Текст книги "Гордость"

– Дорогие мои друзья-сограждане! Прошлая ночь стала настоящим испытанием для всего нашего прекрасного города, для каждой живой души, проживающей в этом замечательном месте! Многие дома и улицы разрушены, центральный рынок не в состоянии возобновить свою деятельность, даже всеми любимой мэрии нанесен колоссальный ущерб, вы только посмотрите! – В эмоциональном порыве махнул рукой мэр в сторону своей обители, и все тут же, завороженно, повернулись в указанном направлении. – Но как бы нам с вами сейчас не было трудно, какими бы безнадежными не представлялись будущие дни и дальнейшая жизнь, я призываю, нет, я заклинаю вас, друзья мои, не впадать в отчаяние, не опускать ваших рук и бесстрашно взглянуть в глаза предстоящим трудностям! Манил – великий город великих людей, наш с вами город! Мы так просто не сдадимся! Имея нужное количество ресурсов и умелых мастеров, город уже через пару недель не просто вернется в прежнее состояние, а станет даже лучше, чем был! Я верю в это и уверен, что вы верите вместе со мной, мои друзья-сограждане!

Вся площадь пришла в дикий экстаз; Люди аплодировали, кричали от радости и обнимались друг с другом, наполненные чувством решимости, готовые принятие бой, навязанный им проблемами и разрухой. Но ликование длилось не долго. Спустя несколько минут люди поумерили свой пыл. Мэр уже собирался было спуститься со сцены, как вдруг резкий голос остановил его.

– Отлично, прекрасная мотивирующая речь, господин мэр, но нельзя ли чуть поконкретнее, что ИМЕННО мы будем делать? – Голос этот принадлежал известному в Маниле актёру и, по совместительству, управляющему всех трёх театров в городе Василию Криту. Василий обладал необычной внешностью и чрезвычайно острым и критически мыслящим умом. С юных лет его звали играть исключительно на главные роли, исключительно в крупнейшие представления. Длинноволосый брюнет с бледной кожей и голубыми глазами моментально завоевывал сердца почти всех девушек и женщин города, и всего спустя несколько месяцев после начала своей карьеры, стал настоящей звездой не только в Маниле, но и за его пределами. С годами Василий Крит не потерял своей красоты и даже теперь, будучи пятидесятилетним мужчиной с, уже полностью поседевшими, но такими же длинными, волосами, бледной кожей и голубыми глазами, вынуждал трепетать женские сердца.

Мэр замер на месте от неожиданно заданного вопроса, а толпа сменила ликование сначала на гробовое молчание, а потом на беспокойный ропот, волной расходившийся от передних рядов к последним. Один за другим люди стали жаловаться друг другу и мэру, в том числе, на свои, внезапно всплывшие в памяти, проблемы.

– Буря разрушила наши дома, нам больше негде жить! – Срывали в крике голоса обитатели беднейших районов Манила.

– Палатки на рынке превратились в груды мусора… Из-за всюду валяющегося хлама невозможно ходить по улицам… Мои любимые верблюды погибли под завалами… – Эти и многие другие жалобные возгласы разлетались по площади. Люди были на грани отчаяния; Женщины вытирали от слёз глаза, а мужчины хватались за головы.

– Тихо! Умолкните! Молчать! – Заорал мэр, раскрасневшись от напряжения. – Все, кто лишился жилья, будут поселены в театрах, представления на некоторое время придется отменить. Василий, проследи, чтобы были расчищены залы от кресел, постели там сколько нужно подстилок и… В общем, разберетесь.

– Но… В театрах никак нельзя, господи мэр, никак нельзя, им ведь тоже досталось… Да и как же без представлений?! – Возмутился мистер Крит.

– Выполняйте! – Грозно рявкнул мэр и продолжил раздавать указания. – Рынок будет восстанавливаться в первую очередь, я уже обсудил это с капитаном Вандейлом. Кстати, Лэнс, забыл сказать, возьми работать заключенных, хоть какой-то прок от них будет, ну и пусть твои ребята их посторожат само собой. – Обратился он к капитану.

