Текст книги "История России XX век. Эпоха сталинизма (1923–1953). Том II"

Наряду с этими парадоксальными движениями, одновременно эмигрантскими и как бы отрицающими главное призвание эмиграции – быть непримиримой к большевицкой власти, постепенно налаживалась за рубежом политическая жизнь, точнее определялся политический спектр Зарубежья. На крайнем левом фланге – меньшевики, многие из которых попали в эмиграцию в 1922 г. после их разгрома большевицкой властью и высылки лидеров. Поначалу они продолжали мыслить себя как партия «не революции, а оппозиции», призывали Запад признать ленинское правительство и только с приходом к власти Сталина стали непримиримыми врагами большевицкой системы.

Социалисты-революционеры были разделены еще в России после разгона Учредительного собрания: левые вошли в ленинское правительство, терпевшее их до 1918 г., а правые начали одними из первых вооруженную с ним борьбу. В эмиграции разделения усугубились. Левые, возглавляемые В. Черновым, отмежевываясь от марксизма, старались стать «лицом к России» и ратовали за признание большевицкой власти; умеренные группировались вокруг А. Керенского (газета «Дни») и отличались большей непримиримостью к коммунистическому режиму, а многие поправевшие эсеры вообще отошли от политики и, в традициях народничества, посвятили себя с большим успехом благотворительной и просветительской деятельности. Так, созданный ими на внепартийной основе толстый журнал «Современные записки» (1921–1939) объединил лучшие силы эмиграции в области беллетристики, публицистики и литературной критики. Как партия, эсеры прекратили свое существование в 1931 г. после неудачной попытки объединить различные свои фракции.

Партия кадетов также подверглась в эмиграции разделению. П.Н. Милюков порвал окончательно со всякой идеей реставрации монархии и переименовал КДП в Республиканское-демократическое объединение (РДО). Выработанная им «новая тактика» сочетала непримиримость к большевизму, в которой он видел «самую суть политической эмиграции, ее долг перед порабощенной родиной», с отказом от всякой борьбы: в ожидании «неминуемого Термидора», Милюков предлагал эмигрантам наводить мосты с Россией. Эта противоречивая позиция не нашла одобрения у его бывших соратников по партии – В.Н. Набокова, И. Гессена, П.Б. Струве и др.

Монархический лагерь эмиграции был не менее разделен, чем левый и центристский. На основополагающем съезде в Бад-Рейхенгалле в 1921 г. был создан Высший Монархический Совет, в который вошли крайне правые политики, Н. Тальберг, А. Крупенский, Н. Марков – сторонники абсолютизма и тесного союза между гражданской властью и Церковью (свои позиции они защищали в журнале «Двуглавый орел»). Образовался и умеренный Русский Народно-Монархический Союз Конституционных Монархистов Сергея Ольденбурга, но особой активностью он не отличался.

Серьезные разногласия начались у монархистов, когда в августе 1924 г. Великий князь Кирилл Владимирович, как старший правопреемник Престола, провозгласил себя Императором Всероссийским, а сына своего Владимира Кирилловича объявил наследником Российского Престола. Это самопровозглашение вызвало несогласие старейших членов дома Романовых, в первую очередь вдовы Императора Александра III Императрицы Марии Федоровны и Великих князей Петра и Николая Николаевичей. Все трое твердо стояли на непредрешенческих позициях. Великий князь Николай Николаевич (дядя Николая II), пользовавшийся большим авторитетом среди широких слоев эмиграции, заявил, что «устройство государства российского может быть решено только на русской земле в соответствии с чаяниями русского народа». Это мнение разделял последний Главнокомандующий Русской армией генерал П.Н. Врангель.

Свидетельство очевидца

Князь Феликс Юсупов, состоявший в тесном родстве с Российским Императорским домом (он был женат на племяннице Николая II Ирине Александровне, дочери сестры Государя – Ксении), вспоминал: «Политические игры Великого князя Кирилла начались ещё в 1917 г. в России. И тогда позиция, им занятая, порицалась всеми патриотами и произвела невыгодное впечатление в Европе. И в 22-м году Великий князь назвался хранителем трона, и вот теперь, в 24-м провозгласил себя Императором. Поддержали его немногие. Большинство эмигрантов, начиная с Императрицы Марии Федоровны и Великого князя Николая, осудили его и будущим Государем признать отказались.

