Текст книги "Лабиринты судьбы"

Глава третья. Амелия. Зеркало и смерть

Утреннее солнце ярко светило в окна. Его лучи раздражали ещё не отошедшие от сна глаза. Точнее, его отсутствия. Удивительно, но сегодня я не видела повторения, которое преследовало меня, целую неделю.

Просыпаться было тяжело. Вчера я слишком перенервничала, поэтому голова болела, словно после знатной попойки. Такое в моей жизни было всего два раза… Это третий, если можно так сказать.

Первая в жизни алкогольная вечеринка была по случаю зачисления в Руанский университет. Мы, как настоящие студенты, решили отпраздновать такое событие. А точнее надраться. Мою лучшую подругу и сокурсницу Марию Ламер, стошнило после трёх самодельных коктейлей. Меня тоже рвало, но не долго. Организм требовал горизонтального положения, поэтому мы как можно скорее отправились по домам. Не стоит вспоминать, как были злы и разочарованны родители в ту ночь.

Голова болела страшно, и меня всё утро тошнило, но я боялась высунуться из комнаты, чтобы не смотреть им в глаза. Какие мы были придурки, чёрт…

Марии сильно влетело от её родителей. Мы учились весь год под строгим контролем. Никаких вечеринок, но… мы сбегали втихаря, чтобы повеселиться. Понятное дело, что это не осталось не замеченным. После этого, нам запрещено было общаться. На целое лето Марию должны увезли в Париж, чтобы воспитать из неё хорошую девочку.

Мои воспоминания прервали крики на первом этаже. Какого хрена там творится? Поднявшись с постели, я надела вчерашнюю одежду. Простое чёрное платье с высоким горлом и длинным рукавом. Оно сейчас очень кстати из-за застежки-молнии, проходящей от груди к шее. С ожогами лица не так-то и легко одеться.

Дойдя до лестницы, я остановилась. Внизу стояли Алан, Сесилия и Крис. Неподалёку от них на красном бархатном диване сидела Мартина. Именно её удручённый вид указывал на всю сложность обстановки. Тут явно не от радости орали…

– Что ты мне предлагаешь, Крис? Отказаться от ребёнка, да?! Я первая, значит, поместье принадлежит мне! – начала визжать Сесилия. Это так на неё не похоже. Видимо беременность умножает на два её вредный характер.

– Что ты, сестрёнка, – печально хмыкнул брат, запустив руку в свои чёрные густые волосы, – я вовсе не это имел в виду.

– А что ты имел в виду? – сложив руки на груди, презрительно выпалил Алан, сощурив глаза. Сейчас он был похож на злобного хомяка.

– Слушайте, я не против того, что вы будете жить здесь. Но ни о каком отказе от прав не может быть и речи, ясно? Поместье передаётся из рода в род. Никто не имеет права его продавать! Мы не можем нарушать клятву и волю родителей! – твёрдо произнёс Кристофер.

– Тогда тебе стоит поторопиться, братик. Чтобы исполнить свой долг! – зло сказала Сесилия.

Алан усмехнулся своей ядовитой улыбкой, в то время как брат потирал переносицу, прищурив глаза. Я его понимаю. Как выдержать весь этот идиотизм?

– Мартина, налей мне виски со льдом! – скомандовала Сесилия.

– Но мисс, вам сейчас нельзя. Вы в положении, – едва упрекнула её экономка.

– Не тебе решать, что мне можно! Давай быстрее! – разоралась в ответ сестра.

Мартина умоляюще посмотрела на Кристофера, который покачал головой в знак отказа.

– Принеси ей ананасовый сок, Мартина. Сесилии сейчас нужно больше витаминов. И закрой бар, чтобы она не вздумала травить моего будущего племянника алкоголем, – спокойно сказал Кристофер, не обращая внимания на вытянувшееся от изумления лицо старшей сестры.

Сесилия выпучила на него глаза. И уже открыла рот, чтобы начать отчитывать брата, но тот быстро показал ей знак рукой, чтобы она даже не пыталась.

– В моём доме, ты будешь соблюдать правила, ясно? Это и тебя касается, Алан, – чётко произнес Кристофер, тоном, не терпящим возражений. Впервые вижу его таким… каменным и жёстким. Что я пропустила?

