Текст книги "Листая страницы сербской истории…"

Косовская битва

Оповещённый о том, что турки попытаются прорваться через Косово, Лазарь во главе своего войска прибыл туда в середине июня. «Пойдёмте, братья и чада, – так неизвестный автор “Исторического слова о князе Лазаре” пересказывает его обращение к своему войску накануне битвы, – уподобившись наградодавцу Христу, пойдёмте на подвиг, который предстоит нам. Выполним свой долг ценою смерти, прольём кровь свою, искупим жизнь смертью, отдадим члены тел своих за честь и отечество наше, а Бог непременно будет милостив к потомству нашему и не даст истребить до конца род и землю нашу». Патриарх Даниил III тоже излагает слова князя, сказанные перед битвой. Призывая своих вельмож не забывать благодеяний Господа, он обратился к ним: «Но если уготованы нам меч, раны, тьма смерти, сладостно принять их за Христа и за благочестие отечества нашего. Лучше в подвиге смерть, чем жить со стыдом». Орда турок проследовала через владения братьев Драгашей. Столкновение с Сербией Лазаря стало неизбежным. Битва состоялась в день св. Витта – 28 июня 1389 г. на Косовом поле.

Как пишет сербский византолог академик Димитрие Богданович, «выбор поля боя не случаен. Холмистая область под Приштиной, ограниченная реками Лаба и Ситница, не только тактически удобна для столкновения крупных вооруженных масс. В стратегическом отношении она представляет собой ключ ко всем коммуникациям, ведущим из Подунавья к Адриатике, а также из Повардарья на север и северо-запад – к Боснии».

Подвиг Милоша Обилича. В первом столкновении сербы одержали верх над турками. Константин Философ пишет в Житии деспота Стефана Лазаревича: «Среди воинов, сражавшихся перед войском, был один весьма благородный (“Милош”, – записал кто-то на полях), кого завистники оболгали в глазах господина, обвинив его в измене. А он, чтобы показать свою верность, а заодно и храбрость, нашёл удобный момент и устремился к самому великому начальнику, как будто он перебежчик, и открыли ему путь. А когда оказался вблизи, неожиданно бросился и вонзил меч в самого гордого и страшного властителя. И тут же сам пал от рук их. Поначалу одолевали люди Лазаря и побеждали. Но не время уже было для избавления. Поэтому сын того царя снова обрёл силу и в той битве победил. Что было после того? Постигла Лазаря блаженная смерть так, что голова ему отсечена, а любезные друзья его усердно молились, чтобы погибнуть до него и не видеть его смерти. Эта битва состоялась лета 6897, месяца июня, 15 дня. А тогда не осталось места во всей земле, где не был бы слышен печальный глас рыданий и вопль, который ни с чем сравнить нельзя…»

В 1390–91 гг. останки князя Лазаря перенесли из митрополичьей церкви в Приштине в его задужбину – монастырь Раваница. Там же они хранятся и в настоящее время после неоднократных перемещений, вызванных опасностью их уничтожения турками и усташами (во время Второй мировой войны).

Об исходе Косовской битвы. Считается, что Косовская битва для сербского народа стала фатальным поражением и привела к падению его государства. Однако всегда ли так было? Откуда взялось это представление, если источники того времени свидетельствуют об ином?

Современники событий сообщали о победе сербов. Русский путешественник дьякон Игнатий, совершавший паломничество по Ближнему Востоку, отмечает, что турецкую империю охватили серьёзные волнения, вызванные слухами о гибели в сражении и сербского князя Лазаря, и султана Мурада.

