Текст книги "Леди и смерть"

5

Эмили надеялась, что Джейн поделится с ней второй половиной тайны, раз уж раскрыла первую, но не была в этом уверена. Мисс Соммерсвиль могла попросту отказаться говорить о своем отце, если его имя оказалось не тем, какое могло бы ее устроить, а леди Гренвилл не стала бы ее расспрашивать.

После завтрака Эмили записывала в дневник подробности визита к миссис Меллотт. Она испытывала глубокую жалость к Кэтрин Рис-Джонс, недостаточно красивой и решительной, чтобы противостоять нападкам кузины и быстро сделать удачную партию.

«Я бы хотела помочь бедняжке, но как? – много лет страдающая из-за своей больной ноги, Эмили сочувствовала девушкам, которые по тем или иным не зависящим от них причинам уступали другим юным леди, быстрее добивающимся успеха. – Миссис Меллотт по-своему добра, но ее больше заботят приличия, нежели душевное состояние Кэтрин. Пожалуй, надо осторожно поговорить с ее братом. Он перенес тяжелый удар, но ведь он – мужчина и не имеет права предаваться своему горю слишком долго, тем более когда кто-то нуждается в нем».

Тут леди Гренвилл отложила перо и горестно покачала головой. Ее собственный супруг уже больше пяти лет тосковал по своей первой супруге и, похоже, не намеревался что-то менять в своем полузатворническом образе жизни. О, разумеется, он не пренебрегал делами поместья и финансовыми вопросами, касающимися вложенных им средств, и время от времени посещал балы и обеды у своих соседей, но его жена почти не видела его. В Гренвилл-парке лорд Гренвилл чаще всего проводил время в кабинете, куда Эмили заходила очень редко, и супруги порой за два или три дня обменивались лишь парой фраз. Единственную отраду и утешение Уильям находил в сыне, а для леди Гренвилл места в его сердце так и не хватило. С каждым годом она чувствовала, что одиночество и неразделенная любовь все сильнее давят на нее, и старалась заполнить свои дни встречами с друзьями и заботами о тех, кто, по ее мнению, в этом нуждается.

Минувшим летом она постаралась сделать все возможное, чтобы ее юная подруга Сьюзен и кузен ее супруга Генри Говард составили счастливую пару. Мысль об их предстоящем венчании согревала ее, позволяла отвлечься от ужасных, пугающих событий, случившихся на закате лета.

Теперь ее беспокоила Кэтрин Рис-Джонс, но душой она болела за Джейн. Мисс Соммерсвиль была ее подругой, к тому же в ее характере причудливо сочетались черты, которые могли доставить ей в будущем немало неприятностей, – доброта и корыстолюбие, прямота и хитрость, нежность и холодность…

Когда Хетти доложила о появлении мисс Соммерсвиль, Эмили с радостью закрыла свой новый дневник. В Уэймуте она начала писать в чистой тетради, чтобы страницы, посвященные недавним смертям горничных и разоблачению лорда Мортема, больше никогда не попадались ей на глаза. Как и история с потерянным и обретенным бриллиантовым ожерельем.

– Джейн! – Эмили не стала подниматься с кресла, близкие друзья охотно прощали ей это отступление от правил вежливости. – Хетти, прошу вас, принесите нам свежего чая и миндального печенья.

Горничная торопливо направилась выполнять поручение – за несколько месяцев, проведенных ею в Гренвилл-парке, она успела узнать, кому из визитеров хозяйка искренне рада, а кого лишь терпит из необходимости выполнять светские обязанности.

– Как ты себя чувствуешь? – осведомилась мисс Соммерсвиль, – Погода сегодня отвратительная, должно быть, твоя нога ноет больше обычного.

– Всего лишь немного больше, – Эмили поудобнее устроила больную ногу на подушке и повернулась так, чтобы хорошо было наблюдать за выражением лица Джейн, когда та начнет свой рассказ.

Мисс Соммерсвиль знала, что леди Гренвилл в беседах с друзьями не любит долгих предисловий, а предпочитает сразу обсуждать действительно важные вопросы, опуская бесконечные обмены мнениями о погоде и красоте чайного сервиза.

