Текст книги "Если я полюблю…"

– Воспитанный человек всегда предложит даме глоток своего виски.

Джек если и удивился, то почти не показал виду. Не говоря ни слова, он протянул Саре бутылку. Она сделала глоток и закашлялась.

Спиртное обожгло ей горло.

Джек рассмеялся, хотя Саре было не до смеха.

– Боже мой, как можно пить такую гадость? Отвратительный вкус!

Джек сразу стал серьезным.

– Конечно. Удовольствие от выпивки наступает не сразу, а чуть погодя. В этом-то и состоит весь секрет.

– Как будто мне это неизвестно, – буркнула Сара. – Но почему бы ей не быть более приятной на вкус, а то такое ощущение, что пьешь гадость. А запах, брр!

– А вам бы хотелось, чтобы от виски пахло духами? Но ведь это самое дешевое виски. Более дорогое, уверяю вас, гораздо приятнее на вкус.

Сара невольно улыбнулась.

Иногда он бывает очень милым. Ей припомнились его улыбка и та готовность, с которой он согласился на ее предложение начать все сначала. Каким любезным он был в тот момент! Пожалуй, с ним можно ладить.

Они опять могут стать друзьями, а почему бы и нет?

– Что вы делали перед балом? Я не видела вас весь день, вплоть до самого вечера. – Сара попыталась завязать светскую беседу.

– Как же вы могли меня увидеть, если вы спали до полудня, а потом ездили по магазинам и наносили визиты?

Гм-гм, может, они и не поладят. Он вовсе не такой уж милый.

– Да, так я обычно провожу день. Но я спрашивала вас о другом. О том, что вы делали днем.

– Что делал я? Побывал в морском министерстве возле Сомерсет-Хауса. Пытался узнать, что слышно о дальнейшей судьбе «Амораты».

– И как? Узнали?

– Нет, пока ничего не известно.

– О-о.

Джек отпил глоток из взятой обратно бутылки.

– А как вы, Сара, провели остаток вечера?

– О-о, чудесно. После того как вы меня оставили, ко мне на выручку поспешил граф де Лебон. Я танцевала до самого конца бала.

– Видно, ваша популярность нисколько не пострадала после моего ухода. Все, наверное, опять стали вам завидовать, видя, каким вы пользуетесь успехом.

Он произнес это безразлично, небрежно и вместе с тем слегка презрительно.

Нет, с нее довольно. Это была последняя капля, переполнившая чашу терпения. Сара встала, упрекая себя за легкомыслие. Напрасно она пыталась быть с ним любезной, видимо, с Джеком Флетчером надо разговаривать по-иному.

– Несколько часов назад я спросила у вас, почему вы так мрачно и даже сердито поглядываете на меня, и нет ли тут моей вины? Теперь я думаю, что вы мне тогда солгали. Невозможно поверить, что причиной ваших сердитых взглядов послужило мое кокетство. Это смешно. Все началось чуть раньше. Как только вы пришли в наш дом, вы сразу стали с презрением воротить от меня нос. Так вот, мне хочется знать, чем вызвана подобная неприязнь ко мне? Разве я ее заслужила? Признайтесь, в чем тут дело? Так будет лучше и для вас, и для меня.

Джек, вытаращив глаза, удивленно воззрился на нее. В какой-то миг Саре показалось, что сейчас он принесет ей свои извинения, как это сделал бы любой джентльмен на его месте.

Но он тут же нахмурился. Прищурившись, Джек внимательно смотрел ей в лицо, словно пытаясь что-то разглядеть. Сара вспомнила, какой он никудышный джентльмен. Море не самое подходящее место для выработки вежливых манер и чувства такта.

– Если я, как вы изволили выразиться, ворочу от вас нос, то только потому, что это вы воротите нос от всех, – спокойно заметил он, и что-то неприятно холодное блеснуло в его глазах.

Сара взорвалась от негодования:

– Ничего подобного!

– В самом деле? Когда я увидел вас после разлуки, прежде всего меня удивило то, как ловко вы унизили вашу сестру. Сара, которую я помнил, никогда не поступила бы так.

– Унизила? Кого? Бриджет? – Сара была явно сбита с толку.

