Текст книги "Вечная империя. Вторая часть"

– И что же ты предлагаешь? – усмехнулся Валдатар. – Не думая о последствиях, просто взять и прирезать оборотней? Ты еще больший идиот, чем я думал! Для нас троих это глупая и самоубийственная затея! И если мы это каким-то чудом провернем, из долины живыми не выйдем. Сотни блайдаров пустятся за нами в погоню, и мы от них не уйдем.

– Нужно хотя бы выйти на связь с нанимателями и доложить ситуацию. А там поступим, как они скажут, – произнес Вир настойчиво. – Начальство не полные кретины, чтобы ставить невыполнимые задачи.

– Дельная мысль, – одобрил Валдатар и злорадно разулыбался. – Вот ты этим и займешься. Когда уйдем в поход на бергантов, отправишься в Империю! Причем сделаешь это с ведома Корнелия!

– Что?! – Вир опешил, но потом сообразил. – А… Скажешь ему, что я иду за твоими дружками? Чтобы шахты и кузницы охранять, так?

– Быстро соображаешь, а на вид мозгов у тебя меньше, чем у моего меча, – съязвила Семел, которую сильно позабавил озадаченный взгляд Вира.

– Да, помолчи ты, – отмахнулся Вир, решив в этот раз не обращать внимание на привычную колкость напарницы. – Значит, мне дадут людей и припасы?

– Лучше. Я уже обо всем договорился с Корнелием. С тобой пойдет Викториан. Точнее под тобой! – Валдатар хохотнул, глядя на вытянувшееся лицо Вира. – Чего уставился? Забыл, как молниеносно он передвигается в зверином облике? Через пару суток окажетесь у имперской границы. Быстро и безопасно! Главное не тащи этого придурка с собой!

– Я похож на дурака? – нахмурился Вир и, заметив ехидную ухмылку Семел, рявкнул: – Что, сука, скалишься? Я шкурой буду рисковать, пока ты…

Сапог Валдатар с грохотом расшвырял кучу железного хлама. Вир и Семел вздрогнули и с одинаково-настороженным видом уставились на своего командира.

– Так-то лучше, – кивнул Валдатар удовлетворенно. – В Империи посетишь пару адресов и будешь ждать сигнала нанимателей. И обязательно свяжись с Крастисом. Помнишь его? Скажешь, что мне не помешает его меч. Сейчас он со своими головорезами на мели, так что возьмется за любую работу, даже на краю света. Да и опасно им оставаться в Империи. За многими слишком кровавый шлейф!

– Викториан обязательно попытается за мной проследить. С его звериным чутьем он унюхает меня за милю! Нужно придумать что-нибудь другое. – Вир чихнул от поднявшейся пыли и быстро выбрался наружу, присоединившись к остальным. Вокруг высились остатки каменных сооружений, густо поросших травой и молодыми деревцами. Когда-то здесь кипела жизнь: непрерывно стучали молоты, из многочисленных печей поднимался дым, по дорогам разъезжали повозки, груженные железом, а теперь сюда залетали разве что птицы.

– В любом имперском городе твой запах затеряется среди миллионов других, – Валдатар не собирался отказываться от своего плана. Он быстро зашагал вниз с холма в сторону небольшого пшеничного поля. – И потом, у Викториана найдутся более интересные дела, чем следить за каким-то небритым гавнюком, вроде тебя. Он шепнул мне, что собирается передать весточку семье.

– Да он сбрендил! – возмутился Вир. – Его тут же сцапают ИСБшники или кто-нибудь еще. Наверняка слежку с членов семей беглецов еще не сняли! Если я вернусь без него…

– Успокойся, – поморщился Валдатар, ускоряя шаг. За полем уже виднелась деревня, в которой наемников ждали три свежие лошади. – Викториан в зверином облике сумеет уйти от агентов ИСБ. А там и твое сообщение дойдет до адресата. Викториана они после этого трогать не будут. Если, конечно, не захотят завербовать.

– Тогда уж лучше мне обойтись без этого придурка, – решительно заявил Вир, недовольно щурясь. Оранжевые лучи заходящего солнца светили прямо в глаза. – С ним я не пойду, хоть режьте!

