничего…

– А говорил, ходить по дому не будешь. Я тебя даже потерял. Выхожу в холл, тебя нет. Зову, зову. Нет нигде. Даже на улицу выходил. Думал…

– Пошли отсюда, – резко прервал друга Стивен. Он с трудом удержался от взгляда на белую дверь и быстро зашагал к лестнице.

– Да что с тобой? – крикнул вдогонку Майкл. – Ты вон и окурок тут кинул! – Он присел и подобрал остаток сигареты. – Дымящийся, между прочим. Не хватало ещё спалить всё дядино добро к чертям! Ни нам, ни кошкам…

По дороге к городу Стивен радовался, что они с Майклом поехали смотреть унаследованный особняк каждый на своей машине. Разговаривать не хотелось. Только желание погружаться в мысли. Вряд ли бы он смог объяснить это другу.

В голове то и дело вспыхивал образ женщины в длинной сорочке, с волосами на лице.

«Что это было вообще? Галлюцинация вследствие переутомления? Нужно записаться на приём к доктору Вилсэну. Пусть отправит меня на обследование сосудов головного мозга… А то что это за шутки разума?»

Оказавшись дома, в роскошной квартире на самом верхнем этаже элитного жилого комплекса, Стивен постарался отстраниться от всего и расслабиться.

– Вам приготовить ванну, мистер Тэйси? – спросила горничная.

– Да, Элин, спасибо, – устало ответил Стивен. – И потом ты сразу можешь идти домой, на сегодня ты свободна.

– А как же ужин, мистер Тэйси?

– Оставь на столе, поем перед ванной… либо после.

Горничная кивнула и удалилась выполнять указания.

Раздался звонок мобильного телефона.

– Ты в курсе, что земля вокруг этого домишки, лес, часть речки и огромное поле за ней принадлежат тебе? Я сейчас очень внимательно изучаю карту, которая прилагалась к завещанию, – бодрый голос Майкла резко контрастировал с желанием о спокойном вечере.

– И?.. – Стивен надеялся, что его безучастный тон и малословность скорее завершат беседу.

– Я вот всегда думал, – Майкла не смутило ни то, ни другое, – как абсурдно и не рационально, имея столько земли, отстраивать такие крохотные особняки. Там комнат то всего ничего на два этажа, плюс хозпомещения и кухня. Мне даже кажется, что там на весь дом только две ванные!

– Слушай, Майки…

– А что если, когда разберёмся с твоим арт-наследием, и особняк опустеет, мы снесём его? Как архитектурный объект здание не представляет интереса, – не удержался секретарь от оценки. – А на этих площадях отгрохаем тебе такой дом! С бассейном, с полем для гольфа. У моего отца есть хороший друг, архитектор, так вот он…

– Майки! Майки, – взмолился Стивен. – Я… Хорошо. Я понял. Обсудим это… может, потом. Не знаю… Тема какая-то… не по мне.

– Ты что, не хочешь огромный дом?

– Мне не нужен огромный дом.

– А мне нужен мой друг и мой босс с огромным домом!

– Заметь, тебе нужен.

– Ты что, меня не любишь? – ноющим голосом прохныкал Майкл.

– Да пошёл ты! – тихо рассмеялся Стивен.

– Вот ты чёрствый гад! Не ценишь меня совсем.

Стивен промолчал, продолжая ухмыляться в трубку.

– Ладно, – снисходительно бросил Майкл. – Не буду тебя сегодня больше доставать. Отдыхай там себе, любитель городских квартир.

– О да, – облегчённо выдохнул Стивен. – Прекрасные слова. Мне кажется, как-то по-своему я тебя всё же люблю. Немного так. Чуть-чуть.

– Ух-х… До слёз, – съёрничал секретарь. – До завтра, босс.

– До завтра.

Стивен отключил телефон и бросил его на диван. Послышался звук закрывающейся двери. Уход Элин принёс невероятное облегчение. Наконец мужчина остался один, наедине со своими мыслями и чувствами, с которыми творилось нечто необъяснимое. Было похоже на то, когда начинаешь слышать звуки издалека, но не можешь никак разобрать, что это. То ли музыка, а то ли рой ос.

Вяло поковыряв еду, оставленную для него в столовой, Стивен налил себе немного бурбона и отправился в ванную.

Вода была ещё достаточно горячей. Погружаясь в пенное тепло, Стивен почувствовал небольшое пощипывание на правой руке.

– Всё же обжёгся, – заключил он, рассматривая небольшие красноватые вздутия на указательном и среднем пальцах.

Мужчина вздохнул, потянулся за стаканом с янтарным напитком и в один глоток осушил его.

