Текст книги "Всемирная история. Викинги. История Завоеваний"
Автор книги: Кирилл Галушко
Жанр: Исторические приключения, Приключения
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Кирилл Галушко
Всемирная история. Викинги. История Завоеваний
В оформлении обложки использована иллюстрация Фердинанда Лике «Набег викингов» (1906)
В авторской редакции
Карты: Андрей Билей
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2020
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2020
От автора
Эпоха викингов, или норманнов, – один из наиболее ярких, драматичных и любимых публикой периодов истории. Кого-то вдохновляет голливудский фильм «Викинги» 1958 года с Тони Кертисом и Кирком Дугласом, кого-то – канадско-ирландский сериал «Викинги» 2013-го с актрисой украинского происхождения Кэтрин Винник в главной роли, а кого-то исторические романы и множество киношных проектов разной меры фэнтезийности и фантастичности («Эрик викинг», «Следопыт», «Викинги против пришельцев»). Но у кино – своя реальность, а у истории – своя.
Для украинцев эпоха норманнов – это поиск ответов на вопросы о ранней истории Руси и Киева. Во многих странах (я уж не говорю о Скандинавии) есть свой вектор оценки и интерпретации этого явления. Англия, Шотландия, Ирландия, Исландия, Франция, страны Балтии, Украина, Беларусь и Россия имеют свои взгляды на то, что тогда происходило. Какие-то оценки устоялись, где-то в них вмешивалась идеология – прежде всего в СССР, где влияние скандинавов отрицалось, что для многих на десятилетия запутывало ви́дение прошлого. К тому же тут сходятся разные национальные и политические мифологии и псевдоисторические представления.
Самим норманнам на все эти проблемы, думаю, не стоит обращать внимания. В эпоху своего величия викинги покорили множество стран, созидали и разрушали державы, жили своей обычной жизнью: путешествовали, торговали и воевали. И кто того хотел, пал с мечом в руках и пребывает доныне в Вальхалле, где тешится битвами, насыщается мясом, медом и любовью дев.
Те, кто в последние годы знаком с творчеством автора на историческую тематику, могут удивиться: откуда норманны? Была историческая публицистика, история картографии, общая полемика по истории Украины, социология…[1]1
Євтух В., Трощинський П., Галушко К., Чернова К. Етнонаціональна структура українського суспільства. Довідник. – Киев: Наукова думка, 2003; Галушко К. Украинский национализм: ликбез для русских, или Кто и зачем придумал Украину. – Киев: Темпора, 2010, 2012; Галушко К. Україна на карті Європи. – Харьков: КСД, 2013; Галушко К. та ін. Народження країни. Назва, територія, кордони і символіка України. – Харьков: КСД, 2015.
[Закрыть]
Но у каждого автора есть своя интеллектуальная, как сказали бы археологи, «стратиграфия» – или хронологически разные «культурные слои» творчества. В 1998–2004 годах я работал в Киевском национальном лингвистическом университете на кафедре истории. Тогда мне выпал курс «История, география и культура Великобритании» для английских филологов. Курс был новый, литературы на русском, а тем более на украинском языке практически не было, за исключением истории рабочего движения и классовой борьбы. Пришлось большинство материалов брать из англоязычных источников, что позволило мне узнать об истории не только Англии, но и Уэльса, Шотландии, Ирландии. Более всего увлекло Средневековье. А у этих стран, равно как и у Украины, была та же эпоха викингов, только немного с другим контекстом восприятия. Это был очень интересный незнакомый мир. Например, войны пиктов и гэлов с викингами, или история «островных королевств» запада Британии, которые представляли собой кельтско-скандинавский культурный и этнический симбиоз.
Поэтому с эпохой викингов я столкнулся через призму истории Британии. Эти сюжеты попали в публикации учебных пособий, рекомендованных Министерством образования Украины[2]2
Галушко К. Британія у стародавню та середньовічну добу. Навчальний посібник. – Киев: Либідь, 2002; Галушко К. Давня Шотландія. Навчальний посібник. – Киев: КНЛУ, 2002; Галушко К. Кельтская Британия: племена, государства, династии с древности до конца XV века. Учебное пособие. – Киев: Атика, 2003.
