Текст книги "Странники"

Кейт Хаск
Странники

Глава 1

Измученный и исхудавший от болезни мужчина лежал на больничной койке и смотрел в стену. Прошло несколько минут, но он не сводил глаз с выцветавшего календаря, что висел на обшарпанной стене.

Он был пленником собственного тела, блеклой тенью былого себя. Все, что ему теперь оставалось, так это ждать. Ждать освобождения и гадать, что же будет там, когда его уже не станет. Я подошла ближе и всмотрелась в его глаза. Я знаю его с самого рождения, наблюдала за тем, как он рос, взрослел и постепенно старел. Его черты лица с трудом узнавались, кожа пожухла и стала серого цвета. За время пребывания в больнице он похудел еще больше. Кожа словно обтянула кости, он тяжело дышал, а когда выдыхал, слышались хрипы. Глаза состарились и стали бесцветными, обрамленные темными кругами. Губы потрескались, будто от невыносимой жажды. Я села рядом и коснулась его руки, но он этого не почувствовал. Ждать осталось совсем немного. Близок час твоей свободы, я чувствую это. Как бы мне хотелось сказать ему: «Потерпи, ждать осталось совсем немного и ты обретешь покой», – но, к сожалению, не могу. Я вынуждена лишь наблюдать за происходящим, ведь я всего лишь странник.

Он так сильно изменился, но я приметила кое-что знакомое, давно забытое в его лице. Взгляд был полон надежды, веры и силы, как когда-то в молодости. Именно так он смотрел на мир, будучи еще молодым и здоровым.

Человек смотрел на календарь, я перевела взгляд и увидела песчаное побережье, закат и океан. Место показалось знакомым, последний раз я была там с ним много лет назад, когда он был совсем молод и его родители были еще живы. На какое-то мгновение мне даже показалось, что слышу шум прибоя и крики чаек. Розовый закат таял и погружался в океан, я снова посмотрела на человека. По его щеке скользнула слеза. Жаль, что я не могу так же. Мне так не хватает всего этого человеческого, даже слез, когда на душе тяжело и больше нет сил терпеть.

В коридоре послышались голоса, один из них показался мне знакомым. Я вышла из палаты, вокруг, как обычно, кипела жизнь. Врачи и медсестры суетились, а пациенты и родственники слонялись по коридору. Кто-то плакал в углу, а кто-то радовался, что его близкий идет на поправку. В больнице слишком многолюдно и от этого было полно́ странников. Голоса людей слились в один беспрестанный гул, но я отыскала один знакомый и направилась вслед за ним. Врач и давний приятель моего человека шли по коридору. Человек был одинок, и только один его давний приятель иногда навещал его в больнице.

– Почему вы ничего не делаете?

– А что я могу сделать? Его состояние естественно ухудшается при его диагнозе.

– То есть он умирает, вы это имеете в виду?

– Да. Я могу лишь повысить дозу болеутоляющего.

Приятель поник, наверное, неприятно слышать подобное. Естественное ухудшение. Я остановилась прямо под большими больничными часами, не желая больше слушать эти голоса и прочие, что окружали меня. Теперь я вслушивалась лишь в тиканье часов. Оно замедлилось, часы были такие старые и выцветшие, но свою работу выполняли исправно. Каждый удар стрелки становился громче, кажется, он волной проносился по коридору, эхом отскакивал от стен и проходил сквозь меня. Уже совсем скоро. Я поторопилась обратно в палату, где дожидался своей смерти человек.

Он лежал в той же позе и смотрел на календарь. Я коснулась его плеча. Знаю, он не видит меня, но, возможно, хотя бы чувствует мое присутствие, особенно в такой момент. Еще один вздох, хрип и он закрыл глаза. Яркий свет ослепил палату, время на мгновение остановилось и сквозь меня прошла привычная волна электричества. Теперь он свободен.

Еще один день близится к концу, вот-вот стемнеет и наступит время отложить все важные дела в сторону и отдохнуть. Ведь так живут люди? Работают или учатся днем, а вечер – это пора для отдыха и сна, но у странников нет подобного графика. У нас вообще нет графика, мы не нуждаемся в отдыхе или во сне, нам неведомо чувство усталости. Наш рабочий день не заканчивается с заходом солнца.

