Текст книги "Посланник. Правдивая история про любовь"

Глава 16

– Вернемся же к рассказу, иначе разговоры займут у нас всю ночь.

Следующие несколько дней, не помню точно, сколько, я разбирался со своими детскими воспоминаниями и отделял их от снов, но, к удивлению, они оказались неразделимы. Имея прекрасную память, я почти ничего не забываю. Тем труднее было примириться с тем, что я забыл несколько лет жизни, в особенности – всплывшие теперь события. Ребенком я не имел друзей и почти все время проводил с этим ангелом. Меня недолюбливали и даже презирали – и неудивительно, ведь я проводил столько времени в разговорах с никому не видимым существом.

Я задержался, припоминая былое.

– С одной стороны, я надеялся, что больше не увижу этого ангела. Но с другой стороны, впервые за долгое время я чувствовал одиночество и потому даже ждал его возвращения.

Я сделал глоток из стакана.

– Видите ли, трудно объяснить, какое влияние подобная история оказывает на человека. Особенно когда о ней никому не расскажешь. Хотя сейчас это уже не имеет значения.

Нина протянула руки к моей спине и, сделав несколько массирующих движений, заметила:

– Сегодня ночью ты не один.

– Так оно и есть… – улыбнулся я. – Уверен, что это было в пятницу после обеда. Сидя у окна в любимом кресле, я просматривал список спортивных ставок на ближайшие выходные и размышлял, не провести ли мне еще одну медитацию. В конце концов, никто мне этого не запрещал. В то же время я несколько сомневался в том, что на самом деле видел ангела. В конце концов, если видишь несуществующего ангела, это может означать, что ты тронулся разумом и, очевидно, не можешь вынести трезвого суждения по поводу достоверности происходящего. Как раз во время обдумывания этой мысли мое внимание привлекла вспышка света. Я осторожно выглянул в окно, чтобы не быть замеченным в случае, если это был отблеск фар машины исполнителя, взыскивающего платежи.

– Разве ты еще не оплатил все счета выигранными деньгами? – спросил Денни.

– Да где там, в то время мне требовалось намного больше денег для достижения финансового равновесия. Я уж было хотел увеличить ставки, но, как вы сами видите, события приобрели бурный характер. Однако вернемся к рассказу. В окно не было видно ни машины, ни людей. Облегченно вздохнув, я обернулся к своим билетам и чуть не выпрыгнул из кресла. Сники преспокойно сидел на диване.

– Ага, значит, трудимся над ставками, выглядываем из окна, прячемся от взыскивающих платежи исполнителей. Какую запутанную сеть мы плетем, – сказал Сники, используя одну из моих любимых фраз.

Я отреагировал тем, что велел ему больше не подкрадываться ко мне таким образом. В моем доме даже галлюцинация должна стучаться.

– Я попробовал предупредить тебя, но ты оказался слишком занят наблюдением за окном, – ответил он.

– Никто не совершенен.

Некоторое время мы сидели, уставившись друг на друга. Он наверняка знал, что я пытаюсь сформулировать вопросы. У меня была их целая сотня, но ни один не формулировался. Ум был пуст. Наконец, мне удалось родить один вопрос.

– Как мне знать, настоящий ли ты?

– Доверяй!

– А если у меня галлюцинации? – спросил я, не понимая, насколько глупо выяснять, не сошел ли ты с ума, спрашивая у галлюцинации, не галлюцинация ли она.

И Нина, и Денни засмеялись, явно давая понять, что я прав.

– Очевидно, что сейчас ты не находишься в шоке. Потому задай себе вопрос, что приходит вслед за шоком? – предложил Сники.

Я немного подумал.

– За шоком приходят неверие и отрицание.

Как раз в это время в гостиную вошел Руди, посмотрел на Сники, прошел к месту, где я сидел, лег рядом и уставился на Сники.

– Хорошо, если ты настоящий, то почему всего несколько дней назад я ничего о тебе не помнил? – спросил я.

– Нет, ты помнил, – ответил он. – Но считал это выдумкой, потому что не мог поверить в то, что не вписывалось в созданный тобою мир.

Я ничего не ответил и, наверное, выглядел озадаченным – сказанное им было похоже на правду, хоть я и не был согласен с ним на все сто.

