Текст книги "Люди в сером 2: Наваждение"

– Понял! Я пошел! – сказал Вольфрам и, покинув укрытие, зашагал к дому Кулагина.

Вполне могло быть так, что где-то рядом, возле подъезда и по кустам рассредоточились другие комитетчики, маскирующиеся под обычных граждан, коротающих день на свежем воздухе, однако интуитивно Вольфрам чувствовал, что в данном случае «безопасники» действуют исключительно втроем. Поэтому он с совершенно беззаботным видом, кося по сторонам лишь взглядом, направился прямиком к подъезду. И только перед тем как войти в дверь, сунул руку в карман, где лежал си-коммутатор, или СК, или «усыплялка», как их еще называла курсантская мелкота – единственное оружие, которое агент Вольфрам на данный момент разрешал себе носить. Эти штуковины, как и многие другие «игрушки» Консультации, предназначались только для внутреннего использования. Обычным людям вскрыть их и изучить принцип работы не представлялось возможным. Так же было очень маловероятно, что подобные системы когда-нибудь появятся у вооруженных и правоохранительных сил государств, потому что изобрести их – не такое уж плевое дело. Так что, пока это оружие давало агентам безусловное преимущество на случай таких вот крайних ситуаций, например, как эта – когда на горизонте маячил очень даже вероятный конфликт с вооруженными людьми.

Довольно похожая на пистолет «усыплялка» приятно захолодила немного вспотевшие пальцы. Вольфрам плотно обжал устройство. Реагировало оно только на действия Вольфрама, так что никем другим не могло быть использовано по прямому назначению, разве что сгодилось бы колоть орехи. В си-коммутаторах использовалось невидимое волновое излучения, ввергая живые существа в сон, продолжительностью от десяти минут до суток, смотря от модели устройства и как настроить мощность. Вольфрам выставил минимальный предел на полчаса. Большего не требовалось. Это тебе не «либерализатор» – средство для дешевых трюков.

«Лучше бы Анисимов усыпил гаишников, чем издеваться над людьми», – подумал он, вспоминая недавний контакт. В общем-то, гаишников прилюдно проделывающих зарядку, ему было не особенно жалко. Скорее, еще сильнее закрепилась неприязнь к устройству, с помощью которого можно, пусть и с условностью, подчинять себе людей.

В подъезде он ощутил короткий приступ клаустрофобии. Возможно, это был всего лишь всплеск интуиции, которая предупреждала об опасности.

Еще крепче сжав «усыплялку», он начал подниматься. И внезапно замер, увидев два ботинка, торчавших с площадки второго этажа над последней ступенью лестницы. Лежавший на полу человек половиной своего тела находился в квартире Мясоедова.

Вольфрам прижался спиной к стене и, держа «усыплялку» на вытянутых перед собой руках, быстро и практически бесшумно преодолел оставшееся до двери расстояние. Он сразу узнал в фигуре лежащего на пороге человека полковника Алексеенко. Он вскочил внутрь, готовый без всяких сомнений и предупреждений выдать мгновенно действующий импульс, и увидел второго – молодой рослый мужчина примерно одних с ним лет, лежал в коридоре, животом вниз и тоже не шевелился.

Живы они или нет, пока не ясно. Вольфрам шагнул дальше в квартиру, водя руками по сторонам. Через минуту он убедился, что никого больше нет.

– Черт!

– Что там у тебя? – сразу же услышал он голос шефа.

– Похоже, наш приятель успел уйти! – произнес он в эфир.

– А эти там?

– Тут они. Оба. Тепленькие еще, – сказал Вольфрам, вернувшись к порогу и пытаясь нащупать пульс на багровой шее полковника Алексеенко.

«Живой», – с удовлетворением отметил он и пошел к второму.

«Этот тоже живехонек».

Внезапно он услышал скрип. Откуда-то сверху.

Он бросился туда, понимая, что уже, возможно, опоздал. Еще не добежав до последнего пролета, увидел открытый лаз на чердак. Понимая, что нужно быть очень осторожным, полез наверх. Его встретила чернота и клубы поднятой пыли, видимой в лучах света, струившихся из дыр в шифере.

