Текст книги "Диагностика любви"

«Относись к ней исключительно как к коллеге», – посоветовал он сам себе. Допив кофе, он покинул столовую и пошел в направлении противоположном тому, куда отправилась Шарлотта.

Глава 3

Утром во вторник Шарлотта зашла к своей пациентке, которой через несколько часов предстояла операция на открытом сердце. Трехлетняя Дейзи Фриман и ее родители накануне днем встретились с анестезиологом Франсиско Сомерсом и перфузиологом Карло Орсини. А сегодня им предстояло познакомиться с тем, кто проведет операцию на сердце их дочери – с Джеймсом Александером.

Итак, сегодня первый рабочий день Джеймса на новом месте, и ему придется сразу же взяться за дело. Он отправится прямо в операционную, и у него почти не будет времени, чтобы представиться супругам Фриман.

Шарлотта включила компьютер, открыла файл и уставилась на монитор невидящим взором, прокручивая в мозгу когда-то увиденные фотографии Джеймса. Он выглядел совершенно искренним, когда разговаривал с ней в пятницу, однако их беседа ее по-прежнему беспокоила. Джеймс не был похож на Майкла, причинившего ей боль, однако ее испугала собственная реакция. Она почувствовала неотвратимое влечение к нему. Настоящее сумасшествие. Безумие. Хотя Джеймс откровенно сказал, что репортеры любят перевирать факты о его личной жизни, Шарлотта знала, что некоторые материалы правдивы. Джеймс Александер был настоящим плейбоем и вместе с Джеком когда-то вел разгульную жизнь в Лондоне. Он ездил на роскошных автомобилях, модно одевался и посещал самые шикарные вечеринки.

Вне сомнения, влюбляться в такого человека не стоит. Вряд ли она вообще когда-либо доверится мужчине после того, что произошло с Майклом.

Шарлотте нравилось одиночество, и она хотела продолжать жить одна.

Однако даже сейчас при мысли о Джеймсе у нее покалывало затылок. Она подняла глаза и увидела, что он стоит, прислонившись к косяку и приготовившись постучать в дверь.

– Доброе утро, Шарлотта, – сказал он.

Она облизнула внезапно пересохшие губы:

– Доброе утро, Джеймс.

– Я только что проверил список сегодняшних операций. Вы наблюдаете Дейзи Фриман?

– Да.

– Хорошо. – Он улыбнулся. – Вы рано пришли на работу. Планировали осмотреть ее перед операцией?

– Я осматривала Дейзи вчера вечером и переговорила с ее родителями по поводу того, что произойдет. – Шарлотта задержалась после вечерней смены, но ей было все равно. Самое главное – успокоить родителей и помочь девочке расслабиться и выспаться. – Сегодня у них тяжелый день, и я хочу пойти и поддержать их, пока она будет в операционной.

– Я пойду с вами. Уверен, вы уже подготовили их, но по своему опыту скажу, что родители никогда не спят накануне операции. Они ужасно беспокоятся, и у них всегда, в самый последний момент, находятся срочные вопросы. Я хочу их подбодрить. Кроме того, я предпочитаю встречаться со своими пациентами и их родителями перед операцией. Я читал историю болезни Дейзи, поэтому знаю все клинические детали. Вы надеялись, что ребенок избавится от дефекта межпредсердной перегородки и отверстие между левым и правым предсердием закроется, да?

У четырех из пяти детей с врожденной патологией, как у Дейзи, отверстие между левым и правым предсердием закрывается, когда ребенку исполняется восемнадцать месяцев. Однако если отверстие не закрылось, когда ребенок достиг трехлетнего возраста, требуется операция.

– К сожалению, надежда не оправдалась. Я подумывала об установке запорного устройства, которое вводится через катетер в сердце, – сказала Шарлотта, – но последняя эхотомография показала, что отверстие слишком большое для такой процедуры.

– Я смотрел результаты эхотомографии вчера, – произнес Джеймс, – и согласен с вами.

Шарлотте пришлось удивиться дважды: в первый раз из-за того, что плейбой Джеймс читал историю болезни пациентки, даже не заступив на дежурство; во второй раз, когда согласился с ее мнением и не стал настаивать на своем, хотя обладал репутацией очень вспыльчивого хирурга. Может быть, она действительно его недооценила?