У нас вообще нет такого понятия, как время, после смерти оно уже больше ничего не значит. Нет прошлого или будущего, есть только настоящее. Мы с легкостью можем путешествовать во времени, ведь для странников это часть работы.

За хорошую службу на Земле каждый странник имеет право выбора. Когда его служба подходит к концу, он предстает перед выбором: прожить ли жизнь еще раз или вознестись и обрести покой. Если странник решается прожить еще одну жизнь на Земле, ему дается второй шанс. Например, я еще раз могу родиться и прожить человеческую жизнь, разумеется, позабыв о существовании странников. Я буду обычным человеком. Первый вариант непопулярен среди странников, чаще выбор падает на вознесение.

Дело в том, что за долгие годы одиночного и неприметного странствия по Земле странник забывает, каково это – быть человеком. Мало того, что мы ничего не помним о своей человеческой жизни, но и забываем все человеческое, что присуще людям. Даже наблюдая за ними, гуляя среди них, нам все сложнее понимать людей.

Мое время еще не пришло, но я уже озадачилась вопросом выбора. Вознесение – ни один странник не знает, что ждет его на той стороне, рай там или ад, а может, просто пустота. Некоторые полагают, что там покой, а еще ты вспоминаешь свою человеческую жизнь. Я тоже склоняюсь к их мнению, должно быть, там покой и тишина. И конечно же, хотелось бы вспомнить, кем я была, когда была живой. Кем были мои родители? Откуда я? Кого любила и кто любил меня? Столько вопросов без ответа, но никто из странников не знает, есть ли надежда когда-нибудь получить ответы на все вопросы.

Странники – это души людей, погибших внезапно. Несчастные случаи, убийства, катастрофы. Наша верховная объясняла мне, что, когда человек погибает быстро, он сам не успевает осознать этого. Душа быстро покидает тело и не может обрести покой, так как не знает, что мертва. Верховные занимаются поисками таких душ, они помогают понять нам новую форму бытия. Дальше выбор – либо ты странник, либо призрак. Призраки обречены вечно скитаться по Земле, не в силах обрести покоя. Я стала странником.

Я практически ничего не знаю о себе. Помню лишь то, как бродила по одной и той же улице в надежде вспомнить хоть что-то о себе. Бродила без цели, но точно помнила, что куда-то торопилась. Верховная нашла меня, и с тех пор я странник.

Так что же мне выбрать, когда придет мое время? Я бы рискнула и выбрала жизнь, но уже не помню, каково это – быть человеком. Для того чтобы решить эту задачу, я решила рискнуть и нарушить правило странников. Нам запрещено без особых причин, ради собственного любопытства принимать человеческий облик и быть видимыми для людей, но мне нужны были ответы. Я приняла человеческий облик и покинула больницу.

Я стояла на песчаном берегу и наблюдала за закатом. Рядом никого не было, ни людей, ни странников. Я смотрела, как заходит солнце за горизонт, и пыталась почувствовать хоть что-нибудь. Почему он смотрел на океан?

Лучи солнца бросали блики на водную гладь. Шум прибоя сливался с криками белых чаек, которые мирно парили над землей. Еще немного – и солнце коснулось водной глади и еще больше озарило ее. Как столь прекрасный пейзаж может одновременно сочетаться с шумным городом за моей спиной. Солнце практически зашло, а город только просыпался и освещал небо яркими огнями.

Ветер коснулся моего лица, но я ничего не почувствовала. Вот бы хоть раз ощутить прикосновение ветра, только ради этого момента я готова вновь согласиться прожить еще одну человеческую жизнь. Ничего. Вновь ничего не почувствовала. Жаль, что люди не ценят такие минуты, как эта, им все кажется таким обыденным и серым. Будь я человеком, расплакалась бы от одного вида заката. Разве он не прекрасен! Возможно, если у меня будет больше практики, то смогу хоть что-то почувствовать.

