Текст книги "Дана Мэллори и дом оживших теней"

Глава 3
Ужин на двоих

Я приехала в поместье всего несколько часов назад, но уже точно могу утверждать, что замку необходим ремонт. По дороге в столовую мне на голову чуть ни свалилась хрустальная люстра, криво свисавшая с потолка. Если бы я не прислушалась к внутреннему голосу и не последовала за Сиссибелл, которая прошмыгнула мимо моей двери, меня бы прихлопнуло. Всё это время кошка от меня не отходила, а потом она побежала дальше, и я с благодарностью поспешила за ней. Вот удача: кошка прибежала прямо в столовую, где меня нетерпеливо ожидала тётя Мэг.

Пока Игорь придвигал мне стул, я рассказала ему, что на меня чуть было ни свалилась люстра. Он не удивился и пообещал всё исправить.

Плюс ко всему папина тётка была меньше всего похожа на добродушную старую леди, в этом я ещё раз убедилась.

Правду сказать, я не так уж много встречала людей её возраста. Своих бабушек и дедушек я никогда не знала, а никаких дядюшек и тётушек в нашей семье больше не было.

Я глядела на тётю Мэг поверх краёв высокого бокала, что стоял передо мной на столе. Фу, она поглощала огуречный салат, как голодный лев пожирает козу. Лицо у неё было перепачкано каким-то белым соусом, он забился ей даже в нос. Мне хотелось протянуть ей салфетку или утереть ей физиономию, как маленькому ребёнку. Я пыталась отвести глаза, но вместо этого глядела на неё как прикованная. Так бывает. Смотришь на какую-нибудь пакость до тошноты, а оторваться не можешь.

– Вы совсем не голодны, мисс Дана? – поинтересовался Игорь, протягивая руку за моим прибором.

– Да, не особенно, – ответила я, медленно отводя глаза от тёти Мэг.

И зачем я соврала? Умираю от голода. С утра ничего не ела.

– Но надо же хоть что-нибудь съесть, – убеждал меня Игорь, убирая руку за спину. – До утра далеко, а в поместье Мэллори ночи долгие.

– Правда?

К чему это он?

– Именно так. – Он слегка поклонился и отошёл от стола.

Что он хочет этим сказать? В поместье Мэллори долгие ночи. И что? Я в задумчивости уставилась на пламя свечей, стоящих на столе между мной и тётей Мэг, и опомнилась, только когда заметила, что та не сводит с меня глаз. Мне стало не по себе.

– Что-то не так, дорогая?

Я мгновенно отвела глаза и оглядела сервировку стола, на удивление чистые кружева на скатерти и мою тарелку с едой. Замотав головой, я нащупала вилку и стала бессмысленно тыкать в салат.

– Всё отлично… – Больше я ничего произнести не смогла.

– Дана, деточка, напомни-ка мне, когда у тебя день рождения?

– Через две недели, в субботу, – прошелестела я и почему-то подумала, что зря я ей это сказала.

– В субботу, значит, – тётка широко ухмыльнулась. – Так-так.

И опять мне показалось, что глаза у неё как-то странно блеснули. Мне стало страшно. Как же с ней неуютно! Даже голод пропал. Я заставила себя запихнуть в рот кусочек огурца – лишь бы тётя Мэг престала на меня глазеть. На мой вкус, салат оказался какой-то пресный. Совсем без соли. И что это за чёрные штуки в нём такие? Это что – мухи?!

– Могу убрать ваш прибор? – Игорь возник у меня за плечами, а я ещё даже не успела изучить салат. На мою тарелку, ещё почти полную, упала его тень, в косом свете ещё более кривая и горбатая, чем он сам. Я с трудом проглотила овощи и кивнула. – Время подавать горячее.

Дворецкий хлопнул в ладоши, и в столовую вошла полная женщина в белом чепце и переднике, плотно охватывающем её пышную фигуру. Она толкала перед собой тележку с дымящейся фарфоровой супницей.

– Превосходно! – тётя Мэг потёрла руки. – Моё любимое блюдо!

Пахло вкусно. Мой голодный желудок заплясал от радости. Сосредоточься на еде, на этой вкусной еде, приказала я себе. И не смотри вообще на тот конец стола!