– Если понадобится… – небрежно бросил Валдатар, ни на кого не глядя. Вир сразу уловил в тоне командира настоящую угрозу и немедленно пошел на попятную.

– Ну, может, дельце и выгорит.

– Уж постарайся, – сказал Валдатар насмешливо. – Без наемников и инструкции от нанимателей можешь назад не торопиться.

Вир хотел ответить, что особого желания возвращаться в долину к варварам у него, итак, нет, но, заметив в глазах Валдатара знакомый и очень холодный блеск, с ходу передумал. Вир знал, когда с Валдатаром можно поспорить и даже повысить голос, а когда следует засунуть язык в задницу и помчаться выполнять его указания.

***

Место для суда Корнелий выбирал особо. Главное, повторял он, это зрелищность. Чтобы врезалось в память и осталось надолго. А для этого нужен некий симбиоз имперского и варварского суда. Правда, по мнению того же Гая, никаким имперским судом здесь и не пахло. Скорее тут можно было углядеть смесь варварских обычаев и чисто корнелиевских инсинуаций.

Само судилище представляло собой большое расчищенное поле, вокруг которого горело целое кольцо костров. Беленус настоял на этом чисто блайдарском правиле, и Корнелий с удовольствием согласился, решив, что так смотреться будет даже эффектнее.

За кострами высился круг деревянных кумиров богов (опять требование Беленуса). Корнелий, естественно, был не против, но поговорив со жрецами, настоял, чтобы кумиры в следующий раз были каменные. Вере варваров это не противоречило, а место суда приобретало более внушительный и фундаментальный вид. В центре поля соорудили широкий деревянный помост с креслами для судей. Потом все это тоже станет каменными, но пока на это не было времени. Юлиана требовалось судить как можно скорее, потому что в противном случае Рем грозился наплевать на все правила и выпотрошить своего врага прямо в камере, где того держали.

В общем, полностью воссоздать имперское судопроизводство не получилось. С другой стороны, многие процедуры, рассчитанные на имперских подданных, чисто физически нельзя было привести в исполнение в мире варваров. Ну, какое здесь может быть возбуждение уголовного дела и последующее расследование всех обстоятельств? Кто все это будет проводить, если у варваров нет ни полиции, ни спецслужб? Корнелий, конечно, создал некую комиссию, которая занесла показания Рема в специальный протокол и даже тщательно изучила место в лесу, где все еще дымились останки Горгафа (от Лукиана к тому времени не осталось даже пепла). Но все это походило скорее на имитацию предварительного расследования. То, что Рем являлся единственным свидетелем убийства Лукиана, сводила на нет желание Корнелия применить главный принцип имперского правосудия – равенство свидетелей, независимо от их социального статуса. В Империи показание простолюдина приравнивалось к показанию Избранного. У блайдаров все было иначе. Слово вождя или знатного воина весило значительно больше, чем слово хоть целой сотни обычных воинов, не говоря уже о простых пахарях, находящихся на самой низкой ступени социальной лестницы. Слово жреца так и вовсе могло быть опровергнуто только словами двух других жрецов равного статуса или одним жрецом более высокого ранга. Причем жрецов мог судить только внутренний суд жречества.

Сломать систему, сложившуюся сотни лет, назад было невероятно трудно. В этом Корнелий рассчитывал только на их пока еще высокий авторитет и почти «божественный» статус среди варваров. Со временем профессор мечтал о настоящем суде с тремя инстанциями для обжалования и специальными службами, присущими любому органу правосудия.

Еще один из важнейших принципов имперского права гласил так: «Чем выше социальный статус виновного, тем тяжелее наказание». Избранного мог ждать многочасовой магический костер боли там, где обычного простолюдина приговаривали к виселице или даже просто к длительному заключению. Многое еще зависело и от должности, которую занимал обвиняемый. За одно и тоже преступление крупный чиновник мог рассчитывать на более суровый приговор, чем обычный клерк или метельщик улиц. Корнелий на примере Юлиана хотел продемонстрировать, в том числе и этот принцип. Ведь в мире варваров обычно применялось одинаковое наказание для всех, правда, знатным вождям смертную казнь часто заменяли на изгнание. Профессор долго думал, как показать все это блайдарам и, наконец, сумел договориться, чтобы одновременно с Юлианом перед судом предстал один местный пьяница, обвиняемый в убийстве соседа. Профессор, правда, не учел местную специфику. Да, Юлиан, оставался Избранным, но это что-либо значило только для него самого и его друзей. Варвары же, напротив, ненавидели всех Вечных, и Избранных в особенности, не наделяли их высоким статусом, считая нечестивцами. Поэтому, более жесткая казнь Юлиана была для них вполне естественной. Проблема в том, что Корнелий об это даже не задумывался. Для себя он решил, что наказание для Юлиана должно быть страшнее, чем для варвара. Тем более, на этом особенно настаивал его драгоценный племянник, питающий к Юлиану особые чувства.

