Текст книги "Любить то, что есть. Четыре вопроса, которые изменят вашу жизнь"

Исследование продолжается

Теперь пришло время применить четыре вопроса и переворот к твоим остальным утверждениям, рассматривая их поочередно. Прочти все утверждения, которые ты написал в твоем Вопроснике «Осуди ближнего своего». Затем исследуй каждое утверждение одно за другим, спрашивая у себя:

1. Это правда?

2. Могу ли я абсолютно точно знать, что это правда?

3. Как я реагирую, что происходит, когда я верю в эту мысль?

4. Кем бы я был без этой мысли?

И переверни это утверждение.

Затем найди по меньшей мере три конкретных подлинных примера того, почему каждый переворот правдив в твоей жизни.

Если твой первый опыт Работы не показался тебе действенным, то это нормально. Просто перейди к следующей главе или попытайся заполнить Вопросник на другого человека, а к этому вернешься позже. Не беспокойся о том, действует Работа или нет. Ты только начинаешь обучаться тому, как ее делать. Это все равно что учиться езде на велосипеде. Все, что тебе нужно делать, – это продолжать кататься. Ты почувствуешь это лучше, когда прочтешь изложенные дальше диалоги. И необязательно ты будешь первым, кто заметит, что это работает для тебя. Ты можешь обнаружить, как это было со многими людьми, что пока не видишь никакого эффекта от Работы, но на самом деле ты уже изменился определенным образом, хотя еще не можешь этого почувствовать. Работа может быть совершенно незаметной, но при этом глубокой.

Каждый человек – это зеркальное отражение тебя самого, твое мышление, возвращающееся к тебе.

3
Введение в диалоги

При чтении диалогов в последующих главах этой книги важно понимать, что нет существенной разницы между тем, что делает фасилитатор (в приводимых примерах им была я) и что делает сам человек, когда он выполняет Работу один. Ты и есть тот учитель и целитель, которого ты ждал. Эта книга написана так, чтобы помочь тебе делать Работу самостоятельно. Совсем не обязательно выполнять Работу с фасилитатором, хотя это может быть очень мощным. Может быть полезным и понаблюдать, как кто-то выполняет Работу с фасилитатором, и при этом заглянуть внутрь себя в поисках своих собственных ответов. Такого рода участие помогает научиться задавать вопросы самому себе.

Многие из следующих глав содержат диалоги с мужчинами и женщинами, выполняющими Работу. Они являются отредактированными текстами бесед, записанных на тренингах, которые я проводила в течение последнего года или двух. Обычно на тренинге несколько участников-добровольцев сидят со мной поочередно перед аудиторией и читают то, что они написали в своих Вопросниках «Осуди ближнего своего». Затем, используя силу четырех вопросов и переворота, они запускают в себе осознания.

Я обнаружила, что на всех языках народов мира и во всех странах, которые я посетила, нет никаких новых историй. Все они повторяются. Одни и те же мысли, порождающие стресс, возникают у каждого человека так или иначе, раньше или позже. Вот почему Работа любого человека может быть также и твоей Работой. Прочти эти диалоги так, как если бы они были написаны тобой. Не просто читай ответы участников тренинга, а погружайся внутрь и находи свои собственные ответы. Воспринимай их как можно более эмоционально и близко к сердцу. Найди, когда и где ты переживал то, о чем читаешь.

Ты заметишь, что я не всегда задаю четыре вопроса в том порядке, который ты усвоил. Иногда я изменяю обычный порядок и опускаю некоторые вопросы, сосредоточиваясь лишь на одном или двух, а иногда полностью исключаю вопросы и сразу перехожу к переворотам. Даже если обычный порядок вопросов хорошо работает, то совсем не обязательно задавать их по порядку. Ты не должен начинать с вопроса: «Это правда?» Ты можешь начать с любого другого вопроса, например «Кем бы ты был без этой мысли?» может быть первым, если это покажется правильным. Даже один из вопросов может освободить тебя, если твое исследование проходит на достаточной глубине. Когда ты побольше позанимаешься Работой, вопросы станут внутренними. Но, пока этого не произошло, наиболее глубокими сдвиги будут, если ты будешь задавать четыре вопроса в указанном порядке и затем делать перевороты. Вот почему я настоятельно рекомендую новичкам в Работе придерживаться этой последовательности.

