Текст книги "Люди в сером 2: Наваждение"

Глава 16

«Иосиф, подобен жителям сих стран благополучных, забывает на единую минуту свои несчастия; он становится недвижим от удивления, когда око его озирает с жадностию и хощет объяти все сие великолепное изображение; между тем, душа его возносится ко творцу всея природы. Но среди сих чувствований усматривает он во всех странах языческие храмы: здесь обожают крокодила; по одну сторону ихневмон, враг его, людские моления приемлет; тамо упадают ниц пред лающим животным; в конце ливийския долины древнейшее стоит капище, столица суеверия, из недр коего, как бы из пропастей, касающихся аду, распространяются все злочестивые богослужения, поверхность земли покрывающие…»

Г. Битобе. «Иосиф», 1769 г. пер. Д.И.Фонвизина.

5 июня 1981 г. Сибирск.

Всего час понадобился агентам, чтобы хотя бы немного разобраться с посланием, которое с помощью девочки и ее рисунков, оставил им тот паренек в парке. Вольфрам старательно сканировал все рисунки, чтобы дать их на изучение ГРОБу. Теперь предстояло разобраться с этим хаосом изображений. Некоторые из них на первый взгляд казались понятными, но вызывали при этом ряд вопросов. Другие были непонятны вовсе и предполагали сотни разных вариантов того, что бы они могли значить.

По счастью, значительную часть этой работы взял на себя ГРОБ. Однако, первое время, пока двуногие агенты строили свои предположения и версии, он по обыкновению издавал задумчиво-шелестящие звуки и, что на удивление, помалкивал.

– Смотрите! – сказал Вольфрам, показывая Анисимову на копию одного из снимков.

Он провел пальцем по ряду точек, ведущих от головы незнакомца к людям на колесе обозрения и под ним.

– Я теперь понял. Все эти люди находились в его подчинении!

Анисимов поморщился. Видно, шефа не устраивало такое объяснение.

– Тогда бы девочка нарисовала просто одинаковый ряд точек, но точки над головами больше, чем у пунктира между колесом и парнем. Значит, этот пунктир просто указывает на связь, но не говорит, куда она направлена. И почему у всех людей – по одной точке, а у него – множество? С таким же успехом можно сказать, что он сам находится под их массовым влиянием, причем под еще большим.

– Вы правы, – с некоторой досадой ответил Вольфрам. – И все же можно предположить, что на них всех оказала воздействие какая-то сила.

– Некая сила, подавляющая волю жертвы, – кивнул Анисимов.

– Именно, что некая.

– У всех известных нам тварей, которые могут активно воздействовать на человеческий разум, галесов, например, или тех же буканушек, силы довольно ограничены. То, что ты видел – это исключительный случай. Возможно, массовый гипноз, но без всяких манипуляций со стороны. Излучения тоже не было, наши локаторы бы его засекли. А поскольку мы с тобой привыкли иметь дело, скажем так, с определенным контингентом подозреваемых, в любом случае мы вправе считать, что эта неизвестная сила имеет разумный характер. И чем скорее мы с ней познакомимся ближе, тем будет лучше. Ну что ж, с этим мы, по крайней мере, разобрались. Поехали дальше.

– Поехали, – с готовностью ответил Вольфрам.

Из пачки фотографий он выбрал те рисунки, которые вызывали у него больше всего вопросов. Он разложил их по порядку.

– Ну вот, что по этим снимкам я хочу сказать. Похоже, что они демонстрируют все наши случаи, причем, в хронологическом порядке. И везде этот парень с точками над головой. То есть он явно указывает, что был там. Посмотрим на первый рисунок. Что мы видим? Безусловно, это жилище Кулагина – книги, рулоны, хлам. Вот сам Кулагин – похож?

– Что-то есть. Просто невероятно, как она нарисовала все так быстро и подробно! – с восхищением отметил Анисимов.

– Да, девчонка – просто метеор. Она могла бы побороться за звание самого быстрорисующего ребенка на свете.

– Да что ребенка – с этим бы и взрослый не справился!

– Хотите сказать, что и на нее повлияла та же сила, что на остальных?

Усилившийся гул ГРОБа заставил их обоих повернуться.

