Текст книги "Сценарии жизни людей"

При диагностике сценария следует держать в уме список феноменов, которые формируют облик конкретного сценария, – список признаков сценария (идея С. Карпмана и М. Гродера).

Принято считать, что, говоря о сценарии, мы имеем в виду совокупность всех его признаков, а не один или два. Поэтому правильнее говорить «У Энн есть родительский запрет “Не думай!”», а не «Сценарий Энн – “Не думай!”».

Признаки расположены в порядке возрастания сложности их диагностики.

Жизненный путь

То, что делает человек, или стратегия его жизни. Часто можно сформулировать стратегию в виде лаконичной фразы: «упиться до смерти», «почти достигать успеха», «убить себя», «сойти с ума» или «никогда не отдыхать». Формулировать нужно в первом лице единственного числа языком, понятным восьмилетнему ребенку, так как стратегия жизни формулируется в раннем возрасте. Стратегию жизни обычно легко определить, так как она проявляется в том, как пациент представляется, и в рассказе о его проблеме. Стратегия бывает банальной или трагической.

Подпункты жизненной стратегии – это решение, позиция, мифический герой и телесный компонент. Решение – это момент, когда человеком была принята его позиция (в порядке/не в порядке). Мифический герой – это персонаж, взятый из реальной жизни, из истории или из художественной литературы, чей жизненный путь имитирует пациент. Стратегия жизни – это ответ на родительские запреты и предписания. Как правило, она содержит телесный компонент, то есть может отразиться на состоянии любого органа или системы органов – слезных желез, мышц шеи, сердца, сфинктера и т. д.

Контрсценарий

Сценарий имеет периоды, когда поведение человека изменяется и создается впечатление, что он отказался от сценария. Его поведение в эти периоды называется контрсценарием и является результатом следования культурному и (или) родительскому влиянию – например «пить умеренно».

Родительские запреты и предписания

Важно знать, кто именно из родителей пациента стал «автором сценария» и каковы сценарные запреты и предписания.

Запрет обычно формулируется в форме отрицания какого-либо поведения: «Не думай!», «Не двигайся!», «Не будь уверенным!», «Не смотри!». Если запрет не начинается с частицы «не» или слишком сложен, значит его истинное значение не выявлено. Важно добраться до сути. Например, одна женщина рассказывала, что ее отец, будучи строгим, никогда не разрешал ей сидеть даже с чуть-чуть раздвинутыми коленями. Когда мы выявили истинную суть запрета, он оказался «Не будь сексуальной», а не, скажем, «Не держись расхлябанно» или «Не веди себя как мальчишка».

Та же пациентка вспомнила, что ее родители часто повторяли соседям и друзьям: «Салли очень чистоплотная», «У нее в комнате всегда чистота и порядок». Это предписание вкупе с запретом стало основой сценария, который требовал от Салли быть чистой, аккуратной, асексуальной и не допускать близости.

Розлин Кляйнзингер исследовала сценарные матрицы множества пациентов и обнаружила, что некоторые запреты встречаются чаще других. «Не допускай близости» и «Не доверяй» – у людей со сценарием «Без любви»; «Не добивайся цели», «Не будь значимым» и «Не думай» – в сценарии «Без разума»; «Не чувствуй, что ты чувствуешь» и «Не будь счастливым» – в сценарии «Без радости».

Программа

Родитель одного пола с ребенком учит его выполнять запреты и предписания родителя противоположного пола. Например, когда запрет гласит «не думай», программой может быть «пей», «путайся», «выходи из себя».

Игра

Это транзактное событие, приносящее выигрыш, который двигает вперед сценарий. Судя по всему, в каждом сценарии есть одна базовая игра, а остальные игры являются ее вариантами. Так, при жизненной стратегии «убить себя» главной игрой может быть «Алкоголик», а ее вариантами – «Должник», «Бейте меня», «Воры и полицейские», дающие выигрыши или купоны, которые можно потом обменять на право напиться.

Времяпрепровождение

Это социальный способ структурирования времени для людей с одинаковыми сценариями. У людей, страдающих депрессией или живущих по сценарию «Без любви», любимая игра – «Если бы не он (она)», а время между играми заполняют времяпрепровождения «Должник» и «Подумайте, какой ужас!».