Новость я услышал в Брюсселе. Генерал Врангель, у которого я обедал в тот день, не мог скрыть возмущения. Показал он мне один хранимый им документ. В 1919 г. нашла его Белая армия в архивах города, покинутого большевиками. Это была программа большевицкой пропаганды в Европе. Первым пунктом стояло провозглашение Великого князя Кирилла Императором Всероссийским. Узнав о намерениях Великого князя, генерал Врангель послал ему копию документа и умолял не подыгрывать комиссарам. Ответа он не получил.

После убийства царской семьи отсутствие прямого наследника осложняло вопрос о престолонаследовании… Вопрос о легитимности русского престолонаследования остается неясен. Неясность эта, впрочем, на мой взгляд, не так уж страшна. Если быть в России монархии с сохранением той же династии, то собор, скорее всего, и выберет в младшем поколении Романовых достойнейшего». – Князь Феликс Юсупов. Мемуары в двух книгах. С. 313.

Генерал Врангель и многие другие русские военачальники, оказавшиеся в эмиграции, видели свою задачу в том, чтобы сохранить единство и боевой дух белых воинов, рассредоточенных по всему миру и вернувшихся в гражданское состояние. Уход из России, во всяком случае Русской армии, рассматривался генералом Врангелем и его соратниками как временное отступление. За ним должно было последовать возобновление борьбы в форме десантирования на черноморском побережье России и восстановления линии фронта не позднее 1 мая 1921 г. Это именовалось «Весенним походом», идея которого станет смыслом существования многих. В силу многих причин операция откладывалась. 1 сентября 1924 г. во избежание превращения армии в простое сообщество бывших однополчан, уже рассредоточившихся по разным странам, Врангель издал приказ о трансформации армии в военную организацию – Русский Обще-Воинский Союз (РОВС). РОВС насчитывал в первые годы до 100 000 членов (через 10 лет число их снизилось до 40 000). Во избежание внутренних конфликтов Врангель запретил членам РОВС вступать в какие бы то ни было партии и заниматься политикой.

Несколько эмигрантских организаций вели борьбу в СССР. «Союз защиты родины и свободы» Бориса Савинкова, действуя из Польши, совершал в 1921–1922 гг. теракты. «Братство русской правды» (БРП) вело в 1921–1932 гг. партизанские действия в Белоруссии, но в 1932–1933 гг. чекисты парализовали его центры в Латвии и Маньчжурии. В 1923 г. Морис Конради и Аркадий Полунин убили главу большевицкой делегации в Генуе и Лозанне В.В. Воровского. В 1927 г. Борис Коверда в Варшаве застрелил полпреда П.Л. Войкова, причастного к убийству царской семьи. «Боевые вылазки» в СССР совершал и РОВС.