Парень был здесь всего секунду назад. Вольфрам шагнул вперед, туда, куда медленно двигалась пыль. Внезапно кто-то прыгнул на него сверху. Он даже не успел пустить в ход «усыплялку» – рука словно онемела. В следующее мгновение перед его лицом появились глаза, горящие холодным светом.

– Я их не убивал! Я никого не убивал. Ни тех, ни этих! Забудьте рисунки. Все забудьте! Оставьте меня в покое!

Вольфраму хотелось крикнуть парню, чтобы он успокоился, но голос застрял в горле. Опять кто-то попытался пробиться в его сознание. Наверное, те существа…

Тяжесть спала. Глаза исчезли. Вольфрам сел, закашлялся. Увидел, как мелькнул свет далеко впереди, где находился лаз из другого подъезда.

– Сергей Иванович, попробуйте его задержать! – захрипел он, не узнавая собственный голос.

«А парень-то силен!» – подумал он. К нам бы его.

– Что там? – услышал он голос Анисимова. – Не понимаю тебя. Что с твоим голосом?

– Тогда отбой, – все так же прохрипел Вольфрам.

Он спустился вниз. Вернувшись к открытой двери Кулагина, втащил полковника в квартиру, чтобы прикрыть пока дверь. Снова опробовал голос:

– Теперь меня слышите?

– Да. А что было?

– Да так. Мелкая неприятность. Парень ушел.

– Вот как? А что с комитетчиками? – спросил шеф.

– Спят, голубчики. Парень вырубил их не хуже чем наш СК.

Он не стал уточнять, что парень и его чуть не вырубил. Впрочем, может и хотел, но до конца не получилось. Все ж таки, защита есть защита.

Вольфрам приблизился к своему давешнему недругу. Похлопал по щекам. Но полковник даже не шелохнулся.

– Надо бы этого борова забрать с собой! Да без лишнего шума. Сергей Иванович, вы вот что. Позовите-ка сюда их водителя. Придумайте что-нибудь. Скажите, мол, его друзья зовут. Только сами под импульс не попадите. Я его в квартире срежу.

– Понял! – откликнулся Анисимов. – Пока ты будешь срезать, я машину подгоню.

– Добро! – закончил связь Вольфрам, впервые ощущая, что ситуация выходит из-под контроля и все катится к черту. Парень пропал, а это была последняя известная точка, и теперь непонятно, где его искать.

Некоторое время шеф молчал, затем в эфире раздался его короткий разговор с водителем черной «Волги», который оказался не на шутку встревожен не только долгим отсутствием сигналов со стороны начальства, но теперь еще и появлением странного типа, который знает о тайно проводимой операции, да еще и утверждает, что его товарищам требуется помощь.

Когда водитель, ничего не подозревая, вбежал на второй этаж и распахнул дверь квартиры, Вольфрам всадил в него разряд, с неисполнимым желанием добавить и от себя немного злости. Рослый мужчина почти мгновенно превратился в куль ваты и, все еще повинуясь инерции, свалился на пол под ноги Вольфраму. Он уложил рядом с коллегами и дождался Анисимова.

Теперь, хорошо осмотрев и обшарив карманы спящих, Вольфрам заметил, что у полковника руки испачканы в крови. Еще достаточно свежие пятна. На стене он увидел след пальцев, размазанный кровью по обоям.

– Все силушка буйствует, гнида, – с ненавистью прошептал Вольфрам. – Но и тебе, слава богу, досталось.

– Ты все еще хочешь взять его с собой? – шеф с сомнением оценил размеры тела полковника.

– А что? Он же мне в прошлый раз так и не представился! Надо же дать ему возможность исправить ошибку. И потом, должен ведь у нас быть свой источник информации из КГБ! Хоть что-то мы должны узнать об этом парне. Они, наверное, лучше знают, кто он такой!

– Ладно, попробуем как-нибудь утащить, – скривился Анисимов, еще раз окидывая взглядом немалое тело.

Вольфрам приподнял спящего, схватил под грудки и, сам краснея с натуги, подтащил ближе к выходу.

