Электронная библиотека » Кейт Ноубл » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Легкомысленное пари"


  • Текст добавлен: 4 ноября 2013, 13:39


Автор книги: Кейт Ноубл


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Кейт Ноубл
Легкомысленное пари

Пролог

Оранжевые блики заходящего солнца играли на бронзовом молотке парадной двери, дразня усталого путника. Он был в пути уже несколько дней, шел по следу своего врага, и вот, наконец, эта гостиница в конце дороги… Она словно приглашала его: «Теперь ты отдохнешь, ты нашел то, что искал…»

Это был конец погони, он был уверен, чувствовал нутром, его ноющий желудок пел ему об этом.

Здание ютилось на кромке земли у самого моря. Он отпил глоток из кожаной фляги, пристегнутой к поясу, расправил плечи и сильно дернул себя за волосы, желая прогнать усталость. Он почувствовал, что в глазах у него прояснилось, изображение сфокусировалось. Теперь он видел здание отчетливо и даже мог прочитать текст по-французски под табличкой с названием «Fin de Rue Poisson» – «Конец улицы Пуассон». Его осведомитель сообщил ему этот адрес из перехваченной и раскодированной шифровки. Инстинкт говорил ему: сегодня ночью здесь прольется кровь. Но чья это будет кровь: его или его врага?

Разыскивая это место, он прочесал целую область на севере Франции – каждую конюшню, каждую пивную в каждой деревушке. Волны чуть не лизали массивный фундамент здания. Вероятно, если стоять здесь долго и пристально смотреть вдаль, можно увидеть Англию. И даже различить свой дом.

Нет. Все, что он может видеть, – это морской простор и светящееся здание, манящее к себе.

Что ж, пора встретиться с тем, кто столько времени изматывал его, водя за собой.

Француз стоял у окна с видом на море в номере на последнем этаже западного крыла гостиницы. Он изучал замощенную булыжником улочку, упирающуюся в берег, – позиция, очень выгодная для наблюдения. Медный шар заходящего солнца слепил глаза, но он не мог покинуть это место наблюдения. У того, кто всегда настороже, есть шанс остаться в живых.

Он знал, что должен прибыть человек, которого называли Сизый Ворон. И он знал, где случилась утечка информации, потому этой птице и удалось поймать его след. Сегодня ночью ему придется показать, чего он сам стоит. Но кто знает, черт побери, как долго еще придется ему так стоять?

Какое-то движение на улице привлекло его внимание. Француз стал пристально вглядываться в окно. Пульс его участился, кровь прилила к вискам, мускулы напряглись, готовые к борьбе или бегству.

Он услышал клацанье конских копыт по булыжной мостовой и увидел высокого, крепкого на вид незнакомца, правящего экипажем. Лицо его скрывали широкие поля кожаной шляпы, а фигуру – грубый плащ. Француз сместился к углу, чтобы не попасть в его поле зрения.

Император выбросил белый флаг при Ватерлоо две недели назад, но многие его сторонники были на свободе, в бегах, и за ними шла охота. Бонапартисты были рассеяны, но могли еще объединиться. Они не сдались так легко, как их лидер. Человек у окна был загнан и одинок, его рука поглаживала длинный ствол пистолета с филигранной резьбой, висевшего у него на поясе и придававшего ему уверенности.

– Это не поможет тебе, – прозвучал сильный хриплый голос от двери.

Француз обернулся, его рука все еще скользила по ремню – он впервые увидел Сизого Ворона. Тот был одет в промасленные рыбацкие обноски, но его резной ствол – точная копия того, что висел на поясе у француза, – уже держал на прицеле его голову.

– Итак, птичка прилетела, – заговорил француз на превосходном английском. – Наконец-то.

– Прошу меня извинить, если я заставил вас ждать, – ответил англичанин на безупречном французском.

Француз опустился в удобное кожаное кресло и небрежно откинулся на спинку.

– Должен вам сказать, вы выглядите иначе, чем я ожидал, – отметил он.

Англичанин прищурился.

– А вы выглядите именно так, как я и ожидал.

– В самом деле?

