Текст книги "Случай из практики"

По их рассказу выходило следующее: двое парней отдежурили свою часть ночи (караулили они попарно – один человек Рема, один Витца, вполне разумно), растолкали следующую пару и ушли спать. Их сменщики тоже благополучно просидели во дворе несколько часов, затем их место заняла последняя смена. И ни те, ни другие, ни третьи ничего не видели и не слышали. То есть в трактире напротив до полночи шла гульба, порой бдительно брехал на прохожих сторожевой пес, но во двор никто посторонний не заходил и уж тем более не выходил, за это парни ручались головой. Либо они очень хорошо сговорились заранее, либо каким-то непостижимым образом и правда прозевали лошадей. Местный же сторож, как очень быстро выяснилось, только делал вид, что бдил не смыкая глаз, а на самом деле гнусно напился и прохрапел всю ночь. Так что с него взятки были гладки – такое похмелье сыграть никому не под силу.

Постояльцы опять-таки ничего подозрительного не заметили, а скорее не обратили внимания. Даже если кто и услышал стук подков, то не придал этому никакого значения – на то и постоялый двор, постоянно кто-то приезжает или уезжает. Хозяин – так тот вообще трясся от страха, что с него взыщут стоимость украденных лошадей, и ничего вразумительного сказать не мог. Из него удалось выудить только, что новых постояльцев, кроме Лимеса и его ребят, ни вчера, ни позавчера не появлялось, да и сегодня с утра никто из прежних обитателей не выразил желания немедленно сорваться в бега. Впрочем, это тоже мало о чем говорило.

Из слуг толково разговаривала одна кухарка, которая поднялась еще до рассвета, чтобы начать стряпать завтрак.

– Пес наш очень уж брехал, – сказала она, подумав, в ответ на мой вопрос, не слышала ли она ночью чего-нибудь подозрительного. – Понятно, напротив гуляли, расходились поздно, но только это около полуночи было, а кобеля нашего разобрало уже под утро, и я вставать собралась. Еще, помню, разозлилась, что разбудил рано, окаянный!

– А обычно он по ночам не лает? – спросила я.

– Ну, если кто в ворота постучит или через забор попробует полезть, тогда брешет, конечно, – ответила кухарка обстоятельно. – А если просто мимо кто идет – то не станет, иначе б мы рехнулись давно, тут постоянно народ туда-сюда снует. По ночам куролесят, бывает, а вот перед рассветом самая тишина, одни только заснули, другие еще не проснулись, не на кого лаять-то…

Очень любопытно. Значит, какое-то движение возле ворот все же наблюдалось, раз пес лаял. Но люди ничего подозрительного не видели и не слышали. Значит, либо врут, либо тут и впрямь не все чисто. Что ж, проверим…

Во дворе, как я уже говорила, все было затоптано так, что обычному человеку искать следы и смысла не было. Другое дело, если вы маг…

Для человека несведущего мои действия выглядели бессмыслицей: я прошлась туда-сюда, там постояла молча, тут присела на корточки, подобрала какой-то камешек… Вывод был очевиден – магией тут все же пользовались, очень осторожно и, я бы сказала, не без изящества. Со временем кражи тоже наступила ясность: судя по остаточным проявлениям чужой магии, кража была совершена именно перед рассветом. Неплохо придумано, это самый глухой час, как верно выразилась кухарка, – одни еще спят, другие уже спят, а охранники клюют носом. Исключать причастность последних к преступлению я бы пока не стала, но если даже допустить, что они не врут, картина складывается любопытная.