Возможность оправдания кого-либо из «подопытных крыс» Корнелием даже не рассматривалась. В данный момент, главное – это демонстрация варварам новых законов, принесенных «посланцами богов» – оборотнями, а не осуществление правосудия, как такового.

Корнелий не учел еще один важный нюанс. Конечно, Юлиан, не являлся оборотнем, но все равно в глазах варваров, он оставался частью их команды. Помощником, слугой, или кем-то в этом роде. Предание его суду могло стереть опасную грань между «божественными» оборотнями и обычными варварами. Если один из них приговаривается к смерти, тогда, возможно и у других нет особого «охранного статуса»?

***

Суд начался в полдень, когда солнце уже светило достаточно высоко. Все поле оказалось заполнено целыми толпами блайдаров, явившихся посмотреть на «правосудие посланцев богов». Их вожди заняли почетные места на скамьях возле помоста. Судьи тоже уже уселись в свои кресла. Брианна, ее дед и еще несколько вождей по просьбе Корнелия вошли в так называемую судебную коллегию. Гай на это едко заметил, что в Империи коллегиальность в первых инстанциях не предусмотрена. Корнелий, как всегда, отмахнулся от слов волшебника и настоял, чтобы Гай, Дементий и Кастор тоже вошли в состав коллегии. Сам профессор, естественно, занял место председательствующего судьи. Как и все оборотни, он был облачен в местную одежду, сшитую специально для него. Украшенный орнаментами хитон и узкие штаны, заправленные в сапоги. Картину дополнял роскошный шерстяной плащ в клетку и кожаный пояс с золотыми бляшками. Серебряный обруч перехватывал, успевшие отрасти волосы, придавая Корнелию довольно внушительный вид. Теперь от знатного варвара профессора отличало только отсутствие бороды, которую он, как и всякий истинный Вечный, упорно не желал отращивать.

Рема в коллегию не взяли. Корнелий считал, что его племянник слишком пристрастен для такой роли. Так сказать «питает личную неприязнь к обвиняемому». Рем на это парировал, что Дементий тоже относится к Юлиану с не меньшей ненавистью, вот только его в коллегию приняли. Эти слова Рем произнес торжествующе, считая, что загнал дядю в угол и теперь ему уж точно не отвертеться! Однако Корнелий лишь невинно улыбнулся и сообщил, что голос Дементия будет уравновешен Гаем, который всегда относился к Юлиану с некоторой теплотой. Кроме того, продолжил Корнелий, Дементий, в отличие от Рема, не его родственник, а родственных отношений между членами коллегии быть не должно. Варварам это тоже следует продемонстрировать! Главнейший принцип правосудия, между прочим! После этих слов Рем как всегда взбесился, но поделать ничего не смог. Когда Корнелий принимал какое-то решение, переубедить его было практически нереально.

Юлиана привезли в особой передвижной клетке с зачарованными прутьями. Рем жадно искал на его лице признаки страха и подавленности, но никак не находил. Юлиан держался достойно. Привычная язвительная улыбка не покидала губ парня, как и спокойный взгляд с небольшим оттенком холодности. В общем, все как обычно. Правда, общее впечатление немного портила бледность и тени под глазами. Ясное дело, что Юлиану было совсем не весело. Просто парень не считал нужным показывать страх перед теми, кого презирал. Исключение составлял разве что Гай, которого Юлиан вполне заслуженно уважал за высокий уровень знаний и большое количество заслуг в научной деятельности. По мнению Юлиана, Гай был один из единственных людей в лаборатории, который справедливо занимал свое место. Остальные (вроде покойного Лукиана) попали туда либо по протекции Рема, либо по необоснованному решению Корнелия.

