Текст книги "Рядом с тобой"

Глава 13

Мы стояли наверху раздвоенной деревянной лестницы. Дэкс держал упакованную зеленую шагающую пружину, а я – красную.

– Тот, кто спустится первым, выигрывает. Трогать ее можно, только если застрянет, – проинструктировала я, мой голос эхом разнесся по огромному помещению.

– Прямо сейчас я мог читать.

– А я прямо сейчас могла есть домашнюю еду, но мы оба чем-то жертвуем ради общего блага.

Дэкс улыбнулся, затем зубами вскрыл обертку:

– В этом ты так же хороша, как в покере?

– Эй! Подкалывай, когда победишь.

Мы положили пружины на верхние ступеньки. Я досчитала до трех, и мы их отпустили. Его пружина прошла три ступеньки, а потом упала на пол между рейками перил. Я засмеялась – моя пружина продолжала свой путь.

– Ты все еще в игре, – сказала я. – Просто должен поднять пружину и вернуть на ту же ступеньку.

Дэкс спустился быстрее, чем я ожидала, и внизу перепрыгнул через перила. Взял пружину и побежал наверх. Никогда не видела его таким оживленным. Дэкс вернул пружину на ступеньку и подтолкнул ее, чтобы она зашагала. Но слишком поздно – я привела свою к победе, не успела его прошагать и пяти ступенек.

Я вскинула руки в воздух:

– Победитель! И кто теперь может подкалывать?

Дэкс скрестил руки и прислонился к перилам, словно ожидая моего лучшего подкола.

– Я победила, потому что лучшая, – неуверенно произнесла я.

– Вижу, у тебя было много практики.

– Я постоянно выигрываю. Просто не хвастаюсь.

Парень хохотнул и поднял пружину с пола:

– Два из трех?

– Конечно. У нас же куча времени.

После моей пятой победы подряд Дэкс, стоя на самом верху лестницы, рассматривал свою пружинку:

– Наверное, моя неисправна.

– Это ты придумал себе такое оправдание? – хихикнула я.

Парень перевернул пружину и потянул за конец:

– Будь у меня пенни и жвачка…

Я нахмурилась:

– Что?

– Если одна сторона станет тяжелее, думаю, пружина зашагает быстрее.

– А для чего жвачка?

– Чтобы чем-то прикрепить пенни.

– И жвачка – самый лучший вариант? Не скотч, не суперклей?

– Я пытался придумать, что реально можно найти в этом месте.

– Давай перейдем к следующей игре, пока ты не начал рыскать под столами.

– К следующей игре?

– Иди за мной.

Я повела Дэкса в конец коридора, мимо бронзового бюста директора колледжа, который раньше располагался в этом здании, и уже на месте развернулась. В моем кармане лежали и другие игрушки в упаковках, и я достала два мини-фрисби с пластмассовыми пускателями.

– Ты устанавливаешь фрисби в пускатель и запускаешь. Чей пролетит дальше, тот и победит.

– А есть секрет, как запустить его дальше?

– Не знаю. Это ты мастер по секретам. – Осознав, как это прозвучало, я быстро добавила: – В смысле пенни, жвачка… может, и для этого что-то припасено.

– Нет.

– Ну, я не играла в них с детства, поэтому понятия не имею. Хочешь потренироваться?

Я думала, Дэкс откажется, но он разорвал обертку, внимательно рассмотрел синий диск и кивнул. Он воспринимал это серьезнее, чем я думала. Я пристально посмотрела на парня.

– Что? – нахмурился Дэкс.

– Ничего.

– Лжешь. Что не так?

– Ты любишь соперничать.

Парень ухмыльнулся:

– Не я дулся каждый раз, как проигрывал в покер.

– Я не дулась.

– Тогда как это называется?

Я запустила диск:

– Я называю это проявлением эмоций. Тебе стоит попробовать.

– Каких таких эмоций? – Дэкс тоже запустил диск. Его фрисби перелетел мой метра на два. Как он это сделал? – Так я победил?

– Нет! Это была тренировка. Ты хотел потренироваться.

– И кто из нас любит соперничать?

Я толкнула парня в плечо:

– Не я. Просто мне нравится следовать заранее установленным правилам.

Дэкс засмеялся и забрал наши диски:

– Как хочешь, так и называй.

Когда он поднял руку с пускателем, я толкнула ее, и диск угодил в стену.

Дэкс заворчал, но его глаза улыбались.