***

Решив наконец-то спуститься, я двинулась вперёд. Не знаю, здороваться с сестрой или нет. Она открыто меня игнорирует и презирает. Тем более после её слов в больнице, я ещё не отошла, как и она, наверное. С Аланом я точно не буду любезничать. Дохожу к последним ступеням, и все трое поворачиваются в мою сторону.

– Привет сестрёнка, – мягко произносит Крис. Вид у него такой, будто он очень рад моему появлению.

– Привет, – отвечаю ему, чуть улыбнувшись. Хотя это скорее нервное.

– Доброе утро, Амелия. – деловито тянет Алан. Как всегда надменный взгляд, за который его хочется пнуть под зад. Я хотела проигнорировать это наигранное приветствие, но слабо кивнула головой в ответ. Всё вышло автоматически.

Сесилия фыркает на наше приветствие, полностью игнорируя меня. Она театрально отвернулась к окну. Её поведение напоминает игру в издевательство. Поэтому, я стараюсь не задерживаться на одном месте и шагаю на кухню к Мартине. Женщина стоит у каменной столешницы и наливает в кувшин свежевыжатый сок. Мы обмениваемся понимающими взглядами.

– Мартина, что тут случилось? – шёпотом спросила я её.

–Амелия, ваша сестра хочет того же, что и вчера, – тихо ответила она, многозначительно округлив глаза.

– А что тут были за крики? Я думала тут уже драка… – продолжала я допрашивать Мартину. Она вздохнула и серьёзно посмотрела мне в глаза, словно готовилась сказать что-то важное.

– После похорон из спальни хозяев исчезли фамильные драгоценности, – побледнев, медленно произнесла она.

– В смысле исчезли? – я была шокирована её ответом.

В глазах Мартины я увидела зарождающиеся слёзы. Её лицо помрачнело.

– Сесилия с Аланом обвинили меня в краже… – расплакалась Мартина.

– Что?! – воскликнула я, и, опомнившись, перешла на шёпот. Но это уже был громкий шёпот. – Подожди, а откуда они знают о пропаже?

– Что? – вытерев слезы, прошептала изумлённо она.

– Ну, как они узнали, что драгоценности родителей похищены? Ведь они только приехали, – допытывалась я.

– А, это… Ваша сестра приехала рано утром и устроила скандал из-за того, что я не подготовила для них спальню. Она сама пошла туда, а затем начала кричать и звать на помощь. Мы подумали, что с ней что-то случилось. А когда мы прибежали, то она сразу же обвинила меня в краже. Якобы, я не подготовила ей с Аланом спальню, чтобы скрыть воровство, – грустно рассказала Мартина.

– Что вы тут шепчетесь?! – наш диалог прервал визгливый голос Сесилии. Она стояла у входа в кухню, опершись плечом об арку. Сегодня она выглядела очень злой и холодной, а её образ дополняла причёска. Тугая ракушка из черных волос, которая подчёркивала резкие черты лица. Раньше она обожала свободные ниспадающие кудри. В строгом белом брючном костюме и черного цвета лодочках на высокой шпильке.

Совсем не похожа на ту сестру, которую я знала. Это была романтичная девушка, любившая яркие наряды, в гардеробе которой преобладали платья. Она и раньше по характеру была не сахар, но то, что я вижу сегодня, совсем на неё не похоже. Даже голос изменился. Не зря говорят, что люди меняются под влиянием своего партнёра. Сейчас Сесилия была женским прототипом Алана. Осталось только стать блондинкой, и можно будет подумать, что она его сестра, а не моя.

– Привет, Сесилия, – робко проговорила я, – как ты себя чувствуешь? – я искренне желала ей добра и правда волновалась за её здоровье. Она сильно похудела, а это, наверное, не очень хорошо для беременных.

– Какое тебе дело до моего состояния? – фыркнула сестра, – Ты же у нас самая несчастная, верно? Ой, меня похитили и чуть не убили! – она наигранно сымитировала мои страдания. Хотя такого не было, и я так не говорила. Я вообще мало говорила о произошедшем. Ведь ничего не помню. Ком горечи подкатил к горлу от обиды. Вот за что она так со мной?

– Где мой сок?! – крикнула она.

– Сейчас, подождите секунду, – сказала Мартина и взяв стакан налила в него свежевыжатый ананасовый сок из кувшина. В детстве сестра его обожала, как и во взрослой жизни.

Сесилия взяла стакан, отпила немного, после чего выплюнула на пол содержимое и бросила стакан на столешницу, что от удара он разбился. Я и Мартина от такой неожиданности отскочили в стороны.