– Ты с этим не согласен? – спросил Анисимов.

– Простите, на данном этапе нет! – ответил робот. – Но я еще не готов отвечать со строгой определенностью. Я думаю.

За него ответил Вольфрам.

– Наверное, мы должны разграничить неизвестную нам силу и тот способ, которым было сделано это послание.

Показалось, что ГРОБ загудел более одобрительно. Полагаясь на то, что робот уже что-то там продумал про себя и таким способом высказывает свою поддержку этой идее, Вольфрам продолжил:

– Посмотрите – по хронологии они размещены все по порядку. Первый – Мясоедов. Последний – Кулагин. Слева направо. Обратите внимание на точки над головой Кулагина! Такие же у остальных!

– Воздействие некоего стороннего разума, – кивая, произнес Анисимов, словно выговаривая формулу. – Это понятно. Но что тебя здесь смущает?

– А вот что. – Вольфрам показал копию общего плана. – Все эти картинки с погибшими учеными размещены в ряд, а над ними нарисована крыса.

– Будем называть это крысоподобным существом, – сделал замечание Анисимов.

– Пусть так. Девочка изобразила крысоподобное существо, при этом строго над рисунками жертв из нашего списка. Мало того, она поместила его в рамку и еще вывела под ним черту, как бы показывая, что это существо имеет прямое отношение ко всем этим случаям. Но заметьте – точек над головой у этого существа нет. Какой из этого мы можем сделать вывод?

– Какой?

– А такой, что существо это является, скорее всего, еще одной сторонней разумной силой! – с видимым удовольствием ответил Вольфрам, радуясь тому, что ГРОБ за его спиной опять одобрительно загудел. – Возможно, эта тварь все и затеяла. Ихневмон. И одновременно почему-то Нивграх. Возможно, именно он и наслал эту напасть. – Вольфрам показал на точки.

– Ну, хоть с этим разобрались. Итак, существа, изображенные в виде точек – потенциально опасны. Надо бы еще разобраться с этим Ихневмоном-Нивграхом, – сказал Анисимов. – В нашем каталоге найдется с дюжину крысоподобных существ, но я сомневаюсь, что они способны были бы ввязаться в такую историю.

– Это точно. А вот насчет этих существ-точек вообще определенного из каталогов подчерпнуть нельзя, я уже смотрел.

– Групповой разум? – рассуждал Анисимов. – Таких цивилизаций тоже достаточно много, но их особи довольно крупные. Их нельзя не увидеть! И к тому же за ними не замечено, чтобы они могли подчинять себе силой разума толпы других существ.

– Значит, мы имеем сразу два незнакомых нам вида существ? Инкогнито пожаловали к нам на Землю?

– Это ты верно заметил. Инкогнито. Ладно, поехали дальше.

Анисимов придвинул к Вольфраму еще рисунки. Какие-то строения, груды камней, еще на одном что-то вроде кургана. А сверху над рисунками выведен ряд цифр.

– Что, по-твоему, здесь изображено?

– Какие-то здания, развалины. Вот еще цифры.

– К чему эти здания и развалины? Где-то будет катастрофа?

Вольфрам пожал плечами.

– А что, по-твоему, могут означать эти цифры?

– Не знаю.

– Я тоже не знаю, – сказал Анисимов.

Вольфрам, приготовившийся к откровению, которым его сейчас поразит шеф, разочарованно вздохнул. Он по очереди разглядывал копии с рисунков. Затем взял оригинал, снятый с мольберта лист.

– Шеф, взгляните! Это похоже на игру «найди десять отличий». Смотрите. Сначала здания нет. Затем есть. Пока целое, затем разрушенное, и снова его нет. Горы, лес – они тоже меняются. А что если это указ на древность, а? Теперь смотрите еще. Здесь видимо, блики на копиях. А вот оригинал. Здесь хорошо заметно. Что-то вроде входа в пещеру или колодца и куча точек в квадратной штриховке. А теперь другой рисунок. Вот выросло здание, оно, кстати, похоже на дворец. Смотрите на точки под ним. Ничего не изменилось. Теперь от здания осталась груда камней. Но смотрите – пещера и точки под развалинами тоже есть и штриховка в точности такая же, но нет ведущего вниз колодца. А на последнем, самом пустом рисунке нет ни штриховки, ни точек, но зато есть колодец. И пещера. А в ней четыре палочки.

