Текст книги "Прекрасная пара"

Глава 13

Следующая неделя для Лиэма и Полли складывалась еще более напряженно. Полли не могла припомнить, когда была так занята, и наслаждалась каждой минутой. Лиэм работал над постановкой их показательного выступления, вставляя элементы, которые Полли освоила за последние недели. Несмотря на то что разбойничий костюм и фейерверк уже не были сюрпризом, Полли танцевала с воодушевлением.

Вплоть до среды, когда перед выходом на работу ей позвонила Флисс:

– Пол, не знаю, как тебе сказать, но у меня плохая новость.

В голосе подруги слышалась тревога.

– Что-нибудь с Джейком или детьми? Я отпрошусь с работы и сразу приеду! – забеспокоилась Полли.

– Речь не обо мне, а о тебе, – прервала ее Флисс. – В прессу просочилась твоя история. Кто-то проболтался о том, что случилось, когда тебе было пятнадцать.

Полли похолодела. Только не это!

– Не подумай, что это я, – пробормотала Флисс.

– Конечно нет. Ты моя лучшая подруга. Без тебя я бы давно пропала.

– Послушай, сейчас позвоню на работу, скажусь больной и приеду.

– Даже не думай. На этой неделе в школе предварительные экзамены. Ты нужна ученикам.

– Ты уверена?

– Со мной все в порядке.

Все было совсем не в порядке, и Полли не помешала бы поддержка близкого человека. Но она не могла проявить такой чудовищный эгоизм. Утешая ее, Флисс все равно волновалась бы о том, сумеет ли учитель, который ее заменяет, хорошо подготовить детей к экзаменам.

– В крайнем случае пришлю сообщение, ладно?

– Обязательно. Я не буду отключать телефон, поставлю на вибрацию.

Полли подташнивало, когда она положила трубку.

Правду знали всего несколько человек. Кто из них выдал секрет? Во Флисс и ее родителях она была уверена. Ее собственные родители тоже вне подозрений: они не рискнули бы выставить себя в не самом приглядном свете. Шона – ее агент, ей невыгодно портить Полли репутацию и карьеру. Пресса только-только перестала обвинять Гарри в том, что он жестоко обошелся с бывшей невестой, вряд ли ему хотелось подлить масла в огонь. Впрочем, он не способен на подлость.

Оставался только…

Нет. Полли не хотела верить в предательство Лиэма. У него не было причин для такой жестокости. Это не в его характере.

С другой стороны, насколько хорошо она знала его? Они работали вместе в течение двух месяцев, но разве за такой короткий срок можно понять человека? Тем не менее Полли доверилась ему, что было наивно и глупо.

И вот результат.

Полли не очень беспокоилась о том, что говорят о ней люди. Но здравый смысл требовал немедленно оценить масштаб нанесенного ущерба и свести его к минимуму.

Глотая слезы, она полезла в Интернет. Там было все, включая мельчайшие детали. Значит, информацию предоставил человек, который видел ее руки. Трудно поверить, но, рассуждая логически, никто, кроме Лиэма, не мог это сделать.

Господи, что будет с ее работой? Дети очень восприимчивы. Продюсеры никогда не пойдут на риск, опасаясь, что кто-нибудь из маленьких зрителей решит взять с нее пример. Другими словами, она потеряет работу, которую только что нашла. И больше ни в какую детскую программу ее не возьмут.

Под угрозой и ее участие в «Танцах со звездами». Скандал может плохо отразиться на рейтинге шоу. Скорее всего, ее попросят сняться с конкурса под благовидным предлогом. Но это сейчас не пугало Полли, даже наоборот. Если в утечке информации виновен Лиэм, то она больше не желала его видеть, не говоря уже о том, чтобы танцевать с ним.

Не дозвонившись до Шоны, Полли оставила ей сообщение на автоответчике: «Читала новости. Иду на работу. Свяжись со мной».

Как она и полагала, продюсер встретил ее словами:

– Извините, Полли, но мы вынуждены отказаться от ваших услуг.

