Текст книги "Легкомысленное пари"

– О! – Нора сделала гримаску в сторону захлопнувшейся двери. – Эта леди Джейн думает, что если она дочь герцога, то ей все позволено.

– Именно так, – проговорила Филиппа: она видела, что все ждут ее реакции.

И она не обманула ожиданий.

– Вы знаете, – продолжала она, – в одной небольшой китайской книжке я вычитала очень мудрую вещь… Там сказано: если кто-то оставляет за своим противником последнее слово, это означает, что он просто исчерпал свой боевой арсенал.

Три леди – Луиза, Пенни и миссис Даннингем – были в восторге.

– Миссис Беннииг, подскажите нам, где можно приобрести эту поучительную китайскую книгу? – попросила миссис Даннингем, предвидя, как она станет пересказывать своим друзья рекомендации миссис Беннинг.

Филиппа любезно назвала ей имя книжного торговца, после чего они с Норой вежливо удалились.

– Мы победили, – прошептала Нора по дороге к большой гостиной Уинтеров, где уже были накрыты столы для виста. – Но все же, что будет дальше у этого Бротона с леди Джейн? – полюбопытствовала она, прежде чем они уселись за один из столиков, чтобы сыграть партию с подругой и компаньонкой Филиппы, миссис Тоттендейл, которая коротала время за бутылочкой хереса.

– Ничего, – отозвалась Филиппа, – потому что я и дальше намерена побеждать.

Глава 3

Филиппа Беннинг умела входить в гостиную так, что это становилось событием. Гости прерывали беседу на полуслове, выкручивая шеи в ее направлении. Толпа расступалась перед ней, как море перед Моисеем.

Да, Филиппа Беннинг знала, как надо обставить свое появление. Это было настоящее шоу. И поэтому ей было крайне досадно, что, когда она появилась в «Олмаке», маркиза там еще не было.

– Боже, но ведь они через двадцать минут закрывают двери, – прошептала она Норе с разочарованной улыбкой.

– Но он ведь твердо пообещал тебе, что будет здесь? – спросила та, кивая попутно каким-то знакомым.

– Абсолютно твердо, – ответила Филиппа, но, помедлив, добавила: – Впрочем, не совсем…это не в его манере… Он просто поинтересовался, сможет ли он застать меня здесь в это время.

– Да, это трудно считать обещанием, – согласилась Нора.

– Спокойно, еще есть время, я не собираюсь падать духом из-за того, что он не присутствовал при моем появлении.

– Браво!

Едва Филиппа прибыла, как тут же была приглашена на паркет и вызывала всеобщее восхищение. Впрочем, она привыкла посмеиваться над теми, кто восхищался ею и следил за ее успехами. И в особенности это касалось миссис Херстон в ее пурпурно-сливовом тюрбане. А заодно и миссис Маркем в тошнотворно-желтых перьях.

– До чего же чудесно одета сегодня миссис Беннинг: этот глухой верх, эта юбка из шифона с кружевом…

Но на этом восторженная тирада миссис Херстон, сопровождавшаяся дикой жестикуляцией, оборвалась, поскольку она случайно выплеснула бокал оранжада на белоснежный парадный верх мистера Уорта, который случайно оказался поблизости.

Противная вещь этот оранжад.

Филиппа на мгновение ощутила жалость к нему, видя, как он, весь сжавшись, покидает бальный зал. Но затем она вспомнила, как некстати подхватил он Норину перчатку в парке, и решила, что бокал оранжада был послан ему в наказание. И тут же выкинула его из головы, вернувшись к своим обычным грезам, витавшим вокруг персоны маркиза. Все эти десять минут, проведенные в бальном зале, она постоянно украдкой обращала свой взор к парадным дверям, надеясь на его появление. И, наконец, ее пристальное наблюдение было вознаграждено. Едва мистер Уорт исчез за массивными дверями, как появился маркиз Бротон.

Филиппа не верила своим глазам, у нее перехватило дыхание. Ее партнер, мистер Грин, был не слишком доволен ее отрешенностью, но проявлял сдержанность. По счастью, Филиппе удавалось сохранять природную ловкость и грациозность, и она ни разу не сбилась с такта.