Лэнс Вандейл хмуро посмотрел на мэра и лишь едва заметно кивнул головой.

– Те, чьи дома пострадали, но не так сильно, как у бедняков, знают, что делать. Гектор вам поможет. – Сказал мэр и в очередной раз попытался уйти со сцены.

– Что насчет улиц?! – В очередной раз из толпы раздался чей-то резкий и неудобный вопрос. Все тут же подхватили его.

Лицо мэра снова покрыли красные пятна.

– С улицами сами разберетесь! Не маленькие! – Теряя самоконтроль, прокричал мэр. – Каждый пусть убирает ту улицу, на которой живет. Мусор складывайте в большие мешки и оставляйте на краю дорог. Потом я найму кого-нибудь, чтобы их вывезли. Всё! Собрание окончено! За работу! – Последняя фраза слетела с уст мэра, когда он уже спустился со сцены.

Глава города поспешно вернулся к себе в мэрию, а народ продолжил в нерешительности стоять на площади.

– Эх, вот же некоторым не повезло… – Сокрушенно покачивая головой, сказал Чарльз. – Ты только представь, Саймон, потерять дом, хозяйство, остаться абсолютно ни с чем…

– Подумаешь. – Пробурчал Саймон и решил поскорее покинуть площадь. Ему не очень были по душе огромные сборища людей. В них он чувствовал себя некомфортно.

– О, ребята, сегодня, ближе к обеду, жду вас на работе! Для нас настали грандиозные дни, просто грандиозные! – С характерным акцентом сказал друзьям проходящий мимо Гектор Джиннеро, совершенно не смотря по сторонам, записывая что-то в свой блокнот.

– Наверняка уже принял пару заказов. – Хмыкнув, проговорил Чарльз, после чего отвесил Саймону звонкий подзатыльник и побежал что есть мочи.

– Ах ты… Стой! – Крикнул ему вдогонку Саймон и пустился за ним в погоню.

V

– Отличная речь, господин мэр, вы как всегда на высоте! – Звонким лепетанием встретила главу города на пороге мэрии секретарша Катя – маленькая, хрупкая блондинка с забавным пучком на голове, в очках, линзы которых, казалось, были больше её головы, и с неизменно большой и тяжелой кипой бумаг и папок в руках.

Мэр не ответил и сделал вид, что не заметил секретаршу, ускорив шаг в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, где располагались его покои. Но Катя не хотела отставать от главы города так быстро.

– Постойте, господин мэр, у меня есть несколько важных документов, которые вам срочно нужно подписать! – Закричала она вслед уходящему мэру, пытаясь догнать его, на бегу роняя какие-то листочки, тетрадки и записи.

Мэр нехотя остановился, уже дойдя до широкой лестницы, устланной коврами.

– Лаадно, давай, что там у тебя, только быстро! – Сказал он, с явным презрением.

– Вот! – Радостно крякнула, подбежавшая, секретарша с, чуть спавшим на бок, пучком волос и, съехавшими с носа, очками.

– Необходимо провести митинг… Просим вас выделить гранты… – Бубнил себе под нос мэр, зачитывая данные ему бумаги. – Ты же давала мне тоже самое на прошлой неделе! – Крикнул он, поднимая глаза с документов на секретаршу.

Катя съежилась от страха, став меньше раза в два, что сделало её совсем невидимой за огромной кипой макулатуры.

– Вы велели вам напомнить об этом позже… Срок документов истекает уже завтра… – едва не плача зашептала она.

– Ну и чёрт с ними, у нас есть дела поважнее! Город начинает жизнь с чистого листа, все подобные документы остаются в прошлом! – Крикнул мэр и, бросив бумаги на пол, начал подниматься по ступеням наверх.

Катя стояла на месте, боясь пошевелиться, и, только когда глава города ушел, она начала тихонечко плакать и подбирать разбросанные документы.

