Текст книги "Концепция ювенального права современной России"

Глава 4. Регламентация содержания общего правового статуса несовершеннолетних в международном праве и в национальном законодательстве Российской Федерации

Среди других специальных субъектов права несовершеннолетние составляют одну из самых распространенных общественных страт: к ней относятся около 24 % от общей численности населения России.

Эволюция их социального и правового положения, как уже отмечалось в главе 3, совершалась в течение продолжительного исторического периода. Еще во времена Древнего Рима ребенок был собственностью домовладыки, объектом его прав. С течением времени общество признает за ним некоторые права, тем самым постепенно освобождая личность ребенка от эгоистической власти родителей. В итоге на мировом уровне несовершеннолетний ребенок был официально признан самостоятельным субъектом права всеми государствами, ратифицировавшими Конвенцию ООН 1989 года «О правах ребенка». Конвенция представляет собой первое межгосударственное универсальное соглашение, которое признает ребенка полноправным членом общества. Ее основная идея состоит в том, что ребенок – это человеческое существо, которое должно иметь собственные права, с одной стороны, и нуждающееся в поддержке родителей (лиц, их замещающих), общества в целом и государства как социально уязвимый недееспособный индивид – с другой.

В Семейном кодексе России 1995 года впервые введена специальная глава, посвященная правам ребенка. Исследователи проблем правового статуса несовершеннолетних лиц обоснованно объясняют его специфику социально-биологическими особенностями самого субъекта права, объективно обусловленной необходимостью интеграции новых поколений в обществе путем социализации личности. В этом процессе осваиваются нормы, ценности, установки, стереотипы, выработанные обществом, формируется система внутренних регуляторов, привычных форм поведения. Данный фактор представляет собой одну из главнейших детерминант не только всех видов жизнедеятельности человеческого общества, но и ее правовой регламентации. Набор прав ребенка, соответствующих его потребностям, установлен комитетом ООН по делам детей (ЮНИСЕФ) и отражен в аббревиатуре SDPP. Каждая из ее букв обозначает группу прав, принадлежащих ребенку:

– S (survival) – право на выживание,

– D (development) – право на развитие,

– Р (protection) – право на защиту,

– Р (participate) – право на участие в общественной жизни.

Названные и иные права несовершеннолетних, составляющие содержание их общего правового статуса, нуждаются в более детальной характеристике. Разумеется, было бы весьма желательно каким-либо образом систематизировать эти права при раскрытии их содержания. С этой целью можно было бы воспользоваться либо Конвенцией, в которой, как отмечено выше, дается классификация этих прав, либо Конституцией РФ, в которой в соответствии с международными пактами «О гражданских и политических правах» и «О социально-экономических и культурных правах» принято выделять личные (гражданские), политические, социально-экономические и культурные права и свободы человека и гражданина. Однако ни то, ни другое не представляется нам вполне пригодным, поскольку нормы, регламентирующие указанные права ребенка, размещены в различных статьях Конвенции, из которых оказалось довольно трудно составить какие-либо единые блоки, где были бы сгруппированы указанные права.

В то же время использование полного текста Конвенции необходимо, чтобы сложилось максимальное представление о полноте реализации ее положений в действующем законодательстве РФ. По этой причине пришлось отказаться от использования градации прав на гражданские, политические, социально-экономические и культурные, тем более что, как уже отмечалось, политических прав у несовершеннолетнего не так уж много.

Поэтому нами избран другой путь: предпринять попытку путем характеристики конкретных норм Конвенции определить, какие из указанных групп прав в них регламентируются и по возможности ответить на вопрос, как это соотносится с делением прав на гражданские, политические, социально-экономические и культурные. И все же мы окончательно не отказались от попытки хотя бы условно объединить, насколько это оказалось возможно, нормы Конвенции в блоки, более или менее соответствующие классификации, разработанной Комитетом по правам детей.