По телу растеклась приятная истома. Стивен опустился в воду по самое горло. Откинув голову на мягкую подложку, он закрыл глаза. Сознание сразу унесло его за город, в серый каменный особняк. На второй этаж. К белой, такой не вписывающейся в общий интерьер, двери.

Первичный страх и непонимание уже прошли. Странное происшествие множество раз прокрутилось в голове Стивена. Поначалу картинка навязывалась, но потом он начал провоцировать её сам, присматриваясь к деталям, вспыхивающим в памяти.

Женщина. Стройная. Явно молодая. Волосы густые, цвет сочный, рыжий, без седины. Рука… Ткани лишённые жизни, но форма… Тонкое запястье, длинные изящные пальцы, овальные вытянутые ногти… Красиво…

Пространные мысли, тепло воды и алкоголь убаюкали Стивена. Он не заметил, как задремал.

– Сти-ивен… Сти-ивен…

Мужчина встрепенулся. Он резко поднял голову и замер, вслушиваясь.

– Почему ты ушёл, Стивен? – мягко прозвучал вопрос с нотками обиды.

Стивен не оборачивался, точно понимая, откуда именно исходит голос.

– Я так ждала тебя… А ты ушёл… – последняя фраза прошуршала почти у самого мужского уха.

Обжигающий холод коснулся плеча.

Стивен медленно повернул голову.

Тонкое запястье, длинные изящные пальцы.

– Стивен… Стивен… – поглаживающие движения безжизненного цвета ладони сопровождал шёпот.

Мужчина заворожённо наблюдал за тем, как, подобно крыльям ледяной бабочки, красивые пальцы порхают по его плечу.

– Почему ты не помог мне, Стивен?.. Мне так трудно дышать… – бледная ладонь замерла.

Дыхание Стивена застряло в горле и стало распирать его.

– Мне так трудно дышать… – пальцы с синими прожилками медленно раздвинулись, затем, хищно изогнувшись, с силой вцепились овальными ногтями в крепкую мужскую плоть. – Распутай мои волосы, Стивен! Распутай мои волосы! – в уши мужчине эхом ворвался звенящий крик.

Стивен непроизвольно дёрнулся вперёд, от этого спина заскользила вниз по обильной пене, и мужчина полностью ушёл под воду. Он тут же вынырнул и начал откашливаться.

Стивен окинул ванную комнату взглядом. Он потёр ладонями лицо и сокрушённо произнёс:

– Я проснулся только сейчас? Или я проснулся во сне? Или до сна?

Губы искривила скептическая улыбка.

– Попрошу у доктора Вилсэна заодно и к психотерапевту направление. Кажется, мне и это не помешает.

Завернувшись в мягкий махровый халат, Стивен покинул ванную комнату. В гардеробной он высушил волосы феном и переоделся в пижаму.

Ложась в постель, мужчина запретил себе о чём-либо думать.

– Хватит на сегодня, – твёрдо прошептал он и провалился в сон без сновидений.

– Ты в этом уверен? – удивлённо спросил Майкл, когда на следующий день за ланчем Стивен сообщил о своём решении пока ничего не продавать из унаследованного особняка.

– Да. Хочу поехать туда на этих выходных и… присмотреться внимательно ко всему.

– Значит, мне не строить планы на этот уик-энд?

– Нет, нет. Строй любые свои планы. Я поеду один.

Майкл недоверчиво сощурил глаза.

– Что? – отмахнулся Стивен. – Я ж не оценивать предметы искусства туда еду. И я не сожгу особняк, – процедил он в ответ на то, как резко подался вперёд друг, явно желая напомнить про упавший окурок. – Так… Посмотрю, подумаю. Может, найду какие-то бумаги, письма. С отцом созвонюсь, посоветуюсь. Не знаю. На месте разберусь.

– Вчера ещё туда заходить не хотел! И тут на тебе! Откуда такие перемены? – Майкл состроил романтическую рожицу: – Планы на весь уик-энд. Ты, особняк и старые бумаги. Ну всё, как ты любишь! Возможно, и свечи будут. Мы ведь даже не знаем, исправна ли там проводка и прочее.

Стивен лишь пожал плечами.

– Ох, – покачал головой Майкл. – Я всё же не буду особых планов строить на выходные. Буду в полной боеготовности. Мало ли что! Сразу выеду.

Стивен едва заметно улыбнулся правым уголком губ.

Рабочий день казался бесконечным. И следующий тоже. За прошедшие двое суток Стивен больше не слышал шёпота, не видел ничего странного. Мужчина не мог понять, успокаивает его этот факт или нет.

