Текст книги "Седьмой мир"

– Рыбак, – Олег указал рукою на говорившего, и юноша слегка склонил голову в знак почтения. – Отец Даниил, – продолжил знакомить Ольгу Олег и повернулся к дверям, священник взглядом показал, что он тоже рад знакомству.

– А… это Леший, – указал Олег на «лейтенанта Коломбо».

Неряшливый человек, который внимательно рассматривал кусочек плоти на полу, повернулся и медленно пошел в их сторону.

– Привет, – сказал он Ольге и, повернувшись к страннику, добавил. – Шесть жертв. И вот это.

Он протянул Олегу кулон, на котором был изображен какой-то знак:

– Хозяйка носила его на шее около пяти лет, считая его счастливым талисманом, – закончил Леший.

Олег взял кулон и показал его Ольге:

– Знаешь, что это?

Медальон имел круглую форму. Металл, из которого он был отлит, напоминал золото, хотя, очевидно, являлся всего лишь хорошей подделкой. На медальоне был изображен паук с двумя головами и с двенадцатью длинными ногами, паук сидел на паутине, напоминающей иероглиф.

– Нет, – ответила Оля, – я такого знака не знаю, но могу предположить, что это имя демона.

Леший, который уже отошел в сторону и теперь изучал какой-то мусор на полу, с улыбкой и с какой-то отцовской добротой посмотрел на нее.

– Почти угадала, это имя гнезда. Тот, кто подарил ей этот подарок, либо специально ее проклял, либо по незнанию. Но пока она его носила, гнездо питалось ее жизненными силами, а взамен давало удачу в делах и, как водится, потрясающее везение. Когда замена жизненной силы произошла целиком, гнездо пришло в ее дом.

– А разве вурдалаки могут заходить в дома? Я думала… – Оля немного помедлила, набираясь смелости, – ну, что это единственная правда о них в мифах. Они не могут прийти без приглашения в дом, они даже не могут переступить через черту, нарисованную мелом, если назвать ее стеной. Поэтому круг, отчерченный на земле, является хорошей защитой от этих тварей. Так ведь?

– Так-то оно так, но в данном случае они были в своем праве. Девушка стала их законной пищей, а значит, они могли прийти за ней в любое время и в любое место.

Олег перевел взгляд на Лешего:

– Давно они тут?

– Думаю недели две. Их что-то спугнуло, они ушли до того, как я обнаружил гнездо. Большое гнездо, где-то десять тварей и королева-мать.

Олег присвистнул.

– Как правило, – Леший продолжил говорить, но эти слова уже были адресованы молодой целительнице, только она в комнате могла не знать подробностей существования гнезда, – вурдалаки, королеву с собою не таскают. Обычно она прячется в каком-нибудь нежилом мире, где идет только зарождение планеты или наоборот, где жизнь уже пришла к концу. Такие миры непригодны для жизни из-за постоянных катаклизмов. Даже странники редко открывают туда двери.

– Как думаешь, Олег, ты сможешь открыть их проход? – в голосе Лешего появились деловые нотки. – Мне кажется, – это зеркало, уж очень они за ним следили.

Олег перестал прикрывать нос рукой, как будто запах его больше не беспокоил, и подошел к шкафу-купе. Внимательно осмотрел его, раздвинул и задвинул дверцы, приложил ладонь к зеркалу, прислушался.

– Да. След еще достаточно четкий, очертания видны. Я пойду с тобой, Леший.

– Хорошо, гнездо большое, помощь мне не помешает, – ответил Леший и махнул головой.

– И я пойду! – вдруг воскликнул Рыбак и даже сделал пару шагов в сторону зеркала.

– А ты нет! – твердо ответил Леший. – Убери тут все, после того, как уйдет Отец Даниил. Да и за Ольгой присмотри, пока нас не будет.

Рыбак с недовольным видом вернулся на свое место.

