Текст книги "Искушение дьявола"

Глава 5

Сегодня вечером меня неожиданно посетил маркиз Олбрайт. Похоже, он узнал про мои отношения с его сыном и решил объяснить мне, что я навсегда останусь для Филиппа только любовницей. Я велела вышвырнуть его из моей артистической уборной.

Из дневника Элис Маршан 21 июня 1794 года

Гейбриел натянул поводья и остановил лошадь на песчаной обочине, стараясь оставаться в ближайшей рощице, в тени раскидистых деревьев. Радуясь возможности укрыться от посторонних глаз, он поднял руку в перчатке, слегка сдвинул на затылок касторовую шляпу с волнистыми полями и, прищурившись, огляделся по сторонам.

Был необычно солнечный субботний вечер, пять часов давно миновало, и модная публика съезжалась в Гайд-парк, чтобы на людей посмотреть и себя показать. По Роттен-роу сновало множество элегантных экипажей, в которых сидели разные знатные особы, сливки лондонского общества, стремившиеся занять самые выгодные места на этой ярмарке тщеславия. В стороне на красавцах жеребцах – лучших представителях частных конюшен – гарцевали богатые лондонские джентльмены, стараясь перещеголять, друг друга в искусстве верховой езды.

На глазах у Гейбриела чуть не столкнулись два фаэтона с высокими сиденьями, и он невольно покачал головой, с осуждением посмотрев на отчаянных лихачей: молодые денди погрозили друг другу кулаками и продолжили свои маневры, пытаясь занять наиболее выгодную позицию. Он уже довольно давно торчал в этом бойком местечке, почти в самом центре, субботнего элитного сборища, но с каждой минутой ему становилось все хуже. И неудивительно. Даже более терпимому человеку могло стать не по себе при созерцании парада таких напыщенных индюков.

«Какого черта я сюда притащился?» – спрашивал себя Гейбриел, скользя взглядом по ряду карет, запрудивших Саут-драйв, в поисках знакомой фигурки с темными локонами.

Но он прекрасно знал ответ: всему виной леди Мора Давентри. Он появился здесь ради нее.

Несмотря на свое решение выбросить эту женщину из головы, Хоксли всю прошлую ночь не спал и беспокойно бродил по своему городскому дому на Гросвенор-сквер, терзая себя подробными воспоминаниями об их близости. Он вновь и вновь вспоминал, как ее пышные груди прижимались к его торсу, а мягкие нежные губы дразняще скользили, предлагая углубить поцелуй. Каждый нюанс той встречи запечатлелся в сознании графа и не давал ему покоя.

Эта женщина способна свести мужчину с ума. И сейчас, похоже, ей удалось заполучить требовательного, страстного и довольно властного воздыхателя. Пожалуй, даже слишком властного.

Гейбриел на мгновение притронулся к нагрудному карману, где лежала записка, найденная им на полу в кабинете. Тон послания не на шутку встревожил его. Это не было обычное любовное послание страстного воздыхателя. Если читать между строк, то сообщение больше напоминало угрозу.

«Если ты не будешь моей, то станешь ничьей…» Вспомнив эти зловещие слова, граф сжал кулаки и с такой силой потянул поводья, что у него побелели пальцы. Крупный черный мерин резво загарцевал. Гейбриел начал успокаивать животное, приговаривая ласковые слова и пытаясь справиться с собственным волнением.

Он не понимал, что с ним происходит. Одна мысль о леди Море, развлекающейся с тайным и крайне агрессивным любовником, мгновенно вызывала в нем дикое желание кого-нибудь задушить, и сила собственной реакции пугала Хоксли. Какое ему дело до того, кого избрала себе в поклонники эта глупая девчонка? Ради Бога, пусть забавляется, с кем хочет!

Но как бы Хоксли ни убеждал себя в этом, что-то явно мешало ему и не позволяло с легким сердцем отбросить тревоги. Он отчетливо сознавал: у нее большие неприятности. А иначе зачем ей было так рисковать своей репутацией и тайком пробираться на скандально известный маскарад Лэнскомбов? Может, она договорилась о свидании с автором странной записки или затеяла нечто более хитрое?