– Ух, какой здоровый, гад. Потяжелее нашего ГРОБинушки будет. Не знаете, может, он уже не полковник, а генерал? Весу-то сколько! А, Сергей Иванович? Как думаете?

Анисимов схватил полковника за ноги.

– Потащили, – сказал он.

– То-то они удивятся, когда полковника не обнаружат, – выдохнул Вольфрам, перешагивая сначала через одно тело, затем через водителя. – Может им записочку оставить?

– Не болтай. Тащи, давай! – пыхтя и отдуваясь, ответил Анисимов. – Шутить будем, когда дело раскроем.

Глава 17

9-я группа особый отдел КГБ 40-й Армии.

Из допроса военнопленного Хабиба Урсулямова, уроженца Таджикистана,

бывшего прапорщика СА, подозреваемого в сотрудничестве с боевиками отряда Абдулхамида.

3 июня 1981 г.

Следователь: майор Тополев А.В.

Следователь: Ваше имя, фамилия, звание?

Урсулямов: Алла акбар!

С.: Повторяю: имя, фамилия, звание?

У.: Алла акбар!

С.: Урсулямов, Хабид Рахилламович, родился в Душанбе, в 1976 году окончил школу прапорщиков в Ленинграде. В 1980 году вместе с полком, в котором служил, был направлен в Афганистан для помощи братскому народу. Месяц назад дезертировал из расположения полка и перебежал на сторону афганских боевиков. Был замечен в отряде Абдулхамида, ведущим боевые действия в провинции Герат. Как видишь, Хабиб, нам много о тебе известно. По-русски ты прекрасно говоришь, так что я не собираюсь заморачиваться с переводчиками. В твоих интересах честно и правдиво отвечать на вопросы и всячески сотрудничать со следствием. Ты согласен?

У.: Алла акбар!

С.: Если ты будешь продолжать упрямиться, мы привезем для опознания твою семью – отца, мать, сестер. Так как, разговор у нас состоится? Ты ведь сам сдался. Значит, чего-то хочешь. Я ведь не дурак, на истинного правоверного ты не тянешь, но если хочешь закосить под сумасшедшего фанатика, то в дурдом я тебя упеку на всю оставшуюся жизнь. Молчишь? Ну, думай, думай. Если поможешь мне, я обещаю, что твое дело яйца выеденного стоить не будет. Если крови за тобой нет, а это мы узнаем, сурового наказания не получишь.

У.: Что вы хотите?

С.: Вот это другой разговор. Мне нужно найти одного военнопленного. Его зовут Олег Ляшко. Он был в лагере Абдулхамида.

У.: Пророк, мир ему и благословение Аллаха, сказал: «Поистине, отговорки в разговорах избавляют от необходимости лгать!» Я не хочу врать. Но вы мне все равно не поверите.

С.: А ты расскажи. Для начала, как ты оказался у душманов? Как переметнулся?

У.: Они не душманы, а правоверные муджахидины. Я не переметнулся. Я хотел вернуться в веру отцов.

С.: Но кто тебя надоумил?! Ты ведь был правовер… тьфу, примерным комсомольцем. Ладно, если бы тебя в плен взяли, но ты ведь сам ушел.

У.: Я был одержим джинами. Теперь я знаю.

С.: Джинами, говоришь?..

У.: Вам не понять. Вы – люди без веры.

С.: Значит, это джины велели тебе предать свою страну и совращать пленных? Например, Олега Ляшко. Ведь ты вел с ним разговоры. Этому есть свидетели…

5 июня 1981 г. Сибирск.

В тот момент, когда Вольфрам еще только преследовал черную «Волгу», а экипажи ГАИ только собирались гнаться за шальным лихачом, Олег Ляшко совершал не менее головокружительно быстрый забег по двум оставшимся адресам, благо все они располагались довольно близко друг к другу. Сил и дыхалки ему хватало на то, чтобы за несколько минут, напрямую через дворы, через скверы, добежать до нужного дома, в два счета подняться по лестнице, взломать дверь пустующего жилища (они все, как на подбор, жили холостяками), впитать в себя его энергию и осознать, что здесь произошло всего несколько дней назад, когда он побывал здесь вместе с другими «мечеными».