Бротон возник как сияющий золотой бог. Блеск бриллиантов на его запонках и нагрудной булавке затмевал освещение. Позже пронесся слух, что у одной из юных девиц помутилось сознание при виде его во всем этом блеске и с гривой золотых волос.

Но Филиппа обратила внимание на другое – на какую-то усталость в его глазах, словно он был давно пресыщен тем, что видел в зале, или его терзала какая-то тайная тревога. А может быть, он искал ее?!

И она, наконец, поймала его взгляд. Бротон пробился к ней сквозь восхищенную толпу как раз к концу танца. Она сделала вежливый реверанс мистеру Грину, и тот, видя новое направление сюжета, почел за благо удалиться, не тратя лишних слов.

– Миссис Беннинг, – произнес Бротон своим сочным баритоном. – Как же я рад, что вижу вас здесь!

От одного звука его голоса у нее пробежали мурашки по спине – только Бротон был способен так подействовать на нее.

Однако еще приятнее было то, что теперь весь зал гудел, как пчелиный улей.

– Это и есть Бротон?

– Полагаю, да. Он кланяется миссис Беннинг.

– Он поцеловал ее руку?

– Он поцеловал бы и выше, но вы видите, какой у нее монастырский вырез…

Для одной из дам, миссис Кройтон, имевшей на выданье трех дочерей без всяких перспектив на замужество, слышать такие диалоги было просто невыносимо. Это подтвердило и ее замечание, сделанное несколько визгливым тоном.

Бротон моргнул несколько изумленно, а затем поднес руку Филиппы, затянутую в перчатку, к своим губам и держал ее там несколько затянувшихся минут, пока не услышал глухой вздох и слова «Мой Бог!» из уст миссис Кройтон и последовавший затем шорох юбок ее и ее дочерей, демонстративно покидавших сцену. Все это время он не отрывал глаз от Филиппы, а затем повел ее танцевать.

В «Олмаке» только недавно разрешили у себя вальсы – этот танец все еще казался скандальным из-за близкого контакта между партнерами. Но легкая музыка на три четверти такта становилась все более популярной, и запреты падали, как замки во время осады.

Бротон положил свою руку на талию Филиппы, а затем, для поддержки, провел ею по спине, в его глазах появилось выражение глубокого изумления – на ее спине не было корсета…

Спереди и с боков ее платье казалось безупречно респектабельным. Однако декольте на спине спускалось до талии, и пальцы Бротона без перчаток скользили по теплой выемке у позвоночника.

Филиппа уставилась с невинным видом в мгновенно потемневшие синие глаза Бротона, теперь совершенно точно зная, за что она переплачивает своей портнихе. Эту снимающуюся панель мадам Ле Труа раскроила гениально.

Заиграла музыка, закружив пары черно-белыми спиралями по залу. И лучшей из них были Филиппа и Бротон. Они отлично смотрелись рядом, соревнуясь золотом волос и сиянием синих глаз. Своей красотой они затмевали звезды. В зале стоял шум, и Филиппа с трудом различала слова Бротона.

– Я счастлив, что вы все-таки приняли мой вызов, – начал он.

– Вызов? – невинно отозвалась она.

– Да, явиться на вечер в «Олмак». – Он улыбнулся язвительно. – Ходят слухи, что вы пренебрегаете ими… Я, впрочем, тоже.

Филиппа улыбнулась, мило вспыхнув, и пожала плечами. Рука Бротона чуть крепче обхватила ее спину.

– Я нахожу «Олмак» чопорным, вы согласны? – продолжал он.

– В чем-то, вероятно, да, – отвечала Филиппа.

– Однако вас это не устраивает, не так ли?

– Почему вы так решили?

Наклонившись, он с нежностью прошептал ей в самое ухо:

– Потому что вы не носите корсета.

У Филиппы перехватило дыхание, она почувствовала, как его пальцы слегка ослабли, а потом снова вжались в ее кожу. Воздух вокруг них, казалось, потрескивал от электрических разрядов. Филиппа чувствовала себя спокойно – обычная игра в кошки-мышки. Но когда в ней участвовал сам Бротон, игра становилась особенно возбуждающей. Повинуясь внезапному импульсу, она решила пойти дальше.

– Мне он не требуется, – парировала она. – И потом, он совершенно непригоден для этого фасона платья!

На этот раз дыхание перехватило у Бротона. Филиппа отделалась небрежной полуулыбкой. Его синие глаза совсем потемнели.