Мой человеческий образ никак не выдавал моей настоящей сущности. За исключением того, что у меня нет ауры. Человек этого и не заметит, а вот странник сразу же меня распознает. Это наша тайна. Некоторые странники говорили мне о том, как отлучались ненадолго, когда человек засыпал. Я только изредка поднималась на крышу и смотрела на звезды. Бывали странники, которые навсегда уходили от человека. Они не исполняют своих обязанностей и таких, как правило, отлавливали и наказывали. Отныне они призраки. Я боюсь стать призраком, и поэтому всегда честно несла свою службу.

На пляже никого не было. Если бы рядом прошел человек, то решил бы, что я обычная девушка, которая остановилась, чтобы понаблюдать за закатом. Конечно, странника обмануть будет сложнее. В облике человека у меня нет энергетического поля. В толпе затеряться намного проще, особенно если идет дождь.

Я взяла лучшее из обоих миров. Представьте, сидите дома и думаете: «Как было бы здорово сейчас оказаться на пляже или в парке, на концерте любимого исполнителя, в Париже и так далее», – а я могу легко оказаться там, где только пожелаю. За день могу побывать на разных континентах, но в отличие от человека мои чувства и эмоции другие. Точнее, у меня их практически нет, так как за долгие годы странника мои чувства притупились. Гуляя в образе человека, я тщетно пытаюсь имитировать человеческие эмоции. Кроме этого, у меня нет обоняния, проще радоваться цветам, когда знаешь, как они пахнут. Их аромат мне неведом, то же самое с едой. Я не ощущаю на себе лучи солнца или дуновения ветра. Огонь не обжигает меня, мне никогда ни холодно, ни жарко.

Я могу менять облики, что тоже хорошо. Облик человека выбираю по ситуации, также это зависит от самого места, где я нахожусь, но ближе всего мне образ девушки. Именно такой я была, когда верховная нашла меня. Должно быть, я умерла молодой.

– Скоро дождь, – меня отвлек чей-то неуверенный голос.

Не сразу поняла, что ко мне кто-то обращается, и не стала оборачиваться. Люди всегда много разговаривают, но не со мной. Я напряглась, когда вдруг вспомнила, что стою на берегу в облике человека.

– Не советую вам здесь долго находиться, гроза приближается, – кто-то повторил.

Я боялась обернуться и встретиться со странником человека, который все никак не умолкал. Мне следует придумать достойное оправдание своему поступку. Минус странника в том, что мы не умеем врать.

– Это вы мне? – я спросила и обернулась.

– Да.

Я не смотрела на человека, а искала глазами его странника, каково было мое удивление, когда обнаружила, что человек стоит один. Почему его покинул странник? Я перевела взгляд на парня. Странник покидает человека лишь в момент его смерти, но это явно не о незнакомце, который стоял напротив меня. Он выглядел живым и здоровым, излучая ауру синего цвета. Я пришла в замешательство.

– А что вы говорили? – я спросила, удивляясь собственному голосу.

Впервые слышу свой голос, это довольно непривычно и странно, но мне нравится его мелодичность.

– Гроза, – юноша повторил, указывая пальцем на огромные серые тучи.

– А что это значит? – я не понимала суть разговора.

Не знаю, как долго нахожусь на берегу, но уже стемнело, а некогда голубое небо заволокло серыми тучами. Напротив меня стоял юноша лет шестнадцати, у него были длинные волнистые волосы до плеч, рванные голубые джинсы и белая футболка со странным рисунком на груди.

Судя по его внешности и манере одеваться, я попыталась понять, куда забрела в этот раз. Все, что мне удалось понять, так это то, что я нахожусь в Америке на западном побережье. Юноша сильно ссутулился, вероятно, все из-за того, что быстро вырос за лето, а мышечная масса не поспевала за быстрым ростом. Он выглядел угловатым и щуплым.

– А какой сейчас год? – я оглядела подростка.

– 1981-й, с вами точно все хорошо? – блондин насторожился и странно посмотрел на меня.

Все верно, тот человек, за которым я наблюдала, родился 1931 году и прожил пятьдесят лет, значит, сейчас уже 1981 год.

– Я… я…тут гуляла, – я попыталась вести себя непринужденно.

