Текст книги "Мы убийцы сегодняшних дней"

Мы убийцы сегодняшних дней
Кирилл Владимирович Кирюхин

© Кирилл Владимирович Кирюхин, 2017

ISBN 978-5-4490-0022-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В глазах туманный отблеск света

 
Сквозь темноту спешу я к ней,
Дорожка та несет меня по ветру.
Куда? Неважно. Главное – я с ней.
Рука дрожит, волнение накрывает,
Меня пьянит и манит аромат.
И та весна, что снова наступает,
Ведет игру, которую не знаю я.
Прощанье тоже будет горьким,
А сладким будет тот момент,
Что прилетел на землю ангел.
И тут же сразу улетел…
 

Один лишь взгляд

 
Один лишь взгляд решает много.
Он убивает, не щадя,
Дает надежду очень многим
И веру с ночи до утра.
Я потерял тот взгляд навечно
И не смогу вернуть никак.
Я просыпаюсь с диким воплем,
Как не хватает мне тебя.
И раз за разом я пытаюсь
Уснуть и видеть лишь тебя,
Но, как всегда, я просыпаюсь,
Не насладившись ей сполна.
Тебя Победой называют,
Меня назвать нельзя никак.
Я в пустоте лишь растворяюсь
Не оставляя и следа.
Другого взгляда мне не нужно,
Хоть понимаю, что пора.
Нельзя себя так сильно мучить,
Иначе я сойду с ума.
Прошло немало уже дней,
А я все так же жду,
Когда мы встретимся глазами,
И ими я скажу люблю.
И остановит меня он только,
Но ждать не перестану я,
Твой равнодушный взгляд, и только,
Где пустотой наполнены глаза.
Как жаль, что в этом убедился
И в этой жуткой пустоте
Настолько сильно заблудился.
Уже не хочется к тебе.
 

Мысли

 
Мои мысли туманны, неясны,
Их собрать не могу я никак,
Разбежались, как сто тараканов,
Разбежались по разным углам.
 

Детство

 
Глазами ребенка весь мир полон счастья.
Где мамочка рядом, нет места ненастьям.
Где дом и тепло, и царит везде радость,
Где солнце встает и заходит прекрасно.
С утра пахнет вкусной едой из прихожей,
Там мама готовит, на что же похоже?
Украдкой встаешь в любопытстве ты диком
И вдруг узнаешь этот запах ты дивный.
Готовится торт, а в кастрюле той крем,
Засунув лишь палец, услышал ответ.
Мамуля зашла, и захлопнулась дверь.
Бегу я быстрее, быстрее в кровать,
Чтоб не было криков:
 «Кому говорила, не лезь пальцем в крем!»
А я лишь с улыбкой: «Мамуль, я не ел».
И любящим взглядом меня поглотила,
В том взгляде таилась огромная сила,
Щенячьим я взглядом ее проводил
И лег в ожидании вкуснейших картин.
Вдруг голос из кухни: «Сыночек, вставай».
Я с радостным криком: «Бегу уже, мам».
Тот вкус не смогу я забыть никогда
И нежный тот крем, что любил и меня.
Ведь все, что готовила мама рукою,
Пропитано было огромной любовью,
И мамочка рядом, и торт под рукою,
Ну что еще нужно мальчишке с мечтою?
 

Вера

 
Смерти вопреки, мы боремся.
Чуть потеряв надежду, тут же молимся
И ищем силы у Всевышнего опять,
Чтоб продержаться еще день
И тут же бога восхвалять.
А если призадуматься, то кто же нам помог?
Всевышний бог, ведь сам бы ты не смог.
В себя мы верим до тех пор,
Пока не встретим силы перебор.
И с ней не сможем справиться, увы.
Тогда кричим мы: «Боже, помоги!»
И силы начинают приходить,
Борьба вдруг превращается в победу,
Но где гарантия того, что бог принес нам ту победу?
Что он прикрыл своей рукой?
Не дал нам сгинуть в этой бездне?
А может, это человек, который смог в себя поверить?
Хоть верь, хоть нет ты в бога, все равно,
На грани смерти будешь звать его.
А значит, в этом что-то есть.
Я в это верю.
А в том, что меньше помощи от бога,
Быть может, сами виноваты мы?
Ведь тот, по-настоящему кто верит в бога,
Без показухи, лишних слов,
Есть только лишь слепая вера,
Он по заслугам будет награжден,
Ведь в жизни главное – лишь наша вера.
 