Следует отметить, что круг прав, перечисляемых в Конвенции, не является исчерпывающим, Так же, как и Конституция РФ в отношении прав человека и гражданина, Конвенция в отношении прав ребенка исходит из того, что перечисление его прав не означает отрицания или умаления других прав несовершеннолетнего, которые могут быть предусмотрены законами государства или нормами международного права. Вот что указано по этому поводу в ст. 41 Конвенции: «Ничто в настоящей Конвенции не затрагивает любых положений, которые в большей степени способствуют осуществлению прав ребенка и могут содержаться:

a) в законе государства-участника; или

b) в нормах международного права, действующих в отношении данного государства».

В полном соответствии со своим названием и предназначением Конвенция закрепляет только права несовершеннолетних, не упоминая об их обязанностях, хотя в соответствии со ст. 64 Конституции РФ правовой статус личности включает в себя не только права, но и обязанности. Означает ли умолчание в Конвенции об обязанностях несовершеннолетних, что она принципиально не признает за ними никаких обязанностей? Представляется, что для такого вывода нет никаких оснований. Другое дело, что в текущий момент возникла острая необходимость и насущная потребность унифицировать для всего мирового сообщества, по крайней мере для стран-участниц, права несовершеннолетних, попытаться добиться единого их понимания, обеспечить их реализацию с помощью обязательств, которые должны взять на себя государства, присоединившиеся к Конвенции. Но данный международный документ не может и не должен отрицать наличие ряда обязанностей личности, устанавливаемых национальным законодательством.

Поскольку речь идет о содержании общего правового статуса несовершеннолетнего, то в его содержание возможно и необходимо включение общих обязанностей, установленных ч. 2 ст. 6 и ч. 3 ст. 17 Конституции РФ. В ч. 2 ст. 6 предусмотрено, что «каждый гражданин Российской Федерации обладает на ее территории всеми правами и свободами и несет равные обязанности, предусмотренные Конституцией Российской Федерации». Часть 3 ст. 17 определяет: «Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц». В настоящее время всеобъемлющей является идея недопустимости злоупотребления своими правами, независимо от того, закреплена ли она прямо в правовой норме, как это имеет место, к примеру, в ст. 10 ГК РФ, либо присутствует в законодательстве в неявной форме, как, например, в ст. 7 СК РФ. Однако и в данной статье воспроизведено конституционное положение о том, что осуществление гражданами своих семейных прав не должно нарушать аналогичных прав других лиц, а также о последствиях осуществления прав в противоречии с их назначением: такие права перестают охраняться. Думается, что эта идея охватывает комплекс прав, закрепленных не только внутренним законодательством, но и нормами международного права, которые в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции являются частью правовой системы Российской Федерации.

В соответствии со ст. 6 Конвенции неотъемлемым правом несовершеннолетнего, как и всякой личности, является право на жизнь. В отношении несовершеннолетнего оно понимается также как право на выживание. «Государства-участники обеспечивают в максимально возможной степени право на выживание и здоровое развитие ребенка».

В связи с тем, что выживание и здоровое развитие ребенка может и должно обеспечиваться уже во внутриутробный период, в международном праве остро встал вопрос о понятии «ребенок» в смысле временного периода, с которого человеческое существо должно называться ребенком и с которого он приобретает указанные выше права. Существующие между государствами большие различия в сферах культуры, в вопросах религии, в политических, правовых системах (в частности различное законодательство в отношении абортов) делают невозможным дать точное определение понятия «ребенок», которое могло бы удовлетворить все заинтересованные стороны.

Международное право признает ребенком личность с момента рождения.[146]146
  Ушаков Н. А. Международное право. М.: Юристъ, 2000. С. 112.


[Закрыть] Однако оно не запрещает государствам считать ребенком человеческое существо с момента зачатия, хотя защита еще не рожденного ребенка не предусмотрена ни в одном международном договоре, за исключением Американской конвенции о правах человека (ст. 4).[147]147
  Официальные отчеты Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций. 44-я сессия. Дополнение 49. С. 230–239.


[Закрыть] Существуют специфические исключения, где защита косвенно предоставляется еще не рожденному ребенку. Статья 6 Международного пакта о гражданских и политических правах[148]148
  Ушаков Н. А. Указ. соч. С. 112.