– Да. Однако продолжим. У меня преимущество. Я увидел вас с расстояния. – Англичанин взвел курок, и сухой щелчок эхом повторился в номере. – Вы перерезали горло одному из моих друзей-соотечественников…

Холодные мурашки пробежали по спине француза, он понял, что недооценил противника: такая ярость сверкала в его синих глазах.

– Вы оставили кровавый след в мирных городах и на полях сражений, – продолжал англичанин с горечью и ненавистью. – Вы отняли и искалечили слишком много жизней.

– Но, сэр, – заговорил француз, стараясь за холодной улыбкой спрятать свое волнение, – мы ведь можем договориться. Как джентльмены…

Англичанин смотрел на него в прицел, его рука твердо держала ствол.

– Нет, – ответил он, – я устал быть джентльменом…

Француз сделал мгновенное движение, и в комнате прозвучали два выстрела одновременно.

Сизый Ворон ощутил горячую тяжесть в ноге. Дырочка в три дюйма еще дымилась выше колена, затем теплая красная струя побежала вниз к голени.

Француз-головорез и шпион, завсегдатай светских салонов, вызнававший секреты у верхушки английского общества, – остался в кресле. Было ясно: ему не подняться с него уже никогда. Красное пятно расплывалось на белых кружевах на его груди. В открытых глазах застыло удивление. До самого конца он продолжал верить в свою неуязвимость.

Англичанин, хромая, приблизился к телу, вытащил пистолет из безвольной руки и заткнул себе за пояс. Теперь на его талии мрачно сияла дуэльная пара стволов с филигранной отделкой.

Пора было уходить. Он поморщился, ступив на подраненную ногу. Сейчас он победил, но все еще находится на чужой территории. Уже раздавался стук башмаков хозяина гостиницы… У англичанина оставалась секунда для последнего, завершающего штриха. Вынув из кармана своей засаленной рыбацкой робы черное перо, он осторожно опустил его на колени противника.


Год спустя


– И это называется план? – спрашивал один из посетителей сидевшего рядом с ним мужчину. Он пытался сохранять беспечный вид, но его голос выдавал беспокойство. Шумная толпа, заполнившая «Петуха и курицу», и, казалось, даже собственный компаньон выводили его из равновесия.

– Разумеется. Твоего английского воображения недостаточно, чтобы это понять. – Изящный французский прононс лишь подчеркивал оскорбительный смысл этого замечания. – Но я как раз и рассчитываю на ваши английские предрассудки. Все учтено. – Он прищелкнул пальцами в направлении стойки, и дородный подавальщик с готовностью поспешил к ним, чтобы наполнить стаканы.

– Не думаю, что обильные возлияния пойдут на пользу этой нашей… операции, – заметил нервный субъект.

– Англия любит французский коньяк, но не Францию, – отозвался второй, смакуя жидкость в своем бокале. – Это несправедливо. Вы, англичане, многое отняли у меня, но этого вам не отнять! – Он сделал еще глоток. – Да, когда надо, я буду трезвым… Но сейчас мы с тобой не более чем собутыльники. Тебя это, кажется, коробит? Нет? Ну и прекрасно.

Он встал, подхватив прогулочную трость с серебряным набалдашником, развернулся и, отлично сохраняя равновесие, с истинно французской грацией направился к выходу.

Оставшись в одиночестве, первый глубоко вздохнул и заказал себе новую выпивку. Он знал: то, что он делает, должно послужить во благо Англии… Но, черт побери, если он не заключает сделку с самим дьяволом!

За порогом «Петуха и курицы» был обычный вечер, в котором еще сквозила дневная усталость. Сидевший перед входом в трактир Джонни Дикс лениво пожевывал кончик своей сигары. Он наблюдал за тем, как трезвые люди входят в его заведение, а позже провожал их взглядом на выходе, под хмельком и расслабленных. Порой ему приходилось вставать со своего удобного стула, чтобы преградить вход какому-нибудь грубияну. Иногда Марти вызывал его в зал, чтобы урезонить или выпроводить какого-нибудь зарвавшегося нахала.