Я подняла свой пускатель и не заметила, как Дэкс шагнул мне за спину. Он резко взял меня за талию и развернул в другую сторону.

– Жулик! – закричала я, когда мой диск отрикошетил от окна за нами.

– Я думал, отвлечение – одно из заранее установленных правил.

– Ладно, хорошо. В этот раз никаких помех. Запустим их вместе.

Когда мы подняли пускатели, я все косилась на Дэкса, ожидая, что он толкнет меня или учудит что-нибудь еще. Этого не произошло, но я сбилась и слишком высоко запустила фрисби. Дэкс же запустил свой твердой рукой. И победил.

– Еще не пора второму правилу вступить в силу? – спросил Дэкс, полностью разгромив меня в нескольких раундах игры во фрисби.

– Второму правилу?

– Чтение.

– А-а….

– Третье правило тоже сойдет.

– Я наложила вето на третье правило. Последняя игра. – Я потянула парня за руку в стеклянный переход. Витраж сверкал еще ярче, потому что свет отражался от снега, покрывшего все вокруг. Я передала Дэксу «липкую руку». – Нам нужен дополнительный матч.

– Что за игра?

– Чья рука продержится на стекле дольше, тот и выигрывает.

– Выигрывает что?

– Ты хочешь на что-то сыграть? На правду?

Дэкс пощупал игровую руку, будто проверяя ее липкость, затем кивнул:

– Да.

Я досчитала до трех и бросила свою красную руку через перила. Она приклеилась чуть выше арки на окне. Зеленая рука Дэкса приклеилась к окну лишь частично. Я выиграю. Просто надо подождать.

– Как долго они провисят? – спросил парень.

– Однажды брат закинул руку на потолок, и она провисела там два дня, – улыбнулась я.

– Два дня?

– Это не норма. Ты не играл в такие в детстве?

– Нет. Не играл.

Я села, прислонилась к перилам и вытянула ноги перед собой.

– Классные носки, – сказал Дэкс.

Я, улыбнувшись, натянула носки на джинсы, и, хотя знала, что теперь выглядела смешно, мне стало гораздо теплее.

– Спасибо. Всем стоит их так носить.

Дэкс сел рядом, наши плечи почти что соприкасались. Между нами словно сквозила какая-то энергия. Вероятно, в этом коридоре единственным источником тепла были мы, и от этого энергия казалась осязаемой.

– Сколько твоему брату? – спросил Дэкс.

– Он на втором курсе университета. Девятнадцать. Так что я самая младшая, со всеми этими забавными чертами характера.

– Что за черты?

– Покладистая, целеустремленная, проницательная.

– Ты позволяешь этим чертам определять, кто ты есть?

– Нет. Есть много характерных черт самых младших детей, которые мне совсем не подходят. Что насчет тебя? У тебя есть братья или сестры?

Я слишком поздно поняла, что для Дэкса это могло быть больной темой. Он жил в приемной семье. Я не знала, как поступают органы социальной опеки.

– Нет. Думаю, это придает мне черты, характерные для единственного ребенка в семье.

– И что это за черты?

– Эгоистичный, скрытный, равнодушный.

Дэкс улыбался, так что я поняла, что хотя бы отчасти это шутка.

– Мне кажется, ты имел в виду «уверенный, независимый, высокомотивированный».

– Ты читаешь много книг по психологии?

При моем-то состоянии – да, много.

– Да, и моя подруга Лиза тоже единственный ребенок.

Лизе нравилось хвастаться, что это дает ей преимущество почти в каждом аспекте жизни. «За исключением скромности», – всегда указывала я.

– Ты знаешь Лизу? – через несколько секунд спросила я.

– Она индианка?

– Нет, это Эви. Лиза пониже, с каштановыми волосами.

Дэкс пожал плечами:

– Возможно, видел ее.

Он не знал Лизу, но знал меня? Я всегда думала, что многие в школе знают Лизу.

Мой взгляд переместился с неподвижных «липких рук» на улицу. Снежный покров теперь стал еще выше.

– Как думаешь, может погода влиять на сотовую связь?

– С таким небольшим количеством снега? Сомневаюсь. А что?

– Я понимаю, почему друзья не беспокоятся: они решили, что я уехала домой. Но я не звонила родителям тридцать шесть часов. Удивлена, что они не обшаривают город в поисках меня. Они должны были уже позвонить Лизе в коттедж. Ведь они думали, что я там. Лиза сказала бы, что меня нет, и кто-нибудь решил бы, что я здесь. Ничего не понимаю.