– Я приехала сообщить тебе, что мои чаяния оправдались, этот человек поступил со мной честно и оставил на почте письмо моей матери, – начала Джейн, как только уселась в кресло напротив Эмили.

– Что ж, если вымогателя можно назвать честным, давай будем считать, что он выполнил условия, – леди Гренвилл почувствовала облегчение, а ее любопытство возросло до небес, так ей хотелось услышать продолжение.

– Я привезла письмо с собой, чтобы ты могла прочесть, – просто сказала мисс Соммерсвиль.

Эмили осторожно взяла старые, пожелтевшие листки и вопросительно посмотрела на подругу. Джейн кивнула, давая понять, что не находит ничего предосудительного в том, что леди Гренвилл узнает содержимое этих листков сама, а не из пересказа.

Как и ее подруга накануне, Эмили торопливо пробежала глазами строки, касающиеся давних праздников и старых, никому уже не интересных сплетен. Но едва миссис Соммерсвиль упомянула о мистере Несбитте, молодая женщина принялась читать медленно, стараясь не упустить ни одного важного слова. Кое-что она даже перечитала дважды, пока Джейн молча разливала чай, принесенный Хетти.

– Что ты думаешь обо всем этом теперь? – спросила она, когда Эмили бережно свернула листочки и положила их на стол рядом с тарелочкой Джейн.

– Я, пожалуй, встречалась с мистером Несбиттом и его дочерью. Они и в самом деле какие-то кузены Блэквеллов. Мисс Ормонд однажды упоминала Флоренс, правда, я не могу вспомнить, в связи с чем. То ли она гостила у Несбиттов, то ли Флоренс должна была приехать к Ормондам по окончании сезона…

– Ты помнишь, как он выглядит? Пожалуйста, Эмили, мне важно узнать как можно больше прежде, чем я решу, как воспользоваться своим новым знанием!

Мисс Соммерсвиль редко выказывала подобную горячность, но ее подруга ничуть не удивилась – все-таки нынешняя ситуация была необычайной.

– Я постараюсь, моя дорогая, – мягко ответила она и жестом предложила гостье взять печенья, пока сама она будет напрягать свою память.

Джейн не торопила Эмили, она прекрасно понимала, как тяжело порой сопоставить известное имя и знакомое лицо. На празднествах и в церкви встречается множество людей, они раскланиваются друг с другом, но не всегда помнят, как фамилия того любезного джентльмена или этой милой дамы в старомодном платье.

– Что ж, – после небольшой паузы произнесла Эмили, – по-моему, мистер Несбитт – это тот высокий светловолосый человек, что на балу у леди Пламсбери заинтересовал Джорджа Пейтона. Генри Говард после бала говорил мне, что в курительной Джордж не отходил от одного представительного джентльмена, родственника мистера Блэквелла. А его интерес вызвало умение этого господина зарабатывать деньги. Кажется, его средства вложены в несколько крупных акционерных обществ, и ни одно из них до сих пор не потерпело краха…

– В отличие от тех, куда вкладывал свои деньги Джордж, – подхватила Джейн, неудачи мистера Пейтона в делах были хорошо известны обеим. – В поведении Пейтона нет ничего удивительного, жаль только, что он уехал и не сможет ничего рассказать нам. А Дафна наверняка не запомнила мистера Несбитта, если только тот не сделал ей какой-нибудь комплимент.

– По словам Генри, тот джентльмен предпочитал проводить время подальше от бальной залы. Кажется, он – вдовец, но я не смогу сказать тебе, почему так думаю. Вероятно, его дочь приехала на бал вместе с Блэквеллами, и отцу не нужно было за ней присматривать.

– У него только одна дочь? Хотелось бы знать, как выглядит мисс Несбитт! Сейчас я вспоминаю, что с Блэквеллами и мисс Ормонд были две девушки приблизительно моих лет, но их имен я не знаю.

– Ты была на том балу и могла заметить то же, что и я, Дафна или Сьюзен, – Эмили сожалела, что не может помочь подруге, но, с другой стороны, всегда есть кто-то, кому можно задать вопросы. – Завтра к нам на обед приедет бабушка Уильяма, если хочешь, я расспрошу ее о Несбиттах. Только надо придумать причину такого интереса, она обязательно потребует объяснений!