– О, теперь вы так часто занимаетесь этим, что, пожалуй, вам будет трудно вспомнить, как это было. Но я вам напомню. Это произошло в холле. Вы тогда заметили, даже подчеркнули, что любой джентльмен, который влюблен в Бриджет, сперва был влюблен в вас. Вы не постеснялись сказать вашей сестре в лицо, что она ничто по сравнению с вами, Золотой Леди.

Сара взмахнула перед собой рукой, словно отрицая гнусную клевету, но тут же опомнилась. Прежняя Сара начала бы возмущаться и оправдываться, новая Сара стала действовать иначе.

– А, так вы говорите о Бриджет? – выгадывая время, переспросила она, пытаясь вспомнить, что же именно тогда произошло. Очевидно, Бриджет сказала ей какую-то гадость или колкость, ну а она не осталась перед ней в долгу. Обычное дело. Более того, в последнее время Бриджет грубит ей все чаще и чаще.

– И вы невзлюбили меня за то, что я в чем-то упрекнула ее. Уверяю вас, Бриджет злится на меня давно, причем совсем непонятно из-за чего. Это началось еще до вашего появления.

Джек тяжело вздохнул и встал.

– При чем тут Бриджет? Дело в вас, Сара. Вы просто не хотите этого замечать.

Он начал ходить взад-вперед.

– Глядя на вас, я вижу, как вы изменились. Вы словно что-то потеряли. Да, вы не такая светлая, какой были раньше.

– Потеряла? – Сара вопросительно посмотрела на него. Джек говорил бессвязно и путано, правда, это легко объяснялось выпитым им виски.

– Да! – продолжал он, охваченный приступом откровенности. Его прорвало, и по всему было заметно, что теперь он не остановится, пока не выговорится до конца. – Что случилось с той Сарой, с которой я был так дружен? Что произошло с той смешной и счастливой девочкой, которая обожала играть в пиратов, радовалась жизни и терпеть не могла уроков музыки, которые ей навязывала мать? Я слышал о том, как вам не повезло, но неужели ваш теперешний вид, ваши манеры…

Она остановила его резким взмахом руки. Он оборвал речь и замер прямо перед ней. Она слегка попятилась назад, но он придвинулся к ней.

– То, что случилось, никак не связано с этим.

Последние слова она произнесла жалким, едва ли не умоляющим голосом. Откашлявшись, Сара проговорила увереннее:

– В итоге он потерял больше, чем я. Сожалею, что мой вид не соответствовал вашему представлению обо мне. Вы надеялись увидеть двенадцатилетнюю девочку, ничего не знающую о жизни и питающую восхищение пред мужчиной в военной форме. А между тем девочка выросла и изменилась.

– Так сильно? – с притворным изумлением воскликнул он.

Они стояли близко, очень близко друг от друга. От него пахло виски и морем, очень приятно пахло. Его глаза были серьезны и печальны. Не выдержав его взгляда, она опустила глаза… на его губы. Это получилось само собой. Вздрогнув, она быстро вскинула голову вверх.

– Почему бы и нет? – выпалила она. – Вы же изменились, причем очень сильно.

Джек явно смутился, и Сара в душе возликовала. Ну что ж, теперь они поменяются местами, теперь она будет исследовать его под микроскопом.

– Вы призываете к откровенности, не так ли? Тогда скажите: неужели вы верите в то, что «Амората» опять выйдет в море?

Подражая ему, она вопросительно и не без кокетства склонила голову набок.

– Может, верю, а может, и нет.

Джек явно растерялся, отступил назад и снова принялся ходить взад-вперед по библиотеке.

– Какая беззастенчивая ложь! – воскликнула Сара. – Вы хорошо знаете, что этого не будет. Но вы боитесь признаться в этом самому себе. Вы боитесь взглянуть правде в глаза. Что вы такое без корабля? Вы уже не мальчик, который из любви к морю девять лет тому назад вышел в плавание, которого мои родители любили, словно родного сына. Скоро вы станете просто уволенным офицером, не имеющим никаких перспектив. И как вы отреагировали на данный вам дельный совет? Обиделись, да еще как обиделись!