[Закрыть]. Позже, ввиду знакомства с этим миром Северного моря и Атлантики, мне довелось оппонировать на защите диссертации по средневековой Исландии, что заставило внимательно ознакомиться с миром саг и скальдов.
Впоследствии, когда я увлекся украинско-российской исторической полемикой, вопрос «что такое Русь?» стал одним из ключевых в информационных войнах. Чья она? И тут пересекаются и академические оценки, и ура-патриотические лозунги. А в вопросе «Руси» норманны играют изначальную роль. Свои общие оценки спекуляций на эту тему я уже изложил в другой публикации в той же серии издательства КСД, что и эта книга («Всемирная история»)[3]3
Галушко К. Российская империя. – Харьков: КСД, 2018.
[Закрыть].
Поскольку я не скандинавист, то некоторые узкие темы показаны на основе компилятивной обработки и пересказа других текстов (указанных в списке источников). Если я хорошо ориентируюсь в трактовках англосаксонского эпоса о Беовульфе, то это не значит, что я могу свободно ориентироваться во всем богатейшем скандинавском фольклоре. Тут уместно обращаться к узким специалистам. Но популярный жанр изложения и отсутствие академического аппарата позволяют мне сделать просто широкий обзор проблематики и сюжетов, связанных с норманнами и эпохой викингов.
В любом случае в данной книге не ищутся и не предлагаются некие сенсации или открытия. Хотя обычно бывает, что реальность – гораздо интереснее выдумок.
Далее – судить читателю.
«Мастерская племен и утроба народов»
Скандинавия и германский мир Северной Европы
Норманны, викинги, варяги – эти названия для современной публики ассоциируются с целой эпохой истории Европы, да и не только Европы. Именно они представляют собой самый известный сюжет истории Скандинавии. Куда же уходят истоки этой экспансии? Каково происхождение этих «людей севера»?
Скандинавские страны – Швеция, Дания и Норвегия – носят эти имена уже тысячу с лишним лет и имеют свою, еще более долгую, историю. История эта далеко не всегда отражена в письменных памятниках, но каждый ее этап внес определенный вклад в формирование северных народов и королевств, знакомых нам по эпохе викингов.
Туле и остров Скандза. Первые скандинавы и их связи с континентальной Европой
Двенадцать тысячелетий назад, в ранний послеледниковый период, люди расселились в пригодных для жизни областях Скандинавии: они занимались охотой и собирательством, ловили рыбу. Им же, как выяснилось, принадлежат артефакты, обнаруженные на юго-западном и западном норвежских побережьях (от Бергена до Тронхейма). Находки относятся к культуре Фосна, и ее носители, вероятно, пришли в эти земли с юга. Севернее, на берегах Северного Ледовитого океана, обнаружены следы людей культуры Комса, родина которых неизвестна. Когда речь идет о столь отдаленных временах, нет смысла говорить о национальностях или народах. Но эти охотники, рыбаки и собиратели с юга, которые знали (или с течением веков узнали) лук и стрелы, нож, скребок, гарпун и копье, научились делать обтянутые кожей лодки, у которых, вероятно, появились первые домашние животные – огромные волкоподобные собаки – и которые хоронили умерших в неглубоких могилах поблизости от своих жилищ, – именно они были дальними предками «скандинавов», и их образ жизни, вполне соответствующий природным условиям, был характерен для северян еще многие и многие тысячелетия.
Да, эти странники из северных пустошей, оставившие нам свои высеченные в камне изображения, поневоле внушают трепет. Но одна из самых поразительных их черт – абсолютная непохожесть их на викингов. Мы не будем касаться вопроса о том, каким образом перемены в климате, природной среде и общественной практике, дополнявшиеся внешними культурными влияниями, давали толчок к развитию скандинавских народов. Ровно так же нам нет необходимости перебирать поколение за поколением охотников и рыбаков, создателей кремневых орудий, лесорубов, скотоводов и землепашцев, строителей дольменов[4]4
Дольмены – установленные вертикально каменные глыбы, обозначавшие священные места, жертвенники или погребения.
[Закрыть], мастеров, торговцев и переселенцев, чьи жизни покрывают десять тысячелетий предыстории Севера – вплоть до 1500 года до н. э.
