Текст книги "Кебрудигер"

Глава 2
Робот №.

Не то что бы люди не любили находиться рядом с компанией Кебрудигер, они скорее не любили Кебруда и Родигера по отдельности – чтобы ненавидеть их вместе мало быть человеком, слишком маленький потенциал ненависти. А потому клиент был, словно оазис в пустыне, и именно для того, чтобы убедиться в его существовании, а не из-за вежливости, Родигер и пожал ему руку.

Родигер и человека-клиент сидели друг напротив друга, Кебруд стоял, прислонившись к стене, и пожёвывал кусок только что добытого мяса. Когда и как он его успел добыть – никто не знал, включая и его самого, но факт оставался фактом, а вот мясо потихоньку превращалось в Кебруда.

– Итак, – начал Родигер, – у вас к нам предложение?

– Да, – ответил гость, минуту назад он представился – звали его Лендрэн, – одно дельце. У меня, видите ли, проблема на одной планете… в общем, такое дело. Я слышал, что вы должны хранить в тайне все, что я скажу, это так?

– Никому не выдаём секреты! – вставил своё слово Кебруд – особенно он их не выдаёт…

– Отлично, что ж. – Лендрэн достал монетку и положил её на подлокотник кресла, тем самым как бы начиная сотрудничество. – Я, ну, скажем так, не то что бы незаконно, скорее не совсем легально, решил добывать один очень ценный и редкий ресурс, его обычно называют BCP-216. И на одной планете мы нашли огромные залежи этого вещества. Условия там не пригодные для человека, потому нам пришлось выслать лишь роботов, довольно старых, но вполне годных, достались в своё время почти даром, на команду новых пока денег нет, хотя вам заплатить найдётся. И все бы хорошо, роботы нашли и добыли BCP-216, доставили на склад, после чего мы прислали арендованный корабль чтобы забрать вещество, но обнаружили что BCP-216 пропал! Мы предприняли новую попытку, но результат тот же, а в последний, третий раз, исчез и один из роботов. Сам я не очень в них разбираюсь, был у меня один техник с которым я работал, но его словно подменили, если раньше он легко и быстро разбирался в ситуации, то сейчас он стал жутко раздражительным, некомпетентным, да ко всему прочему решил обогатиться не только на своих прямых обязанностях, от него пришлось отказаться. Я хочу чтобы всё сделали без лишних вопросов, я надеюсь вы меня понимаете. Не многие берутся за такую работу, но, например, с грузовым кораблём мне повезло, старый его хозяин, никогда не расстающийся со своей машиною, готов перевозить что угодно, мне даже кажется, чем опаснее груз тем охотнее он берётся за своё дело.

Кебруд все очень внимательно слушал, а потому уже спал, Родигер же кивнул и осведомился – А у вас были гипотезы происходящего?

– Конечно! – с горечью ответил гость. – Неподалёку от этого места есть скопление тамошних существ, не знаю, по чьей это воле, но они жутко глупые, а потому могли украсть как BCP-216, так и робота, чтобы в дальнейшем его сожрать.

– А охрана? У вас её нет?

– Охрана обошлась бы мне в разы дороже этих роботов, хотя после техника я подумывал о ней.

Поляна. Большой шкаф, стоящий в центре, медленно двигается по часовой стрелке всё быстрее и быстрее. И достигнув скорости, штраф за которую превышает смысл самого существования шкафа, тот останавливается и зачем-то, честно говоря я не спрашивал, падает. Приходят маленькие гвозди и впиваются шкафу в дверь со словами: Поднимайся, поднимайся!

– Да поднимайся ты, – повторил Родигер, – ты всё проспал. На, – он вручил другу книгу, – прочитай.

– Чего сделать? – В голове у Кебруда всё плыло.

– Прочитай, говорю, тут написано о поведении элбинтроидов.

– Кого? – выражение его лица уже не скрывало тот факт, что и это слово он слышит впервые.

– Элбинтроидов, это местные существа, которые воруют ту штуку, в общем, прочитай, мне надо оформить бумаги на получение.

– Ага, – машинально ответил Кебруд, и, поняв суть лишь когда Родигер закрыл дверь, возмутился. – Чего?!