Иногда я задаю два дополнительных вопроса: «Видишь ли ты причину, чтобы отбросить эту мысль?» и «Можешь ли ты найти свободную от стресса причину, чтобы сохранять эту мысль?» Они следуют после третьего вопроса: «Как ты реагируешь, что происходит, когда ты веришь в эту мысль?» Они могут быть очень полезны.

Когда я чувствую, что это уместно, то помогаю человеку найти историю, которая является подлинной причиной его страданий и которая может быть скрыта от его сознания. Это может включать более пристальное рассмотрение исходного утверждения, чтобы найти скрытое за ним другое утверждение. Или это может включать смещение фокуса исследования от написанных утверждений к болезненному утверждению, сделанному только что и спонтанно. (Когда ты делаешь Работу самостоятельно и у тебя появляется новая мучительная мысль или всплывает более глубокая история, ты можешь захотеть записать ее и включить в свое исследование.) Иногда я делюсь своим ответом на вопрос или рассказываю мою личную историю. Пожалуйста, пойми, что я говорю на основании своего собственного опыта, и мои ответы не являются рекомендациями, как тебе следует жить.

Работа не потворствует каким-либо пагубным или вредным действиям. Считать ее оправдывающей что-либо, кроме доброты, это значит неправильно ее понимать. Если ты встретишь на последующих страницах что-то, от чего веет холодом, нечуткостью, отсутствием любви или доброты, я предлагаю тебе отнестись к этому мягко. Продыши сквозь это. Почувствуй и узнай, что возникает в тебе. Обратись внутрь себя и ответь на четыре вопроса. Прочувствуй исследование сам.

Читай эти диалоги, как если бы они были твоими. Обратись внутрь за своими собственными ответами. Прими их так эмоционально и близко к сердцу, как только можешь. Ищи, когда и где ты переживал то, о чем читаешь. Если ты не можешь соотнестись ни с одним из следующих примеров, то попытайся подставить кого-то важного в твоей жизни на место того, о ком идет речь. Например, если объектом исследования является друг одного из участников, то ты, заменяя это слово на муж, жена, возлюбленный, мать, отец или босс, можешь обнаружить, что его Работа оказалась также и твоей Работой. Мы думаем, что делаем Работу в отношении людей, но в действительности мы работаем над своими мыслями о людях. (Ты можешь, например, посвятить весь Вопросник своей матери, а потом обнаружить, что твои отношения с собственной дочерью кардинально улучшились, потому что ты придерживался тех же самых мыслей о ней, хотя и не осознавал этого.)

Работа позволяет тебе проникнуть глубоко внутрь себя и испытать покой, который уже существует внутри тебя. Этот покой неизменен, непоколебим и вечен. Работа приводит тебя туда. Это подлинное возвращение домой.

Примечание: для того чтобы помочь тебе придерживаться процесса исследования, четыре вопроса напечатаны в главе 4 жирным шрифтом.

Если бы у меня была молитва, то она была бы такой: «Боже, храни меня от желания любви, одобрения и признания.

Аминь».

4
Работа для пар и семейной жизни

Мой опыт говорит, что необходимые нам учителя – это те самые люди, с которыми мы сейчас живем. Наши супруги, родители и дети – самые лучшие наставники, на которых мы только могли надеяться. Вновь и вновь они будут показывать не очевидную нам правду, пока мы не увидим ее.

После того как в 1986 году я вернулась домой из реабилитационного центра с радикально изменившимся пониманием мира и себя самой, я обнаружила, что ничто из действий моего мужа или моих детей не могло меня огорчить. Исследование жило во мне, и каждую мысль я встречала молчаливым вопросом. Когда Пол делал что-то, прежде меня бы разгневавшее и у меня появлялась мысль: «Он должен…» – то теперь это вызывало только благодарность и смех. Он мог ходить по ковру в грязных ботинках, или разбрасывать повсюду свою одежду, или кричать на меня, раскрасневшись и размахивая руками, но, если в моей голове появлялось: «Он должен…» – я просто смеялась над собой, ибо знала, к чему это ведет. Я знала, что это ведет к: «Я должна…» «Он должен прекратить кричать?» Я должна прекратить мысленно кричать на него, прежде чем напомнить, чтобы он снял грязные ботинки.

