Текст книги "История Украины"

Часть 2. Т. Г. Таирова-Яковлева. Украинские земли в новое время (середина XVI–XIX вв.)

Вхождение украинских земель в состав Речи Посполитой. Возникновение казачества

Польское влияние на украинские земли ощущалось еще на протяжении XIV–XV веков, причем не только в тех областях, которые непосредственно входили в состав Польши, но и в тех, которые принадлежали Великому Княжеству Литовскому. Тем не менее, Люблинская уния стала поворотным моментом, изменившим дальнейшую судьбу Украины. По сути дела, она открывала великий и трагический период, названный историками «казацким».

После 1569 года, польское влияние не имело никаких сдерживающих факторов, каковым были, например, ограничивающие законы Великого Княжества Литовского. Польша, представлявшая собой в середине XVI века сильное, в экономическом и культурном плане сформированное европейское государство, базировавшееся на католицизме, должна была стать доминирующем фактором в новом государстве Речь Посполитая. Практически сразу же после Люблинской унии начинается административное, юридическое и экономическое перекраивание украинских земель на польский лад.

Проводником этой политики становится польская шляхта, которая получила права на земельные владения в любой части Речи Посполитой и с энтузиазмом двинулась в богатые новые восточные земли. Главным отличием польской шляхты от литовской аристократии были воинствующий католицизм и открытое презрение, с каким они относились к украинскому населению и его культуре. Если в Великом Княжестве Литовском руський язык оставался государственным даже после 1569 года, то поляки, следуя за католическими священниками, смеялись над языком и невежеством православного духовенства, украинских мещан, крестьян и даже шляхты – считая их культуру и традиции стоящими значительно ниже польской.

Особенно обидным было то, что поляки имели весьма весомые аргументы в подтверждение своей правоты. Украинская аристократия и шляхта оставалась на уровне ценностей Киевской Руси, так и не создав за период Великого Княжества Литовского ничего существенно нового. Теперь, столкнувшись в лице Польши с западноевропейской цивилизацией середины XVI века, они обнаружили свою отсталость и почти полное отсутствие образования на фоне всех достижений эпохи барокко.

Такое неприятное и самоуничижительное для украинской верхушки открытие приводит к своеобразному феномену, получившему в литературе название «русина по происхождению, поляка по национальности». Французский инженер Г. Левассер де Боплан, работавший в Речи Посполитой в начале XVII века, писал об украинской шляхте, что та «подражает польской, и, кажется, стыдится того, что принадлежит к другой, не римской вере, в которую они переходят ежедневно…».

После 1569 года на украинских территориях были ликвидированы остатки старой княжеской административной системы, и была введена польская. Украина теперь делилась на шесть воеводств: Руськое, Подольское, Брацлавское, Волынское, Киевское и Черниговское. Воеводства делились на земли, земли на поветы. Во главе воеводств стояли воеводы, которые сосредотачивали в своих руках всю полноту власти, включая военную, административную и возглавлявших апелляционный суд. Нижняя ступень управления состояла из хорунжих (отвечавших за войско всех поветов) и подстарост (отвечавших за судебные дела).

После создания Речи Посполитой права польской шляхты («рыцарства», привилегии которых основывались «на пролитой крови» за короля) были распространены и на украинскую шляхту. Шляхта закрепила за собой единоличное право занимать государственные должности, владеть землей и крестьянами. Золотые вольности шляхты включали в себя «свободные выборы» (с 1573 г.) короля и принцип liberum veto (когда один голос мог сорвать решение сейма). Любой шляхтич имел право участвовать в выборах короля и даже – потенциально им стать (как случилось затем с М. Вишневецким или Я. Собеским). Шляхта участвовала и в других важнейших государственных решениях, в частности – в утверждении международных договоров. Это право осуществлялось через участие в сеймиках – воеводств и земель, на которые съезжалась вся шляхта данной территории. Сеймики давали наказы своим послам на сейм, в которых высказывали свои пожелания и объявляли кандидатов на королевский престол. В сеймиках шляхта принимала решения о дополнительном налогообложении, о распределении земельных пожалований и должностей в местных земских органах.