– Коттедж наверху? В горах?

– Да.

– Там, наверное, больше снега.

– Так, может, и связь хуже?

– Возможно. Если вышка повреждена или что-то еще.

– Если бы они не смогли ни с кем связаться, то просто предположили бы, что нас занесло снегом, да? Такое уже случалось. В смысле, что заносило снегом.

– Ну вот и все. Загадка отгадана.

– Да… наверное.

– У тебя есть другая теория?

– Нет.

Дэкс был прав. Ребят занесло снегом. Родители предположили, что и меня тоже. Джефф не открывал багажник все выходные, поэтому не видел мой рюкзак. Это единственное разумное объяснение. Лиза, наверное, сидела сейчас в коттедже с Эви и Морган и злилась, что я их бросила. Мы посмеемся над этим, когда ребята узнают правду. Что я провела все выходные в большой безлюдной библиотеке. Для меня это было новым приключением.

– А где ты еще ночевал? – спросила я.

Дэкс молчал, и я вдруг поняла, как это прозвучало вне хода моих мыслей.

– В смысле, когда уходишь из дому, а на улице идет снег, – исправилась я.

– Это происходит не каждую неделю.

– Знаю, но могу утверждать, что это и не редкость… Когда молчание парня затянулось, я добавила:

– Ты прав, лучше не говори мне, не то я появлюсь в твоем следующем убежище.

Этот комментарий вызвал у Дэкса слабую улыбку.

– Некоторые церкви иногда не запирают на ночь. И еще я не раз оставался в школе.

– В нашей школе? Правда?

Дэкс заерзал, и его плечо коснулось моего. Я не отодвинулась.

– Да.

– Тебе когда-нибудь бывает страшно?

– Нет.

– А ты чего-нибудь боишься? Что первым приходит на ум, если я попрошу назвать то, что тебя пугает больше всего?

Дэкс задумался.

– Я попросила ответить сразу. Не думать, а просто сказать.

– Обязательства.

– Типа перед девушкой?

– Перед всем. Перед девушкой, котом, учебой. Чего боишься ты? – спросил Дэкс, пока я не заставила его объясниться.

– Потери контроля.

– Над чем?

– Над парнями, котами, учебой. – Парень улыбнулся. – Не знаю, наверное, над всем. Вызовет меня учитель на уроке или нет. Сможет ли мама сохранить работу. Это неразумно, ведь не в моих силах это контролировать. Но в этом-то и суть. Мне бы хотелось иметь контроль над любой ситуацией.

Моя попа онемела от холода, но я сидела неподвижно, глядя на «липкие руки» на стекле и желая, чтобы зеленая рука провисела подольше, тогда игра не закончится. Что со мной не так? Прошло тридцать шесть часов, и мне, видимо, просто захотелось человеческого контакта. Я оперлась на правую руку, разрывая нашу связь. Я наблюдала перед лицом свое дыхание, выходящее белыми облачками.

От стекла отклеилась еще одна часть зеленой руки.

– Кажется, моя сейчас упадет, – сказал парень и поднялся.

– Я хочу выиграть честно.

Дэкс отступил:

– Выиграешь.

– Ты куда? – спросила я, когда он пошел вперед.

– Дай знать, кто победит. Я замерз.

– Нельзя просто так уходить. А что, если упадет моя рука?

– Ты из тех, кто об этом расскажет.

– Я могу соврать.

Дэкс хохотнул, продолжая идти:

– Нет, не сможешь.

– То, что тебе чертовски хорошо удается считывать мимику, не означает, что я не смогу соврать, – пробормотала я, но Дэкс уже ушел.

Вполне вероятно, он даже меня не услышал. Не знаю, почему я пыталась выставить себя закоренелой лгуньей или почему он заставил меня думать, что это должно стать моей целью. Я ведь не такая.

Глава 14

Зеленая рука упала примерно через час, красная – несколькими минутами позже. К тому времени мои руки онемели, а легкие превратились в лед. Подбородок дрожал. Я подняла «липкие руки» с пола и вернулась в главный зал. Там оказалась ненамного теплее.

– Я п-победила, – пробормотала я, затем рухнула на ближайший стул и кинула обе руки на стол. – Выкуси.

Парень улыбнулся:

– У тебя все лучше получается подкалывать.