Помню, как я сижу на диване в гостиной с закрытыми глазами, а Пол входит в комнату и набрасывается на меня с криком: «Боже мой, Кейти, черт побери, что с тобой происходит?» Это был простой вопрос. Поэтому я заглянула внутрь себя и спросила: «Что же, черт побери, с тобой происходит, Кейти?» В вопросе не было ничего личного. Могла ли я просто найти ответ на этот вопрос? Да, был один момент, когда я подумала, что Пол не должен был кричать, хотя в действительности он кричал. Ааа… Так вот что со мной происходит. И я сказала: «Дорогой, со мной происходит то, что я подумала, что тебе не следовало кричать, и это не чувствовалось правильным. Спасибо, что ты спросил. Теперь это опять чувствуется правильным».

В течение этих первых месяцев дети имели обыкновение говорить, что они действительно думали о женщине, которую знали как свою мать. Они произносили слова, за которые прежде их бы наказали. Например, мой старший сын Бобби стал настолько мне доверять, что сказал: «Ты всегда предпочитала мне Росса. Ты всегда больше любила его». (Росс – это мой младший сын.) Наконец-то я стала матерью, которая может выслушать. Я погрузилась внутрь себя и безмолвно наблюдала. «Могло ли это быть правдой? Мог ли он быть прав?» И, поскольку я предложила моим детям говорить честно, потому что я действительно хотела знать правду, я ее нашла. Поэтому я смогла сказать: «Милый, я вижу это. Ты прав. Я была очень запутавшейся». Я испытала к нему такую любовь, как к моему учителю, который прожил всю эту боль, и испытала такую любовь к женщине, которая думала, что предпочитает одного ребенка другому.

Люди часто спрашивают меня, исповедовала ли я какую-нибудь религию до 1986 года. И я отвечаю: «Да. Она состояла в том, что мои дети должны подбирать за собой свои носки». Это была моя религия, и я была полностью привержена ей, хотя она никогда не работала. Но однажды, когда Работа уже жила во мне, я осознала, что это просто не было правдой. Реальность состояла в том, что они день за днем оставляли свои носки на полу после многих лет моих просьб, придирок и наказаний. Я поняла, что это я должна подбирать носки, если хочу, чтобы они были подобраны. Мои дети были вполне счастливы и с разбросанными по полу носками. Так у кого же была проблема? Она была у меня. Это мои мысли о носках на полу усложняли мою жизнь, а не носки сами по себе. И у кого было решение? Опять же у меня. Я осознала, что я могла быть либо правой, либо я могла быть свободной. Мне потребовалось всего несколько мгновений, чтобы поднять носки, не думая о детях. И произошла удивительная вещь. Я осознала, что мне нравится подбирать их носки. Это делалось для меня, а не для них. В этот момент это перестало быть скучной домашней работой, а превратилось в удовольствие поднимать их и видеть чистый пол. В конце концов, они заметили мое удовольствие и начали сами подбирать свои носки, без того чтобы мне пришлось что-либо говорить.

Наши родители и дети, наши супруги и друзья будут продолжать нажимать на все кнопки, которые у нас имеются, пока мы не осознаем, чего именно мы пока не желаем о себе знать. Каждый раз они будут направлять нас к нашей свободе.

Я хочу, чтобы мой сын говорил со мной

В этом диалоге мать приходит к пониманию мнимого пренебрежения со стороны своего сына. Когда она осознает, что ее печаль, отвержение и чувство вины не имеют никакого отношения к нему, а целиком связаны с ее собственным мышлением, она открывает возможность изменений для себя и также для своего сына. Мы не должны ждать, чтобы наши дети изменились, чтобы стать счастливыми. Мы даже можем обнаружить, что та самая ситуация, которая была нам неприятна, – это как раз то, что мы искали, это дверь внутрь нас самих.

Элизабет (зачитывает из Вопросника): Я злюсь на Кристофера, потому что он перестал общаться со мной и не приглашает встречаться с его семьей. Мне грустно оттого, что он со мной не разговаривает.

Кейти: Хорошо. Продолжай.

Элизабет: Я хочу, чтобы Кристофер говорил со мной время от времени, приглашал меня встретиться с ним, его женой и его детьми. Он должен отстаивать свою позицию перед женой и сказать ей, что не хочет исключать мать из своей жизни. И он должен перестать обвинять меня. Я нуждаюсь в том, чтобы Кристофер принял меня, принял мой образ жизни. И я хочу, чтобы он понял – я сделала все, что могла. Кристофер – трус, обидчивый, высокомерный и черствый. Я больше никогда не хочу чувствовать, как он меня отвергает или не общается больше со мной.