Историческая справка

Морис Морисович Конради родился 29 мая 1896 г. в Санкт-Петербурге, в семье осевших в России швейцарцев, занимавшихся кондитерским делом. Окончил гимназию, Павловское военное училище. Учился в Политехническом институте, со второго курса которого в 1914 г. ушёл на фронт, для чего понадобилось разрешение Императора, поскольку Конради был гражданином Швейцарии. Получил звание подпоручика. Был ранен, награждён орденом Св. Георгия IV степени. Воевал на Румынском фронте. Отец Мориса Конради погиб после избиения в ЧК, а дядя Эдуард, владелец кондитерских фабрик, купец 1-й гильдии, потомственный почетный гражданин, – был расстрелян большевиками как заложник. В Яссах вступил в отряд полковника Дроздовского (см.2.2.18). С июня 1919 г. служил помощником полкового адъютанта по оперативной части. В 1920 г. – капитан, ординарец и личный адъютант командира Дроздовского полка, полковника Туркула. Эвакуировался в Галлиполи в составе Русской армии. В июне 1921 г. вышел в отставку и поселился вместе с женой Владиславой Львовной Конради (урожд. Сверцевич) в Цюрихе. В Швейцарии к Конради присоединились мать и четверо младших братьев, сумевших выехать из Советской России, доказав своё швейцарское гражданство. В марте 1923 г. Конради в Женеве встретил своего товарища по Белой армии штабс-капитана Аркадия Павловича Полунина. Конради поделился с Полуниным своим желанием «убить кого-нибудь из советских вождей, чтобы отомстить за семью». Узнав о предстоящем приезде в Лозанну советского дипломата В. В. Воровского, Полунин и Конради решили, что жертвой должен стать именно он. 10 мая 1923 г. в Лозанне, в ресторане отеля «Сесиль», Морис Конради застрелил Вацлава Воровского и ранил двух его помощников – Ивана Аренса и Максима Дивилковского. После этого он бросил пистолет и сдался полиции со словами: «Я сделал доброе дело – русские большевики погубили всю Европу… Это пойдет на пользу всему миру». Полунин был арестован на следующий день в Женеве. Судебный процесс по делу Конради и Полунина начался в Лозанне 5 ноября 1923 г. Дело слушалось в федеральном суде Швейцарии. В своём вступительном слове на суде Конради сказал: «Я верю, что с уничтожением каждого большевика человечество идёт вперед по пути прогресса. Надеюсь, что моему примеру последуют другие смельчаки, проявив тем самым величие своих чувств!» Прокурор в своём выступлении заявил, что преступлением является убийство даже тирана. В ответ адвокат Полунина Теодор Обер указал в окно на памятник Вильгельму Теллю, предложив снести памятники национальному герою Швейцарии, прославившемуся убийством австрийского наместника Геслера в 1307 г. Сторона защиты не скрывала своего желания превратить процесс в суд над большевизмом. За 10 дней слушаний перед судьей и присяжными выступило около 70 свидетелей, рассказывавших о преступлениях большевиков. В частности, защита связывала голод в Поволжье не со стихийным неурожаем, но с политикой большевиков. Большое впечатление на швейцарцев произвели также подробности большевицкой антирелигиозной кампании. В результате суд, получивший широкий международный резонанс, большинством в девять против пяти голосов оправдал Мориса Конради, сочтя его поступок актом справедливого возмездия советскому режиму за его злодеяния. СССР объявил «бойкот» Швейцарской конфедерации. Дипломатические отношения между Швейцарией и СССР были установлены только в 1946 г. Морис Конради после освобождения вступил во Французский Иностранный легион и несколько лет служил в Африке. Дальнейшая судьба Конради не документирована. Даты смерти разнятся от 1931 до 1954 г.

Историческая справка

Борис Коверда родился 21 августа 1907 г. в Вильно. Его отец – учитель народной школы, эсер Софроний Коверда. С 1915 по 1920 г. находился с матерью в эвакуации в Самаре, где стал свидетелем гибели от рук большевиков своего двоюродного брата, а также друга семьи, священника Лебедева. В 1921 г. семья вернулась в Вильно. Учился в белорусской, затем – в русской гимназии в Вильно. По словам педагогов гимназии, Коверда производил впечатление очень интеллигентного, скромного, немного робкого, замкнутого юноши. Отличался хорошими способностями, но необходимость постоянного заработка не позволяла ему быть в числе лучших учеников. В школьной общественной жизни участия не принимал. Школу вынужден был оставить из-за необходимости зарабатывать на жизнь семьи. Работал корректором в редакции газеты «Белорусское слово». Вместе с редактором газеты А.В. Павлюкевичем и казачьим есаулом М.И. Яковлевым подготовил покушение на полпреда (посла) СССР в Польше Войкова, которое должно было стать актом возмездия за участие Войкова в подготовке убийства царской семьи и вообще за «Красный террор». 7 июня 1927 г. Борис Коверда выстрелил в Войкова. Убийство Ковердой Войкова имело громадный резонанс в среде русской эмиграции. Говорили о нем и в подсоветской России, кто с ужасом, а кто и с надеждой на освобождение. Митрополит Сергий (Страгородский) в своей «Декларации» от 29 июля 1927 г. объявлял: «Всякий удар, направленный в Союз (СССР. – Отв. ред.), будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное варшавскому, сознается нами как удар, направленный в нас». Коверда был приговорен польским судом к пожизненным каторжным работам, которые затем были заменены 15-летними. Освобожден по амнистии, отбыв 10 лет наказания, в 1937 г. По выходе на свободу уехал в Югославию, где в 1938 г. сдал экстерном экзамен на аттестат зрелости при Русском кадетском корпусе в Белой Церкви. После оккупации Югославии весной 1941 г. Коверда вернулся к семье в Варшаву. После войны в течение семи лет, с женой и дочерью, находился последовательно в Швейцарии, Франции и ФРГ, откуда в 1952 г. семья перебралась в США, где до 1963 г. работал в газете «Россия», затем в типографии «Нового русского слова». Умер 18 февраля 1987 г. в Вашингтоне. Похоронен в русском монастыре Новое Дивеево. Сообщники Коверды в покушении на Войкова – Павлюкевич и Яковлев участвовали в движении антинацистского Сопротивления. Яковлев погиб в Освенциме, Павлюкевич был расстрелян нацистами.

