Текст книги "Сладостный обман"

5

Кэвин вскочил в карету с двумя бутылками эля [2]2
  Эль – светлое английское пиво из ячменного солода, густое и крепкое. (Примеч. ред.)


[Закрыть] в одной руке и букетиком полевых цветов в другой. Он протянул Эллен запыленную пузатую зеленую бутылку, затем, слово вспомнив, что перед ним дама, отнял руку и, церемонно отвесив поклон, поднес букет. Весело рассмеявшись, Эллен приняла и то и другое.

Кучер захлопнул дверь, и карета покатила по Пиккадили к западной части Лондона. Кэвин заехал за Эллен после того, как у нее закончилась репетиция, и теперь они направлялись на пикник, но куда – Эллен еще не знала. Спросив об этом своего спутника, она получила загадочный ответ.

– Приедем – увидишь, – шепотом произнес он с очень таинственным видом. После нескольких остановок у овощных и винных лавок карета наконец выехала из Лондона.

Вот уже месяц прошел с их первого вечера в таверне «Шесть пенсов». С тех пор Эллен встречалась с Кэвином довольно часто, но не настолько, чтобы вызвать у Ричарда какие-нибудь подозрения. Иногда Кэвин возил ее посмотреть на медвежьи бои, на кукольные представления или на смену караула у королевского дворца. Раз Эллен даже удалось увидеть самого короля, это было в Весеннем саду, где король играл в крикет.

Сначала Эллен очень боялась не только появляться в обществе Кэвина, но и вообще выходить на улицы Лондона днем, но ему удалось убедить ее в том, что, когда она в маске, да еще под вуалью, ее никто не сможет узнать, и вскоре Эллен ходила по улицам уже без всякой опаски.

И даже более того, ей очень нравилось находиться среди людей, видеть, как кипит жизнь. Двадцать с лишним лет, с самого рождения, она практически не видела ничего, кроме стен дома, бывшего для нее сначала крепостью, а затем – тюрьмой. Теперь же Эллен постоянно ждала момента, когда она могла, не вызывая расспросов Ричарда, отправиться куда-нибудь с Кэвином. Обычно прогулка начиналась со встречи у какой-нибудь таверны, подальше от дома Ричарда, но постепенно Эллен осмелела настолько, что пригласила Кэвина к себе. Но, хотя Эллен любила зрелища, больше всего ей нравилось оставаться наедине с возлюбленным, и сегодня, она надеялась, будет одна из таких желанных встреч. Вдвоем они проводили время в беспрестанных разговорах, радуясь каждой минуте, которые, к сожалению, всегда пролетали на удивление быстро.

Чем больше Эллен узнавала Кэвина, тем больше он ей нравился. И если уж говорить откровенно, он нравился ей так сильно, что она даже немного побаивалась, поскольку за такой привязанностью обычно следует страстная долгая любовь. Кэвин ни чуточки не был похож на Ричарда, и Эллен относилась к ним по-разному. Сама того не желая, она постоянно сравнивала их.

Ричард был почти всегда задумчив, серьезен и немногословен, Кэвин – весел и мог болтать часами. В отличие от Ричарда, у него было тонкое чувство юмора, и Эллен частенько смеялась над его шутками. Но бывали моменты, когда лицо Кэвина мрачнело, он становился молчаливым и смотрел на Эллен странным печальным взглядом.

А в общем, разница между Ричардом и Кэвином состояла в том, что первый жил спокойно, просто радуясь жизни и довольствуясь тем, что есть, второй же не хотел, как он сам говорил, прозябать, а старался жить жадно, страстно, пытаясь взять от жизни больше, чем ему было дано. Ричард был мягок, если не сказать робок, или даже мягкотел, Кэвин же экспансивен, а временами и резок.

Кэвин сдержал свое обещание и больше не задавал Эллен вопросов о ее прошлом, но когда их отношения переросли в дружбу, она сама рассказала Кэвину о себе. Конечно, не все и в общих чертах. Она сказала, что после смерти родителей воспитывалась у тетушки, вдалеке от Лондона, а когда умерла и она, была вынуждена перебраться в столицу и начать новую, самостоятельную жизнь. За исключением некоторых, существенных, впрочем, деталей, все рассказанное Эллен было правдой. Она рассказала Кэвину и о своем отце, и о его политических просчетах, о том, как они потеряли землю, и о многом другом. Но только ни единым словом она не упомянула о том, что когда-то была женой Уолдрона Вакстона.