Всю среду женщина с волосами на лице не выходила у Стивена из головы. Он был рассеян, отстранён и совершенно не мог сосредоточиться на делах. Майкл даже забеспокоился: вдруг у босса начинается грипп или что похуже. С трудом убедив друга, что с ним всё в порядке, Стивен покинул офис компании намного раньше обычного. Приехав домой, он попросил Элин собрать дорожную сумку, сославшись на небольшую командировку. На следующий день, ранним утром, Стивен отправился за город. Чтобы избежать сложного разговора с Майклом, он отправил ему короткое электронное письмо о своём решении пробыть в особняке до понедельника и запретил его беспокоить. Затем малодушно отключил телефон.

На этот раз серое двухэтажное строение встретило Стивена по-другому. Или это он приехал другим. Но теперь мужчина не мешкал перед входом. Он быстро вошёл, по-свойски огляделся в холле и с фонариком отправился искать спуск в подвал. Стивену повезло, несмотря на древний внешний вид, особняк был оснащён вполне современными коммуникациями. Генератор легко запустился, и его урчание возвестило о том, что теперь в доме есть свет и тепло.

Стивен не торопился подниматься на второй этаж. Он понял, что нарочито оттягивает этот момент, но не из-за чувства страха. Мужчина словно не смел нарушить тонкую границу в ожидании «приглашения».

– А к доктору всё-таки надо было сходить, – сделал он вывод, анализируя своё поведение и чувства.

Вечер Стивен встретил с бокалом вина у разведённого камина в небольшой гостиной. Необходимости в дополнительном тепле не было. Генератор хорошо справлялся с задачей поддержания комфортной температуры. Огонь Стивен развёл от нечего делать. Он не знал, куда себя деть, ведь за всё это время так ничего и не произошло. Томительное ожидание перерастало в раздражение.

«А что если мне всё показалось? И здесь, и дома… Сижу теперь тут как идиот и жду непонятно чего».

Стивен отставил бокал с вином. Ни пить, ни есть не хотелось. Он резко встал и направился в холл. Надев пальто, мужчина вышел на улицу. Он твёрдо решил в доме не курить на всякий случай. Поэтому каждый раз, при желании получить очередную порцию никотина, выходил наружу и прогуливался, разглядывая окрестности. Уже стемнело, и Стивен остался во дворе. Он облокотился о каменную ограду и рассматривал особняк. Два наружных фонаря у входной двери тускло освещали фасад. От этого окна казались графитовыми. Кроме окна в гостиной, где Стивен оставил свет. Оно приветливо подрагивало тёплым жёлтым уютом. Должно быть, из-за огня в камине. Стивен докурил сигарету, основательно её затушил и бросил окурок в старое ведро, которое он приспособил под урну. Мужчина медленно зашагал к дому. Он не знал, что как только за ним закрылась входная дверь, на втором этаже зажглось ещё одно окно.

Когда к середине ночи дрова догорели, а всё по-прежнему оставалось без изменений, Стивен отправился спать. Он подобрал себе вполне сносную комнату, очень похожую на гостевую. В стенном шкафу даже оказалось чистое постельное бельё и полотенца.

«Может, к тёте Гвендолин и гости какие-нибудь приезжали, кто знает», – размышлял Стивен, оценивая готовность комнаты принять жильца.

Заснуть получилось не сразу. Неудобный матрас, не ортопедическая подушка, чужие запахи, навязчивые мысли. С закрытыми глазами Стивен ворочался в поисках удобного положения и прохладного места на подушке. Откуда-то приятно потянуло сквозняком. Мужчина почувствовал, что постепенно холод сгущается, окутывает его, но он не открыл глаза, даже когда ощутил ледяную ладонь у себя на лбу. Стивен не мог разомкнуть веки, наоборот, он еще больше проваливался в льдистый туман, который затягивал его, забирал, уводил, уносил далеко-далеко в иное место, время, действительность.

Старый паб. Что это? Какая-то деревня? Стивен озирался по сторонам. Люди сновали вокруг, сидели за столами. Кто-то смеялся, кто-то громко говорил, кто-то грубо звал обслугу. Стивена никто не замечал.

– Ты с ума сошла Гвендолин!

До уха донеслось неровное глухое эхо слов. Стивен обернулся. За дальним столом сидели дядя Вэйн и его жена.

– Это решение, Вэйн. Для нас обоих. Я не буду просить развод и делить твою коллекцию, а ты прекратишь прыгать из постели в постель, позоря меня. Я больше не могу выносить эти разговоры за спиной! – женщина тихо разрыдалась.