Литература:

Н.С. Трубецкой. Письма к П.П. Сувчинскому, 1921–1928. М., 2008

С. Глебов. Евразийство между империей и модерном: История в документах. М.: Новое издательство, 2010.

N. Struve. Soixante-dix ans d’émigration russe, 1919–1989. Paris, 1996.

Наиболее активная политическая деятельность в эмиграции пришлась на годы болезни и смерти Ленина, когда с наступившей в России борьбой за власть усилилась надежда на недолговечность большевицкой системы. Инициативная «Группа русских по объединению общественных сил в эмиграции», от правых до кадетов, за исключением принципиального республиканца Милюкова, принялась за работу осенью 1923 г. Её усилия, несмотря на проявившиеся с самого начала трения между монархистами-доктринерами и умеренными сторонниками монархии, привели через два с половиной года, в марте 1926 г., к созыву в Париже Российского Зарубежного съезда.

457 делегатов съезда были избраны общественными организациями, рассеянными по всей Европе и за пределами ее, вплоть до Египта и Америки (из общего числа избранных прибыло 377, остальные доверили свои голоса собравшимся в Париже). Тщательно подготовленный, съезд все же был менее представительным, чем предполагалось: Торгово-промышленный союз, состоявший из видных промышленников и банкиров и обладавший в то время и деньгами и авторитетом, отказался было принять участие в его организации, но под конец согласившись, участвовал в нем вяло и как бы нехотя. Уклонилась и наиболее вольная часть казачества, да и вся военная организация Врангеля в силу своей внеполитичности на нём отсутствовала. Тем не менее, председательство видного ученого и опытного политика П.Б. Струве и высокий уровень докладчиков обеспечили поначалу успех съезда.

Во всех докладах и речах последовательно и единодушно было выражено примирительное отношение съезда ко всем последствиям революции, никакой реставрации социальных порядков, никаких обвинений в измене тем, кто служил в Красной армии, прощение имущественных преступлений, признание новых государственных образований – Польши, Балтийских стран, Финляндии. «России нужно возрождение, а не реставрация, – говорил на съезде П.Б. Струве. – Возрождение всеобъемлющее, проникнутое идеями нации и отечества, свободы и собственности, и в то же время свободное от духов корысти и мести». Делегаты подчеркивали: коммунизм – интернациональная сила, поработившая Россию, лишившая ее даже имени, опасна для всех стран. Основные установки докладов были подытожены в обращениях к русскому народу и к миру, принятых единогласно всеми делегатами. Лозунг съезда: «Коммунизм умрет, а Россия не умрет» подтвердил свою верность через 65 лет.

Свидетельство очевидца

«Русскую общественность нужно приучить к мысли, что либерализм, для того чтобы быть почвенным, должен быть консервативен, а консерватизм – для того чтобы быть жизненным, должен быть либерален», – писал П.Б. Струве в газете «Возрождение» 18 октября 1925 г.

Съезд единодушно признал своим «вождем» Великого князя Николая Николаевича, все приняли, кто искренне, кто нехотя, его непредрешенческую позицию, но сам Николай Николаевич не мыслил себя реальным вождем, а, в лучшем случае, «знаменем» (он на съезде не присутствовал). Встал вопрос об учреждении постоянного Российского Зарубежного Комитета для управления делами, который некоторыми мыслился как некое русское правительство в изгнании. Тут произошел раскол: правый фланг требовал «безоговорочного подчинения» Великому князю (в надежде получить власть, прикрываясь его именем), чему центристы решительно воспротивились, и при поименном голосовании проект не получил большинства. Для многих это означало провал. Кое-кто из молодых делегатов высказал свое возмущение таким окончанием съезда и упрекнул отцов в «интеллигентщине» и измене Белому делу.

П.Б. Струве, подводя в своей газете «Возрождение» итоги съезда, считал наоборот, что отказ от создания органа власти был единственным правильным решением, потому что «нельзя правительствовать и управлять, не имея власти и не должно фабриковать и подделывать власти там, где для нее нет объективных возможностей… Огромное достижение… в том что (съезд) выявил всю объективную содержательность и внутреннюю правду бесстрашного патриотического рассуждения, без которого, в сложной обстановке необычайно трудной борьбы с коммунистическим игом, немыслима никакая подлинная действенность, ибо невозможно никакое реальное действие».