Теперь Ольге стало ясно, Леший не только самый старший по возрасту в странной команде, но и главный, к тому же еще и охотник.

Олег вынул из-за пазухи толстую цепочку с необычным плетением и оставил ее поверх одежды. На цепочке висели несколько разных по форме ключей. Он потянул за один из них, как иллюзионист на выступлении, и тот прошел сквозь замкнутую цепь и оказался у него в руке. Оля не поняла, как это у него получилось, и осталась крайне восхищена этим действом.

Олег дотронулся ключом до стекла, теперь он казался полностью сосредоточенным, настоящим странником, и открывал невиданную Дверь. Оля смотрела на него, боясь моргнуть и пропустить все самое интересное. В голове, как маленький дятел по больному дереву, стучала мысль: а что, если сейчас выскочат вурдалаки? Что тогда будет она, целительница, делать? Этих, крайне омерзительных тварей, Оля видела на иллюстрации одной старой книги, и они были ужасны. Но все остальные в комнате беспокойства не проявляли. Отец Даниил даже не смотрел в их сторону, а продолжал что-то расставлять на столике.

Зеркало завибрировало и от места прикосновения ключа с его поверхностью пошли искаженные круги. Это было похоже на эхо, только не звука, а изображения. Вот в зеркале появилась девушка, она стоит и расчесывает волосы. Еще одна волна, и она примеряет новую блузку, новый всплеск – и девушка улыбается сама себе, она молодец, она победитель. Еще волна, и вот страшная зубастая пасть ухмыляется позади нее.

Увидев в отражении вурдалака, Оля вскрикнула и все тут же посмотрели на нее, их лица были напряжены, похоже, не только она была сейчас на взводе.

Новая волна побежала по стеклу, и изображение пропало, стало девственным, как будто зеркало ничего и никогда не отражало. Последняя волна, и темнота разлилась по всему зеркалу, превратившись в ничто, в пустоту. Дверь была открыта.

Олег поднес ключ к цепочке, и он опять, как по волшебству, оказался на ней.

– Они на Земле, – заметил Леший то ли Олегу, то ли самому себе.

Оля заметила, как правая рука Олега потянулась к его левой руке, где был прикреплен кинжал странника, когда он шагнул в проход, за ним с отставанием всего в секунду последовал Леший.

Когда Олег и Леший скрылись, Дверь за ними закрылась, и в квартире на несколько минут воцарилась полная тишина. Словно минута памяти по усопшим.

– Тихий ангел пролетел, – невесело пошутил Рыбак.

Оля попыталась улыбнуться, но улыбка получилась вымученной.

Отец Даниил опять начал чем-то шуршать, Рыбак продолжил неподвижно стоять и смотреть в пол. Наконец Отец Даниил сказал, что начинает очищение, и Рыбак махнул рукой Оле, показывая, чтобы она шла за ним. Рыбак подошел к маленькому столику и встал по левую руку священника. Оля, обрадованная тем, что что-то начало происходить, тоже подошла и встала рядом с Рыбаком.

Отец Даниил зажег массивную зеленную свечу. На столе, вокруг свечи, стояли маленькие чашечки, заполненные какими-то порошками, и большая банка, доверху наполненная солью.

Отец Даниил зашептал:

«Сыпучий спорыш и зерно овса,

Щепотка щебня, два клевера листа».

У Оли появилось чувство, что она вот-вот рассмеется, уж больно нелепо выглядел священник, читающий стишки заговора, больше подходящие какой-нибудь бабке ворожее.

Почему-то Оле казалось, что очищение должно проходить как-то более строго, по-взрослому что ли. Целительница пригляделась к действиям священника, и позыв смеха сразу стих. Отец Даниил брал то из одной, то из другой чашечки, стоящей на столе, их содержимое и сыпал в огонь. Огонь был магический, потому что каждый раз, когда священник подносил к нему руку, бутон пламени раскрывался, становясь огненной чашей, и принимал то, что ему предлагали. Как только отец Даниил убирал руку, чаша закрывалась, поглощая приношение.

