Текст книги "Выбор воина. Хроники Сурии. Книга первая"

***

– Давай теперь ты, мелкий!

Фили сразу понял, к кому это обращаются. И эти туда же. Ну, ничего. Он привык к любым издевательствам за свой маленький рост. Но сейчас сильно волновался. Шутка ли, доказать сидящим на полянке, легендарным воинам красной сотни, своё умение ездить верхом.

Когда Скрут услышал о том, что Фили отправляется на устроенный красносотенцами отбор, он хохотал целый час. Скрут даже не пытался отговорить Фили и сразу дал добро, чтобы потом поиздеваться над ним ещё сильнее. Да и не мог он на самом деле запретить. По армии отправили сообщение, чтобы все, кто считает, что умеет отлично ездить верхом, метко стрелять из лука или арбалета, а также фехтовать любым видом мечей, вне зависимости от звания и текущего места службы, прибыть на отбор в Летучие отряды.

Фили сразу решил, что это его единственный шанс. Шанс избавиться от тупых шуточек Скрута и подхалимов, поддакивающих ему. О каком армейском братстве говорил отец, не раз возмущался про себя Фили. И вот, теперь он стоит перед сурийцами и ждёт указаний.

К нему подвели серебристого мерина, который до этого уже успел скинуть с себя несколько воинов. Фили, опытным глазом пастуха, определил нрав жеребца. На ласку, или, наоборот, на грубость, тот ответит только силой и точно сбросит ездока. К нему не надо лезть с объятиями, решил Фили, но и давить не стоит. Мерин прекрасно обучен и нужно просто дать ему почувствовать себя спокойно. И тогда скакун всё сделает сам. Что Фили и продемонстрировал, забравшись в седло. Жеребец, повинуясь его воле, довольно мирно и резво дал круг, а потом ещё один, в другую сторону.

– Так, а что ещё можешь? – спросил один из воинов, вставая и подходя к нему. Фили сумел заинтересовать сурийцев. Впервые, за последний час, они встали на ноги и проявили любопытство к этому юному и мелкому солдату, правильно выполнившему первое задание.

Фили глубоко вздохнул, сосредоточился и в течение двадцати минут исправно выполнял всё, что ему говорили. Сделал несколько выстрелов из лука, а потом столько же из арбалета, положив 9 из десяти предложенных мишеней. Затем ему устроили скачки и заставили показать всё, на что он способен, и Фили мысленно поблагодарил отца за науку, которой тот его обучал все эти годы.

– Ну что! С мечом парень, конечно, не очень, зато в седле сидит как влитой, не вышибешь. И с луком тоже дружит. А вот арбалет ему тяжеловат. Но думаю сойдёт. Погоняем его маленько и будет летучим стрелком.

Фили слушал, как один из красносотенцев рассказывает про него своему командиру. Знали бы они. Фили ещё до начала отбора дал себе слово, что в десятку к Скруту больше не вернётся. Он собрал все свои немногочисленные вещи и твёрдо решил, что уйдёт из крепости, если его сейчас прогонят. Чтобы его там не ждало…

– Лёгкие слабоваты, – ответил старший красносотенец, – задыхается быстро. На лошади он хорош. Даже очень. Но если его выбьют из седла, считай не жилец. На ногах ничего не сможет и в руках силы нет.

Фили показалось, что он сейчас заплачет. Красносотенцы ещё минут десять спорили, обсуждая его способности. Наконец, старший из них, сказал:

– Ладно малец, выбор у нас небольшой, так что считай, прошёл. Вещи с собой?

Фили кивнул. Его отвели в одну из больших палаток, рядом с тем местом, где расположилась красная сотня. Фили не верил, что сумел пробиться. Внутри разливалось тепло от счастья. А ещё больше от удовольствия, когда он представлял себе рожу Скрута, который недосчитается его вечером.

***

И началось. Десять летучих отрядов Вэйтоба, возглавляемых красносотенцами, стали наводить ужас на армию Сарты. Спустя всего три дня, ни один из сартийцев уже не рисковал выходить из лагеря. Регулярно похищаемые офицеры Сарты, рассказали, что всем запретили передвигаться поодиночке и покидать лагерь без разрешения. Но, когда каждое утро стали находить убитых ночью солдат, сартийцы действительно испугались.