– Миссис Беннинг, я нахожу нашу беседу весьма окрыляющей и надеюсь, что у нас будет шанс ее продолжить. Возможно, чуть позже уже этим вечером?

Она молча и пристально смотрела ему в глаза.

– Тогда на балу у Айверсонов? – предложил он. Бротон говорил с ней низким и спокойным тоном учтивого джентльмена, но прикосновения его пальцев к ее обнаженной спине становились все более интимными. – Ходят слухи, что их библиотека расположена так… обособленно.

«О Боже! На что это он намекает? Неужели я поняла его правильно?» А как иначе можно это понять?! Что ж, возможно, она позволит себе пойти еще дальше… В конце концов, она ведь вдова. Возможно, настал час позволить себе то, что позволяют все вдовушки.

Но время, когда это случится, она будет выбирать сама.

– О, мой господин, но после «Олмака» я приглашена к Филдстонам, – ответила Филиппа с притворно-печальными нотками в голосе.

– Вы можете поменять ваши планы, в этом мире нет ничего постоянного, – усмехнулся он.

– Мои планы можно поменять так же легко, как и ваши, мой господин! – с легкой иронией проговорила она.

– Но вы же приняли мое приглашение прийти сюда. Почему бы вам не сделать и следующий шаг? Прибавьте себе чуточку смелости… – В этот момент музыка умолкла, и пары застыли на паркете. – Филиппа, ну неужели я недостоин того, чтобы немного побегать за мной?

От такой откровенной наглости она потеряла дар речи на добрых тридцать секунд, а затем, придя в себя, ответила, окидывая его холодным оценивающим взглядом:

– Вы неверно ставите вопрос. Почему бы вам не побегать за мной? Разве я не достойна того, что бы за мной побегать?

Бротон моргнул, приготовившись ответить, но Филиппа смело приложила кончики своих пальцев к его губам.

– Ответ можно найти, – продолжала она, удерживая его взгляд, – в библиотеке Филдстонов в полночь – Затем, сделав низкий реверанс, Филиппа удалилась, растворившись среди гостей.

Сердце ее пробегало милю в минуту и она улыбалась про себя. «Ну и как оно пройдет, это маленькое приключение?!»

Глава 4

– И что ты задумала исполнить? – Нора вытащила подругу из толпы гостей, возбужденная тем, что та ей только что сказала.

– Пустяки, Нора, обычный флирт, пустая встреча… – Филиппа пожала плечами, удивленная столь бурной реакцией в столь хрупком теле.

– Неправда. Ты сама учила меня как надо флиртовать с мужчинами, какие делать намеки, как произносить слова и как двигаться, чтобы возбудить их интерес и оставить с носом. Но то, к чему ты готовишься, – это не флирт, это свидание, и притом любовное!

Протестующий шепот Норы прервался. Пожилые дамы-компаньонки, сопровождавшие их на балу, усиленно подавали им знаки из приемной, требуя возвращения. Но подруги, исполнив учтивые реверансы, предпочли удалиться в галерею и забиться в самый дальний ее уголок.

– Ты ведь не согласишься на это свидание наедине? – спросила Нора со слабой надеждой в голосе.

Филиппа, приподняв бровь, покачала идеально причесанной головкой:

– Если я не приду, он будет разочарован и решит, что со мной нельзя играть по-взрослому, всерьез…

– Но… ты и не должна…

– Не должна? Нора, тебе надо понять, что мужчины отлично знают, от какой дамы и чего им можно ждать и на что надеяться. И Бротон ясно мне дал понять, на что он рассчитывает. Настало время для взрослой игры – флирт закончился. И, кроме того, я уже получила право поступать так, как мне нравится. Да и кто посмеет бросить на меня тень?

Нора понимала, что ее подруга права. Исключительная красота и богатство ставили Филиппу на недосягаемую высоту. К тому же она вдова и некому контролировать ее поведение в обществе. А компаньонка служила лишь прикрытием.

И все же это была очень смелая вещь – любовное свидание в укромном уголке в чужих апартаментах на светском рауте. При мысли об этом Норой овладевал какой-то девически-щенячий восторг.

– О, Филиппа! Это такая щекотливая ситуация… Обещай, что ты все мне расскажешь… Но не должны ли мы сообщить об этом Тотти?