«Свеча, сгорая, силу мне дает,

Огнем своим врагов Земли сожжет!» – продолжал священник.

Оля видела, как руки хранителя объял белый огонь, и знала, что если пелену магии «ока» убрать с ее глаз, то этого огня она не увидит, потому что огонь был чистой Силой. Отец Даниил хлопнул в ладони, и пламя свечи изменило цвет, стало, как сама свеча, зеленым, словно весенняя трава. Он хлопнул еще раз, и по всей квартире разлетелись языки пламени, они струились и от пламени свечи, и от рук священника-хранителя, пролезая своими язычками во все укромные места и щели. Казалось, что вся квартира горит. Оля испуганно посмотрела на Рыбака, но тот стоял совершенно спокойно. Увидев испуг на лице целительницы, он взял ее за руку и улыбнулся, показывая, что все хорошо, что надо продолжать стоять на месте.

«Цветы: ромашки, крапива, лебеда, – отец Даниил продолжал всыпать траву в огонь. – Соль с Мохоны и ангела слеза».

Хранитель взял со стола банку с солью, которая сияла белым, и высыпал ее в огонь, всю до последнего кристаллика. Потом раскрыл на манер книги крест, который висел у него на шее, и извлек оттуда одну жемчужину и тоже бросил ее в огонь. Слеза ангела, Оля узнала ее, у Олега на кинжале была такая же.

Пламя стало белым и уже не походило на огонь. Это был яркий, ослепительный свет, который теперь находился повсюду. Оля закрыла глаза руками. Свет сверкнул, всего лишь на одно мгновение еще ярче, если это вообще было возможно, и Оля услышала, как где-то разбилось вдребезги стекло.

Она стояла не шевелясь, закрывая ладонями лицо, свет все равно слепил, угрожая сжечь глаза.

И вдруг все потемнело и затихло. От такой сильной тишины, казалось, зазвенело в ушах, от непроглядной темноты грезилось, что глаза уже никогда и ничего не увидят. Оля была где-то в другом, незнакомом месте, складывалось ощущение, будто вокруг ничего нет, кроме пустоты. Она двигалась, хотя не прилагала для этого никаких усилий. Она не шевелила ни рукой, ни ногой, но четко понимала, что она плывет или летит, двигается в никуда…. Или куда? Внезапно она поняла, что не одна, что всё это: темнота, тишина, пустота – на самом деле нечто большее. Всё это было живое, и она тоже была живая. Она была частью живого. И не просто живого, а разумного и все чувствующего.

Но тут все быстро начало меняться. Вначале послышались отдаленные звуки, потом появился проблеск света. Ольга почувствовала, как будто с огромной скоростью летит, но при этом не ощущает ни ветерка, ни малейшего дуновения. Целительница открыла глаза, она лежала на полу, под ее головой оказалась мягкая сумка Рыбака. Сам он на коленях стоял рядом, склонившись над ней, и что-то тихо шептал.

– Мы не ожидали, что ты начнешь отдавать свою Силу. Прости нас, пожалуйста, этого не должно было произойти. Этого вообще не должно… – с дрожью в голосе оправдывался Рыбак.

– Что произошло? – по мере того, как Ольга приходила в сознание, в груди появлялась ноющая боль.

– Мы не знаем, как это вышло и почему, – все повторял растерянный юноша. Его лицо побледнело и выглядело испуганно.

Оля положила руку к месту боли, грудь жгло, как будто раскаленным железом:

– Больно, – сказала она, прижимая руку еще сильнее и морщась от боли. – Что случилось? – Спросила она, уже начиная все понимать.

– Ты начала отдавать Силу. Отец Даниил остановил ее почти сразу же. Но ты уже была без сознания. Знаешь, Оля, такого раньше не было. Ты ни с того ни с сего… – Рыбак явно колебался, думая, говорить ей или нет. – Понимаешь, энергия вырвалась из груди.

