Текст книги "Жаныбеков Шангерей. Өнегелі өмір. В. 31"

О МОЕМ БОЕВОМ ПУТИ И ВЗГЛЯДАХ ВЕТЕРАНОВ НА ВОЕННЫЕ КОНФЛИКТЫ

В период молодости моих сверстников очень популярной была песня, где имеются такие трогательные строки – «широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек», – вызывающие у человека гордость за свою Родину. Теперь, когда оказались в прошлом многие годы целеустремленного труда, позволившие осознать современные проблемы и насладиться просторами страны, хочется добавить в нее слова: «исхоженных троп и исполненных желаний».

Ведь человечество уже давно убедилось, что именно правильно избранный в молодости путь, которого еще именуют как «тропу желаний», и здоровый образ жизни способствуют людям стать достойными гражданами своей страны и обрести семейное счастье.

Но в 1941 году, когда мои сверстники – юноши и девушки, стали потихоньку размышлять о своем будущем, в нашу жизнь внезапно вторглась вероломно навязанная германскими фашистами война, круто изменившая ее течение.

В 1941 году, будучи учащимся первого курса Костанайского медтехникума, в период весенней распутицы я схватил суставный ревматизм и слег. К середине мая врачи поставили меня на ноги, и я начал посещать занятия. В начале июня меня пригласила к себе директор техникума Хадича Закировна Сайфи и предложила 4 июня сдать три экзамена за первый курс и выехать на лечение в Пятигорск. Она объяснила, что его сероводородные ванны весьма благотворно влияют на человеческий организм в подобной ситуации. В областном комитете профсоюза «Медсантруд», который тогда возглавлял Баландин Петр Евстафьевич, мне вручили курсовку, средства для проезда туда и обратно. 10 июня я начал проходить курс специального лечения в санатории, активно посещать различные экскурсии и вечерние развлекательные мероприятия. Но 22 июня немецкие фашисты внезапно напали на нашу страну без объявления войны. Советский народ назвал ее Великой Отечественной войной и без колебаний начал перестраиваться на военный лад, чтобы дать должный отпор захватчикам.

Лица людей стали суровыми и озабоченными, в их души вкралось беспокойство за дальнейшую судьбу Отчизны, своих родных и близких.

В стране четко обозначилось холодное дыхание войны, появились беженцы, поползли различные слухи один страшнее другого. Нам объявили, что санатории скоро будут переданы для приема раненных воинов. В конце июня всех, кому надо было возвращаться в восточную часть страны, посадили на поезд Владикавказ-Москва. На станции Ряжск, находящейся на дальних подступах к столице, нас высадили из него и предложили перебираться домой вместе с эвакуированными. В одном подобном эшелоне мы с челябинцами нашли полупустой вагон и поселились в нем. Наш поезд двигался медленно, пропуская многочисленные воинские составы, в вагоне было неуютно, дорожные припасы иссякли. Но нас выручило продовольствие, выдававшееся эваку– ированным на крупных узловых станциях.

На станции Кинель под городом Самарой я с большим трудом пересел на пассажирский поезд, следующий до Челябинска. Примерно через 8-9 дней после выезда из Пятигорска я добрался до Костаная и встретился со своими родными. Так запомнилась мне первая самостоятельная поездка по просторам нашей страны.

Оказалось, что в мое отсутствие был призван на военную службу дядя Сеит Абдибеков и отправлен на Дальний Восток. Глава семьи Байтугул жезде Амантаев, которому в ту пору было уже за 40, оказался на станции Уржумка под Златоустом и работал на военном заводе. Стало ясно, что дальше наша большая семья жить в Костанае не сможет. За частную наемную квартиру надо было платить, появилась куча других сложных проблем.

Я попросился в общежитие медтехникума, а мою сестру Заиду, ученицу 5 класса, договорились устроить в интернат школы имени Ы. Алтынсарина. Айток аже и Кульганым апай с ее сыном Жумагалием и дочерью Кульзадой сочли целесообразным переехать в колхоз «Кзыл-Жар» Тарановского района, где проживал старший брат Байтугул жезде – Салык Амантаев.