Он хотел найти ответы на эти вопросы и потому приехал сюда – в то место, где почти обязательно должна появляться каждая уважающая себя барышня, мечтающая об удачном замужестве. И потом, похоже, он уже просто не мог отказаться от роли странствующего рыцаря, вызволяющего свою прекрасную даму из беды.

Теперь оставалось лишь найти ее. И только стоило ему об этом подумать, как в конце пышного кортежа, с показной помпой передвигавшегося по Роттен-роу, появилось открытое ландо с черным, украшенным золотом верхом, влекомое парой белых лошадей. Гейбриел тут же узнал экипаж вдовствующей герцогини Мейтленд.

В этом роскошном ландо царственно восседала дородная седая женщина – сама герцогиня. Рядом с ней Гейбриел разглядел фигуру в сиреневом платье. Несмотря на разделявшее их расстояние, у него не было никаких сомнений в том, что это и есть та самая девушка, которая занимает все его мысли.

Ее тонкий профиль был в тени кружевного, защищающего от солнца зонтика. Леди Мора сидела, подавшись вперед, и довольно оживленно беседовала с сидящей напротив худой, сурового вида женщиной и пожилой герцогиней. Однако их беседу вскоре прервали два джентльмена, подъехавшие верхом на лошадях. Они приветственно приподняли шляпы.

Герцог Мейтленд и барон Бедфорд.

Гейбриел ерзал в седле, в хмурой задумчивости наблюдая за этой компаний. На что он надеялся, затевая свой дурацкий план? Конечно, благодаря его богатству и титулу многие представители высшего света по-прежнему были с ним любезны. В то время как другие, и их было немало, не задумываясь, плюнули бы ему в лицо. Подойти к дочери женщины, в убийстве которой обвиняли его отца, на глазах у доброй половины лондонской знати – поступок, по меньшей мере, безрассудный. Ему еще здорово повезет, если эти блюстители нравственности не закидают его камнями!

Но угрожающий тон письма, «прожигающего» его карман, подстегивал к действию. Может, ему удастся хотя бы ненадолго приблизиться к девушке и намекнуть, что оброненная ею записка находится у него. Может, по выражению ее лица или взгляду он сумеет понять, насколько правильны его догадки и действительно ли она что-то скрывает.

Но хватит ли ему смелости воспользоваться случаем и устроить из этой встречи спектакль?

Губы графа скривились в сардонической усмешке. Конечно, хватит! Он же Дьявол во плоти, не так ли? Несколько красноречивых взглядов и язвительных замечаний в его адрес не помешают ему осуществить задуманное.

Цокнув языком и ткнув каблуками в бока лошади, он выехал вперед и отвесил легкий поклон в сторону стоявшей кареты. От волнения его сердце бешено колотилось.

– Что с тобой, Мора?

Тревога, сквозившая в этом вопросе, пробилась к сознанию Моры сквозь гипнотический грохот колес и мерный перестук лошадиных копыт и вывела ее из задумчивого состояния. Вернувшись к действительности, она растерянно заморгала и встретилась с внимательным взглядом Теодосии Роузмонт, вдовствующей герцогини Мейтленд.

Хорошая подруга покойной леди Олбрайт, полная степенная женщина со строгим характером, вдова, была одной из тех, немногих светских дам, которые не подвергали покойную маркизу остракизму из-за ее актерского прошлого. После смерти подруги она решительно взяла дочерей леди Олбрайт под свое крылышко и, пользуясь своим влиянием, обеспечила им признание света и помогла сгладить острые углы в отношениях с наиболее суровыми представителями лондонской аристократии.

Ее добрые карие глаза с прищуром смотрели на Мору, и этот пристальный взгляд настораживал девушку.

– С тех пор как мы выехали из дома Мейтлендов, ты не проронила ни слова, милая.

Мора стиснула ручку кружевного зонтика, надеясь спрятать в его тени свое беспокойство. Ей очень хотелось рассказать о своих проблемах, но она никак не могла на это решиться. В отличие от Джилли она никогда не была особо близка с герцогиней и не имела понятия о том, как пожилая дама может среагировать на ее откровения. Вероятнее всего, узнав, где Мора была вчера вечером, она запретит ей продолжать расследование до возвращения Коннора и Джилли.

