Текст книги "Идеальная зависимость"

– Сиенна, я бы хотел услышать твое благословение.

Благословение? Серьезно? После всего, что он сделал?

– Трудно дать благословение, когда ты продолжаешь подводить меня, – огрызаюсь я.

Сказанные слова оставляют после себя неприятный, удушающий осадок.

Папины глаза наполняются чувством вины.

– Ваш отец очень хороший человек, – говорит Элисон, пытаясь сбавить градус напряжения. – Он уже не тот, кем был раньше.

– Правда? Думаешь, знаешь его лучше, чем я? – Я откидываюсь на спинку стула, скрещивая руки на груди. – И как долго вы знакомы? Пару месяцев? Этого времени недостаточно, чтобы понять, куда ты вляпалась.

– Сиенна. – Бет таращится на меня. – Теперь Элисон – часть семьи.

– А что ты знаешь о семье, сестренка? – Звук моего голоса пронзает атмосферу в комнате, будто острое лезвие, и Бет слегка вздрагивает. – Элисон заслуживает того, чтобы знать, как наш папа прыгает из брака в брак. Заслуживает знать, сколько боли он причинил маме, пока не вынудил ее уйти, сбежать от него.

– Сиенна, прекрати. Почему ты всегда стремишься испортить хорошие моменты? – Челюсть отца напрягается, когда он пытается сдержать гнев.

К сожалению, я не обладаю такой же выдержкой.

– Потому что, в отличие от тебя, я не могу больше играть в семью. Если нас вообще можно так назвать. Сестра – предательница, ворующая парней, которая даже не раскаивается в своих действиях, а отец – бесполезный тунеядец, постоянно осуждающий за каждый шаг, и не делающий ничего, чтобы заслужить хоть каплю доверия. – Я поворачиваюсь к нему, мое лицо искажает обида. – Очевидно, кроме меня, здесь тебе никто не скажет правду в лицо. Ты думаешь, будто с помощью кучи несостоявшихся браков сможешь склеить нашу маленькую разбитую семью, но позволь спустить тебя на землю: это не сработает. Когда я вижу тебя с ней… – мой взгляд на мгновение останавливается на Элисон, – то понимаю, какой ты трус. Прячешься за этими женщинами, пытаясь найти замену тому, что давно утеряно. Ты потерял нас. Меня, Бет и маму. Мы всегда были рядом, и ты принимал нас, как должное. Продолжаешь принимать, как должное. Ты подлый, ничтожный трус, и мне чертовски жаль тебя.

Отец бьет кулаком по столу, теряя последние остатки терпения.

– Убирайся. – Он поджимает губы, указывая на дверь. – Уходи!

– С удовольствием.

Я вскакиваю со стула и выбегаю из столовой, по дороге забирая все свои вещи.

– 13 —

Ощущая себя сломленной, я возвращаюсь в квартиру Кайдена со всеми своими пожитками. После семейного ужина в горле застревает ядовитое чувство стыда.

Я не горжусь тем, что сказала отцу. Особенно не горжусь тем, что сказала о его помолвке с Элисон. Но иногда мне хочется, чтобы он прикладывал столько же усилий, заботясь о нас с Бет, сколько прикладывает, когда охмуряет очередную женщину. Но отцу плевать. Он звонит только тогда, когда ему это нужно или когда хочет устроить бестолковую семейную встречу.

Вот почему я отказываюсь брать его деньги. Усердно работаю в клубе, дабы обеспечивать себя и оплачивать некоторые расходы Бет. Я полностью перестала зависеть от отца – слишком хорошо знала, что он никогда не изменится.

Хотела бы я испытывать к нему другие чувства.

Дать отцу шанс и снова в него поверить.

Тихие слезы грозят брызнуть из глаз, но я сдерживаю их, пытаясь вставить ключи в замочную скважину дрожащими руками. В конце концов, эмоции берут верх, и я швыряю ключи в стену, желая унять обжигающий гнев в груди. Ключи звонко бьются о поверхность, а затем падают на пол.

Дверь в квартиру медленно открывается, и передо мной появляется широкоплечая фигура Кайдена.

– Привет, – растерянно говорит он. – Я думал, ты не вернешься до завтра.

– Мне можно войти? – спрашиваю я со слезами на глазах.

Терзающий меня гнев куда-то ушел, уступив место чувству вины. Сердце так сильно сжимается, и кажется, будто я могу потерять сознание.