– Я обратил внимание, что Дейзи страдает от частых легочных инфекций, поэтому хочу еще раз осмотреть ее, дабы убедиться, что она готова к операции.

Итак, Джеймс обращает внимание на детали, которые касаются не только его внешнего вида. Хорошо.

– Вчера вечером она была в отличном состоянии и даже не шмыгала носом.

– Будем надеяться, что за одну ночь она не успела простудиться. Есть еще что-нибудь, что я должен знать о Дейзи или ее семье? Есть какие-либо проблемы, которые я могу уладить?

Шарлотта действительно не ожидала, что он будет так внимателен к своей пациентке и ее родителям. Она думала, что Джеймс более заинтересован в технической стороне дела и демонстрации хирургических навыков. На самом деле она снова ошиблась в своих предположениях. Похоже, она с ним сработается.

А еще на него так приятно смотреть… Ну, это так, к слову.

Шарлотта заставила себя сосредоточиться на работе:

– Обыкновенные родительские тревоги: насколько успешно пройдет операция, как быстро восстановится Дейзи и какими будут последствия.

– Я буду иметь в виду, – серьезно сказал он. – А что насчет Дейзи? Она играет с одной из тряпичных кукол со шрамами? Они очень хорошо помогают маленьким детям подготовиться к операции.

Очередной неожиданный поворот: Джеймс не только знал о куклах, но и поощрял их использование.

– Да, родители морально готовили ее на прошлой неделе, когда мы делали ЭКГ и эхотомографию, и мне очень не понравились результаты тестов.

Джеймс кивнул:

– Для подготовки к операции трехлетнего ребенка главное выбрать подходящее время. Ролевая игра – один из лучших способов помочь детям смириться с тем, что на их теле будут шрамы.

– У Дейзи есть кукла со светлыми волосами и голубыми глазами, как у нее, и она задала мне несколько вопросов, пока я вчера с ней играла, – сказала Шарлотта.

Джеймс улыбнулся:

– Отлично. Как зовут куклу?

– Поппи.

Услышав подобный вопрос от Джеймса, Шарлотта поняла, что он действительно всерьез относится к работе. Его волновало душевное спокойствие пациентов. И Шарлотта почувствовала, как оттаивает.

– Дейзи знает, что пробудет в реанимации несколько дней после операции? – уточнил он.

– Да. Ханна из отделения интенсивной терапии вчера показывала им отделение, так что Дейзи и ее родители точно знают, чего ожидать, и не будут беспокоиться, в очередной раз увидев многочисленные мониторы и катетеры.

– Хорошо. Итак, идем к ней?

– Конечно. – Только в этот момент Шарлотта заметила, что Джеймс одет в дорогой темный костюм, белоснежную рубашку и ярко-красный галстук с изображениями желтых плюшевых мишек.

– Что такое? – спросил Джеймс.

– Я просто… – она на мгновение замолчала и выгнула бровь, – любуюсь галстуком.

– Ах это. – Он пожал плечами. – Дейзи три года, она давно посещает больницы, судя по истории болезни, и, наверное, привыкла к врачам. Однако перед операцией всем бывает страшно. А эти мишки ее развеселят, и девочка отнесется ко мне менее настороженно.

Джеймс продумал все до мельчайших деталей.

– И прежде чем вы зададите вопрос, я скажу, что не надел бы такой галстук, если бы пришлось оперировать мальчика-подростка. Я надел бы простой галстук, роскошные часы и разговаривал с ним об автомобилях «астон-мартин».

Ну, вот этому Шарлотта могла поверить. Скорее всего, у Джеймса на каждый день недели по спортивному автомобилю. А еще у него, как у супершпиона Джеймса Бонда, куча подруг-красоток. И хотя мистер Александер выбрал профессию, которая подразумевала заботу о людях, все же он предпочел самую высокооплачиваемую специализацию. Он отказался от скромной работы вдали от людских глаз ради блеска и гламура.

– Нам пора, – сказала Шарлотта, выключила компьютер и поднялась. Джеймс держался в стороне, вежливо уступая ей право вести его в детское отделение.

Кровать Дейзи находилась на дальнем конце палаты. Шарлотта ясно видела восхищенные взгляды, которые присутствующие бросали на Джеймса. В этом не было ничего удивительного: веселый галстук только подчеркивал его дорогую одежду. Джеймс завладел сердцами всех женщин в отделении кардиологии.