Он не желал никому смерти. И ужасно было сознавать, что он причастен к гибели ученых.

Это не я убил их. Это Легион. Ледяной Улей! – повторял он.

Это ему нужны чужие мысли, чьи-то знания!

Еще недавно Олег помнил только словесный текст формулы, от которой в его голове долго оставался непонятный след:

«Система обратной проекции… Направление аш-два параллельно вектору скорости…»

Но теперь, поднимая из бездны остатки утерянной памяти, заново лепя из них цельный пласт воспоминаний, Олег Ляшко начал отчасти понимать, что это была за формула и зачем она нужна.

Все эти ученые делали Смерть. Только так Олег мог назвать то, что открывалось его сознанию: все эти формулы, словесные и математические, какие-то образы, чертежи установок, – все вместе складывалось в невообразимо сложную картину, в которой не оставалось места Человеку. Мясоедов и другие – они в итоге должны были изобрести Смерть. Разумеется, это было оружие. Но такое, по сравнению с которым ядерное могло показаться детской забавой. Как ни взрывай бомбы – кто-нибудь останется жив. Но после этой – не будет никого. И самый парадокс заключался в ужасающей простоте этого оружия. Один физик изобрел установку, которая показалась интересной химикам, а те, в свою очередь поделились результатами своих опытов с биологами. Три науки соединились воедино, чтобы сплестись в экстазе открытия, которое могло перевернуть все представления о существующем порядке вещей, но никто еще не подозревал, чем все это кончится. Тот человек с красным лицом – он курировал этот проект. Разумеется, и сам не зная его конечный результат.

Не смерти желал Легион – но спасения. Несколько жизней – ради всех.

«Мы хотели забрать эти знания. Навсегда! Но мы можем их забрать только через смерть и исчезновение!»

Так значит, я зря боялся «меченых»?

«Ну конечно!»

– Но откуда вы могли знать, что должно быть? Вы находились под землей тысячи лет! – прокричал Олег.

Не снижая темп бега, шатаясь на уставших ногах, он болтался от одного края тротуара к другому, заставляя прохожих уступать ему дорогу.

«Глупый сор земли! – проревел многоголосый хохот. – Мы знаем все, что можем понять! Вы вовремя пришли! Мы вовремя успели!»

– А если бы мы не появились там, возле пещеры? Вы бы до сих пор ждали? А эта установка – она могла заработать в тот момент!

«На вас лежит печать. Вы бы пришли! Вы всегда приходили, пока мы ждали. Только раньше вы были совсем темны, чтобы хоть что-нибудь понимать, и с вами было не интересно. Потом стали чуть-чуть умнее. Потом еще умнее. Но не настолько, чтобы отказаться от тех плодов труда, последствия которых вам не дано осознать. Вы приходили к нам поколения за поколениями. А мы читали вас. Пещерные люди, кровожадные воины, трусливые рабы, жалкие феодалы, кичливые торгаши. Мы ждали, когда появится Человек, хотя бы немного имеющий право себя так называть. Когда знания ваши и стремления повиснут тонким волоском на лезвии меж двух граней: между Жизнью и Смертью».

О сколько пафоса в ваших словах!

– Но почему вам нельзя было действовать открыто?! – воскликнул Олег.

«Уже ничего не важно. Другие люди могут помешать нам. Ты должен их остановить, всех! Как только ты это сделаешь, мы уйдем!» – услышал он единый спокойный голос.

Остановить? Но как?!

«Никто не должен был знать то, что теперь знаешь ты. Ни один живой человек на свете! А тот, кто знает – должен быть мертв!» – кричали голоса Легиона, несколько раз повторив это слово – «мертв».

– Мертв? – Олег удивленно остановился. – Касается ли это меня? Я тоже должен быть мертв?

Легион молчал.

– Я вас спрашиваю! – проревел Олег.

Какая-то женщина в этот момент проходила мимо и от его крика испуганно шарахнулась в сторону.