Оглядываясь на улюлюкающую и выкрикивающую грязные оскорбления толпу варваров, Юлиан лишь высокомерно усмехался. Внутри же у него все сжималось от страха и… невыносимой тоски. Кругом ни одного близкого человека. Все его ненавидят и желают смерти, которая станет вполне закономерным окончанием сегодняшнего судилища. Это значит, что он никогда уже не увидит близких. А ведь в Империи у него остались родители и бабушка. Детей он завести не успел, хотя девушек у него хватало. Просто не одна не увлекала его больше нескольких месяцев или даже недель.

Настала тишина. Все лица устремились на Корнелия. Тот пожал плечами и предоставил слово Кастору, который играл роль обвинителя. Кастор сухо и четко изложил свою позицию. Юлиана он и раньше недолюбливал, а после того, как тот предложил запросить убежища у аравадцев, так и вовсе возненавидел.

– Вам понятно обвинение? – Корнелий устремил на Юлиана театрально суровый взгляд.

Юлиан криво ухмыльнулся:

– Мне что называть вас «господин судья»? Или «господин председательствующий судья»? Немного забавно звучит, учитывая, что вы даже не колдун и не юрист88
  В Вечной империи судьей мог стать только колдун с юридическим образованием, окончивший специальную академию судей.


[Закрыть]. Вы и в суде-то ни разу не были.

– Отвечайте по существу! – озлился Корнелий. Рем стиснул кулаки до боли, чтобы не сорваться. Брианна поймала его взгляд и ободряюще улыбнулась. Как ни странно, но Рем почти сразу успокоился. Эмоции почти полностью ушли, уступив место холодному расчету. Скоро с его врагом будет покончено. Возможно, Юлиан последний раз видит восход солнца. А если так, то пусть покуражится напоследок.

– Мне все понятно, – Юлиан усмехнулся. – Причем уже очень давно.

– И вы отказываетесь от защитника? – Корнелий решил не обращать внимание на недвусмысленный подтекст в словах мага.

– Предпочитаю защищать себя сам, – пожал плечами Юлиан и, заметив мелькнувшее во взгляде Корнелия облегчение, насмешливо улыбнулся. Он понимал, что все равно ни нашлось никого, кто взял бы на себя роль защитника. Если бы он не отказался от своих прав, то Корнелию опять пришлось бы выкручиваться.

– Тогда можете дать показания по существу… эээ… – Корнелий запнулся, – по существу предъявленного обвинения.

– Когда начался бой с некромагами, я заметил, что Рема и Лукиана утаскивают прочь. Им удалось незамеченными покинуть место сражения и скрыться в лесу. Я немедленно последовал за ними.

– С какой целью? – прервал его Корнелий.

– С целью спасти пленников, – отчеканил Юлиан и бросил на Рема вызывающий взгляд.

– Лжец! – Рем почувствовал, что его снова начинает захлестывать бешенство. Шум среди дикарей усилился. Они недоуменно переглядывались, не совсем понимая, что происходит.

– Тишина в зале! – неожиданно рявкнул Корнелий и тут же осекся, понимая, что никакого зала здесь нет и в ближайшие пару лет не предвидится. Юлиан громко и демонстративно фыркнул:

– Еще скажите, что решили меня оштрафовать за неуважение к суду.

Несколько оборотней невольно улыбнулись. Беленус о чем-то спросил Гая и тот насмешливо ответил. Метнул на них бешеный взгляд, Корнелий сделал вид, что прочищает горло. Получилось несколько фальшиво. Корнелий и сам это понял, потому постарался спокойно продолжить:

– И что произошло, когда вы настигли их?

– Некро-солдат я перебил сразу же, – Юлиан высокомерно поднял голову. – Сжег в магическом пламени. Всех кроме командира. Его, или точнее «ее», убил уже сам Рем.

– Значит, у Рема с самого начала была возможность прикончить некромагов? – вмешался Беленус, игнорируя недовольное выражение лица Корнелия.