Он привел доводы, которые она ожидала, а ей нечего было возразить. Ведущие детских программ не должны иметь в прошлом – даже далеком – никаких проблем с психикой и попыток самоубийства.

Полли наконец удалось дозвониться до Шоны.

– Как ты, дорогая?

– Держусь. Снова осталась без работы.

– Не может быть! Они разорвали контракт, даже не выслушав тебя? Возмутительно. Я поговорю с продюсером. Постарайся не волноваться, возвращайся домой и держи меня в курсе.

Домой. Как бы не так! Вечером у нее последнее занятие с Лиэмом перед генеральной репетицией. Полли не нашла сил, чтобы позвонить и сообщить, что не придет. Как можно разговаривать с человеком, который, скорее всего, сломал ее жизнь?

Ей пришлось пробираться к себе через черный ход, потому что парадный осадили репортеры и фотографы в надежде сделать сенсационные снимки или узнать драматические подробности. Полли не собиралась общаться с прессой.

Она думала, жизнь кончилась, когда Гарри бросил ее, но то, что происходило сейчас, было еще ужаснее. Впервые с пятнадцати лет Полли не могла заставить себя улыбаться.

Весь день ей слали сообщения. Флисс предлагала переехать к ней на время, Шона активно действовала по своим каналам.

Отец Полли тоже откликнулся сообщением: «Как ты могла допустить, чтобы эта история снова всплыла? Нельзя быть такой эгоисткой. Твоя мать очень расстроена».

«Как будто я вне себя от радости», – подумала Полли, стерев его послание.

Ей предстояло выбираться из-под завала, но она не знала, с чего начать.

Полли опаздывала на репетицию. Лиэм ожидал этого от Бьянки, но Полли ни разу не заставила его ждать за все время их знакомства. Вероятно, что-то случилось. Лиэм набрал номер, но ее телефон молчал.

Он оставил ей сообщение: «Позвони, когда сможешь». Подождав пятнадцать минут, еще одно: «Полли, что случилось? Я беспокоюсь». Через некоторое время снова позвонил ей домой, но, как он и ожидал, включился автоответчик. Лиэм не знал, что и думать. Он уже готов был положить трубку, когда услышал ее тихий голос:

– Алло?

– Полли, слава богу. С тобой все в порядке?

– Нет.

– Что случилось? – Он испугался было, что она попала в какую-нибудь аварию, но сообразил, что в этом случае не застал бы ее дома.

– Как будто ты не знаешь, – ответила она без выражения.

Лиэму показалось, он слышит Бьянку. Та часто пыталась манипулировать им, говорила намеками, заставляя гадать о причинах ее недовольства. Лиэм не умел читать мысли ни тогда, ни сейчас.

– Не имею представления, о чем ты.

– Разве Аманда не сказала тебе?

– Не видел ее сегодня. У нее ребенок заболел.

– Тогда зайди в Интернет, почитай горячие новости.

И Полли положила трубку.

Ничего не понимая, Лиэм набрал в строке поиска ее имя. На него обрушился поток сообщений, большей частью озаглавленных «Позорный секрет телеведущей». Он не верил глазам, читая различные варианты истории, которую Полли после мучительной внутренней борьбы рассказала ему в Вене. Как это попало в прессу? Скандальная новость обрастала безжалостными комментариями людей, которые не были знакомы с Полли и не знали, что произошло на самом деле. Обсуждались подробности увольнения Полли с работы, а также вероятность того, что ей не дадут выступить в финале «Танцев со звездами».

Его больше не удивляло, что она не готова репетировать. С другой стороны, она сама рассказала ему свою историю и знала, что он не судил ее. Почему не пришла к нему?

Лиэм перезвонил ей:

– Полли, мне жаль.

– Поздновато жалеть, тебе не кажется? – сказала она ледяным тоном.

– Что ты имеешь в виду?

Она не ответила.

Страшная мысль пришла Лиэму в голову.

– Кто выложил историю прессе?

– Ты меня спрашиваешь?

Лиэм похолодел:

– Надеюсь, ты не думаешь, что это я?