Читать Кебруд не любил, но все же открыл на случайной странице и узрел следующую надпись: «В отличии от людей Элбинтроиды боятся огня».

Когда Родигер вернулся домой, его ждал сюрприз: Кебруд выбежал на него, тыча горящей, насаженной на палку, книгой в лицо, и зловеще крича: «И все таки он боится!»

Родигер, отшатнувшись от него, закрыл лицо принесённой коробкой, и со злостью в голосе не смог ничего ответить.

– Лови – закричал Кебруд кидая горящую книгу в Родигера. Надо сказать, что книга эта была невероятно редкой не потому, что принадлежала к виду книга-горящая, а потому, что автор, написав единственный экземпляр своей ста пятидесяти листовой книги про элбинтроидов, был ими же съеден, дополнив тем самым свою книгу ещё на пару строк, в которых говорилось, уже от лица элбинтроидов, о внутреннем, и довольно вкусном, строении человека. Родигер ещё не знал этого, но ему повезло, ведь его обманули, но это он уже никогда не узнает, потому как книга сгорела.

Везение заключается в том, что элбинтроиды, о которых шла речь в книге, были не теми элбинтроидами, с которыми ему придётся встретиться, во-первых, потому что те элбинтроиды, о которых шла речь в книге, умерли, а, во-вторых, потому что те, о ком шла речь в книге, не были элбинтроидами, автор ошибся, придумав им такое название, а никому не нравится, когда тебя с кем-то путают, особенно если тебя путают с элбинтроидом.

Несомненно, Родигер, будь у него чуть больше времени, отошёл бы на дуэльное расстояние, но сила притяжения и типичное для неандертальца движение друга не оставляли времени на раздумья. Он ещё раз отшатнулся назад и упал, запнувшись о какой-то прибор, который, судя по всему, только что выполнил своё жизненное предназначение, а потому сломался прямо в тот миг, когда Кебруд с довольной миной на лице выхватил у ещё не опомнившегося Родигера коробку.

– Что же там, – возбужденно проговорил он, поднося коробку к уху и тряся её с силой, пригодной разве что для выработки электричества. При помощи коробки.

– ТЫ ПОНИМАЕШЬ, – заорал Родигер, – ЧТО КНИГА, КОТОРУЮ ТЫ СЖЁГ, И СТЕКЛЯННАЯ МОДЕЛЬ ЭЛБИНТРОИДА, КОТОРУЮ, СУДЯ ПО ЗВУКУ, МОЖНО ИСПОЛЬЗОВАТЬ ТОЛЬКО ДЛЯ ЁГИ, – тут он вдохнул, набирая в грудь воздух, весь воздух, – ОНИ СТОЯТ СТОЛЬКО, ЧТО БЕССМЕРТИЕ ДУШИ ПРИДУМАЛИ ЛИШЬ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ТЫ СУМЕЛ РАССПЛАТИТЬСЯ ЗА НИХ!

На самом деле Кебруд зарабатывал как миллионер. И, надо сказать, что миллион кредитов – сумма не маленькая. И зарабатывать как миллионер… знаете, есть такие миллионеры, которые работают в своей фирме не ради прибыли, а потому получают лишь один кредит в год, и если не учитывать отрицательный доход (а другого почти и не было), то Кебруд, при должном везении и воровском наборе инструментов для юридических лиц, зарабатывал столько же, если бы продавал этот самый набор.

Раньше Кебруд менял работу примерно каждую неделю, прогуливая первые дней пять. Однажды он продавал аборигенам погоду, попросят они дождь, он пообещает, если дождь пойдёт – он зарабатывает, если нет, – то возвращает деньги, благо у разных племён разные желания, и прибыль шла ежедневно. В иной раз он занимался оптимизацией и улучшением производства, выгнали его после единственной идеи приносить людей Богам в жертву. Справедливо выгнали, ибо не тем Богам он хотел приносить жертв. Сдавал конфетти и порох в аренду. А благодаря своей внешности как-то даже снялся в рекламе, правда его импровизация не понравилась рекламодателю. Кебруд, как и помнил по сценарию, сказал:

– 99% людей из тысячи предпочитают Х, – и добавил, что, – это примерно столько же, сколько, сжигая учёных, верили, что земля плоская.