Толстуха дружески мне улыбнулась, подкатила тележку и, подняв крышку и ловко зачерпнув суп половником, наполнила тарелку, которую подставил дворецкий.

Я благодарно кивнула и кухарке, и Игорю. Но моё намерение поужинать рассыпалось на мелкие осколки, как только я увидела, чем меня пытаются накормить. Я погрузила ложку в слизистую зелёную жидкость, тут же выпустила её из пальцев и растерянно обернулась к Игорю, который готовился уже насыпать мне в суп перца из ручной мельницы. Кухарка между тем, налив супу тёте Мэг, вышла из комнаты вместе с тележкой.

– Перцу, мисс? – осведомился дворецкий.

– Э-э-э… Нет, спасибо… А что это за вкуснятина?

Он бросил нерешительный взгляд через стол, но тётке не было до нас дела. Она уплетала суп.

– Это маунк, мисс Дана. Что же ещё это может быть?

– Маунк? – переспросила я.

Дворецкий изобразил на лице нечто вроде «Как! Вы не знаете, что такое маунк?! Не может быть!». Я снова провела ложкой по тарелке. И решилась попробовать. А вдруг он только с виду такой, а на вкус окажется ничего? Я лизнула ложку. Похоже на брокколи. Может, этот маунк – просто суп из брокколи? Я попробовала ещё. Привкус картошки, курицы, немного петрушки, но опять совсем без соли. Я потянулась было за солонкой – и тут обнаружила в супе нечто странное. Выловив ложкой какой-то шарик, я стала его рассматривать. Ложка выскользнула у меня из пальцев и, стукнув о стол, со звоном упала на пол. Я положила руки на стол и обернулась к Игорю за помощью. Тётя Мэг подняла на меня глаза:

– Что такое, дорогая: суп не нравится?

Мне стало дурно. В тарелке передо мной лежал глаз. И как будто пялился на меня с каким-то даже упрёком.

– У меня глаз в супе, – проговорила я.

Совершенно не смутившись от моего замечания, тётя Мэг продолжала хлебать зелёную жижу и утирать подбородок салфеткой.

Наконец-то догадалась взять салфетку. Старуха пальцами выловила из своей тарелки ещё один глаз – и в первую секунду удивилась. Коротко оглядев непривычный ингредиент, она взглянула на меня и отправила глаз в рот.

Всё, что я съела за последнюю неделю, подступило у меня к горлу. Я слышала, как глаз громко лопается и хрустит у тёти Мэг на зубах. Меня передёрнуло, я закрыла рот рукой и несколько раз сглотнула, чтобы не стошнило.

Тётя Мэг дожевала глаз, облизала пальцы и глотнула чего-то из своего непрозрачного бокала.

– Объедение! – похвалила она и громко рыгнула.

Меня мутило. Тётя Мэг, конечно, уже в годах и того, с приветом, – но чтобы так… Неужели в деревне принято есть на обед глаза в супе, как обычно едят сыр или пиццу?! Тётка почавкала челюстями, поковыряла в зубах зубочисткой и приступила к следующему блюду, напоминающему какие-то жилы. Та единственная ложка супа, который я отважилась попробовать, встала у меня поперёк горла.

– Что с тобой, деточка? – Тётя Мэг уставилась на меня. – Никогда не пробовала наваристого бульона?

Я не нашлась что ответить.

К столу приковылял Игорь:

– Мадам всем довольна?

– Великолепный обед, – ответила тётка. – Мои комплименты Марианне. Ей удаются все блюда по моим рецептам.

Игорь слегка качнулся в поклоне:

– Я передам, мадам. Взбитые сливки на десерт?

– Мне не надо, – отказалась хозяйка, – я сыта. Может, наша высокая гостья желает десерта?

– Нет-нет, спасибо, мне на сегодня хватит.

Игорь снова поклонился и стал убирать со стола.

– Ну, – тётка шумно отодвинула свой стул и встала, – уже поздно. Пойду к себе. Если что нужно – не стесняйся, попроси у Игоря. Впрочем, и тебе уже пора бы идти спать. – Она обошла стол и добавила, стоя у меня за спиной: – Желаю тебе спокойной ночи.