– Ты был очень мал, и с тобой произошло много неприятных событий. Когда дети, и люди вообще, проходят через трудные периоды, они подавляют некоторые воспоминания, чтобы продолжать функционировать нормально. Это вопрос самосохранения.

Я знал, что в этом он прав, но сам все еще не был убежден. Сники продолжал настаивать.

– К несчастью, воспоминания хранятся целыми сериями, – сказал он. – Если одно воспоминание подавлено, то подавляются и другие, которые могут о нем напомнить. Я стал для тебя механизмом напоминания – увидев меня, ты оказался перед фактом, что я должен существовать в действительности. Теперь твой ум будет работать над объяснением увиденного, а чтобы проделать это, он будет искать воспоминания, и одно воспоминание потянет за собой другие, как в эффекте падения костяшек домино.

– Извини, что перебиваю, – подал голос Денни, – так ты дружил в детстве с ангелом или нет?

– Вопрос на миллион долларов. У меня есть по этому поводу свои предположения, но давайте подождем и посмотрим, совпадут ли ваши ответы с моими.

– Что-то здесь не совсем сходится, но я пока не могу этого выделить, – заявила Нина.

Денни, соглашаясь, кивнул головой. Я отпил виски и продолжил:

– Я по-прежнему не мог сформулировать ни одного вопроса. Теперь это кажется странным. Затем мне в голову пришла мысль, и я спросил:

– Подумать только! Где же тебя носило, когда я был по уши в дерьме? Вот уж когда бы мне пригодились и твоя помощь, и компания. Знаешь, как непросто было пережить те времена? – Во мне начала закипать ярость. Руди перелег в более спокойное место.

– Насколько я помню, ты был непреклонен в том, чтобы я ушел. Дай-ка мне освежить твою память. По-моему, ты сказал – и, пожалуйста, исправь меня, если я ошибаюсь… – начал он.

– Ладно, помню, – перебил я. – Я сказал, чтобы ты ушел, потому что более не хотел иметь никаких дел с любовью. Я говорил, что люди жестоки, и все считают меня сумасшедшим, и обвинял тебя в том, что не имею друзей. Говорил, что люди бесчувственны, и из-за тебя гонят меня прочь. Я сказал, что ты впустую тратишь мое время, рассказывая мне о том, что никого не интересует.

Сказав это, я замолчал от нахлынувших чувств. Ребенком я начал ненавидеть этот мир и людей в нем. Выживание! Выживание было наивысшей ценностью, важнее любви и важнее радости. Выживание – это единственное, что имеет значение, сказал я себе. Продержусь, пока не стану больше и сильнее, а затем дам сдачи. Вот о чем я думал в возрасте примерно восьми лет.

– Надо было помогать мне тогда, а не появляться сейчас, когда все и так идет хорошо.

– Ты никогда не оставался один, – ответил он. – Никто никогда не остается один, даже если и думает, что он одинок. Спроси себя, сколько необъяснимых событий происходили с тобой в самые нужные моменты?

Посмотрев на потолок, я задумался, столько же всего может пойти наперекосяк в течение всего одной жизни.

Он исчез, как только я отвернулся, и кстати – мне необходимо было время, чтобы все обдумать.

Я потянулся за сигаретами и попросил у Денни еще апельсинового сока.

– Странно, – я посмотрел на Нину, – сейчас, когда я вам это рассказываю, чувства поднимаются наружу, как будто все произошло лишь вчера. Тебе не кажется это странным?

Нина покачала головой и тихо сказала:

– Нет.

Перед тем, как я продолжил рассказ, мы провели некоторое время в тишине.

Объятия

Из всех, кого я знаю, лишь деревья

Любят подобные объятия.

Знаете,

Такие, где вы сжимаете

Очень сильно.

Действительно сильно.

Я имею в виду очень-очень сильно.

Нет, не просто сильно, а очень-очень-очень-очень сильно.

Так, что уши краснеют.

Вот это объятия.

Только деревьям нравится так обниматься и мне.

Глава 17

Денни спрыгнул с табурета и налил мне стакан апельсинового сока, бросив туда немного колотого льда.

– Полагаешь, что этично играть в лотерею по твоему методу? – задала вопрос Нина.

– Не вижу в этом ничего предосудительного, – покачал головой Денни.