– Дельный совет? Вы имеете в виду женитьбу на богатой невесте? Увы, в отличие от вас я не желаю продаваться. Я хочу быть самим собой.

Сара вздрогнула, словно от пощечины, но он ничего не заметил, а если и заметил, то не обратил внимания, потому что очень разозлился на нее. Увлекаемый гневом и злостью, он уже не мог остановиться.

– Как это ловко получается?! – сдавленным голосом начал он. – Как умело можно притворяться, и ради чего? Ради того, чтобы жить по расчету?! Новые наряды, прическа, игривый смех и кокетство с любым, кто пройдет рядом?! И вот все очарованы, никто не замечает, что внешность нисколько не соответствует тому, что внутри. А если бы узнали, то это вряд ли им понравилось бы!

Сказанное глубоко задело Сару. Губы у нее задрожали, но от обиды она была не в силах вымолвить ни слова. Заметив ее молчание, он остановился и взглянул ей в лицо. По его глазам она поняла, что правда, которую она так тщательно скрывала, выплыла наружу, – он все понял.

На ее глазах предательски заблестели слезы, и в этот миг Сара поняла, что не все так просто, не все можно решить во время вежливой беседы за обеденным столом или добродушного подшучивания друг над другом.

– Постойте, Сара! – вскричал Джек, осознав свой промах. – Я погорячился, прошу извинить меня!

Он взял ее за руку, она не возразила.

– Я не имел в виду лично вас. Прошу прощения. Я тут нес неизвестно что. Я имел в виду самого себя, говоря о нашем желании понять другого, хотя нам это вряд ли понравилось бы.

Сара вскинула на него удивленные глаза. Джек потупился.

– Вы правы. Что я без «Амораты»? Стать врачом или юристом, но для этого надо учиться, а учеба требует времени и денег. Средств у меня немного, и нет никакого желания делать работу, которая не нравится. Я – моряк, Сара, и мне остается одно – верить, что «Амората» все-таки выйдет в море. Еще раз простите, я не хотел вас обидеть.

– Я верю вам, Джек, и принимаю ваши извинения. Но разве от этого что-нибудь изменится? Ведь вы по-прежнему будете считать, что я всех обманываю, вожу за нос, притворяюсь.

– Сара, я…

– Нет, Джек. – Ее голос задрожал и осекся. – Вы хотите видеть меня такой, какой я была давным-давно. Но сейчас я совсем другая.

– Это неправда, Сара. Может быть, ваши родные не хотят вам говорить, потому что… они хотят вам добра, а под добром они понимают успех в свете. Черт побери, неужели только я один все это вижу? Наверное, да, достаточно вспомнить кучу поклонников на крыльце вашего дома, океан флирта, продажу права танцевать с вами за пятьдесят фунтов… Ни один из ваших новых знакомых или друзей не знает, какая вы на самом деле. Вы не показываете им настоящую Сару, а то, что вы показываете, – ложь и притворство. Вы прячетесь за этим как за ширмой.

– Нет, это не ложь, – быстро возразила она. – Это не притворство. Я такая, какая есть. Я – мисс Сара Форрестер. Золотая Леди, которую все любят.

Сара расправила плечи и, не глядя по сторонам, пошла к дверям. В один миг она превратилась в богиню, величественно шедшую к себе. Но не успела она подняться наверх, скрыться от глаз Джека и ничего больше не слышать, как он четко и внятно произнес ей вслед:

– Невозможно так сильно измениться.

Джек провожал ее глазами до тех пор, пока она не скрылась за поворотом лестницы, растворившись в свете нового дня. Он прищурился, словно осененный какой-то мыслью, и повторил ту же самую фразу, но уже для себя:

– Невозможно так сильно измениться. И я докажу это.

Глава 7

Прошло около двух недель. Джек, увлеченный мыслью доказать свою правоту, неожиданно очутился в необычном для него месте – Лондонском театре. С целью изменить свою внешность он приклеил усы и теперь примерял маску, закрывающую верхнюю часть лица.

«Я докажу тебе это», – повторял и повторял он про себя, словно некую клятву.