Кульганым апай приготовила небольшую посылку и предложила мне съездить к ее супругу, доложить ему об обстановке в семье и принятом нами решении. Примерно в конце июля я отправился в путь, до Челябинска ехал спокойно, а дальше пришлось испытать все трудности путешествия в военное время. С котомкой на плечах висел на подножке, толкался в тамбуре вагона, выслушивая всякие нарекания проводников и т.д. На станции Уржумка я отыскал барак, где проживал Байтугул жезде, передал ему приветствия родных и переночевал вместе с ним. Он сказал, что с учетом его бухгалтерского опыта на гражданке его назначили нормировщиком. Условия жизни, как я понял, были скромными. Я не спрашивал его, чем они занимаются, так как недалеко от поселка за бугром весь световой день шла пристрелка новых пулеметов. Мой жезде одобрил решение своей семьи и я отправился домой. Вскоре после этого мои родные вернулись в свой аул, а я переселился в общежитие.

Меня, Рудого, Мягченко и Колесова, имена которых я уже путаю, разместили в подсобной комнате на первом этаже учебного корпуса с выходом во двор. В условиях военного времени учащимся, как и всем другим членам семей рабочих и служащих, полагалось 400 граммов хлеба в сутки. Но наш директор Хадича Закировна оформила нас донорами и нам выдавали по 800 граммов хлеба, а в обед в столовой предоставляли горячую пищу. Периодически нас организованно водили на станцию переливания крови и мы понемногу сдавали кровь для раненных.

В нашем техникуме в военное время срок обучения сократили вдвое и я за 1941-1942 учебный год прошел второй и третий курсы. В середине августа состоялся наш выпускной вечер и я, после этого быстро съездил в город Миасс Челябинской области, где проживал мой дядя Сапабек Салыкович Карпыков. Затем навестил Айток аже и Кульганым апай в ауле Кзыл-жар Тарановского района.

Из Костаная 4 сентября 1942 года группу призывников отправили в город Тюмень, где нас зачислили курсантами 14 учебного полка автоматчиков Уральского военного округа.

Накануне нового 1943 года меня и еще нескольких курсантов, имеющих медицинское образование, откомандировали в штаб округа в гор. Свердловск. Оттуда нас направили в Сталинградский артцентр, в то время располагавшийся на станции Чебаркуль под Челябинском. Там я был назначен военным фельдшером 3 дивизиона 1301 пушечно-артиллерийского полка 61 пушечно-артиллерийской бригады 16 артиллерийской дивизии, находившихся в стадии формирования. Одновременно я был назначен комсоргом своего дивизиона и выполнял эти обязанности до конца 1945 года.

Наш полк ускоренными темпами был укомплектован личным составом, получил 152-мм пушки-гаубицы, которые способны забрасывать свои трехпудовые снаряды на расстояние до 17 км. В качестве тягачей нам выделили американские тракторы. После трехмесячной боевой подготовки полк перебросили в город Ногинск в Московской области и разместили в лесу. Мы хорошо окопались и совершенствовали свою боевую выучку, жили в блиндажах, как на фронте. В середине мая мы совершили боевой поход в район городка Павловский посад, а затем нас погрузили в воинский эшелон и отправили на фронт. Нас провезли по Московской окружной дороге, а затем выгрузили на станции Чернь в Тульской области. Оттуда своим ходом, передвигаясь по ночам и соблюдая все необходимые предосторожности, мы попали на Брянский фронт.

Передний край обороны в тот период проходил по реке Ока, стояло относительное затишье. Но после начала наступления противника на Курской дуге наши стали интенсивно стягивать дополнительные силы и 5 июня 1943 года провели так называемую «разведку боем», рассчитанную в основном на выявление огневых точек противника. Через неделю, 12 июля войска нашего Брянского фронта начали крупную наступательную операцию под городом Орлом. В первый же день, когда линия обороны противника была прорвана и наши войска овладели городом Мценском, наш полк сняли с фронта. На знакомой нам станции Чернь погрузили в воинский эшелон и каким-то окружным путем перебросили на станцию Чернянка. Оттуда своим ходом мы добрались до места назначения на Степном фронте и 3 августа приняли участие в прорыве обороны противника в район города Белгорода. 5 августа И.В. Сталин, как Верховный Главнокомандующий, впервые за годы войны издал особый приказ, в котором выразил свою благодарность освободителям городов Белгорода и Орла, а Москва произвела в их честь артиллерийский салют.