– Так куда же мы едем? – спросила Эллен. – И что лежит в корзинке?

– Ну я же сказал, что это секрет, – ответил Кэвин, и тут же оба подпрыгнули – одно из колес кареты попало в небольшую ямку.

Она выглянула из окна кареты.

– Очень мило, – надув губки, произнесла она. – Сэр, уж не собираетесь ли вы похитить меня?

Кэвин снял плащ, бросил его на противоположное сиденье и, хитро прищурившись, ответил:

– А вы недалеки от истины, миледи. Честно говоря, такая мысль мне уже приходила в голову. И я уже почти решился, но только потом передумал, – он пожал плечами. – Сам не знаю почему. Хотя нет, знаю. Я не из тех, что крадут и прячутся в тени.

Эллен отвернулась.

– Мне показалось, что вы все поняли, – проговорила она. – Я не могу оскорбить Ричарда, он слишком много для меня сделал.

Эллен рассказала своему новому другу о встрече с Ричардом, опустив, разумеется, самое главное – то, что Ричард был евнухом. Мысль о том, что Кэвин считает ее содержанкой, была Эллен неприятна, но с ней приходилось мириться. Не могла она, не имела права говорить, каковы на самом деле ее отношения с Ричардом.

Кэвин согласно кивнул, при всей своей вспыльчивости он не был склонен к ненужным ссорам. Ему нравилось проводить время с этой девушкой, которую он в душе уважал за ее преданность и верность Ричарду. А ему он просто отчаянно завидовал. Кэвина съедала страсть, ему хотелось обладать Эллен, но не только ее телом, ему хотелось завладеть и ее душой. «Так какими же качествами он обладает, что добился такого отношения к себе?» – мучительно размышлял Кэвин.

Карета уже миновала Сити, а он продолжал задумчиво смотреть на Эллен. По бокам экипажа показались прелестные зеленые холмы, между которыми то тут, то там стояли коттеджи, уютные и красивые, словно игрушечные.

Эллен тоже молчала, мысленно благодаря друга за то, что он сменил тему разговора.

– Я получил известие, что мое прошение о земельном гранте будет вскоре рассмотрено королем, – произнес Кэвин.

– Прекрасно, – улыбнулась девушка и прибавила: – Я очень рада за вас. – Внезапно улыбка исчезла с ее лица, а радость сменилась разочарованием. – Значит, вы скоро уезжаете?

Он кивнул.

– Да, но до весны мне здесь все равно придется задержаться. Сейчас плыть через Атлантический океан очень рискованно. Кроме того, у меня в Лондоне есть еще одно важное дело.

Еще несколько минут прошло в полном молчании.

– Почему вы никогда не рассказываете о человеке, которого вы так ищете? Кто он? Какой-нибудь повеса, укравший у вас любовницу? Или, может быть, жена? Что она натворила? Сбежала от вас с вашими деньгами? – смеялась Эллен.

Кэвин тоже рассмеялся.

– Да нет. Красть у меня было все равно нечего, за годы войны наша семья потеряла все свое состояние. А что до любовниц, то от них чаще сбегал я сам. Да и вам мой рассказ будет неинтересен. Так, просто ищу одного человека, и все.

Кэвин поклялся самому себе, что ни единому человеку не расскажет о той женщине, которую он разыскивал. Он полагал, что, находясь в Лондоне, леди Вакстон сможет узнать о его намерении и исчезнет. Кроме того, в последнее время сама идея мести уже не так владела его сердцем, как раньше. Вдобавок ему не хотелось раскрывать перед славной девушкой, скрашивающей его одиночество, столь мрачные стороны своей биографии.

– Я все поняла! – воскликнула Эллен. – Вы ищете женщину, которая поразила ваше сердце навсегда и исчезла.

Кэвин посмотрел на нее с мягкой улыбкой.