Больше всего на свете ему хотелось разрушить ту преграду, которую воздвигла перед собой Сара.

Это была его первая попытка. Кто-то мог бы сказать, что его попытка – явное безумие, отчаянный шаг в старании сделать невозможное. Но у него не было иного выхода. Больше недели он тщетно пытался сблизиться с Сарой, помириться с ней, искренне попросить прощения, побудить ее чувствовать, думать, поступать так, как это делала прежняя Сара.

Но она укрылась в созданную ей самой твердую раковину, – это была прекрасная оболочка, золотая и сверкающая, отдающая холодом и равнодушием ко всему окружающему.

Надо было заставить ее выйти оттуда. Вот и все.

К сожалению, Джек не знал, как это сделать. С прежней Сарой все было намного проще: стоило ее рассмешить, и смех сразу невольно вызывал в ней непритворный интерес к людям, к жизни, и особенно к ее родным и друзьям.

Прежняя Сара еще с детства обожала играть в пусть глупую, но смешную и веселую игру под названием «охота за мусором». Целью игры было собрать как можно больше указанных вещей за определенное время. Проснувшись очень поздно после памятной ссоры по окончании бала, Джек мучился от похмелья, в голове была каша из мыслей и чувств. Именно тогда к нему и пришла мысль насчет этой самой игры. Но ему нужен был союзник, и он нашел его.

– Сара, почему бы нам не сыграть в охоту за мусором? – воскликнула Аманда, как только увидела Сару днем в гостиной.

– Ты серьезно? – удивилась она, натягивая новые перчатки лилового цвета, явно собираясь куда-то ехать.

– Да, – смеясь, ответила Аманда. – Пусть, к примеру, это будут предметы, связанные с моим обучением. Я даже не против того, чтобы добавить к ним испеченное мной печенье. Как говорит Джек: главное – должно быть весело.

– При чем здесь Джек? – еще сильнее удивилась Сара.

– Это его идея, – сказала Аманда, оглядываясь на Джека, который спокойно сидел на диване, внимательно следя за беседой сестер. – Ты должна составить нам компанию! – Аманда едва не захлебывалась от восторга. – Ты ведь один из лучших игроков!

Сара окинула Джека пристальным взглядом. Он как ни в чем не бывало выдержал его, придав своему лицу самое невинное выражение.

– А почему бы и нет? – в шутливом тоне поддержал он Аманду. – Раньше у вас это здорово получалось.

Сара перевела глаза с Джека на сестру и обратно.

– А почему бы вам не пригласить Бриджет? Она все утро упражнялась на фортепьяно, и эта глупая игра отвлечет ее от занятий. Слышите, как она старается, бедняжка?!

Действительно, издалека до гостиной доносились гаммы, арпеджио, которые переросли в грустную, мрачно звучащую фугу. На душе у Джека тут же стало не менее мрачно и тяжело. Если кто и мог на корню испортить его затею, так это Бриджет, с детства обладавшая нелегким характером и никогда не умевшая беззаботно веселиться.

– Лучше не будем ей мешать, – поспешно сказал Джек. – Ну что вы, Сара, упрямитесь? Мэнди так обрадуется. Тем более игра с образовательным уклоном будет не только приятна, но и полезна для нее.

Аманда широко раскрытыми, умоляющими глазами смотрела на сестру.

Помолчав, Сара хитро улыбнулась:

– Увы, не могу. Я обещала графине совершить с ней прогулку верхом. Как видите, я уже оделась.

На Саре действительно был костюм для верховой езды, более того, в прихожей ее уже поджидал грум.

– Ты совсем забросила меня, – жалобно прохныкала Аманда.

– Ну, сестричка, не расстраивайся. Обещаю после верховой прогулки заехать в магазин Берлингтона и купить новые ленты для волос, те самые, которые так тебе понравились.

Новые ленты тут же вытеснили из головы Аманды все мысли об игре. Она радостно захлопала в ладоши.

Сара направилась к дверям, но у выхода ее остановил Джек, помрачневший и серьезный.

– Вам легко удалось справиться с Мэнди, но со мной такой номер не пройдет. – Затем произнес умоляющим тоном: – Я просто хотел принести вам извинения за вчерашнее глупое поведение. Скажите, вы простили меня? Мне можно на это надеяться?