– Все хорошо, ваша светлость, – наконец ответила она и слегка улыбнулась. – Наверное, я просто немного устала.

Сидевшая напротив них чопорная женщина презрительно хмыкнула.

– Не понимаю, от чего ты могла так устать, – пробурчала леди Оливия Давентри своим обычным ворчливым тоном, сердито зыркнув на племянницу. – Вчера сразу после обеда ты ушла к себе и отдыхала весь вечер. А сегодня утром горничная даже не смогла тебя поднять. Очень надеюсь, что лень не войдет у тебя в привычку. Если бы я не попросила миссис Беллоуз разбудить тебя к чаепитию, ты бы проспала целые сутки!

«Все дело в том, что я задремала уже к рассвету», – подумала Мора, усмехнувшись про себя. Но она не собиралась в этом признаваться. У нее не было желания объяснять причину своей бессонницы.

– Простите, тетя Оливия, но у меня так болела голова, что я с трудом могла соображать. Я почти всю ночь проворочалась.

Герцогиня встревожилась. И погладила Мору рукой, украшенной дорогими перстнями.

– Дитя мое, почему же ты не сказала мне, что тебе нездоровится? Мы могли бы обложить сегодняшнюю поездку на другой день. Я сейчас же велю кучеру развернуться и…

– Нет, пожалуйста, не надо. Мне уже лучше.

Казалось, что заверения Моры не слишком убедили Теодосию, но она не успела ничего сказать, поскольку в беседу опять вступила леди Оливия:

– Вот и отлично. Нам многое надо обсудить. Я надеялась поговорить с тобой об этом еще вчера вечером.

О Боже! Море потребовалось немало усилий, чтобы не застонать. Она отлично знала, что сейчас произойдет. Тетушка в сотый раз напомнит ей про ее долг как можно быстрее выбрать себе приличного мужа. После двух светских сезонов девушка прекрасно усвоила, какую роль ей надлежит сыграть в спасении семьи, но леди Оливия по-прежнему считала необходимым ежедневно напоминать ей об этом.

– Вот как?

– Да. Последние несколько дней я собиралась поговорить с тобой о лорде Уолдроне. Насколько я могу судить, ты ему приглянулась. И я ничуть не удивлюсь, если в скором времени он сделает тебе предложение.

Мора видела, как герцогиня удивленно вскинула брови:

– Маркиз Уолдрон?

– Конечно. – Леди Оливия утвердительно кивнула, и ее холодные голубые глаза засияли от удовольствия. – На балу у лорда и леди Джессуп он дважды приглашал ее танцевать, а потом попросил разрешения прийти с визитом, как только Филипп окончательно выздоровеет.

– Но он же вдовец, и только годится в отцы девочке!

– Верно. Но он богат, титулован и уважаем. Это очень удачная партия, которая существенно упрочит положение нашей семьи. Я уверена, что Филиппу это понравится.

Теодосия раздраженно фыркнула и повернулась к Море, царственно вскинув подбородок.

– Что ты об этом думаешь, милая? Твоя тетя намерена выдать тебя замуж за человека вдвое старше тебя. Ты ничего не хочешь сказать по этому поводу?

Мора действительно потеряла дар речи и только поморщилась, поймав на себе неодобрительный взгляд вдовы. Однако Тетя помогла ей выйти из неловкой ситуации и избавила от необходимости продумывать ответ.

– Я уверена, что она не меньше моего польщена такой возможностью, ваша светлость. В конце концов, она не может позволить себе быть чересчур разборчивой, особенно после скандала, устроенного ее матерью.

– Мы сейчас говорим о вашей племяннице, Оливия, а не об Элис.

– Знаю, – высокомерно кивнула леди Оливия. – Но мы не должны закрывать глаза на урон, который нанесен репутации нашей семьи. Поведение Элис поставило ее дочерей в весьма щекотливое положение. Теперь им будет ох как трудно найти себе достойных мужей! Посмотри хотя бы на Джиллиан. Выскочила за какого-то торгаша! Не понимаю, как Филипп мог благословить этот союз!

– Думаю, в отличие от вас его больше беспокоит счастье своих дочерей, а не внешнее благополучие, – резанула Теодосия и сердито взглянула на даму. Щеки ее покрылись красными пятнами.

