Текст книги "Тутаев. Это моя земля #киберпутеводитель"

Воскрешение ангела
Дмитрий Селицкий

Я расскажу вам историю, которую я записал в середине 80-х годов XX века. В то время я слышал ее от Валерия Кутина (настоящую фамилию не называю), коренного романовца, человека грамотного и с чувством юмора.

– Вы знаете, – рассказывает Валерий, – что я жил на улице Панина за Волгой. Угловой старинный дом. (Позже я пришел к выводу, что речь идет о доме №14/24 по улице Панина на пересечении с Крестовоздвиженской.) Стены толстые, из старого кирпича. А вот в моем подъезде торцевая стена оказалась потоньше. Заметил я, что кладка в этой стене рассыпается, кирпич выпадает, решил посмотреть, что там за кладкой. Сунул руку – пустота. Руками разобрал часть кладки. Темнота. Сходил домой за фонариком. Пролез в образовавшуюся щель. Посветил. Подвал. Прошел дальше. У стены какой-то ящик стоит. Нагнулся, пощупал – бутылки. Чувствую, что не пустые, а что в них – не знаю. Взял одну за пазуху, вернулся к лазу, вылез. Рассмотрел при свете – «Смирновская водка», шкалики, ну, как чекушки. У каждой головка залита сургучом. Надо бы попробовать, а страшно, водка-то еще царская, что с ней за столько лет – может, отравлена.

Пошел по улице, а мне навстречу мужик один – пьяница-горемыка, зачуханный весь. Кличка у него была – Ангел Мой. Это присказка у него такая была. Я ему: «Здорово!», он мне: «Здорово!». Поздоровались. Он меня и спрашивает: «Ангел мой, нет ли у тебя похмелиться? Болею, перебрал вчера». Я и решил эту водку попробовать на нем. «Есть, – говорю, – да не уверен, не вредная ли, может, химия какая». А он говорит: «А я, ангел мой, химии не боюсь, я к ней привычный и пью все, что горит». На самом деле, он пьет все, желудок луженый, и ничего ему не делается. Налил я ему стаканчик. Стаканчик-то у него всегда при себе в кармане. Смотрю, пьет. Глотнул, попробовал, да и залпом весь стакан выпил, а закусить нечем. Я наблюдаю. Ничего. Потом стоял, стоял, да и упал на месте. Все, думаю, каюк мужику, отравился. Надо бы как-то проверить. Дотронулся ему до лица: вроде, не дышит. Ай-ай! Умер мужик-то! Побежал к больнице, она тут рядом. Вызвал скорую. Пока то да се, время прошло. Надо, думаю, идти встречать скорую-то, пойду к покойнику.

Подхожу туда, где его оставил. Это где газон напротив кинотеатра «Экран». Смотрю, в кустах, где Ангел Мой лежал, никого нет. Подходят парни знакомые, спрашивают, чего я здесь делаю. Я рассказываю. Вдруг сзади чувствую, кто-то мне на плечо руку кладет. Оборачиваюсь: он, покойник-то ожил. Стоит, морда красная. «Слышь, – говорит, – ангел мой, а у тебя такой штуки больше нету?». Вот так она, старинная-то водка, с ног валит. Уж на что Ангел Мой – пропойца, а и его с ног свалила.

Я задаю Валере вопрос:

– А как с лазом, водка там еще осталась?

Валера отвечает, что водки целый ящик остался, а лаз на следующее утро рабочие ЖКО кирпичом заделали, так что попасть туда больше не попадешь.

В начале 1830-х годов владельцем дома №14 на улице Панина был потомственный дворянин коллежский асессор Николай Алексеевич Хомутов.

Род Хомутовых известен с незапамятных времен. Предки – представители шотландской графской фамилии Гамильтон поселились в России чуть не во времена Ивана Грозного. Фамилия изменилась на русский манер – Гаментовы, Хаментовы, а потом уже и Хомутовы. При Петре Первом в 1719 году фрейлина двора Мария Дмитриевна Гамильтон-Хомутова была казнена по приказу царя за детоубийство. Фрейлинам супруги царя Екатерины Алексеевны строго запрещалось рожать, но Мария родила и, чтобы скрыть рождение ребенка, убила его. Царь, подняв отрубленную голову красавицы, прилюдно поцеловал ее в мертвые губы. Потом Петр приказал голову поместить в банку со спиртом и держать ее в комнате супруги. Позже ее перенесли в музей Академии художеств. Через несколько лет братья казненной, дворяне Хомутовы, в своем имении, находящемся в Рыбинской округе, поставили в память о Марии Дмитриевне церковь Благовещения Богородицы. Хомутовы честно служили России на военной стезе. Были в роду и генерал, и предводитель местного дворянства. А один из них – Михаил Григорьевич Хомутов – был наказным атаманом Войска Донского.