– О, конечно, простила, – вежливо ответила Сара и усмехнулась. – Да будет вам известно, лейтенант Флетчер, мне больше нет никакого дела до того, что вы думаете обо мне. Ваше мнение больше меня нисколько не интересует. Уж кому-кому, а мне не стоило придавать значения подобным пустякам.

Джек остолбенел, настолько поразила его резкость ее слов. Сара как ни в чем не бывало продолжала:

– Итак, больше не будем выдумывать глупых предлогов и еще более глупых игр, договорились? Да, не надо больше называть Аманду Мэнди. Мы все выросли и изменились, не так ли?

«И ты тоже» – эти невысказанные слова отчетливо прозвучали в сознании Джека. Да, он изменился, превратившись из моряка и лейтенанта в сухопутную крысу, получающую вместо жалованья жалкую подачку в виде пособия после увольнения. Он катился вниз, он знал, что она так считает, одновременно полагая, что она в отличие от него поднимается наверх. Успехи в свете были тому наглядным подтверждением.

Джека словно ударило электрическим током. Отбросив никчемную жалость к себе, он собрался с духом, решив доказать, что для него еще не все потеряно.

Как бы сильно ни менялся человек внешне, внутри он все равно остается прежним, – таково было твердое мнение военного моряка Флетчера Джексона.

Доказать Саре, что в душе она не очень сильно переменилась, хотя ей самой казалось, что очень, было сложно и трудно, потому что она совсем с ним не разговаривала. Слишком мало у них было общих точек соприкосновения. Слишком часто рядом с ней был ненавистный граф де Лебон.

Джек тщательно перебрал в уме то, что могло бы заинтересовать Сару. Книги, которые он нарочно купил чуть ранее, в основном ради нее, оставили ее совершенно равнодушной. Она даже не притронулась к ним.

Другой его попыткой, тоже совершенно неудачной, было намерение увлечь ее романтической пьесой, интересной по содержанию и не совсем удачной в артистическом исполнении. Он даже уговорил других членов семьи посетить это представление. Но Сара не соблаговолила, отговорившись тем, что уже приняла приглашение на светский раут.

Джеку казалось, что он – единственный, кто замечает, как между ним и Сарой возникла некоторая натянутость. Ни лорд Форрестер, ни его жена ничего не замечали, хотя Джек не прилагал особых усилий, чтобы скрыть это.

– А не бросить ли вам ее в реку, вот тогда она точно обратит на вас внимание, да еще какое, – не без ехидства сказала ему Бриджет, когда они играли в карты. Сары, как обычно, дома не было. Она вместе с леди Форрестер отправилась на пикник в Кенсингтонский парк, где, как всегда, был и граф де Лебон.

– Не понимаю, что вы этим хотите сказать, – невозмутимо ответил Джек.

Бриджет внимательно смотрела в свои карты, не поднимая глаз.

– Неужели вы думаете, что я ничего не вижу? Вы ведете себя с Сарой точно так же, как и все мужчины в Лондоне. У всех вас только одно на уме – она должна обратить на вас внимание.

Бриджет побила карту Джека старшим козырем и опять выиграла партию.

– Надеюсь, ради вашего же собственного блага, что это у вас пройдет. Хотя скорее всего нет.

Тут до Джека дошло: Бриджет может стать его союзником. Она – единственный человек в Лондоне, кто недолюбливает Сару, и вполне понятно почему. За насмешки над ней и заносчивые манеры.

– Я заметил, что между вами и Сарой как будто кошка пробежала. – Джек собрал карты и перетасовал их. – Откровенно говоря, в чем тут дело, мне не совсем понятно. Вы, Бриджет, ведете себя так странно и непоследовательно, что просто удивительно.

Бриджет равнодушно посмотрела на него своими зелеными, такими же как у Сары, глазами.

– Она перебежала мне дорогу.

Джек удивился:

– Но ведь она привыкла быть…

Но не успел он закончить мысль, как Бриджет вскочила из-за стола.