Потерянные люди

 
Любовь живет лишь пару лет,
Потом идет привычка.
И мы теряем ключ от этой двери
И делаем отмычки.
И мы заходим вновь и вновь,
Питаясь лишь иллюзией,
Мы все глупы, мы все слепы,
Потерянные люди.
 

Страх

 
Смотрю я на себя и вижу
Огромный страх в моей душе,
Как будто змей повсюду рыщет,
Шепча на ухо страшно мне:
«Ты упадешь и до конца ты не дойдешь,
Тебя ждет вечное страданье,
А потому что не найти тебе призвания
В этом презренном мире ожидания.
И как бы ни старался, ты проиграешь вновь и вновь,
Терзая душу лишь сомнением,
Ты словно муха, залетевшая в сеть к пауку,
Тебе не выбраться, ты в его плене.
Никто к тебе на помощь не придет,
И неоткуда ждать спасенья».
И даже выбора мне не дает,
Сжирая мою душу до последнего.
Я начинаю привыкать, и мне все это даже нравится,
Но понимаю, что нельзя поддаться чарам страха,
Пока лишь одного меня касается.
Мой выбор лишь за мной, и я скажу вам точно,
Что страх всегда со мной по жизни будет,
Как и, наверное, с любым другим, бессрочно.
Избавиться мы от него не сможем никогда,
Как и забыть, лишь вспоминая изредка о нем.
Ведь в наших силах вовремя лишь дать отпор
И показать, что нами управлял не он…
 

Крик

 
Крик в голове наружу рвется.
Он будоражит меня так,
Как будто тело разорвется
И превратится тут же в прах.
И унесет меня по ветру
В ту необузданную даль,
Где не стою я пред ответом,
Где предоставлен себе сам,
Где буду жить в своем я мире,
Где позабуду о плохом,
Где гостьей будет только образ любви,
Стоящей за окном.
И не дотронусь я ни разу,
И не испорчу образ тот,
Я просто буду любоваться
Днем и ночами напролет.
Минуты счастья пролетят,
Мой пепел возвратится в тело,
А я ведь даже не сказал: «Прощай!».
Моя душа безмолвно улетела.
Так много я хотел сказать,
Но время ждать не любит,
Упустишь только ты возможность,
Как оно сразу все погубит.
И я лечу, куда не зная,
Моля вернуться лишь опять,
Но тут глаза я открываю
И начинаю понимать,
Та жизнь лишь сон, а здесь реальность,
Осадок грусти на душе,
И громко-громко сердце плачет,
Ну как же хочется к тебе…
Дорогу я найти не в силах,
Как и вернуться вновь к тебе.
Ты будешь ждать, я знаю точно,
Я буду помнить о тебе.
 

Мгновение счастья

 
Мгновение счастья ведь так мимолетно,
Мгновение счастья не ценим вообще,
Мгновение счастья – оно словно воздух,
Не видим его, но оно есть везде.
 

Сад души

 
В саду души том цвели маки,
Они пьянили разум всех,
На них так много любовались,
Вдыхая запах пьяных тел.
Конца не видно красной глади,
В ней утонуть готовы все,
Ведь столько маков в своей жизни
Никто не видел и нигде.
Вдруг гром над садом прогремел,
Все души разбежались,
Забыв о том прекрасном дне,
Как все здесь начиналось.
Владелец сада, тот один во мраке прозевает
И, обозлившись на весь мир,
Свой сад он закрывает.
Перед уходом посмотрел,
Как спрятал он последний мак,
Он уберег его от грома
И засадил вокруг сорняк.
Теперь сидит и наблюдает,
Как души мимо пролетают,
Никто не хочет заходить,
Ведь там теперь нет места.
Пройти сквозь весь сорняк и не найти
Того, что ищете вы повсеместно, —
Это и есть ваш главный страх,
Ведь все готовы ринуться в прекрасное,
Но перед тем как вы найдете рай души,
Пройдите сквозь весь сад ненастья.
 