– Скажи, что я заинтересована приданым мисс Несбитт, – тут же откликнулась Джейн, и это не было ложью. – Ричард написал, что его окружают прелестные девушки, но его уже тянет домой, к его дорогим друзьям. А это означает, что ни одна из них не увлекла его, или же он не показался им подходящей партией.

Эмили кивнула – леди Пламсбери, без сомнений, удовлетворится таким объяснением, ей известно стремление мисс Соммерсвиль наилучшим образом устроить брак своего брата и свой собственный.

Сама же Эмили надеялась, что после бала в честь дня рождения старой леди у ее подруги появятся поклонники, а Ричард увлечется кем-нибудь из очаровательных леди с хорошим приданым.

Действительно, на Джейн с восхищением поглядывали тогда два или три джентльмена, а ее брат пользовался успехом у юных леди благодаря обаятельной улыбке и умению говорить дамам приятное, но, увы, новые знакомства не оправдали ожиданий. И мисс Соммерсвиль никто не смог бы переубедить в том, что неудача обусловлена недостатком средств, а не прихотью судьбы, не посчитавшей нужным до сих пор послать им предназначенных им избранников.

– Приезжай послезавтра, и сама сможешь поговорить с леди Пламсбери, она останется у нас на два-три дня, чтобы поехать вместе с нами на бал к миссис Блэквелл. Кстати, на этом балу может появиться и мистер Несбитт… твой отец. Как странно, я еще не привыкла к этой мысли…

– Думаешь, мне самой легко свыкнуться с тем, что вся моя прошлая жизнь была наполнена ложью? Я до сих пор не могу прийти в себя от изумления – как это моя легкомысленная мать столько лет могла сохранять свой секрет?

Эмили и сама поразилась взбалмошности миссис Соммерсвиль, обсуждавшей столь трепетную тайну в переписке с приятельницей и в то же время умудрившейся не втянуть семью в неблаговидную историю.

– Вероятно, эта дама была ее единственной наперсницей и никому не показывала письма твоей матери.

– Ох, не знаю, – Джейн накрыла ладонью листки письма, – я уже думала о том, у скольких еще людей могут обнаружиться похожие послания? Что, если о романе матушки и мистера Несбитта известно многим? Кто-то ведь завладел этим посланием и потребовал с меня пятьсот фунтов! Жаль, я не знакома с наследниками этой леди, она вышла замуж и уехала на север, но моя мать, похоже, продолжала считать ее самой близкой подругой.

Они еще немного поговорили о мистере Несбитте, выстраивая различные предположения о его нраве и возможной реакции на известие о том, что у него есть еще одна взрослая дочь, затем Джейн сочла, что пора переходить ко второй теме, которую она хотела обсудить с подругой.

– Расскажи мне, как прошел ваш визит к миссис Меллотт? Она сильно расстроена тем, что невеста ее племянника погибла? Кэтрин Рис-Джонс и в самом деле такая образованная, как о ней говорят? А ее брат убит горем?

Эмили вкратце рассказала о поездке к Меллоттам и прибавила:

– Я не встретилась с мистером Рис-Джонсом, но, мне кажется, бедняжка Кэтрин заслуживает не меньшего сочувствия, нежели ее брат. Пока длился наш визит, она почти все время молчала, тетушка и кузина ей и слова вставить не давали. Я-то устала от их болтовни, а Кэтрин должна выслушивать все это каждый день!

– Говорят, мисс Меллотт считает, что эта трагедия хоть и не успела стать для них семейной, повлияет на ее шансы сделать хорошую партию, – Джейн не спешила прямо выкладывать, почему интересуется Рис-Джонсами.

– Мне показалось, Эвелин и сама не знает, радоваться ей тому, что их семейство приобрело небывалую до сих пор популярность в окрестностях Торнвуда, или огорчаться: ведь мамаши некоторых молодых джентльменов не хотели бы видеть ее в качестве невестки. И свое раздражение она срывает на кузине, а Кэтрин слишком зависима от Меллоттов, чтобы бороться за себя.