Таким образом, Курская битва, на которую в 1943 году делали свою основную ставку гитлеровцы, завершилась в нашу пользу. Советские войска широким фронтом вошли на территорию Украины и наш Степной фронт был переименован во второй Украинский фронт и мы находились в его составе до Дня Победы. Все это время нами командовал Маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский.

5 июля 1945 года от имени командира нашей 16 артдивизии гвардии генерал-лейтенанта артиллерии Петрова всем солдатам и офицерам нашего соединения вручили такие удостоверения:

«Младшему лейтенанту медслужбы Жаныбекову Шангерею.

Приказами Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина Вам, как и всему нашему соединению, объявлена благодарность за отличные боевые действия в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками при освобождении городов:

1. Белгород (РСФСР) 5.8.43 г.

2. Харьков (Украина) 23.8.43 г.

3. Кировоград (Украина) 8.1.44 г.

4. Звенигородка, Шпола (Украина) 3.2.44 г.

5. Умань (Украина) 10.3.44 г.

6. Яссы (Румыния) 22.8.44 г.

7. Сольнок (Венгрия) 4.11.44 г.

8. Форсирование Дуная (Венгрия) 9.12. 44 г.

9. Будапешт (Венгрия) № 277, 13.2.45 г.

10. Эстергом (Венгрия) № 308, 25.3.45 г.

11. Комарко, Комятица (Чехословакия) № 313, 30.3.45 г.

12. Трнава (Чехословакия) № 326, 1.4.45 г.

13. Братислава (Чехословакия) № 330, 4.4.45 г.

14. Малацки (Чехословакия) № 331, 5.4.45 г.

15. Цистердорф (Австрия) № 338, 17.4.45 г.

16. Зноймо (Чехословакия) № 367, 8.5.45 г.

Поздравляю Вас с победой в войне против гитлеровской Германии…».

От городов Орла и Белгорода, расположенных в центрально-черноземной зоне России, до Австрии, где мы в тот период располагались, расстояние исчисляется в несколько тысяч километров. Мы прошли их своих ходом, наши фронтовики глотали пыль и месили грязь на территории ряда стран Европы. В боевой обстановке мы неоднократно теряли людей и в связи с этим испытывали гнетущие человека переживания. В каждой точке, где приходилось занимать боевые позиции, мы окапывали орудия и тракторы, жили в блиндажах зимой и летом. В подобных невероятно сложных условиях наши фронтовики стремились добросовестно выполнять свой воинский долг в летние знойные дни и в зимнюю стужу, находить выход из любого сложного положения. Можно утверждать, что ничего привлекательного в наших фронтовых буднях не было. Радовались только тогда, когда приходили письма от родных или доходили вести об очередной победе на каком-то участке огромного советско-германского фронта, растянувшегося от Кольского полуострова на севере до берегов Черного и Средиземного морей на юге.

О зверствах фашистов по отношению гражданскому населению мы не только слышали, но и видели их наяву. В августе 1943 года в поселке Дергачи Харьковской области на деревьях вдоль дороги, по которой нам пришлось проезжать, мы увидели до 10 повешенных людей, около которых работали наши специалисты, ведущие следствие. Когда шли по территории Украины по ночам, линию фронта мы определяли по зареву от подожженных противником сел.

В период боевых действий гражданское население пряталось в подвалах, погребах, бункерах и т.д. Особенно плохо было жителям крупных городов, оказавшихся в осаде, где они подвергались не только прямой опасности от огня противоборствующих сторон, но и лишались электричества, отопления, водоснабжения и канализации, продовольственного снабжения и медицинского обслуживания.

Как известно, 19 ноября 1942 года, в результате успешно проведенного крупного контрнаступления, был прорван фронт противника в районе Сталинграда, ставший поворотным пунктом во всей Отечественной войне. В этом деле исключительную роль сыграла советская артиллерия.

В дальнейшем, все наступательные операции советских войск, рассчитанные на прорыв обороны фашистов, начинались с крупного артиллерийского наступления и подавления огневых точек противника. Затем в бой вступали стрелковые и танковые соединения, смело продвигавшиеся вперед и закреплявшие успех операции.