Коллежский асессор Николай Алексеевич Хомутов владел имением Новоникольское в Романов-Борисоглебском уезде. В имении разводили лошадей, имелась великолепная оранжерея, где росли сливы и лимоны. За ней присматривал садовник немец Миллер. У жены Хомутова – Надежды Николаевны, в девичестве Малышкиной, – были в собственности в селе Титовском близ Рыбинской дороги две водяные мельницы. Николай Алексеевич – единственный из романовских дворян, кто подписался в 1831 году на получение газеты «Ярославские губернские ведомости». Однажды благополучие закончилось, и вдруг семья стала остро нуждаться в средствах. Надежда Николаевна проиграла судебную тяжбу капитанше Марии Меньковой, и Ростовский уездный суд вынес решение об уплате Хомутовой одной тысячи рублей. Николай Алексеевич в 1832 году продал дом в Романов-Борисоглебске земской управе за девять тысяч серебром. Здесь стали располагаться присутственные места – земская управа, арестный дом, мировой и окружной суды, в новой пристройке – пожарная часть. Была также пристроена каланча.

Автором проекта пожарной каланчи в Романов-Борисоглебске был известный ярославский губернский архитектор-самоучка Петр Яковлевич Паньков (1770—1843). Паньков родился в семье ростовских мещан, отец его был столяром, и Петр Яковлевич, кстати, кроме всего был хорошим резчиком. Он – создатель гражданских и культовых зданий в ряде городов губернии, автор проектов первого здания ярославского театра, дома губернатора, ярославского гостиного двора и многих других, и к тому же театральный деятель.

В диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения Сергея Николаевича Овсянникова «Ярославский архитектор П. Я. Паньков: творческая личность в контексте среды эпохи» имеются такие строки: «Строительство уездных присутственных мест (конец 1820—1830-х годов) велось в рамках общероссийской кампании. В результате большинство зданий было возведено строго по образцу, несмотря на зафиксированные попытки зодчего приспособить существующие постройки, свободно трактуя их фасады». К этому типу свободной трактовки также относится пожарная каланча Романов-Борисоглебска.

После постройки в 1911 году нового пожарного депо на Базарной площади (ныне площадь Ленина) деревянную каланчу разобрали. Изображение ее осталось только на старых фотографиях да на одном театральном эскизе художника Бориса Кустодиева. В настоящее время это жилой дом.

Справка об объекте

Дом Хомутова (левый берег)

адрес: Тутаев, улица Панина, №14/24,

на пересечении с Крестовоздвиженской

Дом коллежского асессора Хомутова. Дом попал на картину Б. Кустодиева «Провинция». Элитный дворянский дом, пожарная каланча. Пекарня. Районный отдел милиции, «кутузка» и многое другое.

Легенда о Кошкиной горе
Дарья Воробьева

В давние времена на левом берегу реки Волги, на окраине города Романова, стояли избы резные. Каждую зиму приходил туда кот. Здоровенный котище, в шкуре черно-белой и с одним-единственным бледно-желтым, как луна, глазом.

Странные слухи ходили про того кота, мол, на задних лапах ходит и говорит языком не звериным. Молвили люди, что каждую зимнюю ночь мяукал он под дверью то одной избы романовской, то другой, подзывая к себе людей: «Дайте мне еды! Будет вам счастье до следующей зимы! Пригласите в дом погреться – будет счастье вам семь лет, ну а если прогоните – тогда вам несдобровать!»

Злопамятен и мстителен был тот кот, но добро в свою сторону всегда помнил. Оттого и шкура у него черно-белая! И добро и зло в себе совмещал.

Те, кто получал от него много бед, пытались убить зверя. А толку? Каждую зиму кот возвращался. Стали бояться его люди, называли зверем лютым, котом Чернобоговым. Каждую зиму народ романовский стал оставлять ему еду.

Время шло… Менялись поколения, и у каждого отношение к зверю было разным: милость сменялась гневом. И вот в очередную зиму собрался народ, дабы покончить со зверем лютым.