– Конечно, – мягко говорит он, широко открывая передо мной дверь. Когда я ставлю сумки на пол, он неторопливо приближается ко мне, в его глазах плещется беспокойство. – Сиенна, ты в порядке?

– Нет, – хриплю я, а по щекам струятся слезы. Я пытаюсь стереть их, но они бесконечным потоком катятся до самого подбородка, высвобождая всю мою боль и грусть. – Я облажалась, Кайден. На этот раз я действительно все испортила.

Парень сокращает дистанцию между нами и обнимает меня своими сильными руками, прижимая к груди.

– Лаки, – бормочет он мягким и полным беспокойства голосом. – Не плачь…

Я не вырываюсь из кольца его рук, позволяя слезам скатываться на его рубашку. В этот момент я ощущаю себя такой крошечной в огромном мире.

И в кои-то веки разрешаю себе быть уязвимой.

* * *

Час уходит на то, чтобы привести себя в порядок и собраться с духом. Мои веки такие опухшие, что я едва могу держать их открытыми. В пятый раз ополаскиваю лицо водой, сдерживая подступающие рыдания.

Вернувшись в гостиную, я вижу Кайдена, заинтересованно наблюдающего за каждым моим движением. Подхожу к нему и обхватываю себя руками, будто опасаюсь повторения истерики. Несколько часов назад меня это не волновало, но теперь я чувствую себя неловко из-за присутствия Кайдена. Знаю, он не станет осуждать меня, но я бы не хотела еще раз разрыдаться перед ним.

Мне никогда не нравилось демонстрировать кому-либо свою боль. «Покажи людям свои слабые места, и они непременно ударят тебя по ним», – говорил мне Джакс. Все уязвимости, которые у меня есть – на ринге или вне его, – Джакс научил держать при себе. Свои он тоже скрывает: я никогда не видела его в слабом положении. Раньше мне казалось, что именно это делало его особенным, непоколебимость Джакса была его величайшим оружием.

Но я никогда бы не подумала, что он использует его против меня: предаст и оставит совершенно одну.

За те три года, что мы были вместе, я никогда не слышала от него искреннего признания в любви. Видимо, эти слова он тоже считает слабостью.

Или, возможно, Джакс воспринимает «любовь» иначе, нежели остальные люди.

– Слушай… – нерешительно говорю я Кайдену. – Мне станет лучше, если мы просто забудем о моей истерике.

Он судорожно вздыхает, потирая подбородок.

– Я бы хотел забыть, но не могу. Что так сильно тебя ранило? Что случилось в доме отца?

– Скажем так, мне не следовало туда ездить. – Мой голос дрожит, когда я прислоняюсь к спинке дивана. – Знаешь, я очень старалась сохранить семейные отношения. Наверное, мне пора бросить эту затею.

– Я понимаю твои чувства, – тихо бормочет Кайден, в глазах отражается му́ка. Я вздергиваю бровь, ожидая, что он продолжит мысль, но парень лишь качает головой и отводит взор.

Меня охватывает разочарование, но я решаю не любопытничать. Нужно уважать границы, которые мы установили. И нужно их придерживаться. Потому что каждый раз, когда взгляд Кайдена скользит по мне, я все сильнее чувствую себя незащищенной.

– В общем, мне жаль, что у тебя такие натянутые отношения с семьей, – бормочет он, наклонив голову в мою сторону.

– Они всегда такими были. Во-первых, я сама виновата, что жду чего-то другого. – Глубокий вздох срывается с моих губ, и я быстро провожу рукой по волосам. – Мне просто надоело, что я ничего не могу контролировать. А наша сделка…

Я тяжело сглатываю, чувствуя, как у меня перехватывает дыхание. В глазах Кайдена сквозит понимание.

– Я не подведу тебя, Лаки. – Он задумчиво кивает, преисполненный решимости. – Мне нужна эта победа так же сильно, как и тебе.

– Тогда давай тренироваться, – командую я, протягивая Кайдену руку и игнорируя его недоуменный взгляд. – Вставай.

– Уже поздно. «Точка» закрыта.

– Ну и ладно. Нам не нужен спортзал, – говорю я с улыбкой на лице. – У меня есть идея.

* * *

Я веду Кайдена на крышу нашего жилого комплекса. Неделей ранее Алекс рассказала мне об этом месте, назвав его одним из любимых «для поцелуев с Дэниелом». Она приходит сюда, когда ей надоедает постоянное присутствие Кары и Саймона. Я толкаю дверь, осторожно подпирая ее кирпичом.