Многие принципы «шляхетской республики» были в последствии использованы при создании модели казацкого государства Украинского Гетманства.

Украинская шляхта была крайне неоднородна. Прежде всего магнаты – около 30 княжеских фамилий. Центром проживания украинских старых княжеских родов была Волынь, где находились родовые гнезда Острожских (владевших 30 % всей Волыни), Чарторийских, Воронецких, Четвертинских, Корецких, Вишневецких, Збаражских и др. Уже к середине XVII века все они были яростными защитниками польских ценностей. Средняя и мелкая шляхта (здесь речь шла уже о тысячах фамилий) получили свои привилегии на военной службе и к середине XVI века, составляя до 5 % населения, представляли собой наиболее мобильную и социально активную часть украинского общества. Именно к ним в этот период постепенно переходит роль лидеров национального украинского движения.

В Польше (в отличие от Великого княжества Литовского) в сельском хозяйстве господствовала так называемая фольварочная система, в основе которой лежало использование зависимой рабочей силы, т. е. панщина. Первыми из украинских земель, на которых была распространена эта система, стала Галиция. Еще в 1435 г. там был ограничен переход крестьянина от одного пана к другому только Рождеством, да и то с оговоркой об уплате откупа деньгами, пшеницей и пр. Теперь поляки вводили новые формы повинностей, которые давно укоренились в Польше, но были неизвестны в украинских землях. На протяжении XVI в. в Польше панщина выросла от 1 дня в неделю с одного лана (около 17 га) до 3, а в XVII в. зачастую достигала 4–5 дней. Доходы владельца фольварка росли главным образом за счет расширения площади обрабатываемой земли, что в свою очередь увеличивало панщину. Упомянутый выше Боплан писал: «Крестьяне там очень несчастны, так как вынуждены собственными силами отрабатывать три дня в неделю на собственных лошадях в пользу своего сеньора и давать ему… определенное количество… зерна, множество каплунов, кур, гусей и цыплят к Пасхе, Троице и Рождеству; сверх того – возить дрова для своего сеньора и отрабатывать тысячи других барщинных повинностей… не говоря уже о деньгах… Но и это еще не самое важное, поскольку их сеньоры пользуются безграничной властью не только над их имуществом, но также и над их жизнью…».

Особенно остро на положении украинских крестьян сказался тот факт, что юридический подход к ним в Великом Княжестве Литовском и Польше коренным образом отличался. Только к середине XVI в., после реформ Сигизмунда Августа и Литовских статутов 1566 и 1588 гг. крестьяне Украины лишались защиты администрации и государственной юрисдикции – т. е. у них отбиралось право подавать жалобы в суд на своего помещика. Таким образом, пан становился полноправным владельцем своего крестьянина, и даже сам король не имел права вмешиваться в их отношения. Отличалась юридическая практика Литвы и Польши и в другом, не менее важном пункте: поляки не оставляли за крестьянином права владения землей. В Великом Княжестве Литовском, особенно в украинских землях, наличие крестьянина-собственника было явлением широко распространенным. Бесцеремонное лишение крестьян их земли помещиками, начавшееся в середине XVI в. вызывало яростный протест и сопротивление. На протяжении долгих веков, вплоть до ХХ века украинский крестьянин будет бороться за свою землю.

Несмотря на то, что перед Люблинской унией нормы права на украинских землях были подведены под стандарты всей Речи Посполитой, невозможно было сразу изменить менталитет. Крестьяне украинских земель столетиями имели право на равных с другими социальными слоями обращаться в суд и распоряжаться своей землей. Да и местные дворяне видели в своих крестьянах если не равных себе, то и не «быдло». Теперь все обстояло иначе.

По данным описей (люстраций) начала XVII века в руки польской шляхты перешло до 30 % частного земельного фонда Правобережной Украины. В основном это были огромные магнатские латифундии. После присоединения к Речи Посполитой Северщины по Поляновскому мирному договору 1634 г., все земли, на владения которыми не были представлены документы, были розданы польским магнатам Песочинскому, Оссолинскому (он получил Батурин и Конотоп) и др.