В начале бронзового века, как свидетельствуют палеоантропологические исследования, люди дальних северных областей, обитавшие в районе Варангер-фьорда, принадлежали к тому же «северному» типу, что и жители Осло-фьорда на юге. Для Дании и южных частей Скандинавского полуострова то был период относительного благоденствия. Социальные преобразования, изменения верований, расцвет ремесел, характерные для этого времени, интересны не только сами по себе, но и как своего рода предвестье будущего. За олово, медь и золото, доставлявшиеся с дальнего юга, Дания расплачивалась ютландским янтарем, ценившимся очень высоко. Местные кузнецы и ремесленники вполне успешно соперничали со своими южными учителями в обработке бронзы, а порой и превосходили их. В археологии эпоха бронзы представлена щедро и во всей полноте: оружие и украшения, предметы культа, такие как бронзовая шестиколесная колесница из Труннхольма: в повозку впряжен конь, а на ней помещен бронзовый золоченый диск, символическое изображение солнечного бога, свершающего свой путь по северным небесам.
Своеобразным дополнением к ним служат рисунки-петроглифы, встречающиеся в Скандинавии практически повсюду южнее воображаемой линии, соединяющей Тронхейм и шведский Уппланд. На скальных выходах Бохуслена и каменных стенах погребальной камеры в Чивике мы находим те же артефакты, но уже в деле. Мы видим людей с мечами и топорами, копьями и луками; гребцов на кораблях с похожими на клюв носом и кормой (и всегда без парусов); многочисленные изображения солнца – на корабле, в руках у человека или в повозке; колесницы и опять людей – сражающихся, танцующих, кувыркающихся, исполняющих религиозные обряды. И почти у всех мужчин – огромный стоящий фаллос. Иногда попадаются изображения богов и жрецов, реже – женщин, зато в изобилии встречаются лошади, быки, собаки, змеи, олени, птицы и рыбы. Словом, перед нами настоящая картинная галерея давно ушедшей эпохи.
Наконец, о скандинавском бронзовом веке можно судить по захоронениям. Курганы насыпа́лись или складывались из камней над погребальной камерой; погребальный инвентарь включал в себя не только оружие и украшения, но также сундуки, посуду, кубки, чаши и сиденья, а кроме того, одежды и ткани, чудом сохранившиеся до наших дней. Среди находок – шерстяные плащи, обувь из ткани и кожи, конические войлочные шляпы, рубашки и жакеты, тканые юбки с бахромой, и что поразительнее всего – уцелевшие благодаря танину датских «дубовых колод» плоть, кожа и волосы владельцев всех этих вещей – мужчин и женщин, их тела и лица.
Концом бронзового века в Скандинавии считается 500 год до н. э.: примерно в это время происходит постепенный переход к использованию железа. В переходный период меняется способ захоронений. На Готланде и Борнхольме, наряду с сожжениями, встречаются погребения иного типа. Над ними выстраивались ряды камней, имитировавшие контуры корабля, часто – с более высокими камнями на концах, символизирующими нос и корму («корабельные оградки»). Вероятно, считалось, что мертвый отправляется в некое путешествие, или, по крайней мере, что ему нужен корабль. Оградки отсылают нас к прошлому, к петроглифам бронзового века и тому символическому значению, которое приписывалось кораблю в религиях средиземноморских народов. Но одновременно он служит и неким «напоминанием о будущем» – о захоронениях викингов в Линнхольм-Хойе, ладьевидных постройках Треллеборга, Аггерсборга и Фюрката в Дании, викингских «корабельных погребениях» Норвегии, шведских и готландских рунических камнях и наконец – о выпуклых стенах первой христианской церкви в Гренландии, в норманнском поселении Братталид в Эйрикс-фьорде.
В первые столетия железного века Скандинавия переживала упадок. Археология этого периода значительно беднее: золота мало, а серебра пока нет, погребальный инвентарь встречается реже и куда более скуден, вотивные (жертвенные) клады не представлены вовсе. Если граница распространения бронзы проходила примерно на 68° северной широты, железо достигает лишь 60° – примерно широты нынешних Осло и Уппсалы. Уровень мастерства ремесленников катастрофически падает.
