Текст книги "Приграничные и трансграничные территории Азиатской России и сопредельных стран. Проблемы и предпосылки устойчивого развития"

Экономически активные и пассивные территории в приграничных территориях России (Республика Бурятия) и в примыкающих к российской границе аймаках Монголии имеют различную пропорцию. В приграничной зоне России (Республика Бурятия) доля экономически активной территории – более 15 %, тогда как данный показатель в целом по республике не достигает 10 %. Это объясняется тем, что территория Бурятии в основном занята горными хребтами и малопригодна для сельскохозяйственного и других видов освоения. Более высокая доля экономически активной территории в приграничной зоне республики достигается за счет большей сельскохозяйственной освоенности степных и лесостепных ландшафтов.

В приграничной с Россией зоне Монголии доля экономически активной территории составляет около 67 %, а в целом по Монголии – более 77 %. Это связано с тем, что большая площадь экономически освоенной территории в Монголии приходится на пастбищные угодья, а в приграничной зоне огромные площади занимают горно-таежные земли.

Общим в структуре землепользования приграничных территорий России (Республика Бурятия) и примыкающих к ним аймаков Монголии является то, что подавляющий процент экономически освоенной территории приходится на сельскохозяйственные угодья, т. е. в землепользовании доминирует деятельность, связанная с сельским образом жизни. Хотя эта деятельность ведется, как правило, на обширных пространствах во всех регионах мира, однако на рассматриваемых землях она приобретает главенствующее значение. Небольшой процент экономически освоенных территорий, включающих такие виды землепользования, как селитебное, промышленное и транспортное, указывает на локализацию этих территорий. Причем последние виды землепользования в Монголии играют значительную роль в аймаках Булган и Сэлэнгэ (города Эрдэнэт, Дархан и Сухэ-Батор) и примыкающих к ним Закаменском и Кяхтинском районах Бурятии (города Закаменск и Кяхта).

Отсюда главный вывод, вытекающий из рассмотрения структуры землепользования как по отдельным частям приграничной зоны России и Монголии, так и по всей ее территории, заключается в том, что доминирует здесь сельское хозяйство, а его преобладающей отраслью является пастбищное животноводство. Большое влияние на указанный вид сельскохозяйственной деятельности оказывают эколого-географические условия развития традиционного природопользования на данных приграничных территориях, отражающиеся на формировании структуры угодий [Гомбоев и др., 2007].

Структура сельскохозяйственных угодий в этих административно-территориальных образованиях весьма различна (табл. 6.6, 6.7). В целом в приграничных районах Бурятии доля сельскохозяйственных угодий в общей площади сельскохозяйственных угодий республики, включая луга и пастбища, пашню и залежь, превышает долю территории приграничных районов в общей площади Бурятии. Это указывает на более высокую степень сельскохозяйственной освоенности данных районов. В целом в приграничных районах внутренние различия также весьма существенны. В табл. 6.6 административные районы размещены с запада на восток. Этим подчеркивается, что природные условия переходят от горно-таежных к лесостепным и далее к степным, а затем обратно к лесостепным. Соответственно меняются абсолютные размеры и соотношения в структуре сельскохозяйственных угодий рассматриваемых районов. Увеличивается сельскохозяйственная освоенность территории и возрастает доля пашни в структуре сельскохозяйственных угодий. Максимальными показателями сельскохозяйственной освоенности и распаханности отличается Джидинский район, незначительно отстает от него Кяхтинский район. Однако доля пашни и залежи самая высокая в Тункинском районе – 46,6 %, что объясняется значительным влиянием природных условий – режим увлажнения сельскохозяйственных земель в районе один из наиболее благоприятных в Бурятии.

Таблица 6.6 Численность населения и структура сельскохозяйственных угодий приграничных районов Республики Бурятии по состоянию на 01.01.2007 г.