Олег на бегу пробормотал невнятные извинения, но тут же о ней забыл. Перед ним было последнее место, отложившееся в его искореженной памяти.

Возможно, есть еще адреса, которых он не вспомнил. Но этот пока оставался единственным, манящим к себе.

Он подходил к дому Кулагина, когда увидел черную машину, которая миновала подъезд и отъехала подальше, чтобы спрятаться в густых зарослях деревьев, чьи кроны тяжело нависали над забором детского садика.

Да-да, я знаю, что вы меня поджидаете! – усмехнулся он.

Олег вошел в подъезд и, дойдя до двери с табличкой «Кулагин, к.ф.м.н.», прислушался. Кто-то вошел в подъезд. Двое. Один из них с тяжелой поступью.

Первым показался красномордый. Он вскинул беспокойный взгляд, вероятно, не думал, что Олег будет стоять просто так – ожидая, когда они поднимутся.

– Попался?.. – не слишком уверенно произнес незнакомец.

Олег начал осторожно прощупывать его сознание. Можно закрыть глаза, как тогда, в больнице, когда он первый раз захотел прочесть мысли этого человека. Но тогда не дали боль и голоса Легиона. Сейчас же вроде ничего не мешало. Но только человек с багровым лицом казался непрошибаемым. У него как будто тоже был блок, но не такой мощный, как у скуластого. Надо собрать силы…

В руке незнакомца появилась связка ключей.

– Плетнев, покарауль-ка его пока.

Его спутник надвинулся на Олега, отрезая путь, но Ляшко и не думал бежать. Плетнев схватил его, вывернул руку, заставив Олега согнуться. Между тем, красномордый выбрал из связки нужный ключ и отпер дверь. Он распахнул ее пошире и качнул головой, давая знак Плетневу ввести пленника. Тот отпустил Олега и втолкнул его в квартиру. Ляшко отступил к концу коридора и вжался спиной в стену, потирая руку, за которую его только что с силой держали.

– Вы, наверно, хотите от меня каких-то объяснений? – спросил он.

– Как ты догадался? – ехидно спросил красномордый.

Олег заметил, что он ведет себя не слишком уверенно.

– Вам непонятно, зачем я бежал от вас в прошлый раз, а теперь сам ждал, когда вы пожалуете. Мне и самому это не совсем ясно.

– Ты мне зубы не заговаривай! – скривился незнакомец.

Он волновался и Олегу чуточку удалось приподнять завесу над сознанием красномордого, с желанием узнать о нем больше.

– Вас зовут… – он напряженно замолчал, прислушиваясь к голосам внутри себя, и внезапно забросал незнакомца (впрочем, он уже им не был) словами: – Алексеенко. Виктор Михайлович. Полковник Алексеенко. Полковник комитета государственной безопасности. Специальное управление…

– Заткнись! – оборвал его Алексеенко и посмотрел на стоявшего рядом Плетнева. – Ты ему сказал?

– Ничего я не говорил, – пробормотал тот. – Да и когда бы я успел, Виктор Мих…

– Заткнись! – крикнул и ему Алексеенко.

Повернулся к Олегу.

– Оба замолчите. Пока что я здесь говорю!

Олег догадался, что полковник был из той породы людей, которые не терпят момента, когда не владеют ситуацией. И в страстном желании поставить все на свои места, они не стесняются использовать любые средства, вплоть до применения грубой физической силы. Это испытали на своей шкуре многие из тех, кто имел несчастье оказаться перед полковником Алексеенко в качестве допрашиваемого. В голове Олега мелькнули образы нескольких таких людей, в одном из которых он, к удивлению своему, узнал того скуластого человека, которого видел в парке.

«Сейчас он и тебя ударит!» – предупредил Легион. Но Олег уже и сам знал это. И он позволил полковнику Алексеенко сделать то, чего тот жаждал с такой истовостью. Это позволило глубже и легче проникнуть в его сознание. К тому же удар был совсем не болезненным и уж точно не сокрушительным, как это мог бы предположить красномордый изверг, в данном случае желавший больше унизить жертву, нежели вывести ее из строя. И чего уж он точно никак не мог предположить – так это ответной реакции.