Она снова промолчала.

– Никогда в жизни я бы не обманул твое доверие и не отдал на растерзание прессе. Я не предполагал, что за время нашего знакомства произвел на тебя такое плохое впечатление.

– Мне не хотелось подозревать тебя.

«Так, уже лучше», – решил Лиэм.

– Но кто еще? – задумалась Полли. – Я все время думаю об этом. Не Шона и не Флисс. Отец уже обвинил меня в том, что я вываляла их с матерью в грязи, так что это явно не они. Больше никто не знает, кроме тебя.

– Я этого не делал. Ты в осаде?

– Конечно. Все ждут грязных подробностей.

Несмотря на обиду, Лиэм понял, что спасать Полли больше некому.

– Послушай. Я еду за тобой. Позвоню, когда поверну на твою улицу. Проберись через толпу и садись в машину.

– Даже не думай, Лиэм.

– Садись в машину, – повторил он. – Или я выломаю дверь и вынесу тебя на руках. Вот тогда папарацци действительно получат сенсацию.

Полли совсем растерялась. Она думала, что Лиэм предал ее, а он шел ей на помощь. Страх, боль и обида вытесняли из головы все конструктивные мысли.

Зазвонил телефон.

– Подъезжаю, – сказал Лиэм. – Выходи.

Полли выглянула в окно: хотела убедиться, что его машина действительно стоит внизу. Ее способность доверять кому-либо получила такую пробоину, что отныне она будет проверять всех и вся по десять раз. Впрочем, у нее не было другого способа выбраться из дома. К тому же Лиэм вполне способен выполнить угрозу и сломать ей дверь.

Она пробилась через толпу репортеров, игнорируя вопросы, и юркнула в машину. Лиэм завел мотор.

– Поверь, это не моих рук дело, Пол. Я даже не очень понимаю, как ты могла заподозрить меня.

По голосу было ясно – он очень обижен. Сейчас Полли и сама не понимала, как могла быть такой несправедливой к человеку, от которого не видела ничего, кроме заботы и добра.

– Прости. Я запаниковала и начала искать виноватых.

– Мы все ошибаемся, – сказал Лиэм.

– Значит, ты не держишь зла? – выдохнула Полли. – Спасибо. Это больше, чем я заслуживаю. Но кого было еще подозревать? Не Гарри же…

– Гарри. – Лиэм поджал губы. – И почему он не всплыл раньше? Все еще защищаешь его?

– Нет.

– Все еще любишь?

Полли отвела взгляд, чтобы Лиэм не догадался о ее чувствах. Ее сердце принадлежало ему, человеку, который совершал для нее чудеса.

– Нет.

– Тогда почему ты так уверена в нем?

– Я знаю его много лет.

– И он никогда не совершал поступков, которых ты от него не ожидала.

– Ты о том, что он ушел к другой накануне свадьбы? Это было неожиданно, ты прав. Но чего он добился бы, выложив прессе мою историю?

– А я бы чего добился?

– И ты ничего. Господи, как стыдно. Видно, я совсем не разбираюсь в людях. – Тяжело вздохнув, Полли сказала: – Утром меня уволили.

– Бедная моя. Это ужасно.

– Ведущие детских программ должны иметь кристально чистую репутацию, чего про меня не скажешь. Боюсь, меня попросят уйти из «Танцев».

– Ничего подобного. Даже не думай об этом – они не посмеют. Знаешь, пока ехал к тебе, все думал, что можно сделать. Нельзя допустить, чтобы ты дважды стала жертвой одной трагедии.

– Лиэм, у меня голова работает из рук вон плохо. Я не понимаю, к чему ты клонишь.

– Тот, кто разболтал все прессе, явно хотел загнать тебя в угол и растоптать. Вместо того чтобы позволить этому человеку торжествовать, ты обернешь ситуацию себе на пользу. Попробуй мыслить позитивно.

– Опять улыбаться?

– Нет. Ты можешь сама рассказать о том, что случилось. Обратиться к подросткам, которые попали в беду и не могут найти выход, как и ты много лет назад.