Покои мэра находились на втором этаже его обители, в конце длинного коридора, увешанного со всех сторон дорогими картинами и хрустальными люстрами, с инкрустированными в них драгоценными камнями, которые теперь, после прошедшей бурной ночи, то тут, то там были разбросаны по дорогим восточным коврам, коими был застелен пол коридора. Висящие неровно картины, угрожающе покачивающиеся люстры, да и в целом обстановка вокруг, не радовали мэра, который быстрым шагом шел в свои покои, морщась от хруста осколков под ногами. Его настроение улучшилось, когда он увидел выходящего из своей комнаты дворецкого, который, как и мэр, жил на втором этаже. Дворецкий в мэрии был наделен особыми привилегиями и состоял на хорошем счету у главы города, чего нельзя было сказать про остальных работников обслуживающего персонала.

– О, дружище, рад тебя видеть! – Гаркнул мэр, сильно хлопнув тощего, лысеющего старого дворецкого по его хилой спине.

Старик явно не ожидал этого. Вздрогнув и выкрикнув что-то невнятное, он резко обернулся, с широко выпученными глазами. Мэр громко захохотал, явно удовлетворенный реакцией своего слуги.

– Дружище, только не говори мне, что ты не видел, что у нас тут творится! Посмотри вокруг! Срочно нужно все прибрать! – Сказал глава города, приобняв дворецкого и показав ему все стороны коридора.

– Я видел, господин мэр, и как раз сейчас направляюсь собрать весь персонал для активного восстановления былого облика нашего замечательного дома. – Проговорил пришедший в себя дворецкий. Он жил в мэрии с самого ее появления, так что по праву мог называть ее своим домом.

– Отлично! Просто отлично! Ты единственный, кто никогда не подводил меня, мой друг, надеюсь, что и дальше так будет продолжаться. – Искренне улыбаясь, проговорил мэр.

Сказав еще пару слов наставления, глава города отпустил дворецкого заниматься своими делами, а сам, уже повеселевший и приободрившийся, не обращая внимания на еще пару минут назад досаждавшие его мелочи, дошел до своих покоев. С легкостью отворив тяжеленую металлическую дверь, он зашел внутрь и, облегченно вздохнув, первым делом направился к мини бару. Напевая себе под нос незамысловатую мелодию, мэр достал бутылку редкого заграничного виски и, откупорив ее, сделал сначала глоток из горла, в упоении причмокнул, закрыв глаза и покачав головой, а после налил половину тумблера и развалился на удобном диване, не снимая при этом обуви. На протяжении нескольких минут он просто смотрел на стену и пил виски, совершенно ни о чем при этом не думая.

– Сколько же всего предстоит сделать… – Медленно произнес мэр, звонко постукивая пальцами по тумблеру, не отводя внимательного взгляда от стены. – Почему это вообще произошло… Именно сейчас, именно в моем городе. – Шептал он, попутно отхлебывая выпивку.

Когда с виски было покончено, глава города поставил пустой тумблер на стеклянный журнальный столик, стоящий подле дивана и, сбросив с себя белый пиджак и расстегнув две верхние пуговицы на голубой рубахе, пошел в сторону ванной комнаты.

– Хорошая ванна – вот, что может спасти меня. – Сказал мэр, зайдя в просторную уборную.

Он с нетерпением посмотрел на белоснежную с золотой окантовкой ванну, желая побыстрее наполнить её горячей водой и смыть с себя всю пыль и все волнения, осевшие на нем за утро. Закатав рукава до локтя, мэр выкрутил кран в крайнее правое положении, дабы поток воды был максимально сильным и ванна быстрее наполнилась. Неожиданно лицо главы города резко потеряло бодрое и веселое выражение, резко побледнев, после чего тут же покрывшись несколькими красными пятнами. Мэр стоял, оперившись предплечьями на края ванны, сильно сжимая и разжимая кулаки, из-за чего синие вены на руках набухли и стали видны больше обычного.

– Ну что за чертова жизнь! – В сердцах воскликнул мэр и, резко отпрянув от ванны, вышел прочь из уборной, громко хлопнув за собой дверью.

Из выкрученного крана не упало ни единой капли.

VI

– Катите ее сюда! Давайте! Живее! – Прикрикивал стражник на двух заключенных, катящих очередную тележку со стройматериалами.