В приграничных аймаках Монголии доля сельскохозяйственных угодий от общей площади этих угодий в стране сопоставима с долей этих аймаков в общей площади Монголии – 34 и 37,9 %, соответственно. Однако в структуре угодий в приграничных аймаках более заметна доля пашни и залежи – 1,35 %, тогда как по Монголии в целом она составляет 0,61 %. Площадь пашни и залежи в приграничной зоне составляет 74,9 % от общей площади этих видов угодий в целом по Монголии, что свидетельствует о том, что основные массивы указанных земель в Монголии расположены в данной зоне. Заметны и внутренние различия в структуре сельскохозяйственных угодий. Приграничные аймаки в табл. 6.7 расположены по такому же принципу, как и районы Бурятии в табл. 6.6, – с запада на восток. В целом, как и в Республике Бурятии, сохраняется и закономерность изменения природных условий в зоне – от преобладания горно-таежных условий к лесостепным, степным и обратно к лесостепным. Соответственно изменяются абсолютные размеры сельскохозяйственных угодий и их соотношение в приграничных аймаках. С запада на восток увеличиваются размеры пашни и их доля в структуре угодий, а к востоку от аймака Сэлэнгэ (примыкающего к Джидинскому району Бурятии) доля пашни в структуре угодий снижается. Еще одна особенность сельскохозяйственных земель в приграничных аймаках Монголии заключается в том, что здесь велика и по сравнению с российской частью доля залежных земель – посевные площади составляют 22,3 % от общей площади пашни и залежи.

Таблица 6.7 Численность населения и структура сельскохозяйственных угодий приграничных с РФ айызков Монголии по состоянию на 01.01.2007 г.

Как уже отмечалось, территория приграничной зоны Бурятии (Российская Федерация) в основном занята высокогорными массивами и лесными землями, поэтому доля экономически освоенной территории здесь невысока. Эта территория является северной окраиной распространения степей Внутренней Азии. Она испытывает довольно высокую антропогенную нагрузку, так как основная хозяйственная деятельность сосредоточена на ограниченной площади. Положение осложняется тем, что и в структуре сельскохозяйственных угодий наибольший процент в рассматриваемых районах занимают пахотные угодья, использование которых, как известно, сопровождается более высоким антропогенным воздействием на природные комплексы. В монгольской же зоне доля экономически освоенной территории наибольшая. Причем 95,9 % ее приходится на сельскохозяйственные угодья, в которых естественные кормовые угодья составляют 98,65 %. Наряду с другими факторами это обусловило более равномерную и невысокую антропогенную нагрузку на ее территорию.

Таким образом, ведущим видом землепользования на приграничных территориях Бурятии (РФ) и примыкающих к ним территориях Монголии является сельскохозяйственное землепользование. Природные условия Бурятии таковы, что сельскохозяйственное землепользование осуществляется в межгорных котловинах и речных долинах. Причем на протяжении XX в. и начала XXI в. основные ареалы и размеры сельскохозяйственной территории остались прежними [Гомбоев, 2006]. Однако изменялась структура землепользования внутри них. До середины 1980-х гг. размеры пахотных земель постоянно увеличивались и достигли более 1 млн га. С конца 1980-х гг. размеры пахотных земель уменьшаются. Наибольшие площади под пашню освоены в середине 1950-х гг., когда было распахано более 500 тыс. га. Территории, пригодные для сельскохозяйственного освоения, как для распашки, так и для заготовки сена и пастьбы, ограничены естественно-географическими условиями. Резервов для их увеличения практически не было, кроме как изменения структуры уже используемых земель. Поэтому распашка проводилась на пастбищных и сенокосных угодьях, что подрывало естественную кормовую базу содержания животных в пастбищный период. В связи с этим до середины 1980-х гг. сокращалась площадь пастбищ, как и всех естественных кормовых угодий. В период – с начала 1920-х гг. до середины 1980-х гг. – происходило непрерывное увеличение количества животных, за исключением лошадей. Особенно возросло поголовье овец – почти на порядок. Соответственно, произошло значительное увеличение плотности скота на единицу площади естественных кормовых угодий – с 0,6 до 2 условных голов скота на 1 га в 1980-е гг. Одна овца принята нами за 1 условную голову скота, а перерасчет других видов скота на условные головы сделан с учетом зоотехнических характеристик животных во Внутренней Азии [Тайшин, 2002]. Необходимо отметить, что фактическая нагрузка на пастбища в середине 1980-х гг. в Бурятии была значительно больше и достигла 3,5–4 стандартных головы на 1 га пастбищных угодий. Площадь пастбищных угодий, наиболее интенсивно используемых сельскохозяйственными предприятиями и населением в этот период составляла немногим более 1 млн га. Согласно исследованиям типичных степных пастбищ Бурятии (разнотравно-типчаковых, злаково-полынных, вострецово-осоковых), оптимальная нагрузка на пастбища в течение пастбищного периода в 150 дней составляла от 0,7 до 1,2 головы овцы [Харитонов, 1980]. Произошло значительное превышение допустимой кормовой обеспеченности пастбищ в Бурятии.