Я склонна была считать, что главное действующее лицо – это кто-то, пришедший извне: постояльцев и слуг я проверила, никто из них магическими способностями не обладал, а значит, не мог выступать в роли исполнителя. В сговоре они быть могли, но это уже другой вопрос, речь пока не об этом. Итак, наш таинственный некто, дождавшись подходящего часа, проникает в конюшню. Для мало-мальски сносного мага несложно проделать это таким образом, чтобы люди во дворе ничего не увидели и не услышали. (Кстати, то же самое можно провернуть и без помощи магии, я была когда-то знакома с подобными умельцами.) Только собаку магией не обмануть, поэтому пес и поднимает лай. Но злоумышленник резонно рассчитывает, что особого внимания на собачий брех никто не обратит. Войдя в конюшню, наш некто выводит лошадей… А вот тут маленькая неувязка: в одиночку с шестью лошадьми управиться не так-то просто, а околдовать их не получится, на лошадей магия почти не действует, а если действует – то непредсказуемо, они могут взбеситься и устроить тарарам. Это в планы вора никак не входит. Значит, или вор был не один, или он воспользовался спящим на конюшне мальчишкой, как бишь его, Зайцем. Человека, в отличие от лошади, можно заставить делать то, что нужно, особенно если застать его спящим и не дать прийти в себя либо заранее опоить кое-каким снадобьем.

Дальше – больше. Судя по всему, неизвестный маг воспользовался «воздушной дорожкой», чтобы вывести лошадей со двора. Это достаточно простой и действенный прием: над поверхностью земли создается тонкая воздушная прослойка, по которой вполне можно ходить. Удобное средство для передвижения, скажем, по болоту, для того и было придумано. Здесь, правда, «дорожкой» воспользовались, чтобы не оставить следов, которые может взять собака. Опять же и копыта не будут сильно стучать, не нужно возиться и обматывать их тряпьем. Умно, ничего не скажешь. Думаю, вор не мог не понимать, что такой необычной кражей могут заинтересоваться и маги, поэтому злоупотреблять «дорожкой» не стал: за воротами постоялого двора все признаки магического воздействия рассеивались без следа. Впрочем, ищейки теперь вор мог не опасаться: до той поры, как пропажи хватились, по улице успело пройти столько народу, что в какофонии запахов не разобралась бы ни одна, даже самая лучшая собака. К тому же, если вор умен, он мог подстраховаться с помощью какого-либо состава, отбивающего собакам чутье, благо в этом добре недостатка нет.

Итак, с тем, как была совершена кража, мы отчасти разобрались. Осталось выяснить, кто ее совершил и куда подевались лошади.

Я была уверена: долго прятать в городе шесть племенных вейренов не станут, просто потому, что они слишком бросаются в глаза. Вывести их из города сразу тоже не попытаются, потому что Лимес, как и следовало ожидать, немедленно бросился в сыскное отделение, а там уж дали распоряжение проверять на выезде из города лошадей вейренской породы. Нужных легко можно было отличить по клейму заводчика. Нейр Витц клеймил лошадей по хитрой системе – не просто своим знаком, а еще и набором цифр и букв, обозначавших дату появления лошади на свет и принадлежность ее к той или иной племенной линии.

Прятать всех лошадей скопом бесполезно и опасно. А вот по одной… В столице не так уж мало людей, способных позволить себе купить вейрена, проверять все конюшни города долго и бессмысленно. Надо полагать, у спланировавших кражу людей есть в запасе еще какие-то приемы. К примеру, они могут попытаться избавить лошадей от клейма Витца, это самое простое решение, учитывая, что среди них есть маг. А если нет клейма, то поди докажи, что это именно украденная кобыла, а не купленная самым что ни на есть законным образом!

Н-да… Надо поторопиться, иначе в самом деле придется прочесывать город!

Среди зевак, пришедших поглазеть на место преступления, я вдруг приметила знакомую веснушчатую физиономию.

– Эй, господин Вайш, подите-ка сюда! – позвала я.

– Госпожа Нарен! – расплылся в улыбке рыжий студент. – Вы, гляжу, опять вся в работе? В тот-то раз нашли, кого искали?

– Нашла, не без вашей помощи, – хмыкнула я.

– А может, и в этот раз какой вопрос зададите? – невинно поинтересовался Ганнис. – А то опять за жилье платить пора, а мы еще и половины денег не собрали…

– Затем я вас и звала. – Я невольно улыбнулась и повернулась к Лимесу. Тот, по-моему, уже прикидывал, куда половчее приладить веревку. – Господин Лимес! Обождите меня здесь, я скоро вернусь. Вешаться пока погодите, вы мне еще не заплатили.

