Текст книги "Новейшая история стран Азии и Африки. XX век. 1900–1945. Часть 1"

Особая чувствительность народов Востока к победам Японии и определенное сочувствие ей были частично связаны с так называемым «пробуждением Азии». Страны этого континента с начала 1905 г. из объектов межимпериалистического соперничества и жертв колониальной агрессии стали постепенно превращаться в субъекты международного права и политической борьбы, переходили к активному сопротивлению колонизаторам. Ни в одной стране Востока тогда еще не было гражданского общества и демократических учреждений. Тем не менее гражданские чувства и осознание гражданского долга, настроения патриотизма, национализма, либерализма и демократизма уже получили распространение и вошли в политическую жизнь большинства стран Востока. Тому было немало причин.

Первой из них следует признать антиколониализм, широко распространившийся к началу XX в. по всему Востоку в ответ на жестокости колониального гнета и сплотивший самые разнородные в этническом, религиозном и социальном отношении слои восточного общества. Второй причиной были небывалый ранее подъем национального самосознания народов Востока, явившийся следствием формирования наций в итоге многообразных экономических и социальных процессов, а также неравномерности и разные темпы этого формирования в различных странах. Более передовые в экономическом и политическом отношении этносы вырывались вперед в своем развитии, например – бенгальцы и маратхи в Индии, азербайджанцы в Иране, арабы Сирии, Ливана и Палестины и армяне в Османской империи. Опережая другие народы по степени национальной консолидации, они в то же время как бы подталкивали их, содействовали ускорению их развития. В результате почти повсеместно наблюдалось слияние разных потоков освободительной борьбы – стихийных выступлений крестьян и ремесленников, рабочих забастовок и демонстраций, активизации различных тайных обществ и сект, объединявших традиционные слои Востока, ассоциаций, палат и профессиональных объединений городских и сельских предпринимателей.

В качестве третьей причины можно назвать влияние политической культуры метрополий. К началу XX в. почти все колониальные и зависимые страны уже много лет были знакомы с государственными учреждениями, нормами и традициями политической жизни метрополий. Идеи либерализма, парламентаризма, демократизма усваивались интеллигенцией, предпринимателями, служащими и студентами стран Востока тем быстрее, чем больше они противоречили политической практике метрополий в колониях. Поэтому даже самые умеренные и соглашательски настроенные представители социальных верхов не могли не возмущаться этим противоречием. В связи с этим их тактика от Алжира до Индии была примерно одна: подчеркивая свою лояльность метрополии, требовать осуществления колониальными властями принципов и законов метрополий, тем самым как бы распространяя на жителей Востока права граждан Англии, Франции, Голландии и т. д. Разумеется, колониальные власти это отвергали, что способствовало росту напряженности и усилению повсюду радикального крыла национально-освободительного движения.

Пробуждению Азии содействовали и такие события начала века, как русско-японская война 1904–1905 гг. и русская революция 1905–1907 гг. Под непосредственным влиянием последней происходили революционный подъем 1905–1908 гг. в Иране, Младотурецкая революция 1908–1909 гг. в Османской империи, Синьхайская революция 1911–1913 гг. в Китае. Это была как бы волна освободительных революций на Востоке, носивших в основном антиколониальный и антимонархический характер. Но ввиду слабости национального предпринимательства, интеллигенции современного типа, тем более – рабочего класса, почти нигде эти революции не смогли разрушить полностью оковы колониальной зависимости, освободить общество от груза феодальных и прочих докапиталистических отношений. Тем не менее всюду, где эти революции произошли, был сделан значительный шаг на пути к национальному освобождению.

Вместе с тем неравномерность развития наций и народностей в пределах каждой страны в условиях подъема национализма и требований демократического решения национального вопроса приводила к обострению межнациональных отношений. Особенно ярко это проявилось в Османской империи, где пришедшие к власти младотурки, взяв на вооружение политику пантюркизма, практиковали ярый шовинизм в отношении нетурецких народов империи – арабов, армян, греков, курдов, македонцев и других. Это обстоятельство во многом сказалось на негативных для османов результатах итало-турецкой войны 1911–1912 гг. и Балканских войн 1912–1913 гг. В еще большей степени политика младотурок повлияла на итоги Первой мировой войны, предопределив развал Османской империи.