Мы убийцы сегодняшних дней

 
Мы убийцы сегодняшних дней,
Хоть и сами того мы не знаем.
Наши дни уж давно сочтены,
Мы в сети все мозги оставляем.
В наших душах, как язвы, разврат
Не оставил светлого места,
Даже больно взглянуть в те глаза
От которых так ждали успеха.
Мы убили себя, но живем в то же время,
Апокалипсис наш начался.
Мы давно себе вскрыли уж вены,
И нам нравится кровь и война.
Мы считаем все это эдемом,
И родил что нас всех сатана.
Почему мы так любим плохое?
Потому что душа уж мертва!
 

Буря

 
Вот и пришел я к обрыву безумия.
Я в агонии биться устал.
Я готов прыгнуть в этот Везувий,
Я так долго об этом мечтал.
Надвигается грозная буря,
Не давая мне сделать тот шаг,
Закрутила меня до безумия,
А потом опустив не спеша.
Я на грани стоял, но и знал, что за ней
Я застыл просто в шаге над бездной.
Эта самая буря дала мне понять,
Что в безумии я и исчезну.
 

Это просто слова

 
Это просто слова, но ведь в них моя суть,
Это действие в устном мотиве,
Это то, чем живу, это то, чем горжусь,
Это то, от чего я счастливый.
 
 
Ведь для счастья мне нужно всего пару строк,
От которых мурашки по коже,
От которых глаза загорятся огнем,
Где старик даже станет моложе.
 

Я готов обратиться к титанам

 
Я готов обратиться к титанам
И к той самой заветной строке,
Что нам жизнь подарив, богоматерь,
Осчастливила разом нас всех.
Прогуляться по улицам славы
И забыть про минувшие дни,
И, раскрыв небосвод пред глазами,
Улететь, не боясь высоты.
 

Я убеждён

 
Я убежден, что словом зарождают жизнь.
Я убежден, что слово будет вечно.
Я убежден, что слово – это мир,
Тот мир, в котором есть надежда.
 

Воспоминание былое

 
Украсть воспоминание былое
И позабыть, в молчании утонув.
Средь грез ночных и всех дневных прибоев
Меня дорога унесет во тьму.
Среди безмолвных улиц, полчища домов,
Средь тишины, как старость у порога,
Я украду воспоминание в ночи,
Я украду, чтобы проснуться снова.
 

Прибудь ко мне

 
Прибудь ко мне, об этом лишь прошу я,
Через ветра пустынные, печали позабыв.
Прибудь ко мне, и стану я всесилен,
И поднимусь с колен, усталость утолив.
Средь вечной мерзлоты души
Ты холод поменяй на жажду
И засади любовью те сады,
Что так давно не видевшие счастья,
Угрюмо смотрят лишь вдали.
Так много тайн, таившихся в пороках,
Что мы несем под маской доброты,
Но лишь в тебе таится ангел скромно
И непорочных мыслей океан любви.
Прибудь ко мне, об этом лишь прошу я,
Прибудь и просто посмотри,
Что есть надежда в этом мире боли,
И есть любовь всем бедам вопреки.
 

Песнь во мраке

 
Зажги свечу на краю моей тьмы,
Озари эту пустошь сиянием
И частичкой своей путеводной звезды
Проложи этот путь небывалый
Звонкой песней в ночи, пробудив во мне жизнь.
И от света зажмурив глаза лишь,
Спотыкаясь, бегу, пока вижу я свет,
Пока знаю, что ты где-то рядом.
 

Откуда идет вдохновение?

 
Откуда идет вдохновение?
Глубинная чаша души
Или сердце – источник всей жизни.
Откуда идет вдохновение?
Может, спутники наши иль спутницы,
Может, страшные дни, заставлявшие волю свою показать?
Откуда идет вдохновение?
От сладостных чувств и объятий любимых,
Или горек тот вкус расставаний?
Откуда идет вдохновение?
Может, песни и пляски, и жизнь беззаботная,
Или змея того же в себя поглотив?
Откуда идет вдохновение?
Иль надев кандалы, в одиночестве жизнь попытать,
Распрощавшись навеки со всеми.
Откуда идет вдохновение?
Откуда берется душа?
В погоне за счастьем мы ищем ответы,
Найдя в себе мир, расцветает она.
Так значит душа – источник всего?
Глубины вдохновения и радостей жизни?
Так значит душа – заветник всего?
Наверное, так, ведь иначе бессмысленно.
 