Чем же был вызван регресс? В силу каких причин нарушились связи северных стран с югом? Чтобы ответить на эти вопросы, достаточно вспомнить, что в историографии данный период европейской истории определяется как «кельтский» железный век. Именно в то время кельтские народы, жившие в верховьях Рейна, бассейне Дуная и на территории нынешней восточной Франции, вторглись в Испанию, Италию, Венгрию, на Балканы и даже в Малую Азию, а на западе достигли берегов Атлантического океана и заселили Британские острова.
Кельтские военные вожди, которым требовались колесницы и конская упряжь, оружие и украшения, из чисто практических соображений покровительствовали мастерам и ремесленникам, изготовлявшим для них прекрасные вещи. При этом главной фигурой в кельтском обществе, безусловно, был и оставался воин, однако благополучие его целиком зависело от тружеников-землепашцев. Кельтские племена, с их слабой и неустойчивой политической организацией, не представляли сколько-нибудь серьезной угрозы для урбанизированного Средиземноморья. Однако нестабильность, которую они вносили в жизнь стран континентальной Европы, сказалась неблагоприятно на судьбах Севера. Торговые и культурные связи между Скандинавией и этрусской и греческой цивилизациями оборвались, и на какое-то время северные страны оказались в изоляции.
В дальнейшем подобная ситуация повторялась не раз: географическое положение скандинавских стран, располагавшихся где-то на границе (а иногда и за пределами) ойкумены (обитаемой земли), обрекало их на роль аутсайдеров. Помимо всего прочего, Ютландия перестала быть главным поставщиком янтаря, а прусский янтарь не приносил дохода Зеландии и островам. «Янтарный путь» сместился на юго-восточное побережье Балтики.
Немаловажную роль сыграли также климатические изменения. На протяжении всего бронзового века умеренно теплый и относительно сухой климат Скандинавии благоприятствовал ее экономическому и культурному развитию. Он позволял существовать вполне безбедно и людям, и тем диким зверям и птицам, на которых они охотились, добывая себе пищу. Границы возделанных земель и пастбищ расширялись, и одновременно развивалась культура земледелия. Быстрое и резкое ухудшение климата в начале железного века сказалось сильнее всего в северных районах; все источники единодушно указывают, что условия для жизни там были намного суровее, чем в Дании и южных частях Норвегии и Швеции. Главную проблему составляла, вероятно, зимовка скота, но холода и постоянные дожди мешали, в общем, любой деятельности. Если таинственная земля Туле, упоминаемая греческим географом Пифеем Массалийским, реально представляет собой некую часть западного побережья Норвегии, его описание, вероятно, относится именно к этим трудным для северян временам. Тяжелый плуг, грубый хлеб, смертоносное оружие и длинные штаны, отмеченные как отличительные признаки скандинавов в европейских исторических и географических сочинениях, появились под давлением суровых внешних обстоятельств.
Пифей, исследовавший берега Европы, в 330–300 годах до н. э. отправился в путешествие на северо-запад, которое затем описал в своем трактате «Об океане». Этот труд не сохранился, и все наши сведения по данному вопросу весьма сомнительны. После шестидневного плавания на север от Британии, сообщает Пифей (точнее, невежественные и пристрастные географы более поздних времен, пересказывающие его сочинение), он добрался до земли, которая лежит, судя по всему, у самого Северного Полярного круга. Ее населяют варвары, живущие земледелием. У них мало скота, зато есть просо и травы, корни и плоды. Из зерна и меда они готовят некий возбуждающий напиток, причем зерно молотят в помещениях, поскольку дожди в тех местах идут так часто, что молотить под открытым небом нет возможности.
Впрочем, Пифей, повествуя о своем северном путешествии, описывает и другие, более приветливые земли. Он упоминает о янтарном острове Абалус (Гельголанд?), обитатели которого продают дары моря народу, называемому тевтонами. Пифей рассказывает также об ингвеонах, а кроме того, о готах, или гутонах. Тевтоны, судя по всему, жили на северо-западе Ютландии. Восточнее предположительно обитали кимвры (кельтско-германский или германский этнос).