Флорентийские власти отправили 20 августа 1389 г. боснийскому королю Твртко послание, в котором, помимо поздравления («Счастливое королевство Босния, которому суждено было в такой славной битве участвовать и десницей Христовой одержать такую победу!»), говорится: «15 июня кичливый и дерзкий Мурад – Мухамедов последователь, – силой царскую власть присвоивший, задумал с лица земли стереть христианство и имя Спасителя. В безумии своем напал на границы боснийские и на Косовом поле с бесчисленными тысячами своих воинов и двумя сыновьями своими кроваво погиб… Счастливы и пресчастливы мышцы тех двенадцати вельмож, которые пробились через вражеские отряды и верблюдов, кругом связанных, мечом открыв себе путь, и до шатра Мурада добрались! Более всех счастлив тот, кто правителя столь сильного геройски убил, вонзив ему меч в горло и пробив доспехи…»

В конце XIV – начале XV в. турецкий поэт Ахмедия в своей поэме «Искандер-наме» писал, что какой-то гяур, лежавший среди мертвых, весь в крови, увидев Мурада, бросился с кинжалом и убил султана, ставшего мучеником за исламскую веру. Надпись на косовском мраморном столбе, сооружение которого приписывается сыну Лазаря Стефану, гласит, что на этом месте убиты Амурат, «зверь дикий», «пожиратель адский» и его сын, «чадо аспида и змеи» (имеется в виду брат Баязида Якуб).

Турок Урудж сообщает в своей хронике, что «правоверные» мусульмане потеснили «войско неверных», и тогда «один проклятый неверный», «по-видимому, один из могучих бегов неверных», поднялся среди трупов и подошёл к султану, как будто для того, чтобы поцеловать ему руку, и убил его. Ашик-паша Заде в своей хронике утверждает, что сербам сопутствовала удача на том фланге, где сражался второй сын Мурада, Якуб Челеби. Тогда прибыл неверный по имени «Белеш Кьюбила» (или «Милош Кобила»), для того, якобы, чтобы сообщить султану, что пленен «Лаз Оглия» (князь Лазарь), а когда его пустили к султану, убил его.

Византийский летописец Лаоник Халкокондил приводит две версии смерти Мурада. По христианской, один витязь, которого он называет «Милоин», перебежал к Мураду как мнимый предатель сербов и убил его. Турки утверждают, что султана убил один из сербов уже после того, как Мурад одержал победу. Византиец Иоанн Дука сообщает то же самое об Обиличе, но при этом пишет, что сербы не поверили вести о смерти Мурада, не показали в ходе сражения стойкости и потерпели поражение.

Хотя в источниках преобладают свидетельства о победе сербов, факт остаётся фактом: турки переживали подъём и стремительно продвигались на север, а у сербов не хватало сил их остановить. В Косовской битве погибло много союзников Лазаря, прежде всего из числа правящей знати, в результате чего Сербия более не могла оказывать сопротивление турецкой экспансии. Уже княгине Милице пришлось согласиться стать вассалом сына Мурада Баязида. Лазарь был последним моральным авторитетом, способным мобилизовать большую часть вельмож для борьбы с турками. Кровь Лазаря и его сподвижников, пролитая во время Косовского сражения, хоть и проигранного (поражение эфемерное, так как скоропреходящее), навсегда подтвердила святосавскую приверженность сербов истине и справедливости.

Сербская деспотовина Стефана Лазаревича и Джордже Бранковича воспринималась как полунезависимое государство, вынужденное мириться со своей вассальной подчинённостью туркам или венграм. Период строительства крепости Смедерево народу запомнился как время тягот и неволи, вина за которые возлагалась на супругу Джордже гречанку Ирину Кантакузин – «проклятую Ирину».

Сербский историк Радован Самарджич справедливо отмечает: «Гибель Сербии, растянувшаяся во времени, сопровождаемая невыразимыми страданиями народа, который несколько раз попадал под власть турок и несколько раз из-под неё освобождался, привела к формированию расхожего представления о том, что всё безвозвратно утрачено» еще на Косовом поле в 1389 г.

Заметки на полях. Средневековые сербские авторы и переписчики оставляли на полях своих рукописей заметки, которые сегодня являются драгоценным источником сведений о временах «тяжких и подневольных», когда сербская свобода угасала и исчезала под мощными ударами турок, прозванных агарянами или измаильтянами.