– Рассказать где? Как?

– В программе «Шаг за шагом».

Полли долго молчала, обдумывая предложение Лиэма. Идея обнажить душу перед всей страной приводила ее в ужас. Она столько лет прятала свои шрамы, стыдясь того, как низко однажды пала, не желая снова переживать кошмар!

С другой стороны, в предложении Лиэма был смысл. Возможно, ее рассказ удержит кого-то от отчаянного поступка. Кроме того, поддержка Лиэма придавала ей смелости, хотя Полли не понимала, как он смог простить ей обвинение в предательстве.

– Я готова.

– Наверное, стоит согласовать это с Шоной.

Полли немедленно набрала номер агента.

– Меня ждут в студии завтра утром, – растерянно сказала она. – А как же тренировка?

– Найдем время. Может, ты не будешь так переживать, если после потанцуешь.

– Спасибо, Лиэм. Я так обидела тебя, а ты…

– Перестань. На твоем месте я тоже подумал бы на того, кого знаю меньше других. Пошли. У меня в холодильнике только зеленый салат и яйца, но я – мастер делать омлеты из ничего.

– Я не могу передать, как ценю это, Лиэм.

– Ты сделала бы для меня то же самое.

– Конечно.

Они поднялись к нему в квартиру, и Лиэм на скорую руку приготовил обед. Ее телефон непрерывно пищал, докладывая о новых сообщениях от друзей и знакомых.

– Отвечай, – велел Лиэм Полли. – Это же счастье, когда столько людей волнуются за тебя.

Вечером им с трудом удалось протолкнуться через толпу папарацци рядом с ее домом, а утром он приехал за Полли на такси, справедливо полагая, что репортеры уже знают номер его машины.

В телестудию Полли прибыла в полуобморочном состоянии, хотя крепилась из последних сил, понимая, что приняла правильное решение. Она думала, что родители, вероятно, не простят ей этого поступка, даже если она не станет вдаваться в подробности. Что же до остальных… Либо ее поймут, либо она станет объектом всеобщего порицания.

Вероятно, тревога отражалась у нее на лице, потому что Лиэм обнял ее перед входом в студию:

– Ты справишься. Все будет хорошо.

– Почему ты так уверен?

– Потому, что ты говоришь правду. – Он крепче прижал ее к себе. – Будет больно, но потерпи. И помни, что это нормально – не улыбаться, когда тебе трудно или плохо.

– Многие годы это спасало меня.

– Знаю, Пол, – прошептал он. – Но теперь ты не одна. Теперь я рядом.

Ведущая «Шага за шагом» Джессика встретила их приветливой улыбкой:

– Как ты, Полли? Принести тебе воды?

– Да, спасибо, – ответила Полли, едва сдерживая слезы. О том, чтобы улыбаться, и речи не было. Но она обязана держаться, пока не сделает то, что должна сделать.

Глоток воды немного успокоил ее, а главное, Лиэм не отходил ни на шаг.

– Начинаем запись. Пять, четыре, три, два, один, – услышала она голос оператора.

– У тебя была трудная неделя, – сказала Джессика. – В прессе о тебе чего только не пишут. Спасибо, что согласилась рассказать нам свою историю.

– Спасибо вам, что дали мне шанс, – тихо сказала Полли.

Она перевела дыхание и высоко, до локтей, подняла рукава блузки, протянув руки ладонями вверх. Краем глаза заметила, что камера сфокусировалась на шрамах.

– Вы замечали, что я ношу одежду, прикрывающую запястья, потому что эти шрамы на руках вызывают у меня тяжелые воспоминания и мучительный стыд. Мне очень тяжело говорить о том, что я скрывала много лет. К сожалению, в прессе появилось много сплетен и пересудов на мой счет. Рассказав свою историю, я надеюсь положить этому конец. – Она дрожала, но надеялась, что этого не заметно на экране. – В пятнадцать лет я сделала страшную глупость – попыталась покончить с собой. Я была очень несчастна, а рядом не оказалось никого, кому я могла бы рассказать об этом и попросить совета. Самоубийство стало единственным выходом, который пришел мне в голову. Это был крик о помощи, попытка привлечь к себе внимание. Если кто-то сейчас чувствует себя так же плохо, как я тогда, знайте, что всегда можно найти лучший, менее мучительный и куда более разумный выход, чем тот, который выбрала я.