– Отлаженная работа ног – лучший способ противостоять Джаксу. Движения должны быть быстрыми и легкими. Работа ног также пригодится, когда дерешься против бойца, использующего муай-тай [20]20
  Тайский бокс, или муай-тай – боевое искусство Таиланда, произошедшее из древнего тайского боевого искусства муай боран и схожее с другими индокитайскими боевыми искусствами.


[Закрыть], или рестлера, – говорю я, бросая свою спортивную сумку на землю. От холода Кайден переминается с ноги на ногу, одетый в тонкую флисовую толстовку. – Ты хорошо держишь баланс и контролируешь дистанцию, поэтому вполне сможешь выиграть.

Я достаю из сумки футбольный мяч, придерживаю его на бедре, а на шею вешаю таймер.

– Сейчас поработаем над ударами. Все, что тебе нужно делать, это держать мяч в движении. Не давай ему упасть на землю. Руками помогать нельзя, иначе начнем заново. Я буду отсчитывать время.

Кайден смотрит на меня так, будто я только что предложила ему сигануть с крыши.

– Чего? Ты шутишь, что ли?

– Не-а.

– Это же упражнение из футбола. – Кайден глупо моргает, не сводя с меня взгляда.

– Да, но оно улучшает координацию и баланс. Полезные для тебя навыки.

Парень хмурится, когда проходится глазами по мячу.

– Вероятно, я не продержусь и десяти секунд.

– Отстойно. Я отпущу тебя спать, только когда ты продержишься хотя бы минуту. Так что начинай скорее, если не хочешь тут замерзнуть.

Кайден вертит головой.

– Что за нелепая идея. Есть и другие упражнения на ноги.

– А Джулиан считает его одним из лучших. Прежде чем стать бойцом, он был футболистом в сборной колледжа. Напомню тебе, что Джулиан является одним из самых титулованных бойцов ММА, – уверенно заявляю я, однако Кайден все еще выглядит неубежденным.

Небрежно пожимаю плечами.

– Если ты так сильно против, мы могли бы попробовать что-нибудь еще. Например, балет. Тогда нам придется прикупить тебе розовую пачку и балетки для полного комплекта…

– Ладно. Дай-ка сюда мяч.

Кайден, подкинув мяч в воздух, начинает отбивать его ногами, но через две секунды он падает на пол и катится в сторону.

– Слушай, ты слишком сильно пинаешь. Старайся держать его на уровне талии.

Я показываю Кайдену, как это делается: легонько постукивая по мячу обеими сторонами стопы, я держу его достаточно низко, чтобы не потерять контроль над ситуацией.

Парень хмыкает и снова пытается повторить упражнение, но все безрезультатно: спустя пару секунд Кайден теряет равновесие и мяч отскакивает в сторону.

– Постарайся расслабить стопу и держи ее параллельно полу. – Я медленно обхожу Кайдена, когда он снова начинает чеканить. Мяч пролетает над его головой и приземляется на другой стороне крыши. Парень раздраженно хмыкает и плетется за снарядом. – Не пинай так сильно. Ты же не гол пытаешься забить, движения должны быть мягче.

Кайден разочарованно вздыхает, и берется за третью попытку.

– Ну вот, – говорю я, наблюдая, как ему удается лучше чеканить мяч и сохранять необходимую высоту. – Да. Вот и все. Поймай ритм.

Когда Кайден слышит слова поддержки, уголки его губ поднимаются вверх. Отвлекшись на секунду, он теряет равновесие, и мяч вновь падает.

– Что там на таймере? – выжидающе спрашивает он, подавив раздражение.

– Девять секунд.

Громкий стон.

Я игриво морщу нос и смотрю на него с вызовом в глазах.

– Ты сдаешься, Убийца?

– Нет, – не раздумывая, отвечает Кайден, решительно двинувшись к мячу.

Следующий час я провожу, сидя на краешке перил, наблюдая, как Кайден пытается чеканить мяч и добиться стабильного ритма. Не могу удержаться от хихиканья, когда мяч нахально улетает от него. Я уже сбилась со счета, сколько раз мне приходилось сбрасывать таймер.