Оля понимала, о чем он, ведь у целителей Сила идет через руки, но не через грудь. Так неправильно, Рыбак прав, так не должно быть.

Рыбак непонимающе смотрел на Ольгу:

– Нам показалась, – Рыбак обернулся к отцу Даниилу, спрашивая разрешения говорить дальше, и получив его одобрение, продолжил. – Нам показалось, что ты хотела развоплотиться.

– Я что, хотела умереть?

– Нет, развоплотиться, это не умереть. Умирая, мы переходим в рай – в мир Люминей. А если человек развоплотится, душа его исчезает, и никто не знает куда. Просто, была душа – и нет ее! – ответил подошедший к ним отец Даниил. Он тоже опустился возле Ольги на колени рядом с Рыбаком, и Оля заметила, что на ногах хранителя одеты военные ботинки, нелепо сочетавшиеся с одеянием священника. Отец Даниил как-то особенно, по-отцовски посмотрел на Олю, и она почувствовала неподдельную благодарность к этому человеку.

Священник протянул целительнице яблоко, и Оля вдруг поняла, что сильно голодна. Боль потихоньку стала отступать, уменьшаясь толчками, давая понемногу ощущение легкости, будто с ее груди один за другим снимали тяжелые кирпичи, но при этом не очень-то торопились.

Оля села, облокотившись о стену спиной, с ужасом понимая, что лежала на грязном полу. И еще более ужаснулась, когда вспомнила, что стена за ее спиной вся в ржавой, противной слизи. Отец Даниил, убедившись, что Ольге стало лучше, отошел к своему столику и начал складывать все, что на нем стояло, обратно в сумку. Во время обморока пелена магии спала с Олиных глаз, и она немного порадовалась, что не видит той мерзости на стенах. «Око», – сказала она, и глаза вновь затянуло тонкой пленкой магии, давая возможность видеть больше, чем дано видеть обычному человеку.

Оля откусила яблоко, которое дал ей священник-хранитель, оно оказалось сочным и приятно кисловатым. Рыбак помог Ольге подняться, и это было как нельзя кстати, без посторонней помощи ей это сделать было бы крайне трудно.

Оля огляделась вокруг. В квартире оказалось чисто, ни слизи на стенах, ни противных ошметков плоти на полу, да и сам пол выглядел так, словно его только что помыли. Тошнотворный запах, о котором Оля совсем забыла, исчез.

– Сколько я была без сознания? – обратилась она к Рыбаку.

– Минут десять, не больше.

– Но как? – удивилась Ольга. Как могло быть, чтобы все вокруг стало чисто всего за каких-то десять минут?

– Сейчас покажу, – торжественным голосом произнес Рыбак, глаза его заблестели азартным огоньком.

Он встал в центре комнаты, будто знаменитый артист цирка вышел на середину арены. Рыбак с важным видом положил на пол черную коробочку, похожую на большой спичечный коробок. Свистнул, издав тонкий, звенящий звук. Пару секунд ничего не происходило. А потом отовсюду: из щелей между сваленной мебели, из остатков люстры на потолке, откуда-то из-за перекосившегося карниза – выкатились и покатились по потолку, стенам, а потом и по полу маленькие серебристые шарики. Несколько проскользнуло совсем рядом с Олей, и она с восхищением обнаружила, что шарики бегут на маленьких ножках, перекатываясь на них как колобки. Ножки покрывали тело целиком, и поэтому существа казались пушистенькими. Все ножки-волоски шевелились, от этого их серебристый цвет все время переливался. Шарики направлялись к коробочке на полу, которую положил Рыбак, они докатывались до нее и сразу взбирались по ее стенкам, прыгали внутрь, и там притихали, словно бы неживые.

Когда дно коробочки было полностью покрыто маленькими серебристыми комочками, все еще прибывающие шарики начали образовывать второй ряд поверх первого. Когда и он был заполнен, образовали третий. Минут через пять коробочка была доверху заполнена. Рыбак с наигранным важным видом закрыл ее крышкой и положил в свою сумку.