По лицу Полли текли слезы, но она не смахивала их и не пыталась, как обычно, спрятаться за улыбкой. Лиэм прав. Нельзя до бесконечности терпеть, молчать и делать вид, что все отлично. Теперь это касалось не только ее самой, но и тех, кого она могла предостеречь от роковой ошибки.

– Найдите человека, готового выслушать вас. Если в вашей семье нет такого, пусть это будет друг или родители друга, учитель в школе, сотрудник службы опеки, семейный доктор или психолог горячей линии, который не знает вас, но знает, как помочь.

Полли глотнула воды и протянула руку Лиэму. Его пальцы немедленно сомкнулись вокруг ее ладони, напоминая, что он рядом и верит в ее способность пойти до конца.

– Трудно признаться, что вы не можете справиться сами, – продолжала она. – Трудно заговорить о таких проблемах, не волнуясь, что над вами посмеются, начнут презирать или даже отправят в психушку. – Как долго она сама этого боялась! – Поверьте, этого не случится. Я по себе знаю, как вы себя чувствуете, как вам тяжело. Рискните и доверьтесь кому-то, обратитесь за помощью. Как только вы заговорите, ситуация начнет меняться к лучшему. Умоляю, не ждите, пока окажетесь на грани, как это случилось со мной. Мне повезло. Я сейчас здесь, с вами, но многих других… просто не стало. Не доводите себя до такого конца. Пожалуйста.

– Спасибо, что поделилась с нами, Полли, – сказала Джессика.

– Очень тяжело возвращаться в прошлое – к тому, что я наделала и скрывала столько лет. Но если мои слова помогут хотя бы одному человеку, оно того стоило.

Камера сфокусировалась на Джессике, которая диктовала телефоны доверия и адреса центров психологической помощи. Полли и Лиэм были свободны.

Лиэм легко прикоснулся губами к ее лбу:

– Молодец. Блестяще справилась. Пойдем отсюда.

Глава 14

Лиэм ясно видел, что исповедь выжала Полли как лимон.

– Давай посвятим день отдыху, – предложил он, расплачиваясь с таксистом возле своего дома.

– А как же репетиция?

– У нас завтра будет целый день. Тебе нужна передышка. Едем к морю.

Он повез Полли в маленький городок на побережье к северу от Лондона. Пляжи были почти безлюдны, и они молча бродили по песку рука в руке, слушая плеск волн и крики чаек. Полли медленно приходила в себя.

Они пообедали на набережной жареной рыбой с картофельными чипсами.

– Хочешь вернуться в Лондон и посмотреть репортаж?

– Нет. Мне страшно.

– Увидишь, это сработает, Пол.

– Надо предупредить Флисс и Шону.

Лиэм заметил, что она не упомянула ни родителей, ни – к его тихой радости – Гарри.

Полли молчала всю дорогу до Лондона. Возле ее дома по-прежнему толпились папарацци. Признание Полли убило сенсацию, но они надеялись вытянуть из нее какие-нибудь детали. Лиэм проехал мимо. Девушка заволновалась:

– Разве ты не собирался отвезти меня домой?

– Видела репортеров? Они тебя живьем съедят. Переночуешь у меня.

Полли широко заулыбалась, из чего он сделал вывод, что она волнуется.

– У меня есть гостевая комната. – успокоил он. – Так что это предложение без подвоха. Постираем твои вещи в стиральной машине, я одолжу тебе халат и пижаму. Они будут тебе великоваты, но это все равно лучше, чем встреча со стаей гиен. Тебе и так досталось за последнюю пару дней.

Как и обещал, Лиэм был сдержан. Приготовил ей чашку горячего шоколада, застелил кровать в гостевой комнате и пожелал спокойной ночи:

– Постарайся отдохнуть и набраться сил.