Кайден, наконец, бьет свой личный рекорд – чуть больше тридцати секунд. Не совсем та победа, на которую он рассчитывал в начале, но, когда я озвучиваю ему цифру, парень радостно вопит и смачно целует мяч. Я стараюсь не съеживаться от брезгливости, ибо фу, мяч же грязный, но меня радует реакция Кайдена, который раздувается от гордости за свое достижение.

– Давай закончим на этом, – заявляю я.

Его широкие плечи тут же расслабляются, и он садится на перила рядом со мной, болтая ногами в воздухе. Над нами небо – сплошное покрывало тьмы, в котором не видно даже проблеска звезды. Температура сильно упала, но адреналин во время тренировки согрел нас, так что можно не бояться обморожения.

– Жаль, что я не смог продержаться до минуты, – извиняющимся тоном говорит Кайден.

– Все в порядке, – отвечаю я, вцепившись обеими руками в перила и поворачиваясь к нему лицом. – Дело не во времени. Речь идет о том, чтобы грамотно использовать каждую часть своего тела, особенно ноги. Джакса не победить, если применять лишь удары – он вкладывает в них весь свой вас. Наша стратегия – быть маневренным в ногах, а затем найти подходящую возможность для тейкдауна.

– Хорошая стратегия, – отмечает Кайден, мягко кивая.

По какой-то причине я не могу отвести от него взгляд. Зимний ветер подсушивает его влажные от пота волосы, глаза прикрыты. Кайден глубоко вдыхает, словно хочет, чтобы этот ветер унес все мысли прочь. Я никогда не видела Уильямса таким спокойным, и от этой картины в моей груди распространяется теплое чувство.

Когда его веки снова поднимаются, он смотрит на меня с нескрываемым любопытством.

– Ты упомянула балет. Занималась им раньше?

Я прикусываю губу, размышляя, стоит ли быть откровенной с ним. От этой информации ничего толком не изменится, поэтому я объясняю:

– Да. Когда училась в средней школе. Отец настоял. Сказал, это поможет достичь грации и красивой осанки. Но потом запретил заниматься балетом. Узнал, что нужно будет развивать мускулатуру. – Я сжимаю губы, ощущая, что с того момента прошла целая жизнь. – Однако те навыки помогли мне в ММА. Я научилась держать равновесие и быть скоординированной. Не думаю, что без балета я смогла бы стать таким хорошим бойцом, как сейчас. Забавно, что именно отец поспособствовал моему успеху.

Интересно, какой была бы моя жизнь, если бы я во всем слушала папу? Возможно, мы бы меньше враждовали. Часть меня хочет быть как Бет – милой, сострадательной и скромной. Той, кто всегда вписывается в систему всеми возможными способами.

– Не бросай ММА. Ты и правда в нем хороша, – говорит Кайден с легкой ухмылкой, повторяя слова, которые когда-то сказала ему я. Вновь замечаю ямочки на его щеках, и мое сердце начинает биться быстрее. Он потирает руки от холода и на миг закрывает глаза, а когда вновь смотрит на меня, на его лице отражается страх. – Я… Мне очень жаль, что большую часть времени я веду себя, как заноза в заднице. Ты отличный тренер и заслуживаешь уважения, как никто другой.

Его искренность согревает мое сердце, а румянец разливается по шее и лицу. Мне нравится эта новая сторона Кайдена. Несмотря на наше нелицеприятное знакомство, я рада, что мы достигли консенсуса касаемо этой сделки. В конце-то концов.

Когда я сжимаю руку Кайдена, скрепляя нашу дружбу, невольная улыбка касается моих губ.

– Тогда давай надерем всем задницу?

– 14 —

Наступает ночь нокаутов. Это безумие, но я совсем не переживаю. Возможно, потому, что я тренировала Кайдена всю последнюю неделю, помогая оттачивать необходимые навыки.

Мы окунаемся в рутину, но она нам по душе. Каждое утро мы отправляемся на пробежку, которая служит кардиотренировкой, постепенно увеличивая расстояние. Сейчас оно достигает шести миль: от дома, до церкви Святой Троицы и обратно. После этого я отправляюсь в кампус, а Кайден занимается силовыми упражнениями или боксирует с грушей. Когда у меня появляется свободное время, я прихожу к нему в «Точку», и мы либо тренируем удары и захваты, либо проводим спарринги в октагоне.

Вечерами я забираюсь на крышу и учу Кайдена чеканить мяч. После того первого раза он начал делать успехи и невероятно гордится тем, что может без особых усилий продержаться до пятидесяти секунд. Даже это маленькое достижение внушает ему уверенность в себе.