– Вы снова ошиблись, прелестная Эллен. Это правда, я разыскиваю женщину, но не испытываю к ней ничего, кроме ненависти.

– О, как это ужасно, – глаза Эллен округлились. – И что же вы с ней собираетесь сделать, когда найдете?

– Просто позабочусь о том, чтобы зло было наказано.

Эллен кивнула. Хотя ее и разбирало любопытство, она прекратила расспросы о таинственной даме. Она уважала право Кэвина иметь свои тайны, ведь она и сама рассказывала ему далеко не все.

Почти целый час карета тряслась по ухабам и рытвинам сельской дороги, и все это время друзья о чем-нибудь болтали: об отношениях Англии и Франции, о сестре короля, вышедшей замуж за Филиппа, герцога Орлеанского, и о брате короля Людовика. Кэвина уже не удивляло, что Эллен так хорошо разбирается в политике, далеко не женском деле. При каждой их встрече он раскрывал в ней все более неожиданные стороны ее характера и давно пришел к выводу, что перед ним женщина неординарная не только по красоте, но и по уму.

В некотором смысле Эллен можно было считать наивной простушкой, и это было правдой, девушка почти двадцать лет не видела окружавшего ее мира, но в то же время она поражала знанием человеческих характеров. Казалось, она смотрит внутрь человека и видит стремления его души так же отчетливо, как Кэвин видел рыбок в чистой глубокой воде островов Ямайки. Для Эллен была характерна тяга к знаниям, качество неожиданное и нечасто встречаемое у женщин. Когда Кэвин начинал рассказывать о каком-либо предмете, ей неизвестном, она тут же принималась дотошно выспрашивать у него все и не успокаивалась до тех пор, пока не составляла о нем собственного мнения. Вопросы же ее были на удивление лаконичны, но требовали долгих объяснений. И еще Кэвина удивляла цепкая память Эллен. Ему никогда не приходилось ничего повторять, девушка схватывала все, как говорится, буквально на лету. Как-то она сказала Кэвину, что стоит ей один раз прочитать свою роль, и она запоминает ее, какой бы длинной та ни была. И было у Эллен еще одно свойство – что-нибудь запомнив, она никогда этого не забывала.

Карета наконец-то остановилась, и Кэвин помог Эллен выйти. На воздухе она огляделась вокруг. Они находились на высоком холме, совсем рядом протекала величественная Темза. Внизу лежал маленький городок. Везде, насколько хватало взгляда, простирались зеленые луга, изумрудная трава сверкала на солнце, серебрилась блестящая гладь реки. И тишина, ни души вокруг, лишь стрекотание кузнечиков да легкий шелест травы сливались в одну успокаивающую мелодию. И, как бы нарушая картину всеобщего безмолвия и одиночества, маленькая девочка неподалеку пасла небольшое стадо коз.

Кэвин расплатился с кучером, и тот немедленно погнал карету в близлежащую таверну. Друзья остались одни. Молодой человек развернул одеяло и начал выкладывать из доверху наполненной корзинки всевозможную снедь.

– Так, значит, мы приехали на пикник? – радостно воскликнула Эллен и села рядом с Кэвином. – Я никогда не была на пикнике, но часто о них слышала.

– Ни разу не была на пикнике? – удивился Кэвин, вытаскивая хлеб и сыр. – Не возить такое юное создание на пикник – это преступление! – с шутливым возмущением проговорил он. – Для чего же нам дана молодость, если не для пикников?

Эллен взяла хрустящую корочку хлеба и с аппетитом стала есть ее.

– Я же говорила, что мой отец был очень строгим и не позволял мне никаких вольностей.

Кэвин удивленно вскинул брови:

– Что может быть плохого в обычной увеселительной прогулке? Пикник – одна из жизненных необходимостей, он… сближает людей.

Так за разговорами и едой незаметно пролетело время. Не успели они и оглянуться, как солнце уже начало клониться к закату. Пора было возвращаться в Лондон.

– Мы могли бы переночевать в городке, в таверне, а вернуться утром, – предложил Кэвин.

– Кэвин, ну сколько раз мне нужно повторять тебе, что я не могу так поступить, – Эллен укоризненно посмотрела на него. – Ричард будет беспокоиться обо мне.