Как и предсказывал Лариан, Сэйнам отправил несколько сотен отборных воинов для охоты за летучими отрядами. Сартийцы не учли только одного. Что в лесах пряталось две тысячи регулярной конницы Вэйтоба, которую красносотенцы привели сюда, скрытыми лесными тропами. Чего только, оказывается, не умели эти воины, и следопытство не самое сложное их умение. Ни один из отрядов Сарты не вернулся.

***

– Ещё! Вправо давай! Ещё! Сильнее! Вправо говорю! Да сильней ты! Эх…

Фили устало опустил меч. Он стоял, тяжело дыша и не в силах поднять оружие. Только теперь Фили понял, что такое настоящая военная подготовка. А не та жалкая зарядка, которой они занимались по утрам со Скрутом. Все эти дни, после попадания в летучий отряд, Фили тренировали до изнеможения. А потом ночью летал на своём жеребце, выслеживая воинов Сарты, и подстреливая их из лука. Ничего другого пока Лариан ему не разрешал.

Фили долго не мог поверить, что попал в летучий отряд самого Лариана. Будет о чём рассказать тётушке Мейкл и отцу. Фили представлял, как тот будет ходить по соседям и хвастаться, что его сын служил под началом самого командира красной сотни из Сурии.

От полученного тычка деревянным учебным мечом, размечтавшийся Фили упал, но тут же вскочил, и как его учили, встал в боевую стойку.

– Вот! Уже хоть что-то, спаси тебя подкова – похвалил его Лариан.

И дальше, по кругу, новые упражнения сменяли друг друга. Несмотря на усталость, Фили ходил счастливым. Пусть болели мышцы. Пусть он половину не понимает из того, что говорят. Пусть каждую ночь он в вылазке, которая может стать последней в жизни. Но всё это стоило того. Только теперь Фили понял, про какое братство говорил отец. Если до этого он каждый день мечтал о том, чтобы опостылевшие рожи Скрута и других сослуживцев исчезли из его жизни навсегда, то теперь всё поменялось.

На второй день, Фили понял, что красная сотня совсем другое войско. И дело не только в боевых умениях, которым стоило завидовать. А в отношении друг к другу. Когда их вывели на тренировку, Фили, спустя какую-то минуту, упал, нарвавшись на сильный удар учебного меча одного из наставников. Кто-то из ребят засмеялся, и Фили, пробормотав своё привычное «ой-ёй», втянул плечи, мысленно ругая себя за оплошность.

Наставник не засмеялся в ответ, как того ожидал маленький солдат. Наоборот. Он тут же прекратил тренировку и заставил выйти на площадку смеющегося воина. И потом устроил тому настоящее приключение. Он гонял его по всему полю, заставлял падать, кувыркаться и убегать от меча, которым бил его плашмя каждый раз, когда тот не успевал увернуться. Наставник остановился только тогда, когда солдат упал без сил, со слезами прося милости.

– Все поняли, что сейчас произошло? – уточнил их наставник, – Никто в нашем отряде не будет смеяться над другим. Никто из вас тут не лучше и не хуже другого. Понятно?

Все солдаты, не привыкшие к подобным речам, ошалело мотали головой в знак согласия. Фили же просто замер.

– Запомните! – продолжил красносотенец, которого звали Креопс, – вы все можете умереть уже завтра. Это война. Настоящая. И ваша жизнь полностью зависит от того, насколько вы научитесь прикрывать друг другу спины. Неважно, как сильно вы будете махать мечами. Время рыцарей давно прошло. Будь вы хоть самими телларцами, но если не научитесь защищать друг друга, никто из вас не доживёт и до зимы!

Креопс снял свою знаменитую куртку, оставшись в одной короткой сорочке без рукавов. Каждое его плечо было покрыто десятком жутких длинных шрамов.

– Видите? – показал он руки всем вокруг, – каждый шрам я сделал сам. Тогда, когда погибал кто-то из моего десятка. Потому что потерять товарища, это ещё хуже, чем потерять руку.