До боя осталось несколько часов, и мы сидим на кухне, доедая остатки ужина, хранившегося в холодильнике. В гостиной толпятся Брент и Эванс, жарко спорящие о том, кому достанется последний кусок заказанной ими пиццы.

– Предыдущие два куска съел ты. Так что последний достанется мне. – Брент тянется за пиццей, но Эванс сердито шлепает его по руке.

– Хватит, Брент. Ты жульничаешь. На этом куске есть экстра сыр!

– Да, именно поэтому я хочу его съесть.

Брент снова тянется за ломтиком, но в последнюю секунду Эванс хватает всю коробку со стола.

– Моя прелесть [21]21
  Самая известная цитата из «Властелина колец», описывающая взаимоотношения Голлума и Кольца Всевластья.


[Закрыть], – шипит он.

Следующую минуту они бросают друг на друга долгие, даже слишком долгие, взгляды. Я заставляю себя отвернуться, чувствуя, что становлюсь свидетельницей того, чего увидеть мне не предназначалось.

Обращаюсь к Кайдену, тыча пальцем в его лучших друзей:

– Напомни-ка, почему ты все еще позволяешь им тут зависать?

– Из-за сводного брата. Он может тусоваться здесь, когда пожелает. – Кайден кивает Бренту, отправляя в рот кусочек курицы, и бросает недоуменный взгляд на приятеля своего брата. – А вот насчет Эванса у меня есть сомнения. Как видишь, заводить новых друзей – не мой конек.

– И чья это вина? Чаще всего ты выглядишь так, будто хочешь набить людям морду, если они осмелятся приблизиться хоть на шаг.

Кайден неуклюже пожимает плечами, опуская тарелку в раковину.

– Мы можем поговорить о чем-нибудь другом?

– Почему? Не хочешь признавать, что у тебя мало друзей? – дразню я, и Кайден резко расправляет плечи, напрягшись всем телом. – Знаешь, трудно удержать людей рядом, будучи таким холодным и отчужденным.

Кайден наклоняется ближе, его голос становится хриплым, а черствый взгляд приковывает меня к земле.

– Почему ты всегда это делаешь?

– Что делаю?

Его горячее дыхание касается моего уха.

– Провоцируешь меня.

О боже. Это не должно было меня возбудить, но я завелась и теперь хочу большего.

– Потому что мне нравится действовать тебе на нервы, – говорю я, поджимая губы. – У тебя уши краснеют, когда ты злишься, а это чертовски мило…

Кайден разворачивается и уходит в гостиную, бормоча себе под нос проклятия. Мои руки тут же взлетают к лицу, пытаясь унять жар, растекающийся по щекам.

Телефоны всех людей в квартире начинают тревожно пищать, сигнализируя о поступившем сообщении. Брент и Эванс, наконец, перестают спорить. Я выпрямляюсь, прислонившись к кухонной стойке, и просматриваю сообщение.

– Медвежьи клетки в зоопарке Франклин-Парк?

– Ага. Этот парк не так далеко, – отмечает Кайден, засовывая телефон в задний карман джинсов и прихватывая со стола ключи от машины. – Поехали.

– Дай мне секунду, – говорю я, выбегая из кухни в гостиную. Одним быстрым движением я выхватываю злосчастный кусочек пиццы из коробки, которую заботливо несет Эванс. И широко улыбаюсь, впиваясь зубами в мягкое тесто. – Хорошо, теперь мы можем идти.

Брент обескураженно таращится на меня. Эванс роняет пустую коробку на пол, его грудь тяжело вздымается, будто он прикладывает все усилия, чтобы совладать с гневом.

Наблюдая за этой картиной, Кайден громко смеется.

* * *

С приближением к заброшенным медвежьим клеткам воздух вокруг нас все сильнее наполняется запахами пота, крови и алкоголя. Мы добирались до этого места достаточно долгое время, и поскольку клетки расположены посреди леса, какую-то часть пришлось идти пешком. Перед нами располагаются два вольера, обвитые виноградным плющом и многочисленными кустарниками. На крыше одного из вольеров высечено изображение двух медведей, обращенных мордами друг к другу – подходящий рисунок для той жестокости, которая сегодня здесь произойдет.

В середине главного загона находится обширная, но не глубокая яма, которая, видимо, служила бассейном для медведей, содержащихся здесь. Сейчас яма используется как импровизированная клетка.