Звуки распирали уши Стивена.

– Но мы не можем её купить, Гвендолин! Нельзя купить человека!

– Мы и не покупаем никого, Вэйн! – со злым лицом отвечала та, вытирая слёзы. – Мы просто делаем ей предложение к сотрудничеству. Отец её в накладе не останется. Откупимся. Да не смотри ты так на меня! Может, она хотя бы так увидит какую-то иную жизнь, кроме пьяных рож и вечных грязных стаканов! Думаешь, лучше такой редкой красоте пропадать тут, в этом захолустье?

– Красота действительно редкая, – дядя Вэйн плотоядно посмотрел в сторону барной стойки.

Стивен повернул голову в том же направлении.

«О боже…» – пронеслось в голове.

Рыжие волосы, забранные в длинную растрёпанную косу. Огромные зелёные глаза с пушистыми ресницами. Пухлые губы нежно-терракотового цвета. Точёность линий фигуры не могло скрыть даже нелепое деревенское платье. Девушка старательно протирала поверхность барной стойки, держа замусоленную тряпку изящной красивой рукой с длинными тонкими пальцами.

Стивен подался вперёд. Ему захотелось приблизиться, но ноги словно приросли и к полу, и друг к другу. Всё тело сковало, а пространство вокруг размылось, превратившись в безликий туман. Мгновение. И в бесформенных клубах проступили другие образы. Стивен сразу узнал обстановку нижнего холла серого особняка.

– Вот, милая, тебе тут понравится! Так нам всем будет лучше! Мы здесь вдали от любых глаз. И тебе, Гвендолин, так спокойнее будет. Всё, как ты хотела, – радостный дядя Вэйн обращался сразу к двум женщинам, стоящим у входа. Одна с беспристрастным жёстким лицом, вторая… Аккуратно заплетённые рыжие волосы. Лёгкий макияж на красивых чертах нежного лица. Белый дорогой костюм, эффектно подчёркивающий идеальную фигуру. Изящные золотистые туфли-лодочки на длинных стройных ногах.

У Стивена почему-то болезненно сжалось сердце, а к горлу подскочила тошнота.

И снова паралич во всём теле, размытое пространство, другой отрывок туманной реальности.

Вечер где-то на южном побережье. Вид ближайших бунгало и убранство ресторанчика выдают высокий уровень курорта.

– С годовщиной, милая! Эта поездка – мой подарок тебе, – счастливый дядя Вэйн медленно кружился в танце с рыжеволосой девушкой, её летящее платье легко развивалось, мягко подхватываемое южным ветром. – Мы уже три года вместе! И ты радуешь меня с каждым днём всё больше, моя красавица, моя идеальность, моя безупречность, жемчужина моей коллекции прекрасного!

Стивен отвернулся. Ему казалось, что увиденное и эти слова просто разорвут его сейчас, вызывая чувство омерзения и какой-то непрошеной боли.

«Как так вышло? Как такая нежность попала в руки этих поганцев для решения их мерзких проблем с браком? Как? Что это за деревня такая? Что за место? Это в какой части страны? Другой страны? Неужели там не мог оказаться кто-то иной… А вот хоть бы и я…» – Вопросы, как осы, роились в голове и жалили, жалили. Возрастающее осознание чудовищной несправедливости раздирало. Взгляд Стивена упал на серое, искажённое презрением лицо тёти Гвендолин. Оно больше не было беспристрастным. Нет. Больше не было.

Скипидар изменений вновь залил масляные мазки и этой реальности. Всё расплылось, перемешалось, превратилось в туманную мазню.

Гостиная серого особняка. Да, точно. Стивен в этом самом камине разводил огонь. Над журнальным столом склонилась недовольная тётя Гвендолин.

– Зачем нам прислали все эти фотографии, Вэйн?! Только возня с ними!

– Ты что?! Это очень важно для меня! Я сам попросил брата прислать мне копии, – покачиваясь в кресле у источника тепла, ответил дядя. – Это же день рождения моего единственного племянника! К тому же он настоящий красавец! Лишь он унаследовал выправку и благородные черты нашего прадеда, служившего…

– Всё это вздор, Вэйн! – перебила женщина. Она небрежно отшвырнула стопку снимков, и они веером рассыпались по столу. – Красота, красота… красота… Пустое! – зло бурча, Гвендолин вышла прочь из комнаты.

Красивые руки с тонкими запястьями аккуратно собрали фотографии. Длинные проворные пальцы спрятали одну из карточек в кармане светло-серого кардигана.

Паралич, размытый туман, другие образы вокруг.

