Текст книги "Культурология"

3. ШКОЛЫ КУЛЬТУРОЛОГИИ

Попытки осмысления культуры привели к появлению в культурологии ряда школ и концепций. Школа культурологии – коллектив исследователей, работающих по единой исследовательской программе, каждая из которой исходит из различного понимания сущности, основы существования и закономерностей развития культуры.

Выделяют следующие культурологические школы: психоаналитическая, антропологическая, аксиологическая, семиотическая.

3.1. Психоаналитическая школа

Начало этому направлению в культурологии положили работы австрийского психиатра и невропатолога, создателя психоанализа Зигмунда Фрейда (1856–1936 гг.). Исследованию культуры посвящены, в частности, такие его труды, как «Будущее одной иллюзии» (1927 г.) и «Неудовлетворенность в культуре» (1930 г.). З. Фрейд создал оригинальную концепцию культуры, которая может быть адекватно понята только в контексте его психоаналитической теории.

Главная заслуга Фрейда заключается в открытии бессознательного уровня в человеческой психике и обосновании его значимости в детерминации взглядов и поведения человека. Бессознательное в описании Фрейда – это инстинктивные первичные влечения (сексуальные желания, влечение к смерти, разрушению) и впечатления (среди которых важнейшее место занимают детские), вытесненные из сознания. Наряду с бессознательным Оно в структуре человеческой психики, по Фрейду, существует уровень сознания Я и уровень Сверх-Я – социокультурные установки, запреты, нормы, усваиваемые человеком как членом общества. Человеческое Я, по Фрейду, замкнуто между двумя противоположными полюсами – бессознательной (природной) стихией и требованиями культуры, которые постоянно борются за обладание Я.

Предложенная Фрейдом схема позволила вывести психоанализ за рамки психиатрии и по-новому подойти к изучению особенностей человека и его культуры, в частности, сформулировать оригинальные представления относительно ее генезиса, сущности и социальных функций.

Культура в психоаналитической концепции не есть нечто неизменное, ставшее, данное раз и навсегда. Она возникла на определенной стадии общественного развития, когда появляются представления о морали, когда регуляция поведения начинает осуществляться с помощью законов, когда появляется понятие «табу» и возникает система санкций за его нарушение. Культурная история человечества, по Фрейду, начинается с того момента, когда сыновья главы первобытной орды, изгнанные им за пределы стада, убивают и съедают его, дабы положить конец единоличному обладанию самками. После акта отцеубийства, считает Фрейд, сыновьями овладевает раскаяние, и они накладывают запрет на совершение подобных действий. Впоследствии образ отца, которого запрещено убивать, слился с тотемным животным, которое обожествлялось и которое рассматривалось как воплощение мифических сил, покровительствующих роду. Так возникли тотем и табу, которые являются первоэлементами любой культуры.

Культуру в целом Фрейд определяет как «сумму человеческих достижений и институций, отличающих нашу жизнь от жизни наших предков из животного мира и служащих двум целям: защите человека от природы и регулированию взаимоотношений между людьми». Культура учит членов одного сообщества сходным образом определять и вытеснять то, что относится к табуированной сфере. Тем самым она способствует консолидации сообщества и придает ему своеобразие, отличие от других. Культура основывается на результатах вытеснения, осуществленного предыдущими поколениями, и каждому новому поколению приходится оберегать культуру, совершая то же самое вытеснение.

З. Фрейд формулирует также представление о социальных функциях культуры. Значение культуры в жизни человека и общества, по Фрейду, неоднозначно. С одной стороны, культура представляет собой предохранительный механизм, препятствующий проявлению темных сил первичных влечений и эмоций. Ярко выраженной чертой культуры является «сублимация первичных признаков», т. е. перевод бессознательной энергии индивида в социально приемлемые формы (например, научное, художественное творчество, политическую деятельность и т. п.). В частности, искусство З. Фрейд оценивает как «вид терапии», переключающй бессознательную энергию с одних предметов на другие, позволяющий снимать психологическое напряжение путем погружения человека в вымышленный мир образов, красок и звуков. Но любая сублимация не может быть полностью равнозначной непосредственному удовлетворению базовых влечений и, следовательно, не вполне заменяет последние.