Ученый афонский монах Исайя – переводчик сербской книги Дионисия Ареопагита – оставил записку о битве на р. Марица: «Эту книгу начал в добрые времена, а окончил в худшие из всех времен. Когда? Когда прогневался Бог на христиан западных земель, и когда поднял деспот Углеша всех сербских и греческих воинов и брата своего Вукашина короля и многих других вельмож, где-то около шестидесяти тысяч избранных ратников и пошёл в Македонию, дабы прогнать турок, не рассудив, что гневу Божьему никто воспротивиться не может. Этих (турок) не прогнали, но сами ими убиты были, и там их кости остались непогребённые. И великое множество их от острия меча погибло, а иных увели в рабство, а некоторые в бегство пустились. И постигли все города и области такие несчастья и зло лютое, что о них ухо не слыхивало и око не видывало. После погибели этого храброго мужа, деспота Углеши, разлетелись измаильтяне по всей земле, как птицы по воздуху, и одних христиан мечом клали, других в рабство уводили, а те, кто остались, тяжкой смертью умирали, кто уцелел, голодом уморён. Такой голод во всех областях наступил, какого не было от начала света, и не дай Христос милостивый, ещё когда позднее будет. А тех, кого голод не погубил, их, по допущению Божьему, волки ночью и днём нападали и пожирали. Увы, грустное это зрелище! Опустела земля: ни людей, ни скота, ни других плодов. Не осталось ни князя, ни вождя, ни учителя меж людьми, ни того, кто избавляет, ни того, кто спасает. Все преисполнились страхом перед измаильтянами, и сердца храбрые мужей геройских обратились в слабые женские сердца. В то время и роду сербских дворян, думаю, седьмому поколению, пришёл конец. И тогда живые назвали блаженными тех, кто умер! И верьте мне, не только я, во всём несведущий, но и мудрейшие… не могли бы описать беды, уготованные христианам западных земель». А на одной рукописной книге из Чайнича осталась заметка: «То лето было голодное, и в то лето убили турки короля Вукашина и деспота Углешу на Марице сентября 25».

Рукопись эпохи Косовской битвы гласит: «И поднялся Амурат, царь персидский, с множеством агарян, которым счёту нет, а наше войско против них – что малая река против моря. И как наступил и на землю нашу навалился, не мог никто на другой стороне укрыться. И шёл, словно зверь дикий рыча».

Неизвестный монах из Раваницы описывает сражение: «Отовсюду реки крови и множество трупов. Как колосья во время жатвы, так воины на землю от острого оружия падали. И поле, словно озеро какое, пролитием крови обагрено».

После Косовской битвы наступает разорение; турки бросаются грабить, жечь, уводить в плен. Тот же монах из Раваницы описывает грабёж, разорение храмов, резню невинных: «Разделяли нас и распродавали по всей земле турецкой. И мать над чадом плачет, и отец горько рыдает, и брат брата, обняв, слёзы горькие проливает, а сёстры на братьев, а братья на сестёр смотрят, куда их уводят, руками друг другу шею обвив, жалостно кричат».

Живший в то время переписчик по имени Михаил, больной, лёжа в постели, записал: «Богу известно, сколь страдал я здесь от ужасов турецких… О, как страдает душа моя от набегов турецких. Мать Божия, укрой меня, раба своего!»

Значение Косовской битвы. Косовский бой историки считают одной из важных вех европейской истории. Он открыл Османскому царству дорогу в Европу, положил начало многовековому завоеванию Балкан и рабству славянских народов. Сербы понесли огромные потери, но сражались стойко. Их героизм и мужество помнит история.