– Полагаю, что так, – невозмутимо ответил Юлиан. – Ума не приложу, почему он сразу не воспользовался Силой. Может он чувствовал к ним некоторую… симпатию. Не удивлюсь, если это он помог двум пленным некромагам сбежать…

Окончание фразы потонуло в воплях возмущения и ярости. Среди блайдаров словно произошел магический взрыв. Глаза Беленуса странно сверкнули, а Корнелий побледнел, как полотно. Он понял, что Беленусу пришлось не по вкусу сближение Рема и Брианны и теперь старик будет только рад, если Рема удастся обвинить в страшном преступлении.

Корнелий поднялся и несколько раз безуспешно попытался восстановить порядок. Его больше никто не слушал. Варваров охватило настоящее бешенство, умело подогреваемое несколькими жрецами. Теперь стало понятно, что все от начала до конца было подстроено местным жречеством, видевшим в оборотнях угрозу своей власти. Другой вопрос, как им удалось склонить на свою сторону Юлиана. Возможно, маг сам каким-то образом сумел выйти на Беленуса и предложить ему помощь в обмен на жизнь.

– Вы все это слышали?! – провозгласил один из вождей, повинуясь незаметному жесту Беленуса. – Этот мерзавец, выдающий себя за посланца наших богов, на деле – грязный прихвостень некромагов. Он с самого начала притворялся их пленником, чтобы заманить наших воинов в ловушку, а когда ничего не вышло, помог скрыться от возмездия! Так что же вы стоите, словно жалкие трусы?! Убьем его здесь и сейчас, пока не поздно!!!

Заведенную толпу уже было не остановить. Людская масса колыхнулась и угрожающе двинулась в сторону Рема. Судьи повскакивали с мест. Беленус что-то требовательно кричал Брианне, которая вместе со своими воинами загородила Рема. Ансгар и Гарбан встали рядом, готовясь защищать сестру, во что бы то ни стало.

В толпе заблестело оружие. Варвары дошли до такой степени остервенения, что дружно набросились на брианновых воинов. Пролилась первая кровь, кто-то торжествующе завопил и тут же замолк с кинжалом в глотке. Воины Брианны попятились, не в силах сдержать натиск. Рем же продолжал стоять, даже не пытаясь перекинуться в зверя или применить магию. Казалось, он немного растерян внезапной яростью толпы.

Мелькнула смазанная полоса и перед разъяренными варварами предстала страшная мохнатая фигура. Оскалив пасть, Викториан грозно рыкнул. Шум стал стихать. Некоторые блайдары даже благоговейно опустились на колени. Рядом с Викторианом стояли и другие оборотни. Один из них повел налитыми кровью глазами и рявкнул голосом Корнелия:

– Рем такой же, как и мы. Он – оборотень. И он бы никогда не встал на сторону наших заклятых врагов. А вот вы… – Корнелий еще больше оскалил пасть, – повели себя как жалкие неблагодарные твари! Вы недостойны свободы! Вы недостойны того, чтобы вас защищать! Так слушайте же сюда! Виновные в сегодняшних беспорядках должны быть схвачены и преданы суду, который возглавлю я. Если, этого не случится, мы все равно найдем зачинщиков и разорвем их на части. Потом уйдем, и разбирайтесь с некромагами сами. Недели не пройдет, как армии Иморталиса или Джодока постучатся в ваши ворота. Но только нас рядом не будет.

– Никто и не собирался обвинять твоего племянника в предательстве, – вкрадчивый голос Беленуса буквально ошарашил Вечных. Блайдары же смотрели на жреца с не меньшим благоговением, чем на оборотней. – Многие из нашего народа потеряли семьи из-за некромагов. Неудивительно, что некоторые отреагировали слишком эмоционально на неосторожные слова Тайдана, который и сам лишился двух дочерей из-за предательства соседей.

– Приношу свои извинения, – выдавил из себя Тайдан, под одобрительный кивок Беленуса. – Меня не так поняли. Я не мастак хорошо говорить. Я воин и предпочитаю работать мечом, а не языком.

Варвары одобрительно загудели. Корнелий разинул пасть в подобии ухмылки:

– В таком случае забудем о сегодняшнем недоразумении. Суд откладывается до завтрашнего дня. Заседание продолжится в тоже самое время.

Стало очень шумно. Дикари, покидая поляну, возбужденно обсуждали произошедшее. Юлиана снова увезли в темницу. Прутья решетки в очередной раз защитили от магии волшебством Гая и чарами Беленуса, который услужливо предложил помощь. Корнелий снова принял человеческий облик.