Времяпрепровождение может включать в себя так называемую транзакцию висельника. В случае реализации сценария «Без разума» Уайт рассказывает присутствующим о своей последней чудовищной ошибке, и публика (включая психотерапевта) расплывается в радостной улыбке. Улыбка Ребенка у присутствующих повторяет и усиливает радостную улыбку Злого Волшебника, которому приятно, что Уайт повинуется предписанию быть неуклюжим и глупым; такая улыбка затягивает узел на его шее еще туже.

Выигрыш

Выигрыш включает в себя купоны, рэкет, футболку. Купоны – это чувства, с которыми человек выходит из игры, – гнев, уныние, печаль и т. д. Собирание купонов – это транзактный рэкет. У каждого человека свой способ осуществления транзактного рэкета и свои, особенные, купоны. Футболка – это демонстрация транзактного рэкета, нечто вроде объявления, обращенного к желающим поиграть в ту или иную игру.

Трагический финал

Эта часть сценария важна для терапевтов, работающих с пациентом, который живет по трагическому сценарию. Информация о трагической развязке включает в себя время, место и способ саморазрушения и, таким образом, является неким modus operandi, или инструкцией по уничтожению себя. Лица с суицидальными тенденциями тяготеют к определенной форме самоубийства, давая тем самым терапевту возможность изобрести сценарный антитезис, или транзакцию, которая нейтрализует разрушительный запрет. Если причиной трагической развязки должен стать алкоголь, антитезис предполагает за прет («брось пить!») и антизлоупотребитель (см. К. Штайнер «Игры, в которые играют алкоголики»), а в крайнем случае – изъятие имеющегося спиртного. Сценарный антитезис не отменяет сценарий, но позволяет выиграть время, в течение которого терапия может выйти на путь избавления от сценария. Мне удавалось с успехом применять антитезис. Например, один мой клиент уже начал перелезать через ограждение моста, чтобы спрыгнуть вниз, когда услышал в своей голове голос терапевта, который запретил ему прыгать.

Роль терапевта

Это роль, которую сценарий пациента отводит психотерапевту. Как правило, люди ждут от терапевта, что он сыграет роль Спасителя или Преследователя и, таким образом, усилит родительский сценарий. Этот аспект я планирую оговорить более полно в главах, посвященных терапии.

Двадцать вопросов

С помощью специального набора вопросов можно добыть полную информацию о сценарии клиента. Я сформулировал «двадцать вопросов» (на самом деле их только тринадцать) в 1967 году. Эрик Берн в книге «Люди, которые играют в игры» дает три возможных списка: полный – из 169 вопросов и два кратких – соответственно из 51 и 40.

Я хочу напомнить, что глубокое исследование сценарной матрицы и свойств сценария – предмет структурного анализа и потому не рассматривается подробно в настоящей книге.

У всех ли есть сценарий?

Человеческая жизнь содержит ряд возможностей. Она может быть свободной. Если она развивается в соответствии со сценарием, сценарий может быть трагическим (драматическим) или банальным (мелодраматическим). Как трагический, так и банальный сценарий может быть «хорошим» или «плохим».

Мисс Америка – это пример человека без сценария. Сценарий есть не у всех, так как не каждый человек следует в своей жизни преждевременному решению. В каком-то возрасте мисс Америка решила, что она красива, но ее решение было принято в нужном возрасте и ей не пришлось ради него пожертвовать своей позицией «Я в порядке», самостоятельностью или ожиданиями.

Человек, живущий по сценарию, страдает от него, так как сценарий ограничивает реализацию его потенциала. Сценарий называется «плохим» или «хорошим» в зависимости от того, обладает он компенсирующими социально желательными чертами или нет. Например, сценарий жизни одного человека был «стать знаменитым, но таким несчастным, чтобы получить право убить себя». Он стал лучшим хирургом у себя в городе, но у него не было ни удовлетворяющих близких отношений, ни семьи, ни счастья. Сценарий этого человека был разрушительным для него, но полезным для общества, поэтому он относится к категории «хороших» сценариев. С другой стороны, трагический сценарий «Алкоголизм», который вреден как для самого человека, так и для общества, считается «плохим» сценарием. Однако нужно подчеркнуть, что сценарий, «хороший» он или «плохой», в любом случае наносит ущерб человеку, так как ограничивает его возможности.