Его тут же и прогнали, сказав, что они продают вроулотсо, а не какой-то там Х. Кем он только ни был, а потому никем особо и не был. Одно из последних мест его увольнения был Комитет самого дела. Ночью крокодилы чёрные, хотя нет, на самом деле, вы не задумывались, кто определяет это самое «на самом деле»? Там он упорно пытался доказать, что, уволив его, они на самом деле уволят себя, но ему не поверили и всё-таки перекрасили крокодила, тем самым лишив Кебруда работы. Стоит ли говорить, как всё «закончилось» в службе «Кавычки ради нового смысла». Там «перекрасили крокодила» куда как быстрее.

Он, явно разочарованный содержимым коробки, кинул её Родигеру со словами:

– Никогда не поздно стать философом и отречься от ненужных вещей, – и как только Родигер её поймал, Кебруд, изображая звуки награждения, положил поверх коробки мусор, который он, с ловкостью доброго карманника, достал из своих штанов.

Родигер положил коробку и развернулся к домашнему террористу

– У меня к тебе большая просьба, – с этими словами он свёл руки словно в молитве, – понимаешь? Просьба, но большая, – на последнем слове он развёл руки в сторону, изображая то ли размер просьбы, то ли то, что молитву прервали римляне.

– С большими просьбами это ты к богу, – перебил его Кебруд, – я их не выполняю, – на секунду он задумался, – ну, раз уж разницы нет, то я слушаю.

– Всё, что тебе нужно, – это не вмешиваться в это дело и я сам всё сделаю.

– Ты решил из работы сделать личную жизнь? – начал было Кебруд, но купюра в 500 кредитов подействовала так, словно её разменяли на множество мелких монет и использовали в качестве кляпа, впрочем, не надолго. Если уж продаваться, то дороже, а коли он сразу дал 500 кредитов, значит, есть и ещё, – подумал Кебруд и вслух спросил.

– Щедрость – это ценное качество человека?

– Ну, наверное…

– А ценится то, чего мало, если чего-то слишком много, то оно перестаёт цениться, так что давай-ка побольше щедрости, побольше!

– Но ведь тогда щедрость обесценится, и…

– Ерунда это всё, – махнул Кебруд, – люди такого наврать могут ради денег, вот я, я, самый честный Кебруд в мире!

Родигер знал, что у друга способность тратить деньги не только на женщин, но и от женщин, и потому, сколько ему ни дай, он, подобно чёрной дыре, только начнёт требовать больше.

– В-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-от, – протянул он, – словно каждая «о» – это ноль в двадцатикредитной купюре.

– Дружище! – Воодушевлённо прокричал Кебруд и полез обниматься лишь ради того, чтобы в приступе доброты проверить карманы Родигера.

Минуту спустя, выкурив последнего термита из дому, Родигер плюхнулся на кровать. Ложе Прокруста затягивало всё сильнее, предлагая поспать. 1500 кредитов он получил авансом, и нужно было вложить их в дело с умом. Вместо этого он уже потратил около 600 кредитов лишь на то, чтобы спровадить Кебруда, но это отличный залог для успеха. Карманы с мелочью, коробка, набитая осколками бутылки, книга, – притвориться дурачком, Родигер знал, что избавился от коллеги минимум на день… день… день… день…

ДЗ-Е-Е-Е-ЕНЬ! – Раздался звук, по своей силе говорящий о приходе мессии. Родигер, ещё не открыв глаз, резко поднял свой торс вверх и через долю секунды с такой же резкостью опустил его назад, осознав всё своё эволюционное преимущество перед кротами, и то, что он с радостью, и без будильника, убил бы того психолога роботов, который наказал почтальонам вставать лицом к лицу собеседника, имея при этом металлические детали.

И пока Родигер будет слушать сообщение, перебиваемое шумом головы, вставать и бежать в неизвестном направлении, мы вернёмся на несколько часов назад. Именно тогда Кебруд только пришёл в город, в котором, с учётом Кебруда, средний уровень довольства жизни увеличился вдвое, до тех самых пор, пока остальные жители не заметили Кебруда.