Делая ставку на объединение вокруг Стамбула всех тюркских народов, правящие круги османов всерьез рассчитывали на солидарность мусульман Российской империи, в основном также тюркоязычных. Всего их тогда насчитывалось около 20 млн человек, т. е. не меньше, чем мусульман в самой Османской империи. Однако эти расчеты оказались не верны. Сепаратистских тенденций не было заметно ни в деятельности общероссийской мусульманской партии «Интифак аль-муслимин», ни таких региональных партий, как, например, «Гуммет» и «Мусават» в Азербайджане. Возможно поэтому лидеры младотурок накануне войны даже пытались договориться с Россией. Однако этому воспротивились Германия и Австро-Венгрия. Кайзер Вильгельм даже распустил слух, что он не только «покровитель ислама», но и сам будто бы «тайно принял ислам». Османская империя была наводнена германскими советниками, консультантами, разведчиками и офицерами, целыми группами, проникавшими также в Иран, Афганистан и Индию. Генштаб Германии открыто планировал направить «фанатизм ислама» против русских и англичан путем организации «восстаний в Индии и на Кавказе».

Однако с начала войны, в том числе после вступления в нее османов, никакой поддержки от мусульман Кавказа или Крыма, остававшихся верными Ак-Падишаху («Белому царю», т. е. императору России), османы не получили. Их армия была разгромлена у Сарыкамыша в конце 1914 г. – начале 1915 г. и вынуждена была постоянно отступать. Не удалась атака османов и на Суэцкий канал. К 1916 г. русские войска заняли в Анатолии Эрзерум и Трабзон. Тогда же «восстание в пустыне» арабов Хиджаза привело к потере Османской империей Аравии. Все попытки османо-германской агентуры добиться поддержки от мусульман России, Индии и Ирана ни к чему не привели. Дала себя знать недальновидная шовинистическая политика младотурок в стране, населенной 60 этносами и 12 конфессиями. Впрочем, никаких выводов младотурками сделано не было. Ничем не прославившись в ходе войны, они в то же время запятнали себя чудовищным геноцидом армянского народа. В ходе жестоких репрессий против армян, обвиненных в помощи русским войскам, османские каратели убили (или содействовали гибели от голода, болезней, пыток и холода) около 1,5 млн армян. Потеряв в 1917 г. Багдад и Иерусалим, неминуемо приближаясь к краху, младотурки пытались под занавес взять реванш на Кавказе: воспользовавшись прекращением боевых операций русской армией в соответствии с Брест-Литовским договором от 3 марта 1918 г., они захватили в апреле 1918 г. Карс и Батум, активно поддержали «Северокавказский эмират» Узуна Хаджи, захватили часть Армении, Грузии и Азербайджана, а после оккупации Баку в сентябре 1918 г. устроили там резню.

Тем не менее судьба османов была решена. Перемирие в Мудросе 30 октября 1918 г. означало крах Османской империи. Через 2 дня лидеры младотурок бежали через оккупированную немцами Одессу в Германию, бросив на произвол судьбы страну, совершенно разоренную и выданную на милость победившей Антанты, утратившую свою армию и все нетурецкие (в основном арабские) провинции, после 4 лет бесплодной борьбы и потери 600 тыс. человек убитыми и более 2 млн ранеными.