Кейти: Хорошо. Теперь возьмем некоторые из этих мыслей, чтобы их исследовать. Сейчас мы рассмотрим наши мысли, зададим четыре вопроса и сделаем перевороты. И посмотрим, удастся ли нам добиться какого-то понимания. Давай начнем. Прочти еще раз первое утверждение.

Элизабет: Я злюсь на Кристофера, потому что он перестал общаться со мной и не приглашает меня встречаться с его семьей.

Кейти: Это правда? Это действительно правда? (Следует долгая пауза.) Просто отвечай «да» или «нет», дорогая. В этих вопросах нет никакого подвоха. Любой из ответов не лучше другого. Это просто помогает проникнуть внутрь себя и увидеть, что на самом деле правдиво. И даже, может быть, проникнуть еще глубже. И еще глубже. «Он не общается с тобой и не приглашает встречаться с его семьей» – это правда?

Элизабет: Ну, иногда.

Кейти: Хорошо. «Иногда» – это более честно, потому что ты тем самым признаешь, что он все-таки тебя приглашает. «Он не приглашает тебя встречаться с его семьей» – это правда? Ответ – просто «нет».

Элизабет: Я это понимаю.

Кейти: И как ты реагируешь, когда веришь в эту мысль?

Элизабет: Это держит меня в постоянном напряжении. Я волнуюсь всякий раз, когда звонит телефон.

Кейти: Можешь ли ты найти какую-то причину, чтобы отбросить мысль: «Он не приглашает меня встречаться с его семьей». И я не прошу тебя отказаться от нее. Просто скажи, видишь ли ты причину, чтобы отбросить эту ложь, которая противоречит реальности.

Элизабет: Да.

Кейти: Назови мне какую-нибудь позитивную причину для сохранения этой истории, причину, которая не вызывала бы у тебя стресса.

Элизабет (после длительной паузы): Я не могу найти такую.

Кейти: Давай поработаем с мыслью «Я хочу, чтобы мой сын звонил мне». Я могу рассказать о своем опыте – я никогда не хочу, чтобы мои сыновья звонили мне. Я хочу, чтобы они жили своей жизнью так, как они хотят. Я хочу, чтобы они звонили тому, кому хотят, и я рада, что часто они звонят мне. Это не всегда было так. Кем бы ты была без мысли: «Я хочу, чтобы мой сын звонил мне. И хочу, чтобы он приглашал меня в свою семью, хочет он этого или нет?»

Элизабет: Я была бы человеком, который может дышать и радоваться жизни.

Кейти: И ты была бы близка с ним, не было бы разделения, навещает он тебя или нет. Близка с ним здесь, в сердце. Теперь давай перевернем твое первое утверждение.

Элизабет: Я злюсь на себя, и мне грустно из-за себя, потому что я перестала общаться с собой.

Кейти: Да, мысленно ты жила делами своего сына. То есть ты обменяла себя на сон о том, как твой сын должен жить. Я люблю своих сыновей и уверена, что они могут управлять своей жизнью как минимум так же хорошо, как я могла бы управлять их жизнью. Нужно ли им видеться со мной? Я верю, что лучше всего могут судить об этом они сами. Если я хочу их видеть, то сообщаю им об этом, и они честно отвечают «да» или «нет». Вот и все. Если они говорят «да», я рада. Если они говорят «нет», я тоже рада. Нет ничего, что я могу потерять. Это невозможно. Можешь ли ты найти другой переворот?

Элизабет: Мне грустно, потому что я не говорю с собой.

Кейти: Ты не говоришь с собой. Мысленно ты где-то там и полностью занята его делами. И ты чувствуешь всю полноту одиночества этого. Одиночество от того, что ты не пребываешь здесь с самой собой. Хорошо, прочитай свое следующее утверждение.

Элизабет: Я хочу, чтобы Кристофер говорил со мной время от времени, приглашал меня встретиться с ним, с его женой и детьми.

Кейти: «Ты хочешь, чтобы он приглашал тебя встретиться с ним, с его женой и детьми» – это действительно правда? Почему ты хочешь быть с ними? Что ты хочешь, чтобы они сделали или сказали?

Элизабет: Чего я в действительности хочу, это чтобы они приняли меня.

Кейти: Переверни это.

Элизабет: Чего я в действительности хочу – это принять себя.