Наша 16 артиллерийская дивизия, обладавшая большой огневой мощью, весьма активно участвовала в подобных делах и была удостоена наименования «Кировоградская». 61 пушечноартиллерийская бригада (командир бригады – инженер-полковник Броварник), в составе которой находился наш полк, стала называться «Плоештинской» за участие в освобождении этого центра нефтяной промышленности Румынии. Об этом я упоминал в своей преыдущей записке о фронтовых буднях.

Хочу подчеркнуть, что в нашем полку в зону ружейно-пулеметного огня противника часто попадали разведчики и связисты, обслуживавшие наблюдательные пункты, развертываемые на переднем крае с целью корректировки огня своих батарей. А наши огневые позиции, располагавшиеся на некотором удалении в глубине обороны, являлись главной мишенью при артиллерийских обстрелах, бомбардировке с воздуха фронтовой авиацией противника.

Должен признаться, что в такой безрассудной суматохе как война люди страдали не только от прямого воздействия противника, но и от различных непредвиденных обстоятельств, таких как автотранспортные происшествия, нарушения правил техники безопасности, неосторожное обращение с оружием и т.д.

С момента окончания второй мировой войны прошло уже много лет, но я до сих пор не могу забыть одну нелепую случайность, приведшую к трагическим последствиям.

В середине августа 1944 года наш полк занимал огневые позиции в районе Тыргу-Фрумос на территории Румынии и, как все другие воинские части, готовился к предстоящей Ясско-Кишиневской операции. Периодами и на фронте наступает относительная тишина, когда противники ведут себя более спокойно. В такие моменты солдаты, свободные от боевого дежурства, стараются наверстать упущенное: кто-то садится писать письмо родным, другие стригутся и бреются, третьи – пришивают оторванные пуговицы или стирают портянки. Находились и такие, которые брали в руки книги, журналы и газеты, разгадывали кроссворды и т.д.

В один из подобных солнечных дней, примерно к обеду, в небе появилось много англо-американских самолетов, совершавших так называемые челночные операции, ставшие возможными после того, когда наши союзники открыли второй фронт в Европе, в частности, заняли территорию Италии. Их самолеты вылетали с итальянских аэродромов, по пути бомбили вражеские объекты и садились на территории Советского Союза в районе города Полтавы. Там самолеты заправлялись, на следующий день вылетали домой и попутно наносили противнику соответствующие удары.

Мы оказались свидетелями одного из таких обратных рейсов и с радостью приветствовали союзников, желая им успехов. Но в тот момент, когда эта армада пролетала над нами, три бомбардировщика внезапно спикировали и сбросили свой смертоносный груз. Последовала команда «Воздух» и все бросились в укрытия.

На фронте люди со временем свыкаются со свистом пуль, шелестом летящих снарядов и воем мин, но привыкнуть к противному звуку падающих вниз бомб не могут. Ведь в данном случае человек видит сам момент сбрасывания бомбы из люка самолета, начало его падения к земле. По мере ускорения движения вниз она теряется из виду, но усиливаются душераздирающие звуки и всегда кажется, что бомба летит именно на тебя.

Мой друг, командир взвода боепитания дивизиона техник-лейтенант Борис Лейкин, лежавший на бруствере траншеи и нежившийся на солнце, почему-то проигнорировал команду «Воздух!», перевернулся на другой бок и продолжал загорать на солнце. Раздались оглушительные взрывы и когда мы, пережившие этот ужасный момент, начали разбираться чем это закончилось, нашли Бориса уже мертвым. К великому сожалению, он погиб от осколков бомбы, сброшенной из самолета наших союзников по какой-то досадной ошибке.

Изложением этих печальных событий я намерен завершить свои грустные воспоминания о временах военного лихолетья, принесших людям много горя и страданий.

В своих предыдущих воспоминаниях о войне я упоминал о том, что наш артиллерийский полк, которым командовал подполковник Горуппа, встретил день Победы в Австрии, где мы, фронтовики, наслаждались первым днем долгожданного Мира. Затем нас перебросили в венгерский город Эстергом, знаменитый тем, что в нем находится второй по величине католический храм в Европе. Здесь накануне нового 1946 года наша часть была переведена на штаты мирного времени, высвободившихся солдат старших возрастов демобилизовали, а молодых лиц командного и начальствующего состава передали в другие войсковые соединения. В результате этого я попал в Иран, где был зачислен в штаты 45 стрелковой дивизии, находившейся в городе Маку на ирано-турецкой границе. Весной нас перебросили на советскую территорию в город Нахичевань. В октябре того же года меня перевели на должность командира санвзвода батальона 978 стрелкового полка 261 стрелковой дивизии, дислоцировавшейся в городе Ленинакане.