– Что это за дерьмо, Мартина? Ты меня отравить хочешь?! – визжала Сесилия.

– Совсем охренела, Сили?! – возмутилась я поведению сестры.

– Что тут происходит?! – в кухню вбежал Крис.

– Наша экономка разучилась думать и готовить, а ещё она воровка! Вот, что происходит, Кристофер! – указывая пальцем на Мартину орала сестра. Её лицо исказилось от гнева.

Лицо Мартины стало серым. Я заметила, как трясутся её руки. Никогда такого не видела, ведь эта женщина казалась непробиваемой. Строгая, умная и всегда умеющая держать себя в руках. Мы выросли у неё на глазах. Она всегда была рядом. Практически, член семьи. А тут, такой конфуз. Плевок в лицо.

Глаза нашей экономки закатились, и она рухнула на пол. Мы с Крисом бросились ей помогать, пока Сесилия стояла, разинув рот от неожиданности. Мартина без сознания.

– Лия, тащи аптечку. Она в третьем верхнем ящике слева от окна, – приказал мне брат.

Я мигом бросилась за ней. Трясущимися руками передала коробку брату, который что-то быстро там искал.

– Лия, вызывай скорую! – снова приказал брат.

Он что-то прикладывал к носу Мартины, но она не реагировала. Лицо стало ещё серее, чем было до этого. По телефону приняли вызов. Они скоро будут. Я стояла и не знала что делать дальше. Боже, что же это такое?

Кристофер подхватил на руки Мартину и отнес на диван. Она не подавала никаких признаков жизни. Он светил ей в глаза карманным фонариком, мерял пульс и слушал дыхание. После чего начал делать массаж сердца и искусственное дыхание.

Раз, два, три, четыре, пять, вдох… раз, два, три, четыре, пять, вдох… Она не дышит.

«Пожалуйста, боже, хоть бы она не умерла», – молила я про себя.

Алан и Сесилия сидели молча и наблюдали за нами. Издали послышался вой сирены. Хоть бы успели.

– Сесилия, открой им дверь! – приказал ей брат. Кнопка, открывающая ворота находилась в двух шагах от неё. Но, та не сдвинулась с места, – Сили, чёрт! Скорее!

– Лия! – крикнул брат. Я быстро побежала к входу, чтобы впустить бригаду скорой помощи. А дальше всё как в тумане. Только помню слова «Время смерти – 10:56 утра». Смерти?! Нет, нет, хватит смертей…

***

Мартина скончалась от сердечного приступа. Буквально час назад она была ещё жива. А теперь её больше нет. Как такое могло случиться? Она скрывала от нас свои проблемы, а мы не особо-то интересовались ими. Позор, кто мы после этого? Мы ничего не ценим, пока живы. Люди могут исчезнуть в любой момент из этого мира. Авария, сердечный приступ или что-то ещё… Нам кажется, что вокруг всё будет всегда хорошо. Что родители, друзья и знакомые вечные. Но, когда приходит осознание, насколько всё непредсказуемо, наступает шок. Уже не возможно ничего исправить.

Я любила эту старушку. Она была мне вместо бабушки, потому что настоящей у меня не было. Она не дождалась меня и ушла в другой мир раньше. А теперь, близких людей становится всё меньше и меньше. Только Кристофер и Сесилия, всё, что у меня осталось.

Дома витала тяжелая атмосфера. Я решила уйти к себе в комнату, чтобы успокоиться. Слишком много переживаний и потерь. Брат остался внизу вместе с сестрой и Аланом.

Захлопнув дверь, вспомнила, что не смогу запереть её на замок. Ну и ладно. Я так устала, боже. Мне так жаль, так жаль… Слёзы капали из глаз, но эти солёные ручейки не могли мне помочь. Они никому не помогут. Они не вернут мне любимых и дорогих людей. Я чувствовала, что виновата в смерти Мартины. И от этого ещё хуже себя ощущала. Я приношу одни несчастья.

Пойти, что ли таблеток успокоительных наглотаться? Да, так и сделаю. Спускаясь по ступенькам, я увидела, что в гостиной ни души. Наверное, все разошлись по комнатам. Покопавшись в аптечке, я нашла Алпразолам и выпила две таблетки. Складывая лекарства в аптечку, подумала, что лучше их взять с собой. Чувствую, что они мне ещё пригодятся.