– Шарлотта, могу я с вами переговорить? – спросила Лиза, одна из молодых докторов.

– Конечно. Извините меня, Джеймс. – Шарлотта подошла к Лизе. – Что вы хотели?

– Это и есть новый кардиохирург?

О, замечательно! Шарлотта ожидала, что Лиза сообщит ей о состоянии пациента, а тут такое.

– Да. Он пришел осмотреть Дейзи перед операцией.

Лиза вздохнула:

– Он великолепен. Как вам повезло, что вы с ним работаете. Я определенно не возражала бы против того, чтобы вставать рано утром, если мне пришлось бы завтракать с таким мужчиной.

Что? Неужели Лиза думает, что между ними что-то было?

– Я с ним не завтракала, – отрезала Шарлотта.

Правда, из-за слов Лизы в голове у Шарлотты возникли определенные фантазии: Джеймс готовит кофе на кухне; он одет только в джинсы и сексуально улыбается, на его лице видна легкая щетина, непослушные волосы взъерошены; Джеймс откусывает кусочек ее тоста, и она очень хочет слизать крошки с уголка его рта. А потом он заключает ее в объятия и целует допьяна…

О боже. С какой стати она так расфантазировалась?

– Между нами только деловые отношения, – твердо заявила Шарлотта скорее для того, чтобы удержать свои мысли в узде.

– При такой внешности он, наверное, был нарасхват уже в двенадцать лет, – печально произнесла Лиза. – Я часто вижу его в обнимку с какой-нибудь красоткой на фотографиях в модных журналах. Но если вы узнаете, что он один…

– Конечно, я вам сообщу, – ответила Шарлотта.

– Вам самой не хочется? – спросила Лиза.

«Хочется. Но я никогда в этом не признаюсь».

– Я сегодня с радостью позавтракала с Пандорой, – сказала Шарлотта с улыбкой.

Джеймс не мог расслышать конец разговора. Пандора? Кто это? Сестра Шарлотты? Ее соседка?

Неожиданно ему стало интересно, есть ли у Шарлотты любовник. Или ее сердце свободно?

Он отвернулся, рассердившись на себя. С какой стати он об этом размышляет? У него нет желания заводить роман, скоро ему придется приступать к работе. И не важно, что Шарлотта невероятно красива, а ее шелковистые светлые волосы убраны во французский пучок и у нее чуть вздернутый нос и рот совершенной формы.

Тело Джеймса мгновенно отреагировало на фантазию: Шарлотта покрывала его поцелуями, а распущенные волосы ласкали его кожу. Джеймс едва не застонал. Он же почти ничего о ней не знает! Она ведет себя с ним настороженно и успокаивается только тогда, когда они обсуждают состояние здоровья пациентов.

Кроме того, она прямо заявила Лизе, что Джеймс ее не интересует.

Ему нужно взять эмоции под контроль и сосредоточиться на работе. После скандального развода он был готов предложить лишь временные отношения и понимал, что Шарлотта Уокер не согласится на подобное. Это означает, что она для него недоступна. Да, она очень красивая, но он не собирается увлекаться.

– Извините, – сказала Шарлотта, вернувшись к Джеймсу.

Он улыбнулся:

– Не беспокойтесь.

– Кстати, мне представить вас семье Фриман как мистера Александера?

– Представьте как Джеймса, – ответил он. – Родителям и так тяжело, поэтому не стоит соблюдать формальности и протокол. Какая разница, если меня назовут доктором или мистером?

Он в точности повторил ее мысли.

– Хорошо. Значит, вы не против, если Дейзи будет называть вас доктором Джеймсом?

– Она может называть меня как угодно, лишь бы ей было комфортно. – Он помолчал, потом спросил: – А как мне вас называть?

– Доктор Шарлотта.

– Не доктор Шарли?

– Никто не называет меня Шарли, – тихо произнесла она.

– Я запомню, – ответил он.

Она солгала – Шарли ее называл Майкл. Но, уехав из Ливерпуля, предпочитала использовать полное имя. И она не собиралась ничего уточнять для Джеймса, а лишь выдала ему необходимую информацию.