Оливия равнодушно пожала плечами – этот жест, по всей видимости, означал, как мало значит счастье ее племянниц по сравнению со всем остальным.

– Надеюсь, у Моры все будет по-другому. Она способна подняться над бесчестьем своей матери, но нам следует поторопиться. – Леди Оливия просверлила девушку взглядом. – Она уже второй сезон в свете и просто не имеет право крутить носом. Ей скоро двадцать, и если она и дальше будет вести себя в том же духе, то растеряет последние перспективы.

Услышав этот довольно резкий упрек, Мора закусила губу и опустила голову. Наверное, не стоит винить тетушку в том, что она недовольна своей племянницей. Ведь Мора вполне могла и не начинать второй сезон: в первом она имела пусть скромный, но успех, и приобрела несколько поклонников, готовых стать женихами.

Однако она решительно не хотела торопиться с выбором будущего мужа, полагая, что главное в этом деле – осторожность. Надо выбирать умом, а не сердцем. Девушку не прельщали страстные мелодраматические клятвы в вечной любви. Вот ее родители женились по любви, и что из этого вышло? Нет, такие сильные чувства неизбежно приводят к трагедии, а она никого не хотела мучить и сама не хотела мучиться, как папа с мамой.

– Мора? – мягко позвала Теодосия.

Девушка сделала глубокий вдох, нагнулась и ласково похлопала вдову по руке, пытаясь отыскать слова, которые могли бы успокоить пожилую даму.

– Я в хороших отношениях с лордом Уолдроном, ваша светлость, – начала она. – Да, он гораздо старше меня, но я рассматриваю это как достоинство. Он готов завести семью, и я уверена, что он мне подойдет.

Вдова покачала головой, и устало вздохнула:

– Дитя мое, ты должна знать, что я желаю тебе только добра. Твоя мама была мне близкой подругой, поэтому я в какой-то мере в ответе за тебя. Я должна убедиться в том, что этот союз принесет тебе счастье. – Она помолчала и внимательно посмотрела на Мору: – Ты, в самом деле хочешь выйти замуж за лорда Уолдрона?

Перед глазами девушки мелькнул образ высокого, элегантного седовласого лорда Уолдрона. С этим человеком она наверняка будет в безопасности. Между ними нет страсти, но они и не ждут друг от друга ничего фантастического. Можно не бояться, что кто-то кому-то сделает больно.

На какую-то долю секунды лицо маркиза померкло, и тут же возникло другое лицо. Оно было намного моложе и обладало почти неземной красотой. При воспоминании об этих точеных чертах и лучистых зеленых глазах Мора очень разволновалась, и ее сердце забилось чаще. О Господи, как же прогнать это наваждение?

– Да, – ответила она, пытаясь придать своему голосу как можно больше уверенности.

– Добрый день, дамы!

Это веселое мужское приветствие очень обрадовало Мору – у нее появилась возможность избежать пристального взгляда герцогини. Она подняла голову и увидела двоих джентльменов, которые приближались к ним верхом на лошадях, ловко лавируя между каретами, вереницей тянувшимися по Саут-драйв.

Это были пасынок Теодосии Уоррен Роузмонт, нынешний герцог Мейтленд, и его близкий друг барон Бедфорд.

При виде всадников у Моры екнуло в сердце. Барон Бедфорд, обаятельный и галантный мужчина средних лет, питавший известную слабость к стройным ножкам, был среди вероятных авторов письма. Она сомневалась, что барон причастен к преступлению, однако не мешало проверить и его. Когда-то он слыл заправским дамским угодником, а его интерес к покойной маркизе ни для кого не являлся секретом.

Когда карета остановилась, и мужчины поравнялись с экипажем, Теодосия поприветствовала их кивком головы:

– Мейтленд, Бедфорд.

Барон изящно поклонился дамам и снял шляпу. Темные с проседью волосы были безупречно пострижены.

– Ваша светлость, как всегда, рад вас видеть. Леди Оливия, леди Мора, позвольте заметить, что в этот прекрасный день вы обе выглядите сияющими.

Он одарял своей лучезарной улыбкой всех трех женщин, но задержался взглядом на Оливии.