– Кто это? – с восхищением и удивлением спросила Оля.

– Эльфы, из мира Хрита. Этот вид домашних эльфов называют дорожными. Они моют и очищают поверхность. На Хрите в каждой семье живут такие существа.

– Они живые?

– О, еще как! К тому же живут они довольно долго, а выводят их на специальных фермах, – похоже, это была любимая тема Рыбака, он с энтузиазмом принялся перечислять все виды эльфов. – Домашние эльфы бывают трех видов: эльфы уборщики, с одним из подвидов эльфов уборщиков ты только что познакомилась. Эльфы чистильщики – занимаются одеждой, мягкой мебелью, их тоже несколько видов. Еще эльфы няньки, но это уже не насекомые, а скорее всего большие животные, предразумные существа.

– Как предразумные? – спросила целительница.

– Разума еще нет, но уже есть устойчивое понимание обязанности, преданности, нежности. Скажем, они намного умнее наших Земных собак. Ты на каком курсе в семинарии?

– Третий закончила.

– Практику, значит, проходила этим летом, да? – невпопад спросил Рыбак. Получив от Ольги подтверждающий кивок головой, он продолжил: – Здорово. Прикольное время.

Рыбак на секунду впал в воспоминания, даже глаза поднял к потолку.

– Раз ты проучилась уже три года, то изучала Хриту.

– Да, кое-что я о нем читала и даже была один раз, правда, всего двадцать минут, и кое-что рассказывал мне Олег. Чудесный мир, – с легкой тоской в голосе ответила Оля.

– Не просто чудесный мир, это сказочный мир, Оля. Самый лучший мир из всех! А кто вас сопровождал на Хриту?

Оля сразу вспомнила, как старый учитель, охотник по статусу, уже давно только преподающий в семинарии, повел всех третьекурсников на Хриту. Как она с опаской шагнула в открытую им Дверь между мирами, как была потрясена красотой нового мира. Даже голова немного кружилась.

– Валентин Федорович, – ответила она.

– Что, старый охотник еще преподает? – спросил Рыбак. – Ему, должно быть, уже лет двести.

– Да?! – Оля засмеялась, – этой весной мы поздравляли его с восьмидесятилетием.

– Я тоже шестнадцать лет назад поздравлял его с восьмидесятилетием, – подходя к ним и улыбаясь, сказал Отец Даниил. – Хитрый Валентин Федорович, как всегда молодится.

В голосе священника слышалась нежность к старому охотнику.

– Ну, как ты? – спросил он Ольгу.

– Спасибо, уже хорошо.

– Оставайтесь здесь и дождитесь ребят, – обратился священник к Рыбаку. Я должен идти.

Рыбак с серьезным выражением на лице махнул головой:

– Да, мы дождемся их.

– Хорошо, Рыбак, ты отличный хранитель. До свидания, Оля, рад был с тобою познакомиться. Береги себя, девочка, – отец Даниил, подхватив свою сумку и складной столик, подошел к двери. – Да, Моську можешь уже убрать и закрыть дверь.

Священник-хранитель вышел из квартиры, следом за ним Рыбак. Оля слышала в оставшейся тишине, как открылись и закрылись двери лифта.

Рыбак вернулся, держа облизывающую ему лицо и радостно вилявшую хвостом маленькую собачку с черным бантиком на голове.

– Это Моська, – почесывая собачку за ухом, сказал он.

Оля погладила ее по голове. Моська несколько раз лизнула ее руку и тявкнула, показав свое расположение.

– Так эта прелесть – твоя собака? – скорее подметила факт, чем спросила целительница.

Рыбак опустил Моську на пол, и та принялась бегать и все обнюхивать.

– Устала, бедная, сидеть на одном месте, – говорил йоркширскому терьеру хозяин, каждый раз, как она подбегала к нему ласкаться. – Молодец, девочка, молодец.