Практика в общении с людьми мне тоже пригодится, тем более мне повезло, что с этим подростком нет странника. Не знаю, почему так вышло, но нужно пользоваться моментом. Мне кажется, у меня хорошо получается общаться с людьми. Это намного проще, чем я предполагала. Я внимательно смотрела на загорелого подростка, пытаясь понять, все ли делаю правильно. Лицо юноши изменилось, он сдвинул брови и часто заморгал.

– О, что это? – Мои ресницы дрогнули, когда на мою щеку что-то упало.

Я подняла голову и уставилась на темные тучи. Это дождь, первая капля дождя только что упала на меня.

– Да, это дождь. Я боялся, что тебя молнией ударит, кажется, уже поздно, – парень отошел в сторону, старательно прикрывая голову руками.

– Поздно? – я переспросила.

– Ты с лечебницы сбежала или просто с рождения такая?

– А какая я? – я совсем запуталась, но было интересно узнать, что обо мне думает этот человек.

– Значит, с рождения, – юноша засмеялся.

Вдруг небо озарило молнией, а за ней последовал оглушительный раскат грома. Я подпрыгнула от неожиданности, на этот раз все ощущалось как-то иначе. Молнии теперь были ярче, а гром гремел совсем близко. Мое восприятие немного изменилось. Гроза одновременно пугала и восхищала меня.

– Что это? – я закричала, пытаясь закрыть уши руками, боясь, что этот гром оглушит меня.

– Гроза! Я ведь предупреждал! Если не хочешь, чтобы тебя молнией прибило, тебе нужно спрятаться где-то, пока гроза не пройдет! – блондин прокричал и быстрым шагом удалился прочь.

– Постойте! Прибило? А где мне укрыться? – я сорвалась с места и последовала за юношей.

Юноша странно изрекался, но я не оставляла попыток понять его. Мне следовало бы давно начать общаться с людьми, возможно, в этом и скрывалась вся суть. Я слышу раскаты грома так близко и отчетливо над своей головой. Все происходящее будоражило меня.

– Тебе нужно пойти домой, не иди за мной, – юноша чуть замедлил ход и обернулся.

Его одежда промокла, наверное, из-за этого он выглядел таким недовольным.

– Но у меня нет дома, что же мне тогда делать! А вы куда идете? – я шла за незнакомцем, спотыкаясь.

– А друзья есть? И прекрати обращаться ко мне на «вы», ты чуть старше меня, – блондин отмахнулся и вновь поспешил, вскоре он вышел на дорогу.

Я старалась не отставать от него. Мимо проезжали машины, одна из них окатила меня дождевой водой. Город шумел, его переполняла жизнь. Я не хотела терять юношу из виду, ведь он моя единственная возможность пообщаться с человеком без опасения нарваться на странника. Другой такой возможности у меня не будет, а вдруг он сейчас уйдет и все мои ощущения пропадут. Дождь скрыл мою настоящую сущность, странники не обратят на меня внимания, но все же лучше мне уйти с улицы. Засмотревшись на прохожих, я поняла, что хорошо отстала от юноши.

– Друзей у меня тоже нет! – я догнала блондина, при виде меня он вздрогнул.

Юноша, как и я, уже промок до нитки. Он с непритворным удивлением таращился на меня и, кажется, в его взгляде была некая опаска.

– Чего прикопалась ко мне? Я не знаю, что тебе делать! Я очень спешу!

– А можно мне с вами? С тобой, – я поправила себя и попыталась улыбнуться.

– Дамочка, я сейчас закричу и позову на помощь. Последствия вам не понравятся, я гарантирую, – блондин убрал мокрые волосы с лица и пригрозил мне пальцем.

Он выглядел сердитым и, кажется, замерз. На улице было слишком шумно, я с трудом могла расслышать, что он говорил.

– Мне закричать? Я просто не расслышала, оказывается, гром бывает таким громким! Впервые слышу подобное, а ты? – я не могла скрыть своего восхищения.

– Ох и угораздило же меня именно сегодня сходить к другу за комбиком. Ступай куда шла, – он уступил мне дорогу и остановился.