С другой стороны, культура – это «репрессивный механизм», насилие, принуждение, «болезненное подавление влечений». Если культура требует от человека больше, чем он может, «то у индивида это вызывает бунт или невроз, либо делает его несчастным». Тяжесть культурных запретов острее ощущается молодыми людьми с незавершенной социализацией, отсюда вечный антагонизм поколений. Чем динамичнее развивается культура, тем этот конфликт острее и тем больше способствует дальнейшему прогрессу, поскольку увеличивает недовольство устаревающими нормами и тенденцию к их изменению.

3.2. Антропологическая школа

Ф. Боас, Б. Малиновский, А. Радклифф-Браун, Э. Тайлор, Л. Уайт и др. рассматривают культуру как особый инструмент приспособления человека к природе. При помощи культуры человек подчиняет ее себе и приспосабливает к удовлетворению своих потребностей. Эта «приспособленная природа» («вторая природа») и есть культура. Термин «культура» в антропологической концепции обозначает самые разнородные формы и продукты человеческой деятельности – технику, верования, мораль, право, искусство. Например, английский антрополог Эдуард Тайлор (1832–1917 гг.) в работе «Первобытная культура» (1871 г.) дал такое определение культуры, ставшее классическим: «Культура, или цивилизация, понимаемая в широком этнографическом смысле, – это то сложное целое, которое включает в себя знания, верования, искусства, мораль, законы, обычаи и любые иные способности и привычки, приобретаемые человеком как членом общества».

По сути, «культурные» и «социальные факты» в данном подходе отождествляются, а под культурными ценностями понимается все то, что значимо для сохранения культурной целостности. При этом, конечно, не отрицается ведущая роль духовных форм (коллективных форм сознания – религии, морали) в обеспечении культурной целостности, но исследуются они в тесной связи с «вещественными фактами». Культурантропологов объединяет стремление отыскать базовые элементы в составе культурных целостностей, систематизировать и проследить их историческую эволюцию. В связи с этим особый интерес у антропологов вызывают сохранившиеся «бесписьменные народы», культуры которых, по их мнению, позволяют реконструировать исходные формы человеческого существования. Культурная антропология пытается дать систематизированное знание о культуре, основываясь на прикладных полевых исследованиях и этнографических работах.

Наиболее развернутое философское выражение установки антропологической школы нашли в так называемом «деятельностном» подходе к изучению культуры. Суть деятельностного подхода сводится к тому, что культура рассматривается как способ деятельности, как система внебиологических способов программирования активности людей в обществе. Эта система включает в себя: «сверхприродные» качества человека; многообразие материальных и духовных предметов, возникающих благодаря деятельности человека; способы «опредмечивания» (воплощения) и «распредмечивания» (извлечения) содержания продуктов деятельности. Таким образом, к культуре относится все, что производно от деятельности, т. е. сознательной активности человека, направленной на мир объектов и других людей. Деятельностный подход иногда называют «адаптационно-деятельностным», т. к. одной из важнейших функций культуры выступает адаптация человеческих коллективов к природным и социальным условиям их существования с помощью особых социальных технологий. Истоки «деятельностного подхода» отчетливо прослеживаются в работах Г. В. Гегеля, К. Маркса, М. Вебера. В российской культурологии одними из наиболее ярких представителей деятельностного подхода можно считать Э. С. Маркаряна и М. С. Кагана, создавших оригинальные его версии. М. С. Каган, например, говорит о культуре как иной форме бытия наряду с бытием человека, природы и общества. Существенным признаком этой формы бытия является искусственное происхождение ее вещей1414
  Каган М. С. Философия культуры. СПб.: Петрополис, 1996.


[Закрыть].

3.3. Аксиологическая школа

Аксиологическая (от греч. axios – ценный) школа определяет сущность культуры через понятие «ценность»; ядром культуры признаются духовные ценности. Мир ценностей рассматривается как некая «третья реальность», наряду с природной и социальной, которая активно влияет на них. Культура определяется как «высшая степень облагороженности, одухотворенности и очеловеченности природных и социальных условий жизни и человеческих отношений, освоенная живущими и переданная последующим поколениям».