– Не уверена, что еще когда-либо смогу заснуть, – вздохнула Полли. – Ты уже так много сделал для меня, Лиэм. Может, я жадничаю, но у меня к тебе еще одна просьба. Побудь со мной эту ночь. Просто обними меня. Пожалуйста.

Полли хотела, чтобы он был рядом. Даже понимая, что она не испытывает к нему тех чувств, которые он питал к ней, Лиэм не нашел сил отказать. Сейчас не время думать о себе, надо прежде всего позаботиться о ней.

Лежа рядом, он держал Полли в объятиях, ограждая от внешнего мира. Терпеливо ждал, пока из ее тела уйдет напряжение, а дыхание станет ровным. Прошло много времени, прежде чем она заснула. Тогда Лиэм позволил себе расслабиться и тоже погрузился в сон.

На следующее утро он проснулся первым. Во сне Полли обняла его и положила голову на его плечо, так же как в Вене.

Тогда она его оттолкнула. Оттолкнет ли на этот раз?

Но в Вене все было по-другому. Они занимались любовью. Прошлой ночью ей нужны были утешение и доброта – она не просила любви.

Любовь. Чем больше Лиэм думал о природе своих чувств к Полли, тем страшнее ему становилось. У него только что появилась перспектива новой карьеры, и он не собирался упускать свой шанс. Готов ли он предложить Полли уехать с ним в Нью-Йорк? Теперь, когда она лишилась работы, это выглядело более реалистично. Но чем она займется в чужом городе, где у нее нет ни друзей, ни знакомых? Большую часть времени он будет проводить в театре с танцовщиками, а она – скучать дома. Нет, он не вправе обречь ее на такую жизнь.

Лиэм тихо выбрался из постели. Он успел принять душ и одеться к тому времени, как Полли вышла в кухню.

– Не знаю, как благодарить тебя, – сказала она, погладив его по щеке.

– Для этого и существуют друзья. Иди умывайся, а я пока сварю кофе. У нас впереди тренировка.

* * *

Когда после репетиции Полли включила телефон, посыпались сигналы принятых сообщений. Одно из них было от Чарли из «Калейдоскопа понедельника»: «Пол, позвони мне срочно!» Полли в недоумении набрала его номер:

– Что случилось?

– Гарри уволился. Поговаривают, начальство хочет, чтобы ты вернулась в программу.

Почему Гарри ушел? Неужели Лиэм был прав насчет него?

– Это он выложил все прессе?

Она вздохнула с облегчением, услышав ответ:

– Нет. Грейс.

– А она откуда знает? – Полли мгновенно догадалась: – Должно быть, Гарри рассказал.

– Она стала доставать его после твоего успеха в «Танцах». Гарри грызла совесть, а Грейс подумала, что он хочет снова заполучить тебя.

– Даже если бы Гарри хотел заполучить меня, мне он даром не нужен, – твердо сказала Полли.

Ей нужен Лиэм, хотя понятно, что у них ничего не получится.

– Мы ей так и сказали, но она не поверила.

– Я благословляю их союз. Меня эта история больше не волнует.

– Значит, ты можешь вернуться? – воодушевился Чарли.

– Мне надо подумать.

– Будем ждать. И ты зря не рассказала нам раньше о том, что с тобой случилось. Мы бы тебя поддержали.

– Я верю.

– Завтра на конкурсе мы все проголосуем за тебя по миллиону раз каждый.

– Вы же меня знаете. Что, если я шлепнусь?

– Да без разницы. Ты – наша звезда!

Когда Полли положила трубку, в ее глазах стояли слезы.

– Я знаю, кто меня подставил, – сказала она Лиэму.

– Не хотел подслушивать, но… Грейс?

– Да. Прости еще раз за нелепые подозрения. Я идиотка.

– Просто доверилась не тому человеку.

– Я все время делаю все не так. Особенно в отношении тебя, Лиэм.

– Прощаю.