Документ

РОССИЙСКИЙ ЗАРУБЕЖНЫЙ СЪЕЗД В ПАРИЖЕ

Обращение к русскому народу

Российский Зарубежный Съезд шлёт страдающему родному народу русскому от сердца горячий братский привет! Девять лет длятся тяжкие муки России. Поруганы святые алтари. Разбита семья. Уничтожены правда и законность. Расхищено веками накоплявшееся Государственное достояние. Засевшие в Кремле кровавые слуги III Интернационала, разрушив государство Российское, стараются извести и русский народ. Примириться с этим он не может. Не можем и мы, зарубежные изгнанники русские. С Вами вместе скорбим мы душой за измученную Родину нашу. С Вами вместе горим мы жаждою положить все силы свои на её спасение и возрождение, на действенную и беспощадную борьбу с её насильниками. Ваше сопротивление и наша посильная работа здесь, общая горячая любовь к Отчизне и Вера в милосердие Всевышнего – приведут нас к желанной цели. Настанет час, когда мы все, под водительством Вами и нами признанного Народного Вождя, Великого Князя Николая Николаевича, свергнем соединёнными с Вами усилиями сатанинскую коммунистическую власть. Враги запугивают Вас, что низвержение этой власти принесёт Вам возвращение отжившего старого. Не верьте этому. Мы хотим только того, что хотите и к чему стремитесь и Вы. Мы хотим, как и Вы, чтобы все прежние обиды и распри были забыты. Мы хотим, чтобы каждому труженику сыто жилось, чтобы каждый мог невозбранно молиться, чтобы была здорова семья, чтобы земля не отбиралась, а принадлежала на правах собственности тому, кто в поте лица своего обрабатывает её. Мы хотим, чтобы справедливый закон и неподкупный суд охраняли покой и достояние мирного труженика. Когда же будут сброшены оковы насилия – там, в сердце России, волею всего народа русского будет установлен строй возродившегося Великодержавного Российского Государства. Да будет наша вера простою и ясною: «коммунизм умрёт, а Россия не умрёт». Этою верою мы победим.