Османская империя, если не считать Японии, была, пожалуй, единственным государством Востока, участвовавшим в Первой мировой войне, как таковое. Остальные (например, Иран Египет, Йемен) участвовали в войне пассивно или же решали свои местные задачи. Однако результаты войны сказались на Востоке самым непосредственным образом, в том числе – в колониях. Во-первых, ввод войск сначала Германии, а потом Антанты на территории Османской империи, Кавказа, Крыма и Средней Азии предельно революционизировал обстановку в этих регионах, вызвав к жизни радикальные повстанческие движения, с оружием в руках выступившие под знаменами национализма, исламизма и социализма. Достаточно вспомнить правление меньшевиков в Грузии, мусаватистов в Азербайджане, дашнаков в Армении, деятельность партии «Миллифирка» в Крыму, «Кокандскую автономию» в Туркестане, «Алаш-Орду» в Казахстане, освободительные восстания в Ираке, Сирии и Палестине и некоторые другие политические движения 1918–1922 гг. Среди них стоит выделить национальную борьбу турецкого народа в 1919–1923 гг. под руководством Мустафы Кемаля Ататюрка и египетскую революцию 1918–1919 гг. как важные этапы становления национальных государств в Турции и Египте.

В других странах Востока последствия войны ощущались в основном в социальной сфере, прежде всего – через участие в военных действиях местных уроженцев, мобилизованных в колониальные войска (в Сенегале, Индии, Алжире, Тунисе, странах Индокитая), и усиление колониальной эксплуатации в условиях тягот военного времени (там же, а также в ряде стран Африки). В ряде стран дополнительным фактором воздействия явилось участие трудовых мигрантов из колоний в работах на военные нужды метрополий.

Важнейшим событием и результатом Первой мировой войны явились перемены в России в феврале – октябре 1917 г., полностью изменившие общественный и политический строй, социальную структуру и духовный климат общества, его моральные и культурные ценности. Как ни относиться к российским событиям 1917 г., нет сомнения в их этапном, рубежном характере и огромном влиянии не только на последующую историю России, но и на развитие всего мира.

Революционные события 1917 г. в России оказали прежде всего влияние на российских мусульман. Их верхушка сожалела о падении монархии в феврале 1917 г., ибо традиционно была связана еще со времен падения Золотой Орды с Ак-Падишахом, которого считала как бы легитимным наследником ордынских ханов. Она называла революцию «великой анархией», подчеркивая, что «в стране мусульманской не может быть республики, так как… наличие халифа необходимо, ибо отрицание его есть отрицание Пророка». Элиту мусульман России не устраивало ни свержение царя, ни демократизация или даже либерализация политического строя, ибо это ставило под вопрос ее собственные привилегии, сложившуюся модель взаимоотношений с российскими властями, уверенность в способности России выполнять свои обязанности в отношении мусульман. Поэтому уже после февраля 1917 г. мусульманские регионы России захлестнула волна автономизма, сепаратизма и национализма. Были выдвинуты требования автономии «тюрко-татарских мусульман внутренней России и Сибири», а затем созданы «эмират Северного Кавказа» в мае 1917 г. (официально утвержденный османским султаном), «имамат Дагестана и Чечни» в августе 1917 г., «национальная директория» в Крыму, автономия Башкурдистана (Башкортостана) и «Кокандская автономия» в Туркестане в ноябре 1917 г., автономия Алаш-Орды в Казахстане в декабре 1917 г.

Сепаратизм мусульманских националистов усилился после октября 1917 г., когда к власти пришли большевики – своего рода якобинцы российской революции 1917 г. Но в целом для феодалов, генералов и кадимистов (религиозных традиционалистов) мусульманского общества России любая революция была «бидъа» («вредное новшество»), против которого надо было бороться. Однако боровшиеся с большевиками белые генералы, пытаясь просто подмять под себя мусульманских националистов и автономистов, фактически оттолкнули их от себя. В то же время правительство Советской России, опубликовав «Обращение ко всем трудящимся мусульманам России и Востока» 20 ноября (3 декабря) 1917 г., привлекло многих мусульман на свою сторону. Этому же способствовала деятельность видного татарского революционера и мыслителя Мирсаида Султан-Галиева, возглавившего в 1918–1921 гг. Центральный мусульманский комиссариат при правительстве Ленина. К 1922 г. почти все мусульманские регионы присоединились к возникшему на месте царской России СССР (Союзу Советских Социалистических Республик). Однако борьба мусульманских повстанцев (басмачей) в Средней Азии продолжалась вплоть до начала 30-х гг.