Вернувшись к себе, мне захотелось смыть с себя этот день и забыться. Скинув платье и нижнее бельё, накинула на себя махровый халат и отправилась в душ. С каждым шагом боль в душе отдавалась, словно я иду по битому стеклу. Сейчас так хотелось подставить лицо под струи воды, но нельзя. Осторожно искупавшись, вышла из ванной комнаты с мазью для синяков и ушибов, которую дал мне брат. А ещё нужно обработать ожог на лице. Звать Криса не хотелось, может как-нибудь сама, а? Попробую, если не получится, тогда попрошу его помощи.

Извиваясь напротив зеркала в попытках нанести мазь на раны, я услышала, как скрипнула дверь.

– Крис, это ты? – сжавшись, прошептала я. Но, в ответ ничего не услышала. Быстро укутавшись в халат, я подошла к двери, попутно прихватив статуэтку, ставшую моим орудием защиты. Выглянув, за дверью никого не оказалось. Я закрыла дверь, решив, что нужно её чем-то подпереть. Обернувшись назад в поисках стула, меня передёрнуло от ужаса.

Вплотную, лицом к лицу стоял Алан. Он покачал головой, прикладывая палец к губам, чтобы я стояла тихо.

– Не кричи, я к тебе по делу, – хитро улыбаясь, прошептал он.

– Пошёл вон отсюда! – прошипела я ему в ответ.

– Зря ты так, Амелия, – цокнул он языком, – ты ведь хочешь вспомнить свой последний месяц жизни?

Что он задумал? Откуда ему вообще что-то известно. Врёт…

– Я не буду повторять дважды. Вываливайся на хрен из моей спальни! – я указала ему на дверь, как можно сильнее закутавшись в халат.

– Ты помнишь его? Дэ-дэ-дэ, – нараспев произнёс Хикс.

– Не понимаю о чём ты, – ответила я, сложив руки на груди. Хотя знала, что он имеет в виду. Значит, это правда. Он хочет сказать о Дэвиде.

– Бедняжка, я ведь могу тебе помочь, – продолжил свои сладкие речи он, играя пальцами в воздухе.

– Вали отсюда! – уже громче сказала я. А он будто меня и не слышит.

– Амелия, услуга за услугу, и ты узнаешь, кто такой Дэвид, – подмигнул Алан.

– Мне не интересно, – отрезала я. На самом деле очень интересно, но не от этого козла. Услуга… пошел ты!

Алан резко подался вперед и сделал глубокий вдох.

– Сучка ты, Амелия. Даже ожог у тебя красивый. А пахнешь так, что хочется тебя съесть, – его лицо было совсем близко.

У меня началась паника. Но он отстранился, расстегнул рубашку и пошевелил шеей, пока я безмолвно за ним наблюдала. Куда делись мои силы?

– Захочешь узнать больше, приходи ко мне, – прошептал он возле моего уха и вышел вон из спальни.

***

Сказать, что я была в шоке, ничего не сказать. Я уже ожидала чего угодно от Алана, но это что-то новое. Откуда ему известно столько обо мне? И что мне теперь делать? Этот мерзавец знает то, что мне необходимо, чтобы приоткрыть дверь прошлого и разобраться в себе. С событиями, которые повлекли столько бед…

Козёл, хочет услугу за услугу! Если ему что-то известно, а он и слова на допросе не сказал об этом, то, получается, скрыл факты от полиции. Ну, поплатишься ты Хикс!

Я схватила стул и подставила его под ручку двери. Нет, это полная фигня. Его можно выбить при желании. Лучше перестраховаться. Взгляд упал на комод. Тяжёлый, громоздкий деревянный комод. Стоит ли двигать его? Думаю, что да! Чтобы спокойно уснуть, не боясь, что Алан снова решит наведаться в мою спальню.

Движимая своими опасениями, я убрала хрустальную вазу с пионами с комода, которую заботливо принесла в мою спальню Мартина. Это мои любимые цветы. На секунду задержав взгляд на розовых бутонах, я переставила их на трюмо. До носа донёсся сладкий аромат, напомнивший о хороших временах, когда я вместе с мамой копошилась в саду.