Он прошел войну с Семнадцатым полком и был смелым рубакой, но, став хозяином «Петуха и курицы», сражался теперь только с грубиянами, крушившими в подпитии стулья, взломщиками и вымогателями. Сейчас он заприметил изящного господина, который выходил из «Петуха и курицы», помахивая своей прогулочной тростью так независимо, словно он был владельцем не только всей грешной земли, но и неба над ней.

– Приятного вечера, капитан, – пожелал Джонни Дикс Уходящему гостю.

Господин с изумлением обернулся, проехавшись тростью по ноге Дикса.

– Потише, мистер! – воскликнул Дикс. – Такие резкие движения небезопасны.

– Как ты назвал меня? – Хмель явно мешал элегантному господину взять себя в руки и идти своей дорогой.

Джонни Дикс вскочил со своего уютного места. Его рост и вес позволяли ему быть внушительным стражем собственного заведения, но сейчас это не сработало. Лицо француза приняло особенно бледный оттенок, искра ненависти зажглась в глазах.

– Никакой я тебе не капитан! – огрызнулся он, взмахнув своей тростью как крикетной битой.

Джонни удалось зажать его руку в свой увесистый кулак, но жилистый француз оказался сильнее и сумел пару раз достать Джонни тростью. Один раз по печени, второй – по селезенке. Джонни Дикс сложился пополам, упав к ногам господина.

– Хочешь меня прикончить, куда тебе… – прошипел француз, обрушивая на скулу Джонни зубодробительный удар своего гессенского ботфорта.

Джонни откатился назад, успев испробовать на вкус несколько булыжников мостовой. Он лежал на боку, прерывисто дыша, скула его горела огнем. Он видел, как господин с легкой небрежностью подхватил свою элегантную трость и стал удаляться, окончательно растворившись за углом.

– Ау, Джонни! – послышался высокий и мелодичный женский голос.

Перевернувшись, Джонни разглядел местную достопримечательность – мисс Мэгги, имевшую не более двадцати лет от роду, но уже преуспевшую в каждой из своих двух профессий – проститутки-любительницы с частичной занятостью и ловкой карманницы.

– С тобой все в порядке? Этот сумасшедший пинал тебя, словно куль с опилками… – суетилась Мэгги, помогая Джонни подняться.

Он ощупал свою скулу, по чистой удаче она оказалась не сломана, однако ему пришлось выплюнуть пару зубов.

– Что такое ты сказал ему? – поинтересовалась Мэгги.

– Всего лишь пожелал приятного вечера.

– Славно он тебя отблагодарил, – фыркнула Мэгги.

– Ясно, что он с приветом, сказал что-то о голубях… Мэгги, тебе уже приходилось выслеживать кого-нибудь? Я бы хотел узнать побольше об этом типе.

– Ладно, Джонни, я все сделаю как надо. Нет такого человечка, который бы мог отвязаться от меня. – Мэгги испарилась, оставив Джонни, сидящим на земле.

Спустя пятнадцать минут Джонни снова восседал на своем стуле перед входом в «Петуха и курицу», но имея уже на пару зубов меньше и с расплывающимися синяками на лице. Вскоре и Мэгги выпорхнула из сумерек.

– Я вела его до верхней улицы! – выпалила она. – Но на стоянке он вскочил в двуколку, а за ней мне было уже не угнаться.

– В какую сторону он отправился?

– В Уэст-Энд.

– Уже кое-что.

– Ну, есть и еще одна вещь… – Мэгги выудила из кармана сложенную четвертушку бумаги и помахала перед лицом Джонни. – Ах-ах! Вот она…

Пришлось вознаградить ее монетой. Только тогда она рассталась с запиской.

– И что же там? – поинтересовалась она.

Джонни был неважным чтецом, а Мэгги и вовсе не знала грамоты. Пытаясь удовлетворить ее любознательность, он внимательно изучал странные крючки, выполненные изысканным почерком.

– Это… это… я не знаю, – объявил Джонни. Но, вспомнив свою службу в Семнадцатом полку, он подумал: это похоже на шифровку. А, кроме того, он теперь на всю жизнь запомнил этого француза, умеющего наносить очень грамотные удары даже под мухой. – Оторвавшись от записки, он взглянул на Мэгги. – Но зато я знаю того, кто знает, как распутать это…

Глава 1

Каждый был согласен с тем, что Филиппа Беннинг – прекрасная молодая леди. С ее васильковыми глазами и шелковыми кудрями цвета спелой кукурузы. Один поэтически настроенный джентльмен сказал как-то, что форма ее зубов столь же совершенна, как самые отборные кукурузные зернышки. Но вероятно, это была не самая удачная метафора.