– Эта пятая. Осталось еще четыре, нужно ускориться, иначе мы и до ночи не начнем восстанавливать рынок, а будем только возить эти чертовы тележки. – Сказал подошедший капитан Лэнс, отметив в блокноте еще одну поставку.

Заключенные в усталости закатили глаза и застонали, а один из них сказал:

– Каждая из этих тележек весит около пары центнеров, если не больше, я рук не чувствую и во рту сухо, как в пустыне, дайте хотя бы чуток воды глотнуть!

Лэнс Вандейл посмотрел на заключенного исподлобья и нехотя приказал своему бойцу:

– Сходи вместе с ними в лагерь на водопой, только быстро!

– Есть! – Ответил стражник и повел повеселевших заключенных во временный лагерь, разбитый на территории рынка.

Тяжелая и кропотливая работа шла по всему городу, не только в местах особой важности, отмеченных мэром. Труд физический, то бишь уборка территорий, восстановление построек, облагораживание улиц и прочее, лег на плечи простых рабочих людей, коих в Маниле, как в прочем и везде, было большинство, а умственный, не менее тяжелый, труд стал заботой для привилегированного меньшинства. Один из самых главных представителей данного класса людей в Маниле спокойно курил сигарету за сигаретой, стоя на открытом балконе четвертого этажа своего здания, гордо носящего его имя, в то время как заключенные надрывались, катая тяжелые тележки, а капитан Лэнс, потея под палящим солнцем, контролировал каждое их действие.

– Мистер Джиннеро, простите, что без стука, но у меня к вам чрезвычайно срочное дело! – Озабоченно заговорил с порога помощник Гектора Джиннеро, буквально ворвавшийся к нему в кабинет.

– Ох, дружище, что случилось, что заставило тебя так разнервничаться? Успокойся, ты же знаешь, что это вредно для здоровья! – Заговорил со своим привычным для всех акцентом главный предприниматель города, убрав пачку с тонкими сигаретами во внутренний карман пиджака и выйдя с балкона.

– Мистер Джиннеро, господин мэр хочет вас… Господин мэр… Мистер Джиннеро… – продолжил было говорить помощник Гектора, но, задохнувшись от волнения, не смог закончить то, что хотел сказать.

– О! Успокойся же, мой дорогой, сделай глубокий вдох, выдох, еще раз, вдох, выдох. Я совершенно ничего не понял!

Немного успокоившись и справившись с волнением, помощник начал внятно и вразумительно говорить:

– Мистер Джиннеро, пару минут назад в здание ворвался господин мэр, он требует вас, кричит ваше имя, мистер Джиннеро, и еще все время орет про какую-то воду! Он просто на взводе и чуть ли не кидается на всех подряд! Парни из охраны кое-как впятером справились с ним! Лучше бы вам поскорее принять его, пока не случилось чего…

– Ох… Даже так… – Покачав головой сказал Гектор, не потеряв при этом своего обычного хорошего настроения. – Ты вроде бы сказал, что он кричал что-то про воду, а что конкретно? – Спросил Гектор у своего помощника.

– Ничего конкретного! Все время что-то вроде: «Вода! Вода! Гектор, где моя вода?!»».

Гектор задумался. В отличие от других высших чинов города, он любил пройтись по городу пешком, послушать, о чем говорит народ, побыть одним целым с людьми, которые пользуются услугами его компании. После собрания, по пути на работу, он как раз таки шел пешком и вскользь слышал от нескольких человек что-то связанное с отсутствием воды, но не придал этому особого значения. Теперь же ему вспомнились эти события. «Как может не быть воды в мэрии, где самые совершенные трубы если не в мире, то в городе уж точно…». – Подумал Гектор и едва слышно прошептал:

– Может, господин мэр сошел с ума?

– Что вы сказали? – Спросил у Гектора уже почти полностью успокоившийся помощник.

– Ничего… – Отмахнулся Гектор, и на его лице вместо задумчивости снова появилась привычная для него легкая улыбка. – Пойдем, навестим нашего горячо любимого мэра. – Добавил он и только было шагнул в сторону двери, как из-за стены послышались тяжелые шаги и приглушенный грозный голос.