Я обернулась. Она уже выходила из столовой.

– Ах да, и ещё… Лучше не расхаживать по замку ночью. Дом старый, путаный, легко заблудиться. – Она сделала ещё шаг, прищурилась и произнесла: – И ничего не трогай! Поняла?

Я испуганно кивнула. За кого она меня вообще держит?! Я же не младенец!

– Доброй ночи, – почти пропела тётя Мэг вполне мирным тоном.

– Доброй… – пробормотала я, но она, не слушая меня, вышла из комнаты. – Это что – предостережение или угроза?

– Не знаю, о чём вы говорите, – ответил дворецкий.

Пока Игорь убирал посуду, я, застыв на месте, снова уставилась на пламя свечей. Они уже почти догорели, воск струйками сбегал по серебряным подсвечникам и капал на скатерть. Долго мы тут, с позволения сказать, ужинали? Ну и замок! Сумасшедший дом какой-то! Неужели отцу здесь было хорошо в детстве?! Чем же он тут занимался? Зачем он меня сюда привёз? Мне никогда ещё не было так одиноко! Не дом, а какая-то тюрьма! И тётя Мэг в этой тюрьме надсмотрщица. Может, она и была когда-нибудь мила и дружелюбна, но в последние годы очень изменилась. Интересно, почему? Должно же быть средство её задобрить. Зачем она пригласила меня в этот замок, если боится, что я тут что-нибудь сломаю?

Мои мысли прервал странный звук. На том конце стола, где остался пустой стул, что-то зашелестело. Кто там? За спинкой стула мелькнула чья-то тень.

– Игорь, это вы?

Тень замерла у стены, а потом просто проскользнула сквозь стену. Меня затрясло. Что это было?!

Тут раздалось громкое мяуканье. На одном из стульев сидела Сиссибелл и вылизывала лапу. Она подняла голову и уставилась на меня. В глазах у неё плясали огоньки свечей.

– Ты откуда взялась?! Я и не заметила, как ты вошла. А ведь я тебя ещё не поблагодарила.

Кошка не спускала с меня глаз и, казалось, понимает каждое слово.

– Если бы не ты, меня бы придавило той люстрой в коридоре. И я бы опоздала к ужину. А такое пропустить никак нельзя. – Я криво улыбнулась. Сиссибелл провела передней лапой по мягкой обивке стула, всё так же не сводя с меня глаз. – Знаешь, я ведь вообще не собиралась сюда приезжать. Мы даже поссорились с отцом – он-то всегда обожал Мэллори Мэнор. Все уши мне прожужжал: в поместье так здорово, так красиво, столько приключений. Я же не знала, что он имеет в виду. Да уж, приключения! Один только этот ужин чего стоит! Может, отец и скучал по таким приключениям, но мне-то они зачем? Вот теперь приходится сидеть тут и разговаривать с кошкой.

Я отпила глоток из бокала – и тут же его выплюнула, чуть ли не через весь стол. Фу, один сахар, приторно, как сироп, во рту прямо всё склеилось. Что это такое опять?!

Сиссибелл между тем вскочила на стол и стала катать лапой солонку. На скатерти заблестели белые крупинки.

– Говорят, соль просыпается к несчастью.

Я поставила солонку на место и собрала соль в ладонь. Какая-то она слишком крупная. В свете свечей крупинки блестят на ладони как бриллианты. Я послюнявила палец, потрогала соль и попробовала её на язык:

– Да это и не соль вовсе!

Сиссибелл спрыгнула обратно на стул.

– Это сахар! Зачем насыпать в солонку сахар вместо соли?!

Кошка мяукнула.

Странный дом. Сиссибелл тихо заурчала, спрыгнула со стула и прошествовала к двери. На пороге она остановилась, обернулась ко мне и снова мяукнула, блеснув сапфировыми глазами.

– Чего тебе? Пойти с тобой?

Сиссибелл снова протяжно мяукнула.

– Похоже, да.

И я последовала за ней – в коридор, вверх по лестнице и к себе в спальню. Она периодически оглядывалась – словно для того, чтобы удостовериться, не отстала ли я.

– Совершенно особенная киска, – пробормотала я.