Как уже было сказано, сценарии бывают трагическими (драматическими) и банальными (мелодраматическими). Банальная форма сценария неявно ограничивает автономию человека. Люди чаще следуют банальным сценариям, чем драматическим. По банальным сценариям часто живут представители так называемых «меньшинств»; эти сценарии основаны на менее суровых родительских запретах и предписаниях, чем трагические сценарии. Полоролевые сценарии – это банальные сценарии («Женщина за спиной мужчины», «Большой и сильный папочка» – см. гл. 14 и 15). Как описано Уайтом, банальные сценарии часто навязывают чернокожим. Я повторяю, что банальный сценарий – это способ ограничения свободы человека, имеющий мелодраматический, а не трагический исход.

Если классифицировать разновидности сценариев по частоте, банальные сценарии являются правилом, трагические – находятся в меньшинстве, а свобода от сценария является исключением.

Глава 8
Начальная подготовка: начальная подготовка по отсутствию любви

В книге «Игры, в которые играют люди» Эрик Берн пишет: «Сознательно или неосознанно все родители учат своих детей думать, чувствовать, воспринимать окружающий мир. Освободиться от этого влияния ребенку нелегко… Освобождение от родительского влияния становится возможным только тогда, когда человек достигает независимости, то есть приобретает умение жить “включенным” в настоящее, действовать спонтанно и достигать близости с другими людьми. Кроме того, в это время он уже свободен в выборе, то есть понимает, что´ именно из родительского наследия он хочет оставить себе»[13]13
  Эрик Берн. Игры, в которые играют люди // Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений. Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы / Пер. с англ. А. В. Ярхо. Л.: Лениздат, 1992. С. 156.


[Закрыть].

Берн говорит о систематическом формировании сценариев, которому подвергаются дети и которое я называю начальной подготовкой. Он пишет о включенности в настоящее (осознании), спонтанности и способности к близости как о трех основных качествах, с которыми человек приходит в мир (которые теряет) и которые, при желании и удаче, может восстановить в дальнейшей жизни.

Воспитание угнетает естественные качества. Этим, а также своим авторитарным характером оно напоминает мне начальную подготовку новобранцев в армии. Их дальнейший опыт будет разным, но каждый, кто приходит служить в армию, должен пройти начальную подготовку. Как в армии, так и в семье то, чему учат в первую очередь, трудно, неприятно и неоправдано. Как в армии, так и в семье и обучающий, и обучаемый эти ненужные, даже вредные знания, умения и навыки считают ценными и необходимыми для достижения «зрелости» и успешности.

Начальное обучение в семье это систематическое разрушение трех главных способностей человека: способности к близости, то есть способности давать и принимать любовь, способности познавать мир и людей и способности к спонтанности, то есть к свободному и радостному выражению Естественного Ребенка. Я называю результаты этого начального обучения Отчужденностью, Безумием и Безрадостностью.

Тема любви интересует всех людей без исключения. Тем не менее ни психология, ни психиатрия – науки, которые занимаются человеческим поведением и его нарушениями, – не признают любовь предметом, достойным научных исследований. Слово «любовь» неприемлемо в научных дискуссиях. Представители наук о поведении, говоря о любви или влюбленности, если вообще удостаивают ее упоминания, обычно робко улыбаются, как бы говоря: «Любовь – это тема поэтов и философов. Мы, ученые, не можем изучать любовь!» Некоторые из них считают состояние любви состоянием измененного сознания, близким к психотическому эпизоду, – глубоко иррациональным, неконтролируемым и неопределимым состоянием души.

Людей интересует не только любовь. Их волнуют неудачи в любви: они приводят множество людей к психотерапевтам, священникам и другим специалистам в области решения человеческих проблем. И несмотря на то что любовь правит миром, ни психология, ни психиатрия не уделяют этому явлению серьезного внимания.

Эрик Берн открыл любовь для науки, когда ввел в обиход термин «поглаживание», или «единица признания». Слово «поглаживание» звучит более научно, чем слово «любовь», и, таким образом, делает исследования любви псевдореспектабельными. Психолог, говорящий о поглаживаниях, имеет небольшой шанс привлечь внимание научного сообщества. Если он предположит, что поиск поглаживаний управляет поведением людей, ему, возможно, дадут денег на проверку этой гипотезы и позволят опубликовать отчет об исследовании. Применив слово «поглаживание», Эрик Берн сделал первый шаг к пониманию самой важной из человеческих способностей – способности любить.