– Гектор! Гектор, где ты?! Ты здесь?! – Это кричал мэр, который, поднявшись на нужный этаж, начал подряд открывать все двери.

Гектор и его помощник напряглись и встали по стойке смирно. Звук открывающихся дверей становился все громче, по мере приближения тяжелых шагов мэра. Глава города быстро нашел нужную дверь и ворвался в кабинет.

– Гектор, черт тебя подери, где моя вода?! Где моя вода, я тебя спрашиваю! – Закричал он прямо с порога.

Мистер Джиннеро едва заметно согнул колени и приподнял брови, а его помощник моментально забежал ему за спину, едва увидев красного мэра с закатанными рукавами и тремя расстегнутыми пуговицами на пропитанной потом помятой голубой рубашке. Гектор, несмотря на секундный шок, тут же взял себя в руки и с распростертыми объятиями сделал шаг навстречу главе города, приветствуя его и показывая свои добрые намерения.

– Господин мэр, рад вас видеть, я вижу у вас ко мне какое-то чрезвычайно срочное дело, давайте же присядем и все обсудим. – Он ловко взял под локоть разъяренного, но обессиленного от нервов мэра, усадил на свой мягкий кожаный диван и налил ему стакан прохладной питьевой воды из хрустального графина, а сам взял стул из-за своего рабочего стола, поставил его напротив мэра, сел, как обычно, удивительно ровно, строго следя за своей осанкой, и ждал теперь пока глава города попьет и отдышится. Помощник мистера Джиннеро не знал остаться ему или уйти. Не решаясь спросить, он встал чуть поодаль, ближе к входной двери.

– Всё идет наперекосяк, Гектор, все разваливается… Это какой-то кошмар… – Спустя несколько минут сказал, подавленным голосом, немного успокоившийся, принявший нормальный окрас лица, мэр. Он жадно опустошил стакан с водой, пролив несколько капель себе на подбородок, вытер потной рукой свою рыжую бороду, отдал пустой стакан Гектору и с громким вздохом откинулся на спинку дивана, томно прикрыв глаза ладонями. Гектор в свою очередь, не меняя положения и не отводя сочувствующего взгляда от мэра, вытянул руку с пустым стаканом в сторону. Помощник тут же подбежал к своему начальнику, взял пустой стакан и, поставив его на стол, вернулся на свое прежнее место, прижавшись спиной к стене.

– Что же такое могло случиться, чтобы вы, мой дорогой друг, сильный и уверенный в себе человек, докатились до такого плачевного состояния? – Спросил Гектор у мэра, чуть наклонившись вперед и скрестив руки на уровне коленей.

Глава города все также полулежа сидел на диване, не убирая от лица рук. Снова тяжело вздохнув, он встряхнулся, оперся локтями на колени и, размашистыми движениями поправив свои волосы, сказал:

– Случилось много чего, Гектор, мелочи одна за другой накопились, превратившись в огромный снежный ком, а буквально час назад, случилось то, что сделало этот снежный ком настоящей лавиной, полностью захлестнувшей меня и отнявшей все мои силы.

Гектор не прерывал своего собеседника, ожидая услышать, наконец, что конкретно произошло, что заставило мэра прийти к нему. Глава города еще некоторое время поразглагольствовал, демонстрируя своё умение говорить красиво и ярко в нужные и не очень для этого моменты, прежде чем перешел к сути.

– В мэрии нет воды, Гектор, понимаешь? Понимаешь ты это или нет?! Её нет во всем здании: в моих покоях, в комнатах слуг, на кухне – во всем, Гектор! – В конце сказанного мэр нервно рассмеялся и снова откинулся на спинку дивана, из-за чего тот покачнулся и жалобно скрипнул.

– Это катастрофа, Гектор, ты лучше всех должен это понимать – Сказал мэр с какой-то странной улыбкой, будто теперь ему даже нравилась вся эта ситуация.

Мистер Джиннеро всё это время сидел в неизменной позе. С виду можно было сказать, что слова мэра никак не повлияли на него, не нарушили его спокойствия, но про себя он лихорадочно переваривал только что услышанную информацию.