Когда они приблизились к кровати Дейзи, Шарлотта тепло поздоровалась с Лесли и Гарри Фриман, потом присела на край кровати и обняла девочку:

– Привет, красавица.

– Здравствуйте, доктор Шарлотта. – Дейзи лучезарно улыбнулась и обняла ее.

– Я привела к тебе особенного человека, – сказала Шарлотта. – Это доктор Джеймс. Сегодня он будет лечить твое сердце.

– Здравствуйте, доктор Джеймс, – застенчиво произнесла Дейзи.

Шарлотта быстро представила Джеймса родителям девочки.

– Жаль, что я не зашел вчера, – сказал Джеймс. – Но я хотел повидаться с вами перед операцией. Понимаю, событие для вас очень значимо, поэтому, если желаете еще раз все обсудить, просто скажите. Я здесь именно за этим.

– Шарлотта упоминала, что вы будете либо ушивать отверстие, либо установите запорное устройство, – произнес Гарри.

Джеймс кивнул:

– Я изучил рентгеновские снимки Дейзи и результаты ее эхотомографии. Они показали, как кровь циркулирует через сердце Дейзи. В данном случае я буду ставить запорное устройство. Операция должна занять около трех часов, и во время ее проведения Дейзи будет подключена к аппарату искусственного кровообращения, который в данный момент готовит доктор Карло. Вы виделись с ним вчера.

– А вы помните анестезиолога Фрэна? – спросила Шарлотта. Когда родители кивнули, она сказала: – Он должен сейчас подойти.

– Значит, ты и Поппи готовы к большому событию? – спросил Джеймс у Дейзи.

Девочка кивнула:

– Поппи тоже делали операцию. Вот. – Она показала ему шрам на груди куклы.

– Ого! Должен ли я раскрыть вам секрет? – Джеймс заговорщически подмигнул.

Девочка округлила голубые глаза:

– Какой?

– Я делаю более аккуратные стежки, – прошептал Джеймс, – поэтому твой шрам будет маленьким и исчезнет, когда ты вырастешь.

Дейзи сглотнула:

– Будет больно?

– Во время операции ты будешь спать и ничего не почувствуешь, и сам шрам болеть не будет, – сказал Джеймс. – Возможно, будет немного больно после операции. Ты скажешь об этом маме, папе или одной из медсестер, и они все исправят.

– Как тогда, когда я разбила коленку? – спросила Дейзи.

– Именно так. И я открою тебе еще один секрет. Поцелуй лучше всего помогает снять боль.

Дейзи улыбнулась:

– Вам нравятся поцелуи?

– Да, нравятся, – сказал Джеймс.

Шарлотту вновь подхватила волна фантазий: она представила, как ее губы скользят по лицу Джеймса. Что за безумие! Хирург не должен верить в то, что таким образом можно снять боль, и в любом случае она не собиралась его целовать. Хотя ее кожу приятно покалывало, а сердце билось чаще. Она надеялась, что Джеймс не умеет читать мысли.

– Давай поиграем с Поппи, Дейзи, – предложил Джеймс. – Думаю, ты должна измерить ей температуру, чтобы проверить, нет ли у нее жара.

Дейзи последовала совету доктора:

– У нее нормальная температура.

– Отлично. Теперь моя очередь. Я могу осмотреть ее и тебя?

Дейзи кивнула, и Джеймс, измерив Дейзи температуру, назвал показатель Шарлотте, которая тут же занесла его в карточку.

– И у Поппи, и у тебя все хорошо, – произнес он.

В подобном стиле он провел медосмотр до конца, чтобы удостовериться, что пациентка готова к операции. Дейзи с радостью поиграла в куклу с таким высоким и красивым мужчиной.

Шарлотта должна была признать, что Джеймс ее поразил – настолько легко ему удалось успокоить девочку и ее родителей.

– А прямо сейчас, мисс маленькая красавица, – произнес Джеймс, улыбаясь, – я должен пойти и переодеться в операционную одежду. Доктор даст тебе специальное лекарство, от которого захочется спать. Ты станешь сонной, как когда мама читает тебе любимую сказку на ночь. – Он погладил Дейзи по голове, потом повернулся к Лесли и Гарри: – Оставляю вас в умелых руках Шарлотты. Как только операция закончится, вы сможете навестить Дейзи в реанимации. Я знаю, что мне легко говорить, но постарайтесь не волноваться. Через несколько дней она будет чувствовать себя намного лучше.