Кебруд точно знал, куда он идёт, ибо всегда, когда он не знал, куда идти, шёл именно туда. В детстве же в такие моменты он шёл туда, куда указывала стрелка часов, возможно, именно поэтому ныне в его часах отсутствовала секундная стрелка, и небольшая бумажка, с надписью «прочитал – время потерял», заботливо накарябанная Родигером, прикрывала нижнюю часть циферблата изнутри. Однако первым часами, заставившими Кебруда ходить по кругу, он смотрел на них постоянно, как на компас, на который зачем-то смотрят постоянно, не удалось познать чудо ампутации. Они были безжалостно выброшены в окно, да и это сделать из-за головокружения получилось не сразу. Прежде чем влететь в чью-то квартиру и в последний раз исполнить роль будильника часы трижды ударились об оконную раму, а после разбили окно. Именно поэтому окна ненавидели Кебруда, Кебруд – часы, часы – окна, а казино, в которое пришёл наш друг, ненавидело их всех.

Оперившись локтями и спиной о стойку кассы, Кебруд осматривал помещение и ждал, когда ему обменяют деньги на фишки. Не то что бы при приближении Кебруда фишки прятали, да и менялы работали быстро, просто сам Кебруд, сразу взяв фишки, не хотел выглядеть идиотом, и потому усердно вспоминал: где ему ещё не запретили играть?

Столик с картами, столик с картами, колесо фортуны, однорукий бандит, бегающий по залу, всё нормально – это хозяин, покер, толстый ухмыляющийся мужик, окружённый не только своим жиром, фишками, молоденькими девушками, но и другими мужиками и их жиром.

Внезапно Кебруд увидел девушку смотрящую ему в глаза. Но лишь он посмотрел на неё, как она тут же опустила свой взгляд на уровень честности казино.

Тычок в спину, – пожалуйста, – повторил голос. Обернувшись, Кебруд увидел чашу фишек и довольного менялу, доволен он был то ли тем, что знал, как играет Кебруд, то ли тем, что тыкающий палец у него был с ядом. Кебруд резко обернулся проверить девушку, она вновь смотрела на него, и, едва он заметил это, снова опустила взгляд.

– Играть дк по крупному, – подумал он, рассовывая фишки по карманам, и в оптимистическом порыве захватывая подставку для вымышленной валюты, словно собирался унести больше принесённого, не собой, а всеми.

– Напоминаю, что у нас тут камеры! – Сообщил слегка обеспокоенный меняла.

– Это хорошо, – ответил Кебруд, надев ковбойскую шляпу, – человечеству будет, чем гордиться, – он стал уверенно продвигаться вперёд, по пути высматривая друзей, тех, которые пока ещё не собирались его убить.

Удостоверившись, что девушка в третий раз сыграла с ним в игру отвода глаз, не потому, что сомневался, а лишь потому, что любил число 3, он сел за её столик, причём сделал это с такой наглостью, будто она надцатый раз подряд напросилась к нему переночевать в спальный мешок.

Игра называлась «Кот ди-ди-эм» и представляла из себя мешок с разноцветными шариками. Полые шарики, около полусантиметра в диаметре, всего 4 цвета: красный, жёлтый, чёрный и зелёный. Главный приз достаётся тому, кто вытаскивает наибольшее число шариков одинакового цвета. Игра не была азартной, скорее предназначалась для новичков-сладкоежек, ставки были малы, а шарики съедобны, причём, комбинируя их, можно было получать разные вкусы. Иногда ставили на то, кто сколько шариков определённого цвета вытянет, именно в этой части игры казино зарабатывало больше всего.

Как только Кебруд подошёл к столу он сразу же сделал ставку и засунул руку в мешок. Играть можно было как с игроками так и против казино, а при плохом настроении даже против самого себя. Поэтому, не дожидаясь пока остальные протянут руки Кебруд раскрыл кисть показав всем победные четыре зелёные конфеты. Не то что бы это была редкость, но с первой попытки… с такой удачей можно было верить спаму. Кебруд посмотрел на девушку, та воодушевлённо нагнулась к собственным сжатым кулачкам и отвела палец создавая отверстие, и давая возможность свету проникнуть внутрь. Секунда, другая, и она, разжав руки, разочарованно отодвинулась от шариков.