– Это в красной сотне все делают? – спросил кто-то самый смелый из воинов Вэйтоба.

– Да. Вся сила красной сотни не в умениях и знаниях, а именно в сплочённости. И это самый сложный экзамен, который многие не могут пройти.

Все ошарашено продолжали смотреть на красносотенца. А тот, дождавшись, когда его речь дошла до всех, объявил:

– А теперь, главное правило сплочённости. Становись!

Бойцы летучего отряда встали в плотную колонну.

– До вон той опушки и обратно. Да три раза. Но, если хоть один из вас не добежит, будете бегать ещё три круга. Бего-о-о-ом марш!

***

– Может, лучше не рисковать и не нападать днём? – засомневался Валтабин.

– Да почему нет? Пока эти сартийцы только разбегаются при виде любого нашего летучего отряда.

Лариан самодовольно расхаживал вдоль огромного стола, который Валтабин превратил в миниатюрное поле битвы. Из песка и земли создали карту местности вокруг Тигрока и лагеря Сарты. Дороги, расположение летучих отрядов, пути движения дозоров. В левом верхнем углу, как и на всех картах, располагались стрелки, показывающие расположения основных частей света. На востоке Сурия, на юго-западе Острова, каждый из которых до сих пор отстаивал свою независимость. На севере множество мелких королевств, которые все называли просто – Северные земли. И, наконец, 7 Южных королевств, одним из которых являлся Вэйтоб.

После их ночных вылазок, войско Сарты активизировалось. Всё-таки генералы Сэйнама знали своё дело и хорошо понимали, кто им предстоит. Лагерь сильно укрепили. Стражу утроили. Вокруг стен по ночам теперь кружили отряды хорошо вооружённых конников, выслеживая любой шорох или движение. В итоге ночные нападения стали опасными и летучие отряды уже третий день находились на вынужденном отдыхе. Это надоело Лариану и он пришёл к Валтабину, с идеей атаковать сартийцев днём.

Из лагеря Сарты постоянно выходили обозы с охотниками, для сбора дров или чтобы накосить свежей травы для лошадей. Бойцы Лариана давно отследили маршруты сартийских разведчиков, которые маскируясь под охрану обозов, на самом деле очень быстро растворялись в лесах и полях, стараясь как можно ближе подобраться к укреплениям Тигрока. И эту наглость Лариан хотел прекратить.

– Мы заметили, что каждый второй день выезжает большой обоз с одним отрядом охраны и разведкой. И завтра их можно подловить. Дождёмся, когда разведчики разбегутся, и четырьмя летучими отрядами разгромим обоз. А потом перекроем все пути возврата для дозоров и перебьём их.

– А если сартийцы заметят?

– Да, спаси меня подкова! Как? Обоз выезжает на целый день. До вечера их искать не будут. Нам, главное, никого не упустить. Хотя, если даже кто и сбежит, тогда просто сразу возвращаемся.

– Вроде всё правильно у тебя Лариан, но чутьё подсказывает, что не стоит оно того – никак не мог решиться Валтабин. Не нравилась ему эта идея.

– Господин маршал! Да всё нормально будет. Мы не первый раз такое вытворяем. Вы же видели на что мы способны. Доверьтесь.

И Валтабин сдался.

***

Обоз выехал, как только солнце осветило долину, вокруг лагеря Сарты, первыми лучами. Больше двадцати повозок с сотней солдат и пятью сотней всадников, неторопливо двинулись в лес. Стоило обозу добраться до чащобы, как разведчики Сарты ускакали в разные стороны. Остальные расположились вокруг обоза и, спешившись, разлеглись прямо на траве, наслаждаясь летним теплом. Солдаты, наточив топоры, приступили к заготовке дров. Чтобы их не застали врасплох, около двух десятков всадников разъезжало вокруг стоянки, всматриваясь во все стороны.

Три летучих отряда, возглавляемые Ларианом, дождались, когда разведчики Сарты разъедутся подальше и теперь медленно приближались к сартийцам. Когда до стоянки осталось несколько сот метров, летучие отряды галопом понеслись, вытаскивая мечи и заряжая арбалеты. Их заметили быстро, но это уже не имело значения. Триста лучших всадников Вэйтоба выскочили на обоз и сделав несколько залпов из арбалетов, кинулись на сартийских воинов, которые даже не успели вооружиться и теперь отмахивались от них обычными топорами.