Народ слагал легенды о храбром воине Милоше, который пробрался в стан врага и убил предводителя турецкого войска эмира Мурата, пел песни о достойной смерти пленённых сербских племичей и князя Лазаря, о мученической гибели сербского войска, о гордости и преданности матерей, провожавших своих сыновей в бой. Героика Косовской битвы возвеличила храбрость, жертвенность, преданность своей земле и православной вере. Милош стал эталоном героя, мифологической личностью. Героизм такого уровня давал многим последующим поколениям сербов ощущение, что с такими сыновьями народ не может пропасть, пройдёт все испытания и выиграет все сражения. Сербский народ веками воспитывал своих сыновей на идеалах этой битвы, подчёркивая не печаль от поражения, а славу достойной гибели, не горечь, что не смогли отстоять страну, а гордость, что защитили свою честь. И в песнях пели:

 
Это было в дни красивые, давние,
Когда сербы погибали славно.
В Косове потеряли главу,
Но сербства отстояли славу.
 

Идеалы Косова воспитывали героев, поддерживали дух независимости, ратоборства. Сербы первые на Балканах в начале прошлого века подняли восстание против турок и добились с помощью России независимости. Американцам, которые сегодня заявляют о своих интересах на Балканах, трудно понять, что сербский народ оказался воспитанным на исторических традициях, которые приобрели вид мифологической доминанты в сознании многих поколений сербов. Среди них: гордость, героизм, патриотизм, понимаемый как необходимость умереть за Родину, чувство славянского и православного братства, сознание жертвенности сербского народа, готового на всё ради других югославянских народов. И в центре этих чувств – Косово-поле. Его образ проходит через всю сербскую культуру и историю. Но история эта весьма печальна – на протяжении многих веков сербы пытались отстоять Косово, удержать, когда его пытались отнять, вернуть себе, когда отторгали. Но даже когда этот край был рядом, он всё меньше и меньше становился сербским, упорно писал свою новую историю, постоянно поворачивался к Сербии спиной, готовый в любое время уйти…

Угасание сербской свободы

После Косовской битвы для сербов наступили трудные времена. Постепенно турки завоёвывали сербские земли, расширяя круг османских вассалов. Правителям надо было в условиях турецкой экспансии и землю сохранять, и власть, а также отбиваться от постоянных посяганий на сербские земли с севера, прежде всего венгерского короля. В конце XIV – первой половине XV в. мы видим примеры и отчаянной храбрости, и вассальной преданности туркам, и даже участия сербов в войнах на стороне османов. Одни полностью покорялись султану, другие воевали с ним, третьи лавировали, стремясь остаться у власти и использовать двойные вассальные обязательства. Это было время трудных решений, горьких испытаний, разрушенных иллюзий, постоянных интриг. Турки сумели разъединить сербов, разрушить родственные узы, стравить сыновей, отцов, племянников и братьев. Разделение и ревнивое соперничество сербских правителей дополняли пёструю нерадостную картину тех лет.

Деспот Стефан Лазаревич. Старший сын Лазаря и Милицы, будучи престолонаследником, получил имя Стефан. Учитывая то, что его мать по линии Вукана происходила от Неманичей, выбор имени ясно свидетельствовал о претензиях на преемственность в отношении «святородного древа». Когда князь Лазарь погиб, Стефану было всего двенадцать лет. Регентство над ним взяла его мать Милица (в монашестве Евгения), которой помогала монахиня Евфимия – в миру Елена, вдова деспота Углеши Мрнявчевича.

Уже в начале правления Милице пришлось принять непростое решение – отдать в жёны убийце своего мужа Баязиду собственную дочь Оливеру и согласиться стать вассалом Турции. Всё это делалось для того, чтобы сохранить хотя бы внутреннюю самостоятельность, которая позволила бы её сыну взойти на престол, что Стефан и сделал в 1393 г. Своё влияние на государственные дела Милица сохранила вплоть до смерти в 1405 г. Похоронена она в своей задужбине – монастыре Любостыня.

Власть Милицы оспаривал её зять Вук Бранкович. Тот факт, что он, в отличие от тестя, уцелел в Косовской битве, способствовал формированию мифа о предательстве Вука, совершённом в 1389 г. После смерти Вука в 1397 г. Лазаревичи овладели большей частью сербских земель. В 1402 г. и Бранковичи становятся турецкими вассалами.