– Спасибо, – вздохнула она. – Мне надо бежать в костюмерную. За всей суетой я еще не выбрала платье.

– Хочешь, пойду с тобой?

– Да, – с облегчением кивнула Полли, не уверенная в том, как ее встретят на студии.

Рода обняла ее:

– Дорогая, я знала, ты что-то скрываешь – уж очень настаивала на длинных рукавах. Ты смелая девочка, и никто не посмеет осудить тебя. А если найдутся такие, мнение дураков ничего не стоит.

– Смелой я буду завтра. Ты поможешь мне выбрать платье?.. – Слова застряли в горле, но Полли докончила фразу: – Без рукавов.

Рода кивнула.

Из костюмерной Лиэм отвез Полли домой.

– Смотри-ка, папарацци разбежались. Поняли, что ты не будешь играть в их игры. Можешь спокойно возвращаться в квартиру.

Полли пожала плечами, скрывая разочарование. Глупо рассчитывать, что Лиэм попросит ее остаться у него. Он уже сделал все возможное, она не смела просить о большем.

Более того, у Полли возникло неприятное чувство, что Лиэм снова отдаляется от нее. И она не знала, как перекинуть мостик через эту трещину.

– Увидимся утром, чтобы сделать еще прогон.

– Хорошо.

На сей раз она не поцеловала его на прощание, не в силах вынести растущее отчуждение.

На следующий день в студии Лиэма Полли окончательно убедилась, что он возводит новые барьеры между ними. Все время между началом тренировки и репетицией в костюмах ее бросало от грусти к злости и обратно. Когда она сбилась с шага, а он этого даже не заметил, злость взяла верх.

Полли резко остановилась в середине танца:

– Как ты собираешься выступать в финале, если твои мысли витают неизвестно где?

– Ничего подобного, – возразил Лиэм.

– Ты сам по себе. Я же чувствую, что ты отдаляешься от меня.

– Полли, сейчас не время для выяснения отношений. Давай закончим репетицию.

Она сложила руки на груди:

– Когда ты отсутствуешь? Мне казалось, ты… мы… – Она покачала головой. – Ты сводишь меня с ума! Я сумасшедшая, раз люблю тебя.

Лиэм замер, словно приклеившись к паркету. Полли поняла, что проговорилась. Призналась в чувстве, которое проснулось во время их танца при свечах в Вене. Она любит его.

* * *

Она любит его?

И поедет с ним в Нью-Йорк, если он ее об этом попросит?

У Лиэма закружилась голова. И тут же нахлынули воспоминания о счастливых, светлых, полных радости и смеха первых днях с Бьянкой. Он любил ее и был уверен в ее любви к нему. Это было похоже на эйфорию, которую он испытывает сейчас.

Долго это не продлилось.

Где уверенность, что Полли не изменит отношения к нему?

«Я сумасшедшая, раз люблю тебя».

Он не услышал в этом признании особого восторга. Ему нужно было время и пространство, чтобы все обдумать.

– Я не готов это обсуждать. – И Лиэм вышел из зала.

Полли проводила его взглядом. Она призналась в любви, а он вышел вон. Оставил ее так же, как в свое время родители, потом Гарри.

Глупо было представлять его рыцарем на белом коне. Он спас ее, но это был разовый подвиг. Потом все баррикады вернулись на место. Он никогда не подпустит ее близко. Никогда не полюбит в ответ. Полли была очень наивна, допуская такую возможность.

Лиэм держался в стороне от Полли до самой последней минуты, пока их не пригласили в Зеленую комнату перед выступлением. Он был рад, что маска скрывает большую часть лица и отраженных на нем эмоций. Однако он сразу понял – его барьеры ничто по сравнению со стеной, которой окружила себя Полли. Он не предполагал, что ее карие глаза могут быть такими ледяными, а спина – такой прямой. Вряд ли сегодня их вальс будет романтичным и сексуальным, как в Вене. Скорее ближе к танго – жестким и агрессивным.

«Я сумасшедшая, раз люблю тебя».

Лиэм подозревал, что у него с головой тоже не все благополучно.