Глава 4
Ночь длинна

Я тихо закрыла дверь и рухнула на кровать. Сиссибелл бесшумно вспрыгнула за мной и устроилась на подушке.

– Вообще-то я собиралась выставить тебя спать в коридор.

Кошка прижала уши и фыркнула.

– Ладно-ладно. Это же твоя комната. Живи уж.

Она закрыла глаза, собираясь заснуть.

– Хоть подушку-то отдай! – Я потянула за угол подушки, но Сиссибелл сверкнула одним глазом и угрожающе зашипела. – Ну, хорошо, спи где лежишь. – Ещё оцарапает, чего доброго.

Другой подушки, однако, не нашлось. Я переоделась в свою лиловую пижаму, выключила ночник и улеглась рядом.

– Хоть подвинься, что ли, – проворчала я.

Скатав валиком свитер, я положила его под голову, завернулась в одеяло, как гусеница в кокон, и зевнула. Я ужасно устала и надеялась, что быстро усну и на время забуду, куда я попала. Хоть на несколько часов. Мой пустой желудок ныл от голода, и лучшим средством от этого сейчас был бы сон. Я закрыла глаза и стала ждать, когда усну. И вот когда я уже почти перенеслась в мир грёз, меня разбудил громкий звук, который издавал вовсе не мой голодный желудок. Это был стук. И он становился всё громче. Открыв глаза, я испуганно уставилась в темноту. Должно быть, Сиссибелл хочет выйти в коридор. Я с тревогой повернулась на другой бок, скрипнув пружинами матраса, и поправила валик из свитера. На подушке вспыхнули два кошачьих глаза.

– Сиссибелл? – Я прислушалась. Вот опять этот стук или хлопки, глухие, скребущие. – Если это не ты, то… – В страхе я натянула одеяло на голову.

Звук приближался. А вместе с ним ещё словно чьё-то тяжёлое надрывное дыхание. Мне показалось, что у кровати кто-то остановился и смотрит на меня. Я собрала в кулак всё своё мужество, вытянула руку из-под одеяла, нащупала выключатель и включила ночник. Звуки умолкли. Я стянула одеяло с головы и испуганно оглядела комнату. Даже заглянула под кровать. На всякий случай. Пусто. Села на кровати подле кошки. Может, мне всё приснилось? Сердце было готово выскочить из груди. Я плюхнулась спиной на кровать, задев кошку.

– Мяу! – рявкнула Сиссибелл.

– Ой, извините, ваше королевское…

Сиссибелл, недовольно заворчав, сверкнула на меня глазами. Мы как старая супружеская пара, ей-богу! Я отбросила одеяло и вылезла из кровати:

– Ладно. Всё равно мне в этом замке ужасов не уснуть. И вообще я умираю от голода.

Я набросила халат и влезла в тёплые тапки с заячьими ушами.

Сиссибелл тихо заурчала, зевнула и, потянувшись, спрыгнула с кровати и потёрлась о мои ноги.

– Ты-то куда? Спи спокойно, не буду тебе мешать. Или я тебя неправильно поняла? Ну, тогда пошли вместе. Покажи мне, как пройти на кухню. Может, там найдётся что-нибудь поесть… такое, не слишком тошнотворное.

Я уже собиралась повернуть ручку двери, как услышала в коридоре тихое пение:

 
Вот день прошёл. Взошла луна.
Сладко спи. Ночь длинна.
 

Голос детский. Я осторожно приоткрыла дверь и оглядела коридор. Тьма кромешная. Ничего не видно. И в этой тьме пел ребёнок?! Я стала искать на стене выключатель. Где-то же он должен быть! Тут у меня за спиной кто-то тихо хихикнул, и я в ужасе метнулась обратно в комнату и захлопнула дверь. Найдя в чемодане карманный фонарик, который мне когда-то, ещё в детстве, подарила мама, я снова подошла к двери. Тихий детский голос снова зазвучал в коридоре. Пела девочка:

 
В обитель грёз заключены,
в одежды снов облачены,
О тени бедные, им не спастись,
они обречены.
 

Я рванула на себя дверь, шагнула в коридор и громко спросила:

– Кто здесь?

Ответа не было. В свете фонаря – только пыльная мебель и заросшая паутиной люстра на потолке. Как Игорь ухитрился так быстро повесить её обратно?!