Судьба уготовила деспоту Стефану Лазаревичу тяжёлые испытания. Во время встречи с Баязидом в г. Сер, где присутствовали и византийские императоры Мануил II Палеолог и Иоанн Палеолог, а также Константин Драгаш, султан пригрозил смертью христианским правителям. Это убедило Стефана в необходимости хранить верность турку, как бы тяжело ни было при этом. В результате Стефан участвовал в походах Баязида. Согласно житию Стефана, написанному Константином Философом, в 1395 г. он принял участие в битве при Ровине, в которой валашский воевода Мирча I взял верх над турками. Помимо Стефана на стороне турок сражались и сын Вукашина Марко Кралевич, и Константин Драгаш. Тогда, по словам Константина Философа, Марко Кралевич признался, что молился за победу христиан, даже если ему придётся первому погибнуть. Так и произошло – и он, и Константин пали в битве.

В 1402 г. деспот Стефан освободился от турецкого гнёта после Ангорской битвы (при Анкаре), когда Баязида победил и пленил (после чего султан покончил с собой) татаро-монгольский правитель Тамерлан. Хотя Стефан и его брат Вук Лазаревич храбро сражались на стороне турок, они сразу покинули поле битвы, как только удостоверились, что Баязид терпит поражение. Освободившись от вассальных пут, Стефан обратился к ромейскому царю Иоанну VII Палеологу, который удостоил его титула деспота. Так Лазаревич продемонстрировал своё уважение к иерархии христианских государств на православном Востоке. После смерти Баязида в Сербию вернулась и сестра Стефана Оливера.

Однако несчастья не прекратились. Племянник Стефана Джурадж Бранкович вместе с наследником Баязида султаном Сулейманом пытался захватить власть в Сербии. В ноябре 1402 г. Стефан при поддержке своего зятя Джурджа Страцимировича Балшича разбил Бранковича в битве у монастыря Грачаница (Косово). Сразу после этого против Стефана восстаёт его родной брат Вук, перебежавший к туркам в надежде на их поддержку. Несмотря на все усилия, Милице не удалось их помирить.

В это время в Турции разразилась смута, вызванная борьбой за престол, освободившийся после смерти Баязида. Стефан по-прежнему оставался вассалом турок, но не был обязан участвовать в их военных походах, что дало ему возможность сосредоточиться на внутреннем обустройстве государства.

Венгерскому королю Сигизмунду для ведения борьбы с азиатами-магометанами нужны были союзники. Стефан, принявший предложение сотрудничества и ставший венгерским вассалом, получил во владение Белград – крепость, расположенную у впадения Савы в Дунай, а также область Мачву и рудник Сребреницу в Боснии. С тех пор Стефан участвует в заседаниях Сабора венгерской знати и становится рыцарем ордена дракона, учреждённого королём.

Доставшийся Стефану Белград представлял собой приграничную крепость с небольшим посадом. Стремясь поднять город из руин, новый господин предоставил ему значительные привилегии. В Белград переселяются сербы, а также искусные купцы из Дубровника, которые будут контролировать торговлю в городе вплоть до XVII в. Обновив белградскую крепость, Стефан разместил в ней митрополичью кафедру и свой двор. Построено мощное оборонительное сооружение – башня Небойша. В церковь Ружица перенесены мощи св. Параскевы-Пятницы, которые княгиня Милица получила от султана. В грамоте о восстановлении города Стефан Лазаревич писал: «Со времени Косова был покорён измаильтянам, пока не пришёл царь персов и татар и не разбил их, а меня Бог своей милостью освободил. После этого, прибыв, нашёл лучшее место – издавна превеликую крепость Белград, случайно разрушенную и запущенную. Восстановил её и посвятил Пресвятой Богородице».