Рост эксплуатации со стороны польской шляхты приводил к массовому бегству крестьян из западных и центральных районов Украины. Районы Приднепровья представляли собой вплоть до XVI века включительно огромный безлюдный край. За линией Винница-Брацлав-Черкассы вплоть до Черного моря начиналось Дикое Поле, с огромными природными богатствами и ничем не сдерживаемой татарской угрозой. Крупные наезды татарских отрядов («чамбулов») совершались практически ежегодно, а мелкие нападения, сопровождавшиеся уводом в полон и грабежами, вообще происходили постоянно.

Существование огромных незаселенных территорий на юго-востоке Украины создавало уникальную возможность для появления слободок свободных поселенцев и началу процесса колонизации этих земель. Южная Киевщина и Брацлавщина, а также территории так называемого Дикого Поля, становились главными регионами этой колонизации. В актовых книгах польской администрации насчитываются сотни дел о «беглецах», которых их бывшим хозяевам практически никогда не удавалось вернуть. Если в середине XVI века на линии Киев-Брацлав вообще не существовало сел, то в первой половине XVII века тут уже имелись сотни сел и десятки местечек. Особенно разрастается Брацлавское староство, заселяется пустовавшая Умань, появляется Чигиринское староство.

Активизация казачества, и как результат, уменьшение татарской угрозы, еще больше способствовало этому процессу. В результате колонизации численность людей в восточной Украине увеличилась почти в 20 раз. Это были уже совершенно другие люди, не забитые крепостные, а свободные поселенцы, привыкшие зарабатывать собственными руками и с оружием в руках защищать себя и свои семьи от набегов татар. Колонизаторы имели серьезные преференции даже от правительства. Еще в 1507 г. в Брацлавском воеводстве было отменено подымное с целью привлечения переселенцев.

Формирование менталитета жителей пограничья стало одной из важнейших предпосылок для будущего нового социального образования – казачества. Многие поселенцы имели наделы, равнявшиеся наделам шляхтичей или превосходившие их.

В начале XVII века на украинских землях получает распространение производство селитры, которую добывали от Киевщины до Дикого Поля. Не менее важным и популярным становятся мельницы, которые, однако, были объявлены прерогативой панских владений. Водяные мельницы в Украине были серьезными предприятиями, которые не только мололи зерно, но также пилили дрова, валяли сукно и пр. Развивалась и железнорудная промышленность: рудни (металлургическое предприятие, в котором из руды добывали железо). Особенностью «рудни» было использование водяной тяги (с помощью водяного колеса приводили в действие меха, кузнечные молоты и др.). Сооружались они как на Правобережье, так и в новых восточных областях. Курение горилки начинается с середины XVI века. В городах широкое распространение имели цеха, зарождались мануфактуры.

В свободные земли на востоке устремлялись не только беглецы, но и польские магнаты, которые вдали от королевской власти чувствовали себя особенно уверенно. В восточной Украине почти полностью отсутствовала судебная система Речи Посполитой. Все решалось правом сильного, и в земельных спорах обычно побеждал тот, чьи частные вооруженные формирования превосходили силами соседских.

Постепенно Левобережная Украина становится краем магнатских латифундрий, огромных размеров, с неограниченной властью и силой тех, кого Б. Хмельницкий позже метко назвал «королевятами». Например, знаменитый С. Лащ (коронный стражник на службе у С. Конецпольского) прославился тем, что подбил свой кафтан вынесенными против него судебными решениями (у него их накопилось 236), пользуясь покровительством магната и открыто кидая вызов королевской власти. Знаменитая Вишневетчина (огромные владения князей Вишневецких), включала такие города, как Лубны, Полтава, Прилуки, Голтву, Золотоношу, Пирятин, тысячи сел и более 230 тысяч крестьян. Равной этому владению не было не только в Речи Посполитой, но и во всей Западной Европе.