Аксиологическая школа складывается во второй половине ХIХ в. и является одной из доминирующих в культурологии в ХХ столетии. В рамках аксиологической школы существует множество направлений, но их объединяет то, что ценностные отношения рассматриваются в связи с воплощением в жизнь духовных идеалов «должного», «достойного» человеческого существования; ценностные отношения объединяют людей.

С аксиологическим направлением тесно связана более частная, «игровая» концепция культуры, в которой присутствует идея создания в локальном пространстве и времени изначально не данной реальности – игры. Игра рассматривается здесь как важнейший фактор перехода к культуре и необходимая форма ее существования. Игра как «свободное действование» выводит человека за рамки обыденности, полезности, культивирует способности к солидарности, бескорыстной деятельности. Один из наиболее ярких представителей игровой концепции культуры Й. Хейзинга (1872–1945 гг.), сторонник аксиологического понимания культуры, полагал, что через игру человек приобщается к нравственноэстетическим идеалам. Голландский исследователь в книге «Homo Ludens» (Человек играющий) прослеживает универсальность игровых форм, которые присутствуют во всех сферах человеческой деятельности.

Исходный тезис исследователя заключается в том, что игра старше культуры, а животные вовсе не ждали человека, чтобы он научил их играть. Все основные черты игры можно наблюдать уже у животных, но мир человека значительно расширяет диапазон проявлений игры. Игра как разрядка жизненной энергии, как вид отдыха, как тренировка перед серьезным делом, как упражнение в принятии решений, как реализация стремлений к состязанию – таковы лишь некоторые аспекты объяснения необходимости игры в жизнедеятельности человека.

Й. Хейзинга анализирует главные признаки игры:

1) игра есть свободная деятельность (ей заняты в свободное время, она не диктуется необходимостью и обязанностью, а определяется желанием, личным интересом);

2) игра разыгрывается в определенных рамках времени и пространства (игра не может длиться бесконечно, у нее есть свои рамки начала и конца, завязка и финиш; кроме того, игра имеет свою территорию, предназначенную для совершения игрового действия);

3) игра создает собственный, безусловный порядок (запрещается нарушать правила игры, которые обязательны для всех без исключения, они не подлежат сомнению или оценке);

4) игра сопровождается чувством напряжения и радости, сознанием «иного бытия», нежели «обыденная жизнь»;

5) игра всегда ориентирована на удачу, выигрыш, победу (результатом выигрыша может быть приз, почет, престиж).

Согласно учению Хейзинга, культура возникает в форме игры, первоначально она разыгрывается и тем самым закрепляется в жизни общества, передается от поколения к поколению. Культ разворачивался в священной игре. Поэзия возникла в игре как словесное состязание. Музыка и танец были изначально игрой, то же относится к другим видам искусства. Даже боевые столкновения содержали игровые элементы. Отсюда вывод: «Культура в ее древнейших фазах играется».

Й. Хейзинга отмечает тенденцию постепенного, но неуклонного уменьшения игрового элемента в культуре последующих столетий. Колизей, амфитеатры, ипподромы в Римской империи, турниры и церемониальные шествия в средневековье, праздничные карнавалы и маскарады Ренессанса, стили барокко и рококо в Европе, парады модного костюма и париков – вот те немногие новые формы, которые вошли в европейскую культуру в минувшие века.

В XX в. на первое место в игре, по мнению Хейзинга, выдвинулся спорт. Но спорт из своего игрового содержания растерял самое лучшее. В спорт все больше проникает коммерция, он приобретает черты профессионализма, когда дух игры исчезает. Всюду процветает стремление к рекордам; дух состязательности охватывает экономическую жизнь, проникает в сферу искусства, научную полемику. Хейзинга делает вывод: «Для того чтобы вернуть себе святость, достоинство и стиль, культура должна идти другими путями». Без особого оптимизма смотрит Хейзинга и на перспективу развития современного искусства, которое, с его точки зрения, занято исключительно поисками оригинальности, а не выполняет своих непосредственных функций по возвышению человеческого духа и облагораживанию людей. «Механизация, реклама, погоня за внешним эффектом влияет на него больше, потому что оно более ориентировано на рынок и работает с привлечением технических средств».