– Эй!

Мой голос гулко отзывался в бесконечном коридоре. Никого. Только кошка тёрлась о мои ноги.

– Ты же тоже это слышала, Сиссибелл?

Я схожу с ума. У меня бред от голода. Как только я повернулась спиной к коридору – пение послышалось снова. Тот же голос, только другой текст. Чётко и ясно прозвучало:

 
Одна, одна, борьба трудна.
Ты чудищ одолеть должна.
 

Я уже не смотрела в коридор, а захлопнула дверь и залезла под одеяло.

– Что за бред здесь творится?! – дрожащим голосом прошептала я.

Как мне сейчас не хватает моей уютной надёжной комнаты дома в Лондоне! Папа, забери меня отсюда! Забери скорее, пожалуйста!

Глава 5
Кто в беде поможет

Стук в дверь. Сердце заколотилось.

– Кто там? – спросила я тихо, едва слыша саму себя.

Тишина.

Кто-то снаружи покрутил ручку. Киса, иди сюда! Я сгребла кошку под одеяло. Та недовольно мяукнула, зашипела и вцепилась когтями в простыню.

– Тихо, Сиссибелл, – умоляюще зашептала я.

Шаги. Ближе. Другие, не такие, как в первый раз. Глуше. Мягче. Кошка не желала сидеть под одеялом, старалась вырваться, но я её не отпускала. Во-первых, снаружи опасно, во-вторых, я не хочу оставаться одна. Я быстро гладила шёрстку Сиссибелл и пялилась в одеяло, надеясь, что этот морок сейчас закончится.

Сиссибелл яростно вырывалась, но я ослабила хватку, только когда она угрожающе подняла лапу с выпущенными когтями. Кошка тут же выскользнула из укрытия, а я не успела опомниться, как кто-то поднял край одеяла. Сопротивляться было бесполезно. От страха руки меня не слушались. Я сумела только закрыть руками лицо: вроде как я тебя не вижу – не видишь и ты меня. Я съёжилась и ждала удара.

– Не трогай меня! Пожалуйста!

Скрипнул матрас. Кто-то сел на край кровати и хихикнул:

– Ну, уж не знаю, чего тебе ещё. Я и постучался, как ты велела, а ты всё боишься.

Я медленно открыла глаза и отняла руки от лица. Ох, ну слава богу! Я села в кровати.

– Всё в порядке? – осведомился Уилл.

Я смущённо поправила пижаму и всхлипнула:

– Ты про меня спрашиваешь?

– Нет, про кошку. – Он покачал головой. – Разумеется, про тебя. Ты как будто призрак увидела.

Сердце у меня колотилось, как у марафонца на финише.

– Что ты здесь делаешь в такое время, Уилл?!

Я стала понемногу успокаиваться. Будильник валялся циферблатом вниз на ночном столике. Если честно, я ужасно рада, что пришёл Уилл.

– Ну, – с самым невинным видом заявил гость, – пришёл спросить, как тебе ужин.

– Необычный был ужин.

– Необычный, значит. – Он наклонил голову набок, словно размышляя, как связать моё высказывание с тем, что подали на ужин.

– Да, наверное: необычный – самое верное описание, – согласился Уилл.

– Правда? – недоверчиво уточнила я.

– Я слыхал о любимом блюде старухи.

– Может, и пробовать доводилось?

– О нет, – Уилл поёжился. – К счастью, нет. – Он встал, собираясь уходить.

– Ты куда? – вырвалось у меня.

– Тебе надо поспать. День был трудный.

Как бы его задержать?

– Слушай, Уилл!

Он тут же остановился и обернулся.

– Вообще-то я совсем и не устала. Здесь всё такое… странное. Я подумала – может, ты захочешь составить мне компанию? Побудешь ещё немного? – И я попыталась улыбнуться. Получилось, конечно, криво и напряжённо.

Уилл замер в нерешительности, поглядел на меня так, словно у меня на лбу вырос огромный волдырь, потом пожал плечами и вернулся к кровати.

– Что будем делать? – поинтересовался он.

Что делать-то? Мой голодный желудок снова подал голос.

– Может, нанесём визит в кухню?