Джеймс ушел, а Шарлотта осталась с четой Фриман. Фрэн дал Дейзи снотворное и повез девочку в операционную.

Лесли и Гарри прилагали все усилия, чтобы улыбаться и приободрять дочь. Они послали девочке воздушные поцелуи перед тем, как за ней закрылась дверь операционной, и Лесли расплакалась.

– Эй, все будет хорошо. – Шарлотта прижала ее к себе и погладила по голове. – Джеймс Александер – блестящий хирург. Для Дейзи не найти лучшего доктора.

– Но ведь он новенький. – Лесли перевела дыхание. – Медсестры говорили о нем вчера вечером.

– Он новенький в нашей больнице, но не новичок в хирургии. Он работал в Лондоне, в одной из крупнейших детских клиник, и обладает большим опытом. Поверьте, Дейзи попала в хорошие руки.

Когда рыдания Лесли стихли, Шарлотта обняла ее еще раз:

– Хуже всего ожидание. Идите и посидите в комнате, отведенной для родственников пациентов, а я принесу вам кофе. Вы что-нибудь ели сегодня?

– Нет, – признался Гарри. – Мы не могли проглотить ни кусочка.

Нужно поддерживать свои силы. Вы же не хотите, чтобы у вас резко упал уровень сахара в крови? Зачем лишнее беспокойство? – Шарлотта провела их в комнату ожидания, а потом принесла кофе и несколько тостов. – Я переговорила с медсестрами: они приготовят вам все, что захотите. Я сообщу Джеймсу, где вы находитесь, и он зайдет после операции. – Она похлопала Лесли по руке. – Я нахожусь в больнице с девяти пятнадцати утра и сейчас должна идти на прием в поликлинику. Но если что-нибудь понадобится, обратитесь к медсестре, она меня вызовет, договорились? Я вернусь, как только закончу прием.

– Спасибо, Шарлотта. – Лесли вытерла глаза. – Извините, я должна успокоиться.

– Любой на вашем месте вел бы себя точно так же. Но постарайтесь настроиться на то, что Дейзи будет гораздо лучше через несколько дней.

Шарлотта всегда скрупулезно осматривала пациентов во время приема, делая эхотомографию и ЭКГ, но не забывала о времени. Прошло уже больше трех часов, а информации об окончании операции Дейзи не поступало. Она начала беспокоиться.

Это означало, что возникли осложнения или Джеймс просто не удосужился держать ее в курсе дел. Шарлотта взмолилась, чтобы верным оказалось ее последнее предположение.

Отпустив последнего пациента, она направилась в свой кабинет, чтобы позвонить в отделение интенсивной терапии и выяснить, закончилась ли операция Дейзи. Но вдруг зазвонил телефон. Затаив дыхание, она ответила:

– Кардиология, Шарлотта Уокер слушает.

Шарлотта, это Дэйв из неотложки. Знаю, ты обычно занимаешься детьми, но я не могу сейчас найти Тима, а у меня здесь пациентка с брадикардией. Мне действительно не нравится ее ЭКГ. Не могла бы ты ее осмотреть?

«Нет, мне нужно выяснить, как дела у моей пациентки Дейзи», – подумала Шарлотта, но потом взяла себя в руки. Как бы она ни хотела узнать о состоянии Дейзи, ей следует исполнять свои обязанности. Итак, она идет в отделение неотложной помощи.

– Конечно. Уже иду.

Она зашла в кабинет Стеффи:

– В неотложке не могут найти Тима, поэтому я отправляюсь туда. Ты знаешь, где меня искать, если что.

– Конечно. Мне предупредить пациентов, что ты опоздаешь?

– Я должна вернуться вовремя. Но ты окажешь мне огромную услугу, узнав, как дела у Дейзи Фриман. Очевидно, мистер Александер слишком занят, чтобы сообщить об окончании операции, так что попроси Барб со мной связаться.

Барбара работала секретарем в отделении кардиологии.

– И я буду очень ей признательна, если она сообщит Лесли и Гарри Фриман о моем местонахождении. Они, вероятно, прямо сейчас в отделении интенсивной терапии с Дейзи. Я оставила их утром в комнате ожидания.