Он обернулся в спальник. Но снял его и протянул мне. Я не сдвинулась с места, тогда Дэкс встал и подошел ко мне.

– И оно того стоило? – спросил он, бросив спальник мне на колени.

– Зависит от того, какова твоя правда.

– Ах да, какой вопрос? – Дэкс вернулся на свой стул.

Какой вопрос? Не потому ли я так долго сидела в ледяном переходе? Мне очень хотелось узнать правду об этом парне. Я могла бы задать тысячу вопросов, но как выбрать всего один?

– Я не такой уж интересный, – сказал Дэкс, когда мое молчание затянулось.

– Всего лишь загадка, – ответила я, заставив его засмеяться. Мне очень нравился его смех.

– В смысле?

– Ты всегда один, исчезаешь во время ланча, никогда не разговариваешь, даже на уроках, и тебе, кажется, плевать, что о тебе думают другие.

– А я-то думал, ты не обращала на меня внимания.

– Тебя сложно игнорировать. – Осознав, как это прозвучало, я добавила: – Все только о тебе и говорят. – И этим сделала только хуже. Я замолчала, пока не зашла слишком далеко.

– Точно. Так здесь кроется какой-то вопрос?

– Где твои родители?

Когда Дэкс едва заметно вздрогнул, я поняла, что была самым бестактным человеком на свете. С чего я взяла, что заслужила знать это, пусть даже мы теперь находились в одной команде?

– Можешь не говорить. Я могу придумать другой вопрос.

– Мой отец отсутствует физически, а мама – психически…

Похоже, на моем лице отразилось недоумение, потому что Дэкс пояснил:

– Отец ушел, когда я был маленьким. А мама – наркоманка.

– Сочувствую.

– Не стоит. Как я уже говорил, меня все устраивает. У меня все хорошо. А в следующем году я официально стану свободным.

У парня никого нет. Ему не на кого положиться в трудной ситуации, никто не поможет, если он оступится или потеряется. Он совсем один. Мои глаза защипало от сдерживаемых слез.

Дэкс вздохнул:

– Не приписывай мне свои эмоции. Не притворяйся, будто знаешь, о чем я думаю, основываясь на собственном опыте.

Я попыталась взять под контроль свою мимику. Нужно поверить Дэксу на слово. Он сказал, что у него все в порядке. Скорее всего, так и было. Я приписывала парню эмоции, основываясь на своем опыте, а не на его.

– Прости.

– Да ничего.

Дэкс снова поднял книгу и начал читать.

Прошло несколько часов. Я укуталась в спальник, но зубы все еще стучали. Интересно, не из-за нехватки ли еды? Нужна ли организму еда, чтобы согреться? И о чем я только думала, когда решила остаться в том переходе? Дэксу, похоже, было тепло, он сидел на стуле и читал.

– Дэкс!

У меня болело горло.

– Да?

– Каковы симптомы переохлаждения? Потому что я больше не чувствую своих пальцев.

Парень посмотрел на меня, затем снова опустил взгляд в книгу:

– Иди побегай по лестнице.

– Побегать по лестнице…

Дэкс был прав. Мне просто надо разогнать кровь. Я встала и шагнула вперед. На мгновение перед глазами появились звездочки, в голове образовалась пустота. Но я сохранила равновесие и направилась к лестнице. В коридоре было темно – солнце садилось. Я продержалась в библиотеке еще один день. Остался всего один. И две ночи… Почему это казалось вечностью?

Я начала медленно подниматься, ступенька за ступенькой. Когда к рукам и ногам вернулась чувствительность, я ускорила шаг. Мысли разлетелись. Я скучала по друзьям. Особенно по Джеффу. Он заставлял меня смеяться. За неделю до этого он вошел в кабинет, где я занималась созданием ежегодника. Сел, посмотрел на страницу, с которой я возилась последние полчаса, и сказал:

– Выглядит идеально, а теперь пойдем.

– Правда? Не уверена, что эта страница получилась хорошей.

Джефф едва на нее посмотрел:

– У тебя все фотографии потрясающие. А теперь пошли со мной. – Он поднял меня за руку и куда-то повел.

– Мне нужно доделать работу.

– Кто-нибудь доделает ее за тебя. Тебе нужно провести меня в учительскую и достать мне колу.

– Нам запрещено заходить в учительскую.

Джефф остановился перед заветной дверью:

– Это мне запрещено заходить в учительскую. Но ты можешь заходить куда захочешь. Учителя тебя любят. Когда ты рядом, я могу делать все.