– В следующем сезоне общество потрясет какой-нибудь новый скандал, Эвелин стоит лишь немного подождать. Вспомни, как переживала Дафна, когда ее горничная погибла во время пикника! А через месяц об этом несчастном случае помнили только мы с тобой, Сьюзен и сама Дафна.

– Вполне с тобой согласна.

– Не понимаю, почему бы Рис-Джонсу не увезти сестру домой? – мисс Соммерсвиль, наконец, подобралась к Филиппу. – Ему было бы не так одиноко, и она могла бы наслаждаться покоем и уединением после шумного пансиона и болтовни миссис Меллотт и Эвелин.

– Знаешь ли, я уже думала об этом, – Эмили пока что не подозревала, в каком направлении ее подруга намеревается продолжить беседу. – Миссис Меллотт вполне определенно выразилась по поводу несоблюдения приличий и возможности появления у Кэтрин компаньонки. Но брат и сестра могли объединиться и переманить на свою сторону Эвелин – та ведь наверняка мечтает избавиться от кузины.

– Неужели Филипп предпочитает страдать в одиночестве? Возможно ли, что Кэтрин сама не желает возвращаться в дом своей семьи?

– Мы со Сьюзен и Дафной единодушно решили, что мисс Рис-Джонс изнемогает от опеки тетушки и придирок Эвелин, но в ее возрасте она не может ничего решать. Мистер Меллотт и Филипп Рис-Джонс – ее опекуны, и, захоти Филипп по-настоящему, он сумел бы убедить дядюшку, что вполне способен позаботиться о сестре. Пример тебя и Ричарда явственно говорит о том, что молодые брат и сестра могут проживать без всяких компаньонок и наставников и вполне сносно управляться с делами.

– Вот именно! – Джейн явно оживилась и долила себе чая. – Почему бы тебе не пригласить Рис-Джонсов на чай? Только Кэтрин и ее брата? Я тоже буду здесь, и мы с тобой вместе поговорим с ними. Кэтрин, конечно же, будет нам признательна за возможность ускользнуть от бдительного взгляда миссис Меллотт!

Эмили лукаво улыбнулась, в душе обругав себя за недогадливость.

– Я уже пригласила миссис Меллотт и обеих девушек на чай в воскресенье, но охотно приглашу отдельно сестру и брата. А теперь, Джейн, скажи-ка мне, с чего это ты вдруг так прониклась невзгодами Кэтрин Рис-Джонс? Разве не ты говорила три года назад, что Филипп Рис-Джонс выглядит недостаточно благородно и больше походит на фермера, нежели на джентльмена? С тех пор твое мнение переменилось?

Мисс Соммерсвиль без всякого смущения кивнула головой.

– Не скрою, прежде я не находила Рис-Джонса обаятельным, но это потому, что передо мной всегда был пример твоего мужа и моего собственного брата, которых никто не упрекнет в отсутствии должных манер. Однако за прошедшее время он мог и перемениться, закончил образование, вращался в свете… Уверена, он способен вызвать нежное чувство в сердце молодой леди.

– Я-то всегда находила его привлекательным, хотя ему не мешало бы чаще улыбаться, – ответила леди Гренвилл. – Впрочем, мужчины вроде нашего Генри Говарда, маленькие и изящные, способные сыграть женскую роль в домашнем театре, не кажутся надежной защитой от невзгод, которые может принести семейная жизнь.

– Но ты же стремилась соединить Говарда и Сьюзен? – удивилась Джейн этому заявлению подруги.

– О, да, он подходит Сьюзен, я в этом уверена. Они будут рука об руку проживать радостные минуты, а в горестях опираться на доктора Вуда. Да и матушка Генри, если вдруг понадобится ее помощь, твердой рукой вернет в их дом мир и согласие, – непринужденно заявила Эмили. – Вернемся же к Филиппу Рис-Джонсу. Если ты вознамерилась излечить его от печали, я, конечно же, поучаствую в этом. На балу миссис Блэквелл ты сможешь мило поболтать с ним о чем-то, что не имеет отношения к его помолвке, а я постараюсь ободрить Кэтрин.