[Закрыть] запрещает приводить в исполнение смертный приговор в отношении беременных женщин. То же самое закреплено в Дополнительном протоколе I 1977 года к Женевским конвенциям 1949 года о защите жертв вооруженных конфликтов (ст. 6 (4)). Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах гарантирует особую охрану матерям в течение разумного периода до и после родов (ст. 10 (2)).

Однако это указывает только на то, что защита еще не рожденному ребенку предоставляется в рамках защиты прав женщин, а за ним самим до его рождения не признается абсолютное право на жизнь. В противном случае убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, следовало бы квалифицировать как убийство двух лиц, а смертная казнь беременной женщины означала бы одновременно законное лишение права на жизнь также ее нерожденного ребенка, который еще не стал и не мог стать субъектом преступления.

Из этого исходят этические и нормативные установки в медицинской практике, согласно которым в случае, если во время родов возникает угроза опасности для жизни матери и ребенка, приоритетным является спасение жизни матери, если даже для этого приходится жертвовать жизнью ребенка. Устанавливая особые меры охраны труда беременных женщин, законодатель заботится прежде всего об их физическом здоровье, включая репродуктивное здоровье.

Тем не менее, по нашему глубокому убеждению, законодатель, как уже отмечалось ранее, устанавливая особые меры по охране жизни и здоровья будущих матерей, не впрямую, но косвенно обеспечивает также право ребенка на выживание и здоровое развитие не только с момента его рождения, но и до рождения. Об этом свидетельствует следующий факт. Признавая за ребенком право на пользование наиболее совершенными услугами в системе здравоохранения и средствами лечения болезней и восстановления здоровья, Конвенция возлагает на государства-участников обязанность предоставления матерям надлежащих услуг по охране здоровья в дородовой и послеродовой периоды (подпункт «д» п. 2 ст. 24).

В Российской Федерации ребенком считается лицо с момента его рождения. Момент рождения определяется медицинской наукой, по признанию которой плод становится ребенком, когда он полностью оказался вне тела матери, если пуповина даже не пересечена. Для права имеет значение только факт рождения, так как с ним связывается начало правоспособности, и само собой ребенок должен родиться живым. Появление мертворожденного ребенка лишено юридического значения, и зародыш рассматривается как бы никогда не существовавшим. Наше законодательство не устанавливает каких-либо требований к жизнеспособности родившегося ребенка, то есть возникновение правоспособности не зависит от жизнеспособности родившегося ребенка.

В законодательстве ряда стран существует положение, согласно которому правоспособность возникает у родившегося ребенка при условии его жизнеспособности. Такое требование зафиксировано, например, в ГК Швейцарии, Италии. Так, параграф 31 ГК Швейцарии устанавливает, что до рождения ребенок правоспособен лишь при условии, что он родился живым, а по ст. 30 ГК Италии ребенок считается родившимся жизнеспособным, если после рождения он прожил 24 часа.

В некоторых случаях закон охраняет права и интересы еще не родившегося ребенка. Так, наследниками по закону или завещанию могут быть также и дети, зачатые при жизни и родившиеся после смерти наследодателя (ст. 1116 ГК РФ). Однако сама по себе возможность рождения не делает эмбрион субъектом права, зачатие как таковое никаких гражданско-правовых последствий не вызывает. В юридической литературе справедливо признается, что у не родившегося ребенка правоспособность отсутствует в каком-либо объеме. Не существуя, он не имеет и не может иметь возможности приобретать права, они только охраняются законом на случай его рождения и приобретаются им лишь в момент рождения, если оно будет иметь место. Эмбриональное существование является фактом юридически безразличным в случае, если ребенок родится мертвым.

Право несовершеннолетнего на жизнь, с одной стороны, входит в общую систему прав и свобод личности, поскольку в соответствии с положением, содержащимся в ч. 1 ст. 20 Конституции РФ, «каждый имеет право на жизнь», включая, разумеется, несовершеннолетних лиц. С другой стороны, право несовершеннолетнего на жизнь обеспечивается специальной правовой защитой.