Филиппа метнула быстрый взгляд в сторону Тотти – миссис Тоттендейл, ее дамы-компаньонки, томившейся в ожидании ливрейного лакея с подносом, разносящего напитки.

– Нет, не должны, – отрезала она. – Предоставим Тотти ее обычным развлечениям. Не стоит ее беспокоить.

– Возможно, ты права, – согласилась Нора, покусывая нижнюю губку. – Но знай, Филиппа, ты переступаешь черту…

– Согласна. Но никто еще не научился делать это так ловко, как я. А теперь извини, мне надо сделать кое-какие приготовления к свиданию…

– Я знал, что ты придешь, – сказал он с алчной улыбкой, обозначившей ямочки на мальчишеских щеках.

– А я знала, что ты с нетерпением поджидаешь меня, – отвечала Филиппа с игривой улыбкой. – Потому что ты ждешь от меня награды – много сладостей.

Местом их встречи был темный боковой лестничный пролет, куда едва достигал свет, сочившийся из-под дверей бального зала.

– Никто тебя не видел? – спросил мальчик, мигнув в сторону шумящего зала, где веселье было в самом разгаре.

– Никто. – Она заглянула в его лицо – в нем сквозило нетерпение. – За исключением слуги, который принес со мной вот это.

Она сняла салфетку с подноса, на котором лежали всевозможные пирожные, марципановые сладости и целая груда конфет… При этом зрелище у мальчугана захватило дух.

– Спокойно, Реджи, ты должен подумать, на что соглашаешься. Если твоя мама что-то узнает, тебе не сносить головы.

– Нет, это тебе она оторвет голову, – хмыкнул Реджи, тщетно пытаясь ухватить абрикосовое пирожное.

– Никому не достать моей головы, Реджи. А тебя я еще заставлю помучиться: у тебя будут течь слюнки, пока мы не договоримся окончательно.

– О, миссис Беннинг, вы такая решительная и непреклонная – настоящая леди-искусительница! Но уже поздно, родители сказали мне, чтобы я шел спать, а не болтался в зале между взрослыми.

– Ты можешь уйти с этим подносом, но у меня есть два требования.

Реджи кивнул в знак согласия, не утруждая себя словами, поскольку его рот был забит теми сладостями, что ему удалось ухватить.

– Первое: никому не говорить о том, что ты показал мне, где находится библиотека.

– Я и не подумаю говорить, мне вообще не положено знать, где она находится, – ответил Реджи, несколько освободив свой рот. – Это комната папы, только взрослым позволено туда входить…

– И второе: ты не должен спускаться вниз, в зал.

– Но как же?.. Ты ведь сказала, чтобы я наблюдал за вечером…

– Да, – отвечала Филиппа, поглаживая его по щеке, – но ты будешь делать это с балкона на третьем этаже. С него весь бальный зал как на ладони. И там тебя не увидят и не прогонят спать.

– Откуда тебе известно про балкон на третьем этаже?

– О, это было не очень сложно… – усмехнулась она. – Я просто задрала повыше голову, когда находилась в зале. Только и всего.

– А, да! – вздохнул Реджи с набитым ртом.

Этот десятилетний пожиратель сладостей будет не слишком ловок на военном плацу, но голова у него все же соображает, решила Филиппа и продолжила:

– Я дам тебе шиллинг, если ты будешь внимателен и расскажешь мне обо всех, с кем будет танцевать маркиз Бротон в мое отсутствие.

– Шиллинг и еще немного кекса.

– Сделка состоялась, – подвела итог Филиппа, щедрой рукой вознаграждая его за будущие услуги.

С достоинством приняв поднос, Реджи начал неторопливо взбираться по лестнице к месту своего дозора. Довольная своим маленьким шпионом, Филиппа отправилась передохнуть в гостиную. Однако не успела она сделать и трех Шагов по темному коридору, как уперлась в очень высокую и твердую, как скала, мужскую фигуру.

– М…мистер Уорт! – Это был тот самый долговязый джентльмен, уже успевший исправить непорядок в своем костюме после инцидента со стаканом оранжада. Теперь она угодила прямо в его объятия.