Черные волосы мамы завитые в локоны под шляпкой, красные губы и белоснежная улыбка, бежевые перчатки с узорами… Воспоминания, они почти как фотографии. Только помнишь главные детали, а остальное размыто. Хорошие моменты, словно в розовом цвете. Они лёгкие, практически воздушные. А вот плохие воспоминания, отдаются в памяти чёрным пятном. Они тяжёлые, и, кажется, если прислушаться, то можно услышать, как завывает ветер. Мы чувствуем энергетику того времени, в которое мысленно переносимся. Ощущаем тепло или холод, свет или тьму. Отдельное место занимают запахи. Они как раз и толкают нас в пучину воспоминаний. Это словно дежавю.

Встряхнувшись от неожиданно нагрянувших картинок прошлого, я вернулась к комоду, который собиралась подвинуть к двери. Встав сбоку, упёрлась в него руками и начала толкать. Но, это далось слишком трудно. Он практически не сдвинулся с места. После нескольких неудачных попыток, я плюнула на эту затею и просто оставила под дверной ручкой стул.

Что со мной происходит? Почему я ничего не помню за последний месяц? Где найти правду? Столько вопросов и так мало ответов. От усталости я прилегла на кровать, рассматривая резные узоры на криво стоящем комоде. Мой взгляд блуждал от одного изгиба к другому, пытаясь мысленно повторить движения, которые делал мастер при его создании. Боковым зрением я заметила, как что-то мелькнуло возле зеркала.

Встав с кровати, я присмотрелась и увидела на полу клочок бумаги, размером с ладонь. Там было написано от руки кривым почерком одно слово: «Уезжай».

***

После пробуждения в больнице, меня то и дело преследуют странные вещи. Всё чаще мне кажется, что я схожу с ума. Эти сны, дневник, кольцо, а теперь записка… Кто-то играет со мной. А может это так играет воображение? Что если Кристофер прав, и я всё это выдумала себе. Ведь подтверждения моим находкам нет. И я почти уверенна, что эта записка тоже исчезнет. Да и вообще, она не несёт в себе никакого смысла. Это мог сделать тот же Алан.

Задумавшись, я стояла с клочком бумаги в руках посреди комнаты. А может, нужно прислушаться? Нас окружают знаки, но мы намеренно их игнорируем, а после корим себя за то, что не обратили внимание. Не знаю… я схожу с ума.

На душе было плохо, а в спальне слишком холодно. Никто не включил отопление? Хотя кто этим будет заниматься теперь. Мартина мертва. Она всегда за всем следила, а теперь… Как эта женщина вообще умудрялась справляться с таким огромным домом? У нас, конечно, была и другая прислуга, но они были «преходяще-уходящими».

Я поёжилась от холода, и засунула записку в карман халата. Забравшись под одеяло, укуталась со всех сторон как можно плотнее, словно гусеница в коконе. Как хочется спать, тело ноет от боли. Пытаясь не обращать внимания на неприятные ощущения, зажмурила глаза, представляя приятные картины прошлого. А всё хорошее было связано с родителями.

Ворочаясь под одеялом, я так и не смогла уснуть. Прошло уже больше часа, но боль так и не стихла. Открыв глаза, при свете луны я заметила, как из моего рта вырвалось облачко пара. Господи, как холодно…

Я решила спуститься вниз, чтобы сделать горячего чая и заодно проверить, что с котлом. Встав с кровати, моё внимание привлекло пёрышко, плавно парившее в воздухе, словно его кто-то только что сбросил с потолка. Странно…

Поворачиваясь в сторону двери, я замерла в шоке. Стоя напротив зеркала, я видела в отражении маму, которая тянула ко мне руки со слезами на глазах.

– Ами-и-и… – её шепот донёсся до моего слуха.

– Мама… – еле выдавила из себя хрипящий шёпот я. Горло сдавили эмоции при виде мамы. По щекам скатились горячие слезы.

Я вглядывалась в её лицо, замечая, как менялись на нём эмоции. Она что-то пыталась мне сказать, но её губы шевелились без звука.

– Уезжай… – еле слышно донёсся её голос из другого конца спальни, отчего по телу прошли мурашки.

Видение резко исчезло, будто ничего и не было. А я, осталась стоять, как вкопанная не смея пошевелиться. Тело онемело. Придя в себя от шока, сделала пару шагов вперёд и медленно вытянула руку перед собой, чтобы прикоснуться к зеркальной глади. Призрак мамы был здесь. Она о чём-то меня предупредила. Как только пальцы прикоснулись к стеклу, раздался громкий треск. Отчего я отскочила назад к постели. По центру зеркала образовался раскол.