Протолкавшись сквозь плотный строй зевак, я вздохнула с облегчением и сказала Ганнису:

– Вот что, друг мой, пойдемте-ка в какое-нибудь приличное заведение и попробуем помочь друг другу…

Приличное заведение отыскалось неподалеку, и там-то я вкратце изложила Ганнису суть дела. Я ничем не рисковала – история о краже уже передавалась из уст в уста с самого утра, не слышал ее только глухой. А вот с информацией Ганнис мог очень мне помочь.

– Значит, говорите, конокрады… – почесал Ганнис в затылке. – Тут этой публики полным-полно, только, госпожа Нарен, ни разу не слышал, чтобы кто-то из них магией баловался. Хотя, конечно, он бы распространяться и не стал, не дурак же…

– Необязательно сразу магией, – сказала я. – Возможно, ходили слухи о ком-то, кто удачливее прочих. Знаете, как истории о знаменитых ворах, которые на плахе у палача топор могут украсть. Что-нибудь в этом роде, про умельцев, которые способны лошадь из-под генерала на параде увести так, что тот и не заметит.

Ганнис честно задумался, но в конце концов помотал головой:

– Нет, госпожа Нарен, ничего такого не слыхал. Вот про то, как на той неделе два барышника из-за лошади поспорили и друг друга поубивали, слышал. И про то, как один ушлый купец обычных необъезженных лошадей раскрасил полосками и продал за бешеные деньги как диких куангов из южных пустынь, тоже слышал. Правда, его потом нашли и за мошенничество посадили… А про таких, как вы говорите… Нет, не было такого. Может, это он первый раз так?

– Нет, вряд ли, уж слишком уверенно он действовал, – задумчиво ответила я. – Скорее ему просто хватало ума скрывать свои похождения. Впрочем, вполне вероятно, что в столице он впервые и слухи сюда пока еще не докатились. Жаль. Очень жаль…

Ганнис тоже заметно поскучнел, деньги ему явно были нужны.

– Тогда вот еще что, – припомнила я. – У вас наверняка есть возможность расспросить местных: не видели ли они рано утром или днем мальчишку лет тринадцати…

Я описала приметы пропавшего Зайца, сообщенные мне Лимесом. Судя по всему, парнишка обладал редкостно уродливой физиономией, такого ни с кем не спутаешь. Я могла бы попробовать поискать его и сама, но, как назло, у Лимеса не осталось ни единой принадлежащей Зайцу вещи. Видимо, мальчишка все свое носил при себе.

– А, это мы мигом обстряпаем, госпожа Нарен, – обрадовался Ганнис. – Сейчас я какого-нибудь босяка свистну, растолкую, что к чему, в момент весь квартал обыщут. Эта шпана мелкая чужих не любит, если ваш Заяц и пробегал где, должны были заметить.

Я не могла не признать, что Ганнис оказался удачным знакомством. Через четверть часа изрядное количество оборванных мальчишек и девчонок разбежалось по улицам: тому, кто найдет Зайца, была обещана щедрая награда, так что желающих принять участие в поисках было хоть отбавляй. Вовремя спохватившись, я велела им обращать внимание еще и на лошадей вейренской породы, особенно в таких местах, где подобным коням не место, в тех же трущобах, к примеру. Надежды на то, что вор так проколется, было мало, но вдруг…

Теперь оставалось только сидеть и ждать результатов. Ганнис, облагодетельствованный парой тессов за помощь, времени даром не терял, он успел обойти своих знакомых и порасспросить их насчет последних слухов. Однако ничего нового мы не узнали, о чрезмерно удачливых конокрадах никаких сплетен не было. Значит, это или в самом деле кто-то залетный, или…

Или это вообще не конокрад. Это мог быть обычный маг, нанятый исключительно для того, чтобы увести именно этих лошадей. Увы, среди нашего брата попадаются нечистые на руку люди, и не так уж мало.