Над тем, что могут означать палочки, Вольфрам задумался.

– Может, схематичное изображение людей? – предположил шеф.

– Точно. Глядите – четыре человека. А помните, что Грушин говорил. Он видел двоих или троих.

– Ага. Старика Хоттабыча и Пуговкина! – подтрунил Анисимов.

– Да нет же, подождите, я серьезно! Пусть он видел троих. А где трое, там и четвертый. Можем мы такое допустить? Теперь смотрите – эти четыре фигуры в пещере. А пещера где-то в горной местности. Где у нас большие горы, чтобы изобразить их так, как на рисунке?

– Ну, Урал, Эверест.

– Холодно.

– Ну, не знаю… Гималаи.

– Уже теплее.

Кажется, начиная о чем-то догадываться, Анисимов уставился на улыбающуюся физиономию Вольфрама.

– Афганистан, хочешь сказать?

– Именно! – воскликнул Волков. – И грушинский старик Хоттабыч, похожий на афганского боевика, сюда замечательно вписывается. Я сейчас еще посмотрю, не означают ли эти цифры точные координаты!

Он быстро сверился со справочником и его ликующий стон подтвердил правоту этой гипотезы.

Анисимов быстро сориентировался.

– Молодец. Ну-ка, что у нас получается. Где-то в горах Афганистана есть таинственная древняя пещера. Непонятно, были эти гости, существа, там изначально, или они пожаловали откуда-то на Землю, но их захомутали и упекли в эту пещеру на вековечные времена. Но некие люди, вольно или невольно, выпустили их на свободу.

– Все очень логично, шеф! Сказки тысячи и одной ночи про пещеры, полные злата и спящих призраков, порой оказываются чистой правдой.

– Вынужден тебя разочаровать. – Анисимов с сомнением нахмурился. – К сожалению, пока мы можем только строить предположения. Но в качестве рабочей гипотезы эта версия сгодится.

– Еще бы разобраться с этим ихневмоном. Который Нивграх. Может, какой-то словесный код?

– Возможно. Мне кажется, я где-то слышал это слово – ихневмон. Сейчас даже не припомню.

– Надо спросить у ГРОБа. Он у нас справочной литературой напичкан. Может, что-то знает.

После этих слов ГРОБ внезапно затараторил:

– Большая Советская Энциклопедия… Ихневмоны, мангусты, латинское название Herpestes, род млекопитающих семейства виверровых. Тело вытянутое, приземистое… Охотятся как днём, так и ночью, чаще в одиночку, но могут объединяться по несколько зверьков. Живут в норах или щелях в земле. Питаются мелкими грызунами, птицами, пресмыкающимися… насекомыми. Некоторые виды известны способностью убивать и поедать крупных ядовитых змей. С целью уничтожения крыс и змей были завезены на Вест-Индские и Гавайские острова, где сильно размножились и стали вредителями птицеводства. Типичный представитель рода – ихневмон, или африканский мангуст, – закончил ГРОБ.

– Мимо кассы, – сказал Вольфрам. – Разве что их так называли люди по аналогии с этими крысами. Ведь магнусты похожи на крыс, а? Могли их так в честь инопланетных гостей назвать?

– Очень даже могли, – согласился Анисимов.

– Известны так же под названиями «египетский мангуст» или «фараонова крыса», – продолжил докладывать ГРОБ. – Согласно Геродоту, у египтян ихневмоны, как кошки и собаки, относятся к священным животным, их хоронят в особых гробницах. Бог солнца Ра однажды превратился в ихневмона, чтобы победить извечного своего врага – живущего в глубине земли огромного змея Апопа, олицетворяющего собой мрак и зло, – произнес каким-то замогильным голосом робот, и тут же, сменив голос на бодрый, перешел к другой части своего доклада: – Известны так же ихневмоны-наездники, род наездников из семейства Ichneumoninae, подсемейство весьма распространенных по всему свету паразитических наездников, подотряд стебельчатобрюхие, отряд перепончатокрылые. Более подробно можно ознакомиться в книге Каспаряна Д. Р. Семейство Ихневмониды, Определитель вредных и полезных насекомых и клещей зерновых культур в СССР. Издательство «Колос», 1980 год.

