Текст книги "И стать героем"

4

На железнодорожной сортировочной станции было темно. Спотыкаясь, я шел по шпалам. «Еще несколько минут, – сказал я себе. – Еще несколько минут, и ты сможешь прилечь… отдохнуть…»

Передо мной смутно виднелся темный грузовой вагон, его открытая дверь была как невероятно черный квадрат. Тяжело дыша, я привалился к порожку, потом, помогая себе здоровой рукой, попытался залезть в вагон.

Неподалеку заскрипел гравий. Луч карманного фонаря пронзил ночную тьму, скользнул вдоль повидавшего виды товарного вагона и поймал меня в световой круг. Раздалось удивленное восклицание. Я сполз обратно на рельсы, закрыл глаза и принялся мысленно шарить по сторонам в поисках разума копа. Со всех сторон доносилось неясное бормотание спутанных мыслей горожан и их беспорядочных впечатлений. Выделить из этой мешанины мысли копа было трудно, слишком трудно. Мне нужно было поспать…

Я услышал, как коп со щелчком взвел курок револьвера, и упал плашмя, когда из дула в моем направлении вылетело пламя. Властное «бум!» эхом пронеслось среди вагонов. Я ясно уловил чужую мысль:

«На редкость ужасно выглядящий, с бритой головой, с торчащей вперед рукой – это он, все сходится…»

Потянувшись к его разуму, я наугад нанес удар. Фонарь упал и погас. Я услышал, как бессознательное тело рухнуло на землю, словно молодой бычок, которого ударили тяжелой дубиной.

Это оказалось совсем нетрудно. Лишь бы не заснуть…

Скрежеща зубами, я втащил себя в вагон, забился в дальний угол, укрывшись за штабелем, и упал на пол. Я попытался вызвать личностную часть моего разума, чтобы она, как часовой, осталась бодрствовать и предупреждать меня об опасности. Но это оказалось слишком хлопотливым делом. Я расслабился и позволил всему своему разуму скользнуть во тьму.

Вагон покачивался, его колеса монотонно постукивали на стыках. Я открыл глаза и увидел на мусоре, лежащем на полу, желтый солнечный луч. Силовая растяжка скрипнула, дернув мою руку. Сломанная нога пульсировала, протестуя против того лечения, которое она получала – скобы и тому подобное, а сожженная рука сильно ныла, требуя дополнительной порции той мази, которая не давала мне понять, насколько плохо ее состояние. Приняв все во внимание, можно сказать, что я чувствовал себя некачественно забальзамированной мумией, если, конечно, не считать того, что был голоден. Явно свалял дурака, не набив карманы концентратами перед тем, как покинуть аварийную капсулу на отмелях у побережья Ки-Ларго. Но, к сожалению, все происходило слишком быстро.

Едва я успел добраться до рыбачьего катера, владельца которого заставил встретиться со мной, как вокруг нас стали падать снаряды. Будь артиллеристы на крейсере в десяти милях от меня чуточку поудачливее, они бы покончили со мной и со злополучным рыбаком. Прежде чем мне удалось отделаться от артиллеристов, рядом с нами разорвалась пара снарядов.

В рыбачьем лагере на берегу я достал машину с владельцем, который подбросил меня до грузовой железнодорожной станции и укатил прочь, искренне считая, что в город ездил за кофе и сахаром. Если бы этому человеку когда-нибудь сказали, что он видел меня, тот бы не поверил.

Теперь, наконец-то выспавшись, пора было начать готовиться к следующему акту этого фарса.

Я надавил на кнопку освобождения силовой растяжки, осторожно разжал ее, потом от подола рубашки оторвал узкую полосу и как можно незаметнее примотал руку к боку. Саму повязку ухитрился почти не потревожить.

Мне нужна была новая одежда или, по крайней мере, другая одежда и что-нибудь такое, чем я мог бы прикрыть бритый череп. Я не смогу вечно прятаться по закоулкам. А появиться на людях… не стоит забывать, что полицейский на станции опознал меня с первого же взгляда.