Самым памятным событием моей службы в этой части явилась поездка на Дальний Восток, состоявшаяся в мае и июне 1947 года. В этот период продолжалась активная работа по переводу войсковых соединений на штаты мирного времени. Штаб Закавказского военного округа назначил заместителя командира нашего полка майора Мехтиева начальником эшелона и поручил ему перебросить в те края большую группу молодых солдат, оказавшихся излишними в нашем округе. Он взял меня с собой в качестве помощника по медицинским проблемам. В пути приходилось солдат кормить горячей пищей, организовывать банно-прачечные процедуры, менять белье, следить за состоянием их здоровья и т.д. Наш эшелон отправился в путь из города Баку, проехал через ряд крупных городов Поволжья, Южного Урала, Западной и Восточной Сибири, и мы с большим интересом наблюдали разнообразную природу этого огромного региона, как ныне говорят – Евразии. На побережье Байкала, на одной из остановок, я сумел помыть руки в его воде.

Мы передали наших солдат дальневосточникам в районе железнодорожной станции Занадворовка, расположенной рядом с городом Владивостоком. Оттуда мы наблюдали некоторые городские окраины, расположенные на возвышенных местах. Но в город нас не пустили, сославшись на пропускной режим. Этим мы были огорчены и сразу же сели на поезд, следующий на Запад. После возвращения в свою часть в июле 1947 года я был уволен в запас и вернулся в свой родной Костанай.

В ходе боевых действий мне не удалось побывать в самой Германии, где гитлеровцы в начале 30-х годов XX века установили свою власть, а затем в 1939 году затеяли вторую мировую войну. Этот пробел мне удалось восполнить в середине 60-х гг., когда широко отмечалось 800-летие Лейпцигской ярмарки, считающейся одной из старейших в мире. В тот период я работал первым секретарем Костанайского горкома партии. Из города Целинограда, нынешней Астаны, из крайкома партии поступило указание мне, заместителю председателя облисполкома А.В. Сытенко и директору ремонтно-механического завода «Казсельхоз-техника» Г.Б. Сатбаеву выехать в Москву. Там нам предложили места в поезде, который должен был повезти советскую делегацию в Германию. Представителей Целинного края Казахской ССР возглавлял второй секретарь крайкома партии И.М. Буров, который нас, костанайцев, пригласил в свое купе. В этом поезде мы проехали до Лейпцига, находившегося на территории Германской Демократической Республики, жили в нем в период осмотра выставки и вернулись в Москву.

По пути на ярмарку мы проехали через территорию Белоруссии, сильно пострадавшей в результате нашествия фашистов. На станции Брест во время перемены колесных пар нашего поезда на европейскую колею, мы осмотрели знаменитую Брестскую крепость, гарнизон которой оказал фашистам в начале войны самое упорное сопротивление. 8 мая 1965 года Брестской крепости присвоено звание крепость-герой как одному из символов непоколебимой стойкости советских людей.

На территории Польши, когда мы ее проезжали, на нас приятное впечатление произвело обилие диких животных и птиц в придорожных лесах, которых мы наблюдали из окон нашего вагона.

В Лейпциге в соответствующих павильонах мы самым внимательным образом осмотрели образцы выставленных товаров, нас особенно интересовали европейские строительные материалы и техника, образцы сельхозмашин и т.д. Языковая проблема затрудняла эту работу, но тем не менее, мы получили довольно четкое представление о передовой технике и технологии Германии. Нас ознакомили с историей города Лейпцига, в котором уже не было заметно следов былых бомбежек. Нас, советских представителей, свозили в один городок, расположенный примерно в 100 км от Лейпцига, где функционирует православный храм, сооруженный русским правительством в XIX веке. Это дало нам возможность получить некоторое представление о жизни сельских тружеников, состоянии дорог и благоустройства населенных пунктов, которые, по нашему мнению, находились в безупречном состоянии. Получилось так, что через Берлин мы проезжали ночью, и пришлось ограничиться наблюдением сияния ночного освещения столицы страны.

Теперь хочу поделиться тем, как я с супругой попал в Венгрию, в освобождении которой мне пришлось участвовать.