– Миссис Беннинг, – произнес мистер Уорт, перед тем как отодвинуться на безопасную дистанцию, слегка сутулясь по своей привычке. – Я вовсе не намеревался вторгаться…

– Что вы успели услышать? – От охватившего ее страха обычно прозрачный и мелодичный голос Филиппы стал низким и резким.

– Всего лишь несколько слов маленького Филдстона: о том, что ему не дозволено куда-то входить, – ответил мистер Уорт.

– О, он говорил про бальный зал. Он переживал, что не может танцевать с красивыми леди, которые все просто обязаны влюбиться в него… Я решила утешить его сладостями. Надеюсь, вы сумеете сохранить этот секрет? Конечно, нельзя закармливать мальчиков конфетами… – принялась оправдываться она с невинным взором, вызвав у Уорта насмешливую улыбку. – Я очень люблю маленького Реджи и вспоминаю себя в его возрасте… Для меня тогда не было ничего более восхитительного, чем присутствовать на взрослых праздниках. О! Я смотрю, вы успели поменять рубашку. Она похожа на ту, что была на вас, тот же стиль и крой… Но она вам слегка не по размеру… Впрочем, это не так уж и заметно. – При этих словах Филиппа положила свою маленькую руку в перчатке ему на грудь и попыталась, как бы застенчиво заглянуть в его глаза. Они оказались темно-коричневыми, да и волосы его были такого же оттенка – темно-каштановые.

В общем, ничего особенного. Если не считать высокого роста, он попадал в категорию обыкновенных мужчин: ладно скроенный, несомненно красивый, но абсолютно неинтересный.

Хотя… любой мужчина зажегся бы, оказавшись с ней наедине, не говоря уже об интимном касании ее руки. Но не мистер Уорт – он оставался невозмутим. И этим он уже выпадал из средней мужской категории.

Легкая улыбка приподнимала левый уголок его рта.

– Миссис Беннинг, – начал он спокойно, – вы утверждаете, что хотели таким образом выразить ребенку свою доброту?

– А вы полагаете, что я не способна на проявление добрых чувств?

– О, я думаю, вы на многое способны, включая подкуп ребенка с целью заставить его шпионить в вашу пользу.

Ушат холодной воды не мог бы подействовать сильнее.

– Вы или думаете, что я пропустил эту часть вашего договора, или считаете, что я нахожу его извинительным в силу вашей красоты и каких-то там темных добрых намерений. – Мистер Уорт поймал ее руку, лежавшую на его груди.

Кто бы мог подумать, что мистер Уорт посмеет отчитывать Филиппу Беннинг? Его поведение так потрясло ее, что она просто растеряла все подходящие слова.

– Миссис Беннинг, не пытайтесь запутать меня, – продолжал он уже игривым тоном с улыбкой сожаления. – Я не стану восхищаться вашей добротой, но я способен оценить вашу изобретательность.

– Ну и отлично! – Филиппа резко отдернула свою руку.

– И на прощание, Бротон кружится сейчас в паре с леди Джейн Каммингз. И они смотрятся отличной парой… – С легким поклоном мистер Уорт повернулся и растворился в потемках, словно какой-то демон ночи.

Филиппа не сразу пришла в себя. Стараясь выкинуть мистера Уорта из головы, она отправилась в дамскую гостиную.

Мистер Уорт был никем в ее глазах, никем в свете, а Филиппа Беннинг никогда не связывала себя с пустыми особами.

Пора снова заняться Бротоном. «Сладчайший, желаннейший Бротон, ты не достанешься леди Джейн. Именно мне сегодня в полночь предстоит свидание с тобой».

Глава 5

«Тебе уже пора показаться, ты просто должен…»

Она с сомнением оглядывала комнату, на которую ей указал Реджи как на библиотеку. Сначала дверь сюда слегка заклинило, от чего у Филиппы чуть не приключился сердечный приступ. Но, наконец, ей все же удалось проскользнуть внутрь и зажечь ближайшую свечу. И что же она увидела? Нет, это совсем не та обстановка, на которую она рассчитывала. Более неряшливую комнату просто трудно представить. Неужели она ошиблась при подсчете дверей? Нет, все правильно – это та самая дверь с ручкой из слоновой кости. Но как же тут все запущено! А она ведь не раз слышала, что библиотека лорда Филдстона – его гордость, его самое дорогое удовольствие, особенно античная коллекция.