Урод

 
Вы думали, что вы посланники небес
И что не будем с вами ровней?
Прекрасных выбрать нам легко,
Чтобы стояли рядом, всем красуясь.
Когда урод перед тобой,
Готов ли ты себе признаться
В том, что не лучше ты его?
Урод не будет красоваться,
Стоять с улыбкой пред тобой.
Он будет молча приклоняться,
А ты с поднятой головой лишь только можешь ухмыляться.
Ты душу отравил давно,
А он берег ее с рождения.
Так кто из вас урод?
Он вырастил огромное богатство,
Которым хвастать не дано,
А ты сквозь все постыдное нахальство
Гордишься красотой одежд и тел, что пахнут небывало.
Так кто из вас урод?
Спросив себя, ты посмотри в глаза тому,
Кого уродом называл.
И ты увидишь в них огромные просторы, дали,
Любящее сердце.
Твой мир в глазах давно постиг пожар,
И ты в агонии лишь бьешься.
Урод не тот, что не имеет всех богатств
И черт лица неповторимых,
Урод давно поджег свой мир и этим упивался.
Он лишь смотрел, как догорают все мечты,
Напялив маску лживой твари.
Теперь лишь пепельной зарей
В глазах два уголька сверкают.
 

Тот мир, что окружает нас

 
Тот мир, что окружает нас, и так уж полон шума.
Не слышно ничего, лишь просто гул.
Ты можешь закричать, никто ведь не услышит,
И можешь не бояться, что не так тебя поймут.
 
 
Как будто мир наш погрузился в воду,
И где царит безмолвие и тишина.
Лишь груз воды на уши давит
И не дает услышать голоса.
 
 
Мы так настроили себя,
И мы не слышим главного —
Тот голос, что кричит нам изнутри,
Кричит, а мы все плаваем.
 

Мир

 
Раскрасил мир я свой палитрой мысли,
И цвет я нужный подобрал,
Осталось выбрать только кисть мне,
Увы, творца в себе не вижу я.
 

Гибель

 
Творец во мне погибнуть может,
Если не выберу свой путь.
И чтобы жизнь прошла не в муках,
Пора себя мне подстегнуть,
Пора расправиться со страхом,
Пора убить в себе мне лень,
Что так и тянет в гавань слабых
И безнадежных тех людей.
 

Пора сказать

 
Пора сказать, сказать красиво,
И так давно молчал мой дух,
Пусть все услышат крик мой сильно,
До хрипоты продравший горло мне.
Где четверть века не проживший
Глаголет мысли стариков,
Где тело – храм, душа – священник,
И средь тех белых потолков
Ни разу не бывавший в церкви,
Глаголет мысли стариков.
 

Кошмар

Я видел сон, где я читаю

Одну из многих тех страниц,

Той книги, у которой нет названия,

И автор тот безудержный беглец.

Тот сон считаю я кошмаром

И в каждой мной прочитанной строке

Свое творенье наблюдаю,

Себя я вором нарекая,

Дотла сгораю от стыда.

Мы говорим, не зная, что такое слово

 
Я так решил, я так сказал!
Как много глупой фальши…
За что мы боремся, скажите, люди,
Когда за словом нет той правды?
Какие нам вершить дела
Без веры хоть в самих себя, не говоря уж о других?
Куда нас приведут красноречивые уста
Без молчаливых подвигов героев?
Нам лишь бы что-то говорить,
Мы говорим, не зная, что такое слово.
 

Лютые звери

 
Ведь скучно жить нам без конфликта.
Внутри так хочется борьбы,
А иногда настолько сильной,
Где не помогут нам мольбы.
Глаза нальются красным гневом,
Забудем слово «человек»,
И вмиг мы станем лютым зверем
И, лишь насытившись, прозреем
Ту горечь сладостного гнева,
Что в сердце нежно так таим.
 

Рука творца

 
Когда один творец во мне всесилен
И нет надежды ни на что,
Он руку мне протянет смело
И уведет в глубины мира не сего.
Он мне покажет мои страхи,
Вручив орудие войны,
Я пронесусь на колеснице,
Блистая золотом брони.
 

Секрет мертвеца

 
Все мы вместе и есть одиночество.
Все мы вместе один человек.
Тот, которому жизнь уж наскучила,
Из оружий остался лишь смех.
Лишь глаза выдают не нарочно,
Сквозь улыбку сочится слеза,
Пробежит далеко не от смеха
Это просто секрет мертвеца.
 