– Я не пойду в учительскую.

Джефф засмеялся и постучал. Я ахнула, сердцебиение участилось.

Дверь открыла заместитель директора:

– Чем могу помочь?

– Отем хочет колу, – улыбнулся Джефф.

– Нет, я… – заговорила я, сглатывая стоящий в горле ком.

– Секундочку.

Она закрыла дверь, и я смерила Джеффа недовольным взглядом:

– Ты хочешь втянуть меня в неприятности?

– Не волнуйся. Никаких неприятностей.

Он был прав. Женщина вернулась через минуту с колой в руках. Когда она снова закрыла дверь, я засмеялась.

– Видишь, учителя тебя любят, – усмехнулся Джефф.

– Ох, перестань. Ты написал книгу о том, как очаровать учителей. Ясно же!

Джефф улыбнулся…

Моя нога в носке соскользнула со ступеньки, вырывая меня из воспоминаний, и я чуть не упала. Ухватилась за перила, предотвращая такой исход. В животе громко заурчало, и я подумала, что от физической активности мне станет не только теплее, но и голоднее. Я направилась на кухню и решила, что нужно разогреть и попробовать то загадочное блюдо. Сегодня я съела только половинку протеинового батончика, и то несколько часов назад.

Какое-то время я разбиралась с микроволновкой. Затем специально перегрела блюдо, надеясь, что это убьет бактерии, которые могут жить в старой еде. И постаралась об этом не думать, когда отправила небольшой кусочек в рот. Было похоже на пасту с соусом маринара, очень вкусно. Не знаю, то ли потому, что я давненько не ела ничего стоящего, то ли на самом деле было вкусно, но в любом случае мне захотелось еще.

Я съела половину и отнесла остальное Дэксу.

– Ты не побоялась неизвестного? – спросил он, взяв контейнер и глядя в него с таким видом, будто не знал, готов ли рискнуть, затем понюхал.

– Да. Вкусно. Ешь.

Еда и упражнения сделали свое дело, и мой подбородок перестал дрожать. Дэкс отложил книгу и отправил небольшую порцию неизвестной еды в рот.

– Как думаешь, что это? – спросила я.

– Паста. Переваренная паста.

– А мне понравилась. Наверное, потому, что я голодна.

Дэкс съел еще немного, а потом протянул контейнер мне:

– Можешь доесть остальное. Мне не нравится.

– Правда? Ты теперь кулинарный критик?

– Да. И это отвратительно.

Я доела пасту и только потом поняла, что Дэкс на самом деле сделал. Он притворился, что ему не нравится, чтобы я ее доела. Потому что она вовсе не была ужасной. А может, я это просто надумала. Не похоже, что такие поступки в характере парня. С другой стороны, он здорово отличался от того образа, который я себе нарисовала.

– Ты когда-нибудь бывал в итальянском ресторанчике на Центральной улице? «У Глории»… или как-то так? – спросила я.

– Нет.

– Потому что тебе не нравится итальянская еда?

– Не самая моя любимая.

Ага, может, Дэксу и правда паста не понравилась. Я отставила пустой контейнер:

– Поработай над проектом по истории. пока здесь. Мы закончили свои в пятницу.

– Да. Хорошая идея.

Судя по всему, это последнее, что Дэкс собирался делать. Интересно, какие у него оценки в школе? Он пропустил так много. Сложно представить, что он учился хорошо.

– Если хочешь, могу помочь, – предложила я.

– Конечно. Ты начинай. А я присоединюсь через несколько часов.

Я с улыбкой пнула его ногу:

– Смешно.

Я подошла к книгам, которые бросала в первый вечер. Некоторые лежали раскрытыми, страницы помялись. Я подняла их, привела в порядок и аккуратно поставила на полку. Затем подошла к тележке в конце прохода. В ней было сложено несколько книг в ожидании, когда их уберут. «Десять шагов к реабилитации», «Привычки наркоманов», «Химия мозга и наркомания». Эти книги не обязательно выбрал Дэкс, их мог взять кто-то другой, но он тоже находился здесь в пятницу и явно ждал, когда закроется библиотека. Именно это он изучал вместо проекта мистера Гарсиа?

Ему не нужна твоя жалость, напомнила я себе.

– Буду готовиться ко сну, – сказала я Дэксу, затем развернулась и пошла в туалет, где он начал оставлять принесенные с собой туалетные принадлежности.