Он посмотрел в ее темные бездонные глаза.

– Я больше так жить не могу, – сказал он. – Мне не дает покоя мысль о том, что ты проводишь ночи в объятиях другого мужчины. – Кэвин на мгновение прервал свою речь. – Ты видишь, Эллен, что я держу свое обещание. С той нашей первой встречи в таверне я до тебя даже не дотронулся, и, поверь, для меня это – сплошная мука. Предупреждаю тебя, что наступит минута, когда я просто не смогу сдержать себя.

Эллен отвернулась.

– Ты сам сказал, что встречаться мы станем только как друзья, и не более того… И только при этом условии я согласилась видеться с тобой.

Кэвин придвинулся поближе к Эллен.

– Но ты же понимаешь, что мне этого недостаточно, – проговорил он, глядя ей прямо в глаза. Затем он легонько коснулся ладонью ее щеки. – Да и тебе тоже, – прошептал он. – Ты чувствуешь то же самое, что и я, только не хочешь себе в этом признаться. – Она попыталась отвернуться, но Кэвин взял ее лицо в свои ладони. – Эллен, ведь я не хуже тебя разбираюсь в людях. Я все вижу. Ну скажи, что ты не хочешь меня. Произнеси это, и я уйду из твоей жизни. Эллен, любовь моя, ну скажи мне правду. Ведь ты хочешь меня?

Слезы застилали ее глаза. Эллен могла сказать неправду, но только не Кэвину и не теперь. В ее жизни и так было слишком много лжи.

– Да, – прошептала она, сама испугавшись своей смелости. – Я хочу тебя. – Эллен могла бы сказать Кэвину о многом. О том, например, что еще никогда в жизни ей так страстно не хотелось лечь рядом с мужчиной. Но она молчала, потому что знала, что Кэвин считает ее распутной, продажной девкой, и, как бы Эллен ни тяжело было думать об этом, ей приходилось мириться со своей несчастной судьбой. Добровольно надетую маску блудницы следовало нести до конца. – Да, я очень хочу тебя, Кэвин Меррик, но я принадлежу другому мужчине, – прибавила она обреченно.

– Оставь своего Ричарда и иди ко мне! – горячо воскликнул Кэвин. – Скажи, сколько он тебе платит, и получишь вдвое, втрое больше. Эллен, я не беден и смогу устроить твою жизнь. Скажи, что тебе нужно, и ты не услышишь отказа. Я сделаю для тебя все, что ты пожелаешь.

Эллен слабо улыбнулась и нежно сжала руку Кэвина.

– Все не так просто, Кэвин, – сказала задумчиво девушка.

– Так давай все упростим, – предложил он.

Она упрямо покачала головой.

– Нет, Кэвин. Есть вещи, которые ты не понимаешь. Ты… ты ничего не знаешь.

– О Господи! Да за что же мне такие муки, – застонал Кэвин и, крепко обняв Эллен, положил ее на одеяло.

Долгий поцелуй ошеломил Эллен. Она не сопротивлялась, только легонько отталкивала Кэвина, уперевшись руками в его плечи. Он был настолько сильнее ее, что бороться было бессмысленно. Да она и не хотела этого. Его упругое тело все сильнее прижималось к ней. Она ощущала каждый его мускул и каждый бугорок. Постепенно ей начала передаваться его страсть. Ее тело затрепетало, и всю ее охватила горячая волна желания.

Сердце учащенно забилось. Эллен чувствовала, что ей следует вырваться, оттолкнуть Кэвина. Чувствовала… и не могла этого сделать, не хотела. Задыхаясь, она невольно прижалась к нему и закрыла глаза. Его рука начала ласкать ее упругую грудь, затем он опустился пониже и стал нежно целовать ее, чувствуя, как налились и затвердели ее соски. Девушка тихонько застонала. Она, уже не стесняясь, крепко прижималась к телу своего возлюбленного.

Когда Кэвин, прервав поцелуи, приподнялся, Эллен открыла глаза, увидев перед собой его лицо. Она слышала его прерывистое дыхание.