Небесный взор

 
Так много глаз небесных взор кидают,
Что разглядеть их можно лишь в ночи,
Ведь их огромные те миллиарды,
Что томно смотрят там вдали.
Ордой покрылся взор ночной
В безумном наслаждении,
В глазах лишь отражение миров,
Как в темноте приходит вдохновение.
И мне не нужно ничего,
Лишь мрак и звездное то небо.
И где в молчании столько слов,
Сколько людских здесь поколений.
 

Адская музыка

 
Только мат мне здесь станет лекарством,
Только крик успокоит меня,
Здесь на улицах вечное пьянство,
В голове только похоть одна.
Мы играем все в мнимое братство,
А по сути здесь каждый один.
О любви мы ведем разговоры,
Протрезвев, мы лишь вспомнить хотим.
Этот замкнутый круг так и манит к себе,
Так зачем поддаваться иллюзиям?
Ведь мы сами создали тот круг для себя,
Назовем его адской той музыкой.
 

Человек вдали

Я хочу быть услышанным, но не увиденным,

Я хочу, чтобы слово меня описало,

И людскую любовь созерцать красоту,

Созерцать, но, увы, лишь глазами,

Чтобы, очи сомкнув и сказав пару строк,

Где душа нарисует тот образ

Человека вдали, что стоит с фонарем.

Человека, способным на большее.

Грязь

 
От улицы лишь грязь слоится под ногтями,
Я шел и падал вновь и вновь.
Сметенный разум тело поднимает на ноги.
Когда я стал таким? Не помню.
Ищу, где боль граничит с наслаждением.
Я ухмыляюсь вновь и вновь.
И мира никогда не будет в голове,
Да и в душе давно идет кровопролитный бой.
Сошел с ума или прозрел, мне кто-нибудь подскажет?
Ах да, я позабыл, ведь вам это совсем неважно.
В свой мир не призываю никого
И не кричу, что он так сложен.
Я обойду тупые речи о людских мирах,
Те люди безнадежны.
В глазах читается: «Хочу, давайте!»
Не скромное звучание: «Я жду!»
Мы все играем в игры, знаю,
Но можно я лишь молча посмотрю,
Как вы сгораете дотла в той страсти,
Что я поджег, начав ту самую игру.
И вот я снова ухмыляюсь,
Сдувая пепел с крыш домов,
Когда в свой мир я возвращаюсь,
Со страхом наблюдаю за огнем войны,
А завтра снова украду его.
Игру начну я новую.
«Эй, человек вдали, ты посмотри в глаза мне,
Ведь ты же знаешь правила игры,
Лишь в наслаждении сгораем».
 

Объятия птицы черной

 
Раскинулись объятия птицы черной,
Смердит дыхание молчанья.
Лишь дуновение ветров все шепчет: «Ближе,
Ты обними меня лишь на прощанье».
Все это ложь, приманка лишь для слабых,
Бежать в объятия не спеши —
Та птица красотою манит,
Но на тебя давно уж когти наточила.
Ты сделай шаг последний в своей жизни,
Давай, ведь это так легко,
Безумец потеряет душу,
А ворон заберет свое.
 

Зверьё

 
Картинки вместо лиц под макияжем лицемерия.
Лучше б ворваться в стаю птиц и улететь,
И на мгновение затмить лучей сияние,
Где головы зверей свой взор направят в небеса,
И полетят картины на сырую землю.
И гром с грозой омоет лица слабых,
Чтоб полной грудью задышали люди, не зверье,
Чтоб друг на друга посмотрели без опаски,
Чтобы улыбка проливалась из души, не из гримасы,
Чтоб от разлуки кровью обливалось сердце,
При встрече радостные слезы омывали небеса.
Вдруг стая ринулась за горизонт, словно стрела из лука,
Настал тот сказочный рассвет.
Людские взоры упадут на землю,
Рукой дрожащей отыскав свое произведение
Напялит зверь картину без творца.
 

Пожиратели взаимной страсти

 
Закончились порывы страсти и движения тел,
Остались молчаливые лишь взгляды,
В которых еще дышат возбуждения мольбы,
В которых не погасло еще пламя.
Мы говорим на языке животных воздыханий,
Что нежно обжигают губы,
Все силы отдаем рукосплетению.
Дрожат тела, и мы, как будто звери лютые,
Мы пожиратели взаимной страсти.
Наш голод только похоть утолит
И не нарочно станет нашим счастьем.
 