Джейн поблагодарила леди Гренвилл за прекрасный чай и вскоре откланялась. Ее порадовал сегодняшний разговор. Даже если со стороны Эмили было не только участие, но и желание избавиться от скуки и на время отвлечься от собственных переживаний, это было, может, и к лучшему. Когда мисс Соммерсвиль думала, что ее подруга так же подвержена любопытству, зависти или обидчивости, как и все остальные, ей становилось легче оправдывать свои не всегда подобающие леди помыслы. К тому же сейчас ей, как никогда, важно было заручиться содействием таких влиятельных персон, как Гренвиллы, а если повезет, то и леди Пламсбери.

6

– Вы уже написали письмо наследнику лорда Мортема?

– Разумеется, друг мой! И даже уже получила обнадеживающий ответ! – леди с интересом оглядела бальную залу. – Если я все правильно поняла, по завещанию он имеет право распоряжаться состоянием, землей и домами, как ему будет угодно, и собирается воспользоваться этим правом.

– Неужели он хочет продать все? И в наших краях не останется и самой памяти о том, что здесь когда-то жили Мортемы? – мужчина отпил из своего бокала и проследил взглядом за двумя хорошенькими девушками, пересекавшими залу, несомненно, ради того, чтобы привлечь к себе внимание.

– А как вы бы поступили на его месте? – усмехнулась его собеседница. – Семья Мортемов не скоро оправится от этого позора, и здесь новому Мортему постоянно пришлось бы доказывать, что он не похож на своего родственника-убийцу. Ему легче остаться в родных краях, где его знают, и достойным поведением хотя бы отчасти поправить репутацию своей фамилии.

– Вы, безусловно, правы! И я рад, что скоро вы получите то, что вам так дорого!

– Я помню, как вы обещали, что моя мечта исполнится к Рождеству, и теперь не сомневаюсь – так оно и будет!

Джентльмен несколько мгновений с улыбкой понаблюдал за тем, как лицо его собеседницы осветилось радостью, затем прислушался.

– О, оркестр, похоже, готов играть первый танец… наконец-то!

Музыка не помешала бы их разговору, но на данный момент все было сказано.

7

– Мисс Соммерсвиль, вы еще незнакомы с мисс Флоренс Несбитт? – миссис Блэквелл и не подозревала, что Джейн вовсе не случайно приблизилась к ней в тот момент, когда ее дальняя родственница стояла с ней рядом в ожидании, пока партнер по следующему танцу проберется к ней сквозь толпу.

– Боюсь, нам не доводилось прежде беседовать, – доброжелательно улыбнулась Джейн. – Но я, конечно, видела мисс Несбитт несколько раз, на балу у леди Пламсбери и еще у кого-то из наших соседей.

«Сестра! Она – моя сестра и даже не подозревает об этом! – думала девушка, разглядывая мисс Несбитт. – Почувствует ли она что-нибудь особенное?»

Мисс Флоренс Несбитт, если бы ее изобразили на семейном портрете рядом с Джейн и Ричардом Соммерсвиль, несомненно, сочли бы их младшей сестрой. Но разве мало на любом балу светловолосых девушек с большими невинными серыми глазами? Флоренс, однако, значительно уступала Джейн ростом и не выглядела такой величественной – скорее безмятежной, а черты ее лица были мягче и нежнее.

– Я помню вас и вашего брата, мисс Соммерсвиль, – приветливо ответила мисс Несбитт. – Раз или два я даже танцевала с ним.

«О, Ричард, похоже, произвел на нее впечатление, поэтому она запомнила и меня, – тут же решила Джейн. – И в самом деле, почему бы им не пожениться? Тогда все состояние моего отца останется в нашей семье!»

– Я не удивлена, – улыбнулась Джейн. – Мой брат прекрасно танцует.

Миссис Блэквелл собралась что-то добавить, но тут к дамам приблизился Филипп Рис-Джонс, соизволивший явиться на бал вместе с сестрой и семейством Меллоттов.

«Неужели хочет пригласить меня на следующий танец?» – встрепенулась Джейн.

Она обрадовалась, увидев на балу Рис-Джонсов, и поторопилась подойти к ним, пока Филипп не оставил сестру на попечение тетушки и не отправился искать общества джентльменов из опасений, что леди начнут одолевать его расспросами.

Джейн тепло приветствовала брата и сестру и выразила сожаление, что не смогла навестить Меллоттов вместе со своими подругами.