– Может быть, теперь ты скажешь, что не хочешь меня? – прошептал он.

Эллен вздохнула и, резко оттолкнув его от себя, села.

– Нужно идти, не то я совсем потеряю голову, – проговорила она.

Кэвин уже открыл было рот, чтобы возразить ей, но передумал. Встав, он подал девушке руку и помог ей подняться.

– Хорошо, любовь моя, – пробормотал он. – Я отвезу тебя домой.

Собрав в корзину остатки еды, он подошел к Эллен и обнял ее за плечи. Она благодарно опустила голову и прильнула к его крепкой груди, ощутив силу его мышц. В нос ей ударил пряный запах мужского пота.

Вскоре на вершине холма показалась карета. Кучер помог уложить корзину, и они покатили назад, в Лондон. Кэвин сел рядом с Эллен, она положила голову ему на плечо и вскоре задремала. Ей было тепло и уютно рядом с Кэвином, с ним она ничего не боялась.

Проснулась она от внезапного толчка. Ржали, бросаясь из стороны в сторону лошади, что-то кричал кучер. Кэвин привстал и вытащил из-под сиденья пистолеты. Один он засунул себе за пояс сзади, прикрыв его камзолом, второй взял в правую руку.

Крики кучера становились все громче, в его голосе отчетливо слышался панический страх:

– Не убивайте меня! Я прошу вас, ради Бога, только не убивайте!

– Что там происходит? – спросила Эллен, ничего не понимая спросонья.

– Полагаю, что разбойники, – хладнокровно ответил Кэвин и крепко сжал рукоятку пистолета. – Эллен! Что бы ни происходило, оставайся в карете. Понятно?

Она покорно кивнула. Происходящее пугало ее, но не настолько, чтобы терять самообладание.

– У меня есть немного денег, – сказала она. – Может быть, дать им и они уйдут? – сказала Эллен, показывая на вышитую сумочку, висевшую у нее на талии.

– Ничего не нужно отдавать, – настойчиво проговорил Кэвин. – Просто делай так, как я говорю, – оставайся в карете. Эти мерзавцы не ограничатся деньгами, уж я-то их хорошо знаю.

Кэвин не успел дотронуться до дверцы кареты, как она распахнулась. Он выпрыгнул в темноту, и в ту же секунду Эллен услышала выстрел. Сверкнувшее пламя на секунду ослепило ее, и она отшатнулась. Затем снова прогремел выстрел, потом еще один.

Испуганно закрыв лицо руками, Эллен вжалась в угол. Колени ее дрожали. Ей казалось, что Хант, преследовавший ее столько лет во снах, настиг ее. Она в ужасе зажмурилась… но тут же подумала о Кэвине. Все это время он был так добр к ней, говорил с ней обо всем на свете. Он любил ее. Ради нее он вышел из кареты и, возможно, погиб. Страх за судьбу любимого мужчины заслонил перед ней образ ненавистного Ханта. С яростным криком она выскочила из кареты.

– Вот это да! – раздался чей-то грубый голос. – Погляди-ка, Джереми, кто к нам пожаловал.

В темноте Эллен разглядела двух мужчин. Один из них направил на нее пистолет. Кэвин лежал без сознания, держа в руке пистолет. Слева от него, на коленях, стоял кучер и жалобно молил пощадить его.

– Похоже, наш храбрый джентльмен возвращался со своей подружкой с прогулки. Плоховато она для него кончилась, да, Билли? – захохотал второй разбойник. – Что же нам с ними делать? Разве привязать голыми к дереву, а? Помнишь, ну, как ту, вчерашнюю парочку.

– Пожалуй, так и сделаем, – согласно кивнул первый. – Только сначала прикрой меня, пока я буду распрягать лошадей. Нашими голубками займемся потом, – он засунул за пояс пистолет и подошел к лошадям. – Хорошие кони, на воскресной ярмарке нам немало заплатят за них.

Эллен с ненавистью смотрела на разбойников. Как они были не похожи на тех благородных лесных рыцарей, о которых иногда тихим шепотком рассказывали ее подруги-актрисы. В реальности все оказалось намного хуже. Грубое мужичье, пропахшее навозом и пивом, пыталось отобрать у нее деньги. А у Кэвина они, возможно, отняли жизнь. Эллен опустилась на колени рядом со своим другом.