– Мне надоело это слушать. У вас, как и у всех мужчин, когда речь заходит о Саре, в глазах появляется идиотский блеск. Вы, как и все, мечтаете, что однажды Сара с распростертыми объятиями бросится к вам на шею и признается в любви. Вы, наверное, считаете себя Синим Вороном, книжным героем, которого так любила в детстве Сара. Как это смешно и глупо!

Бриджет вышла, и вскоре из глубины дома послышались раздраженные звуки игры на пианино.

Но ее слова глубоко поразили Джека. Вовсе не то, что она, явно желая его обидеть, заметила, что он, точно так же, как и все мужчины, гоняется за Сарой, чтобы привлечь ее внимание. Его поразила ее последняя фраза.

Внезапно он понял, как ему повезло. Образно говоря, оказалось, что он на шаг опережает всех мужчин в Лондоне в их желании разбить золотой панцирь, которым окружила себя Сара Форрестер.

Случайно он узнал ее самый главный секрет, не известный более никому. Теперь Джек знал, где уязвимое место Сары.

– Пойдем играть в пиратов?

– Я кончила играть на пианино. Пойдем.

– Бросай куклы!

Сестры Форрестер, весело крича, бегали по дому и собирали все, что было нужно для игры. Держа в одной руке тяжелую корзину, Сара другой рукой схватила Джека и потащила за собой.

– Джек, ты собираешься стать военным моряком, значит, из тебя выйдет отличный пират по кличке Черная Борода. – Глаза Сары блестели от возбуждения, ее младшие сестры от восторга кивали головами, выказывая явное одобрение.

– Ну пойдем, Джек. Это так весело. Соглашайся! – В голосе Сары слышалась такая убежденность, что он, не возражая, последовал за ними.

Он дал себе слово, что постарается как можно лучше справиться с порученной ему ролью. Местом действия стал пологий склон холма перед прудом. Джек попытался войти в роль, но у него это выходило плохо, так как он не знал правил игры, никогда не играл в пиратов, и никакой бороды у него пока еще не было.

– Джек! Ты должен захватить в плен Мэнди. Она у нас будет принцессой.

Выбора у него не было.

– Но она все время кричит, когда ее берешь в плен, – жалобно протянул Джек.

– Ну и что? Это же ее роль, – нетерпеливо вставила Бриджет.

– А где куклы? – вдруг спросила Мэнди, садясь на траву.

– Мэнди, мы же играем не в куклы, а в пиратов. Не бойся, мы с Бриджет спасем тебя, прежде чем он утащит тебя на свой корабль.

Как только Джек подошел к Мэнди, она опять начала кричать и плакать.

– Мне все это не нравится. Ерунда какая-то. Я уже не маленький.

– Нет, нет! – едва ли не хором закричали девочки.

– Джек, не бойся. У тебя все хорошо получается, – подбодрила его Сара.

– Но какой во всем этом смысл? – раздраженно бросил Джек. – Кроме того, мы хотели собирать насекомых и изучать их.

Бедняга Джек даже не догадывался, что это был всего лишь предлог, придуманный хитрыми девочками, чтобы оказаться на берегу пруда. Гувернантка, высокая и худощавая мисс Притчетт, не обременяя себя слишком тщательным наблюдением за девочками, уселась в отдалении под деревом и с головой ушла в чтение нового романа.

– Смысл? – рассмеялась Сара. – Он очень простой. Когда ты попадешь на море, ты должен знать, как убежать от пиратов. И не попасть к ним в плен, чтобы тоже не стать пиратом.

– Хватай меня, – жалобно молила Джека Мэнди, прижимаясь к его ногам.

– Ну, чего ты застыл как столб, держи ее, – требовательно сказала Бриджет.

Джек молча повиновался и схватил Мэнди. Она тут же начала притворно плакать, стонать и, изображая волнение, как это делают в театре плохие актрисы, восклицать:

– На помощь! Спасите меня, спасите!

Теперь пришла очередь Сары и Бриджет.

– Я спасу вас, прекрасная принцесса, – крикнула Сара. – Не бойся, Синий Ворон спешит к тебе на помощь.