– Я передам Барб, – сказала Стеффи. – Хочешь, принесу тебе бутерброд из столовой?

– Пожалуйста. И я обещаю, что найду пять минут, чтобы его съесть.

– Так-то лучше. – Голос Стеффи был суровым, но ее глаза весело сверкали.

– Позвони мне, если я понадоблюсь, – улыбаясь сказала Шарлотта и вышла из кабинета.

Глава 4

Вернувшись из отделения неотложной помощи, Шарлотта сразу направилась к Стеффи.

– Дэйву пришлось отправить пациентку в больницу. Тим нашелся? Я должна кое-что ему сообщить.

– Он подхватил простуду, поэтому ушел домой. Барб поменяла его смену.

Шарлотта поняла, что это значит. Отделению не хватает персонала, поэтому ей придется работать за Тима.

– Ладно. Пациентка госпитализирована. У миссис Харви брадикардия, и мы с Дэйвом предположили, что у нее гипотиреоз, и отправили сдавать анализ крови. Атропин не подействовал, поэтому пришлось прибегнуть к кардиостимуляции, чтобы выровнять сердечный ритм.

– Я прослежу за ней и вызову тебя, если возникнут проблемы.

Шарлотта знала, что Стеффи опытный работник: она сможет определить проблему и решить, справляться с ней самой или вызвать одного из кардиологов.

– Спасибо, Стеффи. Я осмотрю ее еще раз, когда у меня закончится прием в поликлинике, а сейчас займусь пациентами Тима. Барб удалось выяснить, как Дейзи?

– Она по-прежнему в операционной, – ответила Стеффи.

Шарлотта вздрогнула:

– Вот это действительно не очень хорошо. Уже известно, в чем дело?

– Нет… Не волнуйся раньше времени – у Джеймса отличная репутация.

Шарлотта прикусила губу:

– Я надеюсь, он не подведет.

– Я уверена, что не подведет. Перестань изводить себя и сделай перерыв на обед перед началом смены в поликлинике, ладно? Вот, возьми. – Она протянула Шарлотте пакет с бутербродами.

– Спасибо, ты ангел. Сколько я тебе должна?

Загорелся индикатор вызова – в одной из палат понадобилась помощь медсестры. Стеффи пренебрежительно махнула на Шарлотту рукой:

– Рассчитаешься позже. Я должна бежать. И обязательно отдохни!

– Конечно, отдохну, – пробормотала Шарлотта и стала есть бутерброд, просматривая список пациентов, записанных на прием.

Она отчаянно пыталась сосредоточиться на работе, но то и дело посматривала на пейджер, ожидая информации о состоянии Дейзи.

Ее последним пациентом на сегодняшний день был двенадцатилетний Эллис Мартин, пришедший в сопровождении матери Джуди. Преподаватель физкультуры в средней школе заметил, что у Эллиса слишком учащенное дыхание. Педиатр осмотрел мальчика и нашел шумы в сердце, поэтому направил его к Шарлотте.

– У мальчика наблюдается заболевание, называемое аномалия Эбштейна, – объяснила она. – Это достаточно редкий врожденный порок сердца, но главное, что мы можем помочь Эллису.

– Значит, я серьезно заболею? – спросил Эллис.

Шарлотта улыбнулась.

– Я очень-очень надеюсь, что не заболеешь. – Она принялась быстро рисовать схему на листе бумаги. – Видишь вот эту штуковину? Она называется трехстворчатый клапан. Он расположен между правым предсердием и правым желудочком и состоит из трех створок. Если клапан открыт, кровь переходит из правого предсердия в правый желудочек. Когда желудочек наполняется, его мышца сокращается, и под действием давления крови клапан закрывается, препятствуя обратному току крови в предсердие. В твоем случае, Эллис, клапан расположен слишком низко в твоем сердце, и кровь попадает обратно в предсердие. Это означает, что некоторое количество не насыщенной кислородом крови поступает в организм, а не в легкие. Поэтому ты быстро устаешь и задыхаешься и иногда синеют губы. – Шарлотта аккуратно взяла его за руку и повернула ее ладонью вниз. – Смотри, у тебя синеватые ногти. Я сделала анализ кислорода в крови, и он показал, что уровень кислорода очень низкий. Судя по рентгеновским снимкам, твое сердце расширено, а судя по результатам эхотомографии, сердечный клапан плохо работает. Теперь скажи мне, у тебя часто бывает учащенное сердцебиение?