Первая мировая война и события в России оказали значительное влияние на Восток. Западные державы, победив в войне, осуществили новый передел мира. Великобритания получила от возникшей в 1920 г. Лиги Наций мандат на управление бывшими германскими колониями в Африке, а также Ираком и Палестиной, Франция – Сирией и Ливаном. США, официально выступая с позиций «антиколониализма», в то же время требовали политики «открытых дверей», т. е. своего доступа в колонии, куда их не пускали страны-метрополии. Однако процесс передела мира шел трудно. Англичане, пытавшиеся в ходе третьей англо-афганской войны подчинить себе Афганистан, были вынуждены отступить в 1919 г. Получив от СССР признание своей независимости, Афганистан, как и Иран, укрепил свое положение, заключив договоры с СССР. Советская помощь сыграла определенную роль в борьбе за независимость Турецкой республики, возникшей в 1919–1923 гг. на месте Османской империи. Практически весь колониальный мир был охвачен антиимпериалистическими восстаниями (в Египте в 1919 г., в Ливии в 1917–1932 гг., в Марокко в 1921–1926 гг., в Ираке в 1920 г., в Сирии в 1925–1927 гг.). Революция 1925–1927 гг. в Китае открыла новые перспективы перед этой страной, сильно осложнившиеся после оккупации Японией в 1931 г. Маньчжурии и тем более после начала в 1937 г. открытой войны Японии против Китая.

Выход к началу 30-х гг. на политическую авансцену Германии, Италии и особенно Японии в качестве соперников традиционных колониальных держав (Великобритании, Франции, Голландии, США) внес новые сложности в расстановку политических сил на Востоке. Державы «оси» Берлин – Рим – Токио жаждали нового передела мира, либо потерпев неудачу (как Германия), либо не получив «своего» в итоге Первой мировой войны (как Япония и Италия). Они стремились настроить население колоний в свою пользу либо проектом «сферы сопроцветания Азии» (лидеры Японии), либо объявляя о своем «покровительстве исламу» (Гитлер в Германии, Муссолини в Италии, а после 1936 г. – генерал Франко в Испании). Государства «оси» засылали свою агентуру практически во все страны Востока, поддерживая оружием, деньгами, военными и политическими инструкторами националистические партии и группировки, привлекая их вождей на свою сторону. Не везде, однако, эти усилия давали плоды, ибо жестокости японской военщины в Маньчжурии и Китае, а итальянской – в Ливии (особенно – после прихода Муссолини к власти в 1922 г.) и Эфиопии в 1935–1936 гг., как и захват Италией мусульманской Албании в 1939 г., негативно воспринимались на Востоке. Тем не менее определенных результатов державы «оси» все же добились. Основные националистические парии Марокко, Алжира, Туниса, Египта прислушивались к германо-итальянской пропаганде в печати и по радио, а также – к выступлениям фашистов среди итальянского населения в этих странах и среди испанского меньшинства в Марокко и Алжире. В результате целые таборы (полки) из марокканцев, набранных за пределами испанской зоны Марокко, приняли участие в мятеже генерала Франко против Испанской республики в 1936–1939 гг. Часть феодалов Ливии поддержала Муссолини и содействовала формированию подразделений ливийских арабов в составе итальянской армии. Королевский двор Египта, связанный с королевской семьей Италии, фактически потворствовал итальянцам в Египте, в том числе после вступления войск Италии в Египет в 1940 г.

В Палестине Германия действовала через немецких колонистов и поддержала восстание палестинских арабов против англичан в 1936–1939 гг. Лидер восстания муфтий Иерусалима Хадж Амин аль-Хусейни впоследствии оказался в Берлине, как и видный деятель Ирака Рашид Али аль-Гайлани. Став премьер-министром, Гайлани проводил в 1940–1941 гг. политику во многом неугодную Великобритании, а в апреле – мае 1941 г. возглавил антибританское движение, опиравшееся на прогермански настроенное руководство иракской армии. Помимо антиколониализма, дополнительным стимулом антибританских настроений аль-Хусейни, аль-Гайдани, многих националистов Сирии, Ливана и Египта была поддержка Великобританией в 1917–1939 гг. еврейской колонизации Палестины и планов сионистов по созданию здесь своего государства. В 1939 г. Лондон изменил свою позицию, перейдя от односторонней ориентации на сионистов к игре на противоречиях между ними и арабами Палестины. Однако большинство арабов Палестины и других стран продолжали считать позицию англичан просионистской, тем более что военизированные формирования сионистов с началом Второй мировой войны были включены в британскую армию на Ближнем Востоке.