Дом

 
Есть старый дом, стоявший на холме,
И в нем горит одно оконце,
И дверь открыта настежь для гостей,
Где у порога вечно светит солнце.
Хозяина не видел никто,
И по ночам лишь доносился
Звериный стон, как будто он от боли мчится,
И скрежет острых тех когтей,
Что душу раздирает в клочья.
А утром, снова дверь открыв,
Где жизнь вольется в старый домик,
И где хозяина не найти,
Он лечит свои раны снова.
 

Дорога дней грядущих

 
Надеждами покрылся взор ночной,
И раскаленный разум что-то шепчет,
Где есть дорога дальняя моя,
И где-то есть мой путь беспечный.
Вы уж простите, дорогие господа,
Что не иду дорогою протоптанной,
Я вас покину навсегда,
Уж не судите меня строго.
Хотя, признаться, наплевать,
Ведь не для вас живу сегодня,
И завтра я не буду вспоминать,
Ведь позабыл о вас сегодня.
 

И проклинал, и восхищался

И проклинал, и восхищался я любовью,

И громче всех кричал, что ее нет.

Потом опять нырял я в этот омут,

И где восход в глазах не предвещал рассвет.

Ну как назвать тех чувств слияние,

Когда и смех, и слезы в радость нам,

Когда ты ценишь каждый миг, касание,

И сердце ты свое разделишь пополам?

Где не нужны ни сон, ни хлеб,

Где ты питаешься одним лишь взглядом,

Где расставания – как смертный приговор,

Измены травят нашу душу ядом

Где сила в отпущении грехов

Не в гордом отмщении по праву.

И где зависим я тобой,

И не боимся показаться слабыми.

Сегодня буду говорить с любовью по душам,

Где будем понимать друг друга с полуслова,

А завтра все пошлю к чертям,

И где любви уже не будет снова.

Ласковый последний луч

 
Ведь у кого-то спит душа при жизни
И уповает, тела не боясь,
Что жизнь промчится так же быстро,
Как сон, грядущий по утрам.
Так странно, но и правильно, увы,
Но просыпается душа лишь на закате
И ласковым последним тем лучом
Пробудит мир, что так на самом деле необъятен.
 

Оружие

 
Таким оружием, как слово,
Мы обладаем, но не ведаем совсем.
И счета нет убитым воинам,
Не знаем мы пощады к ним.
Мы убиваем то живое,
Что заставляет жить других,
И строим мир неполноценных,
Пустых и алчных людей.
 

И где не важен голос сердца

 
Средь гордых сук
И подляков товарищей,
Где алкоголь течет рекой,
Где вонь от сигарет всю поглотит одежду,
Где распрощался я с собой,
И где средь узких коридоров,
Что словно руки подавали мне,
Ведут прогнившее то тело,
А вот меня уже в нем нет.
Где запах алкоголя и духов уже не чувствуют,
Глаза лишь шепчут о любви,
И где бесстыдное нахальство
Проснется в каждом во плоти.
Где любо все, чего боялись,
И есть один лишь только миг,
Когда не важен голос сердца,
А важно то, что ты постиг.
 

Стыд

 
Не стыдно ли вам, люди,
Когда сквозь приторную ложь
Мы не хотим услышать правды,
Где истина, как заостренный нож,
Кромсает сердце так злопамятно.
И злыми люди все становятся
И говорят, что ты плохой,
Ведь ты же поступил по совести,
Так почему же ты урод?
А потому, что мы привыкли к слабости
И бесхребетности людей.
Для сладких слов не нужно храбрости,
А лишь избыток тех идей,
Что разум создает так сладостно.
Мы платим ложью за любовь,
Мы платим ложью за признанье.
Давайте просто скажем – все!
Прошу, вы дайте волю правде,
И вы увидите, как все пойдет к чертям,
И вы поймете свою слабость.
Ни разум и ни власть помощником не будет,
В углу зажатый пленник лишь,
Где ложью, как щитом, прикроется приговоренный,
И лишь когда от истины не убежишь,
Дрожащий голос совершит признание.
 

Момент безумия

 
О, как же сладок тот момент безумия,
Что заставляет думать лишь о том,
Как мы с тобой в круговороте лютом
Нашли ту жизнь, где только мы с тобой.
Наш мир – он непонятен никому,
В нем только отблески прожитых чувств,
В нем вспышкой пробежит та радость,
Которую не сможем мы вернуть.