Стреляют в кота из лука, летит стрела железная, а кот прыг в кусты и в лес! Кидают в него мечи булатные, а тот все бежит, уворачивается. Кидают факелом в зверя, а тот как закричит не по-людскому, не по-звериному, а люди все гонят его. Остановился кот у горы одной, устал. После того дня не приходил зверь в прежние места боле.

Семь лет потом страдали жители той округи: у кого раздоры в семье, у кого болезни, у кого скот пропадал. На седьмой год и вовсе никого не стало.

Спустя много лет после тех событий на гектаре земли возле Кошкиной горы раскинулся благоуханный сад, который сотворил Тимофей Георгиевич Чивилихин, перебравшийся из затопленного города Мологи. Много добрых дел за свою жизнь совершил он: помогал местным жителям, детским домам и школам, во время войны – фронту. И о коте том лютом Т. Г. Чивилихин слышал истории разные. Говорят, и сад он посадил в напоминание о коте, чтобы люди не причиняли животным больше зла. А у горы той растут теперь ландыши – как символ верности кота тем людям, которые его не обижали. В знак вечной горечи зверя и предательства людей растут на горе кукушкины слезы…

Ходят слухи, что если прийти к Кошкиной горе ночью зимней, то можно увидеть отпечатки лап и один-единственный желтый глаз, наблюдающий за жителями из тьмы. До сих пор туда род кошачий ходит, предка своего оплакивать и поминать.

Справка об объекте

Кошкина гора

адрес: Тутаев, ул. Плодопитомник,

у Чивилихинского сада,

Местный топоним связан с легендой. Старожилы утверждают, что самое большое количество кошек можно увидеть на горе у Чивилихинского сада. Полагают, что кошки умеют лечить себя растениями. На вершине горы и по ручью большие территории заняты ландышами, растут здесь и кукушкины слезы.

Спроси у дедушки…
Александр Ширяев

– Дед Василий, а чего ты все в клуб этот городской ходишь, который «Тульмой» называешь?

– Так он, Сашок, клуб «Тульма» и есть, хоть в городской, хоть в поселковый переименовывай или районный. Для нас, коренных жителей, навсегда он – клуб фабрики «Тутаевская льняная мануфактура». Весной уже 85 лет будет. Батя мой, который твой прадед, из него в 41-м на войну уходил, сюда же после Победы, слава Богу, и вернулся, хоть искалеченный, но живой… Строили его, как говорят, на семнадцати валунах, которые плотами перевозили с левого берега Волги; и открыли наш клуб в 1937-м, в год 20-летия Октябрьской революции… Так что стоит здание – прочнее не бывает, и еще сто лет простоит… да больше, больше… знай только поддерживай, не запускай, ремонтируй вовремя. Храм все же…

– Как это храм? – спросил удивленно десятиклассник Сашка, выключив наконец-то свой смартфон.

– Клубы, кинотеатры всегда называли не просто очагами культуры, а именно храмами культурными. А обрати-ка внимание: наш главный Воскресенский собор, Благовещенская церковь и клуб «Тульма» на одной линии расположены, на улице, что ныне Ярославской называется, все три храма – в одном ряду, параллельно с Волгой.

– А что это за сооружение напротив клуба? Башня какая-то…

– Так оно так и есть – водонапорная башня. Кроме своего основного предназначения, она еще и маяком для проходящих судов служила. А революционеры-подпольщики на Романовскую сторону знаки, сигналы и информацию передавали, не то флажками, не то фонариками. Может, и правда, говорю, как мне рассказывали, я ведь у тебя дед молодой, с 1951-го, Ленина не помню, да и Сталина тоже…

– Интересно, хоть повесть приключенческую пиши.

– Вот и займись, все дельнее, чем из интернета не вылезать.

– А про памятник ты, дед, что-то хотел рассказать, помнишь, 22 июня?

– В сквере фабрики-то? Это не памятник, а скульптура «Скорбящая мать», место памятное и святое, теперь… А до войны там танцплощадка была. Встречались там, потом прощались там же. Многие – навсегда… После того, как «Скорбящая мать» там появилась, говорят, в предрассветные часы, в туманной дымке часто можно было увидеть, как скульптура якобы колышется в плавных движениях, похожих на танцевальные… Словно бы в память о тех молодых, недотанцевавших, недолюбивших, недоживших… Ну, и хватит тебе пока. О другом, например, о Егоре Классене, поищи сам, если интересно. Может, краеведом захочешь стать.

– Спасибо, дед. Мы с друзьями будем теперь ходить к старой «Тульме». И в клуб тоже. А в интернете я страничку заведу – «Спроси у дедушки».