Лежа на полу вагона, ожидал, когда поезд замедлит ход при приближении к городу. Пока я не слишком беспокоился, но только пока. Коп, вероятно, никого не сможет убедить, что действительно видел меня. Да и сам он не мог быть полностью в этом уверен.

Перестук колес почти исчез, и поезд содрогнулся, останавливаясь. Я подполз к двери и сквозь щель выглянул наружу: освещенные солнцем поля, несколько низких зданий, стоящих вдали, и угол перрона. Я закрыл глаза и позволил своему сознанию вытянуться наружу.

«…вшивая работа. Какой в ней смысл? Маленькая шлюха в закусочной… дальше в холмах… охота на белок… бутылка виски…»

Я осторожно пролез в сознание человека, стараясь не встревожить его. Увидел его глазами запыленный грузовой вагон, ржавчину на рельсах, чахлые деревья, растущие среди куч золы, и старый, в выбоинах перрон. Я заставил человека повернуться и увидел грязное окно телеграфа и покосившуюся дверь с сеткой от насекомых, с облупившимся фирменным знаком кока-колы наверху.

Подведя человека к двери, побудил его переступить порог. За стойкой, покрытой линолеумом, стояла девочка-подросток с прыщавой кожей, большими грудями и мокрыми пятнами на одежде под мышками. Когда хлопнула дверь, она без всякого интереса взглянула на вошедшего.

Мой «носитель» подошел к стойке и пальцем показал на сэндвичи, завернутые в вощеную бумагу, которые лежали на стеклянной витрине.

– Я возьму их все, и сладкие батончики, и сигареты тоже. И дай мне большой стакан воды.

– Лучше катись отседова и гляди во все гляделки на свой поезд, – беззаботно ответила девочка. – С чего бы это вдруг ты так оголодал?

– Положи их в пакет. Быстрей.

– Гляди-ка, раскомандовался тут…

Мой «носитель» зашел за стойку, взял использованный бумажный пакет и стал укладывать в него продукты. Девочка сначала пораженно следила за ним, потом оттолкнула его.

– Ты, пшел обратно за стойку!

Продавщица положила в пакет остальные продукты и вытащила карандаш из-за уха.

– С тебя – один восемьдесят пять. Наличными.

Мой «носитель» вытащил из кармана рубашки две замусоленные банкноты, бросил их на стойку и стал ждать, когда девочка наполнит стакан водой. Потом взял стакан и пошел к двери.

– Эй! Куда поперся с моим стаканом?!

Стрелочник пересек перрон, направляясь к моему грузовому вагону. Легко сдвинул на несколько дюймов плохо закрепленную дверь, втолкнул внутрь пакет, рядом с ним поставил стакан с водой, потом стянул покрытую сажей шляпу и тоже сунул ее в вагон. Затем обернулся. С перрона за ним следила девочка-продавщица. По составу прокатился лязг, и поезд, резко дернувшись, медленно покатился. Стрелочник направился к девочке. Я услышал, как он сказал ей:

– Дружок там у меня, приятель. Он тут мимо проезжал.

За это время я обнаружил, что мне нет необходимости строго контролировать каждое движение субъекта. Получив первоначальный толчок, субъект начинает действовать, сам логически объясняет свое поведение, наполняет его деталями и никогда так и не узнает, что исходная идея была чужой.

Вначале я выпил воду, потом съел сэндвич, закурил сигарету и лег на спину. Пока все шло хорошо. На упаковочных клетях в вагоне стояла маркировка: «Аэрокосмическая база флота США, Биоу Ле Ккон». Если мне будет сопутствовать хоть какая-нибудь удача, то часов через двенадцать я доберусь до Нового Орлеана. Первый этап моего плана включал и набег на Национальную Лабораторию «Дельта» – но это будет только завтра. Торопиться незачем.

До рассвета оставалось не так уж долго, когда я выбрался из вагона, стоящего на запасном пути в болотистой местности в нескольких милях от Нового Орлеана. Я не чувствовал себя достаточно хорошо, но был кровно заинтересован в том, чтобы продержаться. Еще предстояло прошагать несколько миль. У меня были запасы – немного сладких плиток и сигарет, рассованных по карманам изорванной форменной одежды. Иначе говоря, я не обременен тяжким грузом, если не брать в расчет скобы на правой ноге и повязки на руке.

Я проковылял по мягкой болотистой почве до покрытой рытвинами черной дороги и, прихрамывая, направился к видневшимся в полумиле отсюда огням нескольких машин. Становилось жарковато. Болотный воздух был похож на горячие выхлопные газы. Несмотря на лекарства, чувствовалось, как удары сердца отдаются в многочисленных ранах. Я мысленно потянулся и прикоснулся к разуму одного из водителей – тот думал о креветках, о ранке, оставленной рыболовным крючком на его большом пальце, и о черноволосой девушке.

– Вас подвезти? – обратился ко мне водитель.

Я поблагодарил его и сел в машину. Он бросил на меня краткий взгляд и сразу же попытался усмирить свое любопытство. С огромным трудом мне удалось сдержаться и не последовать за мыслями водителя. Было похоже на то, что мой мозг, научившись хитрому трюку мысленной связи с другими людьми, теперь инстинктивно стремился установить с ними контакт.

Час спустя водитель высадил меня на перекрестке улиц в захудалом торговом районе города и укатил прочь. Я понадеялся, что с темноволосой девушкой у него будет все в порядке. Заметив комиссионный магазин, зашел в него.

Двадцать минут спустя вернулся на улицу, облаченный в розовато-серый костюм, который был сшит целую вечность назад каким-то романским портным, возможно обиженным на весь мир. Рубашка, входившая в комплект с костюмом, была странного лилового цвета. Черный галстук-шнурок прекрасно подходил к той сомнительной атмосфере оригинальности, которая теперь меня окружала. Шляпу стрелочника я сменил на потертый берет. Человек, который снабдил меня этой одеждой, все еще спал. Я счел, что оказал ему честь, позаимствовав ее. Сойти за рыбака я уже не надеялся – не тот стиль. Возможно, смогу прикинуться сбежавшим с работы официантом из кафе.

Я прошел мимо облюбованных мухами лотков с рыбой, мимо вешалок с выцветшей одеждой, мимо грязных овощей, грудой сваленных в решетчатые контейнеры – огромные клетки из кованой стали, в которых спокойно можно было бы держать стадо бронтозавров. На стоянке такси выбрал толстого водителя в бородавкой.

– Сколько возьмете до Национальной Лаборатории «Дельта»?

Он перекатил глаза на меня, перекинул зубочистку из одного угла рта в другой.

– А чегой-то вам тама понадобилось? Ничаво тама нету.

– Я – турист, – объяснил я. – Когда уезжал из дому, мне сказали, чтобы ни в коем случае не пропустил эту Лабораторию.

Он хрюкнул, потянулся через сиденье и открыл заднюю дверь. Я забрался в машину. Водитель выключил зеленый огонек, с диким скрежетом завел мотор и отъехал от тротуара, даже не посмотрев в зеркало заднего вида.

– Как далеко до Лаборатории? – спросил я.

– Недалеко. Миля, миля и еще четверть.

– Городок-то ваш не маленький, похоже.

Шофер ничего не ответил.

Мы проехали через район складов, свернули налево к порту, перевалили через железную дорогу и остановились у девятифутового воздушного силового забора. Ворота были закрыты.

– Десять монет, – заявил водитель.

Я посмотрел на ограду, на обширный пустырь, на низкие здания, стоящие вдали:

– Что это такое?

– Место, которое вы заказывали. Десять монет с вас, мистер.

Я коснулся его разума, всадил туда пару фальшивых образов и убрался восвояси. Водитель моргнул, завел мотор и, объехав вокруг пустыря, затормозил у открытых ворот, возле которых стоял охранник, одетый в синюю форму. Толстяк обернулся ко мне:

– Вы желаете, чтобы я въехал внутрь, сэр?

– Я выйду здесь.

Он выпрыгнул из машины, открыл мне дверцу и, поддерживая под здоровую руку, помог вылезти.

– Я должен дать вам сдачу, сэр, – сказал он и полез в карман.

– Оставьте ее себе.

– Спасибо, сэр. – Он поколебался мгновение. – Наверное, мне стоит подождать вас здесь, сэр. Сами понимаете…

– Со мной все будет в порядке.

– Я надеюсь, – сказал шофер. – Такой человек, как вы – вы и я… – Он подмигнул мне. – В конце концов, мы оба не просто так носим береты.

– Действительно, – согласился я. – Считайте, что ваши чаевые удвоились. А теперь езжайте отсюда прямо на восток и забудьте, что вообще видели меня.

Водитель забрался в машину, лучезарно улыбнулся мне и уехал. Я повернулся и придирчиво осмотрел Лабораторию «Дельта».

Ничего необычного и интересного в ней не было – низкие здания из кирпича и стали, грязь, забор и охранник, который не спускал с меня глаз.

Я неторопливо подошел к охраннику:

– Я из Айовы… Э-э… остальные не приедут – они предпочли денек отдохнуть от экскурсий. Но я хочу-таки все это осмотреть. Кроме того, я заплатил деньги и не желаю…

– Минутку, – прервал мои излияния охранник и поднял руку ладонью ко мне. – Ты, должно быть, заблудился, приятель. Здесь тебе не аттракцион для туристов. Тебе нельзя входить сюда.

– Разве не здесь делают камеи? – с беспокойством спросил я.

Охранник помотал головой:

– Плохо, что ты отпустил такси. Следующий автобус будет не раньше чем через час.

В поле зрения появился представительский автомобиль мышиного цвета. Он замедлил ход и повернул, намереваясь въехать в ворота. Я мысленно коснулся разума его водителя. Автомобиль резко дернулся ко мне и затормозил. Дородный мужчина, развалившийся на заднем сиденье, наклонился вперед и нахмурился. Я коснулся и его тоже. Он расслабился. Водитель перегнулся через сиденье и распахнул передо мной дверцу машины. Я обошел автомобиль спереди и сел на заднее сиденье. Охранник с отвисшей челюстью следил за мной.

Двумя пальцами я отсалютовал ему, и автомобиль въехал в ворота.

– Остановись перед отделом электроники, – сказал я водителю.

Автомобиль затормозил, я вылез из него, поднялся по ступенькам и через двойные стеклянные двери прошел в вестибюль. Автомобиль еще на несколько секунд задержался у лестницы, потом отъехал. Пассажир, должно быть, удивлялся, чего это шофер вздумал здесь остановиться, но сам водитель не помнил даже, что вообще останавливался.

Я попал внутрь здания, и это было начало. Мне не очень-то нравилось заниматься грабежом средь бела дня, но это значительно упрощало дело. Не по плечу лазить по стенам и взламывать запертые двери, во всяком случае до тех пор, пока мне не сделают переливание крови и пересадку кожи и пока я не смогу отдохнуть три месяца где-нибудь на теплом берегу.

Из какой-то двери вышел человек в белом халате. Он устремился мимо меня, резко повернулся…

– Я здесь насчет мусора, – сказал я. – Проклятые идиоты желают поставить баки для пищевых отходов. Это вы нам звонили?

– Чего-чего?

– Я не собираюсь тратить на вас все утро! – взвизгнул я. – Вы, ученые, все одинаковые. Как пройти в… черт, как ее там?.. на склад оборудования?

– Направо и туда, – показал он.

Я не стал утруждать себя благодарностями. Это было бы не в характере моего персонажа.

Когда я вломился на склад, худой мужчина с короткими усиками недовольно уставился на меня. Рассеянно кивая головой, я посмотрел на него.

– Продолжайте работать, – сказал я. – Ревизия будет проведена так, чтобы как можно меньше тревожить вас. Только, если нетрудно, покажите мне, где у вас лежат накладные.

Он вздохнул и махнул рукой в сторону бюро, где хранились документы. Я пошел туда и вытащил один из ящиков, заодно внимательно осматривая комнату. За стеклянной дверью, которая вела в соседнюю комнату, виднелись забитые всякой всячиной полки.

Двадцать минут спустя я вышел из здания с коробкой из металлизированного картона, в которой лежали электронные компоненты, необходимые для сборки передатчика материи. Конечно, в коробке были не все летали – остальные мне еще предстояло изготовить самому из подручных материалов. Коробка была тяжелая, слишком тяжелая для того, чтобы унести ее достаточно далеко. Я поставил ее у двери и подождал. Откуда-то появился грузовой пикап.

Он свернул к тротуару и остановился. Шофер вылез из кабины и поднялся ко мне.

– Вы… э-э?.. – Он почесал в затылке.

– Именно. – Я махнул рукой в сторону коробки с добычей: – Поставьте ее в багажник.

Он оказал мне эту услугу, и мы покатили к воротам. Охранник поднял руку и подошел к нам, чтобы осмотреть пикап. Увидев меня, очень удивился.

– Да кто же ты такой, приятель? – спросил он.

Мне не очень нравилось подделывать мысли людей сверх необходимого. Это сильно смахивало на кражу у слепого – украсть нетрудно, но гордиться нечем. Поэтому я лишь слегка влез в мысли охранника и внушил ему, что все сказанное мной будет иметь глубокий смысл.

– Ну, вы понимаете, просто обычный поход по магазинам, который я совершаю каждый вторник, – пояснил я. – Но только молчите об этом. Мы целиком полагаемся на вас.

– Будьте спокойны, – ответил он и отошел в сторону.

Мы на полном газу проскочили через ворота. Я оглянулся и увидел охранника, который смотрел вслед и напряженно думал о ежевторничном походе по магазинам, который происходит в пятницу. Он признал такое поведение вполне логичным, утвердительно кивнул головой и забыл обо мне.

5

Предыдущую пару часов я несся во весь опор, наслаждаясь хитрым трюком, который украл у гоулов. Теперь же я внезапно почувствовал себя учеником в похоронном бюро, который слишком злоупотребляет практическими занятиями. Я направил водителя в район, где стояли не самые дорогие коттеджи, высматривая дом с табличкой врача.

Тот, который я нашел, не внушал особого доверия – он едва был заметен за частоколом деревьев, но мне и не хотелось привлекать особого внимания к своей персоне. Пришлось прибегнуть к помощи водителя, чтобы донести коробку до двери дома. Шофер довел меня до приемной, поставил коробку у моих ног и ушел, считая, что сейчас еще утро и ему нужно заканчивать рейс.

Доктор оказался потрепанным жизнью семидесятилетним стариком с трясущимися руками, которым мог помочь только добрый стаканчик виски. Старик посмотрел на меня так, словно я оторвал его от какого-то занятия – то ли более приятного, то ли лучше оплачиваемого, чем все то, что я мог ему предложить.

– Док, мне нужно переодеться, – сказал я. – И возможно, получить дозу, чтобы уйти отсюда.

– Я не уличный торговец «колесами», – отрезал он. – Вы, похоже, обратились не по адресу.

– Только небольшое лечение – совершенно обычное. У меня ожог.

– Кто посоветовал вам прийти сюда?

Я многозначительно посмотрел на него:

– Добрые люди подсказали.

Старик волком посмотрел на меня, заскрежетал вставными челюстями, потом показал на черную полированную дверь:

– Идите туда.

Сняв повязки, он пораженно уставился на мою руку. Я бросил на нее краткий взгляд и пожалел, что сделал это.

– Как вы это заработали? – поинтересовался доктор.

– Курил в постели. Вы не дадите… что-нибудь такое… что…

Он успел подхватить мое падающее тело и отволок его в кресло. Потом достал то шотландское виски, которого ему так не хватало, дал мне стаканчик как запоздалый ответ на невнятную просьбу и сузившимися глазами посмотрел на меня.

– Я догадываюсь, что ногу вы сломали, когда свалились с той же самой постели, – сказал врач наконец.

– Точно. Чертовски опасная постель.

– Я сейчас вернусь. – Он повернулся к двери. – Не уходите. Я только… захвачу немного марли для тампонов.

– Лучше останьтесь здесь, док. На этом столе достаточно марли.

– Послушайте…

– Бросьте, док. Я знаю о вас все.

– Что?

– Я сказал «знаю о вас все».

Старик приступил к работе – трудно пререкаться, имея нечистую совесть.

Чем-то помазал мне руку и наложил свежую повязку, затем осмотрел ногу и отрегулировал положение скоб. Покудахтав над шрамами у меня на скальпе, он приложил к ним нечто мокрое, после чего там стало жечь, как от адского огня. И в конце концов сунул мне в здоровую руку старомодную булавку для галстука.

– Это все, что я могу для вас сделать, – сказал доктор и протянул мне пузырек с таблетками. – Принимайте их в крайнем случае. А теперь убирайтесь отсюда.

– Вызовите мне такси, док.

Я послушал, как он говорит по телефону, затем закурил сигарету и сквозь гардины уставился в окно. Старик стоял рядом со мной, терзая свою верхнюю вставную челюсть и не спуская с меня глаз. До сих пор мне не было нужды подправлять что-нибудь в его мозгах, но, пожалуй, следовало их проверить. Я нежно мысленно пролез ему в черепную коробку.

«О Боже, почему я… давным-давно… Мари всегда знала… уехать в Аризону, начать заново… слишком стар…»

Я увидел гнездо страха, который грыз его, разочарование, бледную искру надежды, еще не совсем погасшую. Я прикоснулся к его разуму, стирая отметины…

– Ваша машина, – сказал старик. Открыл входную дверь и посмотрел на меня. Я пошел к выходу.

– Вы уверены, что с вами все в порядке? – спросил он.

– Конечно, дед! И не беспокойся. Все должно быть нормально.

Шофер такси поставил мою коробку на заднее сиденье. Я сел на переднее и попросил отвезти меня в магазин мужской одежды. Он ждал, пока я менял свое тряпье на костюм с иголочки, новую рубашку, нижнее белье и берет. Берет оказался единственным головным убором, который не причинял боли поврежденной черепушке. Мои казенные ботинки разваливаться еще не собирались, но я поменял их на новые, а кроме того, добавил легкий дождевик и крепкий чемодан. Продавец сказал что-то о деньгах, и я мысленно подкинул ему одну идейку и дополнил ее воспоминаниями о фантастической ночи, проведенной им с рыжеволосой курочкой. В результате он даже не заметил, как я вышел из магазина.

Я постарался не чувствовать себя магазинным вором. В конце концов, человеку не каждый день выпадает шанс поменять свою одежку на мечту.

Сев в такси, я переложил детали из коробки в чемодан и приказал водителю доставить меня в какой-нибудь не очень приметно выглядящий отель. Четырехзвездочный адмирал с потертыми обшлагами отнес мой чемодан в холл отеля. Таксист уехал под впечатлением, что все свои деньги я трачу на чаевые.

В номере я поел, принял горячую ванну и позволил себе три часа поспать. Когда проснулся, чувствовал себя так же, как те ученики бальзамировщиков, когда они в конце концов завершают свое образование.

Перелистав телефонный справочник, набрал номер.

– Мне нужен «кадиллак» или «линкольн», – сказал я в трубку. – Новый и не из тех, что вы сдаете напрокат для похорон. Еще мне нужен водитель, который не будет возражать, если на пару ночей лишится сладких снов. И положите в машину подушку и одеяло.

Потом спустился в кафетерий, чтобы немного подзакусить. После еды едва успел выкурить сигарету, как был подан автомобиль – темно-синий, блестящий, тяжелый и приземистый.

– Мы отправляемся в Денвер, – сообщил я водителю. – Завтра мы сделаем одну остановку – мне надо будет заглянуть в кое-какие магазины. Рассчитываю добраться до Денвера за двадцать часов. Через каждые сто миль ненадолго останавливайтесь. Скорость держите не выше семидесяти миль в час.

Он кивнул. Я забрался на заднее сиденье и утонул в аромате дорогой обивки.

– Я поеду через город, а дальше направлюсь по автостраде восемьдесят четыре…

– Деталями займитесь сами, – сказал я.

Наш автомобиль влился в поток других машин, а я подложил под себя подушку и закрыл глаза. За время этого путешествия нужно отдохнуть как можно больше. До меня доходили слухи, что сравнение Денверского Архивного Центра с Форт-Ноксом было совершенно точным. Что ж, когда я доберусь туда, выясню наверняка.

План, который я разработал, был отнюдь не шедевром. Развивайся события чуть медленнее, состряпал бы что-нибудь получше. Но когда каждый полицейский по всей стране имеет приказ стрелять в меня даже без предупреждения, приходится действовать очень быстро. Достоинством плана была его невероятность. Когда я окажусь в безопасности в Центральном Хранилище – считалось, что это единственное сооружение во всем мире, которое может выдержать прямое попадание водородной бомбы, – свяжусь по телефону с внешним миром и посоветую начальству внимательно наблюдать за неким определенным местом, скажем, большим столом в канцелярии Президента. Потом соберу передатчик материи и кину какой-нибудь маленький предмет под нос этим надутым индюкам. Им придется признать, что у меня кое-что есть. И тогда они посерьезнее отнесутся к мысли о том, что я не работаю на врага.

Путешествие протекало спокойно, и мне удалось отоспаться. Сейчас было пять утра, и мы уже находились в предгорье, в получасе езды от Денвера. Я еще раз повторил свою роль, готовясь к самой хитрой части плана – начальной. Включил радио и послушал пару выпусков новостей.

ФБР по-прежнему обещало арестовать меня в течение ближайших часов. Из передач я узнал, что то ли отлеживаюсь, то ли умер где-то по соседству с Ки-Уэст и что ситуация находится под контролем. Новости обрадовали меня. Никто не будет ожидать, что я неожиданно, как чертик из коробки, появлюсь в Денвере, движимый по-прежнему своими желаниями, а не волей гоулов. Да вдобавок еще буду в новой одежде.

Архивный Центр находился на севере города, надежно укрытый в недрах горы. Я направил водителя в объезд деловых районов города, вдоль по улице, мимо темных закусочных и закрытой бензоколонки, к развилке на объездной дороге. Мы остановились. Если я ошибся, рассчитывая, что мне без особых трудностей удастся обтяпать это дельце, то дальше могут поджидать опасности. Я легко пробежался по мыслям шофера. Он поставил машину на ручной тормоз и вылез наружу.

– Даже не представляю себе, как такое могло случиться, мистер Браун. У нас кончился бензин, – извиняясь, сообщил он. – Мы только что проехали мимо бензоколонки, но она закрыта. Похоже, мне придется сходить в город. Я очень, очень извиняюсь. Такого еще не случалось.

Я сказал ему, что ничего страшного не произошло, проследил, как он скрылся в предрассветной тьме, потом перебрался на переднее сиденье и завел мотор.

От ворот охранной зоны, окружавшей Архивный Центр, меня сейчас отделяло не более мили. Я ехал медленно, мысленно рыская по окрестностям, опасаясь встретить сопротивление. Но, похоже, никто не собирался вставлять мне палки в колеса. Мир был так тих и спокоен, как игрок в покер, у которого на руках хорошие карты. Время для прибытия сюда я выбрал очень благоприятное.

Я затормозил перед воротами, под ярким светом прожектора и бдительным оком военного полицейского, держащего наизготовку черный блестящий автомат. Полицейский, увидев меня, не подал вида, что удивлен. Когда он подошел, я опустил боковое стекло.

– Мне там назначена встреча, капрал, – сказал я и коснулся его разума.

– Пароль – «опасный момент».

Он кивнул, отступил в сторону и жестом разрешил въехать внутрь. Я засомневался. Слишком уж легко все складывалось. И опять мысленно потянулся вовне.

«…середина ночи… пароль… шикарный автомобиль… хотел бы я…»

Миновав ворота, направился к стоянке и запарковался перед пандусом, который вел вниз, к большой стальной двери. Ни одного человека поблизости не было видно. Я вылез из машины и вытащил чемодан. Он значительно потяжелел – еще бы, по дороге в Денвер к содержимому прибавились мотки проволоки и электромагниты. Я спустился по пандусу и остановился перед дверью. Тишина вокруг была полнейшей, можно сказать – угрожающей.

Я мысленно прочесал окрестности в поисках людей, никого не обнаружил. Решил, что экранировка отражает все звуки.

Дверь явно предназначалась для обслуживающего персонала. Она была похожа на дверь огромного сейфа, с массивным сейфовским же замком на ней. Я прислонился ухом к холодной двери, мысленно проник в нее, исследуя механизм замка, повернул наборный диск вправо, влево, вправо…

Дверь открылась. Я настороженно шагнул внутрь.

Тишина и темнота. Мысленно потянувшись вовне, ощутил стены, сталь, бетон, сложные механизмы, туннели, уходящие глубоко под землю…

…но не обслуживающий персонал. Это было приятной неожиданностью, но не стоило попусту тратить время, подвергая сомнению мою удачу. Пройдя по коридору, открыл еще одну дверь, опять похожую на сейфовскую, миновал несколько холлов и несколько других дверей. Мои шаги приглушенным эхом отдавались от стен. Я миновал последнюю дверь и вступил в сердце Архивного Центра.

Помещение перед мрачным, без всяких выступов, входом в Главное Хранилище было хорошо освещено. Я поставил чемодан, сел на него и закурил сигарету. Пока что все складывалось просто замечательно. Насколько я мог судить, слухи о недоступности Денверского Архивного Центра были явно преувеличены. Даже не обладая такими специфическими знаниями, как у меня, опытный взломщик вполне мог бы добраться до входа в Главное Хранилище. Но вот дальше… Да, Главное Хранилище – это уже совсем другое дело. Большой интегральный замок, установленный на его двери, сдавался только перед сложной командой, отданной ему компьютером, стоящим у стены напротив входа в Хранилище. Я курил сигарету и, закрыв глаза, мысленно изучал запирающее устройство.

Докурив, подошел к компьютеру и принялся нажимать клавиши на клавиатуре, вводя необходимые формулы. Полчаса спустя я покончил с этим делом. Обернулся и увидел, что вход в Хранилище открыт и ярко освещенный туннель ждет меня.

Я втащил в него чемодан и дернул за рычаг, который закрыл за мной дверь. Загорелась зеленая лампочка. Пошел по узкой галерее, заставленной серыми металлическими полками, заполненными цилиндрами с лентами, спустился на несколько ступенек вниз и оказался в довольно просторном помещении, где стояли койки и имелись камбуз и туалет с ванной комнатой. Вдоль стен тянулись ряды полок, заставленных различными продуктами.

Там были также радио и телефон. И еще один телефон, ярко-красный, – должно быть, прямая правительственная связь с Вашингтоном. Да, я находился в sanctum sanctorum note 2Note2
  святая святых (лат.)


[Закрыть]. Хранилища, где последние выжившие могли сколь угодно долго дожидаться конца всеистребляющей войны.

Я открыл дверцу стального шкафа. В нем находились антирадиационные костюмы, оборудование и инструменты. В другом шкафу были сложены постельные принадлежности. Я нашел также магнитофон, ленты к нему и даже полку с книгами. Обнаружил аптечку первой помощи и с благодарностью вогнал себе пневмошприцем дозу стимулятора. Боль отступила.

Я прошел в следующую комнату. Там стояли корыта для стирки, мусоросжигатель и сушилка. Да, в бункере имелось все, что было необходимо для поддержания моей драгоценной жизни – и даже в комфортабельных условиях

– до тех пор, пока я не смогу убедить одну из крупных шишек, что не надо стрелять в меня без предупреждения. Да и с предупреждением тоже.

Тяжелая дверь преграждала путь к другим помещениям. Я повернул штурвал, распахнул дверь и опять увидел серые стены, вдоль которых стояли серые же стальные шкафы с документами. А в центре комнаты на невысоком прочном столике лежал чемоданчик – желтый пластмассовый чемоданчик, который узнал бы каждый читатель воскресных газет.

В нем хранился документ высшей степени секретности: Генеральная Командная Лента – сводный план обороны Земли в случае нападения на нее гоулов.

Зрелище Ленты, которая лежала передо мной почти ничем не защищенная, если не считать хрупкого чемоданчика, несколько шокировало меня. Информация, хранившаяся на Ленте в виде микроминиатюрных фотографий, могла отдать мой мир в руки врага.