– У тебя есть друг? А что такое комбик? – я часто заморгала.

– Вперед иди, – блондин указал мне на дорогу.

Я пошла по дороге и не могла перестать говорить. Так вот почему люди так много болтают. Не описать словами все происходящее. Я общаюсь с человеком, а он мне отвечает. Интересно, а я хороший собеседник? Я шла, но потом поняла, что не знаю, куда мне идти.

– А где твой друг живет? – я замерла на месте, парень повторил за мной.

– Ступай куда шла, тебе не нужно знать, куда я иду.

– Но я никуда не шла, ты просто сказал идти вперед, а тут перекресток. Куда мне идти дальше? – я обернулась.

– Неважно, просто топай от меня подальше, – блондин обошел меня, сохраняя дистанцию в несколько шагов, а потом побежал.

– Эй! Подождите меня! Подожди! – я рванула за ним.

Несмотря на грозу, улицы были довольно оживленными. Люди спешили по домам, машины сигналили без остановки. Я старалась не отставать от своего путника, но суета и страх попасться на глаза другим странникам заставили меня бежать еще быстрее. Поначалу не знала, обегать ли мне лужи, но потом решила пробежать по одной, и мне это понравилось. Я обрызгала нескольких прохожих и себя заодно. В мою обувь попала вода, а розовое платье прилипло к телу. Новые ощущения отвлекали меня.

Я должна срочно притвориться обычным человеком. Я стояла посреди дороги, как вдруг яркий свет фар слепил меня. Кажется, меня чуть было не сбила машина.

– Ты совсем рехнулась? Зачем встала посреди дороги? – кто-то схватил меня за плечи, и вот я уже стою на тротуаре.

Юноша вернулся за мной, хотя я порядком отстала. Хорошо, что он вернулся, если бы меня сбила машина, а на мне ни синяка, ни ссадины. Я бы встала и пошла дальше, но в этом случае странники заметят меня. Я и так очень сильно рискую.

– Решила дыхание перевести, или как там обычно говорят, – я сказала первое, что пришло в голову.

– Черт! Ладно, пошли, подождешь меня возле дома, а потом… – блондин подошел к многоэтажному серому зданию.

– А потом? – я посмотрела на парня.

– Брат моего друга отвезет тебя домой, или куда там тебе надо, – подросток ответил, не оборачиваясь, и поспешил войти в здание.

– Хорошо, туда куда мне надо, – я повторила последнее, что он сказал.

Не знала, где именно мне стоять и ждать, но, полагаю, что тротуар не лучшее место для того, чтобы оставаться незамеченной. В итоге решила спрятаться под деревом. Высокий дуб рос рядом со зданием, он, как и я, вот уже несколько десятков лет безмолвный свидетель всего происходящего. Я дотронулась рукой до коры дуба и почувствовала энергию, которую он источал.

Я смотрела на людей, некоторые дрожали от холода, у них были такие недовольные и угрюмые лица. Они морщились, торопились, один мужчина снял с себя пиджак и с его помощью решил спрятаться от дождя. Наверное, мне следует встать в более привычную позу для человека, особенно когда он промок. Я обняла себя за плечи и хотела поэкспериментировать со своей мимикой, понимая, что она у меня вообще отсутствует. Я была странником четверых, у меня должно быть достаточно опыта, чтобы вести себя как обычный человек. Я морщила нос, двигала бровями, хмурилась и всячески повторяла за окружающими. Со стороны, полагаю, это выглядело нелепо. Время шло, дождь уже прекратился, гроза стихла, а юноша все еще находился в здании. Пока я стояла на улице, вспомнила человека, за кем наблюдала последние пятьдесят лет. Он часто так делал, врал.

Я подошла к главному входу. Неужели мой незнакомец обманул меня? Боясь нарваться на другого странника, я вошла внутрь и закрыла дверь. Это было жилое многоэтажное здание с длинными темными коридорами. Я прислушалась, надеясь услышать голос юноши. Мне нужно либо отыскать его, либо вновь стать странником.