Отсутствие воды в мэрии и вправду могло стать большой катастрофой. Город Манил стоял если не на краю мира, то по крайней мере достаточно далеко от остальных поселений. Ближайшие водоемы к городу – это маленькие оазисы, неспособные напоить всех желающих, да и они находились за пятнадцать километров от города, поэтому, чтобы снабдить Манил постоянным запасом воды, двадцать лет назад, тогда ещё молодым и неопытным архитектором и по совместительству инженером Гектором Джиннеро была спроектирована и возведена под его руководством невероятно надежная и мощная, как он сам говорил, система водоснабжения, раскинувшаяся на пятьдесят с лишним километров, через всю пустыню, до крупнейшего в округе глубоководного водоема, утоляющего жажду многих животных и людей из разных поселений. Гектор был полностью уверен в своем детище, по его словам каждая труба в системе надежна, поэтому все жители в равной степени имели возможность получать чистую воду бесперебойно каждый день. Но, как известно, всегда найдутся те, кто «равнее» других. Гектору пришлось немного слукавить, чтобы получить признание публики и привлечь поток клиентов в свою, тогда еще только зарождавшуюся, компанию. Уверен он был только в трубах, ведущих в мэрию, и именно жители мэрии могли полностью рассчитывать на чистую воду бесперебойно каждый день, ведь, как опять же говорил Гектор Джиннеро, только уже не всем жителям, а тогдашнему мэру (Отцу известного нам мэра), трубы под мэрией – это само совершенство, которое способно работать без поломок на протяжении многих веков. И вот, спустя двадцать лет грамотного и тщательного обслуживания водопровода оказывается так, что в мэрии нет воды. Остальные ветви системы водоснабжения создавались не такими совершенными, как людям их описывали. Они изначально были далеки по качеству от труб главного здания в городе. Из этого следовал простой вывод, что если воды нет в мэрии, то с вероятностью в девяносто девять процентов её нет и во всем Маниле. Для города, находящегося посреди пустыни, это действительно самая настоящая катастрофа.

– Может… Может быть это просто небольшой засор… Всякое бывает… – Неуверенно сказал Гектор и тут же сам откинул эту глупую и банальную версию. Напор в трубах был невероятно мощным, и при множестве тестов было выявлено, что даже самые крупные засоры пробивались мгновенно.

Мэр сидел на диване, откинув голову назад, за спинку, и молча разглядывал потолок, не принимая более участия в беседе. Гектор же больше не выглядел спокойным, он, держа руки на коленях и слегка покачиваясь на стуле вперед и назад, думал слишком живо и лихорадочно, из-за чего его мысли вырывались в еле слышное бормотание себе под нос.

– Так! – Неожиданно громко сказал Гектор, резко встав со стула. От такого выкрика вздрогнул его помощник, подпирающий стенку. Мэр же ни капельки не шевельнулся. – Нужно срочно что-то предпринимать, нельзя сидеть вот так без дела, господин мэр, вы меня слышите?

– М-м? – Промычал глава города, поднимая чуть-чуть затекшую голову, переводя тем самым безразличный взгляд с потолка на Гектора.

– Я говорю, что нам нужно срочно начать решать эту проблему – Повторил мистер Джиннеро.

– Ты прав, ты прав, полностью поручаю это дело тебе – Сказал мэр, лениво поднявшись с дивана. – Ты у нас в этом спец, лучше знаешь, что там куда, так что давай, дерзай. – Добавил он, поправляя на себе помятую одежду.

«Да, так будет только лучше, без него я справлюсь куда быстрее» – Бросив на мэра быстрый презрительный взгляд, подумал Гектор, а сам сказал:

– Хорошо, хорошо, я всем займусь сам, а вам сейчас необходимо отдохнуть, вы себя сильно вымотали.

Сказав это, он щелкнул пальцами, подзывая к себе своего помощника.

– Проводи нашего дражайшего мэра к выходу из здания и скажи Люси, пусть через десять минут объявит о собрании в актовом зале.

– Будет сделано, мистер Джиннеро. – Чуть поклонившись, сказал помощник и, подойдя к мэру, неловко попытался взять его под локоть, как это ранее сделал Гектор.