Таким образом, в рассматриваемый период для развития сельскохозяйственного землепользования в Бурятии было характерно наличие трех взаимосвязанных тенденций, негативно повлиявших на состояние природной среды. Первая – увеличение площади пахотных земель, которое проводилось без учета конкретных природных условий в районах распашки. Вторая – сокращение пастбищных угодий за счет того, что распашка проводилась именно на кормовых угодьях. И третья, одновременное существенное увеличение общего количества скота и изменение в структуре стада в сторону значительного увеличения доли овец. Все это вместе взятое повлияло самым неблагоприятным образом на состояние сельскохозяйственных угодий. В настоящее время более 50 % пахотных земель подвержено различной степени эрозии.

В последние годы происходят изменения в структуре и процессе землепользования в Бурятии, которые ближе к конкретным природным условиям. Однако проблемы, порожденные в прошлые годы, продолжают оказывать решающее влияние на состояние и использование сельскохозяйственных угодий.

Структуру сельскохозяйственного землепользования в Бурятии формируют два основных вида деятельности: растениеводство и животноводство. По объему производства животноводство всегда было главной отраслью сельского хозяйства Бурятии. Развитие растениеводства в Бурятии подчинено прежде всего интересам животноводства. Это особенно отчетливо проявляется в соотношении между внутрихозяйственным потреблением и государственными закупками зерна в Бурятии в валовом сборе зерновых культур, посевы которых в разные годы занимали от 50 до 90 % от общей площади посевных земель. Очевидно, что подавляющая часть продукции растениеводства потребляется внутри хозяйств, производящих эту продукцию. Структура этого потребления состоит из создания семенного фонда для посевов в последующие годы и использования продукции растениеводства в качестве корма для скота, как общественного, так и личного. В советский период развития общественного сельскохозяйственного производства в Бурятии произошла подмена основных источников питания скота в зимнее время с естественных кормовых ресурсов на продукцию растениеводства с пахотных земель. Была ли эта подмена удачной? Ответ на этот вопрос достаточно сложный и противоречивый и тесно связан с изменением традиционного уклада жизни местного сельского населения и состоянием природной среды. Увеличение пахотных земель до известных пределов было позитивным явлением, однако, только до тех пор, пока оно не стало подрывать источники питания скота в летнее время – размеры пастбищных угодий стали существенно сокращаться из-за их распашки. Кроме того, чрезмерная распашка земель, экологически не подходящих для данного вида земледелия, вызвала деградацию как самих пахотных земель, так и пастбищ, нагрузка на которые возросла как вследствие сокращения их площади, так и вследствие увеличения количества скота и изменения структуры стада (о чем говорилось выше).

Следует отметить еще один неблагоприятный фактор чрезмерной распашки земель в Бурятии. При практически неизменной площади посевов в последние десятилетия валовой сбор зерна очень сильно колеблется по годам. Урожайность зерновых культур в отдельные годы может не превышать в среднем 5 ц с гектара. Таким образом, перестройка традиционной кормовой базы в Бурятии порождает неустойчивость кормовой базы животноводства в зимнее время. Такой тип кормления делает животноводство весьма рискованным (бескормица и вследствие этого ухудшение продуктивных показателей скота, его падеж).

На приграничной с Россией территории Монголии, как и в целом по стране, распределение различных типов естественных кормовых угодий имеет достаточно ярко выраженную географическую закономерность. Данные о запасах, структуре и динамике растительности наиболее распространенных в Монголии сообществ сухих и пустынных степей, остепненных, настоящих и аридных пустынь, осваиваемых скотоводами, указывают на сильнейшее снижение продуктивности растительного покрова в широтном направлении [Казанцева, Даважамц, 1986]. Большие колебания продуктивности естественных кормовых угодий в зависимости от погодных условий конкретного года объективно обусловливают сильную зависимость пастбищного животноводства Монголии, в том числе и ее приграничной с Россией части, от природных условий.