Мальчик кивнул.

– Сейчас сердечный ритм в норме, но тебе придется носить пульсометр в течение недели, а потом прийти ко мне. Я покажу, как его подключить и делать записи, которые покажут мне, как изменяется твое состояние.

– Что потом? – спросила Джуди.

Сейчас я выпишу Эллису антибиотики. Они его не вылечат, – предупредила Шарлотта, – но не позволят ему подхватить какую-нибудь инфекцию, которая повлияет на внутреннюю оболочку полости сердца.

Джуди принялась нервно что-то записывать в блокнот, и Шарлотта сжала ее руку:

– Вам придется со многим смириться, и, несомненно, у вас возникнет еще множество вопросов. Я могу дать вам буклет с описанием заболевания Эллиса, а также подготовлю соответствующий отчет, где все подробно объясню, так что не нужно ничего записывать. Я отправлю его по почте завтра же утром, а копию переправлю вашему семейному доктору. Я думаю, мальчику предстоит операция, поэтому хочу поговорить с Джеймсом Александером, нашим кардиохирургом.

Эллис выглядел встревоженным:

– Будет больно?

– Будет немного больно после операции, – мягко сказала Шарлотта, – но главное, что мы тебе поможем.

– Почему с ним такое случилось? Отчего он?.. – Джуди умолкла, явно не желая задавать вопросы в присутствии сына.

Шарлотта снова сжала ее руку:

– Это врожденный порок. В случае Эллиса болезнь была диагностирована на ранней стадии. Ваш новый педиатр послал вас ко мне на основании начальных симптомов заболевания, поэтому полагаю, что со временем одышка Эллиса усилится, а синева вокруг губ станет отчетливее. Хорошая новость в том, что если аномалия Эбштейна не диагностирована у ребенка в возрасте до года, то имеется большая вероятность того, что он будет вести нормальную жизнь. У Эллиса болезнь была диагностирована в возрасте двенадцати лет, поэтому у него еще больше шансов вылечиться.

– Но ему придется делать операцию… – начала Джуди, нервно теребя пальцами край блузки.

– Операцию на открытом сердце. – Шарлотта кивнула. – Скорее всего, избежать ее не удастся. Я хочу, чтобы вы пришли на следующей неделе и поговорили со мной и кардиохирургом.

«Кардиохирургом Джеймсом. Великолепным, отчаянным Джеймсом, который не удосужился сообщить мне, как дела у Дейзи», – раздраженно подумала Шарлотта.

Она опомнилась, осознав, что Эллис и Джуди тут вовсе ни при чем и не стоит демонстрировать им свое волнение.

– Если мистер Александер согласится, что Эллису необходимо хирургическое вмешательство, сейчас самое подходящее время для ее проведения. Скоро начнутся школьные каникулы. Если мы проведем операцию в первую неделю отдыха, у него будет несколько недель, чтобы восстановиться перед началом нового учебного года.

– А как насчет занятий физкультурой? Он должен прекратить делать упражнения? – спросила Джуди.

Шарлотта покачала головой:

– Пусть делает то, что сможет. Я бы посоветовала избегать интенсивных занятий, соревнований, но регулярные, размеренные физические нагрузки пойдут на пользу. Это ходьба, плавание, езда на велосипеде. – Она улыбнулась Эллису. – Но никакого спринта!

Как только прием в поликлинике закончился, Шарлотта отправилась на поиски Стеффи.

– Есть новости о Дейзи?

– Пока нет.

Шарлотта вздохнула:

– Тогда я пойду и проверю миссис Харви и займусь пациентами Тима. Надеюсь, что назавтра ему найдется замена.

– Да, Барб уже ее нашла.

– И давай я с тобой рассчитаюсь.

Стеффи закатила глаза:

– Шарлотта, это был бутерброд, и ты покупала для меня бутерброды множество раз. Перестань суетиться.