Справка об объекте

Городской клуб «Тульма»

адрес: Тутаев, ул. Ярославская, 93

На живописном правом берегу реки Волги города Тутаев Ярославской области расположен городской клуб – старейшее учреждение культуры Тутаевского муниципального района.

Городской клуб гостеприимно распахнул двери и ведет свою историческую летопись с далекого 1937 года. Вместимость зрительного зала – 430 мест.

И сегодня основной деятельностью учреждения являются сохранение культурного наследия и нематериальных ценностей; развитие культурно-досуговой деятельности и народного творчества.

Легенда о валуне
Маргарита Терляхина

«На море, на океане, на острове Буяне лежит Алатырь-камень», – этими словами начинались многие заговоры в Древней Руси. При этом на карте страны нет острова Буяна. Да и Алатырь-камень вряд ли можно отыскать. Однако, валунов, почитаемых людьми, великое множество.

Выйдите на высокий берег реки Волги и увидите чудо: лежит в земле огромный валун, а на поверхности виден не больше полуметра. По преданию, под землей, среди корней березовых и скрывается великан-валун. Словно богатырь, спящий перед нами: вот-вот встанет, воспрянет да землю родную защищать встанет.

Старые люди говорили, что в стародавние времена и река другой была, и берега другие: не росли березы, не стояли дубы могучие, и видно было с берега вдаль на многие версты. И стоял на берегу левом валун-богатырь и словно вдаль смотрел, не плывут ли по воде лодки вражеские. Многие дозорные укрывались за валуном богатырским от стрел вражеских, дозор несли, в тени от солнца жаркого прятались. И рассказывали друг другу легенду древнюю, легенду о богатыре-русиче. Жил на свете богатырь, звали его Иваном, защищал он родные леса, поля и берега реки Великой. Никаких врагов не пускал он близко. Но войско вражеское всеми силами пыталось одолеть богатыря, и предводитель его обратился к лесной волшебнице, а она наслала на богатыря хворь сильную. Стал он каменеть, и остался стоять в дозоре на берегу высоком, где и по сей день стоит.

Справка об объекте

.

Валун на набережной

адрес: Тутаев, Волжская наб., д.21

На волжском склоне в Романовской части Тутаева обнаружен огромный валун. Он находится под большими пластами земли. Но и сейчас, пока еще не извлеченный из ее плена, потрясает своими огромными размерами. Интересно, что раньше коренные жители даже не догадывались о существовании этого валуна.

Сотрудники туристского информационного центра Тутаева (Романов-Борисоглебска) вышли к камню и начали работы по его расчистке от земли и приведению в порядок прилегающей территории.

Подарок русалки
Наталия Фурса

Бабка Ульяна с удовольствием разглядывала себя в старинном трюмо. Из зеркала на нее смотрела приятная полноватая старушка в пестрой кофточке с длинными рукавами и черной юбке. Волосы прикрывал белый платочек, завязанный под подбородком.

Глянув на часы, она заспешила. Времени оставалось только-только успеть дойти до церкви, а опаздывать ей ой как не хотелось!

Уже от калитки она крикнула деду, что-то мастерившему у сарая, чтоб не забыл загнать кур под навес от жары, и заспешила по направлению к церкви.

Дед только и глянул вслед:

– Ишь ты, принарядилась. Смолоду такая, что ни наденет, все ладно сядет да к лицу.

И тут над деревней, лугами и речкой поплыл колокольный звон. Казалось, он заполнил собой все пространство между небом и землей, созывая православный люд на службу.

А вот и церковь, высокая, белая. Ульяна перекрестилась и вошла внутрь. Еще с детства любила она этот летний праздник. Испокон веку Троицу называют Зелеными святками. И недаром.

В церкви-то как красиво! Посредине березка, пол устлан свежескошенной травой, иконы украшены цветами и березовыми ветками – ароматный дух идет, рай да и только! И батюшка Макарий радостно литургию служит, прославляя Святую Троицу.

Ульяна в который раз пожалела, что не ходит ее дед в церковь и не видит этой красоты. Отстояв службу в толпе празднично одетых односельчан и причастившись, она вернулась домой.

– Дед, а дед, – позвала она, – пойдем-ка чай пить, праздник-то великий! Я и пирожков твоих любимых напекла.

Она сноровисто накрыла на стол, разлила чай по чашкам, пододвинула поближе к деду тарелку с пирожками.