Вокруг так много зрителей, что становится трудно передвигаться. Кому-то удалось забраться на высокое ограждение, откуда очень удобно наблюдать за боем. Хозяин «Точки», должно быть, купил смотрителей парка, давших согласие на проведение поединка, и многие из них стоят снаружи, внимательно наблюдая за посетителями.

Я прохожу мимо огромного плаката, небрежно приклеенного к одной из каменных стен, и срываю его. Быстро пробегаю по нему глазами в попытке найти лицо Джакса среди остальных участников. Когда я, наконец, замечаю его, мои губы растягивает самодовольная улыбка.

Что ж, начнем.

Отбрасывая плакат в сторону, я направляюсь к небольшому вольеру, где собралось большинство бойцов, готовящихся к поединку. В темном углу стоит Кайден, прислонившись к перилам, и наблюдает за всеми своим осуждающим взглядом. Его взор смягчается, когда он видит мое приближение.

– Пока не забыла, – говорю я, роясь в сумке и вытаскивая красный халат Кайдена, – нашла его в сушилке. Подумала, он тебе понадобится.

– Спасибо. – Он берет у меня халат, вздохнув с облегчением.

– Без него ты не был бы «Убийцей», – бормочу я, наблюдая за выражением лица Кайдена.

Он улыбается.

Я провожу руками по его спине, помогая выправить складки на мантии, когда Кайден накидывает ее на свое поджарое тело. Парень сглатывает, и когда мои пальцы соприкасаются с его кожей, я чувствую на себе решительный взгляд. Я опускаю руки по бокам, и внезапно сердце сжимает ноющая боль. Нас разделяет всего несколько дюймов, но я никогда раньше не хотела быть к Кайдену еще ближе.

– Что ты со мной делаешь, Лаки? – Он понижает голос до шепота.

Я смогу прогнать всех бабочек из живота, только когда перестану смотреть в серебряные глаза Кайдена, на чувственный изгиб его рта. Потупляю взор в землю, чтобы, он не понял, какой эффект оказывает на мое тело даже хрупкой цепочкой незамысловатых слов.

Прочищаю горло и делаю шаг назад.

– Этот халат малость уродливый, – говорю я.

Он усмехается.

– Тебе пора идти, Убийца, – говорю я и тянусь к запястью, на котором не оказывается наручных часов. Притворно стряхиваю пылинку с кожи, пытаясь скрыть смущение. – Желаю удачи.

– Мне она не нужна. У меня есть ты.

Кажется, мое сердце только что вылетело из груди и приземлилось где-то на Марсе.

Нет, я не могу быть такой чувствительной рядом с ним. Мы вместе только по одной причине: убедиться, что Джакс получит по заслугам. Кайден – лишь отвлекающий маневр, и должен таким оставаться.

Собираю волю в кулак и ухожу прочь. Оказавшись в главном загоне, я протискиваюсь сквозь толпу, направляясь прямиком к Бренту и Эвансу. Брент замечает меня и машет рукой.

Гудок клаксона прерывает болтовню, и зрители взрываются аплодисментами. Они машут кулаками в предвкушении боя. Диктор с ревом прыгает в клетку, на его лице маска гризли, а тело наспех покрыто коричневой краской.

– Первое правило бойцовского подполья: не упоминать о бойцовском подполье! – кричит диктор, изображая Тайлера Дёрдена из «Бойцовского клуба» [22]22
  «Бойцовский клуб» (англ. Fight Club) – роман американского автора Чака Паланика.


[Закрыть]. – Да кого я обманываю? Конечно, вы будете без умолку трещать о подполье, потому что вас ждет КРЫШЕСНОСНЫЙ сезон, сукины дети!

Очередная волна какофонических возгласов проносится по округе.

– Приступим к делу! – кричит он. – Три недели. Шестнадцать бойцов. Кто покинет нас лузером, а кто – абсолютным ЧЕМПИОНОМ? Делайте ставки прямо сейчас, дамы и господа, да НАЧНУТСЯ НОКАУТЫ!

В течение следующего часа бойцы по очереди сражаются друг с другом в клетке. Большинство поединков ужасны. Лица зрителей с первых рядов покрываются каплями чужой крови и пота, но они все равно аплодируют, жадно стремясь лицезреть больше жестокости.