– Что, на ужин опять подавали маунк? – с сочувствием осведомился Уилл.

Я кивнула. В этом доме все знают про суп с глазами – да уж, такое не забудешь. Брр! Зелёный слизистый бульон! Фу! Как вспомню… Наверное, я теперь никогда не смогу с удовольствием есть ни один суп.

– Ну, тогда пошли. Ночь длинная, – и Уилл приглашающим жестом указал на дверь.

Я схватила фонарик и последовала за ним в коридор.

Пока мы шли, я не отставала от него ни на шаг, наступая ему на пятки своими заячьими тапками.

– Перестань, пожалуйста, а? – Уилл так резко остановился, что я налетела на него сзади.

– Что?

– Ты меня толкаешь! – рассердился Уилл.

– Ладно, извини. – Я слегка втянула голову в плечи и пошла рядом с ним. Как же в этом коридоре включается свет?

– Что ты ищешь? – удивился Уилл. – Зачем ты светишь на стены?

– А ты как думаешь? Выключатель ищу!

– Тебе не сказали, да?

– Не сказали чего?

– В коридорах нет света. Хрустальные люстры выключаются сами собой, когда все жильцы дома расходятся по своим комнатам.

– Это что, типа «умный дом»?

Как ещё это можно объяснить? Хотя какой из этого замка ужасов умный дом! Здесь же вообще ни намёка на современную технику!

– Умный? – ухмыльнулся Уилл.

– Ну, это так теперь называется. А если ночью кому-нибудь надо выйти? Ну, ты понимаешь… Что тогда?

Уилл пожал плечами:

– Правила придумываю не я. У нас тут старомодное освещение. В главных комнатах свет зажигает Игорь – факелы и свечи. Другого освещения в замке нет.

– Ага. – Я почесала в затылке и поспешила за Уиллом.

Он обернулся и сочувственно поглядел на меня:

– Ты, я гляжу, совсем не в своей тарелке, да?

– Ну извини.

Увы, он был прав.

– Ладно, пошли, – сказал Уилл.

Я вздохнула и поплелась рядом с ним. Интересно, что он обо мне думает? Девчонка, напрочь испорченная цивилизацией, в старинном замке совершенно беспомощная. Должна признаться – да, беспомощная.

Фонарик осветил на потолке ту же люстру, что накануне чуть не разбила мне голову. Она снова болталась на прежних ветхих шёлковых нитях. Неужели я что-то перепутала? Я в замешательстве потопталась под светильником, покачала головой и поспешила за Уиллом:

– Подожди!

Мы шли по коридорам, стены которых были увешаны портретами каких-то серьёзных солидных господ. Кто эти люди? Какое отношение они имеют к замку? Девочка, что пела в коридоре, должно быть, одна из них? Отец не общался с тёткой почти четверть века, и, скорее всего, он просто не в курсе, кто теперь обитает в поместье Мэллори Мэнор. Может быть, девочка – одна из тех теней, что я видела в столовой? Но я слышала, как она поёт. И кое-кто из обитателей замка может мне объяснить, что это было.

– Слушай, – начала я, догоняя Уилла, – нет ли у тебя младшей сестры?

– Нет, я единственный ребёнок в семье. Но мне всегда хотелось иметь сестру. А почему ты спрашиваешь?

– Ох, ну… просто так.

Мы спустились по лестнице на первый этаж.

– Нам туда.

Уилл повёл меня в какой-то жуткий коридор, куда я сама ни за что бы не сунулась. Каменные стены казались чёрными, коридоры расходились во все стороны, в проходе, как призрачные паруса, болтались какие-то ветхие гардины и занавески, с потолка, едва не касаясь головы и колыхаясь от сквозняков, свисала паутина. Я отшатывалась от клубков паутины, мой фонарик выхватывал из темноты впереди арки из серого камня и пол из чёрного, как ночь, мрамора. Перед входом в другой коридор в углублении неровного пола скопилась вода.

– Сыровато у вас тут, – заметила я.

– А ты чего ждала? – со вздохом ответил Уилл. – Принцесса ты на горошине.

– В каком смысле? – обиделась я и посветила Уиллу фонариком прямо в лицо.