Миссис Беннинг отличалась также острым умом, чувством юмора и независимым нравом. И еще в ней была особая тяга к жизни, игривость и даже некоторая авантюрная жилка… И все это делало ее присутствие весьма желанным для верхушки лондонского общества. Она привыкла быть в центре всеобщего внимания, привыкла ловить восхищенные взгляды и надеялась сохранить такое положение. Если же она оказывалась порой несколько более прогрессивной в своих взглядах, чем это позволяли светские условности, и чересчур амбициозной при выборе связей и предмета для флирта, ей это легко прощалось благодаря прелестному букету красоты и юности. И даже то, что, когда Филиппа Беннинг улыбалась, а женатые джентльмены теряли головы, забывая имена своих жен, даже это не ставилось ей в упрек.

Каждый был самого высокого мнения о миссис Беннинг. И такое отношение отнюдь не зависело от того обстоятельства, что она была очень богатой вдовушкой. Главный секрет, несомненно, таился в очаровании ее молодости и красоты, в ее женственной и светской харизме.

Недолгий брак Филиппы Беннинг вызвал в свете множество сплетен, которые, однако, были далеки от истины…

На пятый день траура и далее на протяжении первого года вдовства она постепенно осознала: до чего же приятно жить на положении свободной молодой леди, которая ни перед кем не должна отчитываться!

Она любила в жизни все то, что и другие дамы, но ей все удавалось легче, чем другим. И потому ее мнение считалось важным, с ней привыкли считаться. Она, например, способствовала росту продаж модных товаров так, как дождь способствует щедрому урожаю. Если Филиппа Беннинг заявляла, что бледно-лиловый уже не актуален, продажи ткани этого цвета падали. А если ее видели на прогулке в парке в нежно-зеленом муслине и желтых ботинках, модистки на следующий день получали по дюжине заказов такого рода.

Невероятно, но эта юная особа двадцати одного года направляла жизнь верхушки лондонского общества. От ее расположения зависел успех или провал нового романа, репутация; модистки, владельца ресторана или… сердце денди.

И она отлично знала это.

– Я решительно отказываюсь посещать вечера миссис Херстон. Этот ее постоянный темно-лиловый тюрбан с перьями просто невыносим. Я намекала ей дважды, как он не идет ей, – говорила Филиппа, разглядывая в бинокль праздничную толпу.

Лучшая подруга Филиппы, Нора, прищелкнула языком и покачала головой, прикрывая смешок изящной ладошкой.

В этот год Нора стала любимейшей маленькой ученицей Филиппы. Ей было восемнадцать, и это был ее первый сезон выхода в свет, где ее подстерегало немало опасностей – «мин и подводных камней».

Нора Де Реджис была очень богата, она родилась и выросла в Англии, но испытывала некоторый дискомфорт из-за несколько смугловатого оттенка ее кожи, который она унаследовала от дедушки грека. Кроме того, ее мать позволяла ей рядиться только в суровые платья из хлопка со скучным шитьем и на жестких корсетах.

Филиппа заставила свет считать весьма притягательной оливковую румяность лица Норы и восхищаться ее глубокими черными глазами. Кроме того, она убедила ее мать обращаться к более дорогим модисткам. Теперь и мать, и дочь стали интересоваться самыми новомодными фасонами. И конечно, Филиппа учила Нору подавлять свою пылкую юную натуру.

И Нора оказалась очень успешной ученицей.

Обычно Филиппа не появлялась на публике раньше полудня, однако сегодняшний армейский парад заслуживал раннего старта. Патриотизм был в моде. Ее компаньонка, миссис Тоттендейл, не смогла поднять себя так рано, зато Нора всегда спешила туда, где есть многолюдное собрание молодых мужчин. А, кроме того, лучший друг Филиппы – померанский шпиц Битей – нуждался в прогулке.