В 70-х и 80-х годах прошлого столетия между руководством Венгерской Народной Республики и Советского Союза сущестовали самые добрые отношения. В частности, практиковался обмен делегациями госслужащих и партийных работников, которые проводили свой отдых в лучших курортных местах этих стран. В 1973 году, будучи первым секретарем Костанайского горкома, я попал в группу 10 советских ответработников, которые вместе со своими супругами выезжали на отдых в Венгрию. Это было в июле, в самый разгар лета. В Будапеште встретили нас как своих почетных гостей, ознакомили с Королевским дворцом, с оригинальным зданием Парламента страны и некоторыми другими памятными местами. Мы посетили гору Геллерт, расположенную в городской черте, и я возложил цветы на могилы заместителя командира нашего артполка по политической части майора Левандовского, первого заместителя начальника штаба полка капитана Ксендза и лейтенанта Васильева, командовавшего взводом управления нашей 9 батареи, которые погибли в ночь на 12 февраля 1945 года, в последний день штурма города.

В первый день нашего пребывания в гостях хозяева устроили в нашу честь торжественный ужин, который запомнился мне особенно тем, что в качестве почетного угощения нам предложили специальным образом приготовленное блюдо из мозгов. Это напомнило мне наш древний казахский обычай, когда почетным гостям преподносят варенную баранью голову, и содержащиеся в ней мозги считаются самым дорогим угощением. Ныне мне кажется, что тогда венгерские друзья устроили нам европеизированный вариант этого сугубо восточного гостеприимства. Дело в том, что венгерские ученые на основе исторических данных и результатов научных, в том числе генетических исследований, все громче утверждают о наличии кровнородственных связей между представителями казахского рода мадьяр, проживающих в Костанайской области и мадьярами Венгрии. Я думаю, что приведенный выше мною факт может послужить еще одним доказательством восточного происхождения венгров.

Кроме того, в этой стране в настоящее время проживает значительная колония кипчаков, предки которых переселились туда в начале второго тысячелетия, накануне вторжения монголов в Европу. Теперь они входят в состав венгерской нации, но везде и всюду громко утверждают о том, что они потомки кипчаков и гордятся этим. Политические лидеры Казахстана, деятели науки и культуры должны постоянно учитывать это обстоятельство и укреплять деловые контакты со своими венгерскими коллегами в сфере развития научно-технического и культурного сотрудничества между нашими странами.

Район большого озера Балатон, находящийся на юге Венгрии, является одной из жемчужин Европы и идеальным местом для отдыха. Мы с Кульбаршын Хамитовной и своими товарищами в одном из санаториев, расположенном на его берегу, прекрасно провели отведенное для нас время и вернулись домой, полные сил и энергии.

С момента окончания Великой Отечественной войны уже прошло свыше 67 лет. Но, несмотря на это, я до сих пор хорошо помню своих фронтовых товарищей – командира нашего дивизиона майора Соминского, его заместителя по политической работе капитана Лобача, начальника штаба капитана Корякина, командиров батарей – Героя Советского Союза капитана Никольчука, старшего лейтенанта Соколова, капитана Петунина, начальника связи дивизиона лейтенанта Курзанова, арттехника дивизиона техник-лейтенанта Стоякина, командиров взводов лейтенантов Пермякова, Аверьянова, Авдеева, Павленко, сержантов Босанько, Занина и Акиньшина. Я с большим удовольствием вспоминаю начальника медико-санитарной службы полка доктора Овсянникову, своих санинструкторов Анну Юрину, Нину Липатову и Боровикову, которые выдержали все тяготы фронтовой жизни. В 1994 году на праздновании 50-летия освобождения Украины в Киеве я встретился с Петром Баранниковым, бывшим автотехником нашего дивизиона, а в 1992 году в Москве – со старшиной 7 батареи Галаховым. Мы вспомнили своих товарищей по фронту, помянули тех, кто погиб смертью храбрых, сфотографировались на память, при расставании пожелали друг другу самого доброго в этом мире.