Во-первых, на него не распространяется положение, содержащееся в ч. 2 ст. 20 Конституции о том, что «смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни». Аналогичное положение содержится в п. «а» ст. 37 Конвенции. В ч. 2 ст. 59 УК РФ прямо предусмотрено, что смертная казнь не назначается лицам в возрасте до 18 лет.

Во-вторых, посягательство на жизнь малолетнего считается отягчающим обстоятельством, квалифицирующим убийство и соответственно усиливающим уголовную ответственность (п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ). С помощью норм уголовного права обеспечивается также реализация права несовершеннолетнего на здоровое развитие. Квалифицированные составы, устанавливающие более высокую ответственность, предусматриваются за такие преступления, как причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью, заражение венерической болезнью, ВИЧ-инфекцией (ст. 111 ч. 2 п. «б», 112 ч. 2 п. «д», 121 ч. 2, 122 ч. 3 УК РФ).

В то же время вряд ли способствует усилению правовой охраны детства введение в УК РФ (кстати сказать, по уже давно сложившейся традиции) в качестве привилегированного состава преступления убийство матерью своего новорожденного ребенка во время или сразу же после родов, либо в условиях психотравмирующей ситуации, либо в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости (ст. 106 УК РФ). Во всяком случае, определенная часть юридической общественности воспринимает эту норму негативно.

Как отмечает М. В. Геллер, «к правовому понятию детства как особо защищаемому периоду в жизни человека человечество шло веками. Однако результатом этого движения стало фактическое смешение стилей и методов воспитания, которые в свое время были присущи эпохе Средневековья, в том числе не исключающего распространение инфантицида. В этой связи наглядной иллюстрацией, исчерпывающе характеризующей картину общественной демагогии по вопросам декларирования заботы о детях, является фактическое причисление убийства матерью новорожденного ребенка к привилегированным составам преступления. Общее основание считать данное деяние менее опасным (привилегированным) видом убийства состоит в том, что беременность (особенно нежелательная) оказывает весьма неблагоприятное воздействие на психику женщины. Между тем подобное основание представляется весьма шатким, но тем не менее узаконенным оправданием жестокого отношения к самым слабым и незащищенным лицам, наделенным правовым статусом несовершеннолетних».[149]149
  Геллер М. В. Указ. соч. С. 38.


[Закрыть]

Право ребенка на выживание и здоровое развитие неразрывно связано с его правом на охрану здоровья, на доступ к здравоохранению, закрепленное в ст. 24 Конвенции. «Государства-участники признают право ребенка на пользование наиболее совершенными услугами системы здравоохранения и средствами лечения болезней и восстановления здоровья. Государства-участники стремятся обеспечить, чтобы ни один ребенок не был лишен своего права на доступ к подобным услугам системы здравоохранения. Государства-участники добиваются полного осуществления данного права и, в частности, принимают необходимые меры для:

a) снижения уровней смертности младенцев и детской смертности;

b) обеспечения предоставления необходимой медицинской помощи и охраны здоровья всех детей с уделением первоочередного внимания развитию первичной медико-санитарной помощи;

c) борьбы с болезнями и недоеданием, в том числе в рамках первичной медико-санитарной помощи, путем, среди прочего, применения легкодоступной технологии и предоставления достаточно питательного продовольствия и чистой питьевой воды, принимая во внимание опасность и риск загрязнения окружающей среды;

d) предоставления матерям надлежащих услуг по охране здоровья в дородовой и послеродовой периоды;

e) обеспечения осведомленности всех слоев общества, в частности родителей и детей, о здоровье и питании детей, преимуществах грудного кормления, гигиене, санитарии среды обитания ребенка и предупреждения несчастных случаев, а также их доступа к образованию и их поддержки в использовании таких знаний;

f) развития просветительной работы и услуг в области профилактической медицинской помощи и планирования размера семьи.