– Леди Гренвилл очень хвалила вас, мисс Рис-Джонс, ваши успехи в изучении наук действительно впечатлили ее!

Во внимательном взгляде мисс Соммерсвиль нельзя было найти и намека на болезненное любопытство, которое Рис-Джонсы замечали в глазах некоторых соседей, и Филипп почувствовал, что с удовольствием поболтал бы с такой привлекательной и умной девушкой, как Джейн Соммерсвиль. Он ведь и сам хотел побеседовать с нею, поэтому счел хорошим знаком, что они встретились, едва только он приехал к Блэквеллам.

Кэтрин же так и сияла. Накануне брат явился в дом Меллоттов и объявил, что намерен поехать на бал к Блэквеллам и взять ее с собой. Миссис Меллотт и Эвелин, разумеется, собирались туда, но ни той, ни другой и в голову не пришло узнать у Кэтрин, не желает ли и она повеселиться.

Тетушка попробовала было возразить, заметив, что племяннику слишком рано принимать участие в увеселениях, а у его сестры нет подходящего бального платья, но Рис-Джонс был неумолим. Раз уж он решил прекратить жизнь отшельника, осенний бал – самый подходящий повод порадовать знакомых своим обществом.

– На первом, втором и, может быть, третьем празднестве нам с Китти придется нелегко, – заявил он своей тетке. – Но чем скорее мы это переживем, тем скорее соседи зададут нам все интересующие их вопросы и потеряют к нам интерес. Поверьте, тетушка, к Рождеству мы уже ничем не будем отличаться от большинства этих скучных семейств. Подберите для моей сестры какое-нибудь из платьев Эвелин, и давайте немного потанцуем!

Миссис Меллотт ничего не оставалось, как согласиться. Чего доброго, Филипп предложит сестре надеть какое-нибудь из старых платьев, и подруги миссис Меллотт начнут судачить о том, как плохо тетушка заботится о бедняжке Кэтрин.

Эвелин пришла в ярость, но вынуждена была подчиниться требованию матери и заставила горничную найти свое прошлогоднее желтое платье, из которого давно выросла. Служанкам пришлось немного выпустить подол и убрать несколько дюймов в боковых швах, но к тому моменту, когда Рис-Джонс явился к Меллоттам в своей карете, Кэтрин была готова.

– Что это за прелестная юная леди?

Филипп не без оснований счел, что сегодня его сестрица выглядит лучше, чем когда-либо. Желтый цвет платья бросал теплый оттенок на бледную кожу, а глаза, сиявшие от радостного возбуждения, не казались чрезмерно выпуклыми.

– Надеюсь, ты не будешь слишком много улыбаться, иначе никто не поверит, что ты получила награду в пансионе, – язвительно заметила Эвелин, и Кэтрин сразу же сникла.

Рис-Джонс пообещал себе при случае отомстить зловредной кузине и подсадил сестру в карету, предоставив Эвелин возможность забираться самостоятельно. Миссис Меллотт уселась последней и всю дорогу не переставала беспокоиться о том, что подумают о Рис-Джонсах Блэквеллы.

– Мне совершенно наплевать на это, дорогая тетушка, – беззаботно заявил Филипп. – Блэквеллы прислали мне приглашение, и я приеду, вот и все. О чем еще говорить?

– Они проявили вежливость, и только. Я уверена, что они и не думали, что ты в самом деле можешь появиться на балу! – продолжала ворчать миссис Меллотт, но племянник решил не портить себе настроение и не захотел вступать в спор.

Беседуя с мисс Соммерсвиль, Филипп отчасти пожалел, что сестра находится рядом. Он желал бы осведомиться у молодой леди, как она ухитряется справляться с повседневными делами и не выглядеть при этом уставшей и измученной, а также задать ей еще несколько вопросов, а присутствие Китти стесняло его.

– Моя сестра с восторгом отзывалась о вашей подруге, леди Гренвилл, она была по-настоящему добра к Кэтрин, – сказал Рис-Джонс. – Теперь Китти ждет не дождется воскресенья, когда они с тетушкой и кузиной поедут в Гренвилл-парк. Это великолепный дом, а парк, насколько я помню, красив в любое время года.