Мундиры красного сукна с золотыми эполетами жарко сверкали на солнце, но взор Филиппы притягивал лишь один джентльмен в темно-зеленом плаще, наблюдавший за процессией с противоположной стороны парадной аллеи.

– Ты высматриваешь его, маркиза Бротона? – Нора вытягивала шею, тщетно пытаясь рассмотреть что-либо поверх голов.

– Он там, через дорогу, справа, – отвечала Филиппа, в который раз благословляя судьбу за преимущество в росте. Чуткий Битей деликатно подрагивал в ее руках, позванивая безделушками на своем изумрудном ошейнике.

Нора тянулась на кончиках пальцев, чтобы рассмотреть маркиза поверх голов, и наконец, совершенно неожиданно, маркиз попал в ее поле зрения.

– О, он действительно великолепен!

– Я знаю, – отвечала Филиппа с самодовольной улыбкой. Интересно знать, где он скрывался столько времени. – Последние несколько сезонов, присутствуй он на них, могли бы быть более интересными.

– Да, но и эти сезоны были для тебя не такими уж безрадостными, – заметила Нора, посмеиваясь.

И это было правдой. Филиппа наслаждалась уже в первый сезон после траура, хотя и любила Алистэра, но их счастье оборвалось так внезапно… Филиппа знала, ей придется опять выйти замуж, но рутина будущего брака пугала ее, как грозовая туча над головой. Ей решительно не хотелось связывать себя. Наконец-то она выстрадала право распоряжаться самостоятельно своим капиталом, могла свободно флиртовать, могла танцевать до зари, не опасаясь погубить свою непорочную репутацию, как это бывает у юных незамужних леди.

Конечно, ее родители, виконт и виконтесса Кэр, надеялись, что она составит хорошую партию и подарит им несколько внуков-наследников. Но Филиппа отвечала, что для этого ей нужен совершенно особенный тип джентльмена: богатый, титулованный, самый заметный представитель лондонской верхушки! И пока такой не появится, ее родителям лучше заниматься своими делами. Папе – недвижимостью и биржевыми играми, а маме можно съездить в Бат или Брайтон, где воды такие же бодрящие, как и джентльмены, съезжающиеся на них.

И поэтому ее родителей несказанно обрадовало появление маркиза Бротона, которым их дочь мгновенно увлеклась.

– Говорят, он отсиживался в своем имении. Какая жалость… – заметила Филиппа.

– В котором из них? – спросила Нора. – Говорят, у него их дюжина…

– Не все ли равно? Важно лишь, что раньше его с нами не было, а теперь он здесь… – Довольная улыбка заиграла на ее губах.

– Конечно, – согласилась Нора. – Но так ли он хорош вблизи, как на расстоянии? Ты уже была ему представлена?

– Нет еще, – сказала Филиппа. – Но он сам представится мне, и очень скоро…

Нора удивленно взглянула на нее:

– Как ты можешь знать это?

– Смотри.

Как только прошли последние из оркестрантов, Филиппа откровенно сфокусировала взгляд на маркизе.

– Раз… два… – Она надменно изогнула бровь, лукавая усмешка приподнимала уголки ее рта. – Три… четыре… – Ничуть не стесняясь, она поймала его взгляд и продолжала удерживать, не краснея, разве что порозовела и похорошела. – Пять! – Отвернувшись, Филиппа обратилась к Норе: – Скоро он представится сам, теперь уже совсем скоро… – Она ничуть не сомневалась в своих чарах. – А пока не отведать ли нам мороженого? Здесь так жарко из-за всех этих, – она сделала небрежный жест рукой, – людей…

Филиппа передала ворчавшего Битей ожидавшему неподалеку лакею и повела Нору к одному из павильонов. Уголком глаза она видела, как маркиз направился в их с Норой направлении. Теперь он находился на расстоянии добрых двадцати футов от них и двигался, как охотник за своей добычей. Филиппа украдкой стянула перчатку с руки Норы – да так, что та даже не заметила, – и уронила на землю. (Не могла же она позволить собственной перчатке упасть в грязь?!) Маркиз уже приближался…

Она замедлила шаг и снова стала считать, но уже в обратном направлении:

– Пять, четыре…

Он находился уже в нескольких футах от перчатки.