– Что вы с ним сделали?! – воскликнула она, увидев тонкую струйку крови на виске. Эллен провела рукой по телу Кэвина и нащупала рукоятку пистолета. – Что вам нужно от нас? – спросила она, в упор глядя на бандитов.

Тот, кого звали Джереми, сделал шаг к Эллен. На нем был дорогой камзол, но сидел он на нем мешковато. «Наверняка снял с кого-нибудь», – презрительно подумала Эллен.

Скрестив руки на груди, разбойник, ухмыляясь, рассматривал девушку.

– Сейчас посмотрим, – прохрипел он. – Начнем, наверное, с тех побрякушек, что болтаются в твоих ушках. А уж потом займемся и тобой.

Эллен непроизвольно дотронулась до бриллиантовых сережек. Почему-то их судьба сейчас заботила Эллен больше, чем ее собственная жизнь. Эти сережки ей подарил Кэвин. Только они будут напоминать Эллен о возлюбленном, когда он уедет в Америку.

– Ты не дотронешься до этих сережек, мерзавец! – выкрикнула Эллен.

Джереми захохотал и, ткнув стволом пистолета в полу шляпы, сдвинул ее на затылок.

– Давай-ка их сюда, юная леди, да побыстрее, или я вырву их вместе с твоими прелестными ушками.

Эллен метнула взгляд в сторону Билли, занимавшегося лошадьми, затем снова посмотрела на Джереми. Заговорив как можно жалостливей, она одновременно незаметным движением начала вытаскивать из-за пояса Кэвина пистолет.

– Послушайте, эти сережки – подарок. Возьмите только лошадей, их вам будет вполне достаточно. И тогда я дам вам уйти, – тихо прибавила она.

– Ты слышишь, Билли, нам угрожают, – язвительно произнес разбойник. – Эта дамочка заявляет, что разрешит нам уйти. Как тебе это нравится, а? – Джереми направился к Эллен.

– Стоять! – выкрикнула она. – Еще шаг, и ты умрешь.

– Что? – удивился разбойник. – Ты хочешь меня испугать? Да я тебя сейчас… – В руке Эллен тускло блеснул пистолет, и разбойник встал как вкопанный. Глаза его округлились, руки заметно задрожали.

– Я предупреждала тебя, – сказала Эллен.

– Господи помилуй, не стреляйте, – залепетал Джереми и попятился.

– Стоять! – сказала Эллен. – Если двинешься, получишь пулю в живот.

– Проклятие! – раздался голос Билли. – Ты куда смотрел, осел!

– У ней в руках… п-п-пистолет, – только и смог проговорить Джереми.

– Я и сам вижу, – рявкнул Билли. – И ты не знаешь, что тебе делать?

– Не знаю, – ответил Джереми.

– Дурак! Отними у нее пистолет, пока она не нажала на курок. Отнимай быстрей, пока она не отстрелила тебе то, что болтается у тебя между ног.

– Только попробуй сделать шаг, и я сделаю это, – угрожающе произнесла Эллен, вставая. Она уже не боялась, голос ее звучал твердо и властно.

– Эй, Билли! Она грозится пристрелить меня.

– Не бойся, дурачок, – ответил Билли, прячась за лошадей. – У нее всего один выстрел, к тому же она наверняка промахнется. Тогда отнимай у нее оружие и рви сережки. Давай, давай иди! – прикрикнул на приятеля Билли и подтолкнул его для смелости.

Тот охнул, но не сделал и шага вперед.

– Не жадничайте, забирайте лошадей и уходите, – сказала Эллен. – У меня действительно один выстрел, но для кого-то из вас он окажется смертельным. Я не задумываясь нажму на курок, и, когда я это сделаю, один из вас умрет в страшных мучениях. Если у кого есть желание покормить червей, подходите. Джереми отступил на один шаг, затем еще на два. Отходил он осторожно, боясь, что Эллен исполнит свою угрозу.