Отрядам Лариана удалось вызвать панику и поэтому первые минуты сартийцы практически не сопротивлялись, пытаясь укрыться за телегами. А вэйтобцы теснили их всё ближе и ближе к центру, не давая вырваться из кольца.

Но солдаты Сарты, на удивление, быстро пришли в себя. Пока одни топорами отбивались от всадников, собираясь в центре обоза, кавалерия успела вскочить в сёдла и теперь с двух сторон нанесла свой удар. Лариан никак не ожидал от них такой прыти. Начался хаос и стройные ряды, перемешались в отдельные группы бойцов, которые бились друг с другом.

Лариан, раскроив череп сартийскому всаднику, понял, что потерял управление боем. Он уклонился от удара очередного наездника и ускакал назад, пытаясь оглядеть поле, чтобы понять, что происходит. Всё оказалось очень плохо. Сартийцы сориентировались и теперь вовсю действовали. Всадники сбивали в кучу несколько бойцов летучих отрядов и задерживая их постоянными атаками, позволяли подобраться к ним солдатам, которые просто перебивали ноги лошадям, а потом легко добивали падающих всадников. Почти везде они терпели поражение. Только его красносотенцы смогли отбиваться и не подпускали солдат Сарты. Лариан никак не мог понять, как же так всё произошло, но времени на раздумья не было. Он дал команду отступать и летучие отряды стали поспешно возвращаться в Тигрок.

***

– Больше двух сотен лучших бойцов Вэйтоба. Что вы скажете на это, Лариан?

– Ваше Величество…

– Нет, я понимаю! У вас в Сурии столько людей, что можно устилать землю телами погибших. Но у меня и так почти никого не осталось, чтобы терять сотни всадников в охоте за дровосеками!

Лариан не знал, что ответить. Он признавал, что во всём виноват сам. Слишком самоуверенно себя вёл и пренебрежение к сартийцам погубило сегодня несколько десятков жизней. Он считал их провинциалами, которые даже меч не могут правильно держать в руках. Но сегодня убедился, что это не так.

Медагена ещё долго высказывала всё, что она думала по этому поводу, еле сдерживаясь и едва не переходя на крик. Молчал и Валтабин, который до сих пор не пришёл в себя, узнав о случившемся.

– Больше никаких дневных вылазок. Я запрещаю любые атаки. Красная сотня может делать всё, что ей вздумается, но ни один солдат Вэйтоба больше не отравится из Тигрока без моего личного разрешения. Вы поняли меня маршал?

Валтабин молча поклонился. Медагена же, сделав вид, что Лариана тут просто нет, вышла из комнаты ни с кем не попрощавшись.

Глава 7

Лариан сидел вместе с Креопсом и долго рассматривал карту. Меры, предпринятые сартийцами, тревожили их уже не на шутку. Но главное, свели на нет любые усилия. Гонять каждую ночь тысячу бойцов, чтобы просто не дать выспаться ночному караулу, слишком высокая цена. Нужно было что-то придумывать, понимал Лариан. Но вот что?

– Может, как два года назад? В Мелкее? – спросил Креопс.

– Нет, не выйдет, – немного подумав, ответил Лариан.

– Ну, не знаю. Просто вдарить надо один раз посильнее, и всё.

Лариан улыбнулся. Именно вот это желание «вдарить», вместо того, чтобы продумать хитрую атаку и привело к тому, что красная сотня выбрала командиром его, а не Креопса. Вспомнив недавние печальные события, Лариан поморщился. Пора бы избавиться от этих неприятных воспоминаний. Та небольшая операция войдёт в историю, как самая неудачная за последние два столетия.