Полковник Алексеенко даже не успел отвести назад руку после удара, как внезапно его взяла в тиски какая-то сила. Олегу помогал Легион, тратя на это свои силы, быть может, вопреки своему желанию.

Полковник закричал. Боль затмила все его чувства. Между глаз ему словно вонзили железный ледяной стержень, который одним махом пробил его тело от макушки, вывернувшись через мозг в позвоночник и уйдя ниже, в самое средоточие мужской силы, а оттуда вышел почему-то одновременно в обе ноги, словно намертво пригвоздив полковника Алексеенко к полу.

Пока в красномордом копошилась вязкая сила Легиона, Плетнев уже догадался, что происходит неладное. Он затряс своего начальника, но тот стоял каменным изваянием, не реагируя на попытки привести его в чувство.

– Чего это с ним? – повернулся Плетнев к Олегу.

Ляшко посмотрел на замершую перед глазами руку полковника, только что ударившую его и теперь испачканную в его собственной крови, отошел в сторону и вытер лицо пальцами. Не нашел ничего лучше, как размазать кровь по обоям.

Он терпеливо дождался, когда Легион закончит, чтобы вернуться назад. Можно было, конечно, бежать прямо сейчас, оставив часть силы в полковнике Алексеенко. И тогда будет легче бороться с существами…

Олег раздумывал.

– Что ты молчишь?! – накинулся на него Плетнев и с такой же силой затряс, как только что полковника. – Что ты с ним сделал?

Олег дернулся и с удивлением посмотрел на него. Зачем кричать? И к чему столько слов? Уж лучше бы ты не трогал меня вовсе.

Но ничего не понимающий Плетнев не унимался. Он тоже ударил Олега. Только получилось у него это как-то по-бабьи – пощечиной.

Олега словно отрезвило!

Что произойдет с полковником? – спросил он себя.

И вдруг ужаснулся. Как он мог забыть! Смерть и исчезновение!

Нет!

– Нивграх! – закричал он. – Нивграх!

Твари взвыли, как скопище оборотней.

Разбрасывая, напрасно тратя холодное сияние, они истекали из тела полковника обратно в Олега, но жадно продолжали цепляться за чужое сознание. Олег понял, что есть только один способ – «закрыть» полковника. Он сам не знал, что делает и как, но у него получилось – пользуясь своим даром, словно ножницами, он рубил концы, надеясь, то ни одна тварь не останется в теле Алексеенко. А если и останется – тем ей хуже.

Легион в виде змеистого клубка холодных огней попытался перекинуться на Плетнева, но и здесь Олег среагировал быстро. Действуя по наитию, целиком положившись на свой дар и, быть может, тоже тратя последние силы, он захлопнул перед Легионом и эту дверь.

Обмякшее тело Плетнева рухнуло под ноги все еще стоявшего в неподвижности полковника. Тот оказался несравненно крепче. Предоставленная сама себе громоздкая фигура Алексеенко шаталась, но держалась. Медленно раскачиваясь, вначале он двинулся к выходу, как на автомате. Его заблокированное, будто впавшее в сон сознание позволило ему дойти до двери, и только там полковник начал оседать. Он успел схватиться за ручку и потянуть на себя. Повалился на порог, половиной тела наружу, перегородив собой проход.

«Глупый сор земли!.. Смотри, что ты наделал! Они знают! Они не должны жить!..»

Должны. Все должны, – подумал Олег, слушая, как разоряются в ненависти голоса.

Вот если бы он мог точно так же спасти Кулагина. И Мясоедова. И тех других. Но уже ничего не вернуть.

Олег уже твердо уяснил это правило: если Улей хочет забрать чью-то память, человека ждет смерть. После того, как его нашли возле квартиры Мясоедова, сюда, к Кулагину приходил кто-то из трех оставшихся «меченых». Разумеется, им недоставало сил, чтобы противиться воле Легиона. Но ведь и он тогда не мог. Так почему сумел сейчас? Что причина? Его дар, пробужденный той черной жидкостью, которой его пытали, а на самом деле пробудили дремлющие способности? Что это была за жидкость? Кем были те люди?