– Все это интересно, но как-то сумбурно, – заключил Вольфрам. – Где Египет, а где Афганистан. Где наездники, а где крысы. С одной стороны – ихневмоны паразиты, с другой стороны – ихневмоны охотники. Паразитами бы я назвал этих! – он показал над точки, нимбом поселившиеся над головами неизвестного паренька.

– Это еще не все, простите! Замечу, что с древнегреческого «ихневмон» наиболее правильно будет перевести как «находящий по следам», «следопыт» или, говоря современным языком – «сыщик»! – добавил ГРОБ. – А где Древняя Греция, там и Египет рядом. И не забывайте, что даже в древние эпохи народы тесно общались меж собой, и можно учесть взаимопроникновение культур. И, кстати, лазурит для гробниц фараонов добывали в районе Бадахшана. А это, извините, Памир, часть Афганистана и Таджикистана. Еще замечу, что животные по типу мангустов-охотников, известны в зороастрийской традиции, в Видевдате, законе против дэвов. Например, мангуст, или «фараонова мышь», упоминаются среди созданий Святого Духа, которые с полуночи и до того, как взойдет Солнце, выходят убивать тысячами создания Злого Духа! По святости эти создания приравнены к собакам, а это, как следует из проповедей Заратуштры, второе по святости существо после человека.

– Собака? Это уже теплее, – сказал Анисимов. – А что значит – Нивграх?

– Этого я не знаю. В моих словарях такого слова нет.

– Значит, говоришь, сыщик? – уточнил Вольфрам.

– «Мало-помалу весь крокодил исчез в его тучных недрах, так что он собирался даже приняться за ихневмона, постоянного спутника крокодилова, вероятно, полагая, что и тот будет так же вкусен…» – снова забормотал ГРОБ, но тут же опомнился: – Простите, друзья. Немного увлекся классикой. Федор Михайлович Достоевский. Справедливая повесть о том, как один господин, известных лет и известной наружности, пассажным крокодилом был проглочен живьем, весь без остатка, и что из этого вышло…

На этом приступ словоохотливости ГРОБа не закончился. Он вдруг зашумел, завибрировал, заморгал всеми огнями.

– Друзья мои! У меня появился целый ряд добавочных соображений, допустимость которых столь высока, что я могу сделать подробный анализ столь невероятных детских рисунков!

Анисимов и Вольфрам с улыбками переглянулись.

– Ну, давай, выкладывай, говорливый ты наш! – сказал шеф.

– Я внимательно слушал ваши соображения насчет рисунков, и должен сообщить, что основная часть их выглядит очень убедительно! Подумать только, какие выводы можно сделать, изучив эти, с позволения сказать, выполненные рукой неумелого художника творения. Вы и далее будете называть меня говорливым? Я должен оправдывать это звание?

– Ладно, беру свои слова обратно, – шеф подмигнул Вольфраму.

– Тогда переходим к делу. Я буду излагать только выводы, не докучая подробностями их построения. Годится вам такой вариант? Конечно, если будет нужно, я покажу цепь своих рассуждений. Я всегда об этом честно предупреждаю. Вы знаете.

– Давай, выкладывай как есть, – согласился Анисимов. – Рассуждать потом будем.

– Хорошо. Итак, изучив рисунки, я пришел к выводу, что все их условно можно разделить на событийные группы. К первой я бы отнес рисунки с развалинами. Этот своего рода небольшой комикс безусловно демонстрирует нам хронологический порядок, как это верно заметил агент Вольфрам. Мои выводы аналогичны – какие-то существа в древности находились под землей. Вот вам, пожалуйста, аналогии со змеем Апопом, который откладывает в норе свои яйца – вполне себе так можно назвать эти пресловутые кругляшки или точки над головами людей. Причем они были заперты – в данном случае штриховка мне более напоминает символическую решетку. Сижу за решеткой в темнице сырой… Кхм! Простите. Продолжаю!.. После того, как некий архитектурный объект, наверняка являвшийся храмом поклонения некоему божеству, был разрушен, тоннель ведущий под землю, оказался засыпан. В итоге мы видим, что его откопали, и этих существ, которые символически изображены в виде точек, уже там нет. А где же они теперь? Безусловно, в тех людях, которые показаны в виде палочек. С одной такой палочкой вы и встретились в парке.