Я стояла в плохо освещенном коридоре, и вдруг из самой дальней квартиры на первом этаже донеслись звуки музыки. Кто-то громко включил проигрыватель. Я пошла вперед, завороженная незнакомой музыкой, с моих волос и одежды капала вода. Моя одежда насквозь промокла, но мне было не холодно.

Лампочка в конце коридора мигала время от времени, половицы скрипели под ногами. Наконец послышался чей-то смех. Надеюсь, юноша не соврал мне и сейчас находится там за дверью. Мне не хотелось разочаровываться в людях.

Глава 2

Дверь была приоткрыта, я легонько толкнула ее и вошла. В коридоре и на кухне горел яркий свет, а в самой дальней комнате громко играла музыка. Из комнаты доносился чей-то смех. Я шла на голоса, пытаясь узнать голос знакомого мне подростка, но они были слишком похожи. Ничего не подозревая, я молча вошла в комнату.

– Грабители! – закричал незнакомый подросток и бросился к окну.

Темные шторы были плотно закрыты, подросток запутался в них, но не бросал попыток открыть окно.

– Я ждала на улице, как ты мне и сказал, – я говорила, как робот, совершенно позабыв об интонации.

На диване сидел знакомый мне блондин, при виде меня он с шумом выдохнул и закатил глаза.

Невысокого роста подросток стучал руками по стеклу и кричал: «Грабители!» Я обернулась, позади меня никого не было. В квартире кроме нас больше никого не было.

– Нет, успокойся! Эта та чудачка, которая преследовала меня! – блондин подлетел к другу и остановил его, пока тот не выпрыгнул в окно.

– Я ждала на улице, долго ждала, – я повторила и взглянула на знакомого мне парня.

– Я думал, ты отвязалась от меня! – юноша потянул друга за край футболки и захлопнул окно.

Я часто заморгала, полагаю, он все-таки пытался меня обмануть.

– Чувак, если бы меня такая преследовала, я был только рад! Она же старшеклассница! – темноволосый парень плюхнулся в кресло и уставился на меня, а потом на мое мокрое платье.

Пока он изучал меня, я успела узнать все, что мне нужно. Странника у него тоже не было. Что-то не так… Впервые сталкиваюсь с подобным и полагаю это неслучайность. Тут творилось явно что-то неладное, и мне хотелось разобраться, в чем же дело.

– Как ты вошла?

– Через дверь, – я не понимала, к чему эти странные вопросы, но все же отвечала на них.

– Да ты глянь, она как телка из журнала! – парень в кресле завопил.

Я увидела на стене плакаты полуголых женщин. Незнакомец сравнил меня с ними. Я точно помню, с кого взяла этот человеческий образ. Да, это был журнал, но, кажется, он был о моде, и я в точности повторила образ вплоть до одежды. Белокурая девушка на развороте в розовом платье с лучезарной улыбкой показалась мне удачным вариантом, но одежды на мне будет побольше, чем на женщинах, которые сейчас смотрела на меня со стены.

– Гроза закончилась, ты можешь сама добраться до дома, – блондин подошел ко мне.

Он переоделся в другую одежду, на нем теперь был серые спортивные штаны и такого же цвета футболка, но только другого размера. Парень, что сидел в кресле, был невысокого роста и намного щуплее, полагаю, это его одежда. Я посмотрела по сторонам, везде были разбросаны вещи и разные незнакомые побрякушки. На диване лежали пустые коробки и остатки еды. На полу рядом со мной лежала груда черных кассет, а возле стены аккуратно разложены виниловые пластинки. Смею предположить, что тут живет какой-то барахольщик. Разглядывая комнату, я совершенно позабыла о том, что мне нужно общаться с людьми. Два подростка таращились на меня, а я просто молчала. Вдруг в коридоре послышался шум.

– Черт! Мать вернулась раньше! Живо прячьтесь в гардеробную! – темноволосый парень соскочил и затолкнул меня в маленькую загроможденную гардеробную.

– Слушай, я туда не полезу там твоими вонючими носками воняет! – блондин сопротивлялся.

– Моя мать не разрешает мне водить в дом гостей. Забыл, что было в прошлый раз? Она думает, что мы тут курим травку днями напролет, пока она на работе горбатится.