Ведь вы все знаете! – крикнул он Легиону. Но всосавшиеся в него мрачные клубки холодного огня обиженно и зло молчали.

Олег прошелся по квартире, прислушиваясь к тому, что подсказывал ему дар, воспринимающий энергию этого места. Он заглядывал все глубже и глубже, пытаясь нащупать следы чужих визитов, словно информация об этом висела буквально в воздухе, нужно было только суметь ее прочесть.

Неоднократно здесь был полковник Алексеенко и кто-то с ним. Здесь были и те, кого он видел в парке – скуластый со своим старшим товарищем. Вот он нащупал следы «меченых». Да, трое, – они приходили сюда, когда он выбыл из игры. Олег даже чувствовал остаточный фон присутствия Легиона. Но еще что-то было между этими событиями.

Олег закрыл глаза, сосредотачиваясь на этой ускользающей цели. И внезапно ощутил след чужого существа. Не Легиона. Не людей. Какое-то странное ощущение. Вроде запаха! Он вдруг вспомнил, что нечто подобное он ощущал и в других местах, где погибли ученые. Например, в квартире Мясоедова. Там тоже было это чувство-запах. Не менее яркое, чем здесь.

След присутствия чужого существа? Чьего же?

Ихневмон Нивграх…

Олег чуть не задохнулся от этого открытия, так оно его поразило! И одновременно ощутил, как существа внутри сжались при этом слове.

Он был здесь. Нивграх!

Немного другой. Не похожий на тех, которых он видел в странном сне. Но все же ихневмон. Возможно, многоликий. Крысоподобное существо размером с собаку. Он пришло сюда сразу после того, как четверка «меченых», вместе с Олегом, побывала тут в первый раз.

«Ты все врешь! Здесь никого нет! И не было! Тебе просто хочется запугать нас!..» – верещали голоса.

– Я не вру! Я чувствую, – заверил их Олег.

Он попытался вспомнить, что он ощущал в тех местах, где недавно был. Неожиданно память подбросила ему подсказку – он вспомнил, что в квартире Мясоедова видел корм для грызунов, опилки в мешке. Клетку. Но самих крыс в ней не было. Похоже, что их забрали люди красномордого незнакомца.

Здесь тоже было какое-то существо, только похожее на собаку.

Он подошел к окну. Увидел миску со скисшим молоком. Вряд ли ихневмонам подобает такая пища.

Обыденный предмет вызвал у него разочарование. И сразу подумалось, что он все это выдумал. Не было никакого ихневмона. Обычное домашнее животное. Собака или кошка.

«Именно так!» – радостно запели голоса.

– Нивграх! – произнес Олег, надеясь, что потерянное чувство вернется.

Легион по привычке ответил ударом боли, но сейчас не настолько тяжелой, как раньше.

Он снова стоял в коридоре и смотрел на полковника Алексеенко и Плетнева. Было хорошо видно, что они спят и мерно дышат.

Ладно. Свое дело я сделал. Хоть одних спас. Теперь вам пора убираться! Как обещали!

«То, что мы забираем, можно взять только через смерть и исчезновение! Мы не можем делать по-другому! Ты готов к этому?»

– Что ж, готов, – вслух ответил Олег.

«А эти двое? Когда этот человек очнется, он поймет, что не проиграл. Он найдет других людей. И они сделают для него то, что не сделали другие! И тогда твоя жизнь напрасная жертва. Неужели ты этого не понимаешь? Глупец!»

– Авось не сделают! – уверенно произнес Олег. – Многих звеньев уже не хватает. Ведь вы кое-что успели уничтожить.

«Воистину, глупый сор земли!..»

– Не мне судить.

Тревожно зазвенел звоночек в голове, заставив снова вспомнить тех людей, которых он видел в парке аттракционов. Он подумал – а ведь они, пожалуй, довольно могущественны, пусть даже их мощь держится на силе непонятной странной техники, которой они обладают. Но ведь Легион поостерегся связываться с ними. А если за ними сила, и она подкреплена какими-то знаниями, может ему все-таки следует задержаться и как-нибудь договориться. Может, они помогут избавиться от Легиона без того, чтобы жертвовать своей жизнью?