Общая численность скота в Монголии с 1930-х гг. до начала XXI в. оставалась примерно на одном уровне и не претерпевала столь драматичных колебаний как, например, в Бурятии. Это свидетельствует об относительной стабильности пастбищного животноводства в Монголии в данный период, причем структурное соотношение различных видов животных сохранялось практически в неизменном виде. Таким образом, способы хозяйствования в пастбищном животноводстве Монголии были весьма консервативны и сохранялись в общих чертах в прежнем состоянии. Однако с 2003 по 2007 г. общая численность скота выросла с 25,4 млн голов до 34,8 млн голов, или на 37 % [Mongolian…, 2007]. Причем численность скота росла более быстрыми темпами именно в приграничных с Россией аймаках и, прежде всего, в бассейне р. Селенги. Данный процесс способен породить большие проблемы с экологическим состоянием пастбищных земель, поскольку нагрузка на эти угодья, особенно у крупных населенных пунктов, уже превышает допустимую.

Рационализация территориальной организации землепользования

Общественно-экономическое развитие Бурятии, так же как и Монголии, в течение прошлого столетия претерпело кардинальные изменения, которые часто имели в своей экономической основе противоположные направления. Ранее нами было показано, что эти изменения в различных государственных образованиях на территории региона, не всегда совпадавшие в историческом разрезе, тем не менее имели сходную политико-экономическую природу [Гомбоев и др., 2001]. В контексте изменения отношения к собственности здесь выделяются три этапа общественного развития:

– первый – до обобществления основных средств производства (дореволюционный);

– второй – при общественной собственности на средства производства (социалистический);

– третий – смена общественной собственности на средства производства на многоукладную экономику (транзитивный).

В Бурятии коллективные хозяйства как более соответствующие привычному образу жизни сельского населения остаются, изменив свою организационную форму. Крупное коллективное хозяйство в качестве источника дохода имеет большие специализированные стада, поддерживаемые рядом других специализированных секторов. Требованием этой формы организации является то, что должен быть обеспечен минимум технической вооруженности Структура труда адаптировалась к этой организации, поэтому в случае разрушения технологии невозможно всю работу сделать вручную.

Постепенно новые фермерские ассоциации образуют небольшие хозяйства на некотором расстоянии друг от друга, так, чтобы у каждого было пространство для собственного пастбищно-сенокосного комплекса. Это является в определенном смысле возрождением дореволюционной бурятской системы расселения: домохозяйства были рассеяны, а не сконцентрированы в деревне. Должны быть предприняты усилия по возрождению системы «утугов» (унавоженные сенокосные угодья). Крупные колхозы отбросили эту систему и сконцентрировали скот около больших поселений, что отрицательно повлияло на состояние пастбищ. Наибольший вред окружающей среде наносится вокруг деревень, а с увеличением радиуса от центра поселений отрицательное влияние уменьшается. Рассматриваемая модель предполагает рассеянное, но оседлое развитие, что, может быть, является оптимальным в условиях Бурятии.

Однако если бы мелкие частные фермы и ассоциации комбинировались с малыми колхозами, более соответствующими экстенсивному и специализированному типу организации производства, это могло бы обеспечить более уверенные перспективы на будущее.

Одним из путей решения проблемы рационализации кормовой базы и количества скота должна стать система мероприятий, содержание которых можно изложить в нескольких пунктах.

1. Приведение в соответствие количества скота и кормовой базы. Это наиболее общее положение, которое должно обеспечиваться более конкретными мероприятиями.

2. Расчет оптимальной структуры стада, экологически и экономически соответствующего как природным условиям, так и существующему спросу на продукцию животноводства. Сейчас в Бурятии наблюдается благоприятная тенденция сокращения (до определенных пределов) количества овец и увеличения доли крупного рогатого скота в структуре стада – вследствие сокращения спроса на продукцию овцеводства и несоответствия цен на нее произведенным затратам.

3. Расчетную оптимальную структуру стада необходимо привести в соответствие со структурой сельскохозяйственных угодий. Это будет означать сокращение посевов зерновых культур до размеров, обеспечивающих внутрихозяйственные нужды; увеличение доли посевов кормовых культур, которые обеспечивают наибольшую и стабильную урожайность в местных природных условиях; окультуривание пастбищ, посев многолетних трав, введение пастбищеоборота.