Глава города грубо отпихнул его и стремительно вышел из кабинета.

– На собрании должны присутствовать все, без исключения, даже мелкие рабочие. – Сказал Гектор, ловя своего помощника, чтобы тот не упал.

– Будет сделано, Мистер Джиннеро – Снова, сконфуженно, повторил молодой человек и, выйдя из кабинета, поспешил за мэром.

За стеной послышался его быстрый топот и звонкий голос:

– Господин мэр… Господин мэр, подождите, мне велено вас проводить.

VII

– Какая же духота! С каждым днём всё хуже и хуже… – Ворчал Саймон, на ходу пиная в разные стороны мелкие камушки.

– Ты так возмущаешься, как будто не жил все свои двадцать пять лет посреди пустыни. – В непривычной для себя дерзкой форме сказал Чарльз, несколько лениво шедший чуть позади своего друга.

Жара на всех действует неблаготворно, превращая даже столь оптимистичных людей, как Чарльз, в ворчащих пессимистов. Время в Маниле близилось к полудню, и безжалостное солнце пустыни уже вовсю агрессивно ласкало обитателей небольшого города, не обделяя никого из них в своей насильственной заботе.

– Чувствую себя каким-то бездомным. Не получилось даже нормально умыться. – Продолжал жаловаться Саймон.

– Твоё нытьё тут ничем не поможет. Замолчи и продолжай идти. – Снова огрызнулся Чарльз.

Друзья инженеры после собрания на площади отправились домой, чтобы пообедать и переодеться в свои рабочие робы. Всё шло хорошо и гладко, пока Саймон не зашёл в ванную и не открыл кран. Вода из него не полилась, и трубы не издали ни единого звука. Саймон вспомнил в тот момент, что проблемы с водоснабжением начались ещё с утра, когда он только проснулся. Снова впав в мини депрессию из-за очередной бытовой проблемы, молодой инженер с дикой неохотой и апатией покинул свой дом. Саймону не хотелось идти на работу грязным и неумытым, в такие моменты ему казалось, что все вокруг только и делают, что досконально изучают его внешний вид; Чистая ли у него голова, пахнет он потом или нет, насколько идеально выглажена его одежда и т.д.

– Похоже, совершенный водопровод Гектора не такой уж и совершенный. Из-за него от меня разит потом, я сейчас просто с ума сойду, до чего же мне паршиво… – Не обращая внимания на грубые ответы своего друга, не переставал причитать Саймон, продолжая пинать камни.

На этот раз Чарльз ему ничего не ответил, а лишь подумал про себя: “И откуда у него берутся силы на это вечное нытьё…”.

Минут десять после вялых препираний молодые инженеры шли молча, полностью поглощенные мыслями об ужасной жаре, потихоньку отнимающей у них последние силы и желание идти на работу, пока на улице им не встретилась какая-то совершенно разношёрстная компания, явно взвинченных и агрессивно беседующих, жителей. Чарльз и Саймон ещё издалека услышали их громкие голоса и невольно напрягли слух:

– Смотрите, эти ребята одеты как рабочие…

– Да-да, так одеваются те, кто работают на Гектора.

– Видите синие вставки на их робах? Это инженеры, давайте спросим у них.

– Эй, парни, идите сюда! Эй!

Друзья инженеры переглянулись и прочитали друг у друга в глазах свои собственные мысли: “Уходить и как можно скорее”. Но взвинченная толпа быстро приблизилась к Чарльзу и Саймону, окружив их и отрезав тем самым всевозможные пути отступления. Люди узнали друзей инженеров по их характерной форме, которую носили работники Гектора Джиннеро. Инженеры имели серые комбинезоны с синими вставками, а механики те же серые комбинезоны с оранжевыми вставками.

– Ребята, вы же работаете на Гектора, так? – Спросил высокий крепкий мужчина, которому, судя по многочисленным седым волосам на голове и множеству мимических морщин, оставалось немного до пенсионного возраста.