Герцог, крупный импозантный джентльмен с редеющими светло-русыми волосами и живыми манерами, дополнил комплимент Бедфорда:

– О да! Всегда приятно провести время в такой чудной компании.

Тетушкина реакция удивила и озадачила Мору. Вместо того чтобы принять неприступный вид и ответить какой-нибудь резкостью, она застыла как истукан, до ушей залилась румянцем и смущенным жестом заправила под шляпку выбившиеся пряди седеющих светло-каштановых волос.

– Спасибо, господа. Вы очень любезны.

Мора удивилась. Смущенная леди Оливия – невероятно редкое зрелище. Море всегда было любопытно, почему ее тетя осталась старой девой. Интересная женщина, сейчас ей около шестидесяти, казалось, никогда не интересовалась ни мужчинами, ни замужеством. Между тем само внимание джентльменов ее явно взволновало.

В глазах Бедфорда плясали веселые искорки.

– Что вы, не стоит благодарности! – галантно воскликнул он, еще раз поклонившись. – Если честно, у меня просто не хватает слов, чтобы выразить мое искреннее восхищение вашей красотой.

Сидевшая рядом с Морой герцогиня раздраженно фыркнула:

– Послушайте, Бедфорд, не говорите ерунды! Я еще ни разу не видела, чтобы вы теряли дар речи. Напротив, вы постоянно несете подобный вздор, и я полагаю, что у вас в запасе всегда имеется целый арсенал пошлостей.

Леди Оливия испуганно охнула, а Мора закрыла рукой в перчатке рот, чтобы не расхохотаться. Вдова между тем обратилась к своему пасынку:

– Должна заметить, Мейтленд, что меня удивила наша встреча. Я полагала, что вы проводите время в уединении в Роузмонт-Холле.

Он раскатисто засмеялся.

– Вы же знаете, что в следующую субботу мы устраиваем у себя вечеринку. И моя жена вот уже, которую неделю лихорадочно готовится к этому событию. Она гоняет слуг взад-вперед, и весь дом ходуном ходит. Просто голова идет кругом! Ну, я и решил, что здесь, в городе, мне будет спокойней.

– Я уверена, ваша светлость, что весь этот переполох окажется ненапрасным и вечеринка удастся на славу, – вмешалась леди Оливия, вновь превратившись в само воплощение любезности и хладнокровия. – Ваша жена устраивает совершенно роскошные торжества. Мы с племянницей удостоены чести быть приглашенными, и с нетерпением ожидаем этого события.

Герцог, смотревший на тетушку Моры сверху вниз, озабоченно сдвинул брови.

– Конечно, мы вас ждем. Правда, Фелиция не уверена в том, что вы сможете, ведь, насколько я знаю, Олбрайт еще болен.

– О, ему уже гораздо лучше! Сегодня утром он даже сумел сесть в постели и позавтракать почти без помощи нанятой нами сиделки. Доктор говорит, что он быстро поправится.

– Рад это слышать. – Он с сочувствием взглянул на Мору: – Вам, должно быть, теперь полегче, милая. Желаю ему скорейшего выздоровления.

Мора кивнула с благодарной улыбкой. Хоть Теодосия никогда не выказывала особой любви к своему пасынку, он был неизменно добр к сестрам Давентри и обращался с ними, как любящий дядюшка.

– Спасибо, ваша светлость.

Оливия загадочно покосилась на Мору и с заговорщическим видом обратилась к герцогу:

– Я слышала, что в числе приглашенных есть маркиз Уолдрон. Это так?

Мейтленд кивнул:

– Насколько я знаю, да.

Тут лорд Бедфорд вновь вступил в разговор:

– Кстати, дорогая, я тоже приду на этот вечер. Надеюсь, у нас будет возможность продолжить наше знакомство. Мне бы этого очень хотелось.

Леди Оливия искоса взглянула на велеречивого джентльмена.

– Вы мне льстите, милорд. Однако боюсь, в моем обществе вам будет довольно скучно. Ведь вы привыкли общаться с куда более интересными людьми.