– Не является ли это желанием получить нечто на халяву? – настояла Нина.

– В какой-то мере, так оно и есть. Но, с другой стороны, ты вкладываешь в угадывание личные усилия, а не бросаешь деньги на ветер в надежде на удачу. Используешь свой разум и все имеющиеся способности. К тому же ты ничего не отбираешь у других, ведь выигрывают все, у кого есть правильный ответ.

– Хороший ответ, – произнес Денни. – А что, если ты решишь написать о своем методе, и так много людей решат им воспользоваться, что очень скоро не останется ни одной лотереи?

– Понимаю, о чем ты, и сообщу, что этот процесс уже идет.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Нина. – Ты что-то уже сделал?

Глаза Денни стали, как два арбуза.

– Примерно полгода назад я решил написать книгу и рассказать обо всем происшедшем. Но, не умея писать книг, надиктовал свой рассказ на диктофон – так, как я рассказываю его вам. Он занял четыре кассеты, почти шесть часов. Я сделал копии и часть их продал, чтобы посмотреть, будет ли это кому-нибудь интересно. Похоже, что несколько человек по максимуму использовали мою информацию – я слышал, что у комиссии по спортивной лотерее возникли проблемы со сведением баланса из-за постоянных выигрышей одной группы людей. Сначала комиссия уменьшила вероятность выигрыша, предполагая, что это сломает систему этой группы, но этого не произошло. Теперь они ограничили величину ставки игрока. Мне сорока на хвосте принесла, что комиссия по лотерее изо всех сил выясняет, что за системой пользуются эти люди, но дело в том, что никакой системы нет.

– Сколько же кассет ты продал? – спросила Нина.

– Около дюжины.

– Если одна дюжина дала такой эффект, то что же будет, когда ты напишешь книгу, которую прочитают тысячи людей?

– Трудно сказать. Быть может, комиссии по лотерее придется закрыться или придумать способ усложнения игры. Тут – как в шахматах: какой смысл играть, если не пользоваться умом? Правительство в собственных интересах узаконило азартные игры, и если оно не в силах справиться с последствиями своего решения, то ему лучше всего держаться подальше от этой области. У них не было проблем с тем, чтобы грести лопатой заработанные тяжким трудом людей миллионы долларов. Меня не волнует, хотят они возвращать эти деньги или нет. Закрытие лотерей не станет концом света. К тому же моя история не о деньгах и лотерее. Она о любви и о том, что можно сделать, используя любовь и свой ум.

– Но если лотереи прикроют, то этому незачем учиться, – заметил Денни.

– Совсем не так, у этого таланта существует невероятное количество применений. Глупо и узколобо считать его применимым лишь для игры в лотерею. Есть множество невероятных чудесных занятий, в которых можно использовать этот метод. С его помощью каждый может изменять мир и помогать огромному числу людей. Перечень применений бесконечен и включает даже использование на работе и в бизнесе. Не стоит утаивать подобную информацию лишь для поддержания существования лотерей. Я начал свой рассказ с лотереи лишь потому, что именно с нее начинал, и лишь затем постепенно пришел к остальному, о чем вы тоже узнаете, как только позволите мне вернуться к рассказу.

– Давайте так и поступим! – с энтузиазмом предложил Денни.

Нина наклонилась ко мне и спросила:

– Ты все еще делаешь ставки на спорт?

– Нет. Хотя мне, наверное, не следует отвечать «нет». Время от времени могу поставить пару долларов для развлечения. Редко не выигрываю, но уже очень давно не использую лотерею для заработка денег. Деньги не были моей главной целью, хотя, признаюсь, на какое-то время я свернул с пути. Моей целью было добиться счастья, и в таком виде, чтобы оно не зависело от внешних обстоятельств – денег, вещей, взаимоотношений с людьми. Счастлив сообщить, что после сорок одного года я, наконец-то, достиг своей цели. Ничто не может с этим сравниться! Однако, я работаю над новым проектом и с помощью лотереи проверяю, как идут дела. Но это уже другая история.

– Как же ты пришел к счастью? – спросила Нина.

– Об этом – в оставшейся части моего рассказа.

Секрет

Вчера я спросил своего пса:

В чем для тебя секрет жизни?

Он отвечал:

Гонись за тем, что бежит.