– В эту игру невозможно выиграть, – проговорила она топнув ножкой.

– Любая сдаётся умелому игроку, – парировал Кебруд Он уже получил выигрыш и обменял диэмы на кота. Так назывался победный шарик, выдаваемый за четыре одноцветника, тот же размер, но несравненный вкус. Кебруд катнул его в сторону девушки. Та улыбнулась ему в ответ, поймала шарик, и, освободив от обёртки, медленно, словно промахнувшись мимо рта, прокатила его по губам прежде чем съесть. Чуть-чуть наклонив голову она произнесла:

– И в чём же ваш секрет?

– Секрет на то он и секрет, а вам сказать его… нет-нет!

Затем, продолжив разговор, её лица немой укор. Эффекта нет и вот-вот-вот укор в молитву перейдёт. Не привыкайте к рифме сей, то был порыв шальных идей.

– Ну ладно, так и быть, скажу, – Кебруд подвинулся ещё ближе к девушке, и, наклонив голову к уху, ответил шёпотом.

– Он в имени моём. – Сначала она улыбнулась, затем на миг нахмурила недоуменно брови, после чего улыбнулась ещё шире. – Меня вот Кебрудом зовут, а вас?

– Джуанна, – она слегка поправила волосы.

– О, только не это! – Кебруд сразу отодвинулся от неё, изображая великую скорбь.

– А что не так? – в лице её промелькнуло волнение.

– Знаешь, – начал философ четырех конфет, – имена, заканчивающиеся на «д», самые удачные в этой игре, а если имя начинается на «д», то можно даже не пытаться.

– Неужели всё так плохо? – Видно было, что она расстроилась, словно победить в этой игре была её первостепенная задача, и как бы в подтверждение этого добавила, – я готова на всё, чтобы выиграть!

Кебруд помолчал пару секунд, изображая задумчивость, делал он это нечасто, по особым, праздничным случаям, а потому лицо его имело слегка удивлённый вид от той формы, которую ему хотят придать.

– Есть вариант, но он…

– Какой? Какой? – Она приблизилась к нему.

– Эффект подлости! Например, – он сделал небольшую ставку и просунул руку в мешок, – если я сейчас вытащу четыре красных, то с тебя поцелуй! – Не дожидаясь согласия, а другого Кебруд и не ждал, он вытащил руку и показал добычу Джуанне. Красный, зелёный, чёрный, жёлтый.

– Как я и говорил, эффект подлости: всё, что нужно для победы – это пообещать тебе меня поцеловать, если вытащишь разноцветники. – Скрыв промелькнувшую улыбку, Джуанна с сомнением в голосе спросила:

– А это точно работает? Попробуй вытащить ещё раз при тех же ставках.

– Хах, – подумал Кебруд, засовывая руку в мешок, а мысль в страну воображения, – кто-то явно ищет повод.

Шаг, ещё шаг, другой. Взгляд убийцы, получающего истинное наслаждение от своей деятельности, взгляд прямо на дверь, ещё четыре шага, вздох, разбег.

Вообще-то, по пожарной безопасности, двери должны открываться наружу и разбег со стороны улицы ничего не даст, но это дом наших друзей. В нём, судя по всему, любое действие ничего не даёт. Когда-то пожарный-француз Пожарардье был сильно обеспокоен безопасностью данного сооружения. Как сам он говорил: «То что это связано с приставаниями Кебруда к моей дочке – вздор». Когда его спросили, почему двери и окна блокируются при поднесении к ним спички, а вентиляция, судя по запаху, загоняет в дом газ, тот лишь скрылся в дыму. Но Кебруд и Родигер могли спать спокойно, ибо анти-пожарная система, уже как пару месяцев, с прошлого пожара, который она и устроила, находилась в неисправном состоянии.

Подбежав, с подобающей злостью, Родигер вдарил по двери плечом, затем ещё разок, и, схватившись за дверную ручку, толкнул её от себя назад. Безрезультатно.

– ААА-ААА, – заорал он, – ОТРЫВАЙ, ГРАБИТЕЛЬ! – Он дёргал ручку, пытаясь попасть сначала внутрь, а затем Кебруду в лоб.