– Вы, наверное, давно там не бывали, – подхватила Джейн, довольная, что Филипп сам заговорил о приглашении Эмили. – Почему бы вам не приехать вместе с ними? Уверена, лорд Гренвилл будет рад поговорить с вами, пока дамы будут беседовать о нотах и вышивании.

– Я не получил приглашения, – возразил Рис-Джонс не вполне уверенно. – В день, когда леди Гренвилл, миссис Пейтон и мисс Холтон были у тетушки, я тоже навещал сестру, но это было несколько позже, и гостьи уже уехали.

– Леди Гренвилл с радостью пригласит и вас тоже, как только я скажу ей, что вы перестали избегать общества, – это был единственный намек Джейн на недавние события, и Филипп почувствовал признательность к мисс Соммерсвиль за эту деликатность.

– Что ж, если вы находите это удобным, и леди Гренвилл не сочтет меня навязчивым…

– Ах, перестаньте, мистер Рис-Джонс, – улыбка Джейн стала кокетливой. – Мы же соседи и всегда можем запросто приехать друг к другу на чай!

Она проигнорировала тот факт, что поместье Рис-Джонсов находится довольно далеко от Гренвилл-парка, и их едва ли можно назвать соседями. Филиппу придется выехать из дома за три часа, чтобы добраться до Меллоттов, захватить с собой родственниц и прибыть на чай вовремя. Но Рис-Джонс не стал обращать внимания на эту нечаянную оговорку.

Гости все прибывали, кому-то хотелось поприветствовать мисс Соммерсвиль, кто-то поспешил выразить радость от встречи с Рис-Джонсами, и разговор прервался. Филипп не стал расстраиваться по этому поводу, в воскресенье у леди Гренвилл он найдет возможность продолжить беседу с мисс Соммерсвиль и, если повезет, даже заручиться поддержкой в борьбе за независимость Кэтрин от миссис Меллотт.

Позже Филипп подумал, что должен был пригласить мисс Соммерсвиль на танец, но, пока искал ее взглядом в переполненной зале, он заметил девушку, с которой ему внезапно захотелось потанцевать тотчас же.

Ее звали мисс Флоренс Несбитт, они были представлены друг другу весной в Лондоне, когда Филипп еще ухаживал за Полли. Повинуясь порыву, Рис-Джонс, не медля, направился к ней. Девушка приняла его приглашение и не стала округлять глаза в ужасе и восторге или перешептываться с подругами, когда он отошел, что весьма его обрадовало.

«Когда я говорил тетке, что о нас перестанут болтать еще до Рождества, я и сам не очень-то верил в это, – подумал он. – Но вот прошло всего полчаса, и я понял, что был прав. В зале найдется немало милых, добросердечных людей, готовых проявить к нам дружелюбие просто потому, что мы – соседи, и ценить наше общество ради нас самих, а не из желания утолить свою тягу к скандальным происшествиям».

В подходящий момент Филипп вернулся к мисс Несбитт и увидел рядом с ней мисс Соммерсвиль. Он приветливо улыбнулся Джейн и подал руку мисс Несбитт, после чего увлек ее в круг танцующих.

Следующие пять минут Джейн не слушала, что говорила ей миссис Блэквелл. «Кажется, моя сестра уже раздражает меня, а мы ведь даже не успели толком познакомиться! После того, как я проявила столько такта и участия, Рис-Джонс просто обязан был пригласить меня! Хотела бы я знать, что думает мистер Несбитт о молодых джентльменах, с которыми танцует его дочь. А моему братцу пора бы уже вернуться, если он не хочет упустить такую прекрасную партию. Ох, надеюсь, он не явится домой помолвленным с какой-нибудь бесприданницей!»

Леди Пламсбери, разумеется, рассказала Эмили и Джейн все, что знала о семействе Несбитт. Старая дама ничуть не удивилась интересу мисс Соммерсвиль к приданому мисс Несбитт и с одобрением отнеслась к возможному браку между Ричардом Соммерсвилем и Флоренс.