Но, впрочем, Олег тут же передумал. Эти люди явно на кого-то работают. Если не на государство, как этот краснорожий полковник, то значит против него, и тоже не будут особо цацкаться с каким-то там Олегом Ляшко.

Ни от кого не жди ничего хорошего – это правило теперь он уяснил твердо.

Ну что же, тогда нужно уходить. Он чувствовал, что времени совсем мало. Эти люди вот-вот нагрянут сюда. В любом случае он приготовил им приятный сюрприз. Тот скуластый и полковник Алексеенко – они явные недруги. Как Легион с ихневмонами.

Когда он вышел на площадку, звоночек в голове расстрезвонился еще пуще. Олег совсем забыл, с кем имеет дело. Эти люди наверняка прошли особую тренировку, он и чувствовать их должен по-другому.

Он понял, что нет времени выйти из подъезда привычным способом. Оставался только один путь – и он побежал наверх, надеясь, что вход на чердак не заперт. По счастью, так и оказалось. Но человек внизу (это был скуластый) оказался проворнее, чем он ожидал. Быстро осмотрев квартиру, он стал подниматься наверх. В руках у него было какое-то оружие – Олег нутром ощущал его силу.

Он заметался, не зная, где можно спрятаться на пыльном чердаке. Голоса Легиона советовали ему бежать вперед, туда, где находился соседний подъезд. Но что-то заставило Олега не поддаться этому порыву. Он взобрался на перекладину между стропилами и притаился. Он не собирался делать скуластому ничего дурного. Только сказать, что ни в чем не виноват. И еще – чтобы его не преследовали. Пусть это наивно, но очень важно, чтобы они знали.

Естественно, остановить скуластого он мог, только полагаясь на свою силу. Главное не дать ему выстрелить!

Когда тот очутился на чердаке, Олег свалился на него, еще в миг падения включая свой дар на полную мощь, даже не подозревая, насколько сильным он становится экстрасенсом. Легион ему уже почти не мешал. Напротив, твари даже обрадовались такому ходу событий, в особенности, когда скуластый, который тоже был силен, вынужден был уступить под сокрушающим ударом пси-поля Олега Ляшко и беспомощно забарахтался под ним. Подобно шакалам, Легион тоже попытался взять жертву силой, но Олег не дал. Стянув собственные нервы, он разорвал все невидимые нити-щупальца, которыми существа пытались добраться до сознания скуластого. Наверное, у тварей и так бы ничего не вышло, уж больно твердый панцирь защиты оказался у скуластого. Но, кто знает, может и получилось бы.

Пока его жертва не оправилась от удара, Олег вывалил все свои претензии и одновременно оправдания. После чего бежал, помня, что на улице оставались еще люди – один человек Алексеенко и тот второй, начальник скуластого. Но эти уже не представляли для него проблемы. С ними бы он справился, как с орешками. Он даже был разочарован, когда понял, что никто его не преследует.

Куда теперь?

Быть может, присоединиться к «меченым»? Теперь можно это сделать, когда он понял, что для него они уже не опасны.

«Не беспокойся. Они сами придут, куда нужно!»

Но куда?

В голове Олега вдруг возникли очертания хорошо знакомого здания.

Так все-таки есть еще адрес! «Генеральский» дом. Вот как? – удивленно воскликнул он про себя.

Это было не менее странно, чем все его приключения.

А ведь со мной все началось именно там! – подумал он.

И сразу возникла уверенность в том, что когда он придет туда, – со всеми его вопросами к Легиону и тайнами, в том числе тянущимися из прошлого его предков и из его собственного детства, будет покончено навсегда.

Но Легион отчего-то не спешил. Он убеждал Олега немного отдохнуть и набраться сил. С каждым шагом все труднее было сопротивляться желанию завалиться куда-нибудь и уснуть. Хоть в ближайшие кусты.

«Поспи… ты устал… у нас еще есть время… отдохни…» – монотонно шептали голоса, которым вероятно, тоже требовались силы.