Опрос соседей ничего не дал: как и следовало ожидать, перед рассветом все крепко спали, а если и слышали, что по улице кто-то проехал, не обратили внимания. Это в тихом Заречье любой посторонний звук будет моментально замечен, здесь же к шуму на улице относились совершенно безразлично, наоборот, встревожились бы, наступи вдруг полная тишина!

К вечеру потянулись мои малолетние посыльные, все со сплошь неутешительными новостями. Никого даже отдаленно похожего на Зайца они не видели, и слышать о нем тоже никто не слышал. И о чем это говорит? Либо вор бросил мальчишку где-то в городе, тот очухался, перепугался, спрятался где-то и теперь сидит дрожит, боясь высунуть нос на улицу, или… Или, боюсь, его тело покоится на дне реки. Избавиться от свидетеля много проще, чем тащить его за собой или пытаться подчистить его память. А ведь даже околдованный человек кое-что замечает вокруг себя, хоть и не осознает этого, и при некоторой сноровке из него можно вытянуть нужные сведения. Будучи магом, вор не мог этого не знать. Так что, боюсь, короткая жизнь Зайца закончилась этим утром.

Хм… И что прикажете мне с этим делать? У меня на руках кража, подозрение в убийстве… Только подозреваемого нет. Можно, конечно, начать отрабатывать те версии, в которых подозреваемым является господин Витц, нейр Рем, охранники, сам Лимес, неведомые конкуренты Витца или Рема, любой лошадник в нашем городе и его окрестностях… Но это требовало времени, и немалого, а его-то как раз и не было. Один день из трех уже прошел, а заплатить мне больше, чем за три дня работы, Лимес не мог. Впрочем, это чепуха, я не могу бросить нераскрытое преступление, даже если за расследование мне не будут платить, потому что это пагубно скажется на моей репутации…

В этой истории было слишком много действующих лиц, и все они, в общем и целом, выглядели вполне законопослушными людьми. Значит, либо кто-то из них врет, либо дерзкий вор и правда посторонний.

Опускать руки я не собиралась, это не в моих привычках. Бросив уличным ребятам несколько риссов, я велела продолжать поиски Зайца, а наутро решила заняться охранниками. Может, они и говорят правду, но проверить стоит. Придется применить нетрадиционные методы допроса, хоть я этого и не люблю. Жаль, что нельзя допросить собаку или лошадь, пес явно видел вора, да и оставшиеся в конюшне лошади… Почему бы Коллегии, вместо того чтобы придумывать совершенно бесполезные заклинания, не озаботиться проблемой использования животных в качестве свидетелей? Такие работы велись в отношении насекомых, я знала об этом, но в данном случае славные пауки ничем не могли мне помочь. Увы, этих очаровательных созданий можно использовать только для подслушивания, да и то далеко не всех. Видят насекомые совсем не так, как люди, и составить портрет преступника никакой паук мне не поможет…

В глубокой задумчивости я отправилась домой, распрощавшись с Ганнисом и попросив Лимеса не вешаться хотя бы до завтра. На мосту мне встретился гвардейский разъезд, что любопытно, во главе с хорошо знакомым мне майором Висласом из сыскного отделения.

– Добрый вечер, госпожа Нарен, – поздоровался он, завидев меня. – Я слышал, вы занялись кражей лошадей? Как успехи?

– Пока рано об этом говорить, – ответила я туманно. – А вы что тут потеряли?

Майор разом посерьезнел.

– Скорее, нашли. Сегодня днем из реки выловили тело убитого, – сказал Вислас. – Он оказался гвардейцем, рядовым, правда, но вы же понимаете…

Еще бы я не понимала! За убийство военного кара полагалась суровая, а чтобы найти убийцу, на уши становились все, носящие мундиры.

– За что убили, пока неясно? – спросила я.

– Трудно сказать, – пожал плечами Вислас. – Судя по тому, что на момент смерти он был сильно навеселе, скорее всего, причиной смерти стала пьяная драка. Потом, надо думать, эти скоты протрезвели, увидели, что натворили, и решили избавиться от тела.

Меня вдруг кольнуло неясное предчувствие.