Я спросил:

А если никто не бежит?

Он отвечал:

Лишь подожди…

Глава 18

– Воскресенье – мой любимый день недели, – продолжил я. – За окнами тишина, и сборщики просроченных платежей не подстерегают за каждым углом. Прекрасное время для поездки в супермаркет за продуктами. Мы с Руди отважились снова сходить в давешний супермаркет. Я оставил Руди сидеть в машине и подумал, когда входил в магазин, что буду спасаться бегством при первых же тревожных признаках. Не привлекая ничьего внимания, я неспешно ходил по магазину, все вновь было как обычно. Вот облегчение-то! И так вот хожу тут и там, выбираю товары, как вдруг с полки канцелярских товаров прямо в мою красную корзинку падает записная книжка. Вам придется согласиться, что вероятность подобного события достаточно мала. Так или иначе, я взял записную книжку и перевернул несколько страниц. «А что, если Сники долго не появится? – думаю. – Так, того глядишь, еще все позабуду». Первый день нашего общения уже помнился с трудом и был более похож на сон. Я вернул записную книжку на полку, но, придя домой, сразу же приступил к записям.

Итак, сижу в своем любимом кресле у окна в гостиной, делаю заметки, как вдруг слышу:

– Рад, что ты подумал о записях.

Не было нужды оборачиваться, чтобы понять, кто говорил.

– Господи, вот если б ты не подкрадывался так неожиданно! Почему ты не стучишься?

– Ты не отзываешься на стук в парадную дверь, – ответил Сники.

– Хорошо, стучись в заднюю.

– Ты и ее не открываешь.

– Ты прав. В таком случае, пусть перед твоим появлением вспыхивает свет.

– Можно устроить.

На этот раз я подготовился и заранее записал свои вопросы. Потому перевернул страницу блокнота и спросил:

– Что случилось позавчера в магазине? Окружающие вели себя очень странно.

– Выражаясь по-простому, ты светился, – улыбнулся он.

– Что?

– Хорошо, позволь спросить тебя, что происходит, когда человек влюбляется?

– Он светится.

– И?

– Хорошо, дай подумать, – я был уверен, что знаю ответ. В конце концов, я видел это достаточно много раз.

– Во-первых, вокруг влюбившегося человека появляется сияние, – сказал я. – Он становится более привлекательным, особенно для противоположного пола. Люди тянутся к влюбленным.

– Вот именно. Взгляни на это так: у влюбленных приоткрывается сердце, и из него буквально излучается любовь. Вот откуда берется сияние. То же случилось и с тобой. На определенное время твое сердце открылось и стало излучать любовь – но в столь большом объеме, с которым ты никогда раньше не сталкивался.

– Довольно опасная вещь, будем надеяться, что это не повторится, – я покачал головой.

Сники покачал головой в свою очередь.

– Только представь, сколько бы всего ты смог сделать, если бы научился открывать сердце, Клаус!

– Да… А представь, чего бы я сделал с миллионом долларов, Сники!

– Помнишь себя в шесть лет? – спросил он.

Я пожал плечами.

– Ты хотел все знать про любовь. И чтобы все были счастливы. Хотел изменить мир, сделать что-то выдающееся. Ты мог стать посреди поля и, как маленькое солнце, светящееся любовью, посылать любовь цветам и бабочкам. Вспоминаешь?

– Нет. Мне было всего шесть, и я еще не понимал, на какой планете нахожусь. А сейчас мне кажется, что ты подводишь к чему-то, что я делать не хочу.

– Чего же именно ты не хочешь делать?

Я немного подумал.

– Не имею ни малейшего понятия.

– Ну, а что ты хочешь делать?

«У меня уже начинает болеть голова, когда я слышу этот вопрос. Тысячу раз я прокручивал его в уме, и каждый раз, когда мне удается найти занятие, сулящее удовлетворение, интерес к нему вдруг пропадает», – я чувствовал, что Сники слышит мои мысли.

– Даже не знаю, – ответил я. – Как будто чего-то не хватает, и я не в состоянии определить, чего именно. Порой я думаю, что дело в скуке, но это не так. Это как… Вот оно, моя жизнь похожа на краску, в которой нет цвета.

– Давай вернемся в то время, когда тебе было шесть-семь лет. Припомни, было ли то, чем ты занимался, бесцветным?