Режим использования конкретных территорий проявляется не только в их собственных границах, но различным образом влияет на природу и других территорий. Однако основной проблемой является выявление и ранжирование функций в рамках конкретных природно-территориальных образований. И тут неизбежно соревнование (или конфликт) между ними. Можно сказать, что конфликты и соревнования возникают, во– первых, как результат возможного разного использования земель (например, как лесо– или сельскохозяйственных угодий); во-вторых, функции различных территорий также соревнуются и конфликтуют между собой или оказывают, по крайней мере, различное влияние друг на друга (например, средообразующая функция лесных земель и хозяйственная функция естественных кормовых угодий).

Таким образом, диапазон возможных видов использования земель может быть достаточно широким. Задача заключается в том, чтобы попытаться определить тип использования земель на территории и установить такое их рациональное соотношение, которое могло бы способствовать сохранению природной и культурной среды каждой конкретной территории в регионе.

6.2.3. Лесные ресурсы трансграничных территорий Республики Бурятии и Монголии

Для трансграничных территорий Республики Бурятии и Монголии леса бассейна р. Селенги имеют огромное значение: они не только являются важным фактором эффективного социально-экономического развития этих республик, но и выполняют средообразующие и средорегулирующие функции, значимость которых выходит далеко за рамки региональных интересов поддержания экологического равновесия. Являясь важнейшим компонентом экосистемы оз. Байкал, леса играют первостепенную роль в сохранении этого уникального природного объекта, особое положение которого признано не только Россией, но и мировым сообществом, подтверждением чего стало включение его в список участков мирового природного наследия ЮНЕСКО.

Взаимное изучение национальных систем лесного хозяйства и лесопользования, сложившихся в различных условиях освоения сопредельных территории бассейна р. Селенги в Бурятии и Монголии, актуально в связи с разработкой единой стратегии по рациональному использованию лесов и ведению лесного хозяйства, включающего не только потребление, но и эффективное воспроизводство и охрану. Для этого необходимы исследования современного состояния лесных ресурсов, процессов, которые происходят в лесопользовании, анализ основных эколого-экономических проблемах, имеющих трансграничный характер, и выработка рекомендаций по их решению.

Современное состояние лесных ресурсов. Для оценки состояния лесных ресурсов за основу взята интегральная количественно-качественная оценка их состояния и, соответственно, изменения лесных ресурсов при их хозяйственном использовании. Общая площадь лесов бассейна р. Селенги в границах Республики Бурятии (РБ), по данным учета на 01.01.2007 г., оставляет 5,8 млн га (22,5 % от всей площади лесного фонда РБ). Лесной площадью занято 5,4 млн га, лесопокрытой – 5,2 млн га, запас древесины – 625,6 млн м³. В границах Монголии общая площадь лесного фонда – 10,6 млн га (66 % от всей площади лесного фонда МНР), лесная площадь – 9,5 млн га, покрытая лесом – 8,3 млн га, запас древесины – 1002,5 млн м³ (табл. 6.8)

Таблица 6.8 Общие сведения о лесном фонде на территориях административных районов, расположенных в бассейне р. Селенги в Бурятии и Монголии

Земли, лишенные лесной растительности, в бурятской части бассейна р. Селенги составляют 206,6 тыс. га, в монгольской – 1213,7 тыс. га. В Бурятии они представлены в основном гарями (118,3 тыс. га), вырубками (52 тыс. га), прогалинами, пустырями, рединами (45,8 тыс. га), в Монголии – естественными рединами (460,6 тыс. га), гарями и погибшими насаждениями (412,1 тыс. га). Нелесные земли в Бурятии занимают площадь в 409,3 тыс. га, в Монголии – 1052,4 тыс. га, из них пастбища, сенокосы составляют 864,4 тыс. га, пески – 100,2 тыс. га. В Республике Бурятии среди этой категории земель наибольшую площадь занимают непригодные для использования земли – болота, гольцы, каменистые россыпи, крутые склоны.

Важным показателем для оценки эколого-экономического потенциала лесов считается лесистость территории. Лесистость в бурятской части бассейна р. Селенги имеет довольно высокий уровень – 59,3 %. Самый низкий уровень лесистости – в Кабанском (32,1 %), Кяхтинском (39,0 %), Мухоршибирском (41,8 %) районах. Самый высокий – в Закаменском (86,6 %), Хоринском (81,5 %), Прибайкальском (80,8 %), Заиграевском (74,1 %), Кижингинском (70,2 %) районах. Эти данные свидетельствуют о достаточной экологической устойчивости лесов и потенциально высоком значении их для социально-экономического развития региона, чего нельзя сказать о лесах Монголии. В Монголии уровень лесистости в среднем не достигает 10 %, хотя территория монгольской части бассейна р. Селенги характеризуется относительно высокой для страны лесистостью – 25,6 %.

О соотношении экономического и экологического потенциалов лесов приближенно можно судить по распределению лесов на группы и категории защитности. По данным учета лесного фонда на 01.01.2007 г., в бассейне р. Селенги Республики Бурятии соотношение площадей лесов I и II групп примерно равное, соответственно 2,86 млн га (50,8 %) и 2,96 млн га (49,2 %). В составе лесов I группы 27,1 % выполняют водорегулирующие и водоохранные функции, 18,7 % составляют ореховопромысловые зоны, 16,8 % представляют собой особо ценные лесные массивы, 7,1 % имеют санитарно-гигиеническое и оздоровительное значение, 1,2 % выполняют противоэрозионные, почвозащитные функции, 28,9 % – другие леса, имеющие большое значение для защиты окружающей среды. В монгольской части бассейна р. Селенги 65,3 % земель лесного фонда относится к защитному, 7,3 % – к особо защитному поясам, 27,3 % – к лесоэксплуатационной части.

Не менее важные показатели, характеризующие эколого-экономический потенциал лесов, это породная и возрастная структуры древостоев. Если рассматривать основные лесообразующие породы, то леса бассейна р. Селенги в Бурятии в основном представлены хвойными породами (82,7 %), из них сосна – 38,4 %, лиственница – 25,8, кедр – 15,1, пихта – 2,8, ель – 0,6, мягколиственные леса занимают 17,3 % площади, в том числе береза – 12,0 %, осина – 5,3 %. Леса монгольской части бассейна р. Селенги на 88,3 % представлены хвойными породами, на 11,7 % – мягколиственными. Среди хвойных пород лиственница составляет 76,4 %, на долю сосны приходится 5,7, кедра – 5,9, ели – 0,3 %. Из мягколиственных пород 11,2 % составляет береза, 0,3 – ива, 0,1 % – осина (рис. 6.4). Темнохвойные породы (пихта, кедр, ель) преобладают в приграничных к Байкалу районах. По мере движения на восток их доля в породной структуре заметно снижается, а содержание сосны и лиственницы увеличивается. При движении с юга на север уменьшается содержание сосны и увеличивается содержание лиственницы.

В возрастной структуре лесного фонда бассейна р. Селенги Бурятии преобладают средневозрастные древостои – 37,9 %, молодняки составляют 27,7, спелые и перестойные – 24, приспевающие – 10,4 % (рис. 6.2). Отличительной особенностью распределения покрытой лесом площади по группам возраста на данной территории является низкая доля спелой и перестойной древесины (в 1,5 раза меньше, чем в целом по РБ). Этот факт объясняется тем, что леса бассейна р. Селенги за последние 50 лет подвергались интенсивным заготовкам древесины, в целом ее лесопокрытая площадь на 25–50 % пройдена сплошными рубками.

Рис. 6.4. Распределение лесопокрытой площади по преобладающим породам в бассейне р. Селенги, %. а – Республика Бурятия; б – Монголия.

В возрастной структуре лесного фонда Монголии в основном преобладают спелые и перестойные древостои (68,5 %), средневозрастные составляют 19,8 %, приспевающие – 10,6, а молодняки – лишь 1,1 %, что свидетельствует о старении лесного фонда и происходящих в связи с этим негативных процессах в лесу (рис. 6.5).

Рис. 6.5. Распределение площади древесных насаждений по возрастным группам в бассейне р. Селенги, %. а – Республика Бурятия, б – Монголия.