– Он был в форме? – спросила я.

– То-то и оно, что в форме, – уныло ответил майор. – Из новеньких, знаете ли, они даже по кабакам таскаются при полном параде. Представляете, как надо было упиться, чтобы не опознать гвардейский мундир? Если эти ребята были так пьяны на момент убийства, они его при всем желании сегодня не вспомнят.

Я молчала. Майор посмотрел на меня с надеждой: я, бывало, оказывала сыскному отделению вспомоществование, если в процессе своего расследования натыкалась на нечто такое, что могло их заинтересовать. В ответ и сыскари делились со мной информацией, и обе стороны это устраивало как нельзя лучше.

– У меня к вам еще два вопроса, Вислас, – сказала я. Тот орган, что заменяет мне собачий нюх, сейчас ясно почуял добычу. – Где этого бедолагу выловили из реки и когда, по заключению эксперта, наступила смерть?

– Выловили его пониже Гончарной, он зацепился за лодочный причал, – ответил майор. – Иначе бы унесло, течение тут сами знаете какое. Наши специалисты примерно рассчитали, исходя из того, сколько он пробыл в воде… да что я вам рассказываю, вы их методы отлично знаете! Словом, получилось, что сбросить его в реку должны были где-то в этих местах, то ли выше этого моста, то ли чуть ниже. Ну оно и немудрено, Разбойный квартал – он и есть Разбойный. Так что, – вздохнул он, – теперь пытаемся найти, в каком кабаке он гулял.

– А второй вопрос? – напомнила я.

– Когда убили его? – нахмурился майор. – Труп свежий, так что специалисты в один голос твердят – часа в четыре утра, максимум в пять. А что?

– Поворачивайте, – скомандовала я. – Хочу взглянуть на этого вашего утопленника.

– Он не утопленник, – заметил Вислас. – Ему голову разбили.

– Тем более! – воскликнула я.

Майор моего воодушевления не понял, но тем не менее проводил меня до места. По-моему, он очень рассчитывал на то, чтобы я сняла с его плеч расследование убийства несчастного гвардейца. Впрочем, если моя догадка подтвердится, то его мечта вполне может осуществиться…

Тело убитого в самом деле почти не пострадало. Большая удача, обычно покойники, выловленные из реки, не могут похвастаться свежестью и хорошей сохранностью. Этого, правда, немного поободрало о камни и опоры причала, за которые он так удачно зацепился, но в целом состояние его было более чем удовлетворительным.

Меня более всего интересовало то, как был убит этот парень. Майор не ошибся, голову ему и в самом деле разбили, и основательно, наносивший удар явно обладал недюжинной силой, но, приглядевшись, я обнаружила то, чего не могли обнаружить сыскари при всем своем профессионализме. Просто потому, что я знала, где и как искать, а они – нет.

– Вислас, – окликнула я заскучавшего сыскаря, когда закончила с телом. – Сдается мне, ваш труп имеет самое непосредственное отношение к моим пропавшим лошадкам.

– Мой труп, госпожа Нарен, вы, надеюсь, еще не скоро увидите, – мрачно пошутил майор. – Но если вы про этого бедолагу, то я рад.

– Вы даже не представляете, как рада я, – хмыкнула я. – Лошади эти, видите ли, как сквозь землю провалились. Сдается мне, наш убитый что-то видел, за это его и прикончили.

– Значит, не пьянчуги, – констатировал майор. – Уже легче. Кто же, ваш конокрад?

– Скорее всего, он, – кивнула я. – И видите ли, в чем дело, череп бедолаге раскроили уже после того, как он умер.

– А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее, госпожа Нарен, – нахмурился майор. – Что это значит?

– По моему убеждению, вор – маг, а не профессиональный конокрад, – сухо сказала я. – Об этом говорит и характер кражи, и найденные мною остаточные проявления магии на месте преступления.

Я вкратце изложила сыскарю свои измышления.