Я постарался припомнить. Достал сигарету и, когда прикуривал ее, заметил краешком глаза, что Сники исчез.

Я прервался, чтобы сделать глоток апельсинового сока.

– Что же ты делал, когда был младше? Похоже, тогда ты был счастлив, – спросила Нина.

– Нельзя сказать, что все было распрекрасно. Большую часть времени я едва выносил происходящее. Но были и занятия, которые я любил… То, чем никогда не насытишься. Каждый день, сгорая от желания скорее добраться до любимого дела, я не мог дождаться, когда выйду за двери дома. В сон я погружался лишь тогда, когда не мог долее удерживать глаза открытыми. Все это я припомнил, когда Сники исчез. В детстве что-то было во мне иначе. Сон был лишь помехой, но в последующей жизни он стал спасением, а о многих из прежних занятий пришлось забыть. Но размышления не приблизили к пониманию, что же во мне изменилось. Что бы это ни было, с какого-то времени оно исчезло из моей жизни.

– Ты все еще не знаешь, чего именно не хватает? – спросила Нина.

– Сейчас уже знаю. Но, когда Сники впервые появился, я понятия об этом не имел. Я полагал, что он тут из-за моих выигрышей в спортивной лотерее. Но потом я начал соображать, что он тут по другой причине, отчего почувствовал себя значительно комфортней в его присутствии. Теперь мне не нужно было быть настороже относительно него. Что же до того, что отсутствовало во мне или в моей жизни, потерпите еще немного, обо всем этом будет сказано в моем рассказе.

Денни вздохнул с облегчением.

– В таком случае, причина его появления не имеет отношения к лотерее, верно? – спросил он.

– Правильно, – ответил я, – но она имеет отношение к самому методу.

Я улыбнулся, видя, как опустились его плечи. Нина тоже нашла это забавным.

Я – пес, и вот моя жизнь

Я сплю,

Вижу сны,

Погоняю пару кошек —

И день прошел.

Что за славная жизнь!

Может, завтра я встречу белку…

О, завтра!

Большая жирная медленно бегущая белка…

Глава 19

Я взглянул на Нину с Денни и спросил:

– Приходилось ли вам задумываться, сколько времени и усилий уходит на обслуживание физического тела? – Они удивленно посмотрели на меня.

Я покачал головой.

– Дальше было вот что. Несколько дней после последнего появления Сники я не делал ставок, в основном потому, что не был уверен в правильности понимания происходящего. Я даже допускал возможность того, что у меня «поехала крыша». Утешала лишь способность критически относиться к своему состоянию – из этого следовало, что со мной все в порядке.

Я принимал ванну, слушая через наушники «ZZ Top», и размышлял о сложностях жизни. Сами посудите, сколько усилий необходимо вложить в ежедневное обслуживание физического тела. Просто невероятно! Мы просыпаемся утром и первым делом сливаем избыток жидкости. Затем моем, скребем и причесываем тело. После распыляем, намазываем и втираем в него какие-то вещества. Но это не все. Нужно одеть на него вещи, а их перед этим постирать, высушить, погладить и сложить. Можно было бы ожидать, что этого достаточно, не так ли? Не тут-то было – лишь верхушка айсберга. Теперь тело надо дозаправить. И не чем-то столь простым, как охапка сена, о, нет, – нам надо взболтать, процедить, смешать, поджарить и, наконец, запихать получившееся в отверстие в голове. И не забыть пережевать. Да, вот это – эффективность! Но, кроме этого, мы нуждаемся в помещении для хранения тела, особенно в ночное время, чтобы во время сна ничто его не съело и, конечно же, чтобы сохранить его сухим, случись быть дождю. Итак, мы снимаем, покупаем или строим укрытие. Но для этого необходимо отвести свое тело в некоторое место и принудить его что-то делать, а затем некто даст вам бумагу, которую вы отдадите кому-то другому. Понимаете, жилище особенно важно, так как, если вам некуда поместить свое тело, вы оказываетесь в очень невыгодном положении. Далее, чтобы добраться до того места, где вам дают бумагу в обмен на то, что вы принуждаете тело делать вещи, которые оно делать не желает, вам нужно, похожее на оболочку, устройство для перемещения тел. Эту оболочку надо кормить из шланга, а также мыть, натирать воском, чинить и давать ей приют. О, в этом так много смысла, не правда ли? Итак, вам надо произвести дополнительное строительство и обмен бумагами. Все представится еще более неестественным, если заметить, что всегда есть что-то, что пытается есть ваше тело или спариваться с ним. Оставьте свое тело в парке и увидите, что произойдет: насекомые попытаются сосать вашу кровь, собаки попробуют слизать вам лицо, а в следующее мгновение вы ощутите, что кто-то начнет тереться своим телом о ваше. Попробуй, разберись!