Внезапно послышалась ругань, из-за лошадей выскочил Билли и бросился на Эллен. Он успел нанести ей удар в лицо, но в ту же секунду мушкетная пуля, которой был заряжен пистолет, подбросила его вверх. Перевернувшись, Билли рухнул на землю. Отдача от выстрела оказалась настолько сильной, что Эллен едва устояла на ногах. Поверженный разбойник ревел и извивался от боли. Увидев это, его товарищ в ужасе швырнул пистолет и бросился наутек.

– Стой, Джереми, стой, – хрипел Билли, хватаясь за бок, откуда потоком лилась кровь. – Не убегай, возьми меня.

Вдруг он приподнялся и пополз в сторону, туда, где на траве валялся пистолет, оброненный со страху его приятелем. Но Эллен опередила его. Подбежав, она схватила пистолет и направила его на Билли.

Тот в отчаянии рухнул лицом в траву.

– Не убивайте меня, мисс, не убивайте, – в голосе его послышался плач.

– Мисс, – робко позвал Эллен Джереми, прятавшийся за толстым дубом, – не убивайте его. Мы ведь не сделали вам ничего плохого.

Вначале Эллен подумала, что неплохо бы послать кучера за констеблем, но ненадежный трусливый возница мог попросту не вернуться. Кроме того, нужно было спасать раненого Кэвина.

– Джереми! Иди сюда! – приказала Эллен. – Забирай своего приятеля, и убирайтесь отсюда.

– А… а вы меня не убьете? – раздался дрожащий голос Джереми. – Мисс, поклянитесь, что вы не станете стрелять.

– Я отойду к карете, – пообещала Эллен. – Иди скорей, он истекает кровью, – Эллен ткнула пистолетом в Билли. – И найдите себе более подходящее занятие, а не то ненароком потеряете кишки. Ну иди же! – прикрикнула Эллен на прячущегося разбойника. – А не то я и вправду пристрелю его.

Джереми вышел из-за дуба и, загораживая руками живот, медленно направился к Билли. Не опуская пистолета, Эллен отошла к карете. Осмелев, Джереми подскочил к Билли, схватил его за ноги и, пятясь, поволок в лес. Когда стихли шаги и шуршание травы под ногами Джереми, Эллен склонилась над Кэвином. Рана на его лбу продолжала кровоточить. Эллен достала платок и принялась вытирать его лицо.

– Кэвин… Кэвин, – прошептала она. – Очнись, Кэвин.

Тот застонал.

– М-м-мисс, – раздался за спиной жалобный голос. – Вы не развяжете меня?

Эллен обернулась и увидела стоящего на коленях кучера. В пылу схватки она совершенно забыла о нем. Быстро освободив кучера от веревок, она приказала ему принести воды.

– А потом запряги лошадей, пока они не разбежались.

Кучер принес воды. Эллен посмотрела на пропитанный кровью платок, отбросила его в сторону, затем, оторвав лоскут от нижней юбки, смочила его и приложила ко лбу друга. Тот застонал и открыл глаза.

– Эллен, – прохрипел он.

– Это я, милый, – ответила Эллен. – Я с тобой.

– Что с нами произошло? – тихо спросил Кэвин и, с усилием приподнявшись на локте, сел. – Проклятие, – он дотронулся до лба, затем посмотрел на руку и увидел кровь.

– Тебя ранили, – сказала Эллен.

– Ах да, на нас напали разбойники, – проговорил он, наконец придя в себя. Девушка кивнула. В свете тусклой лампы, висящей на карете, она видела, как лицо Кэвина заливается краской стыда. – Да, неудачного ты выбрала себе защитника, – горько усмехнулся он. – Теперь мы остались без лошадей.

– Нет, лошади здесь, кучер как раз запрягает их.

– Да? – недоверчиво спросил он. – Тогда что же они взяли?

– Ничего, – ответила Эллен.

Кэвин изучающе посмотрел на девушку.

– Как это ничего?

Эллен улыбнулась.

– Это мы их ограбили. Мы отняли у них пистолет.

Кэвин окончательно пришел в себя. Он оперся на плечо своей подруги, и та помогла ему встать.

– Эллен, я тебя не понимаю. Уж не хочешь ли ты сказать, что разбойники подарили нам свое оружие?