Он пытался сосредоточиться на танце, но вальсировал на автопилоте. Слова песни бередили душу. Все верно, черт побери.

Ему нужен рядом кто-то, кто мог бы держать его за руку. И сказать ему, что он лжет. Особенно когда он собирался солгать самому себе. Таким человеком была Полли.

Ему нужна любовь, которую она щедро предложила, а он по глупости не принял. Еще не поздно все исправить, причем сделать это немедленно.

Он остановился, не дожидаясь завершения танца.

Полли глядела на него в изумлении:

– Лиэм?

Жестом он остановил оркестр. Музыка смолкла.

Лиэму было безразлично, что в телестудии полно людей, что передача идет в прямом эфире для миллионов зрителей. Самым важным было все-таки донести до Полли все, что он боялся сказать раньше.

Он встал на одно колено:

– Я люблю тебя, Полли. Когда ты сегодня призналась мне в любви, я не знал, что сказать. Теперь знаю. Смелая, веселая, нежная, ты сделала мой мир очень счастливым. Если мне придется выбирать между тобой и танцами, я выберу тебя.

Она широко раскрыла глаза:

– Но танцы – это ты. Они для тебя как дыхание!

– Я все равно выбираю тебя. Я был глуп и напуган, поэтому не решался сказать тебе раньше. Я люблю тебя. Больше танцев, больше жизни. Знаю, ты ненавидишь риск и не веришь обещаниям, но, мне кажется, я доказал тебе, что рисковать со мной безопасно. Ты выйдешь за меня замуж?

Время как будто растянулось – так тонко, что в душу Полли начала просачиваться паника. Может, он не расслышал, когда она говорила, что любит его? Не понял?

Она сделала глубокий вдох:

– Осторожность не уберегла меня от ошибок, поэтому я готова пойти на риск. Я люблю тебя и верю в твою любовь. Мы отличная команда. Герои одного старого фильма говорили: «Что бы ни случилось, мы протанцуем сквозь это». Теперь и я могу это сделать, потому что ты научил меня. Я буду счастлива назвать тебя своим мужем.

Лиэм радостно ахнул, закружил ее и неловко поцеловал.

Милли похлопала его по плечу:

– Ребята! Опомнитесь! Забыли, что у нас тут танцевальный конкурс? Судьи ждут.

– Извините, – весело откликнулся Лиэм без тени раскаяния.

– Не знаю, что сказать. – Тики покачала головой. – Никогда не приходилось наблюдать признание в любви в середине конкурса. Ну что же… примите поздравления!

– Спасибо. – Лиэм обнял Полли.

– Вы не закончили танец, поэтому оценок не будет.

Зал недовольно зашумел.

– Это было бы несправедливо по отношению к Брайану и Лине. Но, думаю, вы получили более ценный приз.

– Самый ценный, – согласился Лиэм. – Она сказала «да»!

* * *

– Ты не мог подождать и сделать предложение после конкурса? – спросила Милли, переждав аплодисменты.

– Когда принимаешь решение вернуться к жизни, не хочется откладывать этот миг, – сказал Лиэм. – Так что – нет, я не мог ждать. Хорошо было бы выиграть конкурс, но никто не смог бы предложить мне что-то дороже того, что я получил. Полли Анна Адамс сделала меня самым счастливым мужчиной на свете.

Зрители встретили его слова оглушительным шумом, свистом, аплодисментами.

– А ты меня – самой счастливой женщиной. – Полли расплакалась. – Не пугайтесь, это слезы радости…

– Вы не поверите, но моя Полли улыбается, когда несчастна, и плачет от счастья.

– Иногда приходится нарушать правила, – заявила Тики. – Вероятно, сейчас такой случай. Мы не можем допустить вас к участию в финале, но я не против увидеть ваше показательное выступление.

Милли обратилась к публике:

– Хотите, чтобы они танцевали?

Зал ответил единогласным «да».

– Что думаешь, Пол? – спросил Лиэм. – Готова показать класс?

Она засмеялась и поцеловала его:

– С тобой, Лиэм, всегда!