– Думаю, дело было так: вор увел лошадей достаточно далеко от постоялого двора, – довершила я рассказ. – Как раз рядом с тем мостом, где мы встретились, есть несколько укромных местечек. Полагаю, вор хотел избавиться от мальчишки, лучше места не придумаешь. И вот тут-то его и увидел наш гвардеец.

– Его-то что к мосту понесло? – удивился Вислас.

– Этого уже не выяснить, – вздохнула я. – Кабаков там вокруг предостаточно, может, проветриться пошел, может, искупаться хотел, мало ли, что пьяному в голову взбредет. Так или иначе, но вора застали на месте очередного преступления. Должна сказать, это очень хладнокровный тип, он даже не задумался перед тем, как убить человека в гвардейском мундире.

– Может быть, от неожиданности? – приподнял бровь майор. – Испугался и…

– Нет, – покачала я головой. – Вы не маг, я не смогу вам продемонстрировать, но попробую объяснить. Этот юноша убит энергетическим разрядом высокой мощности, весьма точно направленным. Эффект от этого примерно такой, как если бы ваши мозги превратились в фарш. И уверяю вас, от неожиданности и испуга выдать настолько точно, я бы даже сказала, профессионально направленный заряд вряд ли кто-то сможет. – Я перевела дыхание. – Снаружи никаких следов не остается. И что делает преступник?

– Разбивает убитому голову камнем, – понятливо кивнул майор. – Камень, надо думать, теперь на дне реки. Что ж, он верно рассудил… Невесть от чего умершим гвардейцем точно заинтересуются, а если он в таком виде, наверняка решат, что имела место пьяная драка.

– Как вы и подумали сначала, – вздохнула я. – Видимо, он все же спешил, раз не избавился от мундира, а сбросил труп в реку в полном облачении. Очевидно, преступник рассчитал так: тело унесет прочь из города, а к тому времени, как его найдут, распознать, что убит парень не камнем, а магическим способом, уже будет невозможно. Течение быстрое, так что если бы по счастливой случайности тело не зацепилось за причал…

– Значит, этого мальчишку, Зайца, надо искать ниже по течению, – кивнул Вислас. – Я распоряжусь, чтобы мне докладывали об утопленниках с окраин. А что с нашим преступником?

– Его надо ловить, – хмыкнула я. – Не нравится он мне. Честные воры так себя не ведут.

– Легко сказать «ловить»… – ухмыльнулся майор. – Если даже вы след не взяли…

– Я не взяла его от постоялого двора, – мягко поправила я. – Там вор пользовался магией очень осторожно и предусмотрел возможное вмешательство другого мага, что говорит в пользу его ума. А вот в случае с гвардейцем он, очевидно, все же на время утратил самообладание и прокололся. Едемте, майор. Обыщем район у моста…

Да, убийца – теперь он был уже не просто вором – в самом деле совершил ошибку. Убийство с помощью магии всегда оставляет заметный след, и теперь появился шанс все-таки выследить преступника. Почему я была так уверена, что гвардейца убил именно мой конокрад? У каждого мага свой индивидуальный «почерк», его невозможно спутать с чьим-либо еще. Тот, кто строил «воздушную дорожку», и тот, кто убил гвардейца, – один и тот же человек, вне всякого сомнения. И если бы я не повстречала майора, если бы мы не имели обыкновения делиться информацией… Рано или поздно я услышала бы об убийстве, но вот связала бы его с кражей или нет – это вопрос. В любом случае момент был бы упущен, а след вора простыл в прямом и переносном смысле.

На улице почти совсем стемнело, и если в Старом городе ярко светили фонари, то около моста в Рыночном квартале темень стояла – хоть глаз выколи. Впрочем, у меня имелся огонек-спутник, да и без него я бы очень быстро отыскала нужное место по остаточному магическому фону. Так и есть, у самой опоры моста, у воды… Издалека ничего не разглядишь, тем более когда еще не рассвело толком. Возможно, убийца решил напоить лошадей, хотя только ненормальный станет поить бесценных вейренов из грязной реки! Нет, определенно он избавлялся от тела Зайца. А не вовремя забредший сюда пьяный гвардеец спутал ему все планы…