– Какая чушь! Я всегда находил вас невероятно привлекательной. Уверяю вас, я буду, затаив дыхание ловить каждое ваше слово. – И на губах барона появилась улыбка опытного соблазнителя. – Вы поделитесь со мной своими секретами, а я, в свою очередь, тоже расскажу вам что-нибудь этакое.

– Послушайте, лорд Бедфорд, с чего вы взяли, что у меня есть какие-то секреты?

– Ба! Секреты есть у всех, миледи. К тому же я заметил, что такие прекрасные дамы, как вы, всегда скрывают что-нибудь интересное.

– Позвольте с вами не согласиться.

Откуда-то сзади до Моры донесся низкий бархатистый голос. Она сразу же узнала эту протяжную манеру говорить, и по ее спине побежали мурашки.

Резко обернувшись, она наткнулась взглядом на картину, от которой у нее перехватило дыхание. Всего в нескольких шагах от них на крупном и мощном вороном скакуне, вполне подходящем для дьявола, сидел человек, которого она сейчас меньше всего хотела бы видеть. Это был Хоксли.

Глава 6

Филипп сделал мне предложение. Я потрясена. Несмотря на всю силу нашей любви, я не ожидала, что он когда-нибудь позовет меня в жены. Мне хотелось броситься ему на шею и без колебаний принять его предложение, но я понимаю, что это невозможно. Он почти ничего не знает о моем прошлом!

Из дневника Элис Маршан 2 августа 1794 года

Сердце Моры подпрыгнуло к самому горлу. Она во все глаза смотрела на Хоксли, и в ее душе росла тревога.

О Господи, что он здесь делает? Может, это кошмарный сон или игра ее больного воображения? Но каким образом ее подсознание ухитрилось породить этот сюжет?

Она крепко зажмурилась и мысленно досчитала до десяти, всеми фибрами души заклиная его исчезнуть. «Боже милостивый, сделай так, чтобы, когда я открою глаза, его здесь не было!» Однако она прекрасно знала, что никакие молитвы и заклинания ей не помогут.

Хоксли никуда не делся. Он по-прежнему сидел в седле – высокий и осанистый, в бутылочно-зеленом сюртуке, плотно облегающем его широкие плечи, и брюках из буйволовой кожи, обтягивавших каждый мускул сильных бедер. Его красота совершенно выводила ее из равновесия, а острый горящий взгляд прожигал насквозь.

– Хоксли, дружище, как я рад тебя видеть! Какая неожиданная встреча! – вскричал лорд Бедфорд.

Его громкое приветствие нарушило неловкую тишину, которая воцарилась в карете. Мора вздрогнула и оглянулась на своих компаньонов. Барон приветливо улыбался, будто не замечая возникшего напряжения, зато остальные в полном оцепенении смотрели на Хоксли и были явно потрясены его наглостью.

Если герцог выглядел несколько растерянным, то леди Одивия из пунцовой сделалась смертельно бледной и беззвучно шевелила губами, в полном молчании открывая и закрывая рот, точно выброшенная на берег рыба. Мора почти не сомневалась, что если бы тетушка не лишилась дара речи, то она наверняка задала бы им всем хорошую выволочку.

Однако понять реакцию вдовствующей герцогини оказалось непросто. Она сидела, склонив голову набок, внимательно смотрела на графа. При этом лицо ее было абсолютно непроницаемым.

Интересно, о чем она думает?

– Что-то тебя давно не было видно, Хоксли, – заметил барон, по-прежнему не обращая внимания на гнетущую атмосферу, которая воцарилась в компании. – Пожалуй, ты лучше других знаешь, прекрасных дам и их секреты.

Хоксли лениво пожал плечами, ни на секунду не сводя глаз с Моры, этот откровенный взгляд смущал ее и будоражил.

– Что ж, наверное.

«Он явно скромничает», – невольно подумала Мора. Его пылающий пристальный взгляд оживил подробности их ночной нежности. Замирая от сердечного трепета, она вспомнила, как он держал ее в своих жарких объятиях, а эти четко очерченные губы медленно скользили по ее губам. Огромным усилием воли она отогнала эту волнующую картину и заставила себя успокоиться, хотя это было нелегко.

Чего он хочет? Неужели он так сильно ее ненавидит, что ему доставляет удовольствие ее мучить? Или он собирается рассказать тете и всем здешним аристократам о ее тайной ночной вылазке?