Она рассчитывала увидеть здесь хотя бы несколько стеллажей с книгами, раз уж это называют библиотекой. Но ничего подобного. Вся комната была уставлена барельефами, статуями, картинами, а посередине даже красовался массивный саркофаг. Зная лорда Филдстона, с большой долей вероятности можно было предположить, что там скрывается настоящая мумия.

О, конечно, статуи были прекрасны, а живопись изумительна! Хотя здесь было слишком тесно и неуютно, чтобы созерцать предметы искусства, которые невозможно было даже расставить правильно, Филиппа все же решила сообщить лорду Филдстону о двух подделках его Караваджо. Мысленно она обвинила леди Филдстон в том, что та пожадничала, выделив мужу это помещение. Больше всего это походило на склад забытых вещей.

Итак, это было самое неподходящее место для романтического свидания, о чем она и сообщила вслух, услышав гулкий повтор своего голоса в комнате. Что ж, придется сократить время свидания до короткой встречи… Тем более что у нее остается не более десяти минут – Тотти сообщила ей, что их уже ждут на следующем приеме. Так что Бротону надо поторопиться, если он вообще хочет застать ее. К тому же за десять минут она даже не успеет отстегнуть свои подвязки, так что останется в целости и сохранности.

Здесь оказалось несколько теплее, чем можно было ожидать от помещения, заставленного мраморными изваяниями. Но возможно, она нервничала.

– Вздор, – сказала она вслух. – Филиппа Беннинг никогда не потеряет голову из-за мужчины.

И все же вся ее прошлая свобода действий – ничто в сравнении с этим экспериментом в чужой библиотеке, понимала она.

Что это? Кажется, чье-то дыхание… Или это ее собственное? Однако ручка двери действительно повернулась. Всматриваясь в потемки, Филиппа затаила дыхание, и вот дверь распахнулась и в проеме возник Бротон.

– Миссис Беннинг, – прошептал он, и каждая буква ласкала ее кожу, как атлас. – Филиппа?

Она вышла на свет, зная совершенно точно, что выглядит изумительно, и получила в награду восхищенный возглас Бротона, с довольной усмешкой предвкушавшего все прелести этого свидания.

– Закройте дверь, – попросила она, сама удивленная тем, что ее голос теряет свою обычную, подкупающую мужчин уверенность.

Дверь захлопнулась, они остались в темноте. И теперь Филиппа ощутила растерянность. Она шла сюда, скорее чтобы продемонстрировать ему свою ловкую игру и готовность к рискам, но отнюдь не излишнюю раскованность…

– Я принял твой вызов, как видишь, – произнес Бротон с глубокими низкими модуляциями в голосе.

– Как и я приняла твой сегодня вечером, – пропела она, радуясь, что ее голос возвращается к нормальному тону.

– Хотя, – продолжал он, – у меня возникают вопросы по поводу твоего выбора этой территории для нашего свидания. Такая теснота рассчитана только на одного. Нам придется, – он сделал шаг вперед, – стоять очень… – он сделал второй шаг, – очень близко друг к другу…

Выставленная вперед ладонь Филиппы осторожно остановила его. Он слегка попятился, но такой жест протеста даже разочаровал его.

– Разве мы договаривались об амурном свидании, мистер Бротон? Мы просто друзья, которые решили отгородиться от всех, чтобы свободно побеседовать, пролить свет на разные… актуальные темы… да, без свидетелей.

Бротон поймал ее руку и прижал к своей груди, что тут же заставило ее вспомнить такой же недавний жест другого джентльмена, другое интимное пожатие её руки, но такое… такое разное… Два совершенно непохожих джентльмена.

– Пролить свет? – спросил Бротон. Его голос чуть не грохотал. – Что ж, тогда позвольте мне просветить вас, что это значит пригласить мужчину в библиотеку в полночь. Он ринулся вперед, зарываясь в ее щеку, скулу, рот… Можно ли позволить ему поцелуй? О, разумеется. Она ведь Филиппа Беннинг, и ей уже двадцать один год. И ей приходилось получать скромные поцелуи на публике от посторонних мужчин и даже отвечать на них. Но поцелуй Бротона – это совсем иное… Тут надо подумать.

Он теснее прижал ее к себе, держа за обнаженную спину.