Интересно, как убийца собирался дальше управляться с шестью лошадьми? Может быть, здесь его кто-то должен был встречать? Не исключено…

Огонек-спутник светил достаточно ярко, чтобы я смогла различить отпечатки подков на земле. Лошади к воде не подходили. Вот следы форменных сапог гвардейца, у них очень характерный каблук. Шатало его, судя по всему, основательно. Здесь что-то лежало, не слишком большого размера, скорее всего, тело Зайца. А вот и следы ног, принадлежащие, предположительно, убийце. Судя по ним, это человек небольшого роста, легкий, даже на влажной земле следы отпечатались совсем слабо. (Любопытно, при небольшом росте и весе силу он продемонстрировал немалую: так разбить голову человеку не у всякого получится.) И еще чьи-то следы… Значит, вора действительно встречали. Но, что более ценно, здесь остался достаточно яркий след работы мага, и, пока он не рассеялся, нужно было идти по нему.

– Идемте, – скомандовала я, решительно направляясь в темноту.

За мной двинулся майор с двумя подчиненными. Азартно хакала и рвалась с поводка предусмотрительно захваченная ищейка – мы с ней здорово помогали друг другу, когда поочередно теряли след.

Мы долго петляли в темноте среди кособоких домишек и старых заборов: эта часть квартала застраивалась совершенно безалаберно, как тут не терялись сами жители, ума не приложу! В конце концов мы уперлись в хоть и не новый, но высокий и прочный забор. Что за строение пряталось за ним, не было видно, но собак тут явно не держали.

– Тише… – шикнула я, предусмотрительно гася огонек. Ворота были заперты изнутри, но для меня это не помеха. Петли и скрипнуть не посмели, когда мы с майором и одним из его подчиненных проникли внутрь. Второй вместе с собакой остался снаружи.

Невысокий дом, скорее даже сарай, а не дом, казался нежилым, но внутри определенно кто-то был, и этот кто-то уже знал о нашем вторжении. И лошади тоже здесь, поняла я, услышав фырканье, – должно быть, стоят под навесом с другой стороны сараюхи.

– Эй, в доме, – позвала я. – Выметайтесь наружу! Здесь сотрудники сыскного отделения и независимый судебный маг, так что без глупостей!

Ответом мне была тишина. Засевшие в доме люди не собирались выходить во двор. Ну что ж, стало быть, придется мне войти к ним…

– Ждите здесь, – велела я майору и, не прячась, решительно направилась к двери. Споткнувшись о какой-то хлам, я разозлилась окончательно и вновь вызвала огонек-спутник.

Дверь открывалась наружу, я потянула за ручку, и с большой неохотой заржавленные петли поддались. Изнутри дверь была выкрашена светлой краской, причем выкрашена совсем недавно, и это меня отчего-то насторожило. Должно быть, оно меня и спасло, я сделала шаг назад даже раньше, чем расслышала звон тетивы. Тяжелый арбалетный болт с треском впился в дверь в том самом месте, где секундой раньше находилась моя голова. Второй пришпилил к доске взметнувшийся конец моей косынки.

– Вислас, на улицу, быстро! – гаркнула я во весь голос. – Уйдет!..

Стреляли слева, в этом не было сомнения, там к забору примыкала еще какая-то халупа. Повинуясь моему жесту, огонек-спутник взвился в небо, озаряя неестественным светом несколько близлежащих домов. С улицы доносился топот сапог и хриплый лай ищейки – за стрелком кинулись в погоню.

Я же, кипя от злости, вломилась в дом.

– Я сдаюсь, сдаюсь! – крикнули мне из дальней комнаты.

– Выходи, – процедила я сквозь зубы.

Сторожко озираясь, мне навстречу вышел молодой мужчина, я определила сразу – тот самый маг, вор и убийца. С этим надо было держать ухо востро…

Он оказался, как я и предполагала, невысокого роста, тонкокостным, чернявым и издалека мог сойти за подростка. Лицо казалось неуловимо чужим, то ли за счет разреза глаз, чуть узковатых и раскосых, то ли из-за необычности черт: широкие скулы, чуть приплюснутый нос, большой рот. Он не был уродлив, но за уроженца наших краев сойти бы не смог.