Вступление Великобритании и Франции в войну 3 сентября 1939 г. поначалу мало сказывалось на Востоке, обозначившись лишь в ужесточении колониальных порядков. В полной мере военные действия развернулись после вступления в войну Италии летом 1940 г. Бои в Сомали, Судане, Эфиопии и Египте уже весной 1941 г. привели к разгрому итальянских войск и утрате Италией своих позиций на северо-востоке Африки. Однако переброшенный в Ливию германский «Африканский корпус» генерала (впоследствии – фельдмаршала) Роммеля, прозванного «Лисой пустыни», позволил державам «оси» удержать ее и вскоре возобновить наступление на Египет. Германия планировала прорыв на Ближний Восток при опоре на сочувствующую ей часть арабских националистов, а также – на монархические круги Египта, Ирана и Афганистана, оплетенные сетью германо-итальянской агентуры. Однако у Роммеля не было для этого сил, так как главный удар Германия наносила с июня 1941 г. по СССР. Кроме того, заключенный вскоре союз между Великобританией и СССР привел в сентябре 1941 г. к оккупации Ирана британскими и советскими войсками.

Отвлечение основной части войск Германии и Италии на советско-германский фронт позволило англичанам сначала остановить наступление Роммеля недалеко от Александрии, а потом нанести ему в октябре 1942 г. решающий удар под Эль-Аламейном. Итало-германская армия вынуждена была отступать, очистив Египет, а в январе 1943 г. – оставив и Ливию, последнюю итальянскую колонию на севере Африки. Бои в Тунисе в марте – мае 1943 г. закончились капитуляцией итало-германских войск.

По согласованию с Германией и Италией их союзница Япония, в свою очередь, вступила в войну. Еще летом 1941 г. японцы навязали свою оккупацию французским властям Индокитая (современных Вьетнама, Лаоса и Камбоджи), а в декабре 1941 г. нанесли удар по колониям Великобритании, Голландии и США. В январе 1942 г. они заняли всю Малайю, в марте – Индонезию и Бирму, а в апреле завершили оккупацию Филиппин, в мае вышли к границам Индии. Столь быстрым успехам Японии способствовал ряд факторов: отличная подготовка японской армии, с 1904 г. постоянно совершенствовавшей свои боевые качества, предпринятая заранее пропагандистская обработка населения колоний, умелое использование его антиимпериалистических настроений и привлечение на сторону Японии части местных националистов. В войсках Великобритании, Голландии и США более половины состава (до 230 тыс. солдат) были местными жителями. Однако им доверяли не полностью. Поэтому они были плохо вооружены и обучены, не очень рвались в бой за интересы своих колониальных хозяев и нередко переходили на сторону японцев. Этому содействовало и формирование японцами таких воинских соединений, как Армия независимости Бирмы (выросшая с 4 тыс. до 50 тыс. добровольцев за короткий срок), «Индийская национальная армия». Лидеры этих армий – Аун Сан и Субхас Чандра Бос – пользовались авторитетом в своих странах и, давно разочаровавшись в перспективе достижения независимости с согласия англичан, приняли сторону Японии. В Индонезию японцы вступили, размахивая национальными флагами этой страны, и вскоре привлекли к сотрудничеству видных лидеров, таких, как Ахмед Сукарно, освобожденный ими из голландской тюрьмы. На всех оккупированных японцами территориях велась «кампания трех А», т. е. муссировался лозунг: «Япония – лидер Азии, покровитель Азии, светоч Азии».