Снова разгорелась междоусобная война с братом Вуком и сыновьями Вука и Мары Бранкович Джураджем и Гргуром. В 1409 г. состоялась битва под Приштиной, в результате которой Вук Лазаревич получил половину сербских земель и признал свой вассалитет в отношении султана Сулеймана. Затем Вук Лазаревич и Гргур Бранкович приняли участие в войне между султаном Сулейманом и его братом Мусой, который в 1410 г. взял их в плен и казнил. В следующем году Муса разбил Сулеймана и вернул Стефану Лазаревичу земли, которые у него ранее отобрал Вук.

В 1413 г. султан Муса пошёл походом на Сербию, которая оказала ему ожесточенное сопротивление. Воевода Приезда геройски погиб, обороняя крепость Сталач. Деспот Стефан поддержал наследника турецкого престола Мехмеда, попытавшегося свергнуть брата Мусу. К Стефану присоединяются Джурадж Бранкович и боснийский воевода Сандаль Хранич. Муса разбит, взят в плен и убит, а новый султан Мехмед протягивает деспоту руку мира, после чего в Сербии наступает период относительного спокойствия и развития.

В 1421 г. племянник Стефана Балша III Страцимирович из-за болезни поселяется при дворе дяди и отдаёт ему в управление Зету. Власть деспота признаёт и наиболее влиятельный зетский род Джурашевичи (Црноевичи).

В 1426 г., незадолго до своей смерти, Стефан на саборе в городе Тат договаривается с венгерским королем Сигизмундом, что сербский престол унаследует его племянник Джурадж Бранкович. На саборе в Сребрнице (поблизости от села Страгари) Стефан с благословения патриарха Никона объявляет Джураджа своим наследником. Умер Стефан от сердечного приступа в 1427 г. в области Меджулужье (у современного Младеноваца) во время охоты. Последние слова его были: «Пошлите за Джураджем!» Константин Философ описывает, как горько оплакивали деспота сербы, особенно белградцы, понимавшие, что непродолжительный период мира и развития подходит к концу и грядут новые тяжкие испытания.

Деспот Джурадж Бранкович и его время. Джурадж Бранкович родился около 1375 г. в семье правителя Косова, части Полимья и Пештерского плоскогорья Вука Бранковича и его жены Мары – дочери Лазаря Хребельяновича. В 1402 г., будучи турецким вассалом, участвовал в битве султана Баязида с великим эмиром Тамерланом. Позднее в Сербии воевал против своего дяди деспота Стефана. Принял участие в войнах за наследство султана Баязида, который покончил с собой, находясь в плену у Тамерлана. В 1412 г. Джурадж вернулся в Сербию и помирился со Стефаном Лазаревичем. Через два года он взял в жёны Ирину Кантакузин, прозванную в народе «проклятая Ирина».

В 1427 г., после смерти дяди, Джурадж Бранкович пришел к власти в Сербии. Дабы укрепить свое положение, дочь Мару, отдал в жены султану Мураду II, а Катаринию выдал за влиятельного венгерского вельможу графа Ульриха Цельского, состоявшего в родстве с королём. Уже в сентябре 1427 г. деспот вынужден был вернуть венграм Белград, в котором из сербских учреждений осталась только Белградская митрополия. Тем не менее Сигизмунд подтвердил право Джураджа на владение Мачвой, которую тот должен был защищать от турок.

В 1427–29 гг. турки совершали разорительные набеги на Сербию и захватили город Лазаря Крушевац. Деспоту пришлось подчиниться султану и согласиться на его требование ежегодно выплачивать пятьдесят тысяч дукатов и предоставлять по требованию одиннадцать тысяч всадников.

Чтобы компенсировать утрату Белграда как оборонительного укрепления, Джурадж сразу приступил к сооружению на Дунае крепости Смедерево. Продолжавшееся всего два года (1428– 30 гг.) строительство, поспешное из-за турецкой опасности, легло тяжким бременем на сербский народ, возложивший вину за свои страдания на чужеземную жену деспота Ирину, брат которой следил за работами. Смедерево становится новой столицей, в которой Джурадж издаёт грамоты и чеканит монету, и церковным центром. Сюда переезжает митрополичья кафедра из венгерского Белграда. После падения Константинополя в город, расположенный у места впадения реки Езавы в Дунай, привозят мощи св. апостола Луки. Для сербов в то время Смедерево значило то же, что Константинополь для византийцев. Как и греки, они называли его просто «город».

Джурадж испытывал глубокое уважение к Византии. В 1428 г. император Иоанн VIII Палеолог удовлетворил его просьбу о предоставлении ему деспотского титула. Когда Константинополь пал, Джурадж плакал и молился, не выходя из своих покоев. Во внешней политике он продолжил опираться на венгерского короля Сигизмунда, который в 1433 г. стал императором Священной римской империи германской нации. Для него Сербия была внешним рубежом обороны от турок.

И всё-таки в 1438 г. турки вторгаются в Сербию и разоряют многие крепости, в том числе и задужбину Стефана Лазаревича Манасию. Турки занимают и Смедерево, которое становится центром санджака – административно-территориальной единицы во главе с исак-бегом из Скопья. Джурадж бежит в Зету, не оставляя при этом намерений оказывать туркам сопротивление. За это Мурад ослепляет его сыновей Гргура и Стефана.

Деспот заключает союз с польским королём Владиславом I (пришедшим к власти после смерти Сигизмунда) и его воеводой Янко Хуньяди (прославленный Янко Сибинянин из сербского эпоса). Владислав во главе польских, венгерских, валашских и сербских войск наголову разбивает турок у Ниша и Алексинаца, продвигаясь вглубь вражеской территории – вплоть до Софии. После переговоров и подписания мира в апреле 1444 г. (посредником выступила жена султана Мурада II Мара) Джурадж восстанавливает свою власть в Сербии и возвращает Смедерево, но с условием сохранения лояльности в отношении султана. Поэтому деспот не участвовал в походе крестоносцев на Варну, где турки нанесли им тяжёлое поражение.

Янко Хуньяди продолжал воевать с турками, и в 1448 г. его войско, составленное из венгерских, польских, чешских и германских отрядов, терпит неудачу в так называемой Второй косовской битве (отсюда сербская поговорка «Провалился, как Янко в Косове»). Джурадж к своему старому союзнику не присоединился, так как знал, насколько велики силы турок. Поэтому деспот имел возможность выступать в роли посредника на турецко-венгерских переговорах, состоявшихся в 1451 г.

Как уже было сказано выше, падение Константинополя глубоко ранило деспота. Лишним поводом для переживаний послужило то, что последний византийский император Константин XI был по матери серб из рода Деяновичей-Драгашей. Из турецкого рабства Джурадж выкупил многих представителей ромейской знати и более сотни монахинь, продемонстрировав этим высокое христианское милосердие.

Когда в 1454 г. Мехмед Завоеватель двинулся на Белград, деспот отказался к нему присоединиться, за что султан напал на Смедерево и разорил сербские земли, уведя в рабство более пятидесяти тысяч человек. Однако Смедерево не сдалось: Янко Хуньяди и войска Джураджа прогнали турок и разбили их у Крушеваца, а Хуньяди продолжал преследовать их до Ниша и Видина. В сражениях особенно выделялся воевода деспота Никола Скобалич. Ему турки отомстят, посадив на кол, в ноябре 1454 г., когда будет взято Ново-Брдо.

И всё-таки в 1456 г. Мехмеду не удалось взять Белград, который обороняли крестоносцы-добровольцы из западноевропейских стран во главе с Янко Хуньяди и монахом-францисканцем Иваном Капистраном. Христианская дунайская флотилия разгромила турецкий флот. Сразу после военного триумфа Янко Хуньяди умирает от чумы.

Джурадж умер в 1456 г. в сочельник, не увидев окончательного падения Смедерева и утраты сербской свободы. Неизвестный выходец из Срема так в XV в. описывал трагедию семьи Джураджа: «И царь Мурад хитростью выманил у Джураджа деспота двух сыновей, Гргура и Стефана, – новых мучеников – и ослепил их… И их отец едва смог их, ослеплённых, под своё крыло вернуть… И когда он от жизни отошёл, третий сын его, самый молодой, стал преемником власти своего отца. И он, повластвовав недолго, ядом был убит своей знатью». Как мы видим, трагическая судьба Бранковичей была неразрывно связана с трагической судьбой всей Сербии.

Заметки на полях. В 1409 г. поп Прибыла в городе Брница Бадачка «в государстве Джураджа и Лазаря» пишет, что работалось ему тяжело, и делал он ошибки, потому что «турки воевали, и велики битвы были». Однако деспоту Стефану Лазаревичу удаётся победить султана Мусу, и в Сербии на некоторое время наступает мир. Поэтому, когда Стефан Лазаревич умирает на охоте с соколом на руке, поп Вукша и известный Джурадж Зубрович сооружают на месте его кончины памятник, на котором написано: «Предобрый, любезный и сладкий господин деспот. О, тяжко тому, кто его на этом месте видел мёртвым!»

Запись на книге, сделанная после его смерти, гласит: «Царь Амурат приходит со своими силами… подходит к Крушевацу и со своим войском берёт его… И не только эти приносят разорение и беды, но и западный король (венгерский) к царствующему городу (Белграду) подошёл…»

Монах Радосав, видевший венгерское войско в Браничеве, записал, ошеломлённый кровожадностью латинских псевдо-христиан: «Поблизости от города того (Голубаца) всё разграбили и всё, кроме скота, сожгли. До нас в ярости добрались, и некоторых из нас мучили, некоторых замучили и искалечили… Вглубь лесов убежали мы… и не видели один другого».

Турецкий хронист Ашик-паша Заде так описывает поход султана на Сербию в конце 30-х гг. XV в.: «Гази (воины) награбили досыта. За пару сапог продаются рабыни. И я, бедняк, купил себе одного красивого юношу за сто аспров (акче). Такой добычи, говорят, не было со времен возникновения ислама!»

В 1456 г. один серб записал: «Те годы были смертоносными в Ново-Брдо!» Монах из Дечан упоминает две кометы – одна явилась с востока, а другая с запада. Процитируем третьего летописца: «И началась чума по всей земле, и голод сильный повсюду». В окрестностях Призрена, согласно одной хронике, произошло землетрясение. В том году состоялось великое сражение под Белградом, когда Мехмед Завоеватель попытался взять город на впадении Савы в Дунай, приведя с собой более двухсот тысяч воинов и три сотни пушек. Как уже было сказано выше, во главе защитников крепости стояли славный венгерский воевода Янош Хуньяди и монах-католик Иван Капистран. Более пятидесяти тысяч человек пало в битве. Сербский летописец свидетельствует: «В лето 1456, июля 22, разбит был Мехмед под Белиградом от Янкула. И стояли в небе две звезды опоясанные. Одна от запада, а другая от востока». А затем началась чума, и «в то лето, в среду августа 11, скончался великий воевода Хоняди Януш». Умер и Иван Капистран. Другой летописец с болью вспоминает о том страшном годе: «Декабря 24, в пятницу, в семь часов пополудни скончался благочестивый господин деспот Джурадж… потом воевода Дмитар Радоевич… Также скончалась и госпожа деспотица Ирина в Руднике мая 3 во вторник… И в тот год погибло сербское войско на Тамише…» Спустя три года после составления этой летописи пало Смедерево, и турки двинулись на Боснию.

Католический монах Никола из Лашвы так писал о падении Боснии под натиском Мехмеда Завоевателя: «Пришёл царь Мехмед на Боснию и всю её взял за месяц май и схватил Степана-короля и дядю его Радивоя и многих боснийских господ и воеводу Петра Ковачича и Иваниша Павловича, и погубил их царь». И наступил мрак турецкого рабства.