Поглаживание – единица признания. Поглаживание может быть позитивным или негативным в зависимости от того, несет оно положительные или отрицательные чувства. Говоря «поглаживание», отныне я буду иметь в виду позитивное поглаживание, а поглаживания, которые вызывают негативные чувства, я буду называть «негативными». Возможно, у читателя создалось впечатление, что позитивные поглаживания, в отличие от негативных, являются настоящими или лучшими, более ценными поглаживаниями, и он совершенно прав. Именно это я и имел в виду. Поглаживания необходимы для выживания, и когда люди не получают позитивных поглаживаний, они стремятся получить хотя бы негативные, потому что эти последние хотя и вызывают неприятные чувства, но тоже обладают способностью поддерживать жизнь. Каперс и Холланд показали, что, по мере того как ресурс поглаживаний человека падает ниже определенного уровня, который они называют Коэффициентом Выживания, он все более охотно принимает негативные поглаживания, так как нуждается в любых поглаживаниях, чтобы выжить. Принятие негативных поглаживаний сродни употреблению грязной воды: крайняя нужда подталкивает нас пренебрегать вредоносными качествами ресурса, который необходим нам, чтобы выжить.

Давным-давно жили-были два очень счастливых человека. Звали их Тим и Мэгги. У них были дети, Джон и Люси. Чтобы понять, какими они были счастливыми, вам нужно узнать, как в то время жили все люди. Видите ли, тогда при рождении каждому человеку давали маленькую мягкую cумку для Пушистиков. Каждый раз, когда он опускал в нее руку, он вытаскивал наружу Теплого Пушистика. Теплые Пушистики нравились всем, потому что человек, которому давали такого Пушистика, чувствовал теплоту и пушистость. Те, кому не давали Пушистиков, усыхали и умирали.

В те времена было очень легко получить Теплого Пушистика. Каждый, кто хотел его получить, мог подойти к любому человеку и попросить. Тогда этот человек мог запустить руку в свою сумку и вытащить оттуда Пушистика величиной с ладошку маленькой девочки. Увидев дневной свет, маленький Пушистик улыбался и превращался в большого, мохнатого Теплого Пушистика. Его надо было посадить на плечо человеку, и тогда он прижимался к своему новому хозяину, растворялся в нем, и тому сразу становилось хорошо. Все люди в то время свободно просили друг у друга Пушистиков и сами давали их каждому, кто ни попросит. Поэтому было совсем не трудно получить столько Пушистиков, сколько захочешь, и все были счастливы и чувствовали тепло и пушистость круглые сутки.

Только злая колдунья была недовольна, потому что все чувствовали себя хорошо и никто не приходил к ней покупать микстуры, мази и таблетки. Тогда она придумала хитроумный план. В одно прекрасное утро она подполз ла к Тиму, когда Мэгги играла с дочкой Люси, и зашептала ему в ухо: «Тим, посмотри, сколько Пушистиков Мэгги отдает Люси! Если она будет продолжать так и дальше, у нее ничего не останется для тебя!»

Тим был поражен. Он повернулся к ведьме и сказал: «Ты хочешь сказать, что, когда мы засунем руку в сумку для Пушистиков, их может там не оказаться?»

И ведьма ответила: «Да, и когда ты отдашь всех своих Пушистиков, у тебя больше не останется ни одного!» С этими словами она улетела прочь на метле, радостно смеясь и злобно хихикая.

Тим принял ее слова близко к сердцу и стал переживать каждый раз, когда Мэгги отдавала своих Пушистиков кому-нибудь другому. Он начал беспокоиться и раздражаться, потому что ему очень нравились Пушистики Мэгги и он не хотел их лишиться. Он стал думать, что нельзя позволить Мэгги потратить всех ее Пушистиков на детей и на других людей. Он стал жаловаться каждый раз, когда Мэгги давала своего Пушистика кому-нибудь другому, и, поскольку Мэгги очень любила его, она перестала так часто давать своих Пушистиков другим людям, чтобы сохранить их для Тима.

Дети увидели это и подумали, что, наверное, неправильно доставать из сумки Пушистиков каждый раз, когда ты этого хочешь или когда тебя просят. И они тоже стали очень бережливыми. Они стали внимательно наблюдать за родителями, и всякий раз, когда те делились своими Пушистиками с посторонним человеком, дети возражали. Они беспокоились, когда им казалось, что они вынули из сумки слишком много Пушистиков. Несмотря на то что они по-прежнему находили Пушистика в сумке каждый раз, когда опускали туда руку, они стали обращаться к сумке все реже. Другие люди тоже начали так поступать, и скоро они обнаружили нехватку Пушистиков и стали чувствовать себя все хуже и хуже. Они начали усыхать и скоро бы умерли от недостатка Теплых Пушистиков. Все больше и больше людей стали приходить к ведьме за таблетками, микстурами и мазями, несмотря на то, что они им не помогали.