Вишневецкие и Конецпольские активно заселяли свои земли, привлекая украинских крестьян объявленными «годами свобод» для новых поселенцев. Но когда эти льготные годы истекали, колонисты отказывались исполнять панщину. Начиналось активное сопротивление. Например, когда в 1618 г. князь Юрий Вишневецкий попытался ввести «неслыханные податки», чуть ли ни половина населения Лубенщины бросила свои слободки и разошлась. Люди бежали теперь и отсюда, из этих новых краев. Бежали или на Слободскую Украину, в район Оскола, Валуйки и Воронежа, или подавались в Запорожье.

Национальный, духовный и религиозный кризис, в котором оказались украинские земли во второй половине XVI века, завершился так называемым украинским возрождением – необыкновенным подъемом, который с одной стороны был поддержан и защищен новой политической элитой в лице казачества, а с другой стороны – сам вдохновил и укрепил эту зарождавшуюся украинскую элиту.

Украинское казачество далеко не сразу после своего возникновения выделилось в отдельную социальную прослойку с собственными интересами и менталитетом. Формирование его растянулось более чем на сто лет. Стремление бежать от гнета, приобрести свободу и независимость породили типологически схожие явления во многих других регионах Европы: можно вспомнить донское казачество в Московском государстве, граничар в Хорватии, гайдуков в Венгрии и др. Однако только украинскому казачеству было свойственно стремление не обособиться в вольных краях, но управлять своей страной. Поэтому им удалось возглавить религиозную и духовную борьбу Украины, стать носителями национальной идентичности и, в конечном счете, создать свою форму государственности.

Этому имелся целый комплекс экономических, политических, военно-стратегических и социальных причин и предпосылок. Одной из причин, объяснявших быстрое развитие казачества, была его широчайшая социальная база, постоянно обновлявшаяся и развивавшаяся. Школу казачества прошли за разные годы сотни тысяч представителей различных социальных слоев украинского общества, включая шляхту, крестьян и мещан. Что касается казаков-земледельцев, то их весьма прогрессивная форма свободного хозяйства многими историками рассматривается как элемент буржуазного способа производства.

Слово «казак» тюркского происхождения и означает отважный, вольный человек. Впервые в Украине это название встречается в 1492 г. Дикое Поле, с его травами в человеческий рост, способными укрыть всадника, богатая растительность, обилие дичи и рыбы притягивали к себе людей из пограничных сел, которые поначалу уходили туда на звериный промысел и рыбалку. Их называли «уходники». Уходили обычно весной, все лето жили в Диком Поле, ютясь в землянках или хатках из хвороста. Вялили и солили мясо и рыбу, выделывали шкуры. Устраивали в степях борти и пасеки. А к зиме возвращались в свои села, чтобы сбыть добытое.

Такой промысел давал уходникам завидный доход, но был крайне небезопасен. В Диком Поле кочевали татары, которые нередко нападали на уходников, грабили, убивали или уводили в плен. Приходилось браться за оружие, обороняться или умело прятаться. В свою очередь уходники нередко объединялись в ватаги и сами нападали на татарские кочевья. Таких смельчаков начали именовать казаками, а их походы и образ жизни – казакованьем.

Первые казаки-уходники еще не имели никакой военной организации. Вооружены они были чем попало. Желающие показаковать объединялись в ватагу, выбирали себе атамана. Им обычно становился тот, кто имел некоторый военный опыт на службе в приграничных замках. Ватаги чаще всего промышляли раздельно одна от другой и поначалу очень редко объединялись для совместных походов. Довольствовались малым, устраивали засады на местах татарских переправ через Днепр. В тот период казакование редко становилось постоянным занятием. Ярко выраженной национальной принадлежности тоже не было. Казаковали не только «русины», но и «Москвитины», «Ляхи», «Литвины». Со временем лихие казацкие проделки становились все более популярны не только среди шляхетской молодежи, но и у магнатов, жаждавших «рыцарской славы». Уже к концу XVI века мы видим многих представителей украинских шляхетских фамилий, избравших казачество своей стезей. Большинство их займет место среди казацких офицеров – «старшин», а костяк собственно казаков составят крестьяне и мещане вольного пограничья.