– Я бегал за вами, я преследовал вас… – громко дыша, шептал он ей в самое ухо. – Но вы должны знать, что я никогда не упускаю своей жертвы. – Сказав это, он снова овладел ее ртом.

Филиппа почувствовала, что голова ее идет кругом. Она испытывала гибельное наслаждение от искусной атаки Бротона. Разве могла она оставить неоплаченными его пыл и натиск? Но еще сильнее в ней говорило ее самолюбие, она наслаждалась тем, что сама поймала его. Дразнить его, подчинять своей воле… Что может быть слаще? Однако пора остановить эту прелюдию, пока его ласки не переросли в нечто более серьезное. Но она была слишком слаба, чтобы освободиться от его объятий…

И все же ей удалось сделать это, когда ее обнаженная спина легла на холодную крышку саркофага.

Вскрикнув, она резко села, так резко, что Бротон получил бойцовский удар ее лбом в свой висок.

– О-о! – прозвучало в ответ, и Бротон отпрянул назад, чуть не опрокинув невысокую статую Венеры, выходящей из морской пены.

– Я виновата! Прости! – вскричала Филиппа. – Но этот камень, он такой холодный… и это было так неожиданно…

– Все в порядке, – пробасил он. – Возможно, теперь ты передашь мне эту привилегию – подыскать место для нашего следующего свидания? – усмехнулся он собственной шутке, потирая шишку на голове.

Филиппа лениво улыбнулась и ответила, придавая своему голосу нежные мурлыкающие интонации:

– У вас уже есть идея, мой господин? Интересно, в каком месте вы намерены назначить мне встречу? Я примчусь немедленно, куда бы вы ни пожелали.

Бротон нахмурился:

– Миссис Беннинг, я был заперт в своем имении слишком долго, без всякой компании. Это ужасно скучно, а я не выношу скуки. Но теперь я вернулся в общество и встретил вас. Вы приняли мой вызов, а я принял ваш. Неужели вы хотите остановиться в самом начале игры? – Вид у него был рассерженный, а тон настойчивый. – Я никак не ожидал, что вы можете быть такой скучной.

– Вы правы, мой господин, – отвечала она как можно более нежно и невинно, – я приняла ваш вызов, и я надеялась, что вы никогда не будете таким скучным… таким неинтересным… как леди Джейн Каммингз.

– Леди Джейн? – Его бровь поползла вверх.

– До меня дошел слух, что вы танцевали с ней. Учтите, такая девушка, как она, не может быть достаточно смелой, чтобы развлекаться с вами совершенно свободно. Слишком уж она скучна и ограниченна. Да и вообще недостойна вашего внимания.

– Ах, я понял, – ответил Бротон усмехнувшись.

– Мне отвратительна сама мысль, что кто-нибудь может принять нас с ней за соперниц. – Она положила руку ему на грудь, отлично понимая, как он чувствителен к такому касанию, и начала играть пуговицами его рубашки.

– О, дорогой, я сейчас расстегну одну, ах, сразу две… И как только ты умудряешься застегивать их? Они такие мелкие и частые… – Она приложила руку в перчатке к его обнаженной груди.

– Ты для меня намного важнее, чем любая другая женщина, – выдохнул он.

– Любая другая? Включая леди Джейн?

Широко усмехнувшись, он вынул ее руку из-под своей рубашки.

– Для нашей следующей игры место буду выбирать я.

– О, конечно, мой господин… – Однако ее изощренная нежность не успела произвести должного эффекта, кто-то стал дергать дверь, и задвижка заклацала, наполняя эхом пространство.

– Там кто-то есть… – прошептала она.

– Скорее! – Бротон подтащил Филиппу за руку к саркофагу и быстро поднял крышку, которая, как оказалось, имела современное устройство – на плавающих шарнирах.

– Ты сошел с ума? – запротестовала Филиппа. – Почему это я должна прятаться одна? – Но он не отвечал, и тогда она применила другую тактику: – А что, если там, внутри, мумия?..

– Ради своего спасения поспеши, – ответил он. – Я искренне надеюсь, что мумии там нет.

Не успела Филиппа открыть рот, чтобы вновь выразить свой протест, как ощутила себя бесцеремонно захороненной внутри.

К ее облегчению, мумии там не оказалось, хотя было нечто другое… Она приземлилась на что-то мягкое…