Кейти: Зачем обременять их тем, что ты сама можешь себе дать?

Элизабет: И чего я действительно хочу – чтобы я приняла их и то, как они живут.

Кейти: Да, с тобой или без тебя. (Элизабет смеется.) И ты знаешь, что ты можешь это сделать, потому что ты думала, что они могли бы легко это сделать. Это говорит мне, что ты знаешь, как это сделать. «Если они приглашают тебя, значит, они тебя примут» – можешь ли ты абсолютно точно знать, что это правда?

Элизабет: Нет.

Кейти: Так как же ты реагируешь, когда веришь в эту мысль?

Элизабет: Это ужасно. Это вызывает у меня головную боль и напряжение в плечах.

Кейти: Итак, ты хочешь, чтобы они пригласили тебя и приняли тебя, и тогда ты будешь иметь… что?

Элизабет: Мне кажется, что у меня что-то будет несколько минут. Но потом, когда я уйду, все становится прежним.

Кейти: Ты идешь туда и что ты получаешь?

Элизабет: Своего рода удовлетворение.

Кейти: Да, ты рассказываешь историю о том, как они тебя пригласили, и эта история делает тебя счастливой. Или ты рассказываешь историю, как они тебя не пригласили, и эта история делает тебя грустной. Ничего не происходит, кроме твоей истории. И все же ты веришь, что именно их действие или бездействие является причиной твоих эмоций. Ты обманываешь себя с помощью своих неисследованных мыслей, от их лица, мечешься туда-сюда – счастливая, грустная, счастливая, грустная. «Это их вина, что я счастливая, это их вина, что я грустная». В этом вся путаница. Давай рассмотрим следующее утверждение.

Элизабет: Он должен отстаивать свою позицию перед женой…

Кейти: Это правда? Он это делает?

Элизабет: Нет.

Кейти: Как ты реагируешь, когда ты веришь в эту мысль?

Элизабет: Это ужасно. Это заставляет меня страдать.

Кейти: Да, потому что это не является для тебя правдой. «Кристофер, развяжи войну в своем доме и выиграй ее, чтобы я могла туда войти». Это не то, чего мы хотим от наших детей. А затем это переходит в: «Он трус». Мы не останавливаемся, чтобы провести исследование. Может быть, его якобы неспособность противостоять жене на самом деле является храбростью. Может быть, это любовь. Видишь ли ты причину, чтобы отбросить мысль: «Он должен отстаивать свою позицию перед женой»?

Элизабет: Да.

Кейти: Да. Причиной является внутренняя война. Внутренняя война порождает внешнюю войну. Кем бы ты была без этой мысли?

Элизабет: Менее раздраженной.

Кейти: Да. Ты даже сможешь увидеть, что у тебя храбрый, любящий сын, который делает то, что считает нужным, у которого мир в семье, хотя его мать считает, что он должен противостоять своей жене. Как ты относишься к нему, когда ты веришь в эту мысль? Бросаешь в его сторону осуждающий взгляд? Просто чтобы дать ему понять, что считаешь его трусом и он поступает неправильно? Давай рассмотрим следующее утверждение.

Элизабет (смеясь): Я после всего этого выживу?

Кейти (смеясь): Надеюсь, что нет (громкий смех в зале).

Элизабет: И я надеюсь, что нет.

Кейти: Эта Работа – конец того мира, каким мы его себе представляем, дорогая. И поворот к реальности, какой она в действительности является во всей своей красе. То, что уже существует, намного лучше без всяких планов с моей стороны. Я так рада этому. Моя жизнь так проста теперь, когда я больше не управляю в своей голове всем миром. И мои друзья, и мои дети очень благодарны. Давай перейдем к следующему утверждению.

Элизабет: Он должен перестать обвинять меня.

Кейти: «Он должен перестать обвинять тебя» – это правда? Теперь ты хочешь контролировать его мысли – даже то, кого ему следует обвинять?

Элизабет (смеясь): О боже!

Кейти: Ты хочешь иметь контроль над всеми мыслями твоего сына. Ты знаешь, что для него лучше всего. И даже знаешь, о чем он должен думать. «Извини меня, Кристофер. Не думай, пока я не скажу тебе, о чем ты должен думать». Не думай, пока я не захочу этого. (Смех.) «И давай поработаем с твоей женой. Между прочим, я люблю тебя». (Снова смех.)

Элизабет: Оооо! Я так и знала!