Слава казаков вскоре достигла пограничных польских замков, и богатые паны стали охотно нанимать их для походов на татар, предоставляя им свою протекцию и защиту. Еще в 1520 г. черкасский староста С. Полозович привлек отряд казаков для пограничной службы. Позднее для обороны и нападения на турок казаков использовали и другие старосты – Е. Дашкевич, П. Лянцкоронский и пр. Положение казаков становится значительно более привлекательным, т. к. помимо возможностей добычи оно давало еще и известный иммунитет.

Но настоящее развитие казачество получило после того как обжило просторы на низовье Днепра, за днепровскими порогами – Низ, Запорожье (отсюда и название казаков – низовые или запорожские). Среди бесчисленного множества рукавов Днепра и мелких островков казаки нашли себе надежное убежище. Доступ туда был трудный, найти казаков было нелегко. На островах водилась дичь, в реках – рыба, обеспечивавшие их всем необходимым.

Первая Запорожская Сечь была создана волынским магнатом Дмитрием Вишневецким. Будучи одним из богатейших землевладельцев Речи Посполитой, воеводой каневским и черкаским, он бросил все и отдался казакованью и делу борьбы с татарами.

В 1553 г. Вишневецкий собрал 300 казаков, вооружил их за свой счет и ушел за пороги. На острове Малая Хортица он построил укрепленный «замок» и начал воевать с татарами. Собственно этот замок и стал первой Запорожской Сечью.

Король Сигизмунд-Август не только смотрел сквозь пальцы на поступок Вишевецкого, но даже наоборот дал ему титул «стражника на Хортице». Имея прекрасную базу, Вишневецкий уходил далеко в степи, громил татарские кочевья.

Он стал первым казацким атаманом, который вел независимые внешние переговоры. Когда польский король запретил ему беспокоить татар и вмешиваться в дела Молдавии, Вишневецкий предложил свои услуги царю Ивану Грозному. В 1556 г. казаки Вишневецкого вместе с русскими отрядами и донскими казаками предприняли большой поход в низовье Днепра к Очакову. Во время второго похода Вишневецкому удалось захватить замок Аслам-Кермен и вывезти оттуда всю артиллерию в Хортицу.

Опасаясь усиления Вишневецкого, крымский хан Девлет-Гирей предпринял в 1557 г. поход на Хортицу. Он переправился через Днепр по льду, 24 дня осаждал замок, но взять его не смог. В конце лета войско хана, усиленное турецкими янычарами и отрядом молдаван, снова осадили замок. В результате, казаки отступили, оставив замок, после чего укрепления были уничтожены.

Вишневецкий снова обратился к Ивану Грозному. Последний вызвал его в Москву, наградил (князь получил в поместье г. Белев и 10 000 рублей). По указу царя, князь, со своим отрядом казаков, предпринял в 1559–1660 гг. походы на Азов. В Османской империи для защиты крепости была создана эскадра из 7 кораблей «для защиты мусульманского государства». Планировалось даже сформировать армию, проведя массовую мобилизацию, и усилить ее отрядами янычар, ханских воинов, а также боярами Молдавии и Валахии.

После заключения Московским государством перемирия с Крымом и начала Ливонской войны, Вишневецкий вернулся на Запорожье и засел на острове Монастырском. В 1561 г. Сигизмунд-Август отправил его с казаками в Ливонию на войну против Московского государства. Затем Вишневецкий предпринял очередную вылазку на Очаков.

В 1563 г. молдавские бояре, недовольные своим господарем Стефаном IX, призвали к себе Вишневецкого, чтобы он стал молдавским господарем. Вместе с немногочисленным отрядом он отправился в Молдавию, но был взят в плен сторонниками Стефана IX и передан туркам. В Турции Вишневецкого расценивали как «врага империи». По приказу султана Сулеймана II его предали мучительной казни в Константинополе, повесив за ребро на крюк в башне. К тому же ему отрубили руку и ногу. Князь мучился три дня, но не прекращал проклинать мусульманскую веру и по приказу султана его убили стрелой.

В народной памяти Дмитрий Вишневецкий остался под прозвищем Байда, т. е. «беззаботный человек» в переводе с татарского.