– Он не палочка. Он человек, – сурово поправил Вольфрам.

– А я что сказал? Разве я сказал – ноль? Вот если бы я сказал – ноль. Тогда… А палочка – это ого-го!..

Вольфрам стиснул зубы. Почти ничего нового этот железный болван не сказал. Они с шефом и сами обо всем этом додумались. Но надо же как-то продемонстрировать свою полезность – вот и старается, готов из кожи вон вылезти. Из своей металлической обшивки, – поправил себя Вольфрам.

Он все же предпочел смолчать. Замолчал и ГРОБ. Словно затаился до следующего раза.

– Итак, получается, что место, откуда взялись эти существа, находится на территории Афганистана, – подытожил шеф.

– Нужно каким-то образом прошерстить территорию в районе этих координат, – предложил Вольфрам.

– Там сейчас идет война, – напомнил Анисимов. – Но это сделаем. Нужно узнать, кто контролирует данный район, чтобы не создавать лишних сложностей для наших агентов. Может, придется обратиться к иранской группе. И если там действительно что-то есть, мы об этом очень скоро узнаем. ГРОБ, ты сможешь все это организовать?

– Разумеется, мой босс!

– Ну, дружок, давай, выкладывай, есть ли у тебя еще что-нибудь?

– Есть и это очень важно!

Вольфрам и тут заставил себя сдержаться – не хмыкнул, хотя очень хотелось.

– Мое следующее предположение! – объявил ГРОБ. – Прошу вас обратить внимание на портрет того самого молодого человека, который оставил нам сообщение. Он нарисован ближе всех к последнему рисунку из нашего исторического комикса. Из чего мы можем заключить, что это наш герой – та самая палочка – сразу после освобождения существ из темницы. Очевидно, что часть из них теперь находится в нем. Теперь давайте посмотрим на его изображение возле колеса обозрения. Если вы обратите внимание, то не можете не заметить, что точки над его головой кажутся меньше в размерах, чем на предыдущих двух рисунках. Есть еще несколько моментов, из которых я могу заключить, что послание это рассказывает нам не только о прошлом, но и о настоящем (событие у колеса обозрения), и о будущем тоже. В будущее направлена та часть рисунков, которые вы ошибочно считаете признанием в содеянном. Не знаю, он ли участвовал в охоте на ученых из нашего списка, однако я считаю, что в этих рисунках он передал нам, что собирается навестить эти места. Снова или не снова – не знаю. Может быть, у него яркий дар предвидения. И если мы хотим познакомиться с ним поближе, мы должны поспешить. А что касается уменьшения размеров точек, то нельзя ли связать с ним и уменьшение размеров его сердца? Смотрите, какая умница эта девочка – она даже нарисовала ему сердце. Только скоро оно станет совсем крохотным.

– Что это может означать?

– Если мы не успеем его найти, он погибнет.

– А существа?

– Вероятно, тоже.

– И все это ты определил только по количеству и размерам точек?

– Я во всем полагаюсь на точность, агент Вольфрам! Вы сами сказали, что девочка – чемпион по рисованию. Но она еще очень точный чемпион!

– Так, где мы должны его искать? – с нетерпением спросил Анисимов.

– Знамо, где. Сначала у Мясоедова. Затем у других. Потом у Кулагина.

– А когда это будет? В какое время?

– Вот этого знать не могу. Чего нет в этих рисунках, того нет. Но нам следует поторопиться. Точнее, вам, агент Вольфрам и вам, агент Баргузин, – с почтительностью в голосе закончил ГРОБ.