Государства-участники принимают любые эффективные и необходимые меры с целью упразднения традиционной практики, отрицательно влияющей на здоровье детей. Государства-участники обязуются поощрять международное сотрудничество и развивать его с целью постепенного достижения полного осуществления права, признаваемого в настоящей статье».

Наряду с нормами, содержащимися в ст. 41 Конституции РФ, в которых признается и гарантируется право человека на охрану здоровья, и в нормах ст. 42, в которых закреплено право на благоприятную окружающую среду, в законодательстве РФ имеются специальные нормы о правах несовершеннолетних в сфере охраны здоровья. Эти нормы содержатся, во-первых, в ст. 10 и 13 ФЗ РФ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации», где предусматривается, что в целях обеспечения прав детей на охрану здоровья, в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения осуществляются мероприятия по оказанию детям бесплатной медицинской помощи, предусматривающей профилактику заболевания, медицинскую диагностику, лечебно-оздоровительную работу, в том числе диспансерное наблюдение, медицинскую реабилитацию детей-инвалидов и детей, страдающих хроническими заболеваниями, и санаторно-курортное лечение детей.

Органы государственной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления в пределах своих полномочий осуществляют мероприятия по обеспечению прав детей на отдых и оздоровление, сохранению и развитию учреждений, деятельность которых направлена на отдых и оздоровление детей. Органы государственной власти Российской Федерации могут осуществлять дополнительное финансирование мероприятий по обеспечению прав детей на отдых и оздоровление.

Во-вторых, аналогичные нормы содержатся в ст. 24 «Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» от 22 июля 1993 года в ред. Федерального закона от 27 декабря 2009 года № 365-ФЗ.[150]150
  Ведомости СНД и ВС РФ, 19.08.1993, № 33, ст. 1318.


[Закрыть] Согласно положениям данной статьи несовершеннолетние имеют права на:

«– диспансерное наблюдение и лечение в детской и подростковой службах в порядке, установленном органами исполнительной власти Российской Федерации, осуществляющими нормативно-правовое регулирование здравоохранения, и на условиях, определяемых органами государственной власти субъектов Российской Федерации;

– санитарно-гигиеническое образование и труд в условиях, отвечающих их физическим особенностям и состоянию здоровья и исключающих воздействие на них неблагоприятных факторов;

– бесплатные медицинские консультации при определении профессиональной пригодности в порядке и на условиях, устанавливаемых органами государственной власти субъектов Российской Федерации;

– получение необходимой информации о состоянии здоровья в доступной для них форме;

– несовершеннолетние, больные наркоманией, в возрасте старше 16 лет, иные несовершеннолетние, в возрасте старше 15 лет, имеют право на добровольное информированное согласие на медицинское вмешательство или на отказ от него».

В соответствии со ст. 43 указанных Основ не разрешенные к применению, но находящиеся на рассмотрении в установленном порядке методы диагностики, лечения и лекарственные средства могут использоваться для лечения лиц, не достигших возраста 15 лет, только при непосредственной угрозе их жизни и с письменного согласия их законных представителей.

Федеральным законом от 12 апреля 2010 года № 61-ФЗ «Об обращении лекарственных средств» в редакции Федерального закона от 29 ноября 2010 года № 313-ФЗ[151]151
  Собрание законодательства РФ, 19.04.2010, № 16, ст. 1815.


[Закрыть] установлено, что привлечение в качестве пациентов детей для проведения клинических исследований лекарственного препарата для медицинского применения допускается только с письменного согласия их родителей (усыновителей). Дети могут рассматриваться в качестве потенциальных пациентов только в случаях, если проведение клинических исследований необходимо для укрепления здоровья детей, или профилактики инфекционных заболеваний в детском возрасте, или если целью проведения такого исследования является получение данных о наилучшей дозировке лекарственного препарата для лечения детей. В этих случаях проведению такого исследования должно предшествовать проведение исследования на совершеннолетних гражданах.