Хоть Сурия официально ни с кем не воевала уже триста лет и после Великой войны не вмешивалась в конфликты между независимыми королевствами, отдыхать красной сотне никто не давал. То шайка грабителей собьётся в крупный отряд и начинает кошмарить все окружающие города и тракты. Да так, что ни один наместник со своей гвардией не может с ними справиться. Или, в какой-нибудь дальней земле возникает новое царство и бывший убийца, объединяет несколько деревень, принуждая жителей назвать его своим правителем. Или как в последней операции красносотенцев. На самом севере Сурии, там, где и люди почти не жили, вдруг появляются дикие племена, прибывшие на материк с дальних островов, мимо которых даже самые отчаянные пираты не решались прокладывать свой морской путь. И пришлось красной сотне забираться в эти безлюдные земли, на которых не росло ни одного дерева на целые лиги, так как дикари перекрыли весь рыболовный промысел северных сурийских берегов.

Племена оказались непростыми. Тень знает откуда, но воевать они умели так, что красносотенцам пришлось оставить на белоснежном холме одиннадцать могил, которые с трудом удалось прорыть в замёрзшей земле. В одной из могил нашёл свой последний покой их командир Триваст. И оставшиеся воины, удивив всех, включая самого Лариана, вдруг избрали его главой красной сотни. Ох, как это не понравилось тогда императору Дегалу. Но даже он не мог отменить этот выбор и обошёлся тем, что отправил их тут же в Вэйтоб, даже не пояснив, почему это вдруг Сурия решила влезть в разборки между двумя южными королевствами.

– Надо тоньше, – чтобы отвлечься, продолжил разговор Лариан.

«А если…», – вдруг подумал он, и махнув рукой удивившемуся Креопсу, побежал в шатёр к Валтабину, которому быстро описал свою идею.

– Хм, – задумался маршал, – Хм…

Лариан не знал, как он это сделал, но Медагена дала добро в тот же день.

***

– Они даже храм хотели построить, во какие оказались дела, – закончил рассказывать Креопс.

Вокруг сидел его десяток вэйтобцев, которых он готовил к ночной атаке. А заодно травил байки про «великие операции красной сотни».

Фили восторженно смотрел на Креопса. Он стал его поклонником с первых же дней. И не только потому, что тот защитил его перед остальными новобранцами летучих отрядов. Просто Креопс весь словно светился, всегда шутил, а на мечах с ним мог сравниться, разве только сам сотник.

– А что такое храм? – переспросил Фили.

– Во деревня. Вас хоть чему-то учат в Вэйтобе, а? – Креопс весело рассмеялся.

– Да я где-то слышал или читал про это, только забыл уже.

– Ты Фили, постоянно так. Тут помню, тут не помню. Видать, с лошади головой вниз часто падал, пока овец пас.

Хохот прервал рассказ, но Фили не обиделся. Не получается обижаться на Креопса. Даже, если хочешь.

– Так вот, слушайте. Надеюсь, знаете, что наш мир появился пять тысяч лет назад?

– Ага.

– Аха, – передразнил Креопс, – До этого существовал совершенно другой мир. Его ещё часто называют Древний или Первый. Потому что он стал первым миром, который соорудил Создатель. Никаких сведений почти не осталось, но ясно одно. Создатель любил своё творение и сам часто спускался к людям в человеческом образе, обучал их, давал наставления.

– Ого, – послышался удивлённый возглас со всех сторон.

– Да-да, – продолжил рассказ Креопс, – И люди тогда могли обращаться к нему напрямую. И если молитва звучала искренне, то Создатель отвечал и помогал молящемуся. И люди строили целые здания, которые называли храмы, где они вместе молились.

– Так, мы же тоже сейчас молимся?

– Да, но у нас это осталась, как привычка от Древних. И наши просьбы никто не слышит.

– А почему так произошло?

– Несмотря на всю заботу Создателя, древние сделали что-то такое, чем сильно его разгневали. Что именно они натворили мы не знаем. Но Создатель разрушил древний мир полностью. Оставил жить лишь избранных, которые и стали первыми людьми в новом мироздании. Среди них был и Левиат, который и основал Сурию.

– А что Создатель? Почему перестал приходить к нам?

– Считается, он настолько разочаровался в людях, что навсегда покинул наш мир. Он открыл Верхний мир, куда попадает дух тех, кто праведно провёл свою жизнь. И поставил 12 стражников, охраняющих врата. Все остальные отправляются в Тёмный мир, где отбывают наказание в ужасных муках. Но, после положенного срока они могут попасть к праведникам, если раскаются и докажут, что исправились.