Спустя несколько мгновений, показавшихся девушке вечностью, Хоксли наконец-то оторвал от нее взгляд, и она перевела дух. Он посмотрел на всех остальных. На его губах играла улыбка, но на лице по-прежнему была непроницаемая маска.

– Добрый день, дамы. Ваша светлость. – Он снял шляпу и отвесил поясной поклон, приветствуя Теодосию, Оливию и Мейтленд. – Замечательный денек для конной прогулки. Надеюсь, вы не будете возражать, если я присоединюсь к вам?

Ему никто не ответил. Как подозревала Мора, всеобщее молчание было вызвано шоком. Вдруг вокруг стало очень тихо. Только на деревьях, росших на обочине параллельной верховой тропы, чирикали птички. Девушка не сомневалась, что на них устремлены взгляды всех присутствующих.

В этот момент мимо проехала карета с графиней Лидс и ее недавно вышедшей замуж дочерью, виконтессой Шиптон. Обе сидели голова к голове и о чем-то оживленно шептались, с жадным любопытством разглядывая маленькую группу, которая собралась вокруг ландо герцогини. Мора едва сдержала стон.

Этот человек сумасшедший! Теперь все городские сплетники примутся молоть языками. Но ему, конечно, плевать, что он станет предметом досужих домыслов. Он-то как раз упивается собственной славой. И не важно, что камни и стрелы посыплются не только на него, но и на Мору. И что та работа, которую она проделала в прошлом году, пытаясь занять достойное положение в обществе, пойдет насмарку.

Он хочет все погубить.

Краем глаза Мора заметила, как ее тетя резко подалась вперед, словно собиралась выпрыгнуть из ландо и наброситься на графа с кулаками. Но Теодосия рукой остановила ее, и Оливия замерла на месте.

Вновь наступила тишина, во время которой вдова, повернув голову, внимательно изучала графа. Ее прищуренные глаза оценивающе прошлись по нему. Такой откровенный осмотр мог смутить кого угодно, но только не Дьявола во плоти. Он сидел, небрежно вскинув бровь, и с его губ не сходила полуулыбка.

Когда герцогиня, наконец, заговорила, ее голос был холодно учтив, однако Мора уловила в нем некую долю уважения: похоже, ей понравилось то спокойствие, с которым он выдержал ее взгляд.

– Здравствуйте, лорд Хоксли. Очень любезно с вашей стороны почтить нас своим присутствием. Вы что-то хотели у нас попросить?

– Да нет, ваша светлость. Прошу прощения, что перебил вас. – Хоксли отвесил вдове вежливый поклон и взглянул на Бедфорда: – Я просто ехал мимо и краем уха услышал ваш разговор. Вы обсуждали чьи-то секреты?

Барон, наконец, обратил внимание на напряженную атмосферу, которая затрудняла дальнейшее общение, и теперь выглядел растерянным и смущенным. Однако все же ответил на вопрос графа с добродушным, хоть и несколько неловким смешком.

– Леди Оливия заявила мне, что у нее нет никаких секретов, а я ей сказал, что так не бывает. Вообще-то я привык верить дамам, но в данном случае, боюсь, мне придется отступить от своих правил.

Оливия скрестила руки на груди и перевела возмущенный взгляд с Хоксли на барона:

– Интересно знать почему?

Однако вместо Бедфорда ответил Хоксли:

– Потому что у каждого из нас есть что-то такое, о чем мы не хотели бы говорить остальным. Даже самым близким.

– Довольно смелое утверждение, Хоксли, – вмешался в разговор герцог Мейтленд. Он нахмурил лоб и высокомерно посмотрел на графа, задрав свой длинный нос, будто прикидывая, стоит ли обижаться на его столь категоричное замечание.

– Зато правдивое. Просто у кого-то из нас секреты более важные, а у кого-то пустячные. – Бросив этот намек, Хоксли вновь обернулся к Море и медленно прошелся взглядом по ее лицу, будто ища там какой-то ответ. Многозначительный взгляд его пронзительных зеленых глаз заставил девушку затрепетать от страха и странного волнения, точно он дотронулся до нее своей ласкающей рукой.