В принципе, запрещается участие в проведении клинических исследований лекарственных препаратов для медицинского применения женщинами в период беременности и грудного вскармливания, за исключением случаев, если соответствующий лекарственный препарат, в отношении которого проводится клиническое исследование, предназначен именно для таких женщин, при условии получения информации только во время проведения таких исследований и при принятии необходимых мер для полного исключения риска нанесения вреда женщине в период беременности и в период грудного вскармливания, плоду или ребенку (п. 1–6 ст. 43).

В соответствии со ст. 3 Закона Российской Федерации «О трансплантации органов и (или) тканей человека» от 22 декабря 1992 года № 4180–1 в редакции Федерального закона от 29 ноября 2007 года № 279-ФЗ[152]152
  Ведомости СНД и ВС РФ, 14.01.1993, № 2, ст. 62.


[Закрыть] изъятие органов и (или) тканей у несовершеннолетних лиц не допускается, за исключением случаев пересадки костного мозга. В соответствии со ст. 7 данного Закона для проведения пересадки органов и (или) тканей необходимо также письменное согласие реципиента, который должен быть предупрежден о возможных осложнениях для его здоровья в связи с предстоящим оперативным вмешательством. В отношении реципиента, не достигшего 18 лет, необходимо письменное согласие его родителей или иных законных представителей, за исключением случаев, когда промедление в проведении соответствующей операции угрожает жизни реципиента, а получить согласие законного представителя невозможно.

Отношения, связанные с реализацией права несовершеннолетних на охрану здоровья, регламентируются также Федеральным законом «Об обязательном медицинском страховании» от 29 ноября 2010 года № 326-ФЗ.[153]153
  Собрание законодательства РФ, 06.12.2010, № 49, ст. 6422.


[Закрыть] Через систему обязательного медицинского страхования обеспечивается оказание бесплатной медицинской помощи всему населению. Всем гражданам обеспечиваются равные возможности получения медицинской и лекарственной помощи за счет средств обязательного медицинского страхования в объеме и на условиях, соответствующих программам обязательного медицинского страхования.

Хотя положения данного Закона специально не регулируют отношения с участием несовершеннолетних, его важность от этого не уменьшается. Прежде всего, несовершеннолетние, абсолютное большинство которых относятся к категории неработающего населения, получают медицинскую помощь через систему обязательного медицинского страхования за счет страховых взносов, вносимых органами государственной власти субъектов РФ и органами местного самоуправления. Если несовершеннолетние осуществляют трудовую деятельность в соответствии с трудовым договором, страховые взносы должны вноситься их работодателями.

Однако медицинская помощь всем гражданам, в том числе несовершеннолетним, должна быть оказана независимо от того, вносились ли работодателем взносы в виде единого социального налога, часть которого направляется в фонд обязательного медицинского страхования, или нет. Можно со всей уверенностью утверждать, что несовершеннолетние, как и другие застрахованные граждане, имеют все права, предусмотренные ст. 16 Закона, в том числе право на выбор страховой медицинской организации, медицинской организации, где они намерены получать медицинскую помощь, а также на выбор врача. Разница лишь в том, что несовершеннолетние, не достигшие возраста 14 лет, осуществляют это право через своих законных представителей, а несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет могут осуществлять его самостоятельно, но с согласия своих законных представителей.

Тем не менее полагаем, что в данном Законе должны быть предусмотрены специальные меры, обеспечивающие оказание несовершеннолетним через систему обязательного и добровольного медицинского страхования доступной, бесплатной и качественной медицинской помощи в объемах, установленных федеральной (базовой) и региональными программами государственных гарантий оказания гражданам бесплатной медицинской помощи. Это особенно важно в условиях довольно высокой детской смертности.

Специальное внимание в Конвенции уделено правам несовершеннолетних, помещенных в учреждения системы здравоохранения или системы социальной защиты для ухода за ними, для их лечения. В соответствии со ст. 24 «Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» несовершеннолетние с недостатками физического или психического развития по заявлению родителей или лиц, их заменяющих, могут содержаться в учреждениях системы социальной защиты в порядке и на условиях, устанавливаемых органами государственной власти субъектов Российской Федерации. В отношении таких детей, как указано в Конвенции, «государства-участники признают право ребенка, помещенного компетентными органами на попечение с целью ухода за ним, его защиты или физического, либо психического лечения, на периодическую оценку лечения, предоставляемого ребенку, и всех других условий, связанных с таким попечением о ребенке».