– Если кто и сможет приструнить твоего брата, дитя, так это мистер Несбитт, – сообщила леди Пламсбери Джейн, когда та приехала в Гренвилл-парк накануне бала у миссис Блэквелл. – Он был младшим сыном в семье и не получил почти никакого наследства от отца, тем не менее сейчас его состояние во много раз превышает то, чем владеет его старший брат. Он не мог рассчитывать на брак с дочерью состоятельных родителей и уехал из наших краев. Если я правильно помню, он устроился клерком в торговую компанию, а через несколько лет стал ее компаньоном и женился на дочери одного из владельцев. Позже он выкупил доли у других владельцев, и теперь он – единственный собственник компании.

Семья леди Пламсбери была богата, но не особенно родовита, и старая дама не находила ничего зазорного в том, чтобы младший отпрыск джентльмена зарабатывал себе состояние торговлей.

– Его старший брат, Итан Несбитт, после смерти отца оказался не способен содержать поместье, его высокомерие и спесь не могли помочь в делах. Так что и Руперт, разбогатев, выкупил у него родительский дом и фермерские земли. Теперь семья Итана живет в лондонском особняке, а поверенные Руперта управляют капиталом его брата. Несбитт вернулся к образу жизни джентльмена, передав компанию в руки толковых служащих, но ни одно решение не принимается без его одобрения.

– Должно быть, он оставил дела ради дочери, – заметила Джейн. – Мисс Несбитт пора подумать о замужестве, а дочь дельца не может рассчитывать на брак с наследником благородной фамилии.

Эмили наступила туфелькой на ногу мисс Соммерсвиль, и подруга испуганно умолкла – не стоило напоминать леди Пламсбери о предках – торговцах и стряпчих. К радости обеих молодых леди, почтенная дама не разозлилась.

– Мисс Несбитт хороша собой и унаследует все богатство отца, он ведь не обязан передавать его какому-нибудь бестолковому родственнику по мужской линии. Так что она сможет выйти замуж за кого захочет. Для твоего брата, Джейн, она была бы отличной партией, лучшей и пожелать нельзя, если только сам Несбитт не выдаст ее замуж за кого-то из среды уважаемых торговцев, способного сберечь его капитал и продолжить дело управления компанией.

– Вы думаете, он строг с дочерью? – Эмили видела, как Джейн старается скрыть волнение, и решила сама расспросить бабушку своего супруга, пока подруга собирается с мыслями.

– Миссис Блэквелл считает, что мисс Флоренс могла бы вертеть отцом, как ей угодно, после смерти жены она – его единственная отрада. Хвала господу, характер у девицы не вздорный, и она не использует свою власть над Несбиттом, как поступала бы, к примеру, ваша миссис Пейтон.

– Наверное, он огорчен тем, что у него нет сыновей.

– Любой мужчина был бы расстроен, не произведя на свет наследников, – пожала плечами старая леди. – Несбитт никогда не выглядел удрученным, сколько я помню, у него всегда невозмутимый вид, но трудно угадать, что скрывается за его уравновешенностью.

«Тогда он, действительно, отец Джейн, – подумала леди Гренвилл. – Остается только порадоваться, что покойный мистер Соммерсвиль был высоким и светловолосым, как и мистер Несбитт. Иначе кое у кого, кто знает Несбиттов и Соммерсвилей, могли бы появиться подозрения».

– И он, похоже, не стремится жениться во второй раз, – вставила мисс Соммерсвиль.

– Одно время ходили слухи… – леди Пламсбери недовольно поморщилась и замолчала.

Эмили поняла – старуха хотела бы рассказать больше, но считает недопустимым высказываться при Джейн, незамужним девицам не полагается слушать некоторые вещи. «Расспрошу ее позже, – подумала леди Гренвилл. – Пока же она сообщила вполне достаточно для того, чтобы моя подруга могла вообразить себе характер мистера Несбитта».

А Джейн насторожилась, ей показалось, что леди Пламсбери хотела заговорить о романе ее матери с мистером Несбиттом. «Это невозможно, – сказала она себе, с трудом сохраняя свой обычный невозмутимый вид. – Если бы такая женщина, как эта леди, была осведомлена об их связи, все графство еще много лет назад болтало бы об этом. Выходит, мой благородный отец неравнодушен к женскому полу. Кто знает, сколько еще романов у него было? А если у него есть еще сыновья и дочери, кроме Флоренс и меня?»