На место, где жил Мясоедов, агенты немного опоздали. Их «Волга» подъехала к дому примерно в ту же минуту, когда Олег Ляшко, имени которого они еще даже не знали, едва не нарвался на группу, прибывшую по звонку доброй старушки. Вольфрам заметил черную «Волгу» и убедился, что это именно та машина, которая уже третий раз попалась им на глаза. Из нее выскочили трое и кинулись бежать за стремительным, как пантера парнем. В азарте погони, они пробежали мимо машины агентов. Один даже чуть не попал под колеса. Вольфраму пришлось резко затормозить. Повернувшись корпусом назад, он показал Анисимову на фигуры преследователей.

– Сергей Иванович, да это, кажется, наш старый знакомый! Вон тот здоровый, с большой ряхой, который первый бежит. Полковник Алексеенко! Помните такого?

– Да-да-да, – закивал Анисимов. – Наш злой гений из госбезопасности. Как такого забыть? Что он здесь делает?

– Возможно, они тоже обеспокоены происшествиями с учеными. У Комитета везде свои щупальца – не забывайте. А я и то чую – кто-то знакомый! А оно – вон как вышло! Краснорожая образина!

– Значит, им тоже дозарезу нужен наш парень?! – задумчиво пробормотал Анисимов. – Раз они машину здесь бросили, значит, по любому вернутся. А если парня возьмут, нам даже проще будет. Давай-ка пока понаблюдаем. Только отъехать надо чуток.

Они так и поступили. Ждать пришлось минут пятнадцать. Однако трое преследователей вернулись ни с чем, уставшие, взмыленные. Красномордый полковник Алексеенко беспрестанно вытирал льющийся по лицу пот и что-то выговаривал своим подчиненным.

– Охотнички хреновы. Не поймали! – радостно прокомментировал Вольфрам. – Ну, скажу я вам, и рожа у этого Алексеенко. Даже приятно видеть.

– Ты с таким мстительным удовольствием это говоришь! – заметил шеф.

– А то. Я этого гада на всю жизнь запомнил! – Вольфрам потер подбородок, как будто морщась от давно забытой боли, вспоминая допрос, который ему учинил когда-то полковник Алексеенко. – Интересно, какие у них к нашему парню претензии?

– Хочешь узнать, крути баранку. Давай за ними! – глядя, как трое садятся в машину, приказал Анисимов.

– А как же парень? Что если ГРОБ прав, и он теперь направился по следующим адресам? Может, сразу туда ехать?

– Давай за ними! – повторил Анисимов не терпящим возражения тоном. – Не у одного тебя интуиция. Где можешь, жми!

Троица уселась в черную «Волгу». Проводив чужую машину взглядом, Вольфрам следом выехал на улицу. Он держался за комитетчиками на некотором расстоянии. Черная «двадцать четверка» впереди двигалась очень быстро, как будто на ней стоял форсированный двигатель. Но даже ей невозможно было тягаться с машиной агентов. Вольфрам старался держаться на почтительном расстоянии, но, когда нужно было, пришпоривал свою «Волжанку», развивая на коротких участках умопомрачительную для ее естественного состояния скорость. Он не замечал испуганно-удивленных или восторженно-ошеломленных криков, которые бросали им вслед люди с тротуаров и пешеходных переходов. Сохраняя нужную дистанцию, Вольфрам буквально вцепился взглядом в впереди искомую черную машину, идя за ней, как по натянутому канату. Но вот неожиданно черная «Волга» замедлила ход и стала двигаться неторопливо, значительно медленнее, чем позволял городской темп движения.

– Расчухали?

– Возможно, – с досадой пробормотал шеф. – М-да, все-таки надо было к ним жучка цепануть.

Ситуация разрешилась сама собой. Между ними и чужой «Волгой» вклинились две легковушки, так что теперь можно было ехать, не сильно привлекая к себе внимание. Однако в какой-то момент безопасники нарушили правила. Их водитель намеренно поехал на красный, повернув направо. Вольфрам, не нервничая, дождался, когда включится разрешающий сигнал и те два автомобиля, что двигались впереди, освободят перекресток. Уже через минуту они снова увидели «Волгу» полковника Алексеенко, которая приближалась к небольшому затору возле следующего светофора. Не доезжая перекрестка, водитель ее вдруг свернул на дорогу с односторонним движением и, гудя клаксоном, принялся нагло прижимать к обочине встречные автомобили, которых, благо, было немного.