Таким образом, в национальном законодательстве РФ имеется не так уж мало норм, направленных на обеспечение права несовершеннолетнего на жизнь и здоровое развитие. Другое дело, что многое зависит от эффективности экономических и организационных мер, направленных на борьбу за здоровье каждого ребенка.

«Государства-участники принимают все необходимые меры, включая законодательные, административные и социальные меры, а также меры в области образования, с тем чтобы защитить детей от незаконного употребления наркотических средств и психотропных веществ, как они определены в соответствующих международных договорах, и не допустить использования детей в противозаконном производстве таких веществ и торговле ими».

Всеобъемлющая наркотизация населения, выражающаяся не только в наркомании значительной части граждан, прежде всего, несовершеннолетних, но и в незаконном производстве и торговле наркотическими средствами, в проникновении наркобизнеса во все сферы общества, включая высшие эшелоны власти, может стать (если уже не стала) национальным бедствием современной России. Употребление несовершеннолетними спиртных напитков, наркотических средств, токсических и иных одурманивающих веществ, несомненно, наносит непоправимый вред духовному и нравственному развитию. Однако, прежде всего, – не поддающийся никакой оценке вред их физическому и психическому здоровью. Поэтому содержащийся в ст. 33 Конвенции призыв к государствам-участникам защитить детей от наркотизации во всех ее проявлениях направлен, по нашему глубокому убеждению, прежде всего на защиту их здоровья от посягательств со стороны мирового наркобизнеса.

В РФ действует Федеральный закон от 8 января 1998 года № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» в редакции Федерального закона от 28 декабря 2010 года № 417-ФЗ.[154]154
  Собрание законодательства РФ, 12.01.1998, № 2, ст. 219.


[Закрыть] В его преамбуле говорится о том, что целью противодействия незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ является прежде всего охрана здоровья граждан, а также государственная и общественная безопасность. Данный Закон основан на таких международно-правовых актах, как:

– Единая Конвенция «О наркотических средствах», принятая в 1961 году;

– Конвенция «О психотропных веществах», принятая в 1971 году;

– Конвенция ООН «О борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ», принятая в 1988 году.

Статья 54 данного Закона посвящена вопросам оказания наркологической помощи больным наркоманией. В п. 2 данной статьи предусмотрено, что больным наркоманией несовершеннолетним в возрасте до 16 лет наркологическая помощь оказывается без их согласия, но по просьбе или с согласия родителей или иных законных представителей, за исключением случаев, предусмотренных законодательством Российской Федерации.

Можно предполагать, что на несовершеннолетних, отбывающих наказание в уголовно-исполнительных учреждениях системы Министерства юстиции РФ, распространяется Инструкция «Об организации принудительного амбулаторного лечения от алкоголизма или наркомании осужденных, отбывающих наказания в учреждениях уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции России», утвержденная Приказом министра юстиции от 3 августа 2001 года № 229.

Не выражая никаких сомнений в принципиальной целесообразности и даже необходимости такого лечения, мы тем не менее вынуждены отметить, что ни в указанном выше Законе, ни в УК РФ среди иных мер уголовно-правового характера, прежде всего в числе принудительных мер медицинского характера, такая мера не упоминается.

Необходимо отметить и другой факт: в ст. 4 Закона, где сформулированы основные направления и принципы государственной политики в области контроля за оборотом наркотических средств и психотропных веществ и противодействия их незаконному обороту, отсутствует такое важное для современной России направление деятельности государства, как всемерная защита несовершеннолетних от употребления наркотических средств и психотропных веществ, от использования детей в их незаконном производстве и торговле ими. Таким образом, нельзя сказать, чтобы в указанном Законе или иных федеральных законах и подзаконных нормативных правовых актах ст. 33 Конвенции «О правах ребенка» нашла прямое выражение в конкретных мерах государства по указанным в ней направлениям.