Не спеша привела себя в порядок и залезла в его спальник.

Глава 15

Я проснулась от какого-то звука, похожего на щелчки, и только через несколько минут поняла, что это Дэкс дрожал во сне в двадцати шагах от меня. Он унимал дрожь ради меня, когда мы не спали? Я попыталась игнорировать его, понимая, что он не захочет от меня никакой помощи, но почувствовала себя виноватой. Я забрала у него все, что он взял с собой, чтобы согреться. Я выбралась из спальника, расстегнула его и поползла к Дэксу.

Добравшись до него, укрыла парня половиной спальника, а вторую оставила себе. Он сразу проснулся… или, может, вообще не спал.

– Я в порядке, – пробормотал он.

– Похоже, это твоя мантра, – усмехнулась я. – Просто возьми половину.

– Она мне не нужна.

– Заткнись и бери.

Дэкс не заспорил и наконец перестал сопротивляться. Ему было холодно. Мы не соприкасались, но температура под спальником от его присутствия сразу упала на несколько градусов.

Парень усмехнулся.

– Что? – не поняла я.

– Ты раньше предлагала кому-нибудь заткнуться?

– Нет. Ты как будто вытянул это из меня.

– И каково это?

– На самом деле хорошо.

Дэкс засмеялся, и я чуть-чуть придвинулась, понимая, что тепло моего тела быстрее его согреет.

Мы молчали какое-то время, лежа на спине. Мы провели в библиотеке два полных дня, и, хотя мне казалось, что мы заключили своего рода договор, хотелось бы знать, признает ли парень мое существование во внешнем мире.

– Мы теперь друзья?

– У меня нет друзей.

Я кивнула, хоть и понимала, что Дэкс меня не видит.

– Но… ты менее раздражающая, чем я себе представлял.

– Спасибо. – В устах Дэкса это было очень близко к комплименту, но я все равно обиделась. Только не хотела, чтобы он это понял, поэтому добавила: – И часто ты меня представлял?

Это была шутка, но, судя по тому, как парень замер, в этом могла крыться некая доля правды.

– Да, все время.

– Я так и думала, – ответила я, прикинувшись, что не уловила его сарказм.

– Тебе сложно смириться с мыслью, что ты кому-то можешь не нравиться?

– Вообще-то да.

– Почему тебе так важно, что думают другие?

Я задумалась над этим вопросом. Почему мне так важно? Потому что мне нравилось, когда люди счастливы. Потому что не нравилась сама мысль о том, что я могу кому-то не нравиться.

– Не знаю. – Я глубоко вдохнула. – А теперь, когда твои зубы больше не стучат, я буду спать.

– Мои зубы не стучали.

– Еще как стучали. Очевидно, у тебя есть какие-то чувства, как бы ты это ни отрицал. – Дэкс ничего не ответил, и тогда я сказала: – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Я придвинулась еще ближе, потому что тело парня до сих пор казалось холодным, и постаралась заснуть. Мой разум не отключался. Прошло пять минут, затем десять. Секундная стрелка часов на стене стучала как барабанная дробь.

Хотелось бы, чтобы меня не волновало, что обо мне думают другие.

– А почему тебе не важно? – спросила я наконец.

– Что? – удивился Дэкс.

– Что о тебе думают другие?

– Потому что я не могу повлиять на их действия… или мысли.

– Думаю, мне сложно принять, что мое мнение никого не волнует. В смысле, что не в моих силах изменить мнение людей.

– Если меня чему и научила моя мать, так это тому, что ты никого не можешь контролировать, кроме себя.

Упоминание о матери Дэкса выдернуло меня из собственных проблем. Я вспомнила обо всех тех книгах, что лежали в тележке в другом конце библиотеки. Если бы парень действительно думал, что не может ей помочь, то не читал бы их. Если, конечно, это Дэкс читал те книги. Они могли быть чьими угодно. Мама Дэкса была не единственной наркоманкой в Юте.

– Если ты живешь в приемной семье с родителями, которые выращивают в подвале травку, тогда где твоя мама? Лечится, чтобы ты снова мог с ней жить?

Дэкс хохотнул:

– Сначала ей нужно этого захотеть.

– Она может работать?

– Перебивается случайными заработками.

– Когда ты видел ее в последний раз?

Парень пожал плечами, его плечо коснулось моего – так близко мы лежали.

– Давненько.