– А разве это не так? – блондин засмеялся.

Я села на пол и молча наблюдала за всем происходящим. Я не почувствовала запаха грязной одежды, как утверждал юноша. Гардеробная была тесной, вещей в ней было немного, а вот всякого барахла навалом. Справа от меня стояли ящики, наполненные разными проводами, запчастями и одеждой. Я подогнула ноги и продолжала осматриваться. Блондин много ворчал, но вскоре сел напротив меня и замолчал.

– Мы прячемся? – спросила я.

– Смысл прятаться, если ты громко болтаешь? – юноша прошептал.

Я не додумалась и чуть было все не испортила. Я замолкла и просто смотрела на парня. Для его возраста у парня была необычная аура, жаль, что я не его странник и не знаю всю историю жизни. Мне довелось много наблюдать за людьми, но так чтобы в открытую, никогда. Странники вообще редко разглядывают людей, это сложно, потому что мы видим иначе. Я смутно видела черты лица блондина, будто через водную гладь.

Подросток время от времени отводил взгляд в сторону, стараясь не встречаться со мной взглядом.

– Ты перестанешь так смотреть на меня? Прекрати, знаешь, это невежливо, я же не таращусь, – он прошептал.

– А почему? – я спросила.

– Почему не таращусь? – он удивился еще больше.

Я засомневалась в правильности выбора своего облика, но хотела бы узнать, в чем мой промах и исправиться. Что-то не так с моим телом или манерой поведения?

– Умные люди не заставляют других людей чувствовать себя неловко, вот почему, – он фыркнул и вновь уставился в пол.

У меня было миллион вопросов, но я не знала, могу ли что-то спросить после услышанного. Кажется, человек рассердился, и причина тому была я. Повисла тишина, за дверью кто-то топал и постоянно ворчал.

– Как тебя зовут? – блондин вдруг спросил.

– Меня? – я переспросила, не ожидая услышать подобного вопроса.

Я была рада, что он еще раз решил заговорить со мной. Это мой второй шанс и на этот раз не могу его упустить.

– А здесь есть кто-то еще?

Я посмотрела по сторонам, прежде чем ответить на вопрос. Юноша снова посмотрел на меня, как тогда на пляже.

– Нет, только ты и я, – ответила я.

– Ага, – он выдохнул и почесал затылок.

У странников нет имен, конечно, можно придумать себе имя, но мне как-то еще не доводилось. На полу я увидела футболку с надписью «Dreaming about grace».

– Грейс. Меня зовут Грейс, – я старалась говорить тихо.

– О, ну хоть имя ты свое вспомнила. А меня Джек, – юноша чуть улыбнулся.

Я перевела взгляд на губы Джека и постаралась повторить его улыбку.

– А сколько тебе? – спросил он.

– Шестнадцать, – я вспомнила подпись к фотографии, которая была в журнале.

«Сладкие шестнадцать» называлась статья, а рядом красовалась героиня самой статьи. Я не соврала Джеку, этой девушке, чей образ взяла, действительно шестнадцать.

– А тебе?

– На днях исполнится шестнадцать. Ты выглядишь старше, – он поджал губы и сделал вид, что разглядывает вещи, которые лежали на полу. – И да, я соврал, у моего друга Риффа нет старшего брата, просто хотел, чтобы ты от меня отвязалась, так как… Ну ты чудаковатая и напугала меня.

Не ожидала услышать подобную критику в свой адрес, но ему виднее. Наверное, я вела себя неправильно. В следующий раз буду лучше стараться. Хотя, может быть, следующего раза уже не будет.

– Я тебя до сих пор пугаю?

– Нет, сейчас ты более-менее адекватная, твои родители не хиппи случайно? – Джек спросил, в следующий момент я услышала женский голос.

– Сколько можно говорить, приберись в комнате, бездарь!

– Мам…

– Я выброшу все твои пластинки и кассеты, если ты не научишься убирать их! И сними со стен этих голых теток!

– Мам, я уже взрослый человек. Моя комната – это мой способ самовыражения!

– Эй ты, взрослый человек, научись деньги зарабатывать, а потом и самовыражайся в своем доме сколько тебе угодно!