– Имя, – потребовала я.

– Люди называют меня Ирео, – неожиданно вежливо ответил тот. – Ирео Везунчик.

– Зачем тебе понадобились лошади? – резко спросила я. Почему-то мне казалось, что в ответе на этот вопрос крылась разгадка происходящего.

– Мне не нужны лошади, – все так же вежливо ответил Ирео. – Они нужны были моему заказчику. Меня наняли, чтобы я их украл.

– Кто нанял? Имя!

– Я не знаю, – обескураженно ответил Ирео. – Он нанял меня через посредника. И лошадей должен был отвести хозяину он.

Посредник? Должно быть, тот тип, что стрелял в меня…

– Его имя ты знаешь?

– Зачем мне имена? – безмятежно отозвался Ирео. – Он не назвался, а я не спросил. У нас не принято выспрашивать, если человек не хочет назваться сам.

«Да откуда же ты такой взялся?!» – с досадой подумала я. Определенно, залетный и, такое впечатление, не от мира сего…

– Ты вообще кто такой? Чем занимаешься? – спросила я наконец.

– Я? – Мой вопрос явно его удивил. – Я работаю за деньги. Делаю то, что просят. Я хорошо делаю, спросите у любого в Тенейри. Меня там все знают.

Тенейри? Это свободный портовый город далеко на юге, до наших краев – недели три морем, не меньше. И кого там только не встретишь… Должно быть, даже таких блаженных, как этот Ирео, достаточно.

В конце концов мне удалось вытряхнуть из него достаточно связную историю. Ирео Везунчик был наемником, и, несмотря на кажущееся простодушие, хорошим наемником. Я поняла, что он уроженец какой-то из дальних южных стран, отсюда его акцент, непривычная внешность и своеобразное отношение к миру. Впрочем, в Тенейри это никого не волновало, если наемник работал результативно.

Больше месяца назад Ирео нанял заезжий господин, велел прибыть в Арастен, то есть нашу замечательную столицу, как следует изучить город и ждать инструкций. Ирео ничуть не удивился столь странному распоряжению, бывали у него разные клиенты. В конце концов приказа он дождался: ему было велено выкрасть шесть лошадей с постоялого двора, но так, чтобы ни одна живая душа не заметила. Что Ирео и исполнил, правда, с собакой вышла оплошка.

– Пса можно было убить, но у меня не хватило времени, – простодушно сказал Ирео.

Времени в самом деле было в обрез: Ирео проник в конюшню, когда в первый раз сменялись охранники, нашел там Зайца и, как я и думала, приспособил к делу – магом он был очень недурным. Во вторую пересменку Ирео успел вывести лошадей со двора. Видимо, охранники достаточно долго будили своих приятелей.

– А если бы кто-то вышел во двор и увидел открытые ворота? – задала я резонный вопрос.

– Я бы его убил, – все с той же вежливой улыбкой ответил Ирео. – Но это нехорошо, меня ведь просили не шуметь на постоялом дворе.

На улице «шуметь» было уже можно. Держать Зайца околдованным становилось неудобно, и Ирео решил избавиться от него. Тем более ему было велено ждать с лошадьми у моста – места лучше и нарочно не придумаешь.

– Значит, гвардейца тоже убил ты, – сказала я утвердительно.

– Он заметил меня и начал кричать, – покаянно ответил Ирео. – Кажется, он просто хотел покататься верхом. Очень нехорошо вышло, но я постарался сделать так, чтобы его не сразу нашли. И все равно господин посредник был очень недоволен.

Посредник явился, когда все было уже кончено. Вдвоем они увели лошадей в глубь Рыночного квартала. Наутро Ирео, получивший свою плату, должен был отправиться восвояси, а посредник с лошадьми – к заказчику. Но тут появились мы…

– Госпожа Нарен! – ввалился в дом запыхавшийся майор. – Ушел! По крышам ушел, а мы пока выпутались из этого лабиринта…