Кейти: Итак, прочитай это еще раз.

Элизабет: Он должен перестать обвинять меня.

Кейти: «Он обвиняет тебя» – это действительно правда?

Элизабет: Нет.

Кейти: Как ты реагируешь, когда веришь в эту мысль?

Элизабет: Оооо! Это меня убивает.

Кейти: А что самое ужасное он мог бы сказать, обвиняя тебя? (К аудитории:) Что такого могут о вас сказать ваши дети, чего вы не хотите услышать?

Элизабет: Ты не была хорошей матерью. Ты – не хорошая мать.

Кейти: Ты можешь найти это? Ты можешь найти ту ситуацию, в которой ты чувствуешь: ты не делала того, что должна делать хорошая мать?

Элизабет: Да.

Кейти: Если бы один из моих сыновей сказал мне: «Ты – не хорошая мать», я могла бы честно ответить: «Ты знаешь, дорогой, я могу это найти. Я путешествую по всему миру и почти не бываю физически с вами и поэтому уделяю мало внимания тебе и моим внукам. Благодарю тебя за то, что ты обратил на это мое внимание. Что ты предлагаешь?» У меня и моих сыновей все общее. Они говорят мне то, что я сама, возможно, еще не осознала. Я заглядываю внутрь себя, чтобы понять, правы ли они, и пока они всегда оказывались правы. Это просто вопрос того, насколько глубоко я иду внутрь правды, чтобы найти это. Я могу обратиться вовне и напасть на них и их представления обо мне, в попытке изменить их мысли и сохранить недостаточность своего осознания, или же я могу обратиться внутрь в поисках новой правды, которая меня освободит. Вот почему я говорю, что всей войне место на бумаге. Исследование ведет меня к внутренним ответам. А когда мои дети говорят мне: «Ты – замечательная мать», я могу обратиться внутрь и найти также и это. Мне не нужно обращаться вовне к ним: «О, благодарю вас, благодарю вас, благодарю вас» – и проживать свою жизнь, доказывая это. Я просто могу заглянуть внутрь и увидеть: «Я замечательная мать». И тогда нет необходимости без конца благодарить кого-то. Я могу молча сидеть с моими двумя сыновьями, и слезы радости будут течь у нас по щекам. Любовь так велика, что можно умереть в ней – умереть самостью и быть полностью поглощенным любовью. Любовь – это то, что вы есть, и она поглотит всех вас обратно. Так просто. Мои сыновья всегда правы. Моя дочь всегда права. Мои друзья всегда правы. И я должна осознать это или страдать. Полностью все это. Я есть все то, чем, как они говорят, я являюсь. А все, что я чувствую, мне необходимо защищать, препятствует моему полному осознанию. Итак, дорогая, давай перевернем это.

Элизабет: Я должна перестать обвинять его.

Кейти: Да. Работай над этим. Это не его дело работать над этим. Он обеспечивает благополучие своей семьи. «Перестать обвинять» – это твоя философия, это ты должна жить в соответствии с ней. Это будет очень сильно занимать тебя и держать вне его дел. И именно здесь начинается жизнь. Она начинается там, где находишься сейчас ты, а не где находится он. Давай посмотрим на следующее утверждение.

Элизабет: Мне нужно, чтобы Кристофер принимал меня, принимал мой образ жизни.

Кейти: «Останови свою жизнь, Кристофер, и прими мой образ жизни». Это то, что тебе действительно нужно? Это правда?

Элизабет: Нет, на самом деле это неправда.

Кейти: Переверни это. «Мне нужно, чтобы…»

Элизабет: Мне нужно, чтобы я принимала его и его образ жизни. Это чувствуется гораздо лучше.

Кейти: Да. Его образ жизни. У него замечательная семья. Он не приглашает тебя со всеми твоими идеями в свою жизнь, чтобы ты затевала войну с его женой, чтобы быть обязанным одобрять тебя и…

Элизабет: Ооо… Ооо…

Кейти: Похоже, он очень мудрый человек.

Элизабет: Он такой.

Кейти: Ты можешь позвонить ему и поблагодарить. «Благодарю тебя за то, что ты меня не приглашаешь. Я не была тем, кого ты действительно хотел бы иметь рядом с собой. И теперь я понимаю».

Элизабет (смеясь): Да, я могу это понять.