– Ну, не совсем подарили… – замялась она.

– О сэр, видели бы вы, как леди защищалась, – восторженно произнес подошедший кучер. – Она ранила одного разбойника, а второй чуть не умер от страха.

– Ты прогнала этих негодяев? – изумился молодой человек.

– Да еще как, – ответил за Эллен кучер.

– Мне помог тот пистолет, что был у тебя сзади за поясом, – застенчиво сказала она.

Кэвин покачал головой:

– Черт меня подери. Оказывается, не я тебя, а ты меня спасала. – Внезапно он увидел на лице Эллен кровоподтек и спросил: – Ты не ранена?

– Пустяки, – отмахнулась она. – Не беспокойся.

Кэвин обнял Эллен и начал внимательно рассматривать ее лицо.

– Но, Эллен, на тебе кровь, – взволнованно произнес он.

Она дотронулась до щеки и вскрикнула от боли. Посмотрев на пальцы, она увидела кровь.

– Не переживай, это совсем небольшая ранка, – сказала девушка. – Поедем, Кэвин. Нужно возвращаться.

– Не могу поверить, – проговорил он, качая головой. – И какой же я дурак!

– Не вини себя, Кэвин, ведь ты был ранен.

– Да какая там рана! – раздраженно воскликнул он. – Легкая царапина, да и только.

Эллен приложила ладонь к его губам.

– Молчи, Кэвин, – прошептала она. – Главное, что все закончилось вполне благополучно.

Однако именно теперь, когда, казалось бы, беда миновала, Эллен едва не тряслась от страха. Ее охватила запоздалая боязнь за свою жизнь и за жизнь своего возлюбленного.

Внезапно она прильнула к нему губами. Вначале это был просто поцелуй радости, но вскоре в нем почувствовалась страсть, жаркая и непреодолимая. Эллен вдруг ощутила томительное желание. Все ее страхи и боязнь потерять Кэвина вскоре слились в жажду одарить его своей любовью.

– Поедем ко мне, – прошептал он, отрываясь от ее горячих губ и тут же снова приникая к ним.

Эллен отрицательно замотала головой.

– Не могу, Кэвин, не могу, – простонала она.

Он продолжал целовать ее.

– Все, все, Кэвин, хватит, – бормотала вконец обессиленная девушка, отворачиваясь от его поцелуев. – Поедем, лошади уже запряжены. Ну, Кэвин, нам пора ехать.

Всю обратную дорогу они ехали молча, тем более что говорить им было не о чем. Кэвин сидел, держа Эллен за руки. Когда карета въехала в Лондон, Эллен попросила своего друга высадить ее недалеко от дома, но тот отказался.

– Я довезу тебя до самого дома, ведь ты сама говорила, что Ричарда еще нет.

Когда они приехали, Кэвин помог ей выйти, все время бережно поддерживая ее.

– Посмотри, – показал он на темные окна дома. – Ричард еще не вернулся. Позволь мне проводить тебя до твоей комнаты.

– Да, но… – попыталась возразить Эллен и, споткнувшись на ровном месте, едва не упала.

Кэвин тут же подхватил ее на руки и понес в дом. Девушка попыталась вырваться из крепких объятий, но не смогла, силы покинули ее.

– Хорошо, – согласилась она. – Но только не заходи в дом.

– Ладно, ладно, – проговорил Кэвин. – Я сразу же уйду, но только после того, как ты будешь в безопасности. – Он выпустил ее из рук, взял ключ и отпер дверь.

– Эллен! – послышался голос Ричарда. – Эллен, это ты?

– Д-да, Ричард, это я, – волнуясь, ответила перепуганная девушка. Она вдруг почувствовала, как дрожат ее руки.

В наступившей тревожной тишине раздались шаги, и вскоре перед ними появился Ричард. Пламя свечи бросало отсвет на его встревоженное лицо.

– Черт подери! – воскликнул Ричард. – А это еще кто такой?

Сердце бешено колотилось в груди Эллен. Она испуганно молчала. Кэвин выступил вперед, снял шляпу и, поклонившись, произнес:

– Кэвин Меррик. Ваш покорный слуга.