«Он играет со мной как кот с мышкой, – подумала Мора сквозь туман, затянувший ее рассудок. – Но зачем ему это надо?»

– Если не возражаете, давайте сменим тему. Я просто не понимаю, к чему весь этот разговор.

Слава Богу, тетушкина, резкая реплика рассеяла колдовские чары, которыми граф сковал девушку.

– Э… согласен, – недовольно пробурчал лорд Бедфорд, почесывая затылок. – Вообще-то мне тоже не хотелось бы обсуждать такие серьезные вещи.

Рукой, затянутой в перчатку, Хоксли натянул поводья.

– Хорошо. Простите меня, пожалуйста. Повторюсь, я не хотел вам мешать. – Подъехав ближе к ландо, он опять приподнял шляпу, и, сверкнув дьявольски обворожительной улыбкой, поклонился Море и сопровождавшим ее женщинам. Предвечерний ветерок развевал его белокурые волосы. Одна волнистая прядь упала ему на лоб, придав особое плутовское обаяние. – Желаю приятной прогулки.

– Был рад повидаться с тобой, Хоксли, – бросил барон. Услышав эти жизнерадостные слова, леди Оливия одарила его таким испепеляющим взглядом, что он заерзал в седле, но, к чести для себя, не дрогнул. – Сегодня вечером я собираюсь совершить рейд по клубам. Может, и ты туда заглянешь?

– Может быть. – Хоксли помолчал, потом обернулся через плечо, в последний раз загадочно посмотрел на Мору и прощально взмахнул рукой. – Всего доброго!

Развернув коня, граф легким галопом поскакал к соседней верховой тропе. Вся компания не отрывала от него глаз до тех пор, пока он не скрылся за зеленой рощицей.

Повисла долгая пауза, которую, нарушил герцог Мейтленд.

– Ну что ж, пожалуй, мы с Бедфордом тоже поедем, – объявил он нарочито бодрым тоном, явно стараясь снять ту неловкость, которую оставил после себя Хоксли. – До свидания, Теодосия. До свидания, дамы. Встреча с вами доставила мне истинное удовольствие.

Они вежливо распрощались, но стоило джентльменам отъехать за пределы слышимости, как леди Оливия возмущенно шикнула и подбоченилась.

– Подумать только, каков мерзавец! И как у него только хватило наглости заговорить с нами? Да еще в таком людном месте!

Теодосия дала знак кучеру трогать, и когда карета покатилась вперед, задумчиво похлопала пальцем по нижней губе.

– Да, не слишком красиво с его стороны, – медленно проговорила она. – К тому же совсем не похоже на Хоксли.

– О нет, как раз очень даже, похоже! Он повеса и распутник, и ему плевать, что думают люди о его скандальном поведении. Впрочем, подобная безнравственность вполне объяснима. Он копия своего папочки, и я почти не сомневаюсь, что в определенной ситуации он тоже способен на убийство.

Голос леди Оливии дрожал от едва сдерживаемого гнева. Потрясенная его словами Мора откинулась на спинку сиденья. Обычно ее тетя выражала недовольство абсолютно спокойным, мертвенно-ледяным тоном, и подобные вспышки ярости были ей несвойственны. Похоже, граф Хоксли умел выводить из себя даже самых хладнокровных людей.

Герцогиня с упреком взглянула на пожилую даму:

– Послушай, Оливия, если то, что узнала Джиллиан во время своего прошлогоднего расследования, правда и в ночь смерти Элис в доме был кто-то еще, то, вполне вероятно, что покойный граф не повинен ни в каких злодеяниях. В этом случае лорд Хоксли – такая же жертва обстоятельств, как и твои родные.

Леди Оливия всплеснула руками.

– Ты опять за свое? Что бы там ни говорила Джиллиан, я не верю в невиновность графа. И Филипп тоже не верит, иначе он давным-давно поделился бы полученной информацией с семьей этого человека. Мне странно слышать, что ты называешь сына Хоксли жертвой. По моему глубокому убеждению, он запятнал свое имя позором. – Тут она покосилась на племянницу, и в ее голубых глазах сверкнуло подозрение. – Должна заметить, мне совсем не понравилось, как он смотрел на Мору.