Упоминания об этих двух народах подводят нас ко второму этапу во взаимоотношениях скандинавских народов раннего железного века и развитых культур Средиземноморья. В течение нескольких десятилетий, предшествовавших 100 году до н. э., тевтоны и кимвры постоянно воевали с римскими армиями в Галлии, Испании и северной Италии и нередко выходили из этих сражений победителями. Кровавый и разрушительный обряд, которым кимвры отмечали свою победу над римлянами в битве при Араузионе (совр. Оранж) в 105 году до н. э., описан Орозием в его «Всемирной истории»:
«Враги (кимвры), захватив оба лагеря и огромную добычу, в ходе какого-то неизвестного и невиданного священнодействия уничтожили все, чем овладели. Одежды были порваны и выброшены, золото и серебро сброшено в реку, воинские панцири изрублены, конские фалеры искорежены, сами кони низвергнуты в пучину вод, а люди повешены на деревьях – в результате ни победитель не насладился ничем из захваченного, ни побежденный не увидел никакого милосердия».
В I веке до н. э. победный ритуал кимвров описал Страбон. Их жрицы, старые женщины, одетые в белое, надевали на пленников венки, а потом вели их к огромному бронзовому котлу. Там одна из них, стоя на лестнице или возвышении с мечом в руке, по очереди перерезала пленникам горло, предварительно заставив жертву нагнуться над краем котла, так чтобы жертвенная кровь, использовавшаяся, кроме того, для прорицаний, стекала в него. Похожая сцена изображена в числе прочих на серебряной чаше из Гундерструпа, найденной на родине кимвров, в Химмерланде, в Ютландии, и сама чаша (прекрасная работа кельтских мастеров II–I веков до н. э., привезенная, вероятно, из Франции или юго-восточных земель), возможно, использовалась для тех же ужасных целей.
В сочинениях классических авторов содержится немало указаний на то, что вторжения воинственных скандинавов всерьез напугали европейцев. С какого-то момента в них участвовали не только тевтоны и кимвры. И подобная ситуация повторялась затем не раз: неурядицы в северных землях грозили неисчислимыми бедами тем, кто жил далеко к югу. Отчасти именно экономические трудности (хотя и не только они) вынудили лангобардов покинуть Сконе и отправиться в странствия, приведшие их к концу VI века через низовья Эльбы и Дунай в Италию. Бургунды, жившие, по весьма недостоверным свидетельствам, в Борнхольме, в надежде на лучшее будущее переселились в северо-восточные области Германии, в то время как ругии из Ругаланна (Ругаланда), в юго-западной Норвегии (идентифицировать их сколько-нибудь определенно не представляется возможным), обрели более радужное настоящее на южном побережье Балтийского моря. Готы, обитавшие на территории современных шведских Эстер– и Вестеръётланда (хотя предположение, что их прародиной был остров Готланд, представляется весьма спорным), обрели новую родину и снискали известность в северной Германии. Могущество кельтов шло на убыль; народы, которые Посидоний Апамейский именует германцами, продвигались на юг в поисках земли, богатства и военной добычи, а также возможностей торговать, грабить и совершать подвиги. Скандинавия, большой остров Скандза, которую Иордан позднее назовет «мастерской племен и утробой народов», впервые заявила о себе в таком качестве.
Следующая фаза железного века в Скандинавии, римская, примерно соответствует первым четырем векам христианства. Южное влияние и на сей раз оказалось плодотворным: народы Севера поднялись из материальной и духовной нищеты. Кельты отступили под натиском римских армий. Новые властители Средиземноморья отвоевывали себе территории, а германские племена продвигались все дальше на юг – и эти две силы неизбежно должны были войти в соприкосновение. Встречи на Дунае и Рейне порой происходили мирно, порой приводили к военным столкновениям. Культурные контакты были особенно тесными в королевстве маркоманов в Богемии, имевшем обширные торговые связи с севером.
По Эльбе и Висле пролегали важные торговые пути – в Ютландию, к балтийским островам и в Швецию. Чуть в стороне проходил восточный путь, идущий с Черного моря, и, возможно, другие, в том числе пересекавшие территорию нынешней Украины, важность которых стала понятна после 200 года, когда готы сделались основными поставщиками материальных и культурных ценностей на север. Существовал также западный морской путь из Галлии через устье Рейна и Фризские острова в Гольштейн (южная Ютландия) и оттуда в Скандинавию. Таким образом, Зеландия и соседние с ней острова оказывались в исключительно выгодном положении, и нет ничего удивительного, что именно там и на острове Фюн находят в погребениях превосходнейшую серебряную и бронзовую посуду (достаточно вспомнить богато украшенный ковш из захоронения в Хобю на Лолланне), кубки цветного стекла и чаши с цветными изображениями животных (прекрасные образцы обнаружены в Нордрупе, Варпелеве и Химлингёйе).