3.4. Семиотическая школа

В основании семиотической (знаково-символической) школы (В. Гумбольдт, Э. Кассирер, К. Леви-Стросс, Р. Барт и др.), лежит представление о культуре как сфере сверхличных, всеобщих смыслов, которые люди хранят особым образом и наделяют ими все свои творения и действия. В ходе исторического развития человечество обогащает этот «мир смыслов». Мир смыслов хранится и передается, «кодируется» в знаковой оболочке. В культуре исторически складываются различные системы знаков: естественные языки (разговорные), искусственные языки (язык математики, химии и пр.), язык искусства, театра, кино, религиозные символы, ритуалы, геральдические знаки и т. д. Понимать какое-либо явление культуры – значит видеть в нем не просто чувственно воспринимаемую вещь, но и его невидимый смысл. Знак есть предмет, выступающий в качестве носителя информации о других предметах и используемый для ее приобретения, хранения, переработки и передачи.

Мир знаков разнообразен. Каждому человеку более-менее понятная семиотика его родной культуры. Гораздо хуже обстоит дело с другими культурами. Но во всех культурах используются одни и те же типы знаков и знаковых систем. Существуют знакипризнаки (знак является свойством целого и дает информацию об этом целом; например, дым как знак огня), знаки-образы (их определяющей чертой является сходство с тем, что они обозначают; например, пейзаж в живописи); знаки-индексы (служат обозначением предмета по условию; например, показания приборов, картографические знаки, схемы, графики).

Среди различных знаков и знаковых систем существуют особые знаки – символы. Точнее, различные знаки могут приобретать символический смысл. Символ – знак, который не только указывает на некоторый объект, но и несет в себе добавочный смысл: выражает общие идеи и понятия, связанные с толкованием этого объекта. Например, в художественном творчестве, которое не мыслимо без символов, символика позволяет насытить произведение искусства многослойным смыслом.

Представители знаково-символической школы рассматривают культуру как надбиологическую форму информационного процесса: у животных информация кодируется хромосомными структурами и нейродинамическими системами мозга; в обществе людей каналы передачи информации – это внешние по отношению к телу человека структуры – знаковые системы. Важнейшие из созданных людьми знаковых систем – это вербальные системы: они образуют семиотический базис культуры. Хотя язык и имеет биологические предпосылки, но является по своей сущности социальным феноменом, формируется и функционирует только в общественной жизни людей. На основе естественного языка в разных культурах возникают свои собственные языки. В рамках тартусско-семиотической школы (Ю. М. Лотман, Б. У. Успенский) они называются «вторичными моделирующими системами», «культурными кодами». Это языки мифологии, религии, философии, науки, спорта, рекламы и т. д. Каждый человек, таким образом, выступает как «полиглот», владеющий множеством языков культуры.

Рассмотрение школ культурологии позволяет сделать следующий вывод: все подходы к исследованию культуры обладают эвристическим потенциалом и могут быть рассмотрены как взаимодополнительные. Так, антропологическая, аксиологическая и семиотическая версии культуры отличаются по направленности исследования культуры: если для антропологической школы характерен интерес к поиску общих закономерностей, универсалий и структур культурно-исторического развития, то аксиологическая, циклическая и семиотическая школы тяготеют к подчеркиванию уникальности культур. Психоаналитические, семиотические и аксиологические изыскания центрированы на изучении влияния культуры на поведение и ментальность ее носителей.

Подводя итог рассмотрению основных школ культурологии можно сделать следующий вывод.

Становление и развитие культурологии как комплексной науки представляют собой сложный процесс, в котором участвуют все культурологические школы, и каждая школа, основываясь на своих подходах и концепциях культуры, вносит свой вклад в формирование культурологии.

Контрольные вопросы

1. Что повлияло на формирование различных культурологических школ?

2. Что лежит в основе аксиологического подхода?

3. В чем особенность семиотического подхода?