– ЭЙ, ты, чё, ты там не один? – Кебруд обычно не запирал двери, а потому такое предположение вполне логично.

– Если вы не выйдите через минуту, я начну завидовать! – Самоиронией он обладал лишь в той мере, в коей говорил правду. Поняв, что скорее его дети получат наследство, нежели откроется дверь, Родигер пошёл в обход, и, найдя окно, залез в дом. Хотя в начале он пробовал уговорить дверь открыться, но та, судя по всему, не обладала ни душой, ни сердцем, ни азбукой, ни даже болевыми рецепторами, коими обладал Родигер, и не всегда удачно. Он, устав от монотонного биения по двери, решил как-нибудь поставить дверной звонок. А лучше свисток для собак, думая со злостью:

– Пусть эта скотина послушает.

Кебруд, проснувшись от криков на улице, сидел на кровати и вспоминал вчерашний день. Для наглядности он решил его визуализировать. Белый лист, каракули, и, кажется, что-то ещё… ах да, пустота. Тут он протянул руку, на которой уже не было часов, подбирая валяющийся на полу бумажник, посмотрел внутрь, всё ясно. Кошелёк подчистила и из дому убралась.

– Кто у тебя был? – Родигер залезал в дом.

– Уборщица, – хриплым голосом раздался ответ.

– Я смотрю, – Родигер провёл пальцем по столу, собирая бронированный слой пыли, который мог спасти бы их и от радиации, – она была очень красивой уборщицей. – О, еда! – Родигер увидел на столе поднос с фруктами. – Вот я сейчас поем, – говорил он, забравшись на диван – посплю, сил наберусь и побью тебя за то, что ты заставил меня этой ночью бегать.

Собственно говоря, явившийся вчера робот говорил от имени секретарши Лендрэна, и сообщил Родигеру, что условия задания изменены, и что ему срочно надлежит явиться на свалку для их обсуждения.

– Розыгрыш-то детский, – заметил Кебруд, – ты не знаешь, что со мной было…

– Ну и что же?

– А я и сам не знаю, не помню ничерта, одни фрагменты. Познакомился с Джуанной, угостил, провал, потом мы сидим вместе, о чём-то болтаем, провал, потом я что-то выигрываю, провал, она диктует роботу-почтальону обманку для тебя. Я дико доволен идеей, провал.

Они оба лежали, глядя в потолок, и Кебруд продолжал.

– Это всё, что я помню, хотя.. ну, ещё играли в игрушки на твоём планшете, неудобные какие-то игры, а всё самое интересное забыл.

– Тебя тестиком отравили.

Тестиком в народе называли средство, действующее тем сильнее, чем больше в организме тестостерона. Главный эффект – сон, впоследствии потеря памяти. Сон длился минут 10, не более. Средство действует на мужчин тем сильнее, чем сильнее они. К тому же тестик легко деактивировать, достаточно было съесть антику – маленькую таблеточку, и тестик для тебя безвреден. Поэтому он так был любим мошенницами, можно было подложить тестик в напиток, выпить самой и тем самым не вызвать подозрений со стороны жертвы. После чего или до, принять антику и ждать. Тут до Родигера дошла последняя фраза Кебруда.

– ВЫ ЧТО ДЕЛАЛИ? – заорал он, поднимаясь с кровати, – КАКИЕ ИГРУШКИ? ЭТО НАСТОЯЩЕ РОБОТЫ, – он побежал на лежащего друга с яростью в кулаках, но, сделав пару шагов, упал, изображая, как в последствии выяснилось – не специально, мешок картошки.

– Ах да! – вспомнил поднявшийся Кебруд, – фрукты-то были отравлены.

Проснувшись, Родигер понял, что это не тестик, это вещество действовало, по всей видимости, при ярости и возбуждении, да и память цела, ибо он вспомнил про роботов и поспешил найти планшет. Доступно роботов для управления:14. Вчера было 19.