К этому времени Денни с Ниной уже громко хохотали, им явно все это казалось смешным. Я же в те дни, к несчастью, воспринимал эту горькую правду значительно серьезней. Прикурив следующую сигарету, я терпеливо подождал, пока Денни с Ниной успокоятся, чтобы можно было продолжить.

– Я все еще лежал в ванной. Глаза были закрыты, но сквозь веки я как будто увидел вспышку света. Открыв глаза, чтобы посмотреть, в чем дело, я увидал сидящего на унитазе Сники, держащего в руках бумажный кораблик и бритву. От взгляда на эту бритву сердце мое забилось быстрей. Бритва была старой конструкции, того типа, что открывается наверху, как дверцы бомбового люка на бомбардировщике Б-52. Обе вещи в руках Сники напоминали мне о чем-то, и я ждал, когда всплывут связанные с ними воспоминания.

– Теперь я понимаю, почему ты потерял часть своего чувства юмора при таких-то взглядах на жизнь, – сказал Сники.

– При каких таких? – спросил я, косясь одним глазом на бритву, а другим – на дверь.

– При таких, как то, о чем ты только что думал.

– Ну, просто себе мысли, делов-то, – сказал я.

– По-моему, это больше, чем просто мысли, – он озабоченно посмотрел на меня. – Понимаешь, убери из жизни любовь – и все становится механическим, холодным и неживым. Многие из наших действий, действительно, повторяются каждый день, но если в них присутствует любовь, то все приобретает романтический оттенок. Возьмем, к примеру, твою ванну. В общем-то, у нее есть одна главная функция, но добавь немного пузырей, игрушки, которые, как я вижу, у тебя есть, может быть, еще свечу и приятную беседу, или даже какую-то музыку, и получим совершенно новое переживание.

– Что это за кораблик и бритва?

– Ты помнишь! Кто-то сложил тебе точно такой же бумажный кораблик, когда ты не хотел иди в ванную. Как все меняется! Я вижу, теперь у тебя есть кораблики из пластика. Но тогда, стоило тебе лишь увидеть бумажный кораблик, ты мигом взлетал вверх по ступеням в ванную.

– Да, вспоминаю.

– А бритву помнишь? – спросил Сники, широко улыбаясь и указывая на меня бритвой.

– Да, – воспоминание уже всплыло у меня в уме. – Это сложно забыть, принимая во внимание, что я сижу на шраме от нее.

– А помнишь, как я предупреждал тебя не играть с этой бритвой?

– Ты вечно указывал мне не делать того или другого, – ответил я. – Так к чему ты клонишь?

– Невозможно доказать тебе, что я настоящий, а ты не сошел с ума, потому что все можно рассматривать как продукт воображения. Решение не в том, чтобы я что-то доказал тебе, а в том, чтобы ты поверил себе, и это само по себе – огромное достижение. Итак, подумай, чего недоставало в твоей жизни все эти годы?

Я поднял голову.

– Почему бы тебе просто не сказать мне? – но он уже исчез, оставив после себя бумажный кораблик.

Взяв кораблик в руки, я заметил, что на его борту написано: «Несколько лет назад ты вообразил, что занимаешься определенным делом. Помни, мысли творят действительность. Бремя доказательства лежит на сомневающемся».

Я надел наушники, бросил кораблик в воду и играл с ним, пока тот не утонул. Всплыло множество воспоминаний. Но я не имел ни малейшего понятия, что же такого я вообразил себе два года назад, что сейчас стало действительностью.

Я знал, что в этот момент хотела спросить Нина.

Головоломка

Вы готовы?

Хорошо!

Сознательное творение.

Это Сознательное Творение?

(Я не обещал, что будет просто.)