– Д-да… Мы работаем у него инженерами. – Неуверенно ответил Чарльз, а Саймон в это время недовольно осматривал каждого человека в толпе, встав при этом в защитную позу: скрестив на груди руки и широко расставив ноги.

– У нас беда произошла! Воды совсем нет! Никакой! Ни горячей, ни холодной! – Заверещала какая-то сгорбленная бабушка, одетая, несмотря на жару, в потрепанный теплый свитер.

– Мы требуем объяснений! Что это за чертовщина?! На улице такая духота, а люди даже умыться не могут! – Послышался из глубины собравшихся недовольный басовитый голос, который был встречен остальными злобным одобрением. Толпа начинала распыляться, всё больше наседая на ничего не понимающих молодых инженеров.

– Граждане, граждане! Поумерьте свой пыл, дайте им ответить! – Остановил бунтующих престарелый мужчина, который первым обратился к Чарльзу и Саймону. – Ну, как вы нам это объясните? Почему законопослушные и добропорядочные жители нашего прекрасного города вынуждены мириться с такими неудобствами? – Спросил он и вплотную подошёл к друзьям инженерам, положив им на плечи свои руки, измазанные в каком-то, уже засохшем, мазуте.

Саймон скривил рот в безумном отвращении и весь задрожал от чудовищной неприязни к человеку, нарушившему все его мыслимые и немыслимые границы личного пространства, которые он всегда так свято старался оберегать. Вдобавок ко всему от мужчины сильно пахло перегаром, а Саймон не переносил алкоголь ни в каком виде и количестве и презирал всех, кто его употребляет. Поэтому, замешкавшись лишь на пару секунд, он отпрянул от седого мужчины, грубо скинув его грязную руку со своего плеча. Это вызвало бурный шквал эмоций у толпы, которая начала ещё громче и злостней кричать на друзей инженеров. Один молодой здоровый парень вышел из общей кучи народа и направился к Саймону, дабы научить его хорошим манерам. Чарльз быстро загородил ему путь и начал говорить так, чтобы все его услышали:

– Люди, поверьте, в этой ситуации мы такие же жертвы, как и вы! У нас у самих нет дома воды и нам неизвестно с чем это связано!

– Как это вам неизвестно?! Какие тогда из вас инженеры?! – Снова закричала противным голосом бабка в свитере.

– Мы сейчас идём на работу, где нам всё станет известно, а вы мешаете нам, преграждая путь! – Теряя терпение, крикнул Чарльз.

– Никуда мы вас не пустим, пока вы всё не почините! – Взревела бака и начала подходить ближе к друзьям инженерам.

– Дура ты старая! Как мы всё починим, не зная, что именно сломалось! – Не выдержав, заорал Саймон, вызвав очередную вспышку ярости в толпе.

Чарльз кое-как удерживал огромного амбала, который теперь ещё сильнее хотел проучить Саймона.

– Что здесь происходит?! – Где-то сбоку от собравшихся послышался грубый мужской голос и топот тяжелых солдатских сапог. – Эй, а ну разойдись! – Голос принадлежал Лэнсу Вандейлу, который совершал плановый обеденный обход улиц, оставив на время работу по восстановлению рынка.

– Капитан! Приветствую! – Первым из оробевшей толпы недовольных жителей заговорил седой мужчина. – Вот, пытаемся узнать у этих юношей, почему в наших домах нет воды.

– Мистер Вандейл, этих бандитов надо посадить в тюрьму! Ничего они не знают и ничего не умеют, только горазды старшим грубить! – Встряла в разговор бабка в свитере, потрясывая своим корявым указательным пальцем.

Капитан Вандейл грозно посмотрел на неё, после чего бабка, готовая было продолжить верещать, закрыла рот на полуслове и, потупив взгляд, как провинившийся ребенок, сделала несколько шагов назад и встала вместе со всеми.

– То есть, вы считаете, что это нормально, вот так бесцеремонно окружать толпой двух людей и кричать на них, задавая вопросы, ответы на которые я, более чем уверен, они не знают. – Сказал Лэнс Вандейл, Обведя взглядом толпу и вопросительно посмотрев в конце на Чарльза и Саймона.