– Кто такой Синий Ворон? – удивился Джек появлению неожиданного и неизвестного ему персонажа. Он совершенно растерялся и забыл, что должен играть злого и жестокого пирата.

Девочки посмотрели на него так, словно у него выросла вторая голова. Даже мисс Притчетт, оторвавшись от книги, смотрела на Джека как на некое чудо.

– Кто такой Синий Ворон? – переспросила Сара, словно не веря своим ушам. – Ты не притворяешься? Ты серьезно не знаешь, кто такой Синий Ворон?

– В это невозможно поверить, – закатив глаза, сказала Бриджет.

– Придется поверить, – вздохнула Сара.

После такого признания дальнейшая игра в пиратов теряла всякий смысл. Это было ясно всем лицам женского пола – и детям, и мисс Притчетт. Вспомнив о своих обязанностях, гувернантка показала девочкам кое-каких жуков и бабочек. После краткого урока энтомологии все вернулись домой.

– Иди за мной, – прошептала Сара, беря Джека за руку и ведя его наверх, – только быстро и тихо. Я хочу показать тебе кое-что.

Его провели сперва в детскую комнату, а потом в святая святых, в спальню девочек.

Откровенно говоря, это было место, куда Джеку меньше всего хотелось попасть. Он замер среди комнаты, тревожно озираясь, опасаясь, как бы его не увидел кто-нибудь из взрослых. Вокруг валялись куклы, мягкие игрушки, подушки, обшитые тесьмой и лентами. Джеку здесь было совсем неуютно. Сара, встав на четвереньки, залезла к себе под кровать и что-то там искала.

– А-а, наконец нашла, – задыхаясь от пыли, проговорила она и, пятясь, выползла из-под кровати. В руках она держала запыленный кожаный альбом. – Вот здесь все, что следует знать о Синем Вороне.

Джек взял из ее рук альбом и раскрыл. Внутри на первой странице была приклеенная газетная вырезка из «Таймс» под названием «Синий Ворон спасает отряд солдат, едва не попавший в засаду».

– Только никому не рассказывай об этом, – умоляюще проговорила Сара. – Мама не позволяет нам читать газеты, но папа тайком дает их нам после того, как сам прочитает.

Джек кивнул, польщенный оказанным ему доверием.

– Но кто же он – этот Синий Ворон?

– Этого никто не знает. Это тайна. Но его можно встретить в любом уголке Европы. Он всегда приходит на помощь генералу Веллингтону, чтобы одерживать победы над Наполеоном. Но всегда ловко скрывается от посторонних глаз. Если его узнают, он погиб. Его сразу выдадут французам, а они не будут с ним миндальничать, расстреляют на месте. Но узнать о том, что он был здесь, довольно просто – по черным вороньим перьям, которые он оставляет после себя, совершив тот или иной подвиг.

Сара быстро пролистала несколько альбомных листов.

– Вот мой самый любимый рассказ.

Заголовок звучал так: «Синий Ворон уговаривает врага сдаться в плен, а жену врага – отдаться соблазну».

– Он самый романтичный герой во всем свете, – мечтательно вздохнула Сара. – Я от него без ума. – Повернувшись к Джеку, другим, совершенно серьезным тоном она добавила: – Если попадешь в плен к французским пиратам, то единственный человек, кто сможет тебя спасти, – это Синий Ворон. Прочти, и тогда сам убедишься.

Джек прочитал и убедился. Он узнал, как Синий Ворон тайно орудовал чуть ли не по всей Европе, как он помогал военным беженцам, как расстраивал вражеские козни, как, переодеваясь в форму вражеского офицера, выведывал секреты врага.

Именно тогда Джек многое узнал о Саре.

Вот так, с того момента, как Джек вспомнил о Синем Вороне, ему в голову запала одна неотвязная мысль. Любой разумный довод против столь нелепой идеи, а таких доводов у Джека возникало немало, неизменно стушевывался перед его убежденностью, что стоит попробовать. Тайна, открытая Сарой в далеком детстве, ее сокровенная тайна, возможно, была тем единственным ключом, которым можно было открыть сердце гордой и высокомерной красавицы. Если напомнить ей о ее детском идеале, если заставить ее восхищаться настоящим героем, а не каким-то хлыщом, не умеющим отличить Бомбей от Рангуна, тогда он докажет, что он прав, а она нет.