Вольфрам притормозил. Нырять за преследуемым он не решился. Возможно, слежку раскусили, но могло быть и так, что люди в черной «Волге» просто сменили первоначальный план и просто спешат, пока ни о чем не подозревая. Но если же с такой же наглостью последовать за ними, тогда точно все поймут. Видимо, о том же самом подумал Анисимов и показал – ехать прямо.

– Все-таки надо было маячок им прицепить! – с досадой повторил он.

Вольфраму в его голосе почудилось осуждение, как будто шеф обвинял его в такой досадной оплошности.

«Ну конечно, это ведь мое дело…»

Впрочем, его мнительность не имела под собой оснований.

– А поедем-ка мы к дому Кулагина, – сказал шеф. – Если парень идет по списку, то, рано или поздно, там и окажется.

И Анисимов с хитрым прищуром посмотрел на заместителя.

– Можешь больше правил не нарушать!

Их разговор прервал вой милицейской сирены. Сразу с трех сторон выскочили автомобили канареечного цвета с синими полосами по бортам и с мигалками на крышах. Один пристроился к «Волге» сзади, два других выскочили на дорогу прямо перед ними из внутриквартальных проездов и Вольфраму пришлось, что есть сил, давить на тормоз.

– Приехали! – чертыхнулся он.

Он вышел из машины.

Милиционеры высыпали из своих автомобилей. В каждом по двое. Молодые. Из одной машины, через открытое стекло слышно было, как пел Высоцкий.

– Нарушаем, товарищ! – произнес один из гаишников, за секунду до этого козырнув и непонятной скороговоркой произнеся свою фамилию. Переспрашивать Вольфрам не стал.

– Документики! – потребовал еще один.

– А что случилось? – словно ничего не понимая, поинтересовался Вольфрам, делая вид, что ищет бумажник.

– Сигнал поступил! Прохожих пугаете.

– Вы ошибаетесь! – он улыбнулся. – Я не пугал! Я лишь показывал, на что способен шедевр отечественной автопромышленности!

– Вот эта колымага? – еще один гаишник невежливо пнул «Волгу» по колесу.

– Именно эта! – продолжая улыбаться, ответил Вольфрам.

– А сколько она может выдать? – поинтересовался кто-то.

Только этого вопроса Вольфрам и ждал. Он слегка поморщился, поморгал по очереди глазами, словно прикидывая в уме ответ.

– Думаю, вон до того перекрестка спокойно сто восемьдесят сделает. А то и двести.

Гаишники уставились туда, куда он показывал. Один даже задрал фуражку, почесывая лоб.

– Врешь! – сказал он. – Тут всего-то ничего.

– Хорошо, если сотню разовьет, – поддакнул кто-то.

Про документы они на время забыли.

– А что мне врать. Собираемся внедрять новый двигатель, специально для милиции. Вот, проходим испытания. Да, на старой машине. Так тем ценнее испытания. Ну, не удержался маленько.

– Так уж и маленько? – прищурился первый гаишник. Похоже, разговор переходил в нужный тон.

В этот момент из «Волги» вылез Анисимов.

Он подошел к окружившим Вольфрама милиционерам.

– Высоцкого любите, ребятки? – спросил он, заглядывая в машину, откуда доносилась музыка.

– Уважаем, – ответил за всех паренек с высоко задранной фуражкой.

Из машины как раз донеслись вступительные аккорды и хриплый голос начал хорошо знакомую всем песню:

 
– Вдох глубокий, руки шире,
Не спешите, три-четыре.
Бодрость духа грация и плас-ти-ка…
 

– Общеукрепляющая, утром отрезвляющая! – в голос Высоцкому запел вдруг Анисимов, – Если жив пока еще. Гимнаст-ти-ка-а!

Он поднял руки и начал слегка помахивать ими. Вольфрам сперва прибалдел, потом чуть не рассмеялся, и только после почуял неладное.

В этот же момент гаишники вдруг разом начали дергаться в такт движениям Анисимова.

– Разговаривать не надо. Приседайте до упада!