Я, видимо, никогда не забуду момента, когда 8 мая 1945 года колонна нашего дивизиона на тракторной тяге медленно двигалась по территории Чехословакии вдоль ее границы с Австрией в направлении города Зноймо. Под вечер, на подступах к городку Лаа, находившемся на нашем пути, нас встретил заместитель командира полка майор Терещенко и громко сообщил радостную весть о капитуляции гитлеровцев и объявлении 9 мая днем Победы. Дав нам возможность немного поликовать по этому радостному поводу, он приказал развернуться обратно и расположиться в лесопарке около деревни Пойсдорф на территории Австрии. Там мы встретили долгожданный день Победы, принесший всему человечеству долгожданный Мир.

В послевоенный период я неоднократно бывал в России, на Украине, Молдавии, посетил Венгрию, Австрию и Чехословакию. В связи с этим, имею свое объективное мнение о дружественных народах, населяющих эти страны, об их красивой природе. Я имею довольно четкое представление о Брянских лесах и пойме реки Ока в России, о просторах черноземных степей и благоухающих садах Украины, прекрасных виноградниках и кукурузных плантациях Молдавии и Румынии, живописных холмах и плодородных долинах Венгрии и Чехословакии, через которые протекает голубой Дунай, о хорошо ухоженных субальпийских лугах и лесопарках Австрии.

Ныне можно смело утверждать, что усилиями ряда поколений, трудившихся в послевоенные годы, огромный ущерб, нанесенный народному хозяйству стран, втянутых в этот конфликт германскими фашистами, в основном восполнен. Но это не дает оснований забывать об этом печальном этапе нашей истории.

Человечество во все времена обязано находить взаимоприемлемые пути для укрепления дружбы и делового сотрудничества между народами разных стран, всех рас и вероисповеданий, общими усилиями разумно, по-хозяйски обживать свою Родину – планету Земля. Вся мировая общественность, и особенно государственные и политические деятели должны внимательно прислушаться к голосу авторитетных ученых мира, которые утверждают, что в современных условиях, когда на вооружении некоторых стран появилось ядерное оружие, в будущем военные конфликты между ними могут обернуться настоящей катастрофой для всего мира.

Мы, ветераны Великой Отечественной войны и труженики тыла, бывшие свидетелями всех пагубных последствий вторжения нацистов в нашу страну и принявшие активное участие в борьбе с этими наглыми оккупантами, считаем недопустимыми малейшие попустительства любым агрессивным проявлениям в современном мире.

Общими усилиями всех обитателей Земли, волей и разумом их лидеров, возможностями Организации Объединенных Наций и региональных межгосударственных объединений, нужно оградить мировую цивилизацию от подобной опасности в будущем. Все страны мира, большие и малые, должны активно поддерживать движение за безъядерный мир, одним из инициаторов которого является Президент Казахстана Н.А. Назарбаев. Вооруженные силы наших государств должны использоваться только для охраны государственных границ и поддержания соответствующего порядка на своей территории.

Много пользы людям принесет активное сотрудничество наших стран в сфере образования и культуры, охраны здоровья, развития производительных сил и повышения жизненного уровня населения. Во взаимоотношениях наших стран надо стремиться соблюдать принципы добрососедства и гуманности, своевременно оказывая полноценную благотворительную помощь нуждающимся, особенно в так называемых слаборазвитых странах. Ведущие державы мира должны рассматривать своим святым долгом оказание соответствующей технической помощи этим народам в преодолении тупика, в котором они очутились, содействуя становлению их на путь научно-технического прогресса и самостоятельного развития с учетом всех местных природно-климатических условий и национальных традиций.

Этот сложный раздел воспоминаний я решил завершить выдержкой из приветствия Президента Республики Казахстан Н.А. Назарбаева, полученного мною 9 мая 1995 года в связи с 50-летием Победы в Великой Отечественной войне. В нем говорится: «…из благодарной памяти наших стран никогда не изгладится величие подвига, совершенного Вашим поколением, отличающимся сильной волей, мужеством, сплоченностью, патриотизмом. На Вашу долю выпали суровые испытания – смертельные схватки с лютым врагом, утрата боевых друзей, самоотверженный труд в послевоенные годы. Но все пережили, вынесли Вы и Ваши товарищи на своих плечах, оставаясь для нынешних и грядущих поколений Победителями, которым мы обязаны самой жизнью.

Я глубоко убежден, что и впредь Вы будете в общем строю, сможете много сделать для укрепления дружбы наших народов, духовного единения казахстанцев, воспитания молодежи.».