Однако ведьма не хотела, чтобы люди умирали, – ведь тогда они не смогли бы покупать у нее микстуры – и придумала новую хитрость. Она стала раздавать сумки, очень похожие на сумки для Пушистиков, только сумки для Пушистиков были теплые, а новые сумки – холодные. Внутри этих сумок жили Холодные Колючки. Они не давали людям ни теплоты, ни пушистости, а только холод и колючесть. Однако они спасали от усыхания и от смерти. Теперь, когда кто-нибудь просил: «Ты не мог бы дать мне Теплого Пушистика?» – человек, который боялся растратить свой запас, отвечал: «Я не могу дать тебе Теплого Пушистика, но, может быть, ты хочешь Холодную Колючку?» Иногда случалось и так, что два человека встречались в надежде обменяться Теплыми Пушистиками, но у одного из них неожиданно менялось настроение, и они расходились, дав друг другу вместо этого по Холодной Колючке. Люди перестали умирать, но большинство из них были несчастливы, потому что были холодными и колючими.

Жизнь становилась все сложнее: после прихода ведьмы Пушистиков становилось все меньше и меньше, и от этого они становились все дороже и дороже. Люди стали готовы на все, чтобы получить их. Раньше, до прихода ведьмы, они собирались группами по три, четыре, пять человек и обменивались Пушистиками, не задумываясь и не считая. Теперь у людей вошло в привычку объединяться в пары и сохранять всех своих Пушистиков для партнера. Человек, который забывался и нечаянно отдавал своего Пушистика кому-нибудь другому, потом чувствовал себя виноватым, потому что знал – партнеру это не понравится. А тому, у кого не было партнера, приходилось покупать Пушистиков за деньги и для этого много работать.

Некоторые люди были по каким-то причинам «популярны» и получали много Теплых Пушистиков, ничего не давая взамен. Часть этих Пушистиков они посылали «непопулярным» людям, которые нуждались в них, чтобы выжить.

Так как Холодных Колючек было в изобилии и за них не надо было платить, кто-то придумал покрывать их белым пухом и выдавать за теплых Пушистиков. Искусственные Пушистики еще больше усложнили жизнь. Например, когда два человека встречались и обменивались Искусственными Пушистиками, они ожидали, что после этого почувствуют себя хорошо, а вместо этого расходились в плохом самочувствии. Они были уверены, что обменивались настоящими Теплыми Пушистиками, и потому не понимали, что случилось. Они не знали, что их холодные колючие чувства – результат обмена Ложными Пушистиками.

Итак, люди стали очень, очень несчастны, а все из-за ведьмы, которая внушила им, что в один прекрасный день, когда они меньше всего будут этого ждать, они опустят руку в сумочку и не найдут Пушистика.

Прошло время, и однажды в этот несчастный край пришла молодая женщина с широкими бедрами, рожденная под знаком Водолея. Она никогда не слышала про злую колдунью и ничуть не боялась растратить своих Теплых Пушистиков. Она раздавала их всем подряд, даже когда ее об этом не просили. Жители назвали ее Женщиной с Широкими Бедрами и осуждали за то, что она научила детей не бояться растратить свой запас Пушистиков. Дети любили ее, потому что рядом с ней было хорошо, и скоро они тоже стали раздавать своих Пушистиков не считая.

Взрослые забеспокоились и решили издать закон, который охранял бы детей от растраты Теплых Пушистиков. Теперь по закону, чтобы раздавать Теплых Пушистиков, нужно было иметь лицензию. Дети, несмотря на закон, продолжали делиться Пушистиками, когда хотели или когда их кто-то об этом просил. Так как детей было почти столько же, сколько взрослых, взрослым показалось проще оставить детей в покое.

Трудно сказать, чем кончится эта история. Удастся ли закону остановить детскую беспечность? А может быть, взрослые поверят, что Пушистики не могут закончиться? Вспомнят ли они те времена, когда Теплых Пушистиков было полно, потому что все давали их без счета?