– Мне жаль. Это отстойно.

– Могло быть и хуже.

– Могло быть и лучше.

– Всегда.

– Ого, сколько позитива.

– Да, ты знаешь мою репутацию. Я наглядный пример оптимизма. Наверное, это присуще детям, которые единственные в семье.

Я улыбнулась.

– Мне жаль, – в очередной раз произнесла я, потому что не знала, что еще сказать.

– Это жизнь.

Но это не жизнь. Точнее, она такая не у всех. Как мне хотелось, чтобы у Дэкса была другая жизнь.

Я повернулась на бок, лицом к Дэксу. Знала, что мы уже лежали близко, но не предполагала, что так сокращу оставшееся между нами расстояние. Я притворилась, что сделала это специально, и положила руку ему на грудь.

– Мне все еще холодно, – сказала я, надеясь, что Дэкс решит, что это мне нужно его тепло, а не наоборот.

Он же отказался от еды ради меня (или мне так показалось?). Хорошо, что он не видел моего лица, потому что тогда сразу все понял бы.

Он молча потер мое предплечье, словно это могло меня согреть.

Я положила голову ему на плечо, сама не понимая, что на меня нашло. Почему рядом с ним я так легко расслабилась? Почему могла озвучить ему свои мысли? Поступить так, как хочу? Наверное, все потому, что здесь есть только он, с улыбкой подумала я.

Дэкс приобнял меня одной рукой, и мое сердце набрало скорость. Парень никак не отреагировал на мою близость. Дыхание ровное, сердцебиение тоже – я слышала это отчетливо, потому что теперь прижималась ухом к его груди.

– Ты знаешь Джеффа? – спросила я.

– Твоего парня?

– Он не мой парень.

– Пока?

– Точно. Так ты его знаешь?

– Мы вроде уже выяснили, что я никого не знаю.

– Ну, может, в прошлом вы вместе ходили на один из уроков.

– А что?

– Просто интересно.

– Просто напоминаешь себе, что у тебя есть парень? – Дэкс ненадолго задумался, а потом засмеялся: – Или ты напоминала мне? Хочу сказать, что это ты ко мне пришла.

Мои щеки вспыхнули.

– Нет, я не… нет… Мне просто было интересно, что ты о нем думаешь.

– О Джеффе? А почему тебя волнует, что я о нем думаю?

– Не знаю. Ладно, проехали.

На несколько минут воцарилось молчание, и я уже подумала, что Дэкс засыпает, как вдруг раздался его голос:

– Джефф кажется милым. В том году мы вместе ходили на английский. И я никогда не считал его придурком.

Я улыбнулась после его слов: – Он действительно милый.

И закрыла глаза. Через некоторое время дыхание Дэкса выровнялось, с каждым вдохом моя голова слегка приподнималась. Я почувствовала, что сама погружаюсь в сон, но тут парень сместил левую руку, и показалась его татуировка «14.07.14».

– Что означает твоя татуировка? – прошептала я.

Если парень уже спал, если ничего не услышал, я просто об этом забуду. И я думала, он меня не слышал.

– День независимости, – вдруг произнес Дэкс.

Я удивилась тому, что он ответил. Наверное, парень не успел крепко заснуть, не ослабил бдительности.

– Думаю, ты ошибся на несколько дней.

– Мой день независимости. День, когда я избавился от забот, беспокойства и всего остального. В тот день я впервые ощутил вкус свободы.

Судя по словам Дэкса, этот день выдался хорошим, но мне стало грустно. Похоже, в тот день он понял, насколько одинок в этом мире. Как этот день мог быть хорошим? Но я знала, что Дэксу не нужна моя жалость, поэтому проглотила ее.

– В тот день произошло что-то такое, из-за чего ты это понял?

– Да. – Вот и весь его ответ.

– Свобода, да? Значит, когда тебе исполнится восемнадцать и ты окончишь школу, ты отсюда уедешь?

– Да.

– Куда хочешь поехать?

– Куда угодно. Мысль о том, что я могу уехать, когда захочу, что меня здесь ничего не держит, единственное, что сохраняет мне рассудок. Вот почему приют убьет меня.

Над нами повисла тишина. Дэкс наконец перестал дрожать. Я подумывала отодвинуться, раз он согрелся, но не смогла.

– Я никому не расскажу, что ты здесь был, – пообещала я.

– Спасибо, – прошептал он.

Я улыбнулась. Так он все-таки знал это слово.