Что внутри ее по-прежнему горит тот самый свет, который согревал теплом и делал живыми ее детские мечты о настоящем герое. Тогда Сара сама увидела бы, как мало она изменилась.

Поняв, что она ошибается в одном, Сара могла бы понять, что и в другом она тоже не совсем права. Джек с замиранием сердца надеялся – вот тогда пелена спадет с ее глаз, и Сара увидит, как сильно она ошибалась, составив о нем совершенно неверное представление.

Но он не знал, как опять пробудить у Сары интерес к Синему Ворону. Смешно было думать о том, что во время завтрака он обратится к ней примерно с такой речью: «Сара, я тут нашел старые газетные статьи о Синем Вороне, не хотите ли вы их опять просмотреть?»

В последнее время она его игнорировала, не слушала, что он говорит. Ну а если он все-таки решится, то она скорее всего, притворно закатив глаза, сделает вид, что считает его полным идиотом.

Была другая мысль – через газеты сообщить о возвращении Синего Ворона, но и она была отвергнута. Для этого надо было иметь связи среди газетчиков, а их-то как раз и не было. Кроме того, нынешняя Сара вряд ли поверила бы статье, напечатанной в газете, мало ли что в них пишут. И тут она была права. Для того чтобы Золотая Леди поверила в существование Синего Ворона, требовались веские доказательства.

И вот тут-то Джек с необыкновенной ясностью понял одно: надо, чтобы Сара повстречала Синего Ворона.

Но как это осуществить на деле? И удобно ли так поступать? Ненароком можно было задеть чувства, обидеть, более того, такая выходка при ближайшем рассмотрении и в случае обнаружения правды выглядела бы оскорбительной. Однако угрызения совести мучили Джека не долго.

Напротив, вскоре он с удовольствием начал мечтать о том, какой будет Сара, если ему удастся осуществить свой план.

Опять увидеть живой блеск в ее глазах, искренность чувств, непосредственность в поведении. Сара сама оценит, насколько хороши произошедшие в ней перемены. И виной всему этому будет он, Джек. И когда она увидит…

Что увидит? Джек смутился, и течение пустых, пусть и приятных мыслей прервалось. Больше нисколько не думая об этической подоплеке, Джек принялся размышлять, как осуществить свой план на деле.

Роль Синего Ворона, после зрелого размышления, больше не казалась столь трудной. Никто ведь не знал, как выглядит Синий Ворон на самом деле. Самым сложным было другое. Надо было так сыграть эту роль, чтобы Сара не заметила сходства между героем ее детства и им, Джеком. У нее не должно было возникнуть ни тени сомнения.

В таком случае их встреча должна была быть короткой и пройти в сумерках или полутемном помещении. И непременно в общественном месте. Забираться в ее спальню, конечно, не стоило. Это было бы просто глупо. Кроме того, в людных местах, как правило, внимание и чувства притупляются, как раз этим и надо было воспользоваться.

К счастью, Форрестеры абонировали ложу на весь театральный сезон. Вскоре должны были дать «Женитьбу Фигаро», и Сара обещала быть.

Джек побывал в театре на каком-то романтическом представлении. Узнав об этом, Сара высмеяла как саму постановку, так и Джека. Как это было ни горько, но ему пришлось с ней согласиться, – вещь была чудовищно бездарной. В театре Джек познакомился с расположением лож и случайно, по ошибке, зашел в одну из кладовок, имевшую окна, выходившие во двор. Судя по всему, кладовку из-за ее крайне неудачного расположения использовали весьма редко.

Именно здесь он сейчас и находился. Это было удобное место для того, чтобы переодеться и приклеить фальшивые усы.

Готовясь к роли Синего Ворона, Джек все рассчитал и учел в том числе самые интересные моменты по ходу действия оперы и продолжительность актов. Он не был знаком с оперой «Женитьба Фигаро», зато у него был отличный консультант, рассказавший ему все, что ему так нужно было знать. Этим бесценным осведомителем стала Бриджет.