– И такое случалось?

– Да кто же его знает? Это надо у Истинных спрашивать, только они могут общаться с духами, попавшими в Тёмную область.

– Хорошо, а почему мы не возводим храмы, как древние? Может, тогда бы и Создатель вернулся?

– Нет, Фили. Создатель строго запретил строить любые храмы и даже памятники в его честь. Уходя, он подарил людям полную свободу. Оставил лишь шестнадцать правил, за нарушение которых человек отправляется в темноту. Во всём остальном, мы свободны и живём так, как захотим. Не нужно никому молиться и строить специальные здания для этого. Так что, мы лишились благодати Создателя, но обрели полную свободу.

Все замолчали обдумывая услышанное. А Фили размышлял, насколько равноценным получился обмен и что же такого сотворили древние.

***

Ночь выдалась такая, что даже деревья в лесу превратились в черные тени. Казалось, ни один лучик солнца не проникал сквозь плотную завесу тёмных облаков, скрывших от всех ночное светило. Но лес не спал. Невероятный слух Верса, главного следопыта красной сотни, открывал ему ночную жизнь, лучше любого зрения. Он слышал, как лесные муравьи продолжали копошиться в траве, выбирая нужный материал для укрепления муравейника. Вдали ухал филин, призывая сородичей к ночной охоте. А это что? Маленькие лапки небольшого зверька пытались копать землю, выискивая сладкие корешки.

Обладающий острым слухом, только Верс мог точно определить момент, когда лагерь сартийцев погружался в ночной покой. Вот, стражники начинают ходить медленнее, дольше задерживаются на остановки и всё чаще моргают, пытаясь бороться со сном. Храп солдат, раздающийся из тысяч палаток сливается в единый гул, заглушая другие звуки, которые изредка нарушали тишину ночного лагеря. Кто-то случайно задел пирамиду копий и они звякнули острыми и твёрдыми металлическими концами, но не упали. Тихая ругань и копья ставят на место.

Следопыт подобрался почти к стенам лагеря Сарты, лёг и замер, вслушиваясь в происходящее. Наконец, все любые посторонние звуки исчезли и Верс понял, что пора. Он трижды прокричал ночной птицей и дождался, когда зов повторился в ответ. Четыре летучих отряда медленно приближались, прикрываясь темнотой, которую они дожидались два дня. Лариан полз в последнем десятке и улыбался, вспоминая, как ворчал Креопс, когда узнал о плане.

– Я же сразу говорил, что нужно просто вдарить! – обиделся он, не до конца понимая разницу между обычным вдарить и идеей Лариана.

Первые два десятка проникли в лагерь и тихо сняли стражников. Задача остальных, пробраться без лишнего шума. Конечно, долго скрывать своё присутствие не удастся, но важно, чтобы в лагере оказалось как можно больше бойцов. Последним перелез Лариан, который сразу подал знак, чтобы начинали.

Пытаясь скрыть их задумку, два летучих отряда появились с другой стороны лагеря, перед ошалевшими стражниками и начали полноценную атаку на западные ворота. Стрелы заставили скрыться всех сартийцев. А потом из пращи полетели камни, обильно смазанные смолой, которые поджигали перед запуском. Они залетали на крыши палаток, прожигая в них дыры и падая горящими угольками прямо на головы пробуждающихся воинов Сарты.

Сартийский лагерь ожил. Горны протрубили свою тревожную музыку. Солдаты поспешно выбегали, хватали оружие и неслись на звуки битвы. Уже через несколько минут, летучим отрядам Вэйтоба пришлось остановить атаки на ворота. Выполнив свою задачу и собрав на западе встревоженных сартийцев, они отступали, завлекая воинов Сарты за собой. Те не поддались на уловку и остановились, построившись в боевые порядки и ожидая дальнейшую атаку.