– Три… два… один…

– Извините, леди… – Незнакомый и такой сильный, глубокий мужской голос с теплыми модуляциями…

Филиппа обернулась, играя улыбкой. Но это не был маркиз.

– Возможно, вы обронили это? – спросил долговязый джентльмен, обладатель сочного теплого голоса, держа перчатку Норы, испачканную землей.

– Благодарю вас, – сказала Нора с улыбкой, узнавая собственную перчатку. – Я и не заметила, как уронила ее, мистер…

– Мистер Уорт, – ответил тот, снимая шляпу.

– Мистер Уорт, – повторила Нора, но Филиппа просто не слышала этих переговоров.

Сузившимися от гнева глазами она наблюдала точно такой же эпизод с участием маркиза Бротона. Он галантно подавал упавший ридикюль очаровательной юной леди, слегка касаясь при этом ее руки…

Неужели он угодил в сети этой наглой интриганки – леди Джейн Каммингз?! Нет, это просто злой рок какой-то!

Глава 2

Соперничество между Филиппой Беннинг и леди Джейн Каммингз имело давнюю историю, никто точно не знал, с чего все пошло. Некоторые полагали, что здесь замешан какой-то юный повеса, предпочетший одну другой. Но были и те, кто считал, что все началось еще раньше, в школе для благородных девиц миссис Хэмфри. Школу эту якобы раздирали две противоборствующие группы с оголтелыми предводительницами – Филиппой и Джейн, имевшими сильные кулачки и острые язычки, а заодно и чересчур прыткое воображение, что совершенно не подобало юным леди благородного статуса. Другие говорили, что соперничество началось еще раньше – в утробе их матерей, которые тоже немало покуролесили в период созревания и сражались между собой за лидерство. Как бы там ни было, но Филиппа Беннинг ненавидела леди Джейн и наоборот, и все любили посудачить на эту тему.

Филиппа поначалу несколько заслонила Джейн: она начала выезжать в свет уже в семнадцать, а герцогиня, мать леди Джейн, не позволила дочери появиться там раньше восемнадцати. Но Филиппа быстро составила партию, быстро овдовела и была вынуждена соблюдать траур в тот год, когда дебютировала Джейн. Когда же у Филиппы закончился траур, леди Джейн пришлось стать сиделкой для своей матери, которая умирала долго и мучительно. А потом пришел черед Джейн надеть траур… Таким образом, минуло несколько сезонов, прежде чем Филиппа и леди Джейн столкнулись на светской арене и стали соперничать.

Преимуществом Филиппы было ее свободное положение вдовушки. Однако, хотя обе леди и были одного возраста, за леди Джейн сохранялось преимущество новизны, поскольку она начала выезжать в свет позже.

Каждая леди брачного возраста примыкала либо к лагерю Филиппы, либо леди Джейн. И каждому джентльмену было известно, что между ними пролегла разделительная черта. И поэтому, когда один джентльмен привлекал к себе внимание обеих вышеупомянутых леди, это было чревато потрясениями в обществе.

После печального инцидента в парке Филиппа чувствовала себя страшно оскорбленной, считая, что у нее больше прав на маркиза, раз это она первая увидела его в тот день. И потом, это она, Филиппа, строила ему глазки, и он уже направлялся к ней… Но эта интриганка догадалась вовремя уронить свой противный ридикюль! Однако Филиппа ни за что не позволит ей торжествовать.

Сейчас ей предстоит новая встреча со своим кумиром – в салоне леди Плесси, куда Джейн, разумеется, не приглашена. Салон леди Плесси был всецело ареной Филиппы. Сюда являлись раскованные господа в надежде завести новую интрижку. Разумеется, для них леди Джейн была бы самой желанной гостьей, но леди Плесси благоволила к Филиппе.

И вот она дождалась.

– Маркиз Бротон, – объявил имперской наружности дворецкий.