Обращение ко всему миру

Российский Зарубежный Съезд, созванный во имя свободного национально-политического объединения всех пребывающих за границей русских людей и собравший русских патриотов со всех концов и из всех центров русского рассеяния, обращается к народам всего мира с настоятельным предостережением и горячим призывом. Над Россией властвует ныне международная коммунистическая организация III Интернационал. Она говорит и действует именем России, притязает на её наследие и на её права для того, чтобы тратить силы и средства, накопленные веками русской государственности, на дело мировой революции, т. е. на разрушение политического и социального уклада во всех странах, у всех народов. Организация III Интернационала, властвующая над Россией, не только не должна быть отожествляема с Россией и рассматриваема как русское правительство, но она есть, наоборот, злейший враг нашей родины. Всякие соглашения, а тем более союзы с этой силой есть величайшая ошибка. Русский народ, ныне порабощённый коммунистическим насилием, собравшись с силами, стряхнёт с себя ненавистное иго, и тогда все, кто строил свои расчёты на заявлениях советской власти, окажутся строившими своё здание на песке. Сколько бы других народов ни признавало коммунистическую партию, властвующую над Россией, её законным правительством, русский народ её таковым не признаёт и не прекратит своей борьбы против неё. Но и теперь, пока эта ненавистная русскому народу власть коммунистов ещё держится, напрасны все расчёты тех, кто с нею входит в соглашения. Коммунисты берут левой рукой обратно то, что дают правой, и никакие прочные экономические отношения с принципиальными врагами собственности немыслимы. Российский Зарубежный Съезд полагает, что одна из причин всей мировой экономической разрухи заключается в том, что Россия, седьмая часть площади всего земного шара, управляется на основании противных здравому смыслу и зловредных принципов коммунизма. Такое положение вещей есть главное препятствие для настоящего экономического, социального и политического оздоровления потрясённого войной мира. Российский Зарубежный Съезд должен возвысить свой голос и против непрекращающегося угнетения духовной свободы советской властью и, в особенности, заклеймить те преследования, которым до сих пор подвергаются религия и Церковь. Пусть народы всего мира, наконец, поймут, что господствующая над Россией власть III Интернационала есть воинствующая носительница политического, социального и морального разрушения. Её разрушительная работа не останавливается ни перед религией, ни перед семьёй, внося разложение в самые глубинные основы народной и индивидуальной жизни. Именно поэтому властвующий над Россией коммунизм пагубен не только для одной нашей Родины. Проникая в различные страны под маской торговых и политических представительств, выговаривая для них дипломатическую неприкосновенность, большевики создают себе опорные пункты для своей разрушительной работы и плетут густую сеть шпионажа и пропаганды, угрожающую внутреннему миру и внешней безопасности всех цивилизованных государств, расточая на это остатки награбленных ими русских государственных и частных средств и злоупотребляя для этой цели получаемым кредитом. Это слово предостережения Зарубежный Съезд русских патриотов считает своим долгом обратить ко всем народам мира. Съезд собрался в дни, когда в России крепнет борьба воскресающего к жизни русского народа с растлевающей диктатурой коммунистической партии. Быть может, судьбой уже намечены сроки, когда падёт ярмо III Интернационала. Перед этими зреющими возможностями Съезд считает своим долгом выявить подлинное лицо Зарубежной России, твёрдо веруя в её глубинную связь с Россией Внутренней, в подлинное единство всех русских патриотов. Зарубежный Съезд произнёс то имя, которое объединяет русских патриотов в борьбе: имя Великого Князя Николая Николаевича. Великий Князь не является претендентом на престол; он – Национальный Вождь в борьбе с поработителями Родины. Мы, русские изгнанники, видящие цель своей жизни в освобождении Родины от ига её врагов, числим в своих рядах представителей различных политических мировоззрений и не считаем возможным, ни желательным предрешение за границей основных вопросов будущего государственного строя России. Мы в этом разделяем всецело ту точку зрения, которая была высказана и Великим Князем. Так как враги наши неустанно распространяют о нас басню, будто русские зарубежники ведут борьбу с большевиками ради возвращения отнятых у многих из нас земель и имуществ, Зарубежный Съезд, чтобы положить предел кривотолкам, заявил, что земля, которою пользуются крестьяне, не должна быть у них отнята и что взыскивать с крестьян то, что погибло или расхищено во время революции, невозможно. Российский Зарубежный Съезд торжественно заявил также, что возрождённая Россия будет стремиться к установлению дружеских отношений со всеми своими соседями, признав тем самым независимость и самостоятельное существование всех, возникших на территории бывшей Империи Российской, новых государственных образований и входя с ними в соглашения, обеспечивающие взаимные политические и экономические интересы. Равным образом, Зарубежный Съезд выразил уверенность, что будущее законное правительство России обеспечит всем народностям, населяющим её территорию, свободное правовое развитие их бытовых, культурных и религиозных особенностей. Зарубежный Съезд не сомневался также в том, что законные обязательства русских законных правительств будут признаваемы и соблюдаемы новой русской национальной властью. Русские люди, собравшиеся на Российский Зарубежный Съезд и имеющие возможность громко возвысить свой голос в защиту России, тогда как русский народ под вражьим игом вынужден хранить молчание, обращаются с горячим призывом к другим народам – помочь России в постигшей её беде и оказать поддержку её борьбе с кровавым игом III Интернационала. Такая помощь явится в то же время обеспечением против грозной опасности мирового коммунизма, опасности, которую начинают сознавать наиболее прозорливые государственные деятели. Формы этой помощи могут быть многообразны, как многообразна самая борьба России с её врагом – Интернационалом. За всякую форму помощи скажет глубокое и сердечное спасибо освободившийся от ига III Интернационала великий русский народ. И не будет мира в мире, пока не займёт в нём своего, по праву ей принадлежащего, места воскресшая и возрожденная Национальная Россия.

Большевицкие вожди со страхом следили за деятельностью Парижского съезда. Они крайне боялись политического сплочения русской эмиграции на принципе освобождения русского народа от коммунистической тирании. Признание съездом Великого князя Николая Николаевича «вождём» русского народа поставило бывшего Верховного главнокомандующего Императорской армией лицом к лицу с вождями III Интернационала в борьбе за Россию. Соединение сил политически сплоченного Русского Зарубежья с «внутренней контрреволюцией» – экономически самостоятельным крестьянством и антибольшевицкой интеллигенцией – делало вполне реальным свержение «комиссародержавия» в России. Руководство ВКП(б) было вынуждено неотложно завершать внутрипартийную распрю и сплачиваться вокруг сильного лидера, дабы не лишиться власти и жизни.

Литература:

Российский Зарубежный съезд, 1926: Документы и материалы. М., 2006.

П.Б. Струве. Дневник Политика (1925–1935). М.; Париж, 2004.