Список литературы

Ионин Л. Г. Социология культуры / Л. Г. Ионин. М.: ГУ ВШЭ, 2004. с. 427

Каган М. С. Культурология / М. С. Каган, Ю. Н. Солонин. СПб.: Лань, 2005. 566 с.

Тайлор Э. В. Первобытная культура / Э. В. Тайлор. М.: Русич, 2000. 576 с.

Успенский Б. А. Семиотика искусства / Б. А. Успенский. М.:

Языки славянской культуры, 2005. 488 с.

Фрейд З. Тотем и табу / З. Фрейд. М.: Ренессанс, 2010. 256 с.

Хейзинга Й. Homo Ludens / Й. Хейзинга. М.: АСТ, 2004. 416 с.

4. СОЦИОДИНАМИКА КУЛЬТУРЫ

4. 1. Концепции социодинамики культуры

Способы классифицировать различные культурные единицы будут зависеть от основания классификации. Предположим, мы решили классифицировать культуру по гендерному принципу. Тогда мы будем иметь дело с мужской и женской разновидностями культуры. Если в основание положим возрастной признак, то будем говорить о культуре детства, молодежной культуре, культуре взрослых, культуре пожилого поколения.

Самой популярной и информативной классификационной схемой в культурологии сегодня является историческая типология культуры.

Для того чтобы выделить и описать различные исторические типы, надо воспользоваться определенным подходом к систематизации истории. Среди многообразия теорий, интерпретирующих социокультурные изменения, можно выделить три основных подхода.

Первый – эволюционный. Он основывается на представлении о единстве человечества и о единой направленности историкокультурных процессов. Второй – циклический или цивилизационный. Он исходит из утверждения, что единого человечества нет, а есть набор автономных, самодостаточных, развивающихся на собственной уникальной основе культурно-исторических типов (этносов, цивилизаций). Третий – социально-синергетический возник несколько десятилетий назад. Он использует применительно к обществу теорию сложных нелинейных саморазвивающихся систем. Все эти теории касаются пространственно-временной интерпретации социокультурных процессов.

Выделенные три подхода к социокультурной динамике достаточно условны: они не предполагают противостояния враждующих лагерей, а скорее, призваны дополнять друг друга. Их различия связаны со спецификой методологии, лежащей в основе исследования культуры, со спецификой социальных закономерностей, на которые опираются исследователи.

4.2. Эволюционные (линейные) теории культурной истории

Рассмотрим типологию культуры, построенную на эволюционном принципе. Эволюционные теории опираются на закономерности необратимых изменений в культуре (закон развития техники, закон развития экономических отношений и т. д.). Общая их схема такова: у истории человечества есть «точка отсчета» и есть «пункт назначения», между этими условными границами все человечество, поступательно развиваясь, необходимо проходит определенные стадии. Различия теорий связаны как раз с определением этих границ: откуда и куда движется история, какова ее цель и смысл. Этапы, которые проходит человечество на пути к этой цели и будут основными культурными типами.

Основные представители данного подхода: Л. Морган, А. Смит, Г. Гегель, К. Маркс, Н. Бердяев, К. Ясперс, Д. Белл, О. Тоффлер.

Одна из первых линейных типологий была предложена в ветхозаветной книге пророка Даниила, где автор выделяет пять царств: «золотое» (Ассиро-Вавилонское), «медное» (Персидское), «железное» (Македонское), «глиняно-железное» (Римское) и последнее – Царствие Небесное, «которое вовеки не разрушится… оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно». В данной типологии типами культуры и будут названия царств.

Первая научно обоснованная эволюционная схема развития культуры принадлежит великому Георгу Вильгельму Гегелю (1770–1831 гг.). В труде «Феноменология духа» он представил историю в виде поступательного развития Абсолютного Духа. Философ выделяет типы культуры в зависимости от овладения ими «свободой духа»: восточный тип (свободен один – монарх), греческий тип (свободные некоторые – граждане полиса), германский тип (свободны все – гражданское общество). Этот третий этап истории Гегель считал последним, совершенным, здесь история ставила точку.