Какие-то бои длятся долго, какие-то – очень кровопролитные – заканчиваются через минуту. В один момент оба бойца целых пять минут удерживали свои позиции, испуганно наворачивая круги, а разгневанные зрители бросали в клетку бутылки и мусор, пытаясь заставить противников драться.

Остальные бои можно описать лишь одним словом – посредственность. Простые джеб-кроссы, хай-кики, дерьмовая работа ног и бестолковая защита, приводящая к предсказуемому постукиванию в партере. Здесь собрались только бойцы-любители. Единственным спасением для зрителей стала одна ужасная бойня, в ходе которой ломались кости, чернели глаза и рвалась плоть.

Мое сердце бешено колотится, когда диктор в седьмой раз оказывается в яме. Я жду, когда он объявит следующую пару.

– Наш следующий бой – всеобщий фаворит. Мэддок Уэст против… Кайдена «Убийцы» Уильямса!

Я делаю глубокий вдох и смотрю, как толпа расступается перед Кайденом, пробирающимся в клетку.

О боже.

А.

Вот.

И он.

С тех пор, как мы виделись, прошел всего час, но у меня все равно перехватывает дыхание при виде Кайдена и его выхода на площадку. Каштановые волосы блестят от пота, на лице – маска злобы. Он хищник. Взгляд сфокусирован. Кайден стягивает с себя халат, отбрасывает в сторону, оголяя сильные мускулы и испещренную черными узорами кожу. Все девушки, наблюдающие за ним, фанатично визжат.

Глаза Кайдена пробегают по толпе, и когда останавливаются на мне, он улыбается. Я ободряюще киваю, изо всех сил пытаясь игнорировать вихрь бабочек, кружащий в моем животе.

Черт, я пропала.

Его немигающий взгляд задерживается на мне, будто пытается что-то отыскать. Может быть, проблеск эмоций? Зря. Ведь когда начинается бой, Мэддок набрасывается на Кайдена, заставая того врасплох.

Кайден пытается удерживать защиту, периодически атакуя. Бой с самого начала становится интенсивным, а глухое эхо ударов разносится по всей клетке. Мэддок бьет без остановки, но защита Кайдена по-прежнему держится. Я сияю от гордости и кричу:

– Верно! Жди, когда откроется!

Лицо Мэддока искажает разочарование. Он пытается схватить Кайдена, но тот уже готов. Совершая контратаку сильным ударом коленом, он попадает в подбородок Мэддока и тут же отскакивает в сторону.

Противник рычит, сжимая и разжимая челюсти, и меняет положение. Я замечаю, как правая нога Кайдена подгибается, когда он трясет ею.

Должно быть, он перенапрягся, когда проводил контратаку. Мэддок, похоже, все понимает и бьет Кайдена по ноге.

Превозмогая боль, Кайден наносит шквал ударов, которые Мэддок ловко блокирует, а затем снова бьет по бедру Уильямса. Непоколебимый Убийца не перестает атаковать, заставляя Мэддока сосредоточиться на защите, но что-то не так. Кайден использует лишь левую сторону тела, его правая нога, очевидно, охвачена болезненной судорогой. Парень наклоняется, чтобы перейти к оверхенду [23]23
  Оверхенд – это боковой размашистый удар, смесь хука и кросса.


[Закрыть]. Мэддок видит это и готов защищаться.

«Рыбка попала на крючок», – думаю я.

Вместо оверхенда, Кайден замахивается и превращает удар во взрывной апперкот, летящий в челюсть противника.

Бам! Мэддок падает на землю. Без сознания.

– Да! – кричу я, махая руками, когда Кайдена провозглашают победителем.

Он сияет от радости, разворачивается и снова находит меня в толпе, но его выпроваживают из ямы, дабы начать следующий бой. Кайден резко кивает в сторону соседнего загона, давая понять, что встретит меня там. Я поднимаю большой палец, а потом протискиваюсь сквозь толпу, взволнованная такой победой и желанием отпраздновать ее вместе с Кайденом.

Я почти выбираюсь из массы людей, но чья-то сильная рука сжимает мое запястье.

– Эй! Что за…

Оборачиваюсь назад, готовая навалять любому, кто осмелился безосновательно притронуться ко мне, но, когда мой взгляд натыкается на пару знакомых темных глаз, я замолкаю.

– Тебе не кажется, что грубо с твоей стороны уйти, не поздоровавшись, принцесса?

От звука рокочущего голоса по моей руке бегут мурашки. Я отваживаюсь сделать глубокий вдох.

– Привет, Джакс.