Филиппа Беннинг не успела составить никакого плана, в голове у нее не было ничего определенного, кроме стойкого желания быть представленной этому великолепному джентльмену. Между тем публика в салоне мирно беседовала в ожидании ужина. Едва Бротон успел отдать гостям поклон, как Филиппа уже двинулась ему навстречу, протягивая руку и восклицая:

– Добрый вечер. Я Филиппа Беннинг. А вы, конечно?.. Иногда такой прямой подход оправдывает себя.

Бротон мигнул раз, другой, затем откашлялся и склонился над ее рукой, говоря:

– Бротон. Рад видеть ваши перчатки в целости и сохранности.

Этими словами он заслужил ослепительную и понимающую улыбку Филиппы.

Слегка подкупив леди Плесси обещанием предоставить ей свою знаменитую портниху мадам Ле Труа, Филиппа обеспечила себе почетное место за столом рядом с хозяйкой и как раз напротив маркиза, который поистине успел произвести фурор в обществе за те три дня, что был представлен.

Васильковые глаза Филиппы находили его дюжину раз за время ужина. Да и он, ведя беседу о своих охотничьих подвигах, ловкости в фехтовании, о своей гордости за победные баталии Британии вне ее пределов (в которых он, впрочем, не участвовал), о своих домах и поместьях, нет-нет да и находил ее глаза. «У леди Джейн не осталось и шанса», – самодовольно думала Филиппа.

Маркиз пригласил ее на паркет после ужина. Когда они слегка соприкасались в танце, дрожь удовольствия пробегала по ее спине.

– Надеюсь увидеть вас снова, – сказал он после длинного танцевального перехода, – в «Олмаке», возможно?

– В «Олмаке»?

– Да, в «Олмаке», – повторил он, и в глазах его сверкнула веселая искорка. – Должен я играть с вами или против вас?

Все, что она могла, – это только улыбнуться на его слова.

– Но, ты же ненавидишь «Олмак»! Ты всегда говоришь, что патронессы суют нос в твои дела, – резко прошептала Нора. Она и Филиппа сидели в дамской гостиной на очередном вечере. И было это… допустим, у Херстонов. Но нет, Филиппа ведь отказывалась посещать их приемы. Да, верно, они были у Уинтеров, наслаждаясь предоставленной им маленькой роскошью – слегка посплетничать в неофициальной обстановке, в гостиной со множеством ширмочек и альковов. Дамы могли обменяться здесь секретами красоты. Или просто секретами.

– Нора, тебе не стоит пересказывать мне мои чувства в отношении этого места. Я прекрасно знаю, что я чувствую…

По всей видимости, о ее чувствах был превосходно осведомлен и маркиз. Он дразнил ее, бросая ей вызов. А как он отреагирует, если она его не примет?

Довольные, мелодические смешки и перешептывания слышались в разных уголках гостиной, что и делало их беседу достаточно приватной. И все же другая приватная беседа, тоном выше, случайно стала достоянием их ушей.

– Ты видела маркиза Бротона на параде? Такой высокий и элегантный. Он выглядел прекраснее всех, на нем был военный мундир! – говорила юная леди, судя по высоким девичьим повизгиваниям, леди Луиза Даннингем.

– Да, моя дорогая, – послышался грудной голос ее матери. – Он затмевал там всех.

– А ты видела его после парада? – послышался другой молодой голос, похоже, мисс Стерлинг. – Он просто пожирал глазами леди Джейн Каммингз.

– Что такое? – вмешалась миссис Даннингем. – Я ничего такого не заметила. Не стоит распускать сплетни, Пенни.

– Но я видела…

– Ты видела, как галантный джентльмен поднял ридикюль леди, и ничего более.

Это замечание заставило замолчать светских дебютанток, но только на мгновение.

– О, он поднял ее ридикюль! Как это романтично! – взвизгнула Луиза так, что у Филиппы невольно широко раскрылись глаза, а это считалось неприличным. За этим всплеском эмоций последовал артистический, с придыханием вздох юной Пенни Стерлинг.

– О, ты действительно думаешь, что он без ума от нее? Что он распушит свои усы и будет теперь бегать за ней?

– Скорее от нее, напуганный ее длинным носом, – прошипела Филиппа Норе, у которой вырвался довольно громкий смешок.