– Ну… – Он сжал губы и прикрыл глаза рукой от света. – Опусти фонарь, будь добра. Я от него ослеп.

Я выключила фонарик и извинилась.

– Ничего.

Это я-то – принцесса на горошине! Надо же так обидеть! И даже не считает нужным извиниться! В иной ситуации я бы настояла на извинении, ну да ладно, сейчас не до этого.

Послышался скрип, и Уилл замер, прислушиваясь. Мы переглянулись.

– Э-э-э… Что это за звук? Откуда он? – прошелестела я.

Я снова включила фонарь и вошла в комнату. В углу стояло пустое старинное кресло-качалка. И качалось само по себе. Я стала шарить фонариком по всем углам.

– Здесь только что кто-то был, Уилл.

– Кошка? – предположил Уилл.

– Кошка? – изумлённо повторила я.

Что-то он от меня скрывает.

– С какой стати – кошка? Зачем ей качаться в кресле? Она осталась у меня в комнате… В смысле в своей комнате наверху. Неважно…

Не думать больше об этом. Ну, скрипнуло – и скрипнуло. Замок старый, таинственный, мало ли что могло заскрипеть.

Эта часть дома выглядела ещё более запущенной и ветхой, словно здесь давно никто не жил. Неужели именно тут находится кухня?

– Ты уверен, что мы не заблудились?

– Ну вот ещё, – ухмыльнулся Уилл, – я знаю Мэллори Мэнор как свои пять пальцев. Лучше меня его никто не знает.

– Мяу! – раздалось из темноты.

Я подпрыгнула от страха и спряталась за спиной Уилла.

– Вот видишь! – засмеялся он. – Я же говорил – это кошка.

Фу-ты! Напугала! И правда – Сиссибелл увязалась за нами. И теперь с самым невинным видом смотрит на меня своими огненными глазами.

– На чём мы остановились? – продолжил Уилл. – Да, никто не знает замок лучше, чем я. Чем мы с Сиссибелл, вернее. Пока эта кошка рядом с тобой, тебе, в общем-то, бояться нечего.

– А чего мне следует бояться? – уточнила я упавшим голосом. – И что значит «в общем-то»?

– Да это я так просто сказал… – раздражённо отмахнулся Уилл.

– Ну-ну! Хочешь меня напугать? Не получится! Нашёл дурочку!

Я вздёрнула подбородок и демонстративно обогнала его на целый шаг.

– Пугать тебя? Городскую барышню, которая валится с ног от усталости? У меня найдутся более достойные занятия. – Он засунул руки в карманы и засмеялся.

Вот нахал! Ещё издевается!

– И с головой под одеяло ты залезла случайно. Оно просто съехало тебе на голову. Да. Это же ясно.

Да он надо мной смеётся!

– Уж кому-кому надо мной насмехаться, но только не тебе. На себя-то посмотри. Судя по твоим шмоткам, ты застрял где-то в глухом Средневековье. Здесь-то, может, никого не смущает, а вот… если честно… вообще не круто!

Уилл растерянно оглядел себя.

– Похоже на костюм для школьной самодеятельности! – припечатала я.

Теперь обиделся Уилл. Всерьёз. Кажется, от оплеухи он обиделся бы меньше.

– Ладно тебе, – примирительно заговорила я. – Это шутка! Ха-ха! Я пошутила. – Я резко повернулась и пошла дальше.

– Ничего смешного! – Он последовал за мной.

– Ну, у нас с тобой разное представление о смешном, – бросила я, не оборачиваясь.

– Видимо. Я хотя бы не обижаюсь по пустякам.

По замку вдруг будто пророкотал раскат грома.

Я завопила и прижалась к Уиллу:

– Что это ещё?!

– Идём, – ответил Уилл, словно не слышал моего вопроса.

Я стала в ужасе оглядываться, как если бы ждала погони. В чувство меня привёл ледяной сквозняк из ниоткуда. А потом послышался шёпот. Еле слышный, совершенно неразборчивый. От которого стынет кровь.

– Ты слышал?

– Что именно?

Я снова огляделась. Позади нас мелькнули какие-то тени. Сердце у меня заколотилось. Я увидела длинный плащ и шляпу.

– В-в-вон т-т-ам!..