Борьба против японской оккупации развернулась не сразу, а лишь после того, как местные националисты поняли, что японцы – лишь более хитрые и изощренные колонизаторы, чем империалисты Запада. Первые ростки антияпонского сопротивления появились во Вьетнаме еще в июле 1941 г. В дальнейшем, по мере все большего выявления хищнических методов эксплуатации и свирепых репрессий оккупантов, очаги сопротивления стали возникать повсюду. Этому способствовали массовые казни недовольных, жестокие расправы с ними, гибель десятков тысяч военнопленных и принудительно завербованных на стройках и других работах военного характера, а также – высокомерное и оскорбительное обращение оккупантов с жителями Юго-Восточной Азии. С марта 1942 г. на Филиппинах действовала партизанская армия «Хукбалахап». В том же году антияпонские отряды стали возникать в Малайе и Индонезии, а также – внутри созданной японцами Армии обороны Бирмы.

С целью срыва освободительной борьбы Япония прибегла к маневрам. Она создала весной 1943 г. «комитеты по подготовке независимости» в Рангуне и Маниле, а 1 августа 1943 г. объявила Бирму «полностью независимым государством» во главе с марионеточным правительством. В октябре то же самое было проделано с Филиппинами. Однако и эти и другие маневры не смогли ликвидировать движение сопротивления, продолжавшееся вплоть до военного краха Японии в августе 1945 г.

Вторая мировая война потрясла Восток не меньше, чем Первая. В боях участвовало громадное число азиатов и африканцев. Только в Индии было призвано в армию 2, 5 млн человек, во всей Африке – около 1 млн человек (а еще 2 млн человек были заняты обслуживанием нужд армии). Огромны были потери населения в ходе боев, бомбардировок, репрессий, из-за лишений в тюрьмах и лагерях: в Китае погибло за годы войны 10 млн человек, в Индонезии – 2 млн человек, на Филиппинах – 1 млн человек. Неимоверны были бедствия населения, разрушения и убытки в зонах военных действий. Но наряду со всеми этими тяжелыми последствиями войны несомненны и ее позитивные результаты.

Народы колоний, наблюдая поражения армий колонизаторов, сначала – западных, а потом – японских, навсегда изжили миф об их непобедимости. В годы войны как никогда четко определились позиции разных партий и лидеров. Самое же главное – в годы войны выковалось и созрело массовое антиколониальное сознание, сделавшее необратимым процесс деколонизации Азии. В странах Африки этот процесс по ряду причин развернулся несколько позже.

И хотя борьба за достижение независимости еще потребовала ряда лет упорного преодоления попыток традиционных колонизаторов вернуть «все старое», жертвы, принесенные народами Востока во Второй мировой войне не были напрасны. В пятилетие после окончания войны добились независимости почти все страны Южной и Юго-Восточной Азии, а также – Дальнего Востока: Вьетнам (1945 г.), Индия и Пакистан (1947 г.), Бирма (1948 г.), Филиппины (1946 г.). Правда, Вьетнаму пришлось в дальнейшем воевать еще 30 лет до обретения полной независимости и территориальной целостности, другим странам – меньше. Однако во многом военные и иные конфликты, в которые втягивались эти страны вплоть до недавнего времени, порождены уже не колониальным прошлым, а внутренними или международными противоречиями, связанными с их независимым, суверенным бытием.

Что касается Ближнего Востока, то там наиболее сложным узлом таких противоречий явился палестинский вопрос, решение которого вылилось в кровопролитное противостояние арабов и евреев, решение ООН в 1947 г. о разделе Палестины, образование государства Израиль в мае 1948 г. и первую арабо-израильскую войну 1948–1949 гг.

Общая обстановка в мире также влияла на ситуацию. Пользуясь своей монополией на атомное оружие, США смогли заставить СССР вывести свои войска в 1947 г. из Ирана и отказаться от претензий на восточную Анатолию (западную Армению). Однако в 1949 г. монополия на атомное оружие была утрачена. Кроме того, в шедшей более 20 лет внутренней борьбе в Китае победили в том же году коммунисты, провозгласившие создание КНР. Эти два обстоятельства нарушили сложившуюся после войны расстановку сил на Дальнем Востоке, что и привело к началу в июне 1950 г. войны в Корее, создавшей здесь новый очаг напряженности.