И это заставило притихнуть юных леди по соседству. Любопытная Луиза решилась просунуть голову за ширму и сделала большие глаза.

– О, миссис Беннинг… миссис Беннинг! Как поживаете? О, да здесь и мисс Де Реджис! – Она сделала реверанс, вынудив Нору и Филиппу подняться и сделать то же самое.

Они вышли из своего алькова, поскольку уже не было смысла прятаться дальше, и поприветствовали миссис Даннингем и мисс Пенни Стерлинг. После радостных восклицаний Пенни первая решила продолжить тему:

– А мы только что говорили о…

– О том, чему не бывать даже через миллион лет! – фыркнула Нора. Все почувствовали себя неловко, включая Филиппу. – Я хотела сказать, – продолжила Нора, – что маркиз Бротон не так прост, чтобы волочиться за каждой леди, которой он случайно поднял ее ридикюль. Нет и нет, еще и потому, что он уже танцевал с Филиппой, дважды…

Это шокирующее заявление повисло в воздухе и вызвало возмущенный окрик Филиппы:

– Нора! – Она бы не на шутку рассердилась, если бы ее ученица не выглядела так мило с ее задорным молодым румянцем.

– Дальше, дальше! Рассказывай! – взвизгнули девицы Луиза и Пенни. Миссис Даннингем сохраняла более сдержанный вид, хотя было заметно, что и ей охота посплетничать. – Как это романтично! Что это была за вечеринка? Оставались ли вы наедине, Филиппа? И как этот маркиз вблизи? Наверное, сногсшибателен!

Филиппа улыбнулась. Она бы охотно пораспространялась по поводу достоинств маркиза, выбирая такие слова, как «нежнейший», «восхитительный» и «сладчайший»… Она мысленно вернулась к тому вечеру. Его золотая грива ниспадала с таким совершенством, когда он склонялся к ее руке, продолжая смотреть ей в глаза – искательно, но без вожделения. И потом… когда он пригласил ее на танец, это было настоящее соревнование – такой он был искусный партнер…

– Ах! – вздохнула Луиза, возвращая ее к реальности. – Как ты считаешь, он попросит твоей руки?

Миссис Даннингем присоединилась к дочери:

– Я слышала, у него состояние в полмиллиона фунтов.

– Отлично, он может соревноваться с миссис Беннинг, она тоже потянет на полмиллиона, – вмешалась Пенни Стерлинг.

– Леди! – вскричала Филиппа. – Вы уже собираетесь устроить мой брак? Не слишком ли рано? Все, что мне надо, – это уложить маркиза к моим ногам.

– А что ты скажешь о леди Джейн? Она ведь тоже…

– Леди Джейн? – Филиппа похолодела. – Неужели ты думаешь, что я воспринимаю ее всерьез?

Нора фыркнула:

– У леди Джейн есть шанс поймать его только с ружьем и веревкой. Филиппа победит, вы все увидите!

– Что такое, миссис Беннинг? – послышался резкий возмущенный возглас из затянутого ширмой алькова слева. – Вы и в самом деле полагаете, что в чем-то превосходите меня?

Леди Джейн показалась из-за ширмы, она была чуть ли не в бешенстве. Электрическая вспышка пробежала по залу. Прежде чем Филиппа смогла открыть рот для достойного ответа, это сделала за нее Нора.

– О, разумеется, она может, – сказала Нора, поворачиваясь так, словно хотела защитить своей хрупкой фигуркой Филиппу.

– Неужели? – вскричала леди Джейн. – Мужчинам нужны только твои деньги, а у Бротона они есть!

По гостиной пролетел внезапный холод, все затаили дыхание. Леди Джейн произнесла то, на что никто не осмелился бы. Филиппа гневно сузила глаза, лицо ее побледнело, но она почти тут же парировала:

– Мужчины гоняются лишь за твоим титулом, а у Бротона есть титул. Уж и не знаю, как ты надеешься поймать его, рассчитывая только на свою сиятельную персону.

– По счастью, моя персона сияет несколько ярче, чем ваша… – Но, все же леди Джейн отступила – холодная и мрачная, как Темза в декабрьский день, она вместе со своим окружением медленно плыла к выходу.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 6 7 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации