Текст книги "Грехи отца"

– Эй, придержи коней. А что, если Эмма согласится?

– Как я и сказал, долги буду вычитать из ее заработной платы. Однако это не означает, что я позволю вашим задолженностям снова накапливаться. Надеюсь, текущую аренду вы будете оплачивать вовремя, каждую неделю, без задержек.

– Договорились. В таком случае она начнет с понедельника. Я оставлю вас для прояснения деталей с дочерью. – Сказав это, Том Чемберс хотел было вернуться домой.

Но Дик стоял в дверях и смотрел на отца.

– Погоди. Эмма сказала, что не хочет быть уборщицей.

– Она будет делать то, что ей скажут!

Эмма заметила, как глаза брата наливаются кровью, и тут же решила вмешаться:

– Все хорошо, Дик. Я не против.

На самом деле она была в ужасе от этой идеи, но у нее не осталось выбора. Если она не станет работать на мистера Белла, все они окажутся на улице.

– Ты уверена, Эмма?

– Да, я уверена, – ответила девушка.

Дик ушел, не закрыв за собой дверь.

Эмма повернулась к мистеру Беллу и заметила, что его взгляд блуждает по ее телу. Было нечто в его глазах, заставившее ее содрогнуться, но он вдруг сказал решительным тоном:

– Значит так, Эмма. Как я и говорил, мне нужна работница, чтобы присматривать за моим домом. Вот мой адрес, буду ждать тебя в понедельник утром в восемь.

Она взглянула на листок, который он подал ей.

– М-м… Я не совсем знаю, где это.

– Мой дом находится напротив парка Клэпхем Коммон, это недалеко от церкви Святого Варнавы.

Эмма сглотнула. Идти туда долго.

– А можно начать в девять? – нервно спросила она. – Я… Мне надо собрать детей в школу, перед тем как уйти.

На секунду он сжал губы, но все же кивнул:

– Хорошо. Я не жестокий человек и не строгий работодатель. Уверен, мы с тобой поладим.

Мужчина протянул руку, чтобы похлопать девушку по плечу, и Эмма снова вздрогнула от его прикосновения.

– До свидания, дорогая. Увидимся в понедельник.

Он опять улыбнулся, на этот раз мягко, и Эмма немного расслабилась. Может, все будет в порядке. Она вполне могла бы справиться с делами по дому. В конце концов, у нее в этом был опыт.

– Я начну с понедельника, – сообщила Эмма отцу, вернувшись на чердак.

– Хорошо. Подавай ужин, и я снова пойду по делам.

Накладывая рагу в оловянные тарелки, девушка утешала себя мыслью о том, что, по крайней мере, ее семье больше не грозит выселение. Ее посетила еще одна заветная мысль, и она улыбнулась. Когда долги будут выплачены, она сможет уйти. В конце концов, что ее остановит?

5

В понедельник утром Эмма старалась как можно быстрее собрать детей в школу. Сьюзан вела себя необычайно послушно, и это было неудивительно после нагоняя, полученного от Эммы и Дика.

– Ну же, идите, – торопила детей Эмма. – Меня не будет дома аж до вечера, так что слушайтесь Люка и не забывайте о своих обязанностях.

– Не переживай, я присмотрю за ними, – сказал Люк, и Эмма благодарно улыбнулась брату.

До чего же ответственным и умным мальчиком он был. Когда детвора вышла за порог, Эмма посмотрела на них в последний раз. Даже если мистер Белл будет взимать задолженность из ее зарплаты, она все равно сможет наконец-то купить им хоть какую-то приличную одежду.

Девушка бегло осмотрела комнату, убедившись, что потушила огонь, и минут через пять впервые отправилась на работу. Конечно, она мечтала о другом, но даже тогда в ней горела маленькая искорка радостного предчувствия покинуть наконец эту унылую квартиру и увидеть что-то новое, пусть даже она займется уборкой в чьем-то доме.

Стоял теплый июньский день, и ноги Эммы уже начали болеть от долгой прогулки. Но, выйдя на улицу мистера Белла, она не смогла не заметить разницы. Здесь воздух был намного чище, чем дома, его не отравлял дым с фабрик. Здания, вдоль которых она шагала, были огромными, безупречными, от них так и веяло богатством, а напротив них красовался Клэпхем Коммон, широкий простор зеленой травы и деревьев.

Эмма прошла мимо церкви Святого Варнавы и уже вскоре стояла у дома мистера Белла. Как и все особняки по соседству, этот тоже был громадным, на целых четыре этажа. Эмма подошла к великолепному розовому кирпичному фасаду. Ее сердце выпрыгивало из груди от волнения, и она робко засеменила по аллее, усаженной с обеих сторон огромными кустами рододендрона. На первом этаже гордо красовались остекленные веранды и широкое каменное крыльцо, ведущее к парадной двери. На миг девушка остановилась, чтобы собраться с духом. Следует ли ей заходить через главный вход или лучше поискать еще один с другой стороны дома? Совсем запутавшись в сомнениях, она решила войти через главный и позвонила трясущейся рукой.

Когда дверь открылась, Эмма увидела широко улыбающегося мистера Белла.

– Похоже, ты нашла мой дом, – зачем-то сказал он.

– Да, – пробормотала она.

Девушка ну никак не ожидала, что он сам откроет ей дверь. В доме таких размеров наверняка есть и другая прислуга, ведь так? Мистер Белл жестом пригласил ее внутрь. Ее глаза округлились еще больше, когда она вошла в огромный вестибюль с потрясающей лестницей, покрытой коврами. Глаза едва не вылезли из орбит, стоило хозяину проводить ее в просторную, роскошную комнату с прекрасным видом на Коммон. Казалось, шикарнее мебели и не придумаешь: большие диваны с тумбами из красного дерева, покрытыми тонким слоем пыли. Огромные картины в золоченых рамках на стенах и инкрустированные шкафы с изящными фарфоровыми статуэтками.

– Это гостиная, – сказал мистер Белл, имея в виду, что ей следует присесть. Дождавшись, пока Эмма нервно сядет на край позолоченного парчового стула, он продолжил: – Боюсь, мне нужно уйти по делам этим утром, поэтому оставлю тебя одну, осмотрись здесь. Ты найдешь все моющие средства и гувер в комнатке возле кухни.

– Э… гувер?

– Пылесос, это машина для чистки ковров.

Эмма медленно сглотнула, восторгаясь мистером Беллом и его шикарным домом. Ее голос дрожал.

– Есть… есть кто-то, кто научит меня им пользоваться?

На миг он, казалось, застыл в замешательстве.

– Что ж, нет, боюсь, ты будешь одна. Сюда приходила одна работница, но она оказалась ненадежной. При жизни моей жены Изабель у нас были слуги, однако после ее смерти я всех их рассчитал.

Эмма понимала, что, несмотря на страх, должна высказать свое мнение сейчас или никогда.

– Мистер Белл, этот дом просто огромный, и я понятия не имею, как справлюсь с его уборкой в одиночку.

– О, не переживай, Эмма. На этом этаже тебе нужно будет убирать всего лишь эту комнату, а также столовую и мой кабинет. И, естественно, кухню, которая находится в задней части дома, вместе с прачечной и посудомоечной. На втором этаже я использую спальню и ванную, остальные спальни закрыты, так что можешь их не трогать.

Эмма облегченно опустила плечи, но мистер Белл продолжил, и ее спина вновь напряглась.

– А насчет пылесоса, я уверен, ты разберешься. Просто подключаешь его к стене, и вперед. – Мистер Белл взглянул на изысканные часы на большой каминной полке. – Прости, но мне правда пора бежать. Думаю, вернусь до твоего ухода, однако вот, возьми, так, на всякий случай.

Эмма взяла большой ключ, который протянул ей хозяин, и, когда он ушел, наконец расслабилась. На губах девушки играла слабая улыбка. Если его не будет целый день, то все не так уж и плохо.

Эмма встала и отправилась исследовать дом. Найдя кухню, ахнула от ее размеров и количества всяких приспособлений. Комната выглядела нетронутой, все было покрыто слоем пыли. Вскоре девушка обнаружила подсобку со швабрами, ведрами, щетками и тем самым пылесосом. Она осторожно осмотрела прибор, ужасаясь от мысли о необходимости его использования. Покачивая головой, взяла тряпку и моющее средство, решив отправиться обратно в гостиную и пока что оставить эту забавную на вид машину.

К своему удивлению, Эмма, убирая в комнате, вдруг поняла, что напевает себе под нос какую-то песенку. Она вычистила мебель, отполировав до блеска темное дерево, и поняла, что на самом деле ей понравилась такая работа. В шкафах, на столах и полках стояла разная утварь, которую девушка аккуратно брала, с трепетом протирала от пыли и затем бережно ставила на место.

Подойдя к книжному шкафу, Эмма с благоговением уставилась на книги, ее взгляд метался от названия к названию. Господи, до чего же прекрасно иметь так много книг! Взяв в руки одну из них, она не смогла удержаться и с трепетом открыла ее. Эмма пристально разглядывала первую страницу. Мистеру Беллу так повезло, у него столько сокровищ, о которых она могла лишь мечтать.

Когда комната наконец была убрана и выглядела почти прекрасно, Эмма поняла, что весь вид портит огромный грязный ковер и пыльный паркет, который виднеется по краям. Может, ей удастся вытащить ковер на улицу и хорошенько выбить его? Для того чтобы сделать это, девушке пришлось бы двигать всю мебель и сворачивать ковер в рулон – непосильная задача для нее одной. Вздохнув, Эмма обреченно подумала, что у нее нет выбора. Трясущимися руками она притащила тяжелый пылесос, отыскала розетку, подключила незнакомый агрегат. Бедная, она даже подпрыгнула от рева, который вдруг раздался из этой махины, но, приловчившись, спустя пару минут могла сказать, что все не так уж сложно, как она думала. В два счета Эмма выключила пылесос и протерла паркет шваброй, тем самым добавив последний штрих в уборку комнаты.

Ах, до чего же красиво все выглядело, но и заняло это несколько часов. Тем временем столовая, вестибюль, лестница, кухня и кабинет на этаже хозяина оставались нетронутыми, а горло Эммы уже пересохло. С мокрыми и слипшимися от пота волосами, она направилась в кухню, чтобы сделать пару глотков воды. Присела на кухонный стол, осматривая комнату. Все поверхности были грязными; полки для кастрюль выглядели уныло без руки хозяйки. Как и в гостиной, уборка этой комнаты займет уйму времени.

Эмма занервничала. Ей нужно было в туалет, она как раз видела один возле той кладовой с моющими средствами. Он был немного сырым, несвежим, им явно давно не пользовались. Заметив маленькое окошко, увешанное паутиной, девушка решила, что это туалет для прислуги. Она тяжело вздохнула. Здесь не помешало бы хорошенько приложить руку, но туалету придется подождать.

Наведение порядка в вестибюле и на лестнице не заняло столько времени, как уборка гостиной, однако было уже больше двух часов. Эмма стояла на коленях, домывая последнюю ступеньку, когда услышала звук поворота ключа в скважине. Она тут же посмотрела на входную дверь.

– Эмма, ты вся горишь, – сказал Гораций Белл, войдя в дом. – Вижу, потрудилась на славу, но теперь не мешало бы и отдохнуть.

Удивившись участию в его голосе, она промямлила:

– Я… Я в порядке, только, боюсь, успела убрать лишь в гостиной и вестибюле.

– Эмма, необязательно делать все в один день. Пойди на кухню и налей чаю. Думаю, нам с тобой хватит по одной. И возьми печенье в кладовой.

Эмме не нужно было повторять дважды, поэтому она поспешила прочь. Поставив чайник на плиту, потянулась к шкафу и замешкалась, увидев огромное количество разного фарфора. Какому сервизу отдать предпочтение? Выбрав для себя самую простую чашку из всех, она выставила на поднос также другую и блюдце с позолоченной каемкой для мистера Белла. Чай и печенье было не так просто найти, но, когда Эмма наконец обнаружила кладовую, челюсть девушки отвисла при виде ее содержимого. Там стояли стеклянные банки с консервированными фруктами, джемами, мясные, рыбные, всевозможные суповые консервы. В чулане совсем не было свежих продуктов, однако Эмма нашла банку молока и рядом с ней емкость с песочным печеньем.

Как много еды! Каким образом мистеру Беллу удалось получить все это при карточной системе? Когда он заговорил у нее за спиной, девушка чуть не подскочила от испуга.

– Ты нашла все, что нужно, Эмма?

– О да, сэр. Ну, за исключением сахара.

– Сэр! Не надо называть меня так. Думаю, ты найдешь сахар вон там, – сказал он, указывая на глиняный горшок на одной из полок. – Я пью чай без сахара, но ты угощайся. – Мистер Белл осмотрел полки и вздохнул. – У нас есть несколько фруктовых деревьев в саду, и, когда Изабель была жива, наш повар консервировал фрукты и делал джем. А теперь я никогда не обедаю дома, так что они остаются нетронутыми. Если хочешь, бери что угодно, Эмма.

– Правда, сэр?

– Да, правда, и прошу, я же сказал, не называть меня сэр. Этих консервов слишком много для меня одного, бóльшую часть банок я получил от своих квартирантов, в качестве арендной платы. Несмотря на военные годы и карточную систему, как видишь, моя жена запасла достаточно еды.

Эмме казалось, будто она умерла и попала в рай. Она восторженно улыбнулась. Консервированные фрукты, джем и мясо, настоящее мясо, хоть и в банках!

– О, спасибо, сэр! Я… Я хотела сказать, мистер Белл.

– Все это просто пропало бы, так что не стоит благодарить. Когда чай будет готов, принеси его в гостиную, – промолвил он и покинул кухню.

Эмма заваривала чай и все еще улыбалась. Доброта мистера Белла была настолько неожиданной, а ведь она едва не отказалась от такой работы! Девушка осторожно выложила печенье на его блюдце, принесла поднос в гостиную и поставила на столик.

– Что ж, Эмма, должен сказать, ты сотворила чудеса с этой комнатой.

Она довольно улыбнулась.

– Спасибо. Я допью чай и начну уборку на кухне.

– Очень хорошо, но, как я сказал, ты не должна убирать все за один день. Скоро мне снова нужно будет уйти, так что пускай ключ остается у тебя, на случай, если завтра утром меня не окажется дома, когда ты придешь.

Эмма кивнула, радуясь, что дом снова будет в ее распоряжении. Она съела немного печенья, смакуя его маслянистый вкус, и выпила чай, все еще сидя на кухонном столе. В этот момент из-за угла появилась голова мистера Белла.

– До свидания, Эмма. Я сомневаюсь, что вернусь до твоего ухода.

– До свидания, мистер Белл, – крикнула девушка, однако мужчина уже удалился.

Когда Гораций Белл вышел из дома, довольная улыбка никак не сходила с его лица. Раньше он едва замечал Эмму, но она будто выросла за одну ночь, став воплощением истинной красоты. Единственного взгляда хватило, чтобы сразить его наповал. Мужчину очаровало не только великолепное изящество, но и робость, невинность сего юного создания. У него были на нее свои планы, между тем он предпочитал не торопиться. Он знал, что Том Чемберс вряд ли станет платить ему каждую неделю, и это его устраивало, Чемберс и не заметит, как превратится в пешку в руках домовладельца.

Господи, Эмма была прекрасной, но такой молодой. Ему нужно быть осторожным, надо завоевать ее доверие и расположение, прежде чем сделать следующий ход. А когда задолженность снова накопится, в его руках окажутся все карты, и он не сомневался в том, что Эмма согласится, ведь семья так много значит для нее.

Гораций сжал губы. На сей раз все будет иначе, он сам станет контролировать расходы. У его жены, Изабель, было свое имение, когда они поженились, и благодаря предпринимательской жилке Белла со временем они разбогатели. Они загребали огромные деньжищи, а Изабель обожала их тратить, расходуя кругленькие суммы лишь на одежду. Она была слишком щедрой с прислугой, чего муж совсем не одобрял, поэтому после ее смерти он сократил расходы домашнего хозяйства, избавившись от большинства персонала. Сэкономленные деньги решил откладывать, а не растрачивать, и теперь банковский баланс мужчины свидетельствовал о его бережливости.

Он по-прежнему ходил пешком; в конце концов, это полезно. К тому же зачем тратить деньги на транспорт? Спустя полчаса мужчина повернул на Майкрофт-роуд. Здесь жила его любовница, и она хорошо ему подходила, превосходно играя роль покорной и скромной женщины. Несмотря на то что у него были свои потребности, ему совсем не хотелось лишних расходов. Джойс открыла дверь, приветливо улыбаясь, и Гораций улыбнулся в ответ. Пока что он оставит ее на всякий случай, но если его план сработает, то ему больше не понадобится эта проститутка. Совсем.

6

Прошло три недели, а Эмма все еще понемногу использовала огромную банку тушенки. Она подавала ее с жареной картошкой, вперемешку с капустой, и, с удовольствием поглощая мясо, понимала, что в конечном итоге они дойдут до последней банки консервированных фруктов. Да, приносить в дом еду было просто замечательно, однако содержимое кладовки мистера Белла не бесконечно.

Когда-то ей нужно сообщить об этом братьям и сестрам, но, лишь подумав об этом, девушка содрогалась от ужаса. Если бы отец разрешил ей брать себе хоть немного больше из зарплаты, она могла бы купить какой-то еды, но он распорядился, чтобы Эмма полностью оплачивала их проживание, а себе оставляла только пару пенсов. Мистер Белл оставался верен своему слову, взимая лишь пять шиллингов каждую неделю, однако Эмме далеко было до осуществления мечты одеть братьев и сестер в обновки.

Она планировала уйти после полного погашения долгов, между тем полюбила свою работу. Хозяина не было бóльшую часть дня, и в это время Эмма могла фантазировать, что целый дом принадлежит ей – что вместо тесного, унылого чердака она живет в роскоши. Ванная на втором этаже стала для нее открытием, в том числе горячая вода, которая текла прямо из кранов. Ей тысячу раз хотелось принять ванну, но мысль о том, что мистер Белл может неожиданно вернуться, сдерживала ее. Позже, вступив в схватку с прачечной, девушка обнаружила: львиная доля чистого постельного белья пожелтела от времени и неиспользования. Ей пришлось немного повозиться с баком для кипячения и отжимным катком, но она справилась. Теперь на заднем дворе каждый день развевались, как паруса в море, белые простыни на веревках.

Со временем она стала увереннее и во время перерывов уже позволяла себе стащить книгу с полки, все еще не веря, что выбор настолько велик. Там были все классики, однако творчество Чарльза Диккенса стало ее страстью. На тот момент Эмму поглотило чтение «Холодного дома», поэтому иногда приходилось через силу заставлять себя вернуться к уборке. Ей хотелось брать книги домой, но девушка понимала, что на чердаке ей не дадут почитать, к тому же боялась, как бы дети не испортили красивые кожаные переплеты.

Теперь, протирая статуэтки и занимаясь стиркой или глажкой, Эмма представляла, будто она леди, и, только когда приходил мистер Белл, ее мечты разбивались о реальность. Теперь-то Эмма видела, как живет вторая половина населения, и, возвращаясь домой, на чердак, прекрасно понимала то разительное отличие. После просторного дома мистера Белла теснота и нищета казались еще более явными, чем прежде. Это пробуждало в ней чувство недовольства, стремление к чему-то лучшему, не просто для себя, но и для братьев с сестрами.

Услышав галдеж и увидев, что все доели ужин, Эмма выловила последние груши из банки и поставила тарелку перед детьми.

– Наслаждайтесь! Больше не осталось.

– Но я думал, ты говорила, что у мистера Белла целая куча продуктов в кладовке? – сказал Дик.

– Так и было, между тем нас семеро, поэтому хватило ненадолго. Фрукты точно все закончились, и хоть там осталось еще несколько банок тушенки и солонины, мы это тоже скоро съедим. Было приятно полакомиться особой едой, однако вскоре нам снова придется есть овощное рагу.

– Чарли поднимет мне зарплату со следующей недели, и если отец оплатит аренду, то, вероятно, мы сможем питаться мясом регулярно.

– Ага, когда рак на горе свистнет, – язвительно сказала Эмма. – Но я правда рада, что Чарли поднимет тебе жалование.

– Да, он хороший человек.

– Пока папы нет, можно мне доесть эти груши? – нетерпеливо спросила Сьюзан.

– И я хочу, – сказала Энн.

Теперь, когда Джеймс с Арчи жили этажом ниже, Энн являлась самым младшим ребенком. Как и Эмма с Беллой, она тоже была хорошенькой, но не настолько. Волосы у малышки были темно-русые, глаза карие, но, в отличие от Сьюзан, она вела себя как милая и спокойная девочка. Эмма улыбнулась сестре и уверенно сказала:

– Никто из вас не получит папину долю. Он придет и будет голодный.

– Ха, в этом я сомневаюсь. Думаю, он наполнит свое брюхо элем, как обычно, – злобно промолвил Дик.

– Это нечестно, – заворчала Сьюзан. – Белла снова обхитрит его, и он поделится с ней грушей. Он всегда так делает.

Эмма проигнорировала слова сестры, хотя знала, что так оно и есть. Белла походила на куколку. Она научилась манипулировать отцом, став его любимицей. Дик с Люком тоже покупались на ее уловки, мужчины в этой семье просто не могли противостоять взгляду малышки. Эмма встала, вытащила две последние половинки груши из банки и поделила их между всеми.

– Вот, теперь вы довольны? – с нетерпением спросила она.

Дик съел свой кусочек и тихо произнес:

– Эмма, а ты можешь спросить у мистера Белла о том, сколько еще долгов у нас осталось?

– Он обычно обсуждает арендную плату с отцом, так что вряд ли скажет мне. И вообще, зачем тебе?

– Я слышал, в кафе появилась вакансия. Платят неплохо, к тому же тебе понравилась бы старушка, которая им управляет. Миссис Брайт – славная женщина, и у нее золотое сердце. Если задолженностей почти не осталось, то можешь попробовать устроиться.

– Звучит неплохо, однако, если честно, я не против работать на мистера Белла. Никогда не думала, что мне понравится уборка, но его дом такой красивый, к тому же большинство комнат закрыты, так что работы не так уж и много.

– Из того, что ты сказала, можно понять, что этот человек не из бедных. Ходят слухи, будто у него много недвижимости и он граблями гребет деньги, сдавая ее в аренду. – Дик окинул комнату взглядом. – А по этому месту видно, что он не желает вкладывать средства в ремонт.

– Он не бедный, это точно, но я не понимаю, почему избавился от слуг после смерти жены. Да и машины у него нет.

– Судя по состоянию этого места, готов поспорить, что он скряга и вовсе не любит тратить деньги.

– Сомневаюсь, к тому же он совсем не пожалел для нас еды из своей кладовой. – Эмма устало поднялась на ноги. – Пойду-ка я немного уберу.

– Мы этим займемся, – сказал Люк.

Сьюзан скривилась.

– Белла может помочь ему, – жалобно заскулила она. – У меня живот болит.

– Эта отговорка немного устарела, – сказал ей Дик. – Если вы все возьметесь за работу, то очень быстро закончите.

Голос Дика был твердым, поэтому Сьюзан угрюмо начала убирать с остальными. Эмма знала, что они изо всех сил хотели помочь, но оставались некоторые дела, с которыми они просто не могли бы справиться. В первую очередь стирка и глажка, и, по правде говоря, лишь такие вечерние хлопоты в конце дня истощали Эмму. К тому же совсем скоро должны были начаться летние каникулы, и она до ужаса боялась оставить детей одних на целый день.

– У тебя мрачный вид, Эмма, – сказал Дик.

– Я переживаю за детей. Кто будет присматривать за ними во время каникул?

– Они уже не маленькие, все будет в порядке. Кстати, не помешало бы поговорить с ними, – заметил Дик. Он подозвал Люка и Сьюзан. – Пока мы с Эммой будем на работе, на время каникул Люк назначается главным.

– Но…

– Никаких «но», Сьюзан. Люк самый старший, к тому же он заканчивает школу в следующем году, а это значит, он уже почти мужчина.

– Он не мужчина. Он девчонка.

– Я не девчонка!

– А ну прекратите! – громко крикнул Дик. – Люк будет главным, и, как в тот раз, Эмма договорится с Элис. Сможете обратиться к ней, если возникнут какие-то проблемы, но я не хочу, чтобы вы бегали к соседке выяснять ваши глупые споры. Теперь ясно?

Сьюзан и Люк кивнули. Дик посмотрел на Беллу и Энн. Подойдя к ним, повторил то же самое, лишь добавил:

– Если что произойдет, то я неподалеку, на рынке, но получите сполна, коль вляпаетесь в неприятности.

Эмма не вмешивалась, пока Дик устанавливал правила. Она знала, что ее брат прав, и Люк достаточно взрослый, чтобы оставаться главным, но никак не могла обрести покой.

Вечер прошел в выяснении отношений, а когда все утихли и улеглись в постель, Эмма услышала, как отец тяжело взбирается по лестнице.

В двери΄ показалась голова, голос был громким:

– Эмма, где мой чертов ужин?

– Я поддерживала его теплым, сколько могла. На тарелке осталась пара кусочков тушенки, а картошка уж точно холодная.

Он что-то пробормотал, и голова исчезла. Эмма вздохнула с облегчением. Рядом с ней ерзала Сьюзан, но, слава богу, она не проснулась. Закрыв глаза, девушка пыталась не обращать внимания на грохот, производимый отцом на этаж ниже, и стала думать о прекрасном доме мистера Белла.

Следующим утром, когда Эмма выходила на работу, она встретила Лиз Данстон, которая ждала ее на первом этаже. Квартира этой женщины была просторнее, и кроме жилья у Лиз был небольшой сад, поэтому она считала себя на голову выше всех остальных. Ее муж работал молочником и всегда просыпался на рассвете, а сын в свои пятнадцать уже стал учеником мясника.

Высокая, статная женщина скрестила руки на груди, ее тонкий голос кипел от негодования:

– Эмма, прошлой ночью твой отец снова шумел и разбудил моего мужа. Я пыталась угомонить его, но он игнорирует меня. Когда вышла пожаловаться, обругал меня на чем свет стоит.

– Простите, миссис Данстон.

Ее лицо немного смягчилось.

– Я не виню тебя, милая, но это не может так продолжаться. Если он не прекратит подобные выходки, я буду вынуждена пожаловаться хозяину.

– Ох, прошу вас, не надо!

– Это его последний шанс, Эмма. Поговори с ним, ладно?

Эмма промямлила тихое «да» себе под нос, однако знала, что отец не станет ее слушать. Не дай бог миссис Данстон пожалуется мистеру Беллу. Как тогда она станет смотреть ему в глаза? А что если он вообще ее уволит?

Даже дойдя до Клэпхем Коммон, Эмма все еще переживала об этом. Она вошла в дом и увидела хозяина в вестибюле.

– Здравствуй, Эмма, – сказал он с любезной улыбкой. – Почему такая грустная?

– Все в порядке, сэр.

– Ну вот, сколько раз я просил тебя не называть меня «сэр»? Я собирался уходить, но заметил, что ты убрала в моем кабинете вчера. Ты трогала какие-либо бумаги на моем столе?

– О нет, мистер Белл, я не прикасалась к вашему столу.

– Проклятье, не могу найти их, а они нужны мне прямо сейчас. Посмотрю еще разок. – Он развернулся на пятках и направился к себе в кабинет.

Эмма пошла за моющими средствами. Как обычно, девушка начала с гостиной. Когда вошла в комнату, гостиная казалась особо красивой: луч солнца, просочившийся сквозь эркер, освещал хрустальный графин. Граненое стекло переливалось радугой цветов, и Эмма залюбовалась, очарованная этой магией. Но, тут же опомнившись, приступила к работе. Рядом с диваном стоял небольшой столик, а на нем лежали какие-то бумаги. Эмма взглянула на верхний лист, это было письмо от юрисконсультской компании. Взяв листы в охапку, она зашла в кабинет.

– Вы, случайно, не эти бумаги ищете, мистер Белл?

Мужчина подошел к ней, его глаза светились.

– Отличная работа, Эмма! – воскликнул он и, положив руку ей на плечо, легко приобнял.

Эмма опешила и, отпрянув, сказала:

– Они… они были в гостиной.

– Ну конечно, я же читал их прошлым вечером и забыл отнести в кабинет. Спасибо, что нашла их, моя дорогая. Теперь мне пора идти, или я опоздаю на встречу. И, кстати, я могу не вернуться сегодня, так что закрой все, как обычно.

Эмма кивнула, смутившись от его фамильярности. Он обнял ее, назвал «моя дорогая». Что на него нашло? Может, просто был рад, что бумаги нашлись. В любом случае девушку тешил тот факт, что его не будет целый день.

Мистер Белл с улыбкой направился к юрисконсульту компании. Том Чемберс оправдывает надежды Горация и действительно пешка в его руках. Рента, как обычно, не была оплачена. Чем больше Гораций видел Эмму, тем сильнее желал ее, теряя контроль над собой. Как бы то ни было, прежде чем воплотить свой план в жизнь, ему придется позволить долгам еще немного поднакопиться.

Он уже прошел церковь Святого Варнавы, а мысли об Эмме все не покидали его. Это сработает, Гораций! Как и раньше, его переполняла решимость. На сей раз все будет иначе, к тому же Эмма – идеальный вариант. Она молода, покорна, невинна, ее характер только формируется.

Мистер Белл вовремя пришел на встречу. Обсудив тонкости сделки с адвокатом, подписал документы и выписал чек. Еще три дома теперь принадлежат ему, вдобавок они в хорошем состоянии. Он разделит их на квартиры, как обычно, и, поскольку они находятся в лучшей части Баттерси, станет брать за них больше денег.

Следующей остановкой был банк, после посещения которого он встретится с Джойс.

Они не виделись неделю, и ему необходимо снять напряжение. Но между тем, занимаясь любовью с этой дамой, Гораций думал лишь об Эмме Чемберс.