Погребальные обряды в очередной раз изменились. Кремация обнаруживается практически везде, но ингумация по римскому образцу также широко распространена. Наряду с мужскими, встречаются и роскошные женские погребения: умерших, хоронили с вином и пищей, чашами и посудой, кубками и кувшинами, словно приготовленными для богатого пира. Серебро и золото рекой текли на север, римские монеты в большом количестве попадали на Готланд, Сконе, Борнхольм и датские острова; и каждая вещь – будь то меч или застежка, филигрань, шпилька для волос или горшок – разжигала страсть честолюбивого соперничества в сердцах местных мастеров. На юг в обмен на все это уходили кожи и меха, янтарь, моржовый клык и рабы. А кроме того, война приносила не меньшую прибыль, чем торговля.
Постепенно, хотя и очень медленно, географы и этнографы с юга открывали для себя северные земли. На заре христианской эры император Август снарядил флот, который отправился за Рейн к северному побережью Германии, а оттуда вокруг Ютландии до пролива Каттегат, в результате чего кимвры, харуды, семноны и другие германские народы этих земель «прислали вестников, ища дружбы со мною (Августом) и римским народом». В правление Нерона, около 60 года н. э., другая флотилия вышла в Балтийское море; а чуть позже Плиний Старший[5]5
Плиний Старший (23–79) – древнеримский писатель-эрудит. Наиболее известен как автор «Естественной истории» – крупнейшего энциклопедического сочинения античности; другие его сочинения не дошли до наших дней.
[Закрыть] включил в свою «Естественную историю» довольно путаное описание Коданского залива за Ютландией, со множеством островов, самый большой из которых – Skandinavia.
У нас есть все основания идентифицировать этот остров Плиния с южной оконечностью Скандинавского полуострова. В конце I века н. э. Тацит[6]6
Публий Корнелий Та́цит (56—120) – древнеримский историк, один из самых известных писателей античности, автор трех небольших сочинений и двух больших исторических трудов.
[Закрыть] располагал вполне конкретными и достоверными сведениями о наиболее известном из скандинавских народов – свионах. Свионы «помимо воинов и оружия… сильны также флотом. Их суда примечательны тем, что могут подходить к месту причала любою из своих оконечностей, так как и та и другая имеют у них форму носа». «Им свойственно почитание власти, и поэтому ими единолично, и не на основании временного и условного права господствовать, безо всяких ограничений повелевает царь». Речь идет, очевидно, о свеях (Sviar или Svear), шведах Уппланда, у которых уже существовали к тому времени внутриплеменные связи, более тесные и прочные, чем у их соседей. Рядом с ними обитают ситоны, во всех отношениях похожие на свионов.
В следующие пятьдесят лет имевшиеся сведения о Севере систематизировал и пополнил Птолемей[7]7
Клавдий Птолеме´й (100—?) – позднеэллинистический астроном, астролог, математик, механик, оптик, теоретик музыки и географ. Жил и работал в Александрии Египетской, где проводил астрономические наблюдения.
[Закрыть]. К востоку от Ютландии, сообщает он, располагаются четыре острова, называемые Скандия. Три из них (вероятно, какие-то из датских островов) невелики; но тот, что лежит дальше всего к востоку, напротив устья Вислы – собственно Скандия – большой. Птолемей, должно быть, имеет в виду Скандинавский полуостров, и среди племен, населяющих его, он называет гоутай, в коих, вероятно, нам следует признать гаутов, и хайдейной, которых у историков есть соблазн отождествить с хейднирами из Хейдмёрка в Норвегии. Обширные области на севере пока скрыты во тьме неведения, но облик некоторых важных регионов уже начинает вырисовываться яснее. А за очертаниями германских племен маячат первобытно-диковинные финны и саамы, их ближайшие северные соседи.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?