Да не будьте мрачными и хму-ры-ми! – пел Высоцкий, а гаишники в точности исполняли жесты Анисимова, показывавшего, что сесть обязательно нужно, да не один раз. И обязательно не хмуриться.

– Быстро в машину, – скомандовал он, продолжив подпевать и махать руками, как дирижер оркестра.

Вольфрам сел за руль.

– Ребята, как только песня закончится, отдохните! Только не вздумайте за нами ехать!

Анисимов отошел назад и занял свое место. Гаишники дружно приседали под бравурные звуки оркестра.

– Поехали! Нырни потом куда-нибудь, номера сменим.

Минут через десять Вольфрам рассерженно ворчал, прикручивая другие таблички. Анисимов стоял, прислонившись пятой точкой на крыло машины и сложив руки на груди.

– Не понимаю, что тебя так возмущает в «либерализаторе»? Отличный прибор, сам же убедился.

– Да я бы и сам справился! – поднял взгляд Вольфрам и суровым жестом отогнал шефа от машины, будто тот мешал ему пройти назад, к багажнику, где тоже надо было сменить табличку. – Отпустили бы они нас. У них же в глазах написано, что в машинки еще не наигрались! Показал бы я им красивый заезд, и разъехались бы!

– Другой бы спасибо сказал, – проворчал Анисимов.

– Спасибо, – недовольно произнес Вольфрам.

– Пожалуйста!

На этом их перепалка закончилась. Оба вдруг рассмеялись.

– А неплохо, конечно вышло, под музычку-то! – мотнул головой Вольфрам. – Я думал, животики надорву! Ну что, поехали, что ли?

Теперь он смотрел по сторонам гораздо чаще обычного. Как мог, держал узду, не позволяя машине разгоняться слишком быстро.

– Столько времени потеряли, – он посмотрел на часы в приборной панели. – Может, он уже и до квартиры Кулагина добрался? Или они его где-нибудь по дороге перехватили!

– Ничего. Сдается мне, наш парень не промах и просто так им не дастся.

Вольфрам остановил машину в самом начале проезда, немного не доехав до дома, где жил Кулагин. Осмотревшись и пока ничего подозрительного не обнаружив, агенты покинули «Волгу». Народу во дворе почти не было – какие-то старички да бабульки и несколько детишек в песочнице. По тротуару агенты прошли до торца дома и увидели соседний, тот, где еще недавно жил ученый. Вольфрам высунулся из-за угла, но Анисимов вдруг потянул его назад.

– И эти здесь!

В промежутках между листьями деревьев, растущих у забора детского сада, Вольфрам увидел черный автомобиль, стоявший рядом с домом ученого. Водитель сидел за рулем, но есть ли кто-нибудь еще в салоне, понять было трудно из-за густой тени.

– Шифруются. У них может быть оружие, – сказал Вольфрам.

– Даже наверняка. Как будем действовать, напарник?

– По ситуации! – бодро ответил он, прекрасно отдавая себе отчет, что эта фраза не конкретна по существу, и в какой степени даже абсурдна.

– Вот именно, – ухмыльнулся Анисимов. – Ни больше, не меньше.

– Ну, а если по существу… Вы прикрываете. Я иду в квартиру. Если парень там, использую си-коммутатор, забираю парня с собой и возвращаюсь.

– Годится. Если оно, конечно, все пойдет гладко. Ладно, ты пока тут постой, а я к их машине прогуляюсь.

– Но…

– Даже если Алексеенко там, он меня в лицо не знает, так что и нечего переживать, – успокоил его шеф.

Они задействовали переговорные устройства, и Анисимов не спеша направился к темнеющей аллее. Вольфрам видел, как по дороге шеф наклонился к какому-то кусту, и в руках его появилась пустая стеклянная бутылка. С того же куста он сорвал ветку, из кармана вытащил откуда-то взятую авоську и в то же мгновение, напустив на себя нужный вид, превратился в обеспокоенного поисками пустой стеклотары мужичка, которому сам бог велел шататься по кустам.

– В машине только водитель, – послышался через какое-то время его голос. – Судя по тому, как он смотрит на дверь подъезда, клиент и наши охотнички, скорее всего, уже там.