За время поднявшейся суматохи, вэйтобцы с красносотенцами, переодетые в жёлтую форму сартийцев, разбежались по лагерю и смешались с основной массой солдат. Аккуратно передвигаясь, они пробирались к восточным воротам, которые сейчас почти опустели. Переодетые красносотенцы, представившись подкреплением, должны заменить стражников и полностью занять позиции в этой части лагеря.

Лариан прогнал про себя весь план, и молился Создателю, чтобы он и суматоха лагеря, им помогали. Добравшись до восточных ворот, и увидев на главном посту маленького Фили рядом с Креопсом, Лариан понял, что пока всё идёт отлично. Он пробрался к воротам, коротко махнул им головой, давая знать, что принимает командование. Ещё несколько десятков бойцов добрались до них. Дальше медлить нельзя, решил Лариан и подал знак Креопсу.

– Пора, – прошептал тот и вытащил меч из ножен.

Оставшиеся сартийцы не ожидали атаки изнутри. Когда стоящие рядом с ними вэйтобцы вытащили мечи и повернулись к ним. Ни один из латников Сарты не успел ответить. Тела убитых перенесли за стоящее рядом здание, чтобы они не попадались на глаза раньше времени. Пока Креопс и Фили открывали восточные ворота, остальные заняли оборону.

В открывшийся проезд заскочили первые всадники, размахивая над головой, привязанными к длинным верёвкам и смоченными в масле, кожаными шарами. Издалека, казалось, что над головой у них огненный круг, из которого в разные стороны полетели горящие угольки, поджигая всё вокруг себя. Не успел ещё отряд попасть в лагерь, когда к ним стали выбегать первые сартийцы, быстро сообразившие, что к чему.

Лариан времени даром не терял и два первых ряда сартийцев пали под тучей выпущенных стрел. Остатки защитников лагеря отошли подальше и, спрятавшись за палатками, стали палить из арбалетов в ответ.

Отряды с горящими шарами носились по всему лагерю. За ними, второй волной, в ворота проскочили всадники, одетые в броню и твёрдую кожу, спасающую от стрел. Тяжёлая конница двинулась к палаткам и снесла всех засевших там арбалетчиков. И поскакала дальше, ломая всё вокруг себя.

Тут появился отряд щитоносцев с огромными, обитыми железом, щитами с эмблемой царя Сарты. Хищный ворон, с клыками и с мечом в каждой лапе. Личные гвардейцы Сэйнама, а это очень плохо, сразу определил Лариан. Значит, несмотря на суматоху и панику, царь точно нашёл место угрозы и направил сюда лучших бойцов.

Гвардейцы несли щиты, прикрывая идущих следом копьеносцев. Их тяжёлые копья, в три человеческих роста длинной, из отборного дерева, практически невозможно сломать. Подойдя поближе, они одновременно опустили пики не плечи идущих щитоносцев. Перед воинами Вэйтоба оказалось три ощетинившихся и непробиваемых ежа, которые медленно, но настойчиво продвигались вперёд. Взломать коробки сартийцев не получится, понял Лариан, а значит очень скоро их просто спихнут к стене, где сначала каждого проткнут копьём, а потом раздавят щитами.

Он скомандовал отступление. Нужно только ещё недолго удерживать ворота, чтобы успели выскочить всадники, которые сейчас поджигали и громили всё внутри лагеря, наводя ужас на сартийских воинов. Лариан махнул Креопсу и тот быстро, одну за другой, пустил две горящие стрелы, которые, высоко взлетели и описав длинную дугу, упали где-то в центре сартийской стоянки. Конники, разносящие лагерь, все как один, повернули и помчались назад. Они легко проскочили между тремя ежами, которые стали слишком неповоротливыми, чтобы охотиться за всадниками. Каждый, из летучего отряда, не дожидаясь команды, выскакивал за ворота и исчезал где-то в ночи.

А три ежа сартийцев прижали к стене, обороняющих восточные врата, воинов. Последние десять вэйтобцев медленно отступали, по одному выбираясь за стену. Сартийцы не стали преследовать летучие отряды, понимая, что там, в темноте, они не выживут и минуты. Восточные ворота быстро заперли. И генералы Сарты поняли, что ночная атака завершена. Теперь осталось считать убитых и раненных, которых, судя по всему, должно быть очень много.