В комнату вошла женщина, полагаю это мать того подростка. Судя по голосу, она была явно возмущена и недовольна. Мы с Джеком притихли и молча ждали, когда она уйдет.

Дверь комнаты захлопнулась, теперь женщина ворчала где-то на кухне. Через секунду двери гардеробной отворились, и я увидела Риффа.

– А она правду говорит, ты же бездарь, – Джек засмеялся, выходя из маленькой гардеробной.

– А можно подумать ты нет? – Рифф обиженно толкнул друга.

– Я газеты разношу, а ты дома сидишь даже тогда, когда у нас каникулы.

Я встала возле Джека. Парень потер ноги, должно быть, слишком долго сидел в одной позе и теперь ему некомфортно. Я быстро сообразила и повторила за ним.

– Ладно, полезайте в окно пока моя мать вас не застукала. Если она застанет в моей комнате девушку, это будет даже круто, но не круто, если мы тут втроем зависаем, – Рифф подошел к окну и улыбнулся.

– Лузер, вот твои единственные подружки, – Джек смеялся, указывая на плакаты.

Я стояла и поправляла платье, стараясь выглядеть убедительнее на сей раз. Джек подошел к окну и залез ногами на подоконник.

– Еще увидимся, придурок, – он похлопал Риффа по плечу и выпрыгнул.

Я подошла к открытому окну, Джек стоял на улице, но не торопился уходить.

– Это первый этаж, прыгай, если что, он тебя поймает, – Рифф заговорил.

– Я Грейс, было приятно познакомиться, – я мелодично говорила и не забывала улыбаться.

– Мне тоже, можешь приходить в гости, когда мама будет на работе. У меня есть крутые пластинки…

Подросток решительно пожал мою руку, и я оцепенела от ледяного прикосновения. Этот юноша скоро умрет, возможно, поэтому с ним не было странника. Некоторые сбегают раньше срока. Я не могла прийти в себя. Я увидела автокатастрофу, в которой погибнет мой новый знакомый, и не знала, как быть.

– Дать тебе послушать мои пластинки? – он снова проговорил.

– Как-нибудь в другой раз, – ответила я.

Я встала на подоконник и посмотрела вниз. Джек подошел ближе. Я прыгнула и уже в следующую секунду стояла возле блондина. Ему не пришлось ловить меня.

– Так где ты живешь? Может, тебя проводить? – спросил он.

– А давай я тебя провожу? – спросила я.

– Да это как-то стремно будет, – Джек округлил глаза и вопросительно посмотрел на меня.

Я не знала, что мне ответить, так как не могла перестать думать об автокатастрофе, а еще мне совершенно непонятен молодежный сленг. Я и половины слов не понимала, что говорил Джек и его друг Рифф, к тому же у меня не было дома.

– Ну хорошо, пошли, – Джек заговорил первым, я улыбнулась, повторив его улыбку, и парню стало совсем нехорошо.

Мы шли по темному переулку, на улице уже стемнело. Огни ночного города отражались на мокром асфальте.

– А тебе говорили, что ты чудаковатая?

– Нет, но теперь буду знать.

– Хорошо, – Джек кивнул, не торопясь, обходя лужи.

Мы молча шли по переулку и завернули налево.

– Как хорошо на улице после дождя, – Джек поднял голову и сделал глубокий вдох, наслаждаясь воздухом.

Я повторила за ним, но ничего не ощутила. Чистое небо было усыпано звездами. Тишина и покой, и не верится, что недавно была гроза.

Через какое-то время мы оказались на другой улице, дома здесь были намного проще. Блондин убрал руки в карманы и принялся играть в футбол с камнями, которые он находил на обочине дороги.

– Ты сбежала из дома? – вдруг спросил он.

Мы почти не разговаривали. Я плохой собеседник, но, когда он спросил, сразу же оживилась. Тщательно обдумала вопрос. Можно и так сказать. Я не сбежала, а просто ушла. В прежнем доме мне делать больше нечего, человек умер, а мне нужно отправиться в нашу цитадель, где мне сообщат, чьим странником мне суждено быть на сей раз.