Шарлотта уже сделала обход и приступила к работе с документами в кабинете, когда появился Джеймс. Он принес два бумажных стаканчика с крышками, в которых был кофе. Шарлотта едва на него не заорала. Ей хотелось узнать, какого черта он держал ее в неведении по поводу результатов операции Дейзи. Но, взглянув Джеймсу в глаза, она почувствовала, как сердце учащенно забилось. Шарлотта обычно не реагировала на мужчин подобным образом. Она не желала так реагировать.

Глубоко вздохнув, она тихо спросила:

– С Дейзи все в порядке?

– С ней все отлично. Держите. – Он протянул ей стаканчик с кофе.

Шарлотта сделала глоток. Кофе оказался таким, какой она любила: крепкий, с небольшим количеством молока.

– Спасибо, – сказала она. – Сегодня у меня наконец появилась возможность выпить что-то горячее. Откуда вы узнали, какой кофе я предпочитаю?

– Спросил у Стеффи. К тому же я задолжал вам после вчерашнего угощения, так что не протестуйте.

– Вы ничего мне не должны, – ответила она.

«Только, пожалуйста, сообщи, как чувствует себя моя пациентка», – мысленно взмолилась Шарлотта.

Джеймс вздохнул:

– Слушайте, мы оба работаем с детьми. Нам предстоит сотрудничать, хотим мы того или нет, и я, например, предпочел бы наладить с вами дружеские отношения. Так лучше для пациентов.

Шарлотта покраснела:

– Намек понят.

– Это не означает, что я вас упрекаю. – Он пропустил пальцы сквозь волосы. – Думаю, мы просто друг друга не поняли.

Шарлотта рассмеялась.

– Что? – спросил Джеймс, нахмурившись.

– У вас взъерошенные волосы, – сказала она.

– И что?

– И я жду, когда вы достанете расческу и подойдете к зеркалу.

– Я не настолько тщеславен. В любом случае я хотел бы рассказать вам о Дейзи.

– Операция должна была закончиться более четырех часов назад, – многозначительно произнесла Шарлотта.

– Возникли осложнения.

Внимательно приглядевшись к Джеймсу, она заметила темные круги у него под глазами и запаниковала:

– Какие осложнения?

– Можно мне присесть? – Джеймс указал на кресло у ее стола.

– Располагайтесь.

Он развалился в кресле и поставил чашку с кофе на стол:

– Операция прошла успешно, но во время ее проведения у пациентки дважды останавливалось сердце, поэтому я задержался. В настоящее время Дейзи уже перевели в отделение интенсивной терапии, и Лесли и Гарри сидят у ее постели.

– Спасибо. Я пойду к ним. Мой отчет может подождать.

– Оставьте их одних еще на несколько минут, – тихо посоветовал Джеймс. – Она еще не пришла в себя, и я сказал родителям, что мы не будем ее будить до завтрашнего утра.

Такова была стандартная процедура после операции на открытом сердце. Это означало, что девочка была подключена к аппарату искусственной вентиляции легких, чтобы организм мог должным образом отдохнуть после операции.

– А как прошел ваш день? – спросил он.

– Очень суматошно, – призналась Шарлотта. – Я понадобилась в отделении неотложной помощи, потому что Тим – второй кардиолог в больнице – ушел домой с простудой.

– Так вы занимаетесь и взрослыми, и детьми?

Обычно я работаю с детьми, а Тим – со взрослыми. Но мы можем заменять друг друга, если понадобится. У меня появился пациент, и я хочу поговорить с вами о нем. Его зовут Эллис, у него аномалия Эбштейна. Думаю, ему придется делать операцию по замене клапана. ЭКГ не показала никаких признаков тахикардии, поэтому я отправила мальчика домой с пульсометром, чтобы точно определить состояние. Но результаты эхотомографии довольно четко показывают, что из-за неудовлетворительной работы клапана наблюдается нарушение кровотока. Я записала его на прием на следующей неделе и думаю, что вы должны их проконсультировать.

– Конечно. Проведем синхронный осмотр.

– Спасибо.

«Шарлотта очень предана профессии», – подумал Джеймс. Она не моргнув глазом занялась пациентами отсутствующего коллеги. Шарлотта, терпеливая и трудолюбивая, отличалась от тех женщин, с которыми он привык общаться. Даже мать Джеймса славилась скандальными похождениями. Шарлотта же словно была тихим оазисом, а сейчас он искал покоя. Она его очаровала, но он не имел ни малейшего понятия, как найти к ней подход.