– Как можно умудриться за одну ночь потерять 5 роботов, мы же не на Венере живём? – Возмутился он. Записи с камер наблюдения, расположенные на роботах, отсутствовали так же, как и Кебруд, а потому получить какие-то сведения о путешествии было затруднительно, получить же какие-то адекватные сведения было и вовсе невозможно. Первым делом Родигер поставил пароль, по своей длине больше напоминающий оберег или молитву от демонов.

Затем ему пришлось ждать дня, пока звезда, освещающая планету, не поднимется до нужного уровня.

Название планеты я вам не скажу, так как ещё надеюсь разбогатеть. Сутки длились на ней, по подсчётам Родигера, около 56 земных часов, ничего не оставалось, как исследовать планету лишь днём, ибо камер позволяющий видеть в темноте, да и обычного прожектора или аналогичных технологий, не было в целях экономии, а экономия обходится дорого.

– Интересно, – подумал Родигер, – а роботы с зауженными по бокам камерами были бы дешевле?

Родигер работал своим особым – нерабочим методом, но благо был ещё Кебруд, и порой два минуса давали плюс. Первый, хоть и слушал клиента, старался додуматься до всего сам, так как считал, что раз к нему пришли с проблемой, то, скорей всего, сами её решить не могут, а это значит, что они либо чего-то не знают, либо неправильно думают. Да и ему нравился процесс построения гипотез, нагромождая одну на другую, он, порой, приходил к совершенно неверным выводам, тут приходил на помощь Кебруд, который, не строя никаких гипотез, прыгал в, как ему казалось, прозрачную ситуацию с головой, натыкаясь на толстенный слой льда. Но несомненным плюсом Кебруда было то, что он не откладывал дела на потом, предпочитая делать всё сегодня. Иногда, правда, он мог подождать немного и сделать дела в другое сегодня.

Итак, подытожим: он начал ходить по комнате, говоря вслух: «У нас есть планетка, на которую прилетают 20 роботов и начинают добывать ценный ресурс. Планета принадлежит к типу F+, то есть человек может жить на ней лишь в искусственно созданной атмосфере, скафандре или на корабле. Для постоянного места жительства она не очень пригодна». – Кислород на планете был, но человеку бы его не хватило, человеку никогда ничего не хватает, он слишком жадный. – «Прилетают роботы не сами, следовательно, на планете имеется корабль, как мне и сказали, корабль этот не слишком большой, для роботов и их починки, но не для ресурса. Добыв BCP-216, роботы доставляют его на склад. Склад. Что мы знаем о складе? Хм. Он находится вне корабля, так как тот слишком мал для него. Скорей всего склад находится рядом с кораблём. Как только роботы приносят на склад большое количество BCP-216, прилетает другой корабль, чтобы забрать ресурс, но его и след простыл. Мне сказали, что так повторялось дважды, значит, корабль улетал, не найдя своей цели. Корабль арендованный, с большим грузовым отсеком, оплата почасовая».

Через четыре часа Родигер стоял один посреди раскинувшейся на несколько километров поляны. Вокруг трава, да камни. На спине небольшой рюкзак, внутри которого планшет и ещё пара вещей. На лице очки, воссоздающие виртуальную реальность. Выполнив необходимые действия на компьютере, он положил планшет вновь в рюкзак, и, не закрыв последнего, осмотрелся. Трава, поднимающейся до колен, медленно стала врастать в землю. Камушки объединялись с булыжниками, сливаясь воедино, и плавно меняли своё месторасположение или вовсе исчезали. Освещение стало ослепительно ярким, и спустя долю секунды включились фильтры. Трава исчезла, открыв шершавый песок. Нельзя сказать, что почва была вовсе голой, изредка виднелось нечто зелёное, торчащие из земли, но океан песка был столь велик, что острова зелени не стоили того, чтобы отмечать их на карте. Можно было подумать, что картина этого мира замерла, погибла от одиночества, если бы не периодические порывы ветра, двигающие песчаные струйки то в одну сторону, то в другую.

А иногда казалось, что ветер вдыхает в песок жизнь, создавая из него воронки, двигающиеся до тех пор, пока в них есть энергия, захватывающая их, придающая им форму и направляющая вперёд, покуда они не упадут от усталости в океан могил, в котором покоились такие же песчинки, в надежде на то, что ветер явится вновь.