– Ты что это все утро копошишься, аль собрался куда? – поинтересовалась она, вспомнив, как дед возился за сараем, а потом что-то мастерил.

– Так я ж тебе говорил, забыла, что ли? На рыбалку завтра пойду, с утра червей смотрел да садок чинил.

– Дед, да что ты, какая рыбалка! Сдурел на старости лет, – всполошилась Ульяна. – Завтра ж Духов день, Русалья неделя начинается. Разве ж можно на реку-то! А русалки утащут?!

– Не утащут, – ворчливо ответил Федор. – Кто говорил, что рыбки да ушицы хочется?!

Ульяна и примолкла. И то правда. Вот только от этого не легче. На Русальей неделе вся нечисть по земле ходит, а уж русалки-водяницы так и норовят кого-никого умыкнуть к себе в омут. Еще бабушка-покойница говаривала: «Пока жито цветет, русалки в нем ходят, на людей морок наводят и в реку завлекают».

В былые времена на Русальей неделе никто не решался к воде выйти. Только днем, чтоб задобрить водяниц, подарочек им оставить. А если примут его, подарочек-то, считай, утопленников в деревне в лето и не будет. Во как было!

И уже на заре, провожая деда, Ульяна дала ему небольшой яркий платочек.

– Вот, возьми, на берегу на ветке повесишь – задобришь водяниц. Не пристанут они к тебе.

Дед Федор поворчал для виду, но платочек в карман сунул, чтоб не обижать бабку да чтоб не волновалась она.

Небо светлело, в воздухе разливался запах луговых трав. Невдалеке замаячила серая в утреннем сумраке фигура. Это Евдокия, местная знахарка, уже отправилась в лес собирать целебные травы.

– На рыбалку, что ли, собрался, Федор? – после приветствия спросила она. – Смотри, а то сейчас русалки озоруют.

Над рекой еще стлался туман, когда дед расположился на берегу. Это было его любимое место, такой тайный закуток. Справа развесистая ракита утопала зелеными гибкими ветвями в воде, а под нею лежали большие плоские камни, с которых удобно было набирать воду в ведерко или котелок.

Дед посидел немного над удочками, но поплавки лежали спокойно. Солнце только-только выпустило первые лучи, и небосклон окрасился в розовый цвет. Туман на реке рассеивался, уже хорошо были видны желтые кувшинки у берега. Дед полез в карман за спичками и нащупал платочек.

– Эх, чуть не забыл. Ульяна запилит, если увидит, что назад принесу.

По камням он подошел к раките и повесил платок на ветку. Авось кому пригодится.

И осторожно двинулся назад. В это время что-то хлюпнуло за спиной. Федор оглянулся и успел увидеть хвост уходящей под воду какой-то большой рыбы. Начинается!

Первыми попались подряд два маломерка, чуть больше пальца. Дед, чертыхаясь, снял их с крючка и отпустил в реку.

– Куда лезете, засранцы, вам еще расти и расти!

И тут начался клев! Поплавки, судорожно подергиваясь, без конца уходили под воду. Дед не успевал подсекать, и обитатели речных глубин перекочевывали в его отремонтированный садок. Улов был хороший.

Наконец дед решил забросить удочку в последний раз. Ждать пришлось недолго, поплавок ушел под воду, но приятной тяжести пойманной рыбы рука не ощущала. Федор вытащил удочку и тут только заметил что-то зацепившееся за крючок, освободил от тины и ахнул. Это было маленькое колечко с голубым камушком.

Старик глянул на ракиту, платочка на месте не было.

– Вот тебе и Русалья неделя.

Дома, протянув Ульяне колечко, Федор сказал:

– Возьми, это тебе подарок, от русалки.

Справка об объекте

Берег Волги

адрес: Тутаев, Волжская набережная

Самая известная Волжская набережная в Тутаеве находится на Романовской стороне. Она проходит по высокому берегу, возвышаясь над рекой более чем на 100 метров. Когда-то она была центром общественной жизни, где собиралась публика для прогулок и общения. Сейчас это тихая улица с красивыми видами на Волгу и Борисоглебскую сторону.

В XIX веке Волжская набережная на Романовской стороне была центром общественной жизни. Высокий берег Романовской стороны испещрен многочисленными оврагами. Из-за этих оврагов Волжская набережная в Тутаеве разделена на две части. Она начинается около оврага, где в XVIII веке была построена Казанско-Преображенская церковь. Благодаря ей пейзаж волжских берегов Тутаева стал столь красивым.