Кейти: И ты также можешь сказать ему, что любишь его и работаешь над тем, чтобы твоя любовь была ничем не обусловлена. Итак, дорогая, еще один переворот.

Элизабет: Мне нужно принять себя и мне нужно принять свой образ жизни.

Кейти: Да, оставь его в покое и знай, что это необходимо для тебя – принять свой образ жизни. Я знаю, что для тебя это совсем просто, поскольку ты ждешь от него, чтобы он это сделал вот так запросто! (Щелкает пальцами.) Давай посмотрим на следующее утверждение.

Элизабет: Мне нужно, чтобы он понял, что я сделала все, что могла.

Кейти: Это правда?

Элизабет: Нет.

Кейти: Как ты реагируешь, когда веришь в эту сказку?

Элизабет: Я испытываю боль и гнев. Мне кажется, что я в аду.

Кейти: Кем бы ты была без этой истории о том, что ты – жертва? Это история диктатора, не имеющего желаемого. Диктатор здесь: «Ты должен признать: я сделала все, что могла». Это безумие. Кем бы ты была без этой печальной-печальной истории?

Элизабет: Я была бы свободным, радостным существом.

Кейти: Ну, это уж слишком экзальтированно. Ты бы уже была такой, какой хочешь быть в его глазах: матерью, которая в свое время сделала все, что могла, и которая любит своего сына сейчас. В любом случае он никогда не может знать, какая ты в действительности, это невозможно. Я предлагаю, убери посредника и будь счастлива и свободна там, где ты находишься прямо сейчас. Как только мы начинаем это делать, мы становимся такими привлекательными, что наши дети притягиваются к нам. Они не могут не делать этого. Изменилось мышление рассказчика, проектора истории, поэтому то, что ты проецируешь как мир, должно измениться. Когда мое мышление ясное, мои дети вынуждены любить меня, у них просто нет выбора. Любовь – это все, что я способна проецировать или видеть. Весь мир – это просто моя история, спроецированная ко мне обратно, на экран моего собственного восприятия. Все это полностью. Давай посмотрим следующее утверждение, дорогая.

Элизабет: Кристофер – трус.

Кейти: Это правда? Боже мой, посмотри, против кого он был все это время? Тигр. Мать-тигрица. (Элизабет хохочет.)

Элизабет: О, тигрица! О-о. Да, это правда. Ну, он хорошо справился. С самого начала.

Кейти: Ты, возможно, захочешь ему это сказать. «Он трус» – переверни это.

Элизабет: Я трусиха.

Кейти: Да, ты использовала его для своего счастья. Но он стал этому подвержен. Он прекрасный учитель. Мы все живем с совершенным учителем. Без исключения. Давай посмотрим следующие утверждения и перевернем их.

Элизабет: Он – обидчивый. Я – обидчивая. Он – высокомерный. Я – высокомерная. Он – жесткий. Я – жесткая.

Кейти: Да, у нас была путаница какое-то время, вот и все. Просто небольшая путаница тут и там. Ничего серьезного.

Элизабет (плача): Я так давно этого хотела – прекратить путаницу.

Кейти: Я знаю, мой ангел. Мы все этого давно хотим. Сейчас настало время для этого. Давай перейдем к твоему последнему утверждению.

Элизабет: Я больше никогда не хочу чувствовать, что он меня отвергает.

Кейти: Переверни это. «Я хочу почувствовать…»

Элизабет: Я хочу почувствовать, что он меня отвергает.

Кейти: Каждый раз, когда он отвергает тебя, если ты все еще испытываешь боль, ты можешь осознать, что твоя Работа еще не закончена. И он твой наставник. Он будет продолжать отвергать тебя, пока ты не поймешь. Ты ответственна за то, чтобы не отвергать его или себя. Подвергни это исследованию и дай себе свободу. «Я с нетерпением жду того, чтобы…»

Элизабет: Я с нетерпением жду того, чтобы почувствовать, что он меня отвергает.

Кейти: Хорошо, что это причиняет боль. Боль является сигналом того, что ты запуталась и пребываешь во лжи. Осуди своего сына, запиши это, задай четыре вопроса, сделай переворот и осознай любую боль, которая еще осталась.

Элизабет: Хорошо.

Кейти: Ты являешься решением своей проблемы – своей мнимой проблемы. Ни одна мать или сын не причиняют вреда друг другу. Здесь мы имеем дело с путаницей, вот и все. С помощью Работы мы приходим к осознанию этого.