БОльшая часть жизни на этой планете не видна днём, впрочем, не видна она и ночью, ведь темно же. Но даже при свете почти все события происходят не на поверхности. На ней насчитывалось порядка трех-четырех тысяч видов существ, что лишь около 2% от общего числа живущих на этой планете. Остальные рождались и умирали в песках, он был для них всем: полем битвы, домом, едой, могилой. Человек шёл по поляне и одновременно с ним на другом конце света двигался робот, от которого Родигер и получал все эти картины мира. При текущих настройках максимальная скорость передвижения Родигера не имела значения, а потому, если бы вдруг человеку взбрело на ум побежать, – программа, воссоздающая виртуальную реальность, просто бы растянула пространство.

Минуту спустя Родигер остановился перед ямой около метра в диаметре и полметра глубиною. Пустая, постепенно наполняющаяся скатывающимся, не удержавшимся на месте из-за робота, песком. Обойдя парочку таких ям, в одной из них застрял сломанный Кебрудом робот, он нашёл, что искал. Встав у очередного углубления, единственным отличием которого был зелёный лист образующий одну плоскость с окружением, Родигер чуть нагнулся, чтобы рассмотреть его поближе. С первого взгляда это обычный, хоть и большой, зелёный лист, словно оторванный от дерева, местами в жёлтый горошек, но, присмотревшись получше, можно было рассмотреть то ли мышцы, а, может, сухожилия или прожилки, идущие от центра. Элбинтроид.

Существо это представляло нечто вроде ящера, червя и школьника. С одной стороны достаточно массивное, гибкое тело, с другой – тонкие длинные передние конечности. Всего устройств передвижения четыре: двое задних более толстых и коротких, предназначенных в основном для передвижения, и двое передних, они были почти в два раза тоньше и длине задних, нужны они так же для передвижения и ловли добычи. С интеллектом у элбинтроидов относительно неплохо, переходя же к сходству со школьником, можно отметить подобие рюкзака на спине. Днём на планете очень жарко и передвижение под палящей звездой отнимает много влаги. Спрятаться под тенью – удовольствие редкое, и элбинтроиды в своё время пошли другим путём. В жару они выкапывают или используют уже выкопанную яму и спят в ней. Температура там на десяток градусов ниже, чем на поверхности что экономит влагу. Но их преимуществом является то, что из той самой спины они выдвигают свою главную отличительную черту – ядовитый колпак. То есть обычный зелёный лист растения, осуществляющий фотосинтез, и преобразование энергии для живого организма. И, как следствие, элбинтроиды не просто закапываются в яму, накрывая себя листом, дающим тень, но и получают немного энергии. Количество энергии мало, ничтожно мало, но этого оказалось достаточно, чтобы получить превосходство нам теми, кто не обладал колпаком. Хотя был и другой вид, один-в-один схожий по внешности, у которого вместо листа были омертвевшие плотные крылья, дающие только тень.

Элбинтроиды, находясь в ямах, спали лишь частично. Точнее сказать они спали всегда, частями. В яме они попеременно прислушивались или принюхивались к роющимся мимо насекомым и ловили их. Глаз у элбинтроидов не было, и ночью, во время передвижения (а передвигались эти существа преимущественно в тёмное время суток), они так же чередовали слух с обонянием, дабы по очереди отдыхала то одна, то другая часть мозга. Так же, по одной из гипотез, у них был орган, чувствительный к месторасположению воды, потому как они без труда находили небольшие растения-плоды под землёй и питались ими, а, может, находили их по запаху или ещё как.

Насчёт элбинтроидов существовало множество различных гипотез, например: утверждалось, что если бы они просто закапывались в песок, то экономили бы больше влаги, так как ядовитый колпак нагревается от солнца, а, значит, нагревает весь организм. Но уже по иной гипотезе одного из учёных никаких элбинтроидов, а уж тем более этих, не существует. Стоит отметить, однако, что этого учёного никто не видел и факт его существования находится под жирнющим вопросом. Всё это напоминало времена межгалактической налоговой службы, когда каждая планета пыталась доказать, что её не существует, и, несмотря на наличие представителей этих планет на суде, некоторым это удавалось.