Уилл без всякого волнения поглядел туда, куда я тыкала трясущимся пальцем. Тень исчезла в стене. Как тогда в столовой!

– Призрак! – выдохнула я. Другого объяснения мне в голову не приходило.

– Нет, конечно, – отрезал Уилл.

– Тут водятся привидения!

– Тебе видней, – улыбнулся Уилл, – но это не призрак, поверь мне.

– А кто тогда?

– Просто тень, и всё.

Как он может так спокойно об этом судить?! У меня тряслись коленки.

– Тень не может так быстро двигаться, Уилл.

– Здесь такое бывает, – бросил он. – Дом-то древний.

Не спорить с ним! Дышать глубоко и не спорить. Вдруг я всё-таки ошиблась. Уилл, должно быть, держит меня за полную идиотку. Или трусиху. Или это всё подстроено, чтобы меня напугать. Или тень мне просто привиделась.

Наконец мы упёрлись в двустворчатую дверь. Над ней было одинокое круглое оконце. Бледный лунный свет, струясь через него, падал на причудливый резной орнамент двери. Я замерла как загипнотизированная:

– Что там, за дверью?

Уилл уже пошёл вперёд, но вернулся и вместе со мной стал рассматривать резную дверь:

– Ничего особенного. За ней пара пыльных книг. Старый хлам.

Плохо соображая, я взялась за железную ручку и нажала её вниз.

– Лучше не входи.

Я проигнорировала его предупреждение. Сдаётся мне, что за этой дверью я найду что-то важное. Дверь с трудом открылась. Со звуком выпущенного из бутылки джинна створки медленно разошлись. Я затаила дыхание и шагнула внутрь. Внутри и правда оказалось несколько рядов книжных полок.

– Пара пыльных книг, значит?

– Ладно, – равнодушно произнёс Уилл, пожав плечами. – Много старых пыльных книг.

– Да это целая библиотека! – выдохнула я.

Обожаю читать! Ура, целая библиотека! Для меня это всё равно что найти клад.

– Отец мне никогда об этом не рассказывал. – Я проводила пальцами по кожаным корешкам книг.

И вдруг раздался вопль.

– Что это? – вздрогнула я.

– Я ничего не слышал.

– Да вот же, только что… Секундочку – раз ты не слышал, то как понял, что я имею в виду странный звук?

– Нам пора, – отмахнулся Уилл и зашагал к выходу.

Я не двинулась с места и прислушалась.

– У-у-у-а-а-а-а-а-а-а! – снова взвыл голос.

Мне сделалось дурно от страха, я ринулась за Уиллом.

– И теперь не слышал?! – налетела я на него.

Он беспокойно поглядел в сторону книжных полок и нервно сглотнул. Но тут же взял себя в руки и улыбнулся:

– Придумала предлог, чтобы в меня вцепиться?

– Сдурел?! – Я пнула его кулаком. – Больно нужно!

– Я тебе нравлюсь, и тебя можно понять. Такого галантного джентльмена, как я, не каждый день встретишь. – Он засмеялся и потёр ушибленное место.

– Джентльмен?! Это ты-то? Ты себе сильно польстил.

– Отец меня предупреждал: барышни всегда говорят не то, что думают.

– Боюсь тебя разочаровать, но тут твой отец ошибся, – мрачно заявила я.

Сиссибелл всё это время сидела за порогом. Хвост её без остановки стучал по полу.

– Почему она сюда не входит? – решила я сменить тему. – Ждёт приглашения?

– Она никогда не заходит в это помещение, – ответил Уилл.

– Почему?

– Не знаю. – Он пожал плечами. – Может быть, не любит книги.

Мне показалось, что среди книжных полок тоже промелькнула тень. Уилл уставился на то же самое место, куда и я.

– Пошли отсюда, нам правда пора, – заторопился он, не сводя глаз с полок. Он вытолкал меня из библиотеки и захлопнул за нами тяжёлые створки дверей.

– Ты, конечно же, сейчас ничего необычного не видел и не слышал, да? – пристала я, нервно притоптывая ногой.

Уилл молчал, будто подыскивая разумное объяснение своему поведению. Всё он видел и слышал! Почему прямо не сказать? Этот парень вымотает мне последние нервы!