Стивен узнаёт кровать с ажурной ковкой – он по ту сторону белой двери. Всё в комнате не так, как в общем интерьере дома. Светло, уютно, пастельные тона.

Раннее утро. Лучи медового солнца играют в растрёпанных рыжих волосах. Девушка. Сидит в ночной сорочке на краю кровати и рассматривает фотографию. На этот раз Стивен в состоянии двигаться. Он подходит и приседает на корточки напротив красавицы, вытягивает шею и видит свой снимок. Фотограф запечатлел его крупным планом во время праздника. Стивен поднимает взгляд на нежное, бесконечно прекрасное лицо. Так близко. Он разглядывает множество маленьких веснушек. Рыжие ресницы вздрагивают – и яркие зелёные глаза встречаются с мужскими серыми.

Стивен подскочил в кровати. Дневной солнечный свет пробивался сквозь занавески. Босиком, в одних пижамных штанах мужчина ринулся из комнаты в коридор, затем через холл и вверх по лестнице. Добежав до белой двери, он не знал, что делать. Почему-то хотелось неистово колотиться в деревянную поверхность… Почему-то хотелось звать… Почему-то хотелось просить прощения…

Тяжело дыша, Стивен лишь нежно погладил дверной косяк. Он уже было хотел аккуратно нажать на ручку, но густой холод за спиной остановил его. Резко обернувшись, мужчина увидел перед собой серое высохшее перекошенное лицо дяди Вэйна, с неестественно широко раскрытым ртом. Стивен не успел отклониться – костлявые узловатые руки крепко схватили его за голову.

Женщина. Тихо напевая, ходит по всему серому особняку. Раскрывает дверцы шкафчиков, тумбочек. Роется. Кто это? Тётя Гвендолин. Видение приобретало чёткость. Что она делает? Это ингаляторы. Она собирает их в один холщовый мешок.

Размытый туман. Снова чёткость.

На кафельном полу кухни корчится дядя Вэйн в сильном астматическом приступе. Тётя Гвендолин спокойно стоит в стороне, скрестив руки на груди, и наблюдает, периодически поглядывая на наручные часы.

Стивен схватился за голову. Безжалостно острые куски дальнейших событий понеслись у него перед глазами жутким калейдоскопом.

Скрип ступеней. Тётя Гвендолин поднимается. На лице маска безумия. Белая дверь. Девушка. Пятится назад. Крики. Мольбы о помощи. Плач.

– Всё из-за таких, как ты! Всё из-за таких!

Уши Стивена разрывает эхо хриплых истерических старческих воплей.

– Столько лет смеялись надо мной!

Стивен схватился за горло. Пальцы почувствовали тугие пряди волос, которые обвивали будто змеи. Нечем дышать!

Снова со стороны. Старуха с искаженным уродливым гневом лицом неумолимо тянула за рыжие пряди, душившие тонкое горло. Стройное тело уже не подавало признаков жизни, но ненасытная убийца продолжала упиваться своей омерзительной победой, не выпуская из цепких пальцев медные локоны.

Стивен вытянул руки вперёд, пытаясь дотянуться до ужасающего действа. Остановить! Исправить!

Стивен очнулся. Он лежал на полу. Судя по темноте вокруг, наступила ночь. Опираясь о стену, мужчина с трудом поднялся. Он повернулся к белой двери и прижался потным лбом к косяку. Пальцы сами собой сжались в кулак, и Стивен с силой ударил по дереву. Почему потекли слёзы? Почему, Стивен Тэйси? Почему…

***

– Вот такое моё решение, и всё.

– Такое решение?! Меня пугает это твоё РЕШЕНИЕ! – негодовал на том конце телефона Майкл. – Переезд? Серьёзно? А как в офис? Это ж три часа езды до города! Да как ты вообще это удумал? Тебя что, за эти дни подменили?

– Ты ж сам сказал, что этот особняк – шкатулка с драгоценностями.

– Это я так вижу!

– Вот теперь и я разглядел.

– Ну, знаешь! Всяким эксцентричностям есть предел! Правильно моя жена говорит: «Причуды Стивена Тэйси перевешивают деньги Стивена Тэйси!» Ты так у нас навсегда холостяком останешься. Что это за жизнь такая будет, Стиви? Упустишь всё!

– Упустил уже…

– А?

– Да так, ничего… У каждого своя жизнь, Майки. И радости у каждого свои. Упущенные или нет, но свои.

***

Ночь. Тишина. Длинные изящные пальцы держат снимок светловолосого привлекательного мужчины. Затем рука с тонким запястьем аккуратно спрятала карточку между страниц толстой книги.