– Где Валдатар со своим сбродом? Почему его нет тогда, когда он особенно нужен?

– Осматривает кузницы, как вы и приказывали, – волчья морда Викториана приняла виноватое выражение.

– Чтоб завтра был на суде! – безапелляционно заявил Корнелий. – Его меч будет не лишним.

– Беленус от своего не оступится, – тихо произнес Рем, глядя как Брианна отдает указания воинам. – От него можно ожидать все, что угодно. Например, кинжала в спину или отравленного вина, если, конечно, тут есть виноградники.

– Мы ему нужны, чтобы отбиться от некромагов, – покачал головой Корнелий. – Сегодня он попросту прощупывал почву. Решил проверить лживый слух, что наши с тобой отношения не совсем безоблачны. Теперь тебя он пока трогать не станет. Я четко дал понять, что не позволю ему поднять руку ни на одного из нас.

***

Суд продолжился на следующий день в полдень. Людей стало явно больше. Едва лишь судьи расселись по своим местам, Корнелий объявил о продолжении заседания. Дали слово Рему, который прямо обвинил Юлиана в убийстве.

– Я действительно сказал Серому, что мне плевать на Лукиана, – Юлиан сегодня еще больше осунулся, но держался так же спокойно, как вчера. – Но на самом деле эти слова предназначались исключительно для ушей этой рептилии. Я надеялся напугать ее и даже сделал несколько угрожающих жестов, которые, по-видимому, были восприняты ей слишком серьезно. Моя вина, – Юлиан подпустил в голос немного удрученности, – я даже не думал, что Серый перережет Лукиану глотку.

– Подождите! – вмешался Гай. – Так значит это Серый убил Лукиана? Но, как тогда быть с тем, что тело Лукиана превратилось в пепел?

– Я применил магию уже после того, как Серый пустил в ход свои когти, – твердо сказал Юлиан и бросил в сторону Рема взгляд полный затаенного торжества.

– Грязный ублюдок! – Рем бросился к клетке, на ходу сбрасывая одежду. Вокруг завопили. Через пару мгновений вперед мчался уже чудовищный волкообразный монстр. Он со всей силы ударил лапой по прутьям, который тут же треснули, несмотря на чародейскую защиту. Юлиан отступил на шаг. Он поднял голову и посмотрел оборотню прямо в глаза. Теперь Юлиан насмешливо улыбался. Взгляд полный превосходства, без какого-либо намека на страх. Рем задохнулся от бешенства. Он понял, что Юлиан победил. Несколько оборотней схватили Рема и оттащили в сторону. Раскрасневшийся Корнелий поднялся с кресла и приказал Рему убираться вон.

– Я удаляю тебя из зала суда! Удаляю, слышишь! Ты все испортил!

К Корнелию наклонился Гай и принялся о чем-то яростно нашептывать. Тот отрицательно качнул головой. Порядок удалось восстановить и заседание продолжилось. Были опрошены все воины, которые сражались в той битве, но ни один из них не присутствовал при убийстве Лукиана. Единственный свидетель из блайдаров, на которого очень рассчитывал Корнелий таинственно исчез во время беспорядков, устроенных Ремом. Об этом Корнелию с видимым удовольствием сообщил Беленус, добавивший, что, по его мнению, слово Рема должно значить больше, чем слово Юлиана. Корнелий оказался перед непростым выбором. С одной стороны, наказать Юлиана требовалось, во что бы то ни стало, но из-за этого принцип равенства перед судом летел в бездну. А ради демонстрации «имперского правосудия» все и затевалось. Скрипя сердцем, Корнелий решил, что Юлиана следует оправдать. Беленус торжествующе улыбнулся. Он понимал, что решение Корнелия – очередной шаг к тому, что оборотни утратят свой высокий статус. Если нет разницы между каким-то Вечным и оборотнем, тогда может и сами оборотни совсем не те, за кого их изначально приняли? Да, никто не спорил, что боги наделили их особыми способностями, но значит ли это, что им следует подчиняться как самим богам? В конце концов, говорить от имени богов на протяжении долгих веков обладали только жрецы.