– И магия симуляции твоя? Так здорово, полицейский как настоящий.

– Ага, моя работа. Я ведь хранитель, – произнес он эти слова так, словно они его огорчали. – Моя работа убирать, заметать следы, зачищать память.

Он пнул что-то невидимое у себя под ногой.

– Но ведь здорово, ты владеешь высоким уровнем магии. Да и вообще, вон у тебя эльфы живут в сумке, – Оля и в самом деле считала статус Рыбака увлекательным. Быть хранителем казалось ей гораздо интереснее, чем быть простой целительницей, к тому же целительницей, которой не удается сдерживать свою Силу.

Только вот Рыбак мечтал совсем о другом статусе. Рыбак или, как его звали родные и мирские друзья, – Вадим, хотел быть охотником. Овладеть боевыми искусствами, получить оружие, как у Лешего. Убивать демонов налево и направо, вот что было бы интересной жизнью. А у него что? Скукотища…. Нет, Рыбак любил животных, он их понимал, а они понимали его и всегда слушались, неважно, из какого они были мира. В этом была заключена его врожденная сила.

– А почему тебя зовут Рыбак, имя же ненастоящее, правда? – Оля уселась на чистый пол и облокотилась о стену, хотя сначала, на всякий случай, осмотрела ее, стена была абсолютно чистой.

– А… нелепая история, – Рыбак чуть хмыкнул. – Когда мне было десять лет, отец повез меня на рыбалку. Он сам часто рыбачил, а вот меня брал редко, а тут вдруг позвал меня с собой на озеро карасей ловить. Мне так хотелось проявить себя, наловить много рыбы, чтобы отец мною гордился, а рыба клевать явно не хотела.

Я стоял в рыбачьей беседке с удочкой в руках и мечтал, чтобы хоть одна рыба попалась мне на крючок. Я мысленно просил рыбу приплыть ко мне. Вода вдруг вспенилась вокруг, забурлила. Рыба, большая и маленькая, расталкивая друг друга, заплескалась около беседки. Отец сначала, как и я, смотрел на непонятное явление, потом схватил сачок для рыбы и стал им вытаскивать рыбу из воды, а я так и стоял. Стоял и смотрел, как отец рыбу сачком из воды таскает, и не мог пошевелиться. Я прекрасно понял, что вся эта рыба приплыла только потому, что я ее позвал.

Тогда меня и нашел Леший. Он тоже отдыхал на озере, увидел вспышку Силы. Вышел на нас с отцом. Долго смеялся над рассказом отца о том, как я впал в ступор и стоял, пока рыба не уплыла. Так и прилипло ко мне прозвище Рыбак.

– Леший твой наставник? – зачем-то поинтересовалась Ольга.

– Да… Мы же в ответе за тех, кого приручили. Леший очень сильный охотник, но он не хочет, чтобы и я был охотником, – Рыбак грустно улыбнулся. Потом его глаза вспыхнули и ожили. – Идут!

Оля вскочила на ноги и посмотрела в сторону шкафа-купе. И только сейчас заметила, что зеркал на его дверях нет, она вспомнила звон бьющегося стекла, перед тем как потеряла сознание. Дверь, которую она надеялась увидеть на месте зеркала, открывалась левее шкафа, прямо в воздухе, расширялась она быстро, и ее кайма была бесцветной, значит, ее открывали из нашего мира. Маленькая собачка Моська, обученная реагировать на появление Двери, быстро подбежала к хозяину и, сев у его ног, замерла.

Первым из Двери вышел Олег, за ним Леший. Оба выглядели усталыми, но настроение у них было хорошим.

Увидев встречающую делегацию из двух людей и собачки, Олег приподнял руку и шутливо приветствовал:

– Мир вам, земляне!

Леший хмыкнул:

– Ребенок, – сказал он Ольге.

И они долго смеялись над незатейливой шуткой Олега.