Породный и возрастной состав лесного фонда важно оценивать не только с экономической точки зрения. Эти показатели характеризуют экологическое состояние лесов. Оптимально обеспечивает водоохраные, почвозащитные и другие экологические функции следующая возрастная структура древостоев: молодняки 1-го и 2-го классов возраста должны составлять 8 и 11 % соответственно, средневозрастные – 20, приспевающие – 42, спелые и перестойные – 19 %. Сопоставление оптимальной и фактической возрастной структур в бурятской части бассейна р. Селенги свидетельствует об их несоответствии: если в молодняках и в спелых и перестойных насаждениях эта разница не существенна, то по группе средневозрастных – фактический показатель меньше экологически оптимального значения в 2 раза, по приспевающим – в 4 раза. По Монголии несоответствие возрастной структуры еще более значительно: почти нет молодняков, по группе приспевающих – фактический уровень меньше оптимального почти в 4 раза, по спелым и перестойным насаждениям, наоборот, превышен в 3,6 раза. Отклонение фактической возрастной структуры от экологически оптимальной характеризует ухудшение экологического состояния лесной территории. Данный факт вполне обоснован, поскольку накопление спелых и перестойных насаждений обусловливает старение лесов и ослабление их защитных, средорегулирующих и других экологических свойств и функций.

Лесопользование. Расчетная лесосека является основным лимитирующим показателем или нормативом изъятия лесных ресурсов для рубок главного пользования. На протяжении последних лет расчетная лесосека в бассейне р. Селенги определена на уровне 2807,4 тыс. м³ – в 2,3 раза меньше, чем в целом по Республике Бурятия (6559,9 тыс. м³, или 1 % от общего запаса древесины). По сравнению с 1990 г. она уменьшилась на 25 %, что связано с введением экологических ограничений в водоохранной зоне оз. Байкал (табл. 6.7). На хвойные породы приходится 65 % расчетной лесосеки. Сравнение распределения расчетной лесосеки и объемов лесопользования по территории бассейна р. Селенги показывает следующую ситуацию. Основные запасы древесины и расчетная лесосека сосредоточены в Закаменском, Бичурском, Прибайкальском и Кижингинском районах (табл. 6.9).

Таблица 6.9 Распределение расчетной лесосеки и рубок главного (ГП) и промежуточного пользования (ПП) по районам Бурятии, тыс. м³

Рубками главного пользования в 1990 г. было заготовлено 1746,0 тыс. м³, в 2007 г. – 535,5 тыс. м³, или 60 % от общего объема заготовленной древесины в целом по РБ (табл. 6.9). По сравнению с 1990 г. произошло уменьшение в 3 раза, что отражает общую тенденцию спада производства в экономике региона. Следует отметить, что в последние годы наблюдается рост заготовки древесины. Больше всего древесины по главному пользованию заготавливается в Прибайкальском, Кижингинском, Закаменском и Бичурском районах – 76 % от общего объема. Сопоставление структурных показателей породного состава лесного фонда по площади, запасу и структуре вырубленной древесины свидетельствует о слабом вовлечении в хозяйственный оборот мягколиственных пород. Они в силу экономической невыгодности, а в большей степени отсутствия рынков сбыта, практически не осваиваются.

Уровень использования расчетной лесосеки в 2007 г. в среднем составил 19 %. Однако в лесах, характеризующихся близостью к транспортным путям и значительными запасами наиболее ценной и востребованной на рынке породы – сосны, данный показатель в среднем доходит до 50 % (Прибайкальский район). Однако в сложившихся экономических условиях, а также учитывая недоступность участков лесного фонда из-за неразвитости дорожной сети, специфику рельефа территории (большое количество крутых склонов) и другие условия, установленные проектом лесоустройства объемы не могут быть освоены даже теоретически. По главному пользованию экономически целесообразно и экологически приемлемо осуществлять заготовку в объеме 1450 тыс. м³, что составляет 52 % от установленной расчетной лесосеки.

Помимо главного пользования, целью которого является коммерческая заготовка древесины, по лесоводственным требованиям проектируются рубки промежуточного пользования, которые направлены на оздоровление леса, уборку больных или отстающих в росте деревьев и т. п. Анализ динамики рубок промежуточного пользования показывает, что их объемы, по сравнению с рубками главного пользования, не сокращались, они увеличились в 3 раза по сравнению с 1990 г. С 1990 по 2007 г. произошло значительное сокращение площадей, пройденных рубками ухода. Если в 1990 г. съем древесины с 1 га составлял 16 м³, то в 2007 г. этот показатель достиг 42 м³. Это свидетельствует об интенсификации пользования в неэксплуатационных лесах, практически эти рубки все больше приближаются к коммерческим. Учитывая особую водоохранную роль лесов, в которых осуществляется промежуточное пользование, данный факт нельзя не расценивать как негативный.