Идеи Гегеля нашли продолжение в формационной теории К. Маркса (1818–1883 гг.), выдвинувшего мысль о смене общественно-экономических формаций. По Марксу, общественноэкономическая формация – это исторический тип общества, основывающийся на определенном способе производства и выступающий как ступень прогрессивного развития мировой истории человечества от первобытно-общинного строя к коммунизму. Таким образом, в истории Маркс выделяет пять общественно-экономических формаций: первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая, коммунистическая. Каждая формация представляет собой комплекс производительных сил, производственных отношений (базис) и культуры (надстройка). Получается, что культура – величина вторичная по отношению к типу общественноэкономической формации, им определяемая им. Каждая формация имеет свой, уникальный одноименный тип культуры.

Немецкий философ, ярчайший представитель экзистенциализма Карл Ясперс (1883–1969 гг.) предполагает единое происхождение человечества и единую историю культуры. Полемизируя с Марксом, Ясперс отстаивает приоритет «духовной составляющей», при этом понимает историю культуры как линейный процесс, имеющий смысловое завершение. История – это «процесс между истоками и целью», – пишет Ясперс в книге «Смысл и назначение истории». Целью же истории, по Ясперсу, будет духовное совершенствование человечества, стремление к эпохе Философской веры.

Схематизируя мировую историю, К. Ясперс выделяет два основных периода: доисторию и историю, каждый из которых в свою очередь тоже делится на два. Доисторические этапы это «прометеевская» эпоха и эпоха «великих культур древности», исторические – эпоха «духовной основы человеческого бытия» («осевое время») и эпоха «развития техники».

Главным историческим этапом для К. Ясперса является «ось мировой истории», «осевое время». Согласно Ясперсу, в это время происходит становление истории человечества как мировой истории, тогда как до «осевого времени» имели место лишь истории локальных культур. «Осевое время» – конкретный исторический период между VIII и II вв. до н. э., духовное основоположение человечества происходило одновременно и независимо в Китае, Индии, Персии, Палестине, Греции. Тогда жили Конфуций и Лао-цзы. Возникли Упанишады, проповедовали Будда, Заратустра, выступали пророки Илия, Исайя, Иеримия; это время философов Гераклита, Платона, поэта Гомера. Их творчество, проповеди и учения «сводятся к тому, что человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы. Перед ним открывается ужас мира и собственная беспомощность. Стоя над пропастью, он ставит радикальные вопросы, требует освобождения и спасения».

Чтобы спасти человеческую сущность, находящуюся в XX веке на грани гибели, мы должны, по мнению Ясперса, обновить свою связь с осевым временем, и возвратиться к его «изначальности», подыскивая для неизменно утрачиваемой и вновь обретаемой истины новые «шифры».

Описывая и прогнозируя историко-культурный процесс, Ясперс представляет его в виде «двух дыханий»: первое ведет от прометеевской эпохи через великие культуры древности к осевому времени со всеми его последствиями. Второе начинается с эпохи науки и техники, и, быть может, приведет к новому, еще далекому и невидимому второму осевому времени, к подлинному становлению человека.

Во второй половине XX в. американским социологом Э. Тоффлером (1928 г.) была предложена волновая модель истории. Суть ее в том, что социальная эволюция происходит последовательно сменяющими друг друга «волнами». Каждая волна образуется в некоторой точке культурно-исторического пространства и разливается, затопляя остальное пространство планеты, преобразуя хозяйственные, технологические и духовные основы человеческого существования. Тоффлер считает, что в настоящее время человечество переходит к новой технологической революции, т. е. на смену первой волне (аграрной цивилизации) и второй (индустриальной цивилизации) приходит новая, ведущая к созданию сверхиндустриальной цивилизации; автор предупреждает о новых сложностях, социальных конфликтах и глобальных проблемах, с которыми столкнется человечество на стыке XX и XXI вв.

Таким образом, все представители эволюционного подхода к истории рассматривают ее как поступательное движение для всего человечества, направленное к некой желанной каждым автором цели через цепь последовательных этапов. Простота и логичность таких исторических схем является их основным достоинством. Однако вряд ли все человечество развивается согласно единственной схеме. Кроме того, конечный пункт истории, ее «цель